Книга: Проклятье рода
Назад: Часть 1 ТАИНСТВЕННЫЙ СОСЕД
Дальше: Часть 3 РИТУАЛ ЭКЗОРЦИЗМА

Часть 2
ТАЙНЫ ПРОШЛОГО

Я медленно брела домой по залитой солнцем пустынной дороге и вспоминала рассказ Габриэль о прошлом своего соседа. По ее словам, примерно десять лет назад Лукаса обнаружили около тела жены. Все руки в крови, рядом — нож. Кроме этого накануне у них произошла крупная ссора, чего Лукас, кстати, и не скрывал. Да и как это скроешь, если крики слышали даже соседи? Казалось бы, дело ясное, однако Лукас не провел за решеткой и дня. Возможно, причиной этому послужило то, что дознавателем, которому поручили вести расследование, оказался его приятель по столичному магическому университету. Конечно, скандал разразился страшный. Газеты взорвались возмущенными статьями по этому поводу. Лукасу даже на некоторое время пришлось покинуть Итаррию, а в Арилью он вообще больше не вернулся. История с кровавым убийством вскоре забылась. Увы, память человеческая недолговечна, особенно если живешь в столь быстро меняющемся мире.
Теперь я поняла, почему имя соседа показалось мне знакомым. По моим подсчетам, когда произошла эта трагедия, я еще обучалась в пансионе, однако она настолько нашумела, что однажды мы обсуждали эту историю с Джоанн. Она еще горячилась из-за того, что зачастую богатым и влиятельным в нашей стране так многое сходит с рук, и приводила эту давнюю трагедию как пример, почему надо очень ответственно относиться к выбору спутника жизни. Потому как иногда демоны во плоти очень ловко маскируются под любящих и заботливых супругов, показывая свой истинный облик лишь тогда, когда жертва находится в их полной власти.
Я украдкой поежилась. Так или иначе, но теперь я абсолютно не представляла, как вести себя с Лукасом. Габриэль права — нелегко жить неподалеку от человека, который некогда был заподозрен в столь жутком злодеянии. Да, его вина не была доказана, но сдается мне, расследование того дела и не проводилось толком. Как-то все очень странно и подозрительно.
Погруженная в невеселые размышления, я не заметила, как мой путь домой закончился. Уже приготовившись открыть калитку, я подняла голову и рассеянно посмотрела поверх забора на крыльцо.
И тут же окаменела от увиденного! Потому что на небольшой заросшей лужайке перед домом в полном одиночестве сидела Анна. На траве было расстелено покрывало, где она удобно расположилась, с интересом изучая какую-то книгу. Сестренка лежала на животе, легкомысленно болтая в воздухе ногами, поэтому не видела, что за ее спиной стоит Лукас.
Мужчина выпрямился во весь свой немалый рост, почти загородив собою Анну, и я с ужасом заметила безжалостный блеск ножа, занесенного над головой моей сестры!
— Анна! — попыталась крикнуть я, но вместо этого из горла вылетел лишь сиплый хрип. Голос отказался служить мне от сильнейшего волнения.
Время замедлилось, словно в страшном сне, когда ты пытаешься убежать от опасности, но не можешь сделать и шага. Тягучий, как кисель, воздух отказывался наполнять легкие.
Нож, чье острие горело на солнце ярче звезды, начал медленно опускаться. И одновременно с этим я наконец-то поборола предательскую слабость в ногах. Бросилась вперед, прекрасно осознавая, что вряд ли успею.
Следующие секунды просто выпали из памяти. Очнулась я лишь тогда, когда вцепилась в плечи Лукаса. Отстраненно удивилась тому, что все-таки успела. И отчаянно завопила во все горло, зовя на помощь.
Наверное, прозвучит странно, но я умела драться. Жизнь в пансионе не всегда была безоблачной. Да, днем за нами присматривали воспитатели, но ночью в общей спальне порой происходило всякое. Дети часто бывают жестоки. И отпрыски знатных семейств в этом плане ничем не отличаются от крестьянских сыновей и дочерей. Зачастую даже превосходят их в плане подлости и безжалостности. Никогда не забуду, как однажды я расквасила нос девице из какого-то очень древнего и влиятельного рода, корнями восходившего к королевскому. Она была старше меня на пару лет, крупнее и выше на голову и почему-то считала, что эти обстоятельства дают ей право отнимать у младших игрушки и сладости, присланные из дома. Несколько раз я уступала, здраво рассудив, что отданные шоколадки и леденцы — не столь уж большая цена за возможность спокойно спать, ничего не опасаясь. Однако вседозволенность развращает, и однажды моя извечная обидчица замахнулась на святое — на куклу, подаренную матушкой. Стоит ли говорить, что эта игрушка была мне дороже всего остального вместе взятого. Мать редко баловала меня, поэтому каждый знак внимания с ее стороны ценился мною выше золота. И вот этого я стерпеть уже не смогла.
Нас разняли воспитательницы, привлеченные шумом в спальне после отбоя. К тому моменту я успела изрядно проредить шикарную шевелюру девицы, но и сама лишилась парочки молочных зубов. Не разбираясь, кто прав, а кто виноват, нас обеих сурово наказали. Месяц мы были лишены сладкого и каждый вечер мыли длинные коридоры первого этажа.
Удивительно, но после той стычки меня больше не трогали. Между мной и обидчицей установился так называемый вооруженный нейтралитет. Она в упор не замечала меня, я отвечала ей взаимностью. За годы, проведенные в пансионе, у меня еще бывали стычки, но уже с другими подругами по несчастью.
И вот сейчас на меня накатила та самая ослепляющая ярость, которая помогала мне в детских драках. Я превратилась в подобие бешеной волчицы, готовой разорвать любого, кто приблизится к ее детенышу.
Лукас не ожидал нападения и в первые секунды боя растерялся, чем я не замедлила воспользоваться. Правда, детали схватки стерлись из памяти, но, по-моему, я все-таки умудрилась засветить ему в ухо, пользуясь эффектом внезапности.
А потом все закончилось. Как-то очень неожиданно я обнаружила, что лежу под Лукасом, который крепко прижимает мои руки к земле.
— Всемилостивый Треон! — выдохнул он, помянув бога плодородия. — Хлоя, какого демона?! Я подумал, что на меня сам Альтис напал. Ты хоть понимаешь, что я едва не влепил по тебе огненным зарядом?
Видимо, мое внезапное нападение настолько ошеломило вероломного негодяя, что он даже забыл про свой обычно вежливый и наверняка притворный тон.
— Не смей трогать мою сестру! — прошипела я, извиваясь под ним подобно змее и отчаянно пытаясь вырваться. — Если ты ее хоть пальцем…
— Да я, собственно… — начал было Лукас. Затем скосил глаза на что-то, находящееся неподалеку, и замолчал.
Я проследила за его взглядом и всхлипнула от страха, поскольку рядом на траве лежал тот самый нож — верное и неоспоримое свидетельство его преступных намерений. Забилась еще сильнее, понимая, что если не вырвусь — негодяй убьет меня! А потом непременно продолжит начатое, расправившись и с Анной. Кстати, где она? Надеюсь, ей хватило ума убежать прямиком в городок за помощью.
— Клянусь сердцем, ты меня неправильно поняла! — затараторил Лукас, по-прежнему без малейшего усилия удерживая мои руки. — Хлоя, я и не думал причинять вреда твоей сестре! Хотя понимаю, как это выглядело со стороны.
— Ну да, конечно, — ядовито фыркнула я. — А ножом, должно быть, мух от нее отгонял, да?
Лукас замялся с ответом и на какой-то миг ослабил свою хватку. Я поспешила воспользоваться удобным моментом и со всей дури ударила его согнутым коленом в живот. Судя по всему, попала в какую-то весьма болезненную точку, поскольку Лукас скрючился с открытым ртом, как-то странно забулькав.
