Гитара ахала,

          подрагивала,

                     тенькала,

звала негромко,

переспрашивала,

просила.

И эрудиты головой кивали:

                     «Техника!..»

Неэрудиты выражались проще:

                     «Сила!..»

А я надоедал:

– Играй, играй, наигрывай!

Играй что хочешь.

            Что угодно.

                     Что попало…

Из тучи вылупился дождь

                     такой наивный,

как будто в мире до него

дождей

не падало…

Играй, играй!

Деревья тонут в странном лепете…

Играй,

         наигрывай!..

Оставь глаза открытыми.

На дальней речке

          стартовали гуси-лебеди —

и вот, смотри, летят,

летят и машут крыльями…

Играй, играй!..

Сейчас в большом

          нелегком городе

есть женщина

высокая, надменная.

Она, наверное,

          перебирает горести,

как ты перебираешь струны.

Медленно…

Она все просит

          написать ей что-то нежное.

А если я в ответ смеюсь —

не обижается.

Сейчас выходит за порог.

                    А рядом —

                               нет меня.

Я очень без нее устал.

Играй, пожалуйста…

Гитара ахала.

          Брала аккорды трудные,

она грозила непонятною истомою…

И все,

кто рядом с ней сидели,

          были струнами.

А я был —

как это ни странно —

самой тоненькой.