Глава 11

На следующий день без пяти час в ворота дома Найтов въехал роскошный экипаж, на дверце которого был изображен герб Олбрайтов. Выглянув из окна верхнего этажа, Джесинда заметила, что кучер и лакеи были в коричневых ливреях с пышными белыми кружевными жабо и в черных треуголках. Четыре вороные лошади, запряженные в экипаж, были тщательно подобраны, их черная упряжь была прошита темно-красными стежками. С горящими от волнения глазами девушка поспешила навстречу гостю.

Она сомневалась в том, что Рэкфорд был знаком с правилами светского общества, согласно которым он был приглашен в наиболее неофициальный час. Это время было отведено для посещения самых близких друзей. Более официальные визиты происходили во второй половине дня, ближе к вечеру. Джесинда решила, что ей понадобится довольно много времени для того, чтобы натаскать Рэкфорда и посвятить его во все тонкости светской жизни. День был солнечным и погожим, и она хотела прогуляться с лордом Рэкфордом по парку. Там они могли бы поговорить с глазу на глаз. Зная о том, что он приедет, она заранее отослала мисс Худ из дома, дав ей какое-то поручение. Лиззи должна была сопровождать их. Ее общество было для Джесинды намного приятнее, чем общество строгой, чопорной гувернантки.

Спустившись по лестнице, Джесинда услышала голос мистера Уолша, приветствовавшего Рэкфорда. Она быстро прошла в гостиную, где Бел и Лиззи занимались рукоделием. Сев на один из диванов, Джесинда расправила складки платья и приняла изящную позу. Лиззи бросила на нее весельш взгляд, а Бел, поглощенная своим занятием, не обратила на невестку никакого внимания. К счастью, Роберта не было дома, хотя его присутствие, конечно же, не остановило бы Билли Блейда.

Сердце Джесинды затрепетало, когда она услышала четкие шаги Рэкфорда. Гость в сопровождении мистера Уолша направлялся в гостиную. Через мгновение раздался вежливый стук в дверь, и в комнату вошел дворецкий.

Остановившись у порога, он поклонился Бел, хозяйке дома.

— Ваша милость, граф Рэкфорд.

Когда гость появился в проеме двери, у Джесинды перехватило дыхание. Ее охватила радость.

Она окинула Рэкфорда внимательным взглядом. Он был одет с небрежной элегантностью в двубортный камзол из темно-синего сукна, белоснежный жилет и брюки кремового цвета.

Рэкфорд вошел в комнату и поздоровался с леди. В одной руке он держал трость с серебряным набалдашником, в другой — огромный букет. С поклоном он преподнес цветы Джесинде.

— Как мило, — промолвила Бел.

Лиззи с восхищением наблюдала за этой сценой.

Покраснев, Джесинда вдохнула аромат цветов — тигровых лилий, ирисов, тюльпанов и роз. Пока Рэкфорд и Бел обменивались любезностями, она позвала слугу и приказала ему поставить букет в вазу с водой. Вскоре Джесинда попросила у Бел разрешения прогуляться по парку с Рэкфордом и Лиззи.

Держа перед собой книгу и погрузившись в чтение, Лиззи шла позади Рэкфорда и Джесинды. Врожденное благородство и воспитание не позволяли ей подслушивать их разговор.

— Вы решили меня с ума свести, леди Джесинда, или все это происходит само собой, независимо от вас? — негромко спросил лорд Рэкфорд, окидывая свою спутницу восхищенным взглядом.

Леди Найт была одета в платье для прогулок с плотно облегающим розовым лифом и длинной белой юбкой. Поскольку этот наряд имел короткие рукава и глубокий вырез, Джесинда надела к нему длинные белые перчатки и набросила на плечи прозрачный розовый шарф.

— Уильям, — предостерегающим тоном промолвила она, смело обратившись к нему по имени.