Я вскочила на ноги, благо, что он меня больше не держал. Подобрала нож и отскочила на достаточное расстояние, готовая до последней капли крови сражаться за свою жизнь.
— Хлоя, ради Бригады, не поранься! — просипел Лукас, удивительно долго приходя в себя после моего удара. — Ты не понимаешь. Это не совсем обычный нож, он может тебе навредить!
Словно в подтверждение его слов рукоять в моей ладони сама собой нагрелась. Нет, она еще не жгла кожу, но у меня было такое чувство, будто я сжимаю живое существо.
— Хлоя, прошу, поверь мне, — продолжал уговаривать меня Лукас, который тоже встал, пусть и с ощутимым трудом, — я не желал Анне зла! Просто хотел проверить одну свою догадку. Заметь — с ее полного согласия!
— А что насчет твоей жены? — огрызнулась я. — Какую догадку ты проверял в тот раз?
Судя по всему, я попала в самое больное место Лукаса. Его лицо окаменело, а в глубине зрачков полыхнуло таким горем, что мне невольно стало стыдно за свои слова.
— Никогда! — прошипел он, словно потревоженная гадюка. — Слышишь? Никогда не берись рассуждать о том, чего не знаешь. За грехи прошлого я расплатился сполна. И не тебе меня обвинять.
Я на всякий случай попятилась и подняла нож выше. Выглядел Лукас сейчас настолько разозленным, будто действительно приготовился броситься на меня.
Впрочем, практически сразу он глубоко вздохнул, беря взбунтовавшиеся нервы под контроль, и продолжил уже спокойнее, уговаривающим тоном, будто беседуя с расшалившимся не в меру ребенком:
— Ладно, Хлоя, хватит. Погорячились — и будет. Отдай мне нож, и поговорим как нормальные взрослые люди.
— Угу, как же, — буркнула я, по-прежнему не сводя с него настороженного взгляда и готовая к любой подлости. — Поди только и ждешь, чтобы я осталась без оружия. И тогда расправишься и со мной, и с Анной.
Удивительно, но после этого глаза Лукаса потеплели. Он посмотрел поверх моей головы, и я напряглась еще сильнее. На что он там уставился? Неужели Герда спешит на помощь к сообщнику? А я уж было поверила этой вероломной обманщице, даже прониклась ее горем, без сомнения, выдуманным!
— Хлоя! — неожиданно услышала я позади голосок сестры. — Пожалуйста, перестань!
На губах Лукаса заиграла улыбка, которая мне чрезвычайно не понравилась. Что происходит? Или он при помощи магии создал обманку, призванную ослабить мою бдительность? Наверняка ведь только и ждет моей малейшей оплошности, чтобы закончить начатое и отправиться на поиски Анны.
— Найна Хлоя, — теперь меня принялся отвлекать голос Герды, запыхавшийся, словно ей пришлось бежать от дома, — прошу, успокойтесь! Неужели вы не чувствуете, что чем дольше держите нож, тем больше сил он из вас выпивает?
Я совершенно растерялась. Рукоять злополучного кинжала уже обжигала, пальцы тряслись от непонятной слабости, которая медленно, но верно ползла по рукам вверх. Мне приходилось прикладывать немало усилий, чтобы удержать свое оружие на весу, продолжая направлять его в сторону Лукаса.
— Хлоя, ну прошу тебя! — Кто бы ни стоял за моей спиной, но он удивительно точно подражал моей сестре, талантливо передавая в интонациях слезы и страх за меня. — Послушай Лукаса! Он хотел поиграть со мной!
— Как-то не доверяю я играм с участием холодного оружия, — пробормотала я, не позволяя себе даже моргнуть — а то вдруг проклятый колдун именно в это мгновение применит какое-нибудь заклинание против меня.
Впрочем, я вообще слабо представляла, как себя вести в случае магической атаки. Чем там Лукас чуть в меня не влепил? Огненным зарядом? Интересно, как обороняться от этой напасти, если Лукас все-таки перейдет к решительным действиям?
Меня нервировало его спокойствие. Он просто стоял напротив, молча улыбался, чем немало меня раздражал, и чего-то ждал.
— Найна Хлоя, опустите нож, — вновь вступила в уговоры по-прежнему невидимая мною Герда. — Иначе остаток дня вам придется провести в постели из-за головной боли.
Некий резон в словах помощницы по хозяйству был. Я уже сейчас ощущала, как начинает ломить виски. В глаза словно песка насыпали — так мне стал тягостен солнечный свет.
— Пожалуйста, — пискнула Анна.
Я все-таки не удержалась и попыталась бросить один быстрый взгляд через плечо, желая убедиться, на самом ли деле там стоит моя сестра и Герда. Правда, так ничего не успела разглядеть, поскольку заметила какое-то размытое движение на том месте, где стоял Лукас, и опять все внимание сосредоточила на нем.
На этот раз я не удержалась от испуганного вскрика. Понятия не имею, как ему это удалось, но за тот краткий миг, на который я отвлеклась, Лукас каким-то чудом умудрился преодолеть разделяющее нас расстояние и сейчас стоял так, что острие ножа упиралось ему в грудь.
— Отойдите! — сипло потребовала я и облизнула вмиг пересохшие от волнения губы.
— И не подумаю, — с мягкой иронией отозвался Лукас. Положил свою руку поверх моей с ножом, сжал пальцы.
Я зачарованно наблюдала, как его синие глаза алеют, приобретая оттенок закатного неба. Неужели сейчас я опять увижу призрачные крылья за его спиной?
— Если желаешь меня ударить — то бей прямо сейчас, — бархатно проворковал он и приставил нож прямо к тому месту на своей шее, где в бешеном ритме заходилась синяя жилка. — Ну? Осмелишься? Второго шанса может и не быть.
У меня путались мысли. Я смотрела в его глаза и вообще не понимала, что он от меня хочет. Только сейчас я увидела, что сумела неплохо его потрепать за нашу недолгую стычку. В уголке рта запеклась кровь, по щеке пролегла длинная царапина от моих ногтей. Но, странное дело, вместо удовлетворения я ощущала некую досаду. Почему-то было стыдно за свое поведение, совершенно не достойное девушки из хорошей семьи. Даже страшно представить, что обо мне теперь подумает Лукас.
«Ну да, — с чуть слышным сарказмом шепнул внутренний голос. — Сейчас самое время переживать о том, что он о тебе подумает. Особенно если учесть, что ты прижимаешь нож к его горлу».
Я невольно залюбовалась четко очерченными губами Лукаса, когда он ласково мне улыбнулся. И я была уже не способна на сопротивление, когда он мягко разжал мои пальцы. Нож выпал и затерялся где-то в густой траве под моими ногами, но мне было все равно.
— Вот и хорошо, — прошептал Лукас. — Вот и отлично.
Я пошатнулась, только в этот момент ощутив, как сильно устала. Наверное, безвольно осела бы на землю, если бы мгновением раньше Лукас не подхватил меня за талию, уберегая от падения.
Боль в голове сконцентрировалась и стала настолько невыносимой, что я застонала сквозь плотно стиснутые зубы. Закрыла глаза — и самым позорным образом лишилась чувств.
* * *
— Найна Хлоя, стоит признать, сегодня вы меня потрясли.
Я полусидела-полулежала в кресле, укрытая теплым покрывалом, и страдала от жестокого стыда, чувствуя, как полыхают мои щеки и уши.
— Я бы в жизни не подумал, что столь милая и воспитанная девушка, какой вы мне показались при первом знакомстве, способна на подобное.
Я опустила голову еще ниже, опасаясь даже на один миг встретиться взглядами с Лукасом. Он сидел напротив меня, заняв одно из кресел в гостиной, и, по-видимому, получал искреннее наслаждение, неспешно распекая меня за недавние подвиги. Герда готовила мне чай на кухне, Анна по обыкновению увязалась за ней, поэтому мы были одни.
