Книга: Столица
Назад: Глава 2 СТОЛИЧНЫЕ ШТУЧКИ
Дальше: Глава 4 СТАРЫЕ ЗНАКОМЫЕ

Глава 3
И СНОВА ЭКЗАМЕНЫ

После прохождения регистрации конкурсанток разделили на две, а точнее, на три группы. Первая состояла из девиц, которые отказались подписывать договор. Вторая — из тех, что подписали. Третью группу я не видела, зато весь дворец слышал их сборы и громкие рыдания.
После завтрака нам объявили, что до завтрашнего испытания мы свободны. Я вспомнила про список экзаменов и решила с ним ознакомиться.
— Отт…ава! — пискнула я, подсовывая дуэнье листок.
Отто, который инспектировал содержимое стола, набивая свой верный продуктовый мешочек (для этого пришлось подождать, пока основная часть конкурсанток удалится на отдых от утренних волнений), оставил свое занятие и пробежал глазами по тексту.
— Прекрасно, одно испытание в день. Что тебя так напугало?
— А ты считаешь, что тут нечего бояться? — спросила я. Оставшиеся конкурсантки и их дуэньи навострили уши, поэтому я не могла напрямую признаться, что меня пугает всё.
Чтобы продержаться неделю, мне нужно было успешно сдать:
— экзамен по самым распространенным языкам Ситории (допустим, с этим я справлюсь, еще бы не справилась, я все же маг-теоретик, работающий со словами);
— экзамен по экономической географии (тут дело обстояло похуже, потому что я знала, что с севера с нашей страной граничат эльфы, на западе — Сумеречные горы и Рорриторский университет, в центре Бескидские ущелья, на юго-востоке — Степь, на северо-востоке — Кубория. А еще у нас есть столица. И на юге — море. Все. Про государственную экономику я знала и того меньше);
— экзамен по истории (из истории я знала, что был великий и могучий герой Ольгерд, в честь которого меня назвали, он же создал Ситорию и Куборию (прежде единые), потом что-то происходило полтыщи лет, потом была война с эльфами, потом — не знаю, и потом уже мы живем);
— экзамен по бальному танцу (стараниями мамы я умела танцевать вальс; а еще была специалистом по народным гномьим танцам, но это, кажется, совсем не в тему);
— экзамен по этикету (из которого я знала, что вилку нужно держать в левой руке и за столом нельзя громко чавкать);
— конкурс талантов (подозреваю, что нужно уметь петь или вышивать, ну а я была талантлива в кузнечном деле. Зато, несомненно, буду самой оригинальной);
— политическое собеседование.
Политическое собеседование меня пугало больше всего. Допустим, на экзамене по истории и географии я могла списать, на бальных танцах — подвернуть ногу и простоять у стеночки, на этикете — подсмотреть за другими или просто сидеть и мило хлопать ресницами, на конкурсе талантов выйти с молотком и спросить: «Кто против?» А вот что делать с политикой, которой я не интересовалась совсем? Нет, не то чтобы я ничего не знала, все-таки читала «Королевскую постель» и журналы со сплетнями и кое-какими сведениями о первых лицах государства располагала. Но, например, имя королевы узнала, только столкнувшись с ней лицом к лицу. До этого момента была уверена, что у нас есть только король и его любовницы. Хотя… во время политического собеседования я могла перечислить всех известных миру любовниц короля за последние три года.
— Золотце, — сказал полугном, — вам, конкурсанткам, запрещено покидать территорию дворца и сада, но вот про дуэний в правилах ничего не сказано. Поэтому я пойду по делам, а ты возьмешь себя в руки, вспомнишь, что заканчивала теоретический факультет, и пойдешь в библиотеку изучать раздел магических ремесел. Если что, я завтра в городе смогу сделать тебе сама знаешь что.
— Ага, — сказала я, сразу поняв его намек. Да мы же непревзойденные мастера шпаргалочного дела! А я еще переживаю! — Хорошо, пошла я учиться.
В роскошной библиотеке дворца было многолюдно, конкурсантки усиленно готовились к экзаменам. Это порадовало, я-то была уверена, что одна такая необразованная, приятно быть среди своих. Я с тоской окинула взглядом длинные полки с разными жизнеописаниями. Конечно же здесь не было чего-то типа «Краткое изложение истории государства в трех страницах». И «Географии» тоже были какие-то подозрительно толстые. Я развернула карту государства прямо на полу — все доступные кресла и стулья были уже заняты. Вот он, Ринтаур! Совсем рядом с Сумеречными горами, даже Искаль, где погибла мать Ирги, дальше, а до Рорритора, наверное, день езды или даже больше. Полезет же, наверное, в бой среди первых. Может, поэтому и не отвечал на письма. Потому что некому отвечать.
Я решительно свернула карту и кинула ее назад на полку. Для верности потрясла головой, чтобы выбить из нее дурные мысли. За пару дней до отъезда я видела Илиссу, и выглядела она такой же довольной жизнью, как и прежде. Если бы с ее обожаемым братом что-то случилось, она бы точно знала.
Книги по этикету тоже поражали своей толщиной. Я открыла одну из них и прочитала оглавление. Кошмар какой! Как можно так жить? Два утренних платья? Я думала, только вечерние существуют. Зачем? Ну вот скажите мне, зачем нормальному человеку знать, что утром, до завтрака, нужно надевать платье только пастельных тонов, обязательно закрывающее руки ниже локтя? В нашем с Отто домике я выползала к завтраку в старом халате и шерстяных носках. А, стоп, это пастельное только до завтрака, а к завтраку еще нужно переодеться!
Пора морально готовить Отто к тому, что на экзамене по этикету я точно провалюсь. Потому что забивать себе голову подобной ерундой не хочу совершенно. Лучше пообещаю ему жить без зарплаты два месяца. Ах, мужа же у меня нет, кормить будет некому, а накопления трогать не хочется, да и накоплений этих… Надо будет с Живко договориться, чтобы он почаще еду приносил.
Я еще походила между полками и нашла дорогущее иллюстрированное издание об артефактах в королевской сокровищнице. Огромный том захватил меня полностью, да так, что я просидела над ним до ужина, перерисовывая к себе в тетрадь наиболее интересные вещи. У нас такой книги не было даже в университетской библиотеке, а у профессора Свингдара было сокращенное издание.
— Золотце! — Отто накинул мне на плечи одеяло, потому что под вечер существенно похолодало, а я этого и не заметила. — Отдавай мне книгу и бегом на ужин!