Джесинда настороженно поглядывала на Рэкфорда из-под полей своей круглой шляпки, украшенной искусственными нарциссами из шелка и розовой лентой.

Он улыбнулся.

— Обещаю вести себя хорошо.

Сердце Джесинды учащенно билось, но она старалась не выдать своего волнения. Они медленно прогуливались по широкой, тихой, усаженной деревьями дорожке. Рэкфорд опирался на трость, а Джесинда помахивала сложенным кружевным зонтиком.

— Спасибо за цветы.

— Это самое малое, что я мог сделать для вас в благодарность за то, что вы спасли меня от позора прошлым вечером. Честно говоря, я не ожидал от вас этого.

— Почему же? Я леди, и мой долг — помогать тем, кому не посчастливилось получить хорошее воспитание. Кроме того, простите, но было совершенно ясно, что вас сожрут живьем, если я не вызволю вас из беды. Поэтому я решила помочь вам, лорд Рэкфорд, и позвала сегодня сюда.

— Помочь мне? Но каким образом?

— Сделать из вас цивилизованного человека.

— Понятно. — На его красивом лице заиграла улыбка. — Вы меня заинтриговали.

— Думаю, что мы приятно и с пользой проведем время.

— Хорошо, я буду вашим прилежным учеником, миледи, мягкой глиной в ваших ручках. Лепите из меня, что вам будет угодно.

Джесинда бросила на своего спутника скептический взгляд. Ей казалось, что в каждом его слове скрывается грязный намек. Впрочем, возможно, это была лишь игра ее богатого воображения.

— Но прежде чем мы начнем, я должна узнать о вас все, — кашлянув, деловито заявила она.

— Что вы имеете в виду под словом «все»?

— Все о вашем прошлом.

— Но вы уже это знаете.

— Нет. Вы сказали, что являетесь младшим сыном лорда Труро и бежали из дома в отрочестве. Когда я познакомилась с вами, вы возглавляли банду «огненных ястребов». А что было в промежутке между этими периодами вашей жизни? Об этом я ничего не знаю.

Рэкфорд искоса посмотрел на девушку.

— Это необходимо для того, чтобы вы сделали из меня цивилизованного человека?

— Нет, — призналась она, смущенно улыбаясь, — это плата за мои услуги.

— Ах, за ваши услуги?! Я не знал, миледи, что вы считаете свою добровольную помощь услугами, которые требуют оплаты!

— О, перестаньте, Билли! Вы должны все рассказать мне! Я сгораю от любопытства.

— Ну хорошо, если у вас есть желание выслушать мою печальную историю, пожалуй, я расскажу ее вам. Но прежде хочу задать один вопрос.

— Какой?

Рэкфорд остановился и повернулся к Джесинде.

— Не находите ли вы бессердечным то, как используете этого бедного старика?

Джесинда поняла, что Рэкфорд имеет в виду лорда Драммонда. Его упрек ей не понравился.

— Я не использую его.

— Нет, используете.

— Нет, не использую!

— Не вздумайте сказать мне, что вы влюблены в него. Это ложь. Мы оба прекрасно знаем, какую цель вы преследуете. Вы стремитесь обрести свободу.

Она бросила на него тревожный взгляд.

— Вы… вы догадались о моих намерениях? Рэкфорд кивнул.

— Это опасно. А что, если лорд Драммонд тоже догадается о том, что движет вами?

Джесинда нахмурилась и отвернулась.

— У нас с ним особые отношения. Никаких сантиментов, охов и вздохов. Лорд Драммонд — далеко не дурак. В его возрасте брак — это всего лишь стремление найти приятное общество. Когда-то он был поклонником моей матери, теперь же — старый одинокий человек, о котором некому позаботиться. Я сделаю его счастливым.

— А он сделает вас счастливой?

— Чтобы чувствовать себя счастливой, мне никто не нужен, Лорд Рэкфорд.

— А как же любовь?

