Глава 12

Под маской дружеских чувств скрывалось влечение, которое Джесинда и Рэкфорд испытывали друг к другу. Леди Найт прилагала усилия к тому, чтобы придать Рэкфорду больше аристократического лоска, сделать из него настоящего денди, хотя ей вовсе не хотелось, чтобы он стал ручным. Ее волновал и интриговал его непредсказуемый взрывной характер. Рэкфорд открыто флиртовал с Джесиндой, и, хотя она притворялась, что это раздражает ее, его внимание и комплименты доставляли девушке огромное удовольствие.

Джесинда старалась не воспринимать всерьез его попытки ухаживать за ней. Его флирт придавал пикантность их отношениям, пробуждал в Джесинде интерес к жизни, заставлял ждать новых встреч. Всякий раз, когда они оставались наедине, он старался дотронуться до нее — нежно погладить по щеке, игриво дернуть за локон, галантно поцеловать ей ручку. При этом Рэкфорд вел себя так естественно и органично, что Джесинда не могла ничего возразить или тем более обижаться за эту фривольность. И все же порой, когда его комплименты становились довольно дерзкими, она делала вид, что сердится. Джесинда понимала, что Рэкфорду нельзя давать спуску, иначе он перешагнет границы дозволенного.

К счастью, присутствие Лиззи, которая старалась не оставлять подругу в трудную минуту, помогало разрядить напряженную атмосферу. Что касается гувернантки, то Рэкфорд сумел без труда втереться к ней в доверие и мисс Худ без всяких опасений оставляла свою подопечную с ним наедине. Братья Джесинды благодаря Люсьену, замолвившему за Рэкфорда слово и поручившемуся в том, что он человек порядочный, с симпатией относились к новому знакомому семьи..

Джесинда не знала, что Рэкфорд сообщил ее братьям о своих серьезных намерениях и попросил у Роберта разрешения ухаживать за ней.

У Рэкфорда не было другого выхода. Джесинде еще не исполнился двадцать один год, и она не могла выйти замуж без согласия опекуна, не говоря уже о том, что ее старшие братья не допустили бы частых встреч Рэкфорда с сестрой, если бы сомневались в серьезности его намерений. Лорду было нелегко решиться на этот шаг и посвататься к Джесинде. Он понимал, что рискует и может получить отказ. Но решил сразу же раскрыть свои карты и попросить руки Джесинды, чтобы завоевать доверие и уважение ее братьев. Он наделал в своей жизни достаточно много ошибок и теперь хотел ступить на прямой, честный путь.

Узнав, что завтра Джесинда вместе со своими невестками и мисс Карлайл собираются на прогулку по городу, Рэкфорд отправил герцогу Хоксклиффу письмо с просьбой принять его по важному делу.

Должно быть, герцог догадался о цели его визита. Во всяком случае, когда гость переступил порог его кабинета, то увидел, что здесь собрались четверо из пяти братьев Найт. Отсутствовал лишь лорд Джек Найт, Позже Рэкфорд узнал, что он был белой вороной в своем семействе. Никто из его родственников понятия не имел, где он сейчас находится.

Хорошо, что Люсьен и Алек, которые хорошо относились к Рэкфорду, приехали на этот семейный совет. Хоксклифф довольно хмуро приветствовал лорда. Но наибольшее беспокойство у Рэкфорда вызывало знакомство с Деймиеном, графом Уинтерли, близнецом Люсьена. Сероглазый, закаленный в сражениях минувшей войны полковник привез в Лондон свою жену, Миранду, которая вместе с другими леди семейства Найт отправилась за покупками. Пожав Рэкфорду руку, Уинтерли окинул его оценивающим взглядом, так, словно он был новобранцем, прибывшим в его полк. Выражение лица графа было непроницаемым. Но как потом оказалось, Деймиен готов был дать Билли Блейду шанс, поскольку тот когда-то помог спасти красавицу Миранду.

Беседа Рэкфорда с братьями Джесинды длилась два часа. По сравнению с ней многочасовой допрос, устроенный ему сэром Энтони Уэлдоном и его помощниками на Боу-стрит, мог показаться детской игрой. Рэкфорд знал, что у него не много достоинств и что он уступает лорду Гриффиту, но решил быть искренним и честным с родней Джесинды.

