Вот ведь как!

            Явилась первой.

Надо было опоздать.

Где-нибудь в сторонке встать…

Что поделать —

сдали нервы…

Шла —

            как будто на экзамен,

с пятницы считала дни…

как же:

«Встреча под часами»!

Под часами.

Вот они.

А его на месте нет…

(Как некстати нервы сдали!)

Ну еще бы! —

            на свиданье

не была я

столько лет!

Даже страшно подсчитать…

Что ж я:

            рада иль не рада?

Там увидим…

Только надо,

надо было опоздать!..

Дура!

            Сделала прическу,

влезла в новое пальто,

торопилась,

            как девчонка.

Прибежала…

Дальше что?

Современная женщина,

                    современная женщина!

Суетою замотана,

                    но, как прежде, – божественна.

Пусть немного усталая,

                    но, как прежде, – прекрасная.

До конца непонятная,

только сердцу подвластная.

Современная женщина,

                    современная женщина, —

то грустна и задумчива,

                    то светла и торжественна.

Доказать ее слабости,

                    побороть ее в дерзости

зря мужчины стараются,

понапрасну надуются!

Хоть не хвастает силою,

                    но на ней – тем не менее —

и заботы служебные,

                    и заботы семейные.

Все на свете познавшая,

                    все невзгоды прошедшая, —

остается загадкою

современная женщина!

Ромео моего

пока что

            не заметно…

Что ж,

            подождем его.

Я очень

современна!..

Порой берет тоска:

ведь нужно быть, к примеру,

кокетливой

(слегка!)

и неприступной

(в меру!)

Все

            успеваешь ты:

казаться беззаботной

и покупать

            цветы

себе,

идя с работы.

Самой себе

            стирать,

себе готовить ужин,

квартиру убирать

с усердием ненужным.

Подруге позвонить

замужней и счастливой, —

и очень мудрой

                     слыть,

быть

очень терпеливой.

Выслушивать слова

и повторять, не споря:

«Конечно,

ты права!

Мужья —

            сплошное горе».

И трубку положить

спокойно и устало.

И, зубы стиснув,

                     жить

во что бы то ни стало!

И маяться одной,

забытой,

            как растенье.

И ждать

очередной —

проклятый! —

день рожденья…

И в зеркало смотреть.

И все морщины

                   видеть.

И вновь себя

жалеть.

А чаще —

ненавидеть!..

Нести

            свою печаль.

Играть с судьбою

в прятки.

И плакать

            по ночам.

А утром

быть в порядке.

Являться в институт

и злиться без причины…

Ну,

            вот они идут

по улице —

мужчины!

Красавцы на подбор

с достоинством

спесивым.

Самодовольный пол,

считающийся

            сильным.

Как равнодушны

                    вы!

И как же вы

                    противны,

изнеженные

львы!

Потасканные

тигры!

Глядящие

                    людьми,

стареющие телом…

Да где он,

           черт возьми?!

И в самом деле,

где он?..

«Скорая помощь» —

                    по городу, словно по полю

голос вселенской беды,

                              будто флаг, вознеся.

(Господи,

может быть, что-то случилось

                                        с тобою?!)

Улица вся обернулась.

И замерла вся.

Воплем тугим

         переполнены сердце и память.

Он оглушает:

Успеть бы!

          Успеть бы!

                     Успеть!..

Вновь с телефонного диска

                                срывается палец.

«Скорая помощь»

пронзает застывший проспект…

Мир озирается.

Просит любовь о спасенье.

И —

         до сих пор неподвластны толпе докторов, —

рушатся

самые прочные дружбы

и семьи.

А у певицы —

                    горлом не песня,

                                         а кровь!

Голос несчастья над городом мечется снова…

Странно, что в эти минуты,

всему вопреки,

веришь

в извечную помощь

                    тихого слова.

В скорую помощь

                    протянутой доброй руки.

Ну, приди же,

          любимый!

                    Приди!

Одинокой мне быть

запрети.

Приходи, прошу,

                    приходи.