— Любовь? — насмешливо переспросила Джесинда. — Эту роскошь я не могу себе позволить.

— Что случилось с моей маленькой, романтично настроенной леди? — печально промолвил лорд.

— О, прошу вас, — остановила она его. — Вы же знаете пословицу, Билли: «Лучше быть любимой старика, чем рабой молодого».

Рэкфорд фыркнул.

— Ну что ж, выходите замуж за этого сухого скучного старика, по отношению к которому вы ничего не чувствуете. Но я не понимаю, почему вы так стремитесь к свободе.

— Я объясню вам почему. Потому что я не хочу любить того, кто оставит меня, заперев в четырех стенах, — сказала Джесинда и тут же пожалела о своих словах. Это признание вырвалось у нее помимо воли. Она не собиралась раскрывать перед Рэкфордом душу.

Повернувшись, Джесинда вновь пошла по аллее. Бросив на нее удивленный взгляд, Рэкфорд последовал за ней.

— Оставит вас? — переспросил он, не понимая, о чем она говорит.

— Да, — язвительным тоном ответила она. Джесинда пыталась сохранять спокойствие, но не могла справиться с собой. — Я хорошо знаю, каковы мужья у нас, в высшем обществе, лорд Рэкфорд. Они мало чем отличаются от моих старших братьев. Они держат жен в своих роскошных домах, как в клетках, объясняя это заботой и стремлением обеспечить их безопасность. А между тем сами путешествуют по миру, ищут приключений, развлекаются, занимаются тысячей дел. А их женам остается только сплетничать за чаем, ездить в гости к своим знакомым и играть в вист. Нет, спасибо! Я не хочу тратить жизнь впустую, притворяясь, что меня интересуют свежие скандалы и моды на шляпки. Я хочу идти своей дорогой, поступать так, как мне заблагорассудится, и ни перед кем не держать ответа за свои действия. И если для того, чтобы обрести свободу, надо выйти замуж за старика, я сделаю это!

Джесинда внезапно замолчала, заметив, что говорит слишком громко, почти кричит. Ее» щеки раскраснелись, грудь высоко вздымалась от волнения.

— Простите, — промолвила она, смущенная своим признанием.

Рэкфорд осторожно взял ее за руку.

— Если бы вы были моей, — спокойно сказал он, твердо глядя ей в глаза, — я бы брал вас с собой каждый раз, когда отправлялся бы путешествовать по миру.

Ее сердце сжалось от боли.

— Не надо, Билли, — сказала Джесинда, высвобождая свою руку. — Не смотрите на меня так. И прошу вас, не говорите больше со мной о браке. Я не хочу растравлять вашу душевную рану. Я предлагаю вам дружбу. Если вы не хотите принять ее, то…

— Очень хочу, дорогая, — глубоким нежным голосом промолвил он, не сводя с нее глаз. — Не бойтесь меня. Я сделаю все так, как вы хотите.

Она внимательно посмотрела на него. Джесинде хотелось верить в искренность его слов и намерений. Рэкфорд кивнул и, снова взяв ее за руку, хотел продолжить путь. Однако девушка не тронулась с места. Рэкфорд повернулся к ней и долго пристально смотрел ей в глаза. Подойдя к ней вплотную, он провел кончиками пальцев по ее щеке, убирая выбившийся из прически завиток.

По телу Джесинды пробежала дрожь. Она закрыла глаза и прижалась щекой к его руке.

— Билли…

— Да, Джесинда?

Она снова открыла глаза, и ее взгляд остановился на губах Рэкфорда. Не отдавая себе отчета в том, что делает, девушка потянулась к ним, затаив дыхание.

— Кхм, — послышалось за спиной.

Голос Лиззи вывел их из полузабытья. Рэкфорд быстро опустил руку, а Джесинда в смущении отвела глаза. Однако Лиззи снова опустила голову, погрузившись в чтение и делая вид, что ничего не замечает вокруг.