Чувствуя на себе испытующие взгляды братьев Найт, Рэкфорд без утайки рассказал им историю своей жизни, изложив события более подробно, чем он это сделал в парке, где его слушали юные нежные девушки. На этот раз Рэкфорд поведал всю правду о жестокости своего отца. Найты должны были понять те причины, которые заставили его бежать из дома. Он хотел, чтобы его действия выглядели оправданными. Он рассказал о порядках, установленных им в районе Сент-Джайлс. Билли Блейд делился добычей с беднотой и нищими, объединял мелкие банды, чтобы воспрепятствовать их вражде и убийству друг друга. Используя свой авторитет, он старался смягчить нравы воровского притона, в котором обитала его шайка.

Рэкфорд не знал, какое впечатление произвели на братьев Найт его слова. Но когда Люсьен сообщил им, что именно Билли нашел и вернул Джесинду домой в ту ночь, когда она пыталась бежать во Францию, взгляды всех присутствующих потеплели.

Затем Люсьен рассказал о секретном сотрудничестве Билли Блейда с Боу-стрит, в результате которого были арестованы опасные преступники, державшие в страхе весь город. Кроме того, с помощью Билли за решетку были отправлены фальшивомонетчики, нарушавшие закон ростовщики, владельцы запрещенных властями игорных притонов, конокрады, уличные грабители, спекулянты черного рынка, один опасный наемный убийца, вымогатели и пара поджигателей, которые за плату помогали домовладельцам устроить пожар с целью получения страховки.

После рассказа Люсьена Хоксклифф и Уинтерли стали смотреть на Рэкфорда с большим уважением.

Наконец Найтам был представлен составленный адвокатами семейства Труро документ, в котором была обозначена сумма состояния Рэкфорда и то наследство, которое он получит после смерти отца. Маркиз Труро распорядился заранее подготовить эти сведения в надежде, что они помогут сыну найти достойную невесту. Просмотрев документы, Алек с довольным видом усмехнулся.

— Теперь я знаю, у кого мне просить денег в долг, — заявил он.

— Прекрати, Алек, — нахмурившись, остановил его герцог.

— Я же шучу, Роберт. Неужели ты не понимаешь?

Познакомившись с представленными документами, Хоксклифф на минуту задумался, а затем, барабаня пальцами по столу, обвел взглядом братьев. Люсьен кивнул, Деймиен слегка пожал плечами и откинулся на спинку стула, Алек со скучающим видом стал подбрасывать монетку.

Наконец Хоксклифф поднял глаза на Рэкфорда.

— Хорошо, — сказал он, — вы можете ухаживать за ней. Но мы будем внимательно следить за вами. Один опрометчивый шаг и…

— Я понимаю, ваша светлость. Благодарю вас, милорды, за то, что уделили мне время.

Все встали, и Рэкфорд собрался уходить.

— Не хотите ли выпить с нами бренди, Рэкфорд? — спросил его герцог, выходя из-за стола.

— С удовольствием, ваша светлость, благодарю за приглашение.

— Называйте меня Хоксклиффом.

Рэкфорд уже поздравлял себя, довольный тем, как прошла встреча, но тут Алек, поднявшись из кресла с помощью костылей, вдруг промолвил:

— С нетерпением жду возвращения нашей плутовки, чтобы сообщить ей приятную новость.

— Нет! — воскликнул Рэкфорд и смутился, заметив, что братья Джесинды с недоумением смотрят на него.

— Прошу прощения, но… — начал было Алек, однако Рэкфорд не дал ему договорить.

— Леди Джесинда не должна ничего знать о моем визите. По крайней мере пока, — поспешно сказал он.

— Но почему? — удивленно спросил Люсьен.

— Вы же знаете ее характер. Она капризна и своенравна. Если леди узнает, что вы одобряете мои намерения посвататься к ней, то разорвет со мной все отношения. Она не любит, когда ее судьбу решают за ее спиной.

Братья Найт, которых сначала неприятно поразили слова Рэкфорда, рассмеялись, услышав эти объяснения.

Рэкфорд нахмурился, не зная, как расценивать этот смех.

— Вы храбрый парень, Рэкфорд, — заявил Деймиен, похлопав его по плечу. — Да поможет вам Бог.

Так Рэкфорд заручился поддержкой братьев Джесинды.