— А вы ведь неплохо приложили меня, — продолжал издевательски удивляться Лукас, вернувшись к своему обычному вежливому тону, в котором то и дело проскальзывали веселые нотки. — Такому удару справа можно только позавидовать. А ваши ноготки любой дикой кошке дадут фору.
Я украдкой посмотрела на него и заметила, как он с легкой гримасой недовольства провел по ярко-алой царапине, пролегшей от уголка глаза ко рту.
— Я испугалась за сестру, — тихо проговорила я. — А что бы вы подумали на моем месте? Волей-неволей заподозришь дурное, когда видишь, как над головой родного тебе человека заносят кинжал.
Лукас несколько раз размеренно ударил пальцами по колену. Затем с неожиданной заботой поинтересовался:
— Как голова? Болит?
Я неопределенно пожала плечами. Сейчас, когда я сидела спокойно, боль почти улеглась, лишь изредка напоминая о себе неприятным покалыванием в затылке. Но стоило мне неосторожно дернуть головой — как она вспыхивала пуще прежнего, заставляя судорожно втягивать в себя воздух через зубы, лишь бы не сорваться на крик или стон.
— Немного, — наконец с трудом выдавила я, по-прежнему не глядя на Лукаса.
Тот тяжело вздохнул и внезапно потребовал, подавшись вместе с креслом вперед:
— Дайте руку! Ту, которой держали нож.
Я не торопилась выполнять его приказание, вместо этого лишь плотнее закуталась в покрывало. Почему-то мне самой было страшно посмотреть на свои руки. Вдруг этот проклятый нож со мной что-нибудь сделал? Вдруг окажется, что мои ладони изуродованы какими-нибудь жуткими шрамами?
— Да не бойтесь, не укушу я вас. — Лукас фыркнул от смеха, видимо, позабавленный моим испугом. — Просто хочу проверить, все ли в порядке.
Я неохотно выпростала обе руки из-под покрывала и протянула правую Лукасу. Тот на удивление нежно взял ее и перевернул ладонью вверх. Я не смогла сдержать невольного вздоха облегчения, когда увидела, что кожа не бугрится ожогами и ничего не напоминает о произошедшем.
— Кажется, обошлось, — пробормотал Лукас, не торопясь отпускать мою руку. Задумчиво провел ногтем указательного пальца по переплетениям линий, словно собирался мне погадать. От этого легчайшего прикосновения меня почему-то кинуло в жар. Щеки вновь налились алым огнем смущения. Но Лукас не заметил или скорее не захотел замечать этого. Он крепче сжал мое запястье и спросил, глядя мне в глаза: — И где вы научились так драться?
— В пансионе, — призналась я. Помолчала немного и чуть слышно добавила: — Даже детям приходится воевать за место под солнцем.
— Наверное, у вас было очень тяжелое детство, — с какой-то непонятной интонацией произнес Лукас.
Если честно, мне не нравилось, что он так долго держал меня за руку. Нет, он не делал мне больно, напротив, от его пальцев словно шло приятное тепло. Но мне представлялось неправильным и даже каким-то постыдным сидеть с мужчиной наедине и позволять ему такую близость.
Я попыталась осторожно отдернуть руку, но Лукас, почувствовав мое сопротивление, лишь крепче сжал пальцы, не позволяя этого. И, смирившись с временной несвободой, я негромко проговорила:
— Нет, я бы не сказала, что мое детство было совсем ужасным. Конечно, я сильно скучала по матери. Да и с ровесниками я не особо умела сходиться, поэтому друзей у меня почти не было. Так, приятельницы по играм. Но я всегда была сыта и одета по погоде. Была ли я при этом счастлива? Не думаю. Но и особого горя не испытывала. Ведь если подумать, множество детей живут в условиях куда хуже.
— Да уж, — пробормотал Лукас, думая о чем-то своем.
— Так вы расскажете мне, чем занимались? — сухо спросила я, решив вернуться к тому, что меня интересовало куда больше разговоров о моей жизни в пансионе. — Что это за нож и какого демона вы махали им над головой моей сестры?
Лукас наконец-то отпустил мою руку, и я тут же спрятала ее обратно под покрывало, испугавшись, что иначе он вновь может за нее взяться. Однако мой собеседник и не думал этого делать. Вместо этого он с потрясающей ловкостью прирожденного иллюзиониста выудил прямо из воздуха злополучный кинжал и протянул его мне, держа за лезвие.
— Посмотрите на рукоять, — проговорил он. — Что на ней изображено?
Только сейчас я заметила, что рукоять ножа и в самом деле испещрена непонятными символами. Чаще всего среди них встречался глаз, перечеркнутый молнией.
— Это знак связи двух миров, — пояснил Лукас, заметив, что я гляжу именно на этот символ. — Нашим и царством теней, где властвует Альтис. Поэтому в некотором роде это его символ. Мы пересекаем грань между мирами дважды: когда рождаемся и когда возвращаемся в обитель вечной скорби. Однако есть люди, которые и при жизни сохраняют способность видеть потустороннее.
— Как моя сестра, к примеру, — произнесла я, уже начиная понимать, куда клонит Лукас.
— Именно, — подтвердил Лукас. — Талант Анны потрясает воображение. Я впервые за свою жизнь вижу такой самородок. Если ее дар развить нужным образом и в нужном направлении — то через пару лет о ней заговорит вся Итаррия!
Я недовольно передернула плечами. Почему-то радужные перспективы, обрисованные Лукасом, мне совершенно не понравились и даже испугали. Нужна ли Анне такая слава? Ох, сомневаюсь что-то. Не лучше ли жить тихо и спокойно, не привлекая лишнего внимания?
— И что же вы пытались сделать этим ножом? — Я кивком указала на кинжал, который Лукас все так же протягивал ко мне рукоятью вперед. — Давали моей сестре урок связи с потусторонним?
— Почти. — Лукас усмехнулся и наконец-то убрал нервирующее меня оружие в ножны на поясе. — Этот кинжал, как вы верно угадали, действительно помогает связаться с миром мертвых. В тот момент, когда вы с душераздирающим криком на меня напали, Анна как раз разглядывала магиснимки нейны Элизы, которые Герда отыскала в одной из комнат. А я, в свою очередь, концентрировал ее энергию, силясь перекинуть мостик в другой мир.
— Вы пытались провести сеанс вызова духов? — Я изумленно вскинула брови. — При ярком солнечном свете и на открытом воздухе?
— А что вас так удивляет? — вопросом на вопрос ответил тот.
— Ну… — протянула я, — я всегда представляла себе несколько по-иному такие ритуалы.
И услужливое воображение моментально нарисовало мне ночную комнату, озаряемую лишь огоньком одинокой свечи, разложенную спиритическую доску и таинственный шепот заклинания, призванный привлечь заблудшую душу.
— Ах, оставьте эти предрассудки! — Лукас негромко рассмеялся. — Даже темное колдовство вполне возможно вершить в любое время суток, хотя, конечно, им больше принято заниматься ночью. Но мое заклятие не имело ни малейшего отношения к подобной гадости. И открытый воздух в некоторых случаях даже предпочтительнее замкнутого помещения. Хотя бы в том же деле вызова духов. Больше вероятность, что тебя услышат.
— Ясно, — пробормотала я. Не удержалась и все-таки полюбопытствовала: — И зачем же вам понадобилась моя прабабушка?
— Хотел расспросить ее кое о чем, — честно ответил Лукас. — Например, зачем она вызвала вас в Аерни, хотя всю жизнь оберегала. И действительно ли ее смерть произошла в результате естественных причин.
— Да уж. — Я вспомнила рассказ Софии по поводу пропавших из спальни Элизы свечей. — Резонный интерес.