Залившись краской, Джесинда поправила свой воздушный розовый шарф и обратилась к Рэкфорду:

— Простите, но я не понимаю, каким образом речь в нашем разговоре зашла вдруг обо мне. Вы собирались рассказать о том, как попали в банду.

Бросив взгляд на подругу Джесинды, Рэкфорд усмехнулся.

— Давайте позовем мисс Карлайл, чтобы она тоже послушала мою историю. Это избавит вас от необходимости пересказывать ее ей.

Леди Найт с изумлением посмотрела на своего спутника, но не стала отрицать очевидного. Она действительно доверяла почти все свои тайны подруге. Бросив на Рэкфорда надменный взгляд, она позвала Лиззи. Девушки сели на скамейку под раскидистым деревом и стали с нетерпением ждать, когда Рэкфорд начнет рассказ. Их мучило любопытство.

Окинув взглядом два. нежных создания, Рэкфорд решил утаить от них жестокие подробности своей жизни на улице. Его рассказ о детстве и юности должен был выглядеть как забавная история, прочитанная в занимательной книге. Не останавливаясь на зверствах отца, избившего его в их доме в Корнуолле, Рэкфорд сразу же перешел к истории своего бегства и скитаний по Лондону. Он пробирался в столицу тайными тропами, сторонясь больших дорог, чтобы не попасть в руки людей, посланных за ним в погоню.

Рэкфорд поведал девушкам о своей первой ночи, проведенной под открытым небом. Он улегся между корней могучего дуба, укрывшись своей курткой, и, дрожа от весеннего холода и боли, которую причиняли ему ссадины и ушибы, стал смотреть на ясный месяц. Фиолетово-синие ночные облака, окружавшие серп луны, напоминали волны моря. Билли очень любил овеянную легендами морскую стихию. Но как бы сильно ни мучила его тоска по дому, в эту ночь он поклялся никогда больше не возвращаться в Корнуолл.

Наутро Билли тронулся в путь, решив попытать свое счастье в Лондоне.

Девушки, затаив дыхание, с сочувствием смотрели на Рэкфорда.

Несколько дней он шел по полям и лугам в восточном направлении. Билли пил воду из родников и наполнял ею свою походную фляжку. В своем ранце он обнаружил небольшой кошелек с деньгами, которые миссис Ландри, кухарка маркиза, тайно положила ему в дорогу. Вероятно, это была половина всех ее сбережений. Хотя Билли экономил деньги, к тому времени, когда он добрался до Лондона, кошелек опустел. В животе урчало от голода, под глазом виднелся синяк от побоев отца. Мальчик вымок под апрельским дождем, и у него был жалкий вид. Как зачарованный смотрел он на тела двух уголовников, болтавшиеся на виселице. После казни они были оставлены на площади для устрашения горожан и служили предупреждением тем, кто мог ступить на преступный путь. Постояв у виселицы, Билли повернулся и зашагал по улицам, размышляя над тем, как ему теперь жить.

Он хотел поступить на военную службу, но оказалось, что для этого необходимо предъявить офицеру, занимавшемуся вербовкой новобранцев, свидетельство о рождении. В армию брали с пятнадцати лет, а Билли исполнилось тринадцать. Тогда он попытался найти работу в городских конюшнях. Билли мог бы выезжать лошадей. Однако он был слишком крупным мальчиком для того, чтобы стать жокеем. Занимавшиеся выездкой лошадей взрослые парни были ниже его ростом. Но Билли не падал духом. Он вознамерился получить какую-нибудь почтенную профессию, чтобы зарабатывать себе на жизнь. Но, как узнал, для этого необходимо было обратиться к чиновнику городского магистрата и с его разрешения пойти в ученики к мастеру на семь лет. Этот срок показался Билли слишком большим, и он . решил, что ему не хватит терпения учиться так долго.