Я встала и потянулась, тело затекло, поэтому не удалось удержаться от стона. Отто принялся разминать мне плечи, хотя глаз с книги не сводил.
— Я заметки сделала в тетради, — сказала я. — Посмотри, может, что добавишь.
— Угу.
— Ладно, приятного тебе аппетита и чтения.
Отто встрепенулся.
— Нет, что ты, над такой книгой я есть не буду, я сейчас пойду в третью справа туалетную и буду там тебя ждать.
— Зачем?
— Увидишь! — загадочно ответил полугном.
Я быстро поела и вернулась обратно. До времени, когда строгая дама погасит свет и будет выгонять любую, кто заговорит или еще не успеет лечь, оставалось совсем немного. И тут-то я поняла предусмотрительность Отто! Возле туалетных была настоящая битва — девушки сражались за право пройти первыми, соревнуясь титулами и связями. В пятую туалетную, единственную, где шла горячая вода, стояла самая большая очередь.
После условного стука Отто открыл двери и быстро втянул меня внутрь, а потом уселся на банкетку и стал расчесывать бороду.
— Давай себе дома такое сделаем, — предложил он. — Ты смотри, тут даже спать можно.
— Эта туалетная размерами больше, чем моя комната. Отдельные кабинки для душа и туалета. Ты представляешь, как это отапливать! Первый же будешь кричать, что дрова дорого стоят.
Я постучала по крану и попыталась вызвать огненного демона. Однако этот оказался ленивее собрата, поэтому пришлось начертить пентаграмму.
— Зачем ты рискуешь? — нахмурился Отто.
— Ты видел, что девиц, которые за прошлую ночь простудились, уже домой отправили? Не хочу заболеть.
— Скажи спасибо, что я тебя всю зиму закалял, прямо как чувствовал. А ты еще возмущалась!
— Закалял? Разгребание снега теперь закалкой называется?
— Результат налицо, разве нет?
Ответить на это было нечего.
— Иногда мне тебя придушить хочется, потому что ты всегда прав.
— Хвали меня, хвали! — Отто дождался, когда я освобожу кран, и с удовольствием умылся. — Завтрашний экзамен сдашь без меня, хорошо? Я сразу после завтрака уйду.
За ночь нас покинули еще несколько конкурсанток. Подручные дамы ня Монтер бдели, и девушек, решивших обменяться впечатлениями среди ночи, тут же выставили за дверь. Утром по причине болезни целитель отбраковал еще троих.
— Это какой-то кошмар, — сказал Отто, снимая шапку — мы презрели все правила приличия и спали в шапках и даже в куртках. — Они что, хотят выморозить половину девушек Ситории?
У меня болело все. Спать на узкой кровати вместе с коренастым полугномом, да еще и в куртках, было страшно неудобно.
— Неужели им так жалко поставить дополнительные кровати? — простонала я, а Отто закряхтел, как настоящая дуэнья преклонных лет.
— Это испытание, — сказала моя соседка, круглолицая девушка с веселыми глазами. — Испытание на прочность. Я — Лидия ня Вай, из Ринтаура. А вы?
— Ольгерда Ляха, — пробормотала я, переглядываясь с Отто. Полугном нахмурился. Вуаль значительно сократила арсенал воспитательных и предостерегающих выражений его лица, однако я и так поняла. «Ничего у нее не спрашивай» — вот что он мне хотел сказать.
— Что такое? — спросила девушка.
— Ринтаур — это же на границе с Сумеречными горами? — спросила я. — Там опасно, наверное.
— Ой, да мы уже привыкли! А с тех пор как к нам новый мекромант перевелся, так вообще замечательно стало.
Мы с Отто снова переглянулись. «Сама обо всем расскажет, а мне и не интересно вовсе!» — «Да, да, считай, что я поверил!»
За столом Лидия подсела ко мне. За ней тенью следовала дуэнья — хотя какая она дуэнья! Магичка с кошачьей походкой опытного воина, с мускулами, которые не скрыть платьем.
— Ольгерда Ляха, — протянула я ей руку. — Мастер Артефактов.
— Рианна Торри, магистр практической магии.
И Рианна, и Лидия говорили, слегка растягивая гласные, характерным говором жителей Сумеречных предгорий. Кто-то бы назвал их речь певучей, однако мои нервы она царапала, будто нож по стеклу.
Лидия оказалась обладательницей веселого и легкого нрава, к тому же болтушкой, каких мало. Во время завтрака она, конечно, чинно ела — я откровенно копировала ее манеры, но пока мы шли к тронному залу, успела прожужжать мне все уши, как же ей холодно, и что Рианна вызвала огненного демона, чтобы подопечная умылась, и что это жестоко — так мучить девушек. Особое внимание она уделила голубым глазам нового некроманта. На экзамен я входила в боевом и злобном настроении.
В тронном зале нас уже ждали столы с бумагой, экзаменационные задания и ручки. Задания были вполне предсказуемыми — написать речь на эльфийском о важности дружбы между нашими государствами, составить простейший торговый диалог на гномьем и орочьем.
Отто, увидев задания, обиделся бы, что гномьему уделялось так мало внимания, и обвинил бы столичных снобов в расизме. Вчера, во всяком случае, он именно так ответил на мой вопрос, почему глава ремесленных гильдий — человек, а не гном.
Я справилась с заданиями одной из первых. Эльфийский я знала хорошо, а Клакерсилэль меня еще и подтянул в практике, гномий у меня от зубов отскакивал, а орочий давался со скрипом, но за два месяца, от нечего делать, я в нем тоже продвинулась. Ирги, который заглядывал бы через плечо и задавал идиотские вопросы, почему я учу именно орочий, рядом не было, а Живко только рад был помочь.
Поэтому я смело двинулась к столам, за которыми сидели экзаменаторы.
— Пусть утро всегда рассветает теплыми лучами в вашем окне, — поздоровалась я по-эльфийски с надменным остроухим, пальцем указавшим мне на стул перед собой.
— Не «рассветает», а «расцветает»! — скривился он. — И кто тебя эльфийскому учил?
— Профессор Ломиториэль. — Он что, вздумал меня запугать каменным выражением лица? Вот еще, далеко ему до моего профессора, который ввергает в ужас всех студентов одним только взглядом.
Эльф прочитал мою речь.