До поры до времени он решил играть по ее правилам. Рэкфорд плясал под ее дудку, выполняя все ее просьбы и капризы: приносил бокалы с шампанским, открывал окно, когда ей было жарко, набрасывал на плечи шаль, когда ей было холодно, и даже целыми часами просиживал за карточным столом, проигрывая крупные суммы денег, только для того, чтобы находиться рядом с ней.

Общение с Джесиндой смягчило нрав Рэкфорда. Даже к отцу он стал относиться намного лучше. Однажды днем, проходя мимо распахнутых дверей, ведущих в комнату маркиза Труро, Рэкфорд заметил, что отец не шевелясь лежит на кушетке. На нем были халат и шлепанцы. Рядом на столике стояли чашка крепкого кофе и пузырек с болеутоляющим лекарством. На глазах маркиза лежали пластинки огурца. Рэкфорд встревожился.

Переступив порог комнаты, он остановился.

— Отец, что с вами?

— А? — произнес маркиз, как будто очнувшись от дремы.

— Как вы себя чувствуете, сэр?

— Превосходно.

Рэкфорд невольно улыбнулся. Бодрый ответ отца не соответствовал его жалкому виду.

— Вы, наверное, бурно провели прошлую ночь?

— Должно быть, но я ничего не помню.

— Я собирался сегодня купить верховую лошадь…

— Покупай все, что хочешь, Уильям. Я же уже говорил тебе, что ты волен тратить деньги по своему усмотрению.

— Да, но я подумал, что, может быть, вы захотите пойти со мной на конный завод? — Рэкфорд сам поражался тому, что говорит. — У вас наметанный глаз, вы хорошо разбираетесь в лошадях.

Маркиз долго молчал. У Рэкфорда перехватило дыхание от волнения. Он ждал ответа с трепетом, словно маленький мальчик.

— Не сегодня, сынок. Я себя отвратительно чувствую. Рэкфорд испытал разочарование. Отказ отца раздосадовал его. Сняв с век пластинки огурца, Труро открыл свои налитые кровью глаза.

— Может быть, сходим завтра? — спросил он.

Но Рэкфорд уже не слушал его. Быстро миновав вестибюль, он вышел из дома, громко стукнув дверью. Вскоре он уже подъезжал в своем щегольском двухколесном экипаже к дому Найтов. Рэкфорд знал, что Джесинда сумеет рассеять его дурное настроение.

Выйдя из экипажа, он поднялся на крыльцо. Рэкфорд понимал, что злоупотребляет гостеприимством Найтов, слишком часто бывая у них. Но в конце концов Джесинда всегда с радостью встречала его. Дверь отворилась, и мистер Уолш, дворецкий, который за последнее время привык к этим частым визитам, посторонился, впуская гостя.

— Добрый день, милорд, — поздоровался он.

Поприветствовав дворецкого, Рэкфорд снял шляпу и быстро прошел в гостиную. Раскланявшись с герцогиней, он погладил по щеке маленького Морли, которого няня держала на руках.

Он был на дружеской ноге с семейством Найтов и мечтал о том, что однажды станет его частью. Рэкфорд раньше и представить себе не мог, что его сердце покорит юная леди и внушит ему желание остепениться и обзавестись семьей.

С каждым днем он лучше узнавал Джесинду. Они уже отлично понимали друг друга. Рэкфорду нравилось ее чувство юмора, ему доставляли наслаждение ее нежные прикосновения, когда она поправляла ему галстук или брала из его рук вожжи, чтобы править двухколесным экипажем на прогулке в Гайд-парке.

Его золотоволосая богиня даже не подозревала о том, что Рэкфорд готов был свергнуть ее с пьедестала и насладиться се великолепным телом. Он вел себя смирно, делая вид, что является покорным рабом Джесинды. Она чувствовала себя яркой звездой, вокруг которой вращаются привлеченные ее красотой планеты — многочисленные кавалеры. И Рэкфорд был всего лишь одним из них. Во всяком случае, Джесинда убеждала себя в этом.

Леди Найт не желала замечать, что ее «друг» Рэкфорд всерьез ухаживает за ней, хотя окружающим это бросалось в глаза.

— Нет, дорогой мой, так дело не пойдет, — заявила Джесинда. — Выйдите снова в коридор. Том должен объявить о вашем приходе по всей форме.