Отчаявшись найти пропитание, Билли зашел в таверну, чтобы попросить кусок хлеба. Его мучил голод. Хозяин посоветовал мальчишке пойти на кирпичный завод, расположенный неподалеку. По его словам, там можно было заработать несколько шиллингов. Билли довольно быстро нашел большое мрачное здание завода. Однако он сумел продержаться на предприятии всего лишь один день. Он нанялся на завод относчиком. Окинув оценивающим взглядом его крепкую фигуру, мастер быстро согласился дать Билли работу.

Рэкфорд объяснил девушкам, в чем заключалась работа относчика. Он должен был осторожно брать еще влажные кирпичи, которые изготавливал мастер, и относить их на специальную площадку для просушки. Мальчики, словно трудолюбивые муравьи, молча сновали взад и вперед. Им не разрешалось разговаривать друг с другом. Это была грязная работа.

Вскоре внимание Билли привлек тощий низкорослый подросток с вьющимися волосами, одетый в зеленую форму работного дома. По-видимому, мальчишке не хватало сил, чтобы донести кирпичи до площадки, не уронив их по дороге. Они падали у него из рук, превращаясь в лепешки грязи.

Билли едва сдерживался, слыша, как толстый надзиратель орет на сироту и ругает его за нерадивость.

— Но когда я увидел, что этот жирный негодяй ударил мальчика, внутри у меня все оборвалось, — продолжал Рэкфорд, воодушевляясь тем, что девушки ловят каждое его слово. — В конце концов я запустил в надзирателя кирпичом и попал ему в спину. Комок влажной глины оставил у него на рубашке большое пятно.

Девушки ахнули. А Рэкфорд, помрачнев, стал рассказывать им о том, что произошло дальше.

Придя в неописуемую ярость, надзиратель обернулся.

— Оставь его в покое! — крикнул Билли.

Услышав шум, из конторы вышел хозяин завода. В конце концов Билли Олбрайта и сироту уволили.

— Мальчугана, за которого я вступился, звали Нейт Хокинс, — с улыбкой сказал Рэкфорд. Глаза Джесинды стали круглыми от удивления. Он вспомнила Нейта, с которым познакомилась в трущобах Лондона.

— Нейт стал упрекать меня в том, что из-за моей выходки он лишился работы, — промолвил Рэкфорд. — Но вскоре мы подружились. Нейту некуда было идти, кроме работного дома, в который он не желал возвращаться. В конце концов Сэм Барроу, хозяин пивной, нанял нас мыть посуду и убирать его паб. Он разрешил нам спать в сарае, где содержались куры и козы. Мы были счастливы, что обрели это пристанище. Сэм был добрым малым и кормил нас досыта.

Помолчав, Рэкфорд продолжил рассказывать историю своей жизни. Он вспомнил дождливую ночь, когда в пивную Сэма Барроу явились трое мужчин, одетых в черное. Это были слуги маркиза Труро.

Билли увидел их, когда внес в помещение поднос с чистыми кружками. Они спросили старого Сэма, не встречал ли он белокурого зеленоглазого мальчика лет тринадцати. Билли незаметно скрылся в задней комнате. Поставив поднос на стол, он схватил Нейта за руку, и они убежали.

В поисках еды подростки забрели в центр города и нанялись на одно из рыболовецких суденышек, промышлявших на Темзе. Мальчики делали все, что им приказывали, — смолили лодки, потрошили рыбу, чистили трюм. Нейту не нравилась эта работа. Капитан суденышка был порядочным человеком, но его команда состояла из отпетых негодяев. Мальчики побаивались матросов. И как оказалось, небезосновательно.

Через две недели они получили по два шиллинга за свой тяжелый труд и капитан разрешил им сойти на берег. Но в порту мальчишек тут же ограбил пьяный первый помощник. Угрожая ножом, он отобрал у них деньги.

— Он предупредил нас, что если мы расскажем кому-нибудь о том, что произошло, нам больше не жить, — промолвил Рэкфорд.

