Глава 7

— За леди, — проговорил мистер Роуздейл с очаровательной улыбкой.

— Спасибо. — Белла взяла протянутый бокал и выпила половину содержимого в несколько неподобающих леди глотков.

— Идемте. — Он прошел мимо нее, мотнув головой, и устроился на диване, небрежно положив локоть на мягкий подлокотник. — Расскажите мне про ваше утро. И предупреждаю вас, что «ничего интересного» — неудовлетворительный ответ.

Она улыбнулась. Перед ним невозможно устоять, его поддразнивающее настроение заразительно. Она сделала еще один большой глоток вина.

— Если вы настаиваете — извольте. — Белла театрально вздохнула, когда усаживалась рядом с ним. — Я отвечала на письма.

— Вы прилежный корреспондент?

— Разумеется, — ответила она, притворившись оскорбленной. — Какая же истинная англичанка не пишет время от времени?

— Свойство, достойное восхищения.

Она пожала плечом.

— Я стараюсь.

— Итак, вы провели утро с ручкой в руке. И это все?

— Я также встречалась со своей домоправительницей.

— А, женщина в черном.

В его устах это прозвучало зловеще. Белла игриво нахмурилась и поднесла бокал к губам:

— Да_? она почти всегда носит черное.

Он забрал у нее пустой бокал и поставил на пол у своих ног.

— Значит, она не носит ваши старые вещи?

— Нет. — Белла улыбнулась нелепой мысли о строгой и суровой миссис Кули в одном из ее ярких шелковых платьев.

— Какая жалость. — Он покачал головой. — Это оживило бы дом. Лично я всегда был неравнодушен к ярким краскам. Прелестно, кстати, — добавил он вкрадчивым тоном, ощупав взглядом ее тело.

— Рада, что вам нравится, — прошептала она, охрипнув от внезапного всплеска вожделения.

— Очень нравится.

Он повернулся к ней, прижался бедром к ее бедру и медленно провел кончиком пальца по оборке лифа. Их взгляды встретились, Белла облизнула губы.

Уголки его рта приподнялись в намеке на улыбку. Все казалось таким бесконечно правильным, словно было предназначено самой судьбой, когда он наклонился для поцелуя. Краем сознания она изумлялась способности этого мужчины заставить ее чувствовать себя хорошо и спокойно. Она не заметила, когда это случилось или как он это сделал, но удушающая нервозность и скованность бесследно исчезли. Она торопливо отодвинула неприятное напоминание о его профессии в сторону и сосредоточилась только на мистере Роуздейле и его чудесных поцелуях.

И едва она начала полностью погружаться в его поцелуй, в возвышенную изысканность его рта, как он прервал ласку, чтобы прошептать ей на ухо:

— Идем со мной.

Он легонько прикусил мочку уха и встал, протянул руку ладонью вверх. Янтарные крапинки в его глазах зачаровывали ее. Они мерцали золотистым светом, отчего карие радужки казались черными, как беззвездная полночь. Но под вожделением она ощущала бездонный колодец терпения. Его слова не были требованием. Она не чувствовала даже намека на давление.

Глядя на него сквозь вуаль ресниц, Белла мягко улыбнулась и вложила свою руку в его ладонь.

Держа за руку, Роуздейл повел Беллу из гостиной по узкому коридору в спальню. Она тут же узнала запах, витавший в воздухе. Клевер, лимоны и мужчина, который сделает ее женщиной.

Он отпустил ее руку, чтобы закрыть дверь. Оглядевшись, она прошла дальше в комнату. Как и весь коттедж, комната была маленькой, но очень уютной. Серый дневной свет просачивался сквозь прозрачный белый тюль на окнах. Кровать — его кровать — с двумя приставными столиками на тонких ножках по обеим сторонам занимала почти все пространство. В маленьком камине горел огонь. Деревянный сундук с серебряными ободьями стоял на полу рядом с туалетным столиком красного дерева. Различные мужские принадлежности на умывальнике привлекли ее взгляд. Расческа из слоновой кости. Щетка с деревянной ручкой. Бритвенные принадлежности в кожаном футляре. Все это принадлежало ему.