За окнами лил дождь. Джесинда и Лиззи сидели на диване в гостиной и обучали Рэкфорда правилам светского этикета, посмеиваясь над тем, что он раздражается и хмурится, едва сдерживая досаду.

— Я чувствую себя неуклюжим медведем, — пробормотал Рэкфорд, выходя в коридор.

Лакей последовал за ним, а затем, открыв дверь, снова переступил порог гостиной и объявил:

— Лорд Рэкфорд, миледи!

Выждав несколько секунд, Рэкфорд вошел в комнату размеренным шагом и поклонился.

— Не следует так низко кланяться, — сделала замечание Джесинда и протянула Рэкфорду руку: — Рада видеть вас, месье.

— Добрый день, мадемуазель, — промолвил Рэкфорд и, поцеловав ее руку, тихо добавил: — Прекратите ехидно улыбаться, а не то я отшлепаю вас.

— Лорд Рэкфорд — само очарование, не правда ли? — спросила Джесинда, обращаясь к Лиззи, и ослепительно улыбнулась.

— Мое почтение, мисс Карлайл. — Рэкфорд поклонился Лиззи.

— Вы делаете блестящие успехи, лорд Рэкфорд.

— Хотите чаю? — спросила Джесинда, изящным жестом приглашая гостя к столу, на котором, кроме чашек и чайника, стояли тарелки с бутербродами, бисквитами и фруктами. Все это было приготовлено специально для того, чтобы леди Найт могла преподать своему ученику урок поведения за накрытым к чаю столом.

Рэкфорд вздохнул с обреченным видом. Лиззи с любопытством наблюдала за тем, как Джесинда объясняла гостю назначение серебряных приборов, лежавших на столе. Эта сцена забавляла ее. Несмотря на недовольное ворчание, Рэкфорд быстро освоил правила этикета.

Джесинда не жалела сил, стараясь сделать из лорда «культурного» человека. Для этого она разработала целую программу, включавшую посещение выставок, художественных галерей и музеев, а также выезды на концерты в филармонию, открывшуюся в Лондоне. Втроем они посещали салон Акерманов, где велись ученые беседы, делались доклады по материалам научных исследований. Здесь можно было услышать новейшие экономические теории, выступления ботаников, лингвистов, археологов, только что приехавших с раскопок в Египте. Рэкфорд был рад возможности расширить свой кругозор. В детстве ему пришлось прервать свое образование, и теперь он как губка впитывал новые знания.

Однако вскоре Джесинда убедилась в том, что все ее попытки превратить Рэкфорда в «культурного» человека тщетны, что он навсегда останется отпетым негодяем, в которого она когда-то влюбилась с первого взгляда. Рэкфорд как-то прислал ей небольшой сверток. В записке, написанной им собственноручно, говорилось: «Я увидел это в табачной лавке и сразу же вспомнил о вас. Уверен, что подарок вам понравится. Р.».

Развернув подарок, Джесинда обнаружила в нем одну из шокирующих книжонок с фривольными картинками, на которых были изображены парочки в минуты страсти. Негодование девушки не знало предела. Она обозвала Рэкфорда мерзавцем и подонком, однако тем не менее внимательно изучила все иллюстрации, сделав на полях замечания и прокомментировав некоторые позы любовников. И все же, несмотря на то что по ночам Джесинда страстно мечтала о ласках Рэкфорда, она не собиралась поддаваться искушению. Она твердо решила добиться свободы и стать такой, как леди Кэмпион. Ее сердце протестовало против такого решения, но голос разума был сильнее.

Она не желала отказываться от своих замыслов. И хотя одного появления Рэкфорда было достаточно, чтобы заставить ее сердце учащенно биться в груди, Джесинда не переставала думать о том, как ей заманить в ловушку лорда Драммонда. Проводя почти все время в обществе Рэкфорда, девушка тем не менее каждый день виделась с лордом Драммондом, нанося ему короткие визиты.

В начале июня Рэкфорд сообщил Джесинде и Лиззи, что приобрел наконец плантацию в Австралии и послал туда своего агента. Он должен был удостовериться в том, что его бывшие приятели переселились в его владения, где для них будут созданы хорошие условия содержания.

Однажды во время прогулки в Гайд-парке Джесинда вновь стала править лошадьми, сидя на козлах двухколесной коляски Рэкфорда. Она настегивала их, увеличивая скорость. Лорд любовался ее раскрасневшимся лицом и яркими глазами, светившимися восторгом. Заметив двух молодых незнакомых джентльменов, взволнованно махавших им шляпами, Джесинда натянула вожжи и резко остановила легкую элегантную коляску.