— Какой ужас! — воскликнула Джесинда.

— Посовещавшись, мы решили, что нам не стоит возвращаться на судно, — продолжал Рэкфорд. — Усевшись на берег реки, мы стали обсуждать, что нам делать дальше. В этот момент мы заметили маленьких оборвышей, разгуливавших по мелководью. Это были обездоленные дети из нищих семей. Каждый день они приходили на берег Темзы в надежде найти в воде несколько брошенных приезжими монет или упавших с проплывавшей мимо баржи кусков угля.

Закатав брюки, Билли и Нейт присоединились к ним и, войдя в воду, стали шарить руками в прибрежной грязи и тине. Однако через несколько минут к ним подошел один из оборванцев.

— Что вы, гады, тут делаете? — зло спросил он, сжимая кулаки. — Этот участок реки принадлежит мне, Каллену О'Деллу!

Подросток с первого взгляда произвел сильное впечатление на Нейта и Билли. Каллен О'Делл был настоящим кокни, рожденным в трущобах Лондона и выросшим на улицах Ист-Энда. Он умел постоять за себя. Каллен сразу же дал понять, что этот грязный промысел для него является лишь побочным занятием. Он всегда утверждал, что, если у парня есть голова на плечах, он не пропадет в Лондоне и сможет жить как король. Билли и Нейт объяснили О'Деллу, что с ними произошло, и, к их удивлению, новый знакомый предложил им свою помощь. Он сказал, что знает одного добросердечного пожилого джентльмена, который накормит бездомных ребят и даст им приют.

Билли скептически отнесся к предложению Каллена, но все же согласился пойти вместе с ним, поскольку другого выхода не было. О'Делл привел их в убогий обветшалый дом, оказавшийся воровским притоном. «Добросердечным пожилым джентльменом», как вскоре выяснилось, был старик, обучавший уличных мальчишек воровскому ремеслу. Те ребята, которые приносили ему украденные бумажники, часы и шелковые носовые платки, получали хлеб, молоко, слабый мясной бульон и крышу над головой.

— О Боже, — прошептала Лиззи, слушая рассказ Рэкфорда.

— В тот же день я и Нейт отправились на площадь, расположенную перед Ньюгейтской тюрьмой, где должна была состояться публичная казнь, — продолжал Рэкфорд. — Я так явственно помню те события, как будто они произошли на прошлой неделе. На площади собралась огромная толпа. Я никогда прежде не видел, как казнят преступников через повешение, но мне и Найту было строго приказано не отвлекаться и внимательно следить за тем, что будут делать О'Делл и другие ребята.

И Рэкфорд поведал девушкам о том, как его сверстники обчищали карманы зевак, глазевших на то, что происходило у виселицы. Он хорошо помнил охвативший его страх. Сердце Билли готово было выпрыгнуть из груди. Он опасался, что кого-нибудь из ребят поймают, но все прошло как по маслу. Юные карманники потешались над обворованными ими горожанами. Их не смущало даже то, что они совершали преступление во время казни. Однако это обстоятельство не могло не произвести огромного впечатления на новичков — Найта и Билли.

Сделав свое дело, карманники отправились в притон. По дороге они говорили о том, как обрадуется старик, увидев их богатую добычу. Один Билли упорно молчал. Ему казалась несоразмерной та цена, которую воришкам пришлось бы заплатить за свое преступление в том случае, если бы их поймали.

— Я спросил их, почему они отдают всю свою добычу старику, — ведь они рискуют головой, а ему ничего не грозит, — рассказывал Рэкфорд своим слушательницам. — Ребята не знали, что мне ответить. И тогда я добавил, что доход, который они приносят старику, намного превышает те расходы, которые идут на их питание и кров. Но, будучи неграмотными, не умея ни читать, ни писать, они не понимали ценности того, что приносили в притон. Эти дети голодали с первого дня своей жизни и не замечали, что старик кормит их скудно и плохо. Мальчишки рассердились, когда я представил им свои расчеты и доказал, что они приносят огромную прибыль. Я рассказал, что они могут купить на те деньги, которые каждый день сдают хозяину. В конце концов О'Делл заявил, что нам не следует возвращаться к старику. Нужно было организовать собственную банду. Так мы и сделали.

