Мы лучше понимаем, чего хотим, чем почему хотим этого. Покупатели склонны выбирать последнюю доступную возможность, но будут верить, что приняли решение по другим причинам, например из-за качества или цены. Молодые люди стараются выбирать автомобиль, который рекламируют сексуальные модели, однако совершенно убеждены, что их выбор основан на рабочих качествах, надежности и экономии топлива. Чем бы ни отличалась машина, это станет доводом к их выбору. Они предпочтут Prius, а не Corvette, если Prius рекламирует сексуальная манекенщица, но скажут (и будут верить в это), что им очень важна экономия топлива. Если девушка подойдет к Corvette, тогда на первый план выйдет качество исполнения.

Людей, твердо отстаивающих смертную казнь, попросили прочесть две научные статьи с документальными фактами. В одной статье автор приходит к выводу, что это эффективное средство наказания за преступление, а во второй приводятся противоположные выводы. В идеальном мире можно было бы решить, что тема смертной казни требует осмысления: это сложный вопрос, и приверженность тому или иному выводу можно отнести скорее на счет личных пристрастий, а не рациональных аргументов. К несчастью, происходит нечто обратное. Люди не принимают в расчет или забывают информацию, которая противоречит их собственным взглядам, и прислушиваются к тому, что соответствует их убеждениям. Это справедливо и для информации о самодеструктивном поведении. Мы стараемся обходить новости, касающиеся здоровья, которые предупреждают о вреде тех или иных действий, и запоминаем только сведения, одобряющие их. Удивительно, как люди получают «позволение» пить красное вино, узнав о том, что оно способствует работе сердца. И при этом мы игнорируем или не замечаем информацию о регулярном приеме лекарств, вреде алкоголя, пользе физических упражнений и так далее.

Медлительные люди покупают книги по самопомощи при медлительности, затем приходят домой, кладут их на полку и никогда не читают. Естественно, отсутствие информации часто принимается за информацию: если курильщик пока не страдает от очевидного недуга, он убеждается в своей правоте, считая, что может продолжать курить. Он не хочет идти к врачу, чтобы попросить сделать ему МРТ легких. И если жена еще не бросила мужа из-за его скверного нрава, он будет уверен, что его характер никак не влияет на семейные отношения.

Легче вообще не принимать никаких решений. В исследовании, где сравнивались онлайн-знакомства и экспресс-знакомства (при которых 10 из 12 человек больше заинтересованы найти пару за несколько минут, поговорив друг с другом, чем пересаживаться к следующей кандидатуре), обнаружилось, что участники экспресс-знакомств чаще находили себе пару, с которой покидали встречу, даже при том, что выбор был небольшим. Онлайн-знакомства, сопровождаемые массой информации о тысячах потенциальных кандидатов, во многих случаях оставались на уровне просмотров в погоне за совершенством. Мы испытываем сильный протест против ограничения своих возможностей – настолько сильный, что часто упускаем хорошие предложения в поисках чего-то лучшего.

Мы также переживаем усталость от решений. Принимая множество решений, мы чувствуем, как иссякает наша сила воли – физическая и эмоциональная (см. ). Очевидно, что самоконтроль имеет свои ограничения: каждый день мы просыпаемся с его определенным количеством, которое исчерпываем в течение дня. Если приходится принимать много решений или весь день сопротивляться искушениям, к вечеру мы не сможем думать достаточно ясно. Хорошая еда и отдых помогут, но лишь до определенной степени.

Исследователи более девяти месяцев наблюдали заседание комиссии по условно-досрочному освобождению и обнаружили, что шансы на освобождение значительно повышались, если заключенного представляли комиссии после завтрака, обеда или перерыва по сравнению со слушаниями в конце дня. Непосредственно перед обедом только 20 % заключенных получали освобождение, но сразу после него вероятность повышалась до 60 %. Исследователи не считают, что чувство сытости или отдых делали судей более милосердными, но полагают, что в эти моменты у них появлялась дополнительная энергия для детального изучения дела. Члены комиссии, по определению имевшие меньше энергии, оказались склонными выбирать более безопасное решение: оставлять заключенного за решеткой.