— Пять ошибок! Пять! — Он отбросил листок с работой так, будто испачкался. — И ты утверждаешь, что тебя учил сам профессор Ломиториэль? Ему будет стыдно за такую ученицу. Я ставлю тебе незачет!
— Ну знаете! Кто вы, чтобы судить меня и профессора? Неужели тень священного клена удостоила вас падением своего листа? Все мы смертные и ходим под этим небом, чтобы воздавать хвалу Владычице, а не для того, чтобы хулить создания других богов! — выпалила я на одном дыхании. — Мне простительно не знать тонкостей дипломатической речи, ведь в послы готовят достойнейших и учат их сто лет, а я, недостойная, живу меньше!
— Мастер Артефактов? — заинтересовался вдруг эльф и снова поднял мою работу. — Ольгерда… Хм…
— Да, я Мастер Артефактов из мастерской «О и О».
— А… — сказал экзаменатор.
— А! — вдруг дошло до меня, и я взглянула на его шею повнимательнее.
Наш артефакт, да, наше фирменное плетение цепочки! Зуб даю — поднимающий, из последней серии. Надо же, вот она, слава! Скажу Отто, что наши товары уже столичные вельможи покупают, и поедем домой. Лучше уж войти в историю создателями лучшего поднимающего артефакта, чем бесславно заработать остеохондроз или ангину.
— Да, — сказал эльф с несколько кривоватой улыбкой. — Вне всякого сомнения, вы правы. Кто я такой, чтобы судить? Конечно, я поставлю вам высший балл на сегодняшнем экзамене. Потому что Мастер Артефактов, который профессионал в своем деле, достоин этого.
«Профессионал в своем деле зря болтать не будет», — послышалось мне.
— Как профессионал в своем деле, скажу, что индивидуальный артефакт всегда лучше массового. И, конечно, как профессионал, могу уверить, что можно улучшить не только мое знание эльфийского.
— Высший балл, — сказал экзаменатор громко. — Без сомнения, самый высший балл!
Пани ня Монтер, стоявшая у дверей как сторожевая собака, кивнула.
Потом я пересела к гному. Он был роскошно одет, а в бороде блестели камнями заколки. Гном явно тяготился своей ролью и разве что не зевал откровенно.
— Что ж, девица, — скучным тоном сказал он, — давайте посмотрим… О, да вы знаете гномий!
— Знаю, — кивнула я, потому что составила не просто требуемый диалог «Сколько это стоит? — Пять золотых. — Давайте поторгуемся», а перенесла на бумагу экспрессивный спор Отто с мастером Клаусом о цене на серебро для спасителей гильдии артефактников в Чистяково. Я при этом споре присутствовала в качестве собственно спасительницы, внушительно надувая щеки в нужных местах.
— Немногие знают сейчас гномий, — пожаловался экзаменатор. — Юные девицы предпочитают учить романтичный эльфийский. Кому сейчас нужны гномы?
— Тем, у кого партнер — гном, например, — сказала я.
— О! — окончательно проснулся гном. — Расскажите!
— Я и мой партнер Отто дер Шварт — Мастера Артефактов мастерской «О и О», из Чистяково.
— Отлично, отлично! Здесь, в столице, к гномам относятся с предубеждением. Позвольте пригласить вас с партнером на торжественный вечер в это воскресенье, чтобы все убедились, насколько прочным может быть союз гнома и человека. Мой сын официально встал на ноги, это будет ему лучшим подарком, если не возражаете.
Встал на ноги — это значит, что бизнес его работает как часы, деньги лежат в нескольких банках, есть дом, в котором припрятано несколько кубышек, и этот гном официально объявляет, что готов к созданию семьи. Отто до этого еще далеко.
— Конечно, мы с удовольствием посетим это мероприятие. — Да Отто меня съест, если откажусь!
— Замечательно! — обрадовался гном. — Я — Дитмар дер Кауфман.
— Ольгерда Ляха, — официально представилась я. Говорила же Отто — давай сделаем визитки, давай сделаем визитки! Сейчас бы раздала по штучке и эльфу, и пану Дитмару. Зачем, спрашивается, мы сюда приехали?
— Только, — Дитмар погрустнел, — ваш партнер, наверное, не сможет явиться. Он же сейчас там, на севере, поддерживает ваш бизнес…
Признаться, что мы бросили бизнес и оба в столице, было бы кощунственно. Поэтому я дипломатично ответила:
— Что вы! Ради такого случая Отто прибудет в столицу телепортами. — Придется ему обратно волосы в черный цвет перекрашивать.
— Отлично! — потер руки гном и крикнул: «Высший балл!»
Эльф, уже беседующий с очередной конкурсанткой, вздрогнул и бросил взгляд на шею дер Кауфмана. Однако из-за густой бороды так и не смог понять, двигала ли почтенным гномом та же причина, что и им.
Я пересела к орку. Это был уже пожилой мужчина, полностью седые волосы собраны в высокий хвост, тонкая батистовая рубашка не скрывала крепких мышц, а безрукавка, вышитая драконьими бусинами, подчеркивала стройный торс. На левом ухе орка висели пять сережек-клыков, тоже из драконьей кости. Я мысленно прикинула стоимость его наряда и сглотнула слюну. Можно было наш домик, которым мы с Отто так гордились, купить, и не один. Орк был красив той сдержанной мужской зрелой красотой, которая действует сногсшибательно на женскую особь любого возраста. Увидели бы его мои тетушки, да и мама тоже, вот уж где бы щеки алели и сердца быстрее бились! Да и я, почти инстинктивно, поправила прическу и улыбнулась, удержавшись от облизывания губ только силой воли.
Орк взглянул на мою экзаменационную работу, где было коряво нацарапано несколько строчек — детские сказки на орочьем я уже читала, но не более того, — и вдруг напрягся, как хищник перед прыжком. У меня сердце замерло, но вовсе не от любовного томления, а от ужаса кролика перед удавом.
— Ольгерда Ляха! — прошипел он.
Я вжалась в свой стул. Чего это он? Может, тоже купил мой артефакт и ему не помогло? Но не убьет же он меня тут, на глазах у всех? А потом я спрячусь.
— Что? — пролепетала я.
— Наконец-то я вижу ту дрянь, которая околдовала моего сына!
— Ка… какого сына?
— Живко Гопко, вот какого!
Да ну что же это такое! Огромная страна, а куда ни плюнь — или мой артефакт, или еще один свекор! Или девица моего блудного мужа! Небесные Силы, за что?