— Боже милостивый, — тяжело вздохнув, прошептала Лиззи.

— Так, значит, вы были в одной банде с О'Деллом? — спросила Джесинда.

Рэкфорд кивнул.

— Он прекрасно знал местные нравы, а я был образован. Мы дополняли друг друга. Я придумывал, как раздобыть деньги, а мальчишки под предводительством О'Делла осуществляли эти замыслы.

— И что же это были за замыслы? — с озорной улыбкой спросила леди Найт.

— О, я был очень изобретателен! Один из моих самых удачных планов заключался в следующем. Представляясь трубочистами, мы проникали в богатые дома и делали вид, что чистим дымоходы, а сами в это время изучали расположение коридоров и комнат, выясняли, где хранятся ценности, есть ли в доме собака. Одним словом, готовились к грабежу.

Девушки засмеялись, хотя и были шокированы его признанием.

— Пока мы строго разделяли обязанности: О'Делл был исполнителем, а я разработчиком планов, — все шло гладко. Но однажды ночью все изменилось.

— И что же произошло? — с замиранием сердца задала вопрос Джесинда.

Рэкфорд помолчал, подбирая подходящие слова. Как объяснить невинным созданиям то, что на свете существуют извращенцы, способные покуситься ради своего удовольствия на беззащитного ребенка?

Мальчишки и не подозревали, что на них могут охотиться, что они сами могут стать чьей-то добычей. Они крепко спали в своем убежище — полу развалившемся старом складе, стоявшем на берегу реки, и не слышали, как посреди ночи к ним подкрался Хлыст.

Все беспризорники старались держаться подальше от этого странного денди. У него был длинный окрашенный ноготь на большом пальце правой руки, который он часто подносил к носу и нюхал. Билли не раз видел, как он входил в игорные притоны и бордели.

В ту ночь Билли проснулся от странного шороха. Открыв глаза, он застыл от ужаса, увидев рядом с О'Деллом Хлыста. Ночной гость держал у горла мальчика острый нож. Рэкфорд на всю жизнь запомнил выражение ужаса на бледном лице приятеля, по щекам которого текли слезы.

Билли с отчаянным воплем вскочил на ноги. Это был рискованный поступок и мог стоить О'Деллу жизни. Но, слава Богу, все обошлось. Хлыст, вздрогнув от неожиданности, растерялся. И О'Делл, воспользовавшись этим, оттолкнул руку, в которой злодей сжимал нож. Незваный гость бросился бежать, но Билли сбил его с ног. Завязалась отчаянная драка. Все мальчишки, ночевавшие в сарае, проснулись от шума и подняли страшный крик. Наконец Билли удалось выхватить у противника нож, и, увидев, что Хлыст полез в карман за пистолетом, мальчик нанес ему удар в шею…

— Лорд Рэкфорд, вы меня слышите? — Нежный голос Джесинды вывел рассказчика из задумчивости. — Так что все-таки произошло?

Рэкфорд заставил себя улыбнуться.

— Однажды ночью на О'Делла напали, и я спас ему жизнь, — коротко ответил он.

Девушка поняла, что он чего-то недоговаривает, но решила не докучать ему своими расспросами.

— С той памятной ночи, — продолжал Рэкфорд, — мальчишки стали относиться ко мне как к главарю шайки. О'Делл чувствовал себя глубоко униженным и даже опозоренным тем, что я спас ему жизнь. Он не хотел быть никому обязанным, считая себя самым дерзким и крутым парнем на свете. В конце концов он возненавидел меня. Вскоре он ушел от нас и организовал собственную шайку, а со временем прославился своей жестокостью. Вот и все. Остальное вам известно.