Услышав щелчок замка, Белла вздрогнула, повернулась к двери и сцепила руки перед собой.

Он слегка склонил голову.

— Нет?

— Все хорошо.

— Вы уверены?

У нее возникло чувство, что он имеет в виду незапертую дверь.

«Да. Я хочу, чтобы ты был моим первым, моим единственным». Но она не произнесла этих слов вслух, надеясь, что он не сможет обнаружить всю правду. У нее нет ни малейшего желания отвечать на вопросы относительно ее замужества.

— Отлично. — Его останавливающая сердце улыбка развеяла последние остатки нервозности.

Роуздейл подошел к ней. Белла закрыла глаза, приподняла лицо и приоткрыла губы в предвкушении поцелуя. Роуздейл стал покрывать ее лицо поцелуями, медленно, с перерывами, не переставая дразнить уголок ее рта подушечкой большого пальца.

Удрученная такой медлительностью, Белла куснула его за палец. Дорожка поцелуев, прокладываемая по лицу, оборвалась. Она украдкой бросила на него взгляд из-под ресниц. Он взирал на нее с крайне довольным выражением, словно в его намерения с самого начала входило выманить у нее такой отклик.

— Поцелуй меня, — прошептала она, ничуть не заботясь о том, что он сочтет ее слишком смелой.

Уголки его рта изогнулись в дьявольской улыбке.

— С превеликим удовольствием.

Она благодарно обмякла на нем, когда его рот встретился с ее губами. Поцелуй был иным, нежели тот, в гостиной. Сильное, властное проникновение языка выстрелило огнем желания в ее уже трепещущие нервные окончания, ускоряя пульс.

Большие ладони скользили вверх-вниз по спине, ловко расстегивая пуговицы платья и шнуровку корсета. Она нетерпеливо переступила с ноги на ногу, желая поскорее освободиться от одежды. Роуздейл ей помог, и Белла предстала перед ним нагая. Прохладный воздух коснулся разгоряченной кожи. Запутавшись пальцами в его волосах, Белла прижалась губами к его губам.

Ощущение обнаженной кожи на полностью одетом теле пьянило ее: соблазнительное скольжение гладкого шелка на голой груди; нажим маленьких матерчатых пуговок прикосновение мягких шерстяных брюк к затянутым в чулки ногам. Голова у нее кружилась.

Гидеон стал вытаскивать шпильки из ее волос. Они рассыпались по спине, достав до талии. Привстав на цыпочки, Белла прижалась ногой к его бедру, ощутила степень его возбуждения и закрыла глаза.

Роуздейл обхватил ее за ягодицы, рывком привлек к себе, поднял и куда-то понес. Белла была уверена, что в постель. Но когда открыла глаза, обнаружила, что сидит на краю комода. Роуздейл стоял у нее между ног.

— Это не кровать. Роуздейл усмехнулся.

— Нет, не кровать, — сказал он с дерзкой усмешкой, играя с фиолетовыми ленточками ее подвязок. — Снимем или оставим?

— Снимем, — прошептала Белла.

— Отличный выбор, — сказал Гидеон. Поглаживая ее бедра, он наклонился ниже, касаясь живота взъерошенными волосами. Синий жилет туго натянулся на его широкой спине. Теплое дыхание овеяло белокурый треугольник у нее между ног, дразня чувствительную плоть. Кровь у нее в жилах будто забурлила. Повернув голову, он стал легонько покусывать внутреннюю сторону бедра, затем провел губами вниз, к подвязке над коленом. Зажав ленточку зубами, потянул, развязывая бант. Выпрямившись, приподнял ей ногу, чтобы медленно стащить шелковый чулок. Такое положение открывало ее, полностью обнажая самый потайной уголок ее тела. Его темные ресницы плавно опустились. Ровное дыхание сбилось. Жар его взгляда рассылал по ней обжигающие искры ощущений.