— Вы что-то об этом знаете? — моментально отозвался Лукас, требовательно на меня глядя.
Я сомневалась всего мгновение. Да, наверняка ему будет неприятно узнать, что я наводила о нем справки у местных жителей. Но кто сказал, что в моем рассказе я уделю этому место? А вот причин утаивать обстоятельства смерти Вильяма и Элизы я не видела. Поэтому кратко передала Лукасу то, что умудрилась за сегодня узнать.
— Забавно, — резюмировал он, внимательно меня выслушав. — Мне даже в голову не пришло пойти таким путем.
— В каком смысле? — настороженно переспросила я, уловив в его голосе странные нотки досады на себя.
— Поговорить с соседями нейны Элизы, — пояснил Лукас. Помолчал немного и криво ухмыльнулся, добавив со злым сарказмом: — Впрочем, у меня есть смягчающее обстоятельство: после того теплого приема, который мне тут устроили, я и думать не смел завязать с кем-нибудь беседу.
Я понимала, о чем говорит Лукас. Тяжело с кем-нибудь подружиться, когда твоя дурная слава идет впереди тебя и даже ближайшая соседка предпочитает со скандалом переехать подальше, лишь бы не встретиться с тобой ненароком.
— Да кому я рассказываю! — Лукас улыбнулся еще шире, хотя более всего выражение его лица напомнило мне гримасу боли. — Судя по всему, вы уже навели справки про мое бурное прошлое. Так?
Я лишь смущенно поежилась под тяжелым испытующим взглядом мужчины. Но практически сразу с вызовом вскинула подбородок. А чего мне стесняться? Да, я имею полное право знать, с кем рядом живу. Кстати, я ведь до сих пор так и не выяснила, что он-то забыл в Аерни и какая ему печаль от смерти моей прабабушки.
— В вопросах не было особой нужды, — все равно попыталась я оправдаться, словно совершила нечто постыдное. — Я и без того вспомнила, где слышала ваше имя. Некогда та история наделала немало шума в газетах.
— И то верно, — чуть слышно согласился со мной Лукас. Откинулся на спинку кресла и устало принялся растирать себе виски.
Я хотела его о многом расспросить. Например, на самом ли деле он убил свою жену. Но с другой стороны, я прекрасно понимала, что это бессмысленно. Если Лукас не имеет отношения к тому жуткому преступлению — то я лишний раз причиню ему боль и обижу подозрениями. А если имеет… Что же, тогда я тем более не услышу правду.
— И все-таки почему вы приехали сюда? — вместо этого спросила я. — Если верить вашим словам, вас с моей прабабушкой связывали сугубо деловые отношения. Почему тогда вы испытываете такой интерес к ее смерти?
Лукас горько скривился, будто мой вопрос причинил ему страдание. Встал и отошел к окну, за которым небеса уже окрасились в розоватые тона скорого заката.
— У меня есть все основания предполагать, что нейну Элизу убил тот же человек, который расправился с моей женой, — наконец так тихо, что мне пришлось напрячь весь свой слух, признался он. — Более того, я боюсь, что вашу прабабушку убили лишь для того, чтобы насолить мне. — После чего обернулся ко мне и добавил зловещим шепотом: — Он не остановится, найна Хлоя, пока не уничтожит всех, кто мне дорог. И только после этого придет за мной.
— Почему? — спросила я, зябко кутаясь в покрывало. Было такое чувство, будто за эти несколько секунд температура в комнате упала до уровня замерзания воды. Странно, что дыхание еще не оседало белым облачком. — Почему вы так уверены, что это один человек? И по какой причине он вас так ненавидит?
— Потому что я знаю его лучше кого бы то ни было, — обронил Лукас после долгой томительной паузы. — Это мой брат, найна Хлоя. Мой родной брат. И я должен его остановить. Просто обязан!
* * *
После ужина, приготовленного Гердой, я вооружилась масляной лампой и с некоторой опаской поднялась на второй этаж, памятуя о тех неприятностях, которые в прошлый раз принесла мне попытка разобраться в бумагах прабабушки. Однако в этом я видела одну из немногих возможностей понять происходящее и пренебрегать ею не собиралась.
Герда не пыталась меня остановить, хотя я отчетливо прочитала в ее глазах неодобрение. Но она не стала меня отговаривать, лишь посоветовала быть благоразумной. И отправилась с Анной в гостиную, где сестренка под ее мудрым и ненавязчивым руководством решила научиться вышивать.
Я снова порадовалась, что все-таки взяла Герду в помощницы. Понятия не имею, какие отношения связывают ее и Лукаса, но с Анной она поладила великолепно. И тем самым немало облегчила груз моих забот. Что скрывать, я не умела обращаться с детьми. Да, я любила Анну и готова была драться за нее до последней капли крови, что убедительно продемонстрировала накануне, но мне было откровенно скучно заниматься с ней повседневными делами, читать вместе книги, учить чему-либо, что, как считалось, должна знать и уметь любая уважающая себя девушка. Впрочем, меня немного извинял тот факт, что я никогда не отличалась особой прилежностью и трудолюбием в ведении хозяйства. Рукоделие наводило на меня зевоту, а приготовление пищи раздражало своей бессмысленностью — только сделаешь что-нибудь вкусное, как этого уже нет, и тебе на память осталась лишь гора грязной посуды, которую еще надлежит вымыть.
Впрочем, я немного отвлеклась. Если резюмировать все вышесказанное несколькими словами — Герда меня пока не разочаровала. Я не испытывала никакого беспокойства, оставляя с ней Анну. И надеялась, что не пожалею о своем решении и в дальнейшем.
На этот раз, хвала Бригиде, разбор бумаг в кабинете прабабушки прошел без особых происшествий. Я перебрала кучу тетрадей и книг, перемазалась пылью, но в итоге не нашла ничего интересного. Хм-м… Почему-то создалось впечатление, что в прошлый раз бумаг было гораздо больше и они лежали не так аккуратно. Неужели Лукас и тут поспел раньше меня? Он вполне мог при помощи Герды осмотреть кабинет, пока я была без сознания после того злосчастного ритуала.
Я зло сжала кулаки. Вообще, я испытывала крайне противоречивые чувства к моему соседу. С одной стороны, я опасалась его. Не нравились мне все эти тайны, связанные с его прошлым. Убийство жены, загадочные дела, которые он якобы расследовал при помощи моей прабабушки, его настойчивое желание отослать меня прочь из Аерни, не говоря уж о том ночном представлении с призраками. С другой стороны, мне было его почему-то жалко. Наверное, очень страшно и больно жить, осознавая, что родной брат ненавидит тебя и желает смерти.
«Но есть и третья сторона, не так ли? — насмешливо дополнил внутренний голос. — Лукас весьма привлекателен. А тайны, окружающие его, заставляют твое сердце биться еще чаще».
Я рассердилась на себя за такие мысли и встала, смахнув с коленей кипу просмотренных писем, в которых все равно не было ничего интересного, кроме рассуждений о засушливой погоде и сетований на неизвестного мне Энтони, который вызвался помочь с садом, а в итоге испортил неумелой стрижкой несколько фигур из кустарников. Затем подошла к окну, за которым уже плескалась бархатная ночь.
Сна у меня не было ни в одном глазу. Я постоянно возвращалась мыслями к последнему разговору с Лукасом. Увы, мне не удалось его расспросить о причинах столь страшной вражды с братом. Сразу же после своего жуткого признания он сухо распрощался и ушел, оставив меня с ворохом новых вопросов, на которые пока не было ответов.
Неожиданно мое внимание привлекло какое-то загадочное движение во дворе. Я растерянно моргнула, отвлекшись от своих внутренних терзаний и рассуждений, и сосредоточенно прильнула к стеклу.