Девушки переглянулись.

— Мне очень жаль, Билли, что вам пришлось так много пережить, — промолвила Джесинда и погладила Рэкфорда по руке.

— Мне тоже, — сказала Лиззи;

— Но сейчас мне живется вполне сносно, — заметил Рэкфорд с натянутой улыбкой. — Правда, я опять нахожусь под пятой у отца, но зато Нейт и другие мои приятели живы. А это — главное. — Рэкфорд на мгновение задумался. Его терзали угрызения совести. — Я поручил надежному человеку приобрести для меня недвижимость в Австралии. Я собираюсь купить там плантацию, на которой могли бы работать мои друзья, вынужденные отбывать свое наказание на каторге. В моем поместье с ними по крайней мере будут обращаться по-человечески. К сожалению, мне нельзя видеться с ними. Для них Билли Блейд мертв. Я могу помогать им только анонимно.

— Как это грустно, — промолвила Джесинда. — Вы были как братья.

— Мне удалось спасти их от виселицы, — задумчиво сказал Рэкфорд и, запрокинув голову, посмотрел в небо, просвечивавшее сквозь ветви могучего дуба. — Но этого мало. Мне не по себе от того, что я провожу время в ухоженном парке с двумя прелестными леди, а они в это время сидят где-нибудь в затхлой тюремной камере, закованные в цепи.

— Вы сделали для них все, что было в ваших силах, — горячо сказала Лиззи.

— Вы спасли им жизнь, — поддержала ее Джесинда.

— Впрочем, я знаю, как еще вы могли бы помочь своим друзьям, лорд Рэкфорд! — внезапно воскликнула Лиззи, радостно улыбаясь.

— Что я могу сделать? — Рэкфорд бросил на девушку удивленный взгляд.

Лиззи закусила нижнюю губу, собираясь с мыслями.

— Мисс Карлайл пришла в голову какая-то мысль, — возбужденно промолвила Джесинда, не сводя глаз с подруги. — Я говорила вам, лорд, что Лиззи — гений?

— Нет, вы ни словом не обмолвились об этом, — пряча улыбку, ответил Билли.

— Советую вам после того, как купите плантацию и сделаете так, чтобы ваши приятели работали на ней, — наконец заговорила Лиззи, — нанять школьных учителей, которые могли бы преподавать каторжникам разные науки. Пригласите также ремесленника, чтобы ваши приятели имели возможность получить профессию. Когда они отбудут срок и выйдут на свободу, то смогут честным трудом зарабатывать себе на жизнь и больше не вступят на путь преступления.

— Гм, Боюсь, эта идея им не понравится. Они ведь не дети. Время ученичества для них миновало. Старую собаку невозможно научить делать новые трюки…

— Мой дорогой лорд Рэкфорд, прислушайтесь к словам Лиззи. Она в конечном счете всегда оказывается права, — сказала Джесинда. — Во всяком случае, я согласна с ней. Мне кажется, существует по крайней мере одно обстоятельство, которое может заставить ваших приятелей встать на путь исправления.

— И что же это за обстоятельство?

— Женитьба. Привезите им женщин. Рэкфорд и Лиззи рассмеялись.

— Что тут смешного! — воскликнула Джесинда. — Мужчина, обремененный женой и детьми, о которых надо заботиться, не станет идти на рискованные авантюры и совать голову в петлю. Держу пари, когда им будет что терять, они быстро превратятся в добропорядочных граждан.

— А вы знаете, это действительно прекрасная мысль, — задумчиво промолвил Рэкфорд, представив, как Нейт, Сардж, Флэрти, Эндрю и другие бывшие члены его банды женятся и обзаведутся детьми. — Мне кажется, вы обе гениальны!

Услышав этот комплимент, девушки переглянулись.