Гопко-старший буравил меня взглядом, а его мужская аура, так похожая на ауру сына, просто сбивала с ног. Ну уж нет, одному свекру удалось меня запугать, второму это не удастся, и так с Живко постоянно бодаюсь за свои границы.
Я прокашлялась, собираясь с силами. Где эта, к демонам, дуэнья, когда так нужна? Ни визиток от нее, ни помощи.
— Я вашего сына не заколдовывала! — сказала я, смело глядя орку в глаза. — Он первый начал.
— Тогда почему он тебя до сих пор еще не тр… Почему он до сих пор сидит в Чистяково, когда может сделать тут себе состояние?
— У него псы хорошо продаются в Чистяково, и недавно Окко ощенилась.
Очень интересно! Живко что, докладывает отцу о своих постельных успехах и неудачах? Вот вернусь я в Чистяково! Одним эльфийским маслом он от меня не отделается.
— О, лучшая сука, — заинтересовался Гопко. — И сколько?
— Пятеро.
— Скажи ему, чтобы никого у вас не продавал! Я тут подготовил почву, щенков оторвут с руками за тройную цену. Гм… — Орк опять вернулся в роль злобного свекра. — Если он тебя допустил к своим псам, то почему не женился до сих пор?
— А почему вы меня допрашиваете? — возмутилась я. — Со своим сыном разговаривайте!
Гопко на миг смутился. Ага, видимо, папочка приставал с расспросами, а Живко, обозленный и неудовлетворенный, ответил совсем не то, на что родитель рассчитывал.
Честно признаться, ход с щенками был беспроигрышным. Они были настолько умилительными, что все постельно-запланированное у Живко получилось бы, если б не пришли покупатели и старейшина, бдительно стоящий на страже морали, не вызвал орка во двор. Это дало мне возможность собраться с мыслями и сбежать, то есть вежливо отступить. Выйдя за ворота, я припустила бегом и остановилась только за пределами эльфийского квартала, растерла лицо снегом и опять побежала под защиту родных стен.
— А я и тебя допрошу, если захочу! Знай свое место!
Я с трудом удержалась, чтобы малодушно не вскочить со стула, поэтому выдохнула и уселась поудобнее, закинув ногу за ногу и всем видом давая понять, что мне абсолютно наплевать на орка.
— Мое место? А кто вы такой, чтобы мне его указывать? Где чье место — этот вопрос решается исключительно между мной и Живко!
Орк сузил глаза и бросил на меня угрожающий взгляд. Я не осталась в долгу — далеко вам, уважаемый, до моего первого свекра, у того зомби в могилы от одного взгляда укладывались и сами закапывались.
— Ты хочешь замуж за короля? — неожиданно спросил орк, понизив голос. Видимо, понял, что нашла коса на камень, и под суровыми взглядами я не теряюсь.
— Нет, я тут по делу, — шепотом призналась я.
— Хорошо, посмотрим, как ты выкрутишься! — Он повысил голос. — Ольгерда Ляха. Высший балл!
Дама ня Монтер удивленно подняла брови, но ничего не сказала и кивнула секретарю.
Гордой походкой победительницы я прошествовала под завистливыми взглядами к двери, вышла, прошла по коридору до туалетной и только внутри сползла по стеночке вниз, потому что ноги совсем не держали.
В дверь постучали, и я услышала голос Рианны:
— Ольгерда? Вам плохо? Вы были такой бледной! Откройте, пожалуйста!
Я дотянулась рукой до защелки, магичка вошла в комнату и заперла за собой дверь. А потом присела передо мной, миг — и к моей шее был прижат кинжал, который воительница достала из потайного кармана. Почему-то я даже не удивилась.
— Что? — спросила я устало. — Вашего сына я тоже соблазнила?
— Нет. — Глаза магички были серьезными. — Кто ты такая и почему с тобой под видом дуэньи — мужчина?
— Я — Ольгерда Ляха, Мастер Артефактов из Чистяково. А со мной — мой партнер по бизнесу, Отто дер Шварт. — Прости, Отто, но сохранять тайну, когда тебе угрожают, несколько затруднительно. — Нет у меня дуэньи. И сюда мы приехали, чтобы бесплатно пожить и поучиться новому. Я вам клянусь, что ничего плохого не задумали! Ну вот, я заблокировала защитный артефакт, можете накладывать заклятие правды.
Рианна убрала кинжал и кивнула:
— Хорошо. Заклятие я накладывать не буду, и так вижу, что не врешь.
Потом поднялась и поправила прическу у зеркала.
— И что? — не сдержалась я. — Вы… ты мне даже не поможешь? Ведь я действительно плохо себя чувствую.
— Зачем? — удивилась Рианна. — Ты просто перенервничала, вот и все. К тому же не ты моя нанимательница. У тебя есть своя… дуэнья, ха!
Магичка вышла, а я посидела еще немного, пока не замерзла, умылась и решила, что такой знаменательный день нужно отметить.
Поэтому направилась в парк на пробежку, чтобы размяться и прогнать остатки страха физическими упражнениями. Королевский парк был прекрасен, и я бросила свое занятие — сосредоточиться на дыхании и ритме, одновременно глазея по сторонам, было решительно невозможно. Плавная прогулка между голых еще клумб с пробивающимися листочками, по аккуратным дорожкам, действовала умиротворяюще.
— Ольгерда! — окликнула Лидия. Они с Рианной тоже вышли на прогулку. Я остановилась и выдавила из себя добрую улыбку.
Девушка добежала до меня и взяла за руку.
— Будешь моей подругой? Мне Рианна все рассказала, мы не соперницы, вот здорово, да?
Я кивнула.
— Я ведь тоже тут не для того, чтобы за короля замуж выйти, меня сюда отец отправил, потому что он против нашей любви!
— Вашей любви? — навострила я уши.
— Да, я так люблю, так люблю Иргу, а отец говорит, что для дочери городского головы это не партия. Как будто любви можно приказать! Ой, Ольгерда, а что у тебя с лицом?
— Зуб болит, — проскрипела я. Конечно, как же может некромант-карьерист размениваться на какую-то там артефактницу! Ему подавай дочку головы, не просто так.
— А Рианна знает заклятия. — Лидия погладила меня по руке. — Мне всегда помогают. Рианна, сделай же что-нибудь!
— Не буду, — сказала магичка. — Посмотри, Лидия, сколько на Ольгерде защитных артефактов. Мое заклятие просто не пробьется.