— Какая прелестная, — прошептал Гидеон.

Сидя обнаженной на комоде, с одной ногой, поднятой ему на плечо, она вскинула бровь.

— Спасибо.

 Он усмехнулся и склонил голову.

— Всегда пожалуйста, миледи.

Изогнув губы в улыбке, Белла провела кончиками пальцев вдоль его скулы. Это та ее сторона, которую она так долго пыталась отрицать, — распутная. Греховная и бесстыдная. Смелая и требовательная. Управляемая одной лишь похотью.

Стремление подавить похоть, запереть ее понадежнее, спрятать от любопытных, осуждающих глаз исчезло. Словно его не существовало. Впервые в жизни она чувствовала себя по-настоящему свободной, и все благодаря ему.

Гидеон стащил с нее второй чулок. Бросив его на пол, шагнул ближе, снял руки с колен, чтобы обхватить ладонями груди.

— И они тоже красивые.

Взвесив каждую на ладони, он ущипнул соски и покатал их между пальцами. Она застонала, когда резкая стрела желания пронзила ее. Захотелось взлететь на вершину блаженства.

Роуздейл взял в рот одну грудь, затем другую. Запрокинув голову, Белла приподняла грудь. Гидеон куснул грудь и тихонько подул на сосок. Сосок затвердел, напрягся. Волны желания одна за другой пробегали по ее позвоночнику. Белла застонала и стиснула его плечо.

Ладонь ее заскользила по гладкому шелку, напомнив, что он все еще полностью одет. Она потянула его за жилет.

— Сними его, — потребовала Белла. Он провел губами вверх по груди.

— Как миледи пожелает, — пробормотал он ей в шею.

Она выгнулась, открываясь ему. Он чередовал широкие влажные поцелуи с короткими покусываниями, снимая с себя жилет. Белла вытащила рубашку из брюк и скользнула ладонями под нее. Мускулы перекатывались под ее пальцами. Он отстранился, чтобы одним резким движением стащить рубашку через голову, обнажая торс.

Наклонившись ближе, она пропустила сквозь пальцы легкую поросль темных волосков на груди и спустилась ниже, к плоским тугим мышцам живота, которые она совсем недавно исследовала. Затем подергала за пояс брюк.

— И это тоже.

Одно быстрое движение, и пуговицы ширинки были расстегнуты, брюки упали к его ногам.

Белла резко втянула воздух. Разве мужчины не носят подштанники? Очевидно, не все. Его освободившаяся плоть гордо выступала вперед. Длинная, толстая, прекрасной формы. Да, этот мужчина — само совершенство.

Расправив плечи, он вскинул подбородок.

— Тебе нравится?

— Еще бы!

— Это меня радует.

Он не дал ей больше ни мгновения насладиться видом его великолепного обнаженного тела, как и не позволил значению его бесподобного, чудесного возбуждения осесть в сознании. Ибо его руки обвились вокруг нее, губы нашли ее губы, и ее страсть вырвалась из-под контроля.

Извиваясь на нем, она упивалась неповторимым ощущением соприкосновения обнаженных тех, бархатистой гладкостью бедер, когда обхватила его ногами. Горячим нажимом его твердой плоти на внутренней стороне бедер. Мягким прикосновением поросли на груди, легонько потирающейся о ее соски. Одной рукой сжав затылок, она держала его крепко, лихорадочно целуя, не в силах насытиться.

Его рука приостановилась на ноге, лежавшей у него на талии. Согнув ее в колене локтем, он оперся рукой о комод. Другая рука проследовала вверх по бедру, чтобы коснуться островка волос между ног. Длинный палец скользнул между складками плоти, легко подразнив, помучив ее, прежде чем отыскать точку изумительной чувствительности. Все ее тело дернулось от острой стрелы наслаждения.