На небе сегодня царила полная луна. Лужайка перед крыльцом утопала в ее серебряных лучах. Было так светло, что я даже видела соседний дом, где жил Лукас. Странно, но сейчас окна его жилища были темны, будто хозяин уже лег спать.
Неполную минуту я обозревала окрестности. Наконец, когда я почти успокоилась, убедив себя, что ничего странного не происходит, то вдруг заметила, как из одной особенно плотной чернильной тени, падающей от калитки, выступила непонятная фигура, одетая в черное. Незнакомец поднял голову, и я узнала Лукаса. Его взгляд скользнул по фасаду дома, поэтому я с приглушенным возгласом досады отпрянула, осознав, что на фоне освещенного окна меня прекрасно видно. Спряталась за занавеской и кинула новый взгляд во двор.
Видимо, Лукас меня не заметил. Теперь он разглядывал что-то у себя под ногами, словно глубоко задумавшись. Затем пожал плечами, развернулся и неспешно побрел по дороге. Но не по направлению к своему дому, а в противоположную сторону.
Я поняла, что если не прослежу за ним — то просто лопну от любопытства. Куда он направился в столь поздний час? Не похоже, что в гости — наши дома стояли на окраине Аерни, дальше никто не живет. Что он забыл в лесу? Или у него там назначена встреча?
Я тихонько застонала, осознав, что еще немного — и моя голова просто взорвется от всех этих предположений. Подхватила с кресла темную шаль и вихрем выскочила из кабинета.
Мне хватило сообразительности и выдержки прокрасться мимо гостиной на цыпочках, не привлекая внимания Герды. Я слышала, как она что-то негромко рассказывала Анне, а та хихикала над этой историей. Вот и отлично, пусть и дальше болтают. А то придется объяснять, куда это я собралась на ночь глядя. Если повезет, еще час-другой меня точно не хватятся.
Тяжелая входная дверь бесшумно открылась передо мной без своего обычного душераздирающего скрипа, и я невольно порадовалась трудолюбию Герды, которая сегодня тщательно смазала маслом петли. Плотнее запахнулась в шаль и шагнула в ночь, наполненную лунным светом.
Было тихо. Лишь где-то вдалеке в натужном хриплом лае заходилась собака. Я аккуратно прикрыла за собой дверь и спустилась с крыльца, стараясь не высовываться на открытое пространство — вдруг Лукас вернулся и опять наблюдает за домом. Затем стремительно перебежала лужайку и вновь нырнула в тень от раскидистого куста сирени, росшего около калитки. С любопытством вытянула над забором шею и оглядела улицу.
Она была пустынной. Видимо, за ту минуту, которая потребовалась мне для спуска со второго этажа, Лукас успел удалиться от дома на достаточное расстояние. Я еще мгновение сомневалась, глядя на дорогу, покрытую гравием и словно светящуюся под луной. Интересно, куда она ведет? Как-то не удосужилась узнать раньше. Вроде бы где-то в окрестностях Аерни должна быть река, где утонул бедняга Кессиди — бывший бургомистр городка. Быть может, я выйду именно к ней?
Я тяжело вздохнула и покинула пределы двора. Отправилась в ту сторону, куда не так давно удалился Лукас, стараясь держаться обочины, где я не боялась быть замеченной из-за теней, падающих от деревьев. Чем дальше я удалялась от дома — тем плотнее смыкались над моей головой ветви.
Волей-неволей я вновь задумалась над тем, куда мог отправиться в эту лунную ночь Лукас. А что, если он просто решил прогуляться перед сном? Не буду ли я выглядеть смешно и навязчиво в его глазах, если мы вдруг столкнемся на этой дороге? Впрочем, если я увижу, как он возвращается, то наверняка успею спрятаться.
Внезапно мои размышления прервал треск валежника, донесшийся из глубины леса. Я подпрыгнула от неожиданности. Заполошно принялась вспоминать, не водятся ли в этой провинции медведи или любые другие хищные лесные звери. Однако почти сразу звук повторился, а вслед за ним я услышала ругательство, сказанное в сердцах. Медведи не умеют так выражаться. Значит, Лукас свернул с дороги и сейчас пробирается через лес. Но что он там забыл?
Мое удивление происходящим все возрастало и возрастало. Было достаточно легко придумать причину, по которой Лукас вышел на прогулку в столь поздний час. Не спалось человеку, захотелось подышать свежим воздухом — да мало ли что? Но теперь мое воображение спасовало, так и не сумев придумать объяснение тому факту, что могло ему потребоваться в лесу. Не комаров ведь он возжелал покормить. Тем более ночью велика вероятность выколоть себе глаз какой-нибудь веткой.
Между тем шум удалялся. Лукас настойчиво пробирался через лес к какой-то цели, ведомой только ему. Я глубоко вздохнула и нырнула за ним. Что же, следить — так следить до конца! Хлоя Этвуд не из тех, кто пасует перед первой же трудностью.
Лукас вряд ли мог предположить, что за ним кто-нибудь следует, поэтому не соблюдал тишины. Он ломился через кусты с грацией лося, перебравшего по осени винной, забродившей ягоды. И это играло мне на руку — я могла не опасаться, что меня выдаст случайный шорох травы или же звук сломанной ветки. Поэтому я особо не таилась, стараясь не отставать.
Однако вскоре мое везение закончилось — шум резко прекратился. Я замерла на месте с поднятой ногой, вся оборотившись в слух. Что такое? Неужели Лукас меня услышал?
Но почти сразу я поняла, что он просто вышел на какую-то лесную полянку, поскольку неподалеку в обрамлении черных ветвей светлел прямоугольник открытого пространства.
Памятуя об осторожности, последние шаги я преодолела крадучись, стараясь, чтобы ни одна травинка не примялась подо мной. Прильнула к стволу старой лиственницы и кинула боязливый взгляд на происходящее, готовая в любой момент ринуться обратно.
Я не ошиблась в своих предположениях: передо мной действительно находилась небольшая полянка удивительно правильной круглой формы. Приглядевшись, я поняла, что странность ее заключалась еще и в том, что на ней ничего не росло. Словно какая-то неведомая сила тщательно выполола все вокруг, не оставив на черной, влажной от ночной росы земле и соринки. По центру ее высился Лукас, запрокинув голову к небесам. Лунные лучи струились по его темным волосам, бликами отражались в широко распахнутых глазах.
Я залюбовалась этим зрелищем. Оно завораживало так сильно, что по коже пробежали теплые мурашки. Красиво, даже очень. Но неужели Лукас пришел сюда лишь для того, чтобы полюбоваться луной? Хорошенькое местечко выбрал, ничего не скажешь.
Лукас, словно почувствовав мое присутствие, встряхнулся и окинул окрестности внимательным взглядом. Я отпрянула за ствол и прижалась к дереву еще сильнее. Выждала несколько секунд и вновь осторожно выглянула.
Видимо, Лукас меня не заметил. Он спокойно повернулся ко мне спиной, опустился на колени и принялся что-то расчерчивать на земле. Лунный свет так и играл на острие ножа, который он достал из ножен. Хм-м… Случаем, это не тот кинжал, при помощи которого Лукас накануне пытался призвать дух моей бабушки? И если тот же, то, получается, я буду присутствовать при каком-то ритуале?
Между тем Лукас, совершенно не беспокоясь о чистоте и сохранности своих брюк, продолжал ползать по поляне, вспахивая землю лезвием. Мне стало не по себе. А что, если я ошиблась в своих предположениях, и на самом деле Лукас — темный маг? Возможно, именно он и повинен в смерти Элизы и Вильяма. Иначе с какой стати он прячет свое колдовство под покровом ночи? Считается, что в полнолуние творятся лишь злые дела. К тому же он сам признался, что запрещенными заклинаниями принято заниматься именно ночью.