— Ой, — волновалась Лидия, бегая вокруг меня. Волосы у нее были пушистые и тонкие, несколько прядей уже выскользнуло из прически, и вообще, приходилось признать, что девушка была необычайно милой. Такая не придет с работы и не завалится спать в мужниной рубашке, потому что свою ночнушку не смогла найти. — Ну как же тебе помочь! Я так не люблю, когда людям плохо! Давай сядем на скамеечку!
— Мне уже полегчало, — поспешно сказала я. — Знаешь, как зуб болит — поноет и перестанет. Вернусь домой и вырву его.
С корнем. Чтобы и памяти не осталось.
— Тут есть целитель во дворце, привести?
— Нет, спасибо, я доверяю только своим целителям. — У которых жгучие карие глаза и ослепительная улыбка. И папа вдобавок тоже мужчина крайней привлекательности. — Знаешь, не хочется вылететь с конкурса только потому, что зуб разболелся. Так что не говори никому, хорошо?
Лидия кивнула, а потом обрадованно защебетала:
— Ой, смотри, Рианна, это же Алина, помнишь, мы с ней в том году на зимнем балу познакомились, все думала — она или не она? Она, я ее няню узнала, пойду поздороваюсь, хорошо?
Лидия упорхнула, такая жизнерадостная, что у меня на самом деле зубы заныли.
— Интересная у тебя подопечная, — сказала я Рианне. — Знает меня первый день, а уже дружбу предлагает.
— Единственный ребенок у родителей и шести тетушек. Была бы их воля, они бы до сих пор ее в пеленку заворачивали и соску в рот вставляли, — вздохнула магичка. — Вот меня и наняли, чтобы я помогла ей хоть чуть-чуть повзрослеть. Только что-то начало получаться, как некромант этот… Ты же знаешь Иргу, да?
— Да, — сказала я, не видя смысла скрывать это.
— Может, даже была влюблена? — продолжала допытываться Рианна с проницательностью много пережившего человека.
— Может.
— Может, даже девушкой его была?
— Выше бери, — мрачно ответила я, глядя, как Лидия беззаботно смеется над чем-то со своей знакомой. — Женой.
И посмотрела на Рианну. У той натурально отвисла челюсть от удивления.
— Что, серьезно? — не поверила она.
— Куда уж серьезнее.
— Быть такого не может!
— Мне поклясться? Он меня бросил два месяца назад.
Рианна вдруг рассмеялась.
— А я, между прочим, могла бы быть твоей свекровью. Надо же, как мир тесен.
— Уже имела сегодня возможность в этом убедиться, — вздохнула я.
Мы молча прошлись по дорожке парка.
— Честно говоря, тяжело представить тебя рядом с Раулем, — призналась я. — Извини, если я тебя обидела.
Рианна хмыкнула:
— Да ладно, правда глаз не колет. После смерти Ириады Рауль какое-то время утешался со мной, а потом сказал, что они с сыном поклялись, что в их семьях больше магичек не будет. И женился на цветочнице. А сынок-то, оказывается… И как тебе Рауль?
— Боялась его до ужаса, — призналась я.
Женщина хохотнула.
— Да, он это может — запугать так, что и забудешь, как звали. Не сладко тебе, видно, приходилось.
Я пожала плечами:
— К счастью, мы жили довольно далеко.
— А я, после того как он мне отказал, ушла в передовой отряд, в Сумеречные горы. Да… Двадцать лет… Потом поняла, что устала, и нанялась к этой девочке. А зимой к нам переехало это веселое семейство. С Раулем во главе.
— Зуб заболел? — участливо спросила я, глядя на лицо Рианны.
— Да, — сказала она. — Зуб. Давно уже болит. И ничем не исцелить, как ни пыталась.
Я переплела пальцы и посмотрела в небо. Прозрачно-голубое и холодное. Как глаза Ирги, собирающего вещи. Интересно, смогу ли я вырвать этот «зуб» или он так же будет болеть и по истечении двадцати лет?
— Ты знаешь, младшая дочка Рауля тоже маг, учится на практическом факультете у нас в Университете, — сказала я, чтобы отвлечься от грустных мыслей.
Рианна горько засмеялась:
— Вот тебе и поклялись не иметь в семье женщин-магов! И как же папаша пережил такой удар судьбы?
Я фыркнула:
— Да примерно так же, как и нашу женитьбу — с негодованием.
Магичка помолчала, а потом осторожно сказала:
— Не подумай, что я лезу не в свое дело, но мне кажется, тебе не стоит переживать об отношениях Ирги и Лидии.
— А я и не переживаю, — начала было я, но быстро скисла под понимающим взглядом женщины.
— И дело даже не в том, что голова не позволит любимой дочери выйти замуж за некроманта. Я, видишь ли, сталкивалась с Иргой месяц назад, мы вместе сражались. Он силен, очень силен. Лидию он прожует и выплюнет в один миг. А потом заскучает. Самое страшное в семейной жизни — скука.
Я усмехнулась. Да уж, со мной Ирга точно не скучал. Все время что-то случалось.
— Наверное, ты думаешь, как старая дева может рассуждать об этом? Я была замужем, после Рауля. Когда твой партнер уступает тебе по силе — это ужасно. Только между равными может быть настоящая страсть.
— Рауль вон сколько лет живет со своей цветочницей, и ничего, не жалуется.
Что-то было в Рианне такое, отчего откровенничать с ней было легко. Возможно, возраст, тонкими лучиками едва видных морщинок прочертивший в уголках глаз причудливые узоры. Возможно — жизненный опыт, а возможно — ее аура, цельная и спокойная, преисполненная силы и уверенности в себе.
— Рауль больше всего на свете любит власть, поэтому ему жена-тряпка подходит идеально. И, кстати сказать, он никогда на передовую не лез. Если я хоть что-то понимаю в жизни, скоро твоему мужу надоест играть в примерного сына, и Ирронто-старшего ждет сюрприз.
Я задумчиво кивнула. Может быть, причиной того, что Ирга учился не в Рорриторе, а в Чистяково, была не только мать-героиня, чей портрет висит в тамошнем Университете на почетном месте, но и желание как можно дальше оказаться от отца?
— Эй! — закричала Лидия, попрощавшаяся с Алиной и ее няней. — К вам уже можно, или вы еще ведете очень важную магическую беседу?
— Не говори Лидии о наших отношениях с Иргой, — попросила я магичку.