— Кто это такие? — удивленно спросила она.

Рэкфорд недоуменно пожал плечами. Однако через несколько мгновений спрыгнул на землю и бросился к незнакомцам с распростертыми объятиями.

— Билли Олбрайт, дружище! Это ты! — воскликнул рыжеволосый джентльмен, хлопая Рэкфорда по спине. — Мы приехали в Лондон, как только услышали о том, что ты вернулся!

— Мы знали, что ты жив. Ей-богу, мы нисколько не сомневались в том, что однажды снова встретимся! — со слезами на глазах промолвил второй незнакомец, темноволосый молодой человек с бледным анемичным лицом. — Ты действительно помирился с отцом?

Рэкфорд кивнул и, повернувшись к Джесинде, представил ей своих друзей детства — Реджа Бентинка и Джастина Черча. Он объяснил, что они вместе учились в Итоне. Рэкфорд улыбался, но Джесинда заметила в его глазах мрачный огонек. На обратном пути домой она попыталась выяснить, что могло опечалить Рэкфорда, однако он не ответил на ее вопрос.

На следующий день Редж и Джастин решили вместе с Рэкфордом, Джесиндой и Лиззи посмотреть коллекцию античной скульптуры, принадлежащую графу Элгину. Лорд Элгин разместил свое собрание в павильоне, примыкавшем к его лондонскому дому. Когда молодые люди в сопровождении гувернантки мисс Худ уже спускались по лестнице особняка Найтов, в вестибюль вошли подруги Дафны Тейлор, Эллен и Эмилия. Им не терпелось поделиться с Джесиндой последними сплетнями.

Леди Найт предложила девушкам присоединиться к их экскурсии, и вскоре молодые люди, заплатив по нескольку шиллингов, входили в павильон, в котором были выставлены античные мраморные статуи. Пожилой смотритель небольшого роста рассказал им, как лорд Элгин и его помощники вывезли в 1803 году из Афин в Англию статуи и часть фриза знаменитого Парфенона только для того, чтобы защитить шедевры античного искусства от угрозы уничтожения.

Джесинда заметила, что Черч и Бентинк оказывают знаки внимания Лиззи. Она стала наблюдать за ними и поняла, что школьные приятели Рэкфорда не на шутку увлеклись ее подругой. Но тут к Джесинде подошли Эмилия и Эллен и отвели ее в сторону, чтобы посекретничать.

— Ты не поверишь, что сделала Дафна, — прошептала Эмилия. — Только не говори никому то, что мы тебе сейчас скажем!

— Не скажу. Так что она сделала? — сгорая от любопытства, спросила Джесинда.

Эллен и Эмилия захихикали.

— Она бросилась на шею лорду Гриффиту… — начала Эмилия.

— Но он отверг ее! — закончила Эллен.

Джесинда открыла рот от изумления.

— Вы шутите! — воскликнула она.

— Нет, не шутим. Все это произошло вчера вечером в театре.

— О, бедный Йен!

— Мы только что от нее. Дафна сейчас в ярости, — продолжала Эмилия, злорадно улыбаясь. — Она мечтала о том, что объявит о своей помолвке в следующую субботу на балу, который дают ее родители. Надеюсь, ты получила приглашение?

Джесинда кивнула. Она невольно вспомнила о том, что сказал ей Рэкфорд, которого тоже пригласили на бал в дом Тейлоров.

— Наконец-то у нас будет возможность вернуть ваши бриллианты, — промолвил он с озорной улыбкой.

— Помнишь, в. прошлом году Дафна пыталась заманить в свои сети герцога Девоншира? А теперь готова выйти замуж за титулованную особу рангом пониже, хотя бы за маркиза. Мой тебе совет: не спускай глаз с лорда Рэкфорда.

— Хорошо, спасибо за то, что предупредили меня, — промолвила Джесинда.

Бросив взгляд на Рэкфорда, она заметила, что он стоит перед мраморами Парфенона, хмуря брови. Извинившись, девушка поспешила к нему.

— Что случилось? — обеспокоенно спросила она. Рэкфорд молчал, задумчиво потирая подбородок.