За собой меня

поведи…

Стрелки глупые торопя,

не придумывая ничего,

я уже простила

                    тебя —

повелителя своего.

Все обычно

          в моей мечте.

Я желаю —

          совсем не вдруг —

быть распятою

на кресте

осторожных и сильных

                    рук.

Чтобы стало нам горячо,

а потом —

еще горячей!..

И уткнуться

         в твое плечо.

И проснуться —

         на этом плече.

Вот видишь,

         тебя и любимым

                           назвать я успела!

Не надо бы —

сразу…

Ведь лучше —

          когда постепенно.

Ведь лучше – потом,

лучше – после…

Любимый, послушай,

ведь лучше…

Но где я найду

                    это самое

                              «лучше»?!

О, если бы знал ты, любимый,

                                   как страшно и дико

давать о себе объявленье в газету:

«Блондинка,

вполне симпатичная,

добрая,

среднего роста…

Ее интересы:

         домашний уют и природа.

Имеет профессию.

Ищет надежного друга…»

О, если бы знал ты,

как все это пошло!

                    И – трудно…

Порой, в темноте,

рассуждаю я очень спокойно:

пройдет одиночество это,

                               наступит – другое.

Настанет пора,

и закружатся

          листья из меди.

В окошко мое постучит

одиночество

смерти.

Нет, я не пугаюсь.

Я знаю,

          что время жестоко.

Я все понимаю.

И все принимаю.

Но только

тому одиночеству

                    я не желаю

                               сдаваться!

Хочу быть

любимой!

Живою хочу

          оставаться.

Смеюсь над другими

                    и радуюсь дням и рассветам.

И – делаю глупости!

И – не жалею об этом.

Дышу и надеюсь…

О, господи,

          как это больно!..

Ты видишь, любимый:

я вот она —

          вся пред тобою.

Слова мне скажи!..

Ну, пожалуйста.

Нет больше мочи!..

Чтоб – только не молча,

не молча.

Чтоб только —

                    не молча!..

Слова говори мне,

                    слова говори мне —

любые!

Какие захочешь,

чтоб только – не молча,

                               любимый!

Слова говори мне.

Без этого радость —

                    не в радость…

Скажи,

         что со мной хорошо.

И что я тебе нравлюсь.

Скажи,

         что ты любишь меня.

Притворись на мгновенье!..

Соври,

         что меня не забудешь.

Соври,

я поверю.

А может, просто

                    плюнуть и уйти?

И пусть

его

терзают угрызенья!..

(Ну-ну,

         шути, родимая, шути!

Нашла ты славный повод

                    для веселья.)

Останусь,

          чтобы волю испытать!..

Еще немного подождем.

Помедлим…

Ведь женщины

          давно привыкли ждать.

Чего-чего,

а это мы умеем…

Птицы спрятаться

                    догадаются

и от снега укроются…

Одинокими

          не рождаются.

Ими после

становятся.

Ветры зимние

                    вдаль уносятся

и назад возвращаются.

Почему,

           зачем,

                    одиночество,

ты со мной

не прощаешься?

Пусть мне холодно

                    и невесело, —

все стерплю,

что положено…

Одиночество —

                    ты профессия

до безумия сложная!

Ночь пустынная.

                    Слезы затемно.

Тишина безответная…

Одиночество —

                    наказание.

А за что —

я не ведаю…

Ночь окончится.

                    Боль останется.

День

с начала закрутится…

Одинокими

          не рождаются.

Одиночеству

учатся.

Ну, приди же,

                    любимый!

                             Приди!

Одинокой мне быть

запрети!

За собой меня

поведи.

Приходи, прошу,

                    приходи!

Задохнувшись,

                    к себе прижми

и на счастье,

и на беду…

Если хочешь,

         замуж возьми.

А не хочешь —

и так пойду.

Слово-то какое:

         «замуж» —

сладкий дым…

Лишь бы он пришел,

                    а там уж

поглядим.

Пусть не густо

                    в смысле денег

у него, —

приголубим,

          приоденем, —

ничего!

Лишь бы дом мой,

                    дом постылый,

не был пуст.