— Конечно.
Мы переглянулись с Рианной, и я поняла, что у меня появилась подруга.
Отто вернулся во дворец перед самым ужином и нашел меня в библиотеке. Я продолжала штудировать драгоценные книги по артефактам, хотя остальные конкурсантки усиленно готовились к экзаменам.
— Каким чудом, — спросил полугном, присаживаясь рядом, — ты умудрилась получить на экзамене три высших балла?
— Оттава, Оттава, — покачала я головой, потому что всех окружающих тоже интересовал этот вопрос, но раскрывать свои маленькие тайны я не собиралась. — Почему ты во мне сомневаешься? Разве не ты сама учила меня гномьему языку? Разве не ты сама видела, как я зубрю эльфийский? Разве не при тебе я ночами изучала сложнейший орочий, часами практикуясь в произношении?
— Я только помню твоего сексуального учителя-орка, — пробурчал Отто, понимая, что не стоило начинать этот разговор в присутствии множества посторонних ушей. — Видно, его метод обучения оказался очень действенным.
— Еще каким, — подтвердила я и томно вздохнула. — Я бы еще училась, училась и училась!
— Юной девушке вредно так много учиться, тем более — орочьему! — Полугном поднял меня на ноги. — Пойдем, золотце, на ужин. Чем раньше поедим, тем меньше в очереди в туалет придется стоять, и спать успеем лечь до появления суровой дамы.
Мы вышли в коридор, и я поняла, откуда у полугнома такая осведомленность о моих успехах — на дверях импровизированной спальни висел лист с фамилиями и результатами. Я занимала верхнюю строчку рейтинга.
— Живко был бы в восторге, — сказал Отто шепотом. — Интересно, какой идиоту тебя экзамен принимал? Я же слышал, как ты блеяла, когда букварь орочий читала. Может, Живко думал «сейчас потерплю этот кошмар, зато потом меня под юбку пустят», а у меня-то стимула восхищаться нет, поэтому честно скажу: это было отвратительно.
— Теперь поняла, почему ты сбегал из дома, когда я учиться начинала! Я-то думала, что из деликатности, чтобы нам с Живко дать личное пространство, а вон оно что на самом деле!
Отто прижал руки к груди:
— Золотце, для тебя — все, что угодно! Только не заставляй меня слушать, как ты поешь и как читаешь на орочьем!
Я быстро поужинала — Отто поел где-то в городе, — и мы нашли укромный уголок, чтобы поболтать.
— Наши соседки, Рианна и Лидия, все о нас знают, — прошептала я на ухо полугному. — Но выдавать не будут. Кстати, Рианна была влюблена в Рауля Ирронто, а экзамен у меня принимал не какой-то идиот, а сам отец Живко.
— Как тесен мир! — выдохнул полугном.
— А еще нас в воскресенье пригласили на торжественный вечер, — вспомнила я. — Только тебе перекраситься придется.
— Не придется. Я всем рассказываю, что я такого цвета из-за обета. До тех пор, пока мы не сможем нанять себе работников, буду рыже-черным.
— Ты что, серьезно? — удивилась я, прикидывая, какой фурор произведет в Чистяково явление двухцветного Отто.
— Нет, конечно, что ж я, совсем из ума выжил? Просто это звучит солидно. О, кстати, я же визитки заказал, сегодня как раз получил. Бери!
Я подсветила огоньком, чтобы рассмотреть визитку. Кусочек плотного картона серебряного цвета был украшен завитушками, в которых угадывалось плетение нашей фирменной цепочки. Это плетение я придумала совсем недавно, сразу после ухода Ирги, когда пыталась чем-то занять вечера и осваивала искусство макраме. Занятие мне скоро наскучило, зато полугном, который внимательно наблюдал за моими трудами (потом признался: боялся, что я себе удавку готовлю), одну из перекрученных веревочек взял да и прицепил на нее артефакт. Мне понравилось, и мы заказали у мастера кузнеца для своих артефактов серебряные цепочки, а для клиентов заказывали у мастериц кожаные.
«Ольгерда Ляха, Мастер Артефактов. Международная лицензия. Совладелец мастерской „О и О“».
— Красиво, — всхлипнула я, смаргивая слезы, потому что они мешали рассмотреть адрес, написанный глубоким фиолетовым цветом.
Отто прижал мою голову к своей и чмокнул в висок.
— Ну-ну, — смущенно сказал он. — Золотце, ты чего это? Пойдем спать, переутомилась ты, наверное.
Ночью, лежа в объятиях от души хрюкающего полугнома (храпеть он не мог, потому что не было привычного ему простора для глубокого вздоха), я поглаживала карточку, спрятанную в кармане. Почему-то именно этот кусочек картона дал мне окончательно понять, что я — это не просто Ольгерда, а уважаемый в обществе человек, мастер. Что я не играюсь, как говорила моя мама (при этом она добавляла: а занялась бы чем-то серьезным, деток бы родила), а действительно занимаюсь тем делом, о котором с гордостью можно рассказать собеседнику, как бы небрежно протянув свою визитку.
Ольгерда Ляха, Мастер Артефактов. С международной лицензией, да.
Хотя теперь мне нужно было продержаться еще четыре дня до воскресенья, потому что Отто не упустит возможности попасть на официальный праздник к столичным гномам, а снимать ради этого комнату ему не позволит жадность.
На следующее утро конкурсанток ожидал сюрприз. Вместо экзамена по экономической географии нас ждал экзамен по истории. Те девушки, которые готовились весь предыдущий день, были в отчаянии, историю-то они собирались выучить в традиционном студенческом порыве именно сегодня.
Так как я ничего не знала ни по одному из этих предметов, мне было все равно.
Я села за свой стол и уставилась на листочек с тестовыми вопросами.
«1. С кем король Теодоро Пятый заключил пакт о ненападении? А. Виогентом Третьим; Б. Иванко Родны; В. Лидией Ольшанской; Г. Тякой Синеокой».
Кто все эти люди? Нет, Иванко все же орк, судя по имени. А разве мы с орками заключали когда-то пакт? Нет. Всего три варианта ответа.
О-хо-хо, вот и закончился мой славный путь к королевскому престолу… Надо будет на обеде наесться вдоволь, пока результаты не вывесят. Я представила, как мы четыре дня скитаемся по подворотням и ночуем под мостами — в такую-то холодину! — и сразу почувствовала стремление к победе.