Он издал рычащий звук чисто мужского удовлетворения.

— Такая влажная, миледи. Такая готовая для меня. Жаждая большего, чем легкое нажатие, она дернула тазом. Близкое блаженство скручивалось все туже и туже. Освобождение, в котором она нуждалась больше всего на свете, было вот тут, почти в пределах досягаемости, почти, почти…

— Ах, такая нетерпеливая. — Его тягучий голос был одновременно и выговором, и поощрением. Опустив голову к ней на плечо, он убрал руку.

— Нет! — закричала она, расстроенная чуть ли не до слез, что ее оставили в этом мучительном состоянии. Возбуждение сотрясало ее тело до основания.

— А-а. Еще нет. — Она чувствовала, как он улыбается, говоря это. — Я хочу быть внутри тебя, когда это произойдет. А теперь держись. — Он поднял ее и понес на кровать.

И вот она уже на спине, под ней мягкий матрас, а он навис над ней. Оставив губы, его рот проложил дорожку поцелуев вниз по груди. Натянутая как струна, Белла обвила ногой его поросшие мелкими волосками бедра и потянула голову вверх, прежде чем губы добрались до сосков.

Когда карие глаза встретились с фиалковыми, она ахнула.

— Нет, я хочу… — Дернув бедрами, она попыталась донести свою мысль без слов.

Он соскользнул вбок и протянул руку к прикроватной тумбочке.

Тяжело дыша, она была на волосок от того, чтобы опрокинуть его на спину и сесть верхом. Она хочет его. Немедленно. Хочет заполнить болезненную пустоту внутри себя.

— Что ты?..

— Ш-ш, Белла, Белла, — прошептал он ей на ухо, — еще секунда, и я дам тебе то, что ты хочешь. — Его руки оказались между их телами.

Озадаченная, она взглянула вниз. Он завязывал ленточку у основания своего члена, заключенного в какой-то тонкий чехол.

— Что?..

Он вскинул бровь.

— Дабы защититься от незваных гостей.

— Губы завладели ее губами прежде, чем она смогла осмыслить его слова. Опираясь на одну руку, он устроился между ее ног. Другую руку использовал, чтобы дразнить ее плоть кончиком члена, удерживая опасно балансирующей на краю. Она извивалась, пытаясь заполучить его туда, где так отчаянно нуждалась в нем.

Их взгляды встретились.

— Да?

— Пожалуйста!

Его самодовольная надменная улыбка заслуживала пощечины, но, охваченная желанием, Белла забыла обо всем на свете.

Наконец кончик твердой плоти вошел в нее. Разрываемая между наслаждением и болью, Белла поерзала под ним, жаждая вобрать его целиком.

Закрыв глаза, она стиснула плечи Гидеона, ногтями вонзившись в гладкую кожу.

— Расслабься. Я не сделаю тебе больно, — прошептал он, покусывая ей шею.

Белла открыла глаза. Нет, этот мужчина никогда не причинит ей физического вреда.

— Вот. Позволь мне.

Он сорвал поцелуй, затем начал двигаться, но очень медленно, давая ей возможность приноровиться к нему, почувствовать вкус его полного проникновения. Она и не заметила, как ее тело обратилось в жидкий огонь. Все чувства обострились.

Пока она не возжелала большего.

Пока настойчивое нетерпение не заставило ее резко дернуться кверху, навстречу его следующему короткому погружению, полностью насаживая себя на него.

Лишь на мгновение она почувствовала резкую боль. Она удивленно охнула, и каждая клеточка ее тела напряглась.

Ее нежная плоть растягивалась под напором его мощной плоти, Белла трепетала на острие блаженства. Ощущение было изумительным, таким невероятным, за пределами всего, что она могла себе представить. Когда его язык осторожно прикоснулся к ее языку, Беллу сотряс оргазм.

Гидеон стал медленно двигаться. Но ей не хотелось медлительности. Освобождение было таким быстрым, таким острым, что ее снова охватило желание. Белла волнообразно задвигала бедрами, приподнимаясь ему навстречу, удлиняя погружения, увеличивая темп.

Опираясь руками по обе стороны от ее плеч, он погружался в нее снова и снова. Запрокинув голову, она выгнулась под ним. Каждый контролируемый удар его бедер подводил ее ближе и ближе, и очень скоро она вновь взлетела на вершину блаженства.

Пока густое, головокружительное наслаждение омывало каждый ее нерв, он подсунул руку ей под поясницу и как-то подобрался, словно хотел поменять положение.

Белла ухватила его за ягодицы и обвила ногами.

— Нет. Не останавливайся. Еще.

Дыхание ее участилось. Тело покрылось испариной. Силы были на исходе, но Белла никак не могла насытиться им.

Он опустил голову ей на плечо. Его толчки ускорились, сделались тверже и требовательнее, вознося всепоглощающее наслаждение на новые высоты. Она уже была там, на грани еще одного оргазма.

Дрожь прокатилась по его телу, когда он испустил низкий стон, который мог означать только одно.

— Еще нет! — Она понимала, что ее протест запоздал. Гидеон только что достиг оргазма.

— Да, Белла, — прошептал он, слегка запыхавшись, и нежно поцеловал ее. Мягкие, легкие, успокаивающие поцелуи. Когда он сделал движение, чтобы отстраниться, она крепче обхватила его ногами в попытке удержать внутри. — Белла-Белла… — Он потерся кончиком носа об ее нос. — У нас впереди еще много дней. Я не хочу, чтобы у тебя все болело.

Она больше не возражала, когда он приподнялся, чтобы лечь на бок. Опершись на локоть согнутой руки, он водил кончиками пальцем вверх-вниз от середины груди до пупка. Это легкое прикосновение не щекотало, а скорее убаюкивало ее перевозбужденные нервы.

Белла пригладила его взъерошенные волосы. Короткие темные локоны были как теплый шелк между пальцами. Ощущение полной расслабленности накрыло ее с головой. Она испустила вздох удовлетворения. Ни проблеска сожаления не вспыхнуло в ней. Ни даже малейшего груза вины, опустившегося на плечи. Она была бесконечно благодарна, что это оказался он, ибо никто другой не мог бы занять его место.

Он улыбнулся ей.

Ей показалось, или его улыбка действительно была натянутой, горькой, почти неестественной?

— Голодна? — спросил он.

Она собиралась сказать «нет», но с губ слетело «да». Мягкое урчание эхом отозвалось в тихой комнате. Белла прижала руку к животу и опустила голову.

— Извини.

— Не извиняйся. — Он поцеловал ее в лоб и направился к умывальнику.

Белла приподнялась на локте, чтобы не спеша полюбоваться зрелищем, которое до этого ей не позволило ее нетерпение. Он просто великолепен. Само совершенство. Пиршество для ее изголодавшихся глаз. Широкие плечи сужаются к крепкой талии. Вид его спины совершенно заворожил ее. Бугрящиеся и перекатывающиеся мускулы и твердые сильные кости под золотисто-медовой кожей, которая выглядела мягкой и гладкой, как тончайший шелк. Она все еще помнила ощущение этих мускулистых бедер между своих ног. Она пошевелилась, потирая подошвой икру. А эти крепкие, тугие ягодицы… Белла вздохнула. Неужели после того, сколько он ей дал, она хочет еще?

Натянув брюки, он вернулся к кровати.

— Нужна помощь?

Ее взгляд метнулся к его лицу, затем к влажному полотенцу у него в руке. О, так вот что он там обмывал. Румянец стыда залил ей щеки. Она схватила полотенце.

— Нет, я сама.

Он склонил голову.

— Я скоро вернусь.

Тугой узел беспокойства осел у нее в животе. При том как он чуть не побежал к двери, она совсем не была уверена, что этому стоит верить.