Тем временем работа Лукаса подошла к концу. Он с силой вогнал кинжал в землю, оставив на поверхности одну рукоять, встал и отряхнул колени. После чего простер руки к полной луне, совершающей свой неспешный бег по небесам, и вновь замер.
Я переступила с ноги на ногу, не в силах сдержать улыбку. Происходящее почему-то начало веселить меня. Все это напоминало какую-то дешевую театральную постановку из числа тех, которые дают заезжие артисты на площадях больших городов в праздники. А сейчас, наверное, появится некое привидение — фигура, обряженная в простынь с прорезями для глаз.
Неожиданно рукоять ножа засветилась. Сначала мне показалось, что на нее упал блик от луны, но кинжал разгорался все ярче и ярче. Он сиял холодным белым пламенем, на который было больно смотреть.
Лукас опустил руки. Теперь его ладони купались в этом ледяном огне, который стекал с пальцев крупными молочно-белыми слезами.
— Приди! — неожиданно выдохнул он и повелительным жестом вздел руку, устремив ее прямо на меня.
Я едва не сделала шаг вперед, повинуясь приказу. Но опомнилась и помотала головой, отгоняя наваждение. Ага, сейчас! Ему надо — пусть сам за мной и идет.
Однако я тут же поняла, что Лукас имел в виду не меня. Левую половину тела обдало холодом. Я скосила глаза и едва не взвизгнула от ужаса. Передо мной покачивался в воздухе призрак. Высокая, очень бледная женщина мазнула по мне ничем не выражающим взглядом и величаво выплыла на полянку, не касаясь босыми ступнями земли.
По-моему, Лукас ожидал увидеть кого-то иного. Он озадаченно нахмурился, вглядываясь в безмятежное лицо привидения, затем неуверенно поинтересовался:
— Нейна Элиза?
Ага, значит, вот кого вызывал мой сосед. Потерпев неудачу днем, он решил повторить попытку поговорить с моей прабабушкой, но на сей раз обойтись без помощи Анны.
Женщина одарила Лукаса равнодушной ухмылкой и покачала головой.
— Но… как? — удивленно забормотал он, кинув недоуменный взгляд на кинжал, чья рукоять по-прежнему горела ярким чистым пламенем. — Ритуал должен был призвать Элизу Этвуд.
— Женщину рода Этвуд, — поправила его незнакомка высоким приятным голосом. — Дорогой мой, стоит признать, как некромант вы совершенно никудышны.
Лукас проигнорировал столь уничижительный отзыв о своих магических способностях. На его лице отразилась напряженная работа мысли, после чего он неуверенно поинтересовался:
— Вивьен?
— Верно. — Женщина лениво кивнула, подтверждая его догадку. — К вашим услугам.
От удивления я забыла о необходимости дышать. Так резко подалась вперед, что едва не открыла свое местонахождение, выйдя из-за дерева. Правда, опомнилась и вновь спряталась, продолжая напряженно вглядываться в свою бабушку. А она была красивой, и весьма. Гордая осанка, густые волосы, тонкие черты лица. Даже странно, что такая женщина могла сбежать из дома с каким-то проходимцем и целый год терпеть жизнь впроголодь и побои.
— Вивьен Этвуд, — медленно повторил Лукас, словно сам не веря в подобное. — Я полагал, что вы еще живы.
— И ошибались, — мягко ответила Вивьен. — Я погибла много лет назад.
— Погибли? — переспросил Лукас. — То есть умерли не своей смертью?
— У вас проблемы со слухом? — язвительно полюбопытствовала моя бабушка. — Дорогой мой, я именно погибла. Как думаете, с чего вдруг моя матушка вдруг занялась изучением темной магии? Да, у нее не было и проблеска дара, но она вдруг принялась тратить бешеные суммы на поиск редких книг с описанием ритуалов и завела массу знакомств в нужных кругах.
— Гибель внука? — осторожно предположил Лукас. — Вроде бы именно после смерти Кристиана, вашего сына, Элиза обратилась к магии.
— Кристиан… — Вивьен помрачнела. — В каком-то смысле вы правы. Всему виной послужил именно Кристиан, мой сын и моя боль. Он взял от своего отца все самое дурное. Любовь к спиртному, женщинам, азартным играм. И дар. Кристиан был магом-недоучкой. Ничего не смыслящим в колдовстве, несведущим, но страстно желающим получить все золото мира самым легким и приятным путем. На какое-то время нам удалось отвлечь его. Моя мать нашла ему приятную красивую девушку. Да, она была из бедной семьи, более того, состояла в третьем сословии, поэтому, наверное, согласилась выйти замуж за Кристиана, не обратив внимания на те слухи, которые ходили о его ужасном характере. Возможно, надеялась исправить его, а скорее — последовала воле семьи, получившей от моей матери приличные деньги.
Я передернулась от омерзения. Фу, какой ужас! Получается, мою мать просто купили и отдали на развлечение испорченному избалованному богатому парню. Теперь я начинаю понимать, почему она так не любила вспоминать моего отца и свою недолгую семейную жизнь с ним. Возможно, этим объясняется и ее равнодушие ко мне. Конечно, тяжело любить ребенка, если все в нем напоминает тебе о той боли и унижении, которые пришлось перенести в прошлом.
— Но вскоре бедняжка Тереза забеременела, и Кристиан заскучал, — продолжила Вивьен. — Развлекаться так, как он привык, было уже нельзя. Более того, во избежание какого-либо несчастья мы решили забрать Терезу на время к себе. Ей нужен был покой, а Кристиан вновь ударился в пьяный загул, да еще начал поколачивать несчастную. Не сомневаюсь, что наше решение спасло Терезе и ее еще не рожденному ребенку жизнь. Не хочется даже думать, до какой беды могли бы довести привычка моего сына всегда получать желаемое и склонность к порочным наслаждениям. Однако, увы, одновременно это послужило началом жутких событий, которые развернулись вскоре после рождения Хлои.
Я приоткрыла рот, услышав свое имя. Не верилось, что все, о чем так равнодушно рассказывала Вивьен, действительно происходило в моей семье.
— Роды были тяжелыми. — В голосе Вивьен не слышалось и тени эмоций, словно она перечисляла Лукасу список недавних покупок. — Тереза едва не погибла. И речи не было, чтобы вернуть ее и малышку под присмотр Кристиана. Напротив, я желала как можно дольше держать внучку подальше от ее непутевого отца. И матушка поддерживала меня в этом. Про Терезу и говорить не стоит. Она до смерти боялась возвращения в дом мужа, поэтому, как мне кажется, всеми возможными способами затягивала свое выздоровление, придумывая себе все новые и новые хвори. Мы с матушкой быстро разгадали ее хитрость, но ничего не говорили. Если честно, нам было ее жалко.
— Еще бы, — не выдержав, подал реплику Лукас. — И врагу не пожелаешь того ужаса, который вы устроили этой несчастной.
Вивьен безропотно проглотила полное горького сарказма замечание мага. Пожала плечами и флегматично заметила:
— Учтите, я не пытаюсь приукрасить нашу роль в тех событиях. Хотя могла бы придать картине другие оттенки. Но за наши поступки и я, и моя мать понесли заслуженное наказание.
— Какое же? — спросил Лукас и бросил краткий взгляд на кинжал. Интересно, мне показалось, или его свечение начало угасать?
— К нашей радости, Кристиан не особо рвался вернуть жену и новорожденную дочь, — так же неторопливо проговорила Вивьен, словно не услышав ноток беспокойства в голосе Лукаса. — Мы подумали, что он, верно, привык к одиночеству. А возможно, нашел себе какую-нибудь девицу на стороне, которая за деньги готова была терпеть побои и… Ну, вы понимаете. Некоторые мужчины получают удовольствие только от чего-нибудь особенного…
— Не продолжайте, прошу. — Лукас так скривился, будто слова Вивьен причинили ему сильнейшую боль. — Я прекрасно понял, что вы имеете в виду.