— Госпожа Удача, — прошептала я. — Я уже давно тебя не просила об одолжении, но теперь прошу. Три браслета! Или мало? Но завтра же еще география. Давай завтра я удвою ставку!
Потому что три ночи спать под мостом — это меньше, чем четыре. И браслеты дешевле, чем столичные гостиницы. А Ирга дарил мне много украшений, с ними расставаться не жалко.
Я закрыла глаза и отметила те варианты ответов, на которые указывала ручка.
А потом украдкой взглянула на своих конкуренток. Кто-то так же бессистемно тыкал в листочек, как я (но меня все же вела рука богини, надеюсь!), кто-то отвечал, полностью сосредоточившись, кто-то смотрел в окно.
Я для приличия прочитала листочек с вопросами еще раз, стыдясь собственной необразованности. Историю государства я проходила дважды — в Лицее и в Университете. Но почему-то в голове была полная каша. Начиная примерно с седьмого по счету Теодоро я могла рассказать об эволюции артефактов, которые носили придворные и простые люди, но вот с кем этот Теодоро заключал пакт… Это аристократам нужно знать; вдруг улыбнешься кому, а твой прадед наступил прадеду объекта на ногу как раз на подписании договора о сотрудничестве, и до сих пор кровная вражда.
Решив, что каждая минута, которую тут просиживаю, украдена у королевской библиотеки, я поднялась и отдала листочек пани ня Монтер.
— Быстро вы, — подняла она брови.
Я не придумала, что ответить, поэтому присела в легком реверансе.
— Панна Ольгерда, а где ваша дуэнья? Почему она вас не ожидает у дверей, как все остальные?
— Она молится, — степенно ответила я. — Оттава очень религиозна, поэтому она верит, что лучшая помощь — это молитва.
Эта легенда у нас был хорошо продумана. Каждое утро карета увозила дуэнью Оттаву дер Кирхе хает в храм Всепантеона, а вечером возвращала уставшую от непрестанной молитвы в уединенной келье женщину к ее подопечной. В храме гномьего Всепантеона ежедневно совершался грандиозный подвиг — служители не брали плату ни за одну услугу. Как правило, временными жрецами назначали провинившихся подмастерьев, а иногда по решению гильдийского совета — даже мастеров. Ради приобретения навыков смирения и нестяжательства, качеств, совершенно не нужных в жизни обычного гнома, зато успешно играющих роль страшного наказания. Поэтому храмов Всепантеона было очень мало, и не было ни одного храма, посвященного отдельным божествам — и так служителей была вечная недостача. Существование храмов поддерживалось ежеквартальными обязательными платежами от каждой гномьей гильдии.
— Вы тоже религиозны?
— Я глубоко верующая, — честно ответила я. В Госпожу Удачу я верила так, что могла посрамить силой своей веры даже монахов ее ордена. — Надеюсь, это не станет преградой моему участию?
— Нет, что вы! Мы считаем, что вера — это личное дело каждой конкурсантки. Пока — личное.
По результатам экзамена я хоть и болталась в самом конце списка, но была не последней. Перед угрожающей красной линией, за которой шел перечень выбывающих, были еще две фамилии, в одной из которых я с удивлением узнала фамилию Лидии.
— Я думала, что все аристократы хорошо знают историю, — сказала я ей.
— Никогда ее не любила. Я читала любовно-исторические романы, это интереснее.
— Видимо, факты, которые в них излагались, далеки от официальной версии, — усмехнулась я.
— Не далеки! — В глазах Лидии загорелся фанатичный блеск. — Официальная история так часто редактировалась, что правда утеряна. Только в романах можно прочитать, почему Теодоро Пятый заключил пакт о ненападении с Тякой Синеокой, хотя она была простолюдинкой, которая силой захватила власть в северном регионе.
— И почему же? — Хотя, кажется, я уже знала ответ на этот вопрос.
— Потому что он любил ее! — предсказуемо ответила Лидия.
— Но жестокая судьба и завистники разлучили их? — предположила я.
— Да! Ты тоже читала «На крыльях неба»? Я так плакала в конце, когда ее убили, так надеялась, что они поженятся и у них будет ребеночек! Ты тоже плакала?
— Конечно! — воскликнула я. — Как тут не плакать, когда все умерли?
Рианна, стоявшая за спиной Лидии, вопросительно подняла брови. А я взяла девушку под руку и задушевно спросила:
— Лидия, а тебе Ирга что-то обещал, когда ты уезжала?
Интересно, как далеко их отношения зашли, разрешает строгий папа или нет. Знаю я таких романтических особ. Если надо, они и стену головой проломят ради большой и красивой любви, сбегут за возлюбленным в рейд по Сумеречным горам, и защищай ее потом. А Ирга к защищаемым девушкам слишком трепетно относится.
— Нет, — вздохнула Лидия. — Он со мной вообще ни разу не разговаривал.
— Как это? — опешила я. — Он с тобой ни разу не разговаривал, а ты замуж за него собралась?
— Да, — кивнула девушка. — Ведь я люблю его.
— Лидия, ты меня прости, но это же абсурд! Он же может оказаться тайным маньяком!
— Нет! Не может! — От избытка чувств аристократка топнула ногой.
— Почему?
— Ведь у него такие красивые голубые глаза!
— О, — протянула я, — голубые глаза, надо же.
Рианна развела руками: «Вот с кем мне приходится иметь дело!»
— Лидия, я не хочу сказать, что Ирга плохой, но самый отвратительный человек, которого я встречала в своей жизни, был красивым синеглазым некромантом. Аристократом даже, из древнего рода. Маньяк и психопат. Убить меня хотел.
Даже убил почти, но тогда я еще была возлюбленной одного голубоглазого некроманта, поэтому мне повезло. Негодяй Леван хотел уничтожить городок, в котором стажировались мы с Отто. Ради спасения людей мне пришлось вступить с некромантом в поединок. С поля боя Леван бежал, а вот мне очень не повезло.
— Правда? — ахнула Лидия.
Я кивнула и подняла рукав платья. По коже змеились едва видные шрамы — меня рвали на части зомби, науськанные некромантом.
— Год назад тут побывали зубы зомби. Это было очень больно.
— Погоди-ка, — заинтересовалась Рианна. — Это та история с лунной нежитью? Это ты защитила Гнедино?
Я кивнула. Вспоминать свой подвиг не хотелось. Самым горячим желанием было, чтобы это никогда не повторилось.