Пусть придет —

                    большой и сильный, —

курит пусть!

Спорит,

         ежели охота.

Пусть храпит!..

Так спокойно,

         если кто-то

рядом

спит…

Хорошо бы

         пил не очень.

И любил,

хоть немножечко!..

А впрочем,

лишь бы

был…

Без него сейчас мне точно

нет житья!..

Да зачем я так?!

Да что же,

что же

           я?!

Черт с тобой!

                    Не приходи!

Вспоминать —

и то противно…

Сгинь!

        Исчезни!

                    Пропади!

Я-то

нюни распустила…

Не желаю подбирать

со стола

           чужие крохи.

Если вновь захочешь врать,

ври

уже другой дурехе!..

Ишь,

            нашелся эталон!

Я в гробу таких

видала!

Тоже мне

            Ален Делон

поселкового масштаба.

Бабник!

Только и всего.

Трус!

Теперь я точно знаю…

Он решил,

            что на него я

свободу

променяю?!

Думал:

            баба влюблена!..

Что?

Не вышло?

Ешьте сами!

Вашей милости цена —

три копейки

на базаре.

Я везде таких

                    найду!

Десять штук

на каждый вечер…

Не звони —

                    не подойду!

Не отвечу,

не отвечу!

Как без тебя?

                    Как?..

Был ты

синицей в руках.

Что без тебя

                    я?

Словно земля

ничья.

Стонет моя

          боль.

Я бы пошла

          за тобой!

Шла бы,

          закрыв глаза,

тихая,

как слеза…

Мне без тебя

                    как?

Птицей стать

в облаках?

Реять

           в ночной темноте?

Крылья уже

не те…

Злую печаль

                    пью.

Злюсь на судьбу

свою.

Вижу

           ее свет…

Есть ты там

или нет?

Мечется

           мой

                    крик!

Он от других

скрыт.

Боль

         отдается в висках:

Как без тебя?

Как?

Стану

верной женою.

Не пройди стороною, —

буду

верной женою.

Над судьбой

                    и над домом

стану

солнышком добрым,

над судьбой

                    и над домом.

Хочешь —

           буду сестрою.

От несчастий прикрою,

хочешь —

           буду сестрою.

Скажешь —

        буду рабыней.

Если только любимой,

то могу —

и рабыней.

Кто может чуду приказать:

                              «Свершись!» —

от собственного крика

холодея?..

Мне кажется:

                    я жду

                               уже всю жизнь.

Мне кажется:

                    я жду

                               почти с рожденья.

Я буду ждать

                    до самого конца!

Я буду ждать

                    за смертью

                               и за далью!

Во мне стучат

сестер моих

                    сердца.

Сестер по жизни

и по ожиданью.

В этот час

           миллионы моих незнакомых сестер,

ничего не сказав,

никому и ни в чем не покаясь,

ожидают мгновенья

                    взойти

                              на высокий костер,

на костер настоящей любви,

и – сгореть,

                    улыбаясь.

В этот час мои сестры

                    на гребне такой высоты,

простирая в бессмертье

                    зовущие

                               нежные руки,

ждут любимых своих

под часами

          всесильной мечты.

Под часами судьбы.

Под часами

          надежды и муки…

В этом взрывчатом мире

                               забытой уже

                                         тишины,

где над всеми

бессонное время

                    летит безучастно,

не придется вам пусть никогда

ждать любимых

с войны!

Не придется вам пусть никогда

ждать любимых

напрасно!

Рядом с бронзой царей,

                         разжиревших

                               на лжи и крови,

рядом с бронзой героев,

                         рискнувших собой в одночасье,

должен выситься памятник

Женщине

ждущей любви!

Светлый памятник Женщине,

ждущей

         обычного счастья…

Вновь приходит зима

                 в круговерти метелей и стуж.

Вновь для звезд и снежинок

                           распахнуто небо ночное…

Все равно я дождусь!

Обязательно

       счастья дождусь!

И хочу, чтобы вы

в это верили

вместе со мною.

…Ну, приди же,

любимый!

Приди!