Стыдно признаться, но мне, видимо, не хватило жизненного опыта, чтобы наравне с ним вникнуть в потаенный смысл слов Вивьен. Однако, понятное дело, я не стала вмешиваться в разговор с просьбой дать мне объяснение.
— Когда мы поняли, что ошибались, было слишком поздно. — Вивьен печально вздохнула. — Понятия не имею, где мой сын достал ту проклятую книгу ритуалов, посвященных поклонению Альтису. Однако там он вычитал, как получить то, что ему хотелось больше всего, — деньги и власть. И взамен всего-то надо принести человеческую жертву. Причем чем моложе и невиннее будет этот несчастный или несчастная, тем лучше. Как нетрудно догадаться, выбор моего сына пал на Хлою. А возможно, это решение ему подсказал сам Альтис.
— Чудовищно. — Лукас покачал головой. — Если бы у Кристиана все получилось, то даже страшно представить, какую бы силу он получил. Собственный ребенок, принесенный в жертву тьме… Пожалуй, это самое драгоценное, что может потребовать демон.
— Тот день навсегда останется в моей памяти. — Голос Вивьен теперь звучал глухо и сдавленно, впервые отображая хоть какие-то эмоции. — Кристиан зашел в гости ближе к вечеру. Попросил погулять с дочерью. Он был трезв, как стеклышко, и я… Разве я могла предположить что-нибудь дурное? Напротив, обрадовалась, подумав, что, должно быть, в нем пробуждаются родительские чувства. Отец уже месяц как находился в отъезде, улаживал какие-то проблемы денежного плана в столице. Матушка всегда была проницательнее меня, вероятно, она бы заподозрила неладное, но был четверг, который она обычно проводила в гостях у Амалии. А Тереза… С утра ее мучила головная боль, поэтому она пораньше легла спать, выпив успокоительный и обезболивающий отвар. И я с чистой совестью отдала Хлою, попросив Кристиана вернуть девочку к ужину.
В угасающем пламени кинжала я видела, как мрачнел Лукас по мере рассказа моей бабушки. Он играл желваками, то сжимая, то разжимая кулаки. Я же, в свою очередь, чувствовала себя очень странно. Никак не верилось, что речь идет обо мне и моем отце. Неужели некогда смерть так близко прошла от меня?
— Шло время, а Кристиан не возвращался. — Вивьен печально опустила глаза. — Уже пришла домой моя мать. Естественно, она сразу же заметила отсутствие Хлои. Пришлось ей поведать о визите Кристиана и его странной просьбе. Это был единственный раз, когда мать дала мне пощечину. Она не тронула меня и пальцем даже тогда, когда я вернулась к ней с повинной головой, будучи на сносях. Но тут… Небо, как же она кричала на меня! От шума даже проснулась Тереза. Услышав, в чем причина скандала, побледнела, как снег, вымолвила, что видела жуткий кошмар про свою дочь, и бросилась прочь из дома. Нам оставалось лишь последовать за ней. Однако мы не успели самую малость…
Вивьен надолго замолчала, словно набираясь сил перед финальной частью своего затянувшегося откровения. Лукас не торопил ее, хотя стало значительно темнее. Рукоять кинжала медленно, но неумолимо гасла, погружая поляну в темноту. Положение осложнялось еще и тем, что луна зашла за кроны деревьев. Я невольно забеспокоилась, осознав, что вскоре рискую остаться в полном мраке. Однако уйти, не услышав развязки истории, было выше моих сил.
— Когда мы ворвались в дом, Кристиан был уже мертв, — сухо сказала Вивьен. — Хлоя заходилась от плача, лежа на голом каменном полу в окружении непонятных символов, от одного взгляда на которые начинала кружиться голова. А мой сын… Он истекал кровью, что-то пытался сказать, хрипел, но его горло было порвано в клочья.
— И что же произошло? — Лукас аж подался вперед от жадного нетерпения. Рукоять кинжала почти погасла. Лишь на самом кончике еще горела одинокая искорка, рискующая в любой момент захлебнуться во тьме.
— Тереза сказала, что демон набросился на Кристиана, когда она разрушила круг, — тихо ответила Вивьен. — Нам оставалось лишь поверить ей. И в любом случае — разве могла хрупкая юная девушка, пусть даже спасающая своего ребенка, сотворить подобное с мужчиной, крупнее ее раза в два? Мы с матушкой уничтожили следы ритуала, придумали легенду, объясняющую смерть Кристиана. Нам и в голову не пришло винить Терезу. Да что там, стыдно сознаваться, но я вздохнула с облегчением, похоронив сына. Кто знает, до чего бы он дошел впоследствии, раз уж готов был собственноручно убить дочь. Вина за произошедшее терзала меня так сильно, что вскоре я удалилась в монастырь. Казалось, что боги наказывают меня за что-то. Возможно — за давний грех, когда я бежала из дома, потеряв голову от страсти. Как я слышала, Тереза неплохо устроила свою жизнь, вскоре повторно выйдя замуж. Что же, бедная девочка заслужила это. Мне до сих пор стыдно, что я согласилась с планом матушки усмирить дурной нрав моего сына столь отвратительным образом.
— А вы? — нетерпеливо оборвал Лукас ее стенания. — Как погибли вы?
— Проклятье рода Этвудов явилось и за мной, — чуть слышно выдохнула Вивьен. — И его не остановили крепкие монастырские стены.
— Что вы имеете в виду?! — почти выкрикнул Лукас, понимая, что драгоценные мгновения ритуала истекают.
Увы, поздно. Огонек на рукояти мигнул в последний раз и погас. Из мрака донесся усталый вздох, что-то пронеслось мимо меня, обдав знакомым холодом. И воцарилась тьма.
Я не успела испугаться. Практически сразу перед Лукасом заплясал крохотный лепесток пламени, который, видимо, он создал при помощи магии. Огонек осветил сосредоточенное лицо мага, его грозно насупленные брови и резкие морщины, пролегшие от крыльев носа к уголкам губ. Видимо, услышанное Лукасу весьма и весьма не понравилось. Да что скрывать — меня семейная история тоже в восторг не привела. Горько осознавать, что родной отец собирался убить тебя. И страшно понимать, что в жизни твоей семьи происходили настолько ужасные вещи.
Задумавшись, я неосторожно переступила с ноги на ногу, и подо мной с треском сломалась ветка. В тишине спящего леса это прозвучало подобно звонкому щелчку хлыста. Я замерла, затаив дыхание и уставившись на Лукаса, — услышал или нет? А тот вскинул голову, недобро прищурился и одним движением пальцев потушил пляшущий рядом магический огонек.
Я моментально ослепла. Было так темно, что я потерялась в пространстве. С какой стороны я пришла и куда надлежит бежать?
Я развернулась и слепо побрела прочь, выставив перед собой руки, чтобы не наткнуться на какое-нибудь дерево. Но, сделав пару шагов, остановилась, поняв, что создаю слишком много шума. Если Лукас решит проверить, кто же подглядывал за ритуалом, то ему не составит особого труда отыскать меня. Наверное, лучше подождать, пока он уйдет, а уж потом выбираться из леса.
«А уйдет ли? — засомневался внутренний голос. — На его месте было бы куда разумнее проверить, кто это такой любопытный выискался».
Эта столь логичная мысль мне весьма и весьма не понравилась. Не хочу, чтобы Лукас застукал меня на месте преступления! А то еще подумает, что я за ним слежу.
«Вообще-то, все именно так и есть, — флегматично напомнил мне глас рассудка. — Ты за ним целенаправленно следила».
А в следующее мгновение мне стало не до мысленного спора, поскольку мою шею сзади обожгло чье-то горячее дыхание.