— Так это ты! — ахнула Рианна. — Ты та самая, которая смогла поймать сумасшедшего некроманта!
Я совершенно случайно столкнулась с Леваном в Чистяково. Оказалось, что он дружил с Блондином Лимом. Так как у меня остались самые нехорошие воспоминания о процессе выздоровления после ран от зомби (это не считая того, что Ирга приобрел седую прядь, пока вызывал мой дух из-за Грани), я приложила все усилия, чтобы некромант попал за решетку. Однако этот хитрый тип сбежал с каторги и вернулся к королеве Ангелине и ее войску некромантов. Мы снова встретились, когда я спасала мужа. Леван не пережил явления Ёшки, и этому я была очень рада.
Лидия недоуменно переводила взгляд с меня на Рианну.
— А откуда ты знаешь? — удивилась я своей популярности. Не думала, что в Рорриторском крае интересуются нашими событиями.
— Мне рассказал Беф на одном из недавних семинаров для боевых магов. Но я никогда не думала, что смогу познакомиться с его лучшей ученицей.
— Так уж и лучшей, — засмущалась я.
— О чем речь? — Отто появился, как всегда, вовремя.
— О голубоглазых некромантах, — ответила я.
— Прекрасно, но нам нужно поговорить о более серьезных вещах. Извините.
Он оттащил меня в сторону от основной массы девушек, продолжавших обсуждать результаты экзамена, и сказал:
— Золотце, ты как хочешь, но больше я с тобой спать на одной узкой кровати не намерен. Я тебя очень люблю, но у меня страшно болит все тело. Ты видела, что уже четырех дуэний увезли в Дом Исцеления, а половина держится на всяких стимулирующих и обезболивающих препаратах?
— У меня тоже бока болят, — призналась я. — Что ты предлагаешь?
— Я тут никто, но ты можешь за меня вступиться и отвоевать кровать. Как хочешь, золотце, но сделай это!
Кровати из зала уносили сразу же, как только кандидатки выбывали. Дуэньи продолжали ютиться на ночь, кто где мог. Поэтому мы с Отто поспешили и, только стихли за дверями дворца рыдания провалившихся на экзамене, сразу схватили освободившуюся кровать и перетащили к нашей.
Самоуправство не прошло незамеченным, и через несколько минут в зал явилась строгая дама ня Монтер.
— Что происходит? — осведомилась она.
Я пожала плечами, демонстрируя полное непонимание. И правда, что происходит?
— Панна Ольгерда, вы нарушаете правила конкурса и будете отчислены! — постановила дама.
— Какие именно правила? — спросила я, разворачивая договор. — Укажите, пожалуйста.
— Правило, что конкурсантка должна подчиняться правилам.
— Я подчиняюсь.
— Тогда что вот это? — Дама указала на Отто, чинно сидевшего на второй кровати.
— Это — кто. Моя дуэнья.
— Вы нарушили правило, что конкурсантке полагается одна кровать.
— Вы не правы. Вот она, моя одна кровать. Я на ней буду спать.
— А ваша дуэнья…
— А моя дуэнья — вот она, и вот ее кровать тоже одна. В контракте о дуэньях ничего не сказано.
Распорядительница конкурса побелела от едва сдерживаемой ярости. Остальные девицы столпились у входа в зал, напряженно внимая. Рианна протолкалась в первый ряд зрителей, отошла от девушек и положила руки на бедра, став в устойчивую позу. К драке готовится, что ли?
— Мы не обязаны обеспечивать дуэний спальными местами.
— Так я от вас ничего и не требую! Вот, есть свободная кровать, она ее заняла.
— Это нарушение…
— Вы правы, — перебила я, давая понять, что настроена крайне серьезно, — это нарушение. Теодоро Тринадцатый во время коронации поклялся, что лично приложит все усилия, чтобы расовые меньшинства в Ситории были обеспечены самым необходимым. — Информация в наше время на вес золота. Некоторые умнички (то есть я) не ленятся листать книгу официальных речей, пусть только ради того, чтобы наконец-то заснуть. — А потребность в здоровом сне — это базовая физиологическая потребность. Вы идете наперекор королевской клятве?
На миг мне показалось, что ня Монтер хватит удар. Она замерла, потом часто-часто задышала. Не прошло и трех секунд, как опытная придворная дама овладела своими чувствами.
— Хорошо, — сказала она таким тоном, что я поняла: эту кровать она запомнит навсегда. — Конечно, я не могу идти против воли короля и лишать вашу дуэнью базовой физиологической потребности. Извините за возникшее недоразумение.
Дама стремительно развернулась и попыталась с достоинством покинуть поле боя, однако ее остановила Рианна.
— Я Рианна Торри, магистр практической магии, награжденная орденом «За защиту государства» первой степени. Почему я, награжденная высшей государственной наградой, должна спать на полу в том же дворце, в котором мне эту награду вручили?
Дама метнула на меня ненавидящий взгляд, а потом вкрадчиво сказала Рианне:
— Что вы, я и подумать не могла, что героиня спит на полу. Почему же вы раньше себе кровать не попросили? Посмотрите, сколько тут женщин! Я же не могу уследить за всеми.
Рианна кивнула с таким невозмутимым видом, что мне стало завидно. Я так не умела — одним кивком втоптать собеседника в грязь.
Пока остальные дуэньи и их воспитанницы, перекрикивая друг друга, требовали и себе большего комфорта, Отто помог воительнице перенести кровать и приставить ее к кровати Лидии.
— Я не знала, что ты… — начала я смущенно. Делилась подробностями личной жизни с героиней, надо же!
— Ерунда, — отмахнулась Рианна, заваливаясь на одеяло и даже не сняв сапоги. — Хорошо-то как! Ты же тоже вроде бы награждена.
— Что?
— Награждена, у тебя третья степень, кажется. Жило бы в Гнедино на сто человек больше, так и вторую бы дали. Э-э-э, постой, ты что, не в курсе?
— Без понятия, — честно ответила я, ошеломленно переглядываясь с полугномом. Это что же, я официальный государственный герой и ничего об этом не знаю? А где мои деньги? Мне же полагалась какая-то премия или нет?
— Давай спать, золотце, — сказал Отто зловеще, видимо, тоже задаваясь этими вопросами. — Завтра утром все выясним.
Назад: Глава 2 СТОЛИЧНЫЕ ШТУЧКИ
Дальше: Глава 4 СТАРЫЕ ЗНАКОМЫЕ