— Этим летом, когда договор купли-продажи будет наконец оформлен, коллекцию перевезут в Британский музей, — сказал смотритель, продолжая тем временем свой рассказ.

— Я, наверное, прослушала какую-то интересную информацию? — спросила Джесинда, обращаясь к помрачневшему Рэкфорду.

— Правительство приобрело эти дурацкие статуи за тридцать пять тысяч фунтов. Тридцать пять тысяч, подумать только! — возмущенно сказал он. — И это происходит в то время, когда половина населения Англии страдает от голода. Может быть, твой дорогой лорд Драммонд объяснит мне, что происходит? Логика тори выше моего понимания! — Рэкфорд тряхнул головой. — Простите, миледи.

Поклонившись, он повернулся и быстро вышел из павильона. Джесинда проводила его изумленным взглядом. «Никогда не знаешь, что Рэкфорд выкинет в следующий момент», — подумала она, качая головой.

Вскоре к ней подошла взволнованная Лиззи, ее щеки пылали.

— Что с вами со всеми сегодня? — воскликнула Джесинда, видя, что подруга не в себе.

— Пойдемте, миледи. Я не желаю больше находиться здесь, на месте преступления! Уничтожение Парфенона — это варварство! — задыхаясь от возмущения, воскликнула Лиззи. — Лорд Элгин — настоящий мародер!

Спутники Джесинды покинули павильон, оставив ее одну посреди античных мраморных статуй.

— Но это прекрасные произведения искусства, — промолвила она. — Мы, британцы, не могли оставить эти шедевры в Афинах, где им грозило уничтожение.

Смотритель кивнул, соглашаясь с ней. Но тут в павильон заглянула мисс Худ.

— Мы ждем вас, миледи. Экипаж уже подан, — сказала она. Пожав плечами и все еще удивляясь реакции своих друзей, леди Найт поспешила к выходу.

Побывав на выставке античной скульптуры, Рэкфорд сделал для себя одно важное открытие. Он понял, что высокое положение в обществе, которое он теперь занимал, поможет ему бороться с общественной несправедливостью более эффективно, чем он делал это, будучи главарем шайки грабителей.

Да, теперь он мог предпринять действенные шаги против безнравственной политики кабинета тори, бездумно расходовавшего государственные средства. Воодушевленный этой идеей, он на следующий день отправился на собрание радикальной партии. Рэкфорд сразу же понял, что это именно та сила, к которой он должен примкнуть, чтобы попытаться повлиять на общественные порядки. И хотя титул Рэкфорда и его высокое положение противоречили тем принципам, которые отстаивала эта партия, ее лидеры приняли его в свои ряды, решив, что будущий маркиз может оказаться им полезен. Большинство членов радикальной партии были торговцами, промышленниками, состоятельными горожанами. Среди них встречались и нетитулованные дворяне, такие как Редж или Джастин, и даже несколько пэров.

Узнав, что Рэкфорд посещает собрания радикальной партии, Джесинда презрительно поморщилась. Она стала уговаривать его вступить в партию вигов, состоявшую из прогрессивно мыслящих аристократов. Но лорду казалось, что виги недостаточно последовательны в своих призывах провести в стране реформы. Возражения Джесинды не останавливали Рэкфорда, он продолжал ходить на собрания радикальной партии. А по ночам он делал вылазки в расположение банды «шакалов», чтобы мстить этим мерзавцам за своих друзей.

Рэкфорд ничего не рассказывал Джесинде о своих ночных похождениях в трущобах Лондона, зная, что она не одобрила бы их. Джесинда думала, что Рэкфорд донес на О'Делла и его головорезов и власти арестовали банду «шакалов». Но это было не так. Рэкфорд хотел своими руками расправиться с ублюдками. Его месть должна была свершиться до того, как леди Найт станет его женой. Поэтому Рэкфорд спешил расквитаться со своими врагами. Он хотел перевернуть эту страницу прошлого.

Джесинда была строптивой девушкой, но Рэкфорд не сомневался, что она станет преданной любящей женой, если он сумеет завоевать ее доверие. Правда, его терпение уже начало истощаться. Ее упорное нежелание признавать, что они созданы друг для друга и испытывают непреодолимое взаимное влечение, раздражало его.

Он знал, чего добивалась Джесинда. Она мечтала обрести свободу, боялась, что он сделает ее своей собственностью. Но ее страхи были напрасны.