Я не закричала лишь по одной причине — от страха у меня перехватило спазмом горло. Неуемное воображение мигом нарисовало мне массу вариантов, кто именно мог скрываться за моей спиной, начиная от голодного медведя и заканчивая демоном, который некогда убил отца и, вполне вероятно, бабушку, если верить ее намекам про проклятье рода Этвуд. Естественно, более разумное предположение, что позади стоит Лукас, почему-то не пришло мне в голову. Точнее, пришло, но с запозданием, когда я уже принялась спасать свою жизнь.
Страх все-таки творит удивительные вещи с людьми. Он до предела обострил все мои чувства и превратил в зверя, готового биться за свою жизнь до последней капли крови.
Время растянулось в вечность, наполненную лишь судорожным дыханием — моим и невидимого противника.
Я резко развернулась и наугад ткнула в темноту растопыренной пятерней. Судя по болезненному вздоху, мой выпад попал в цель. Но я не собиралась останавливаться на достигнутом. Как-то кстати вернулся голос, и я издала пронзительный вопль, призванный ошеломить врага. Кинулась вперед, беспорядочно меся воздух перед собой острыми кулаками.
Пару раз я действительно угодила во что-то мягкое. Затем мое везение закончилось, я споткнулась и с душераздирающим воплем полетела на землю. Удивительно, но падение вышло очень мягким, словно в последний момент что-то или кто-то подхватил меня, уберегая от ушибов, и осторожно уложил на спину. Однако факт остается фактом — я оказалась побежденной. Вытянулась на земле, ошеломленно глядя в далекое звездное небо в просвете крон деревьев и гадая, что же произошло.
— Найна Хлоя, вы поразительная девушка, — раздалось из мрака насмешливое. — Второй раз за один день вы умудрились не на шутку испугать меня. Да что там, кажется, вы опять наставили мне синяков.
Тотчас же надо мной заплясал крохотный магический огонек, который Лукас уже создавал чуть раньше на полянке. И я приглушенно выругалась, осознав, что вновь боролась с ним, а не с каким-то неведомым чудищем.
— А вы поразительный мужчина, — ворчливо отозвалась я. — Второй раз за один день вы умудряетесь уложить меня на обе лопатки.
Лукас как-то странно кашлянул и неожиданно покраснел, словно я сказала нечто в высшей степени неприличное. Чудной какой-то. Это ведь чистая правда. Вновь из-за него я оказалась лежащей на земле. Хорошо хоть не ударилась ничем.
— Одно радует, на сей раз вы не добрались своими острыми ноготками до моего лица. — Лукас, справившись со смущением, протянул мне руку, помогая встать.
Прохладные сильные пальцы обхватили меня за запястье и легко вздернули на ноги. Я принялась отряхивать подол платья от налипшей листвы и травинок, исподлобья наблюдая за ухмыляющимся Лукасом. И чего так радуется, спрашивается? Мог бы хотя бы извиниться, хотя, конечно, я сама хороша.
Я с угрюмым вздохом подобрала шаль, которая слетела с моих плеч в пылу борьбы, укуталась в нее и мрачно замерла, ожидая неминуемых расспросов.
— Я бы с удовольствием выпил немного вина, — внезапно проговорил Лукас и подмигнул мне: — Знаете, после таких переживаний, полагаю, оно не повредит ни мне, ни вам.
— Возможно, — настороженно согласилась я.
— Не пригласите меня? — мягко поинтересовался Лукас. — Заодно проверим, как там Герда с Анной поживают. Если они обнаружили ваше отсутствие, то наверняка волнуются.
Если честно, с куда большим удовольствием я бы выпила пресловутый бокал в доме Лукаса. Он был у меня в гостях уже достаточное количество раз, я, в свою очередь, могла лишь гадать, что скрывается за забором его жилища. Но напрашиваться я не собиралась. Тем более меня заботило и то, не начнутся ли нехорошие разговоры, если кто-нибудь из жителей Аерни узнает, что молодая незамужняя девушка провела вечер в компании со вдовцом. Все-таки в небольших провинциальных городках слухи разносятся со скоростью лесного пожара. В то время как в моем доме соблюдение норм приличия гарантировало присутствие Герды.
— С удовольствием, — проворчала я тоном, менее всего подходящим для любезного приглашения на бокал вина.
Лукас заулыбался, словно мое неудовольствие и дурное настроение по какой-то непонятной причине ему нравились, и предложил мне руку.
Я скептически вздернула бровь, глядя на протянутую ладонь мага. С чего вдруг мне принимать его помощь? Обойдусь как-нибудь. В конце концов, я не разнеженная избалованная дамочка, не способная и пару шагов сделать без поддержки мужчины, а вполне самостоятельная особа.
— Здесь достаточно темно, — проговорил Лукас, заметив, что я не тороплюсь вцепляться в его рукав с горячими благодарностями. — Вы можете споткнуться и упасть.
— Спасибо, но ведь добралась я сюда без вашей помощи, — язвительно отозвалась я. — А ведь тогда вы не использовали магический свет. — И кивком указала на огонек, плавающий над плечом мага.
— Как знаете, настаивать не буду. — Лукас флегматично хмыкнул, развернулся и неспешно принялся пробираться через чащобу в одном лишь ему известном направлении.
Я поспешила за ним, продолжая мысленно переживать из-за неприятностей сегодняшнего дня. Как-то неловко получилось. Царапины до сих пор отчетливо видны на лице Лукаса и не заживут еще пару дней как минимум. Да и сейчас я отличилась. Хотя сам виноват — зачем было нападать на меня?
«Он не нападал, — постарался оправдать мага глас рассудка. — Просто желал узнать, кто за ним следит, а ты сразу в драку полезла».
Я смущенно засопела, увернувшись от очередной ветки. Н-да, видели бы меня сегодня мои воспитательницы. Точно бы решили, что я позорю их славный пансион, призванный выращивать только цвет общества.
Спустя несколько минут мы выбрались из леса и неспешно пошли по светлой песчаной дороге в сторону дома. Лукас размышлял о чем-то своем. В отблесках магического пламени было видно, как он морщил лоб и изредка бросал на меня быстрые взгляды. Наверное, вспоминает рассказ Вивьен о подвигах моего отца. Сама же я запретила себе об этом думать. Все это слишком сильно меня пугало. Как оказалось, в прошлом моей семьи были скрыты слишком страшные тайны.
Так, в полном молчании мы незаметно добрались до забора, за которым находился мой новый дом. И тут я в недоумении остановилась, заметив, что калитка распахнута настежь. Странно. Мне казалось, что я ее закрыла за собой.
— Что-то не так? — Лукас обернулся, заметив, что я больше не следую за ним.
— Да нет, наверное, — немного растерянно отозвалась я. — Просто… Вроде бы я закрывала калитку, а сейчас она открыта. Неужели Герда отправилась меня искать?
Лукас посмотрел на калитку, затем опять на меня.
— Вы уверены? — отрывисто спросил он.
— Как сказать… — замямлила было я. Затем перехватила его почему-то очень злой взгляд и твердо ответила: — Да, совершенно точно. Я закрывала калитку.
— Стойте здесь! — приказал Лукас. Как-то совсем по-собачьи втянул в себя воздух, будто пытаясь взять след. И в тот же миг его зрачки расширились, заняв почти всю радужку.
Я невольно сглотнула вязкую слюну и попятилась от этого зрелища. Оно пугало и завораживало одновременно. Вспомнились призрачные крылья, которые я видела, когда Лукас не дал мне завершить ритуал. Неужели они были на самом деле, а не почудились мне, как я уже почти убедила себя?
Лукас шагнул к калитке. Нет, точнее не так. Он просто перетек с места на место, в долю секунды преодолев несколько шагов, которые его отделяли от забора. Я никогда прежде не видела, чтобы человек двигался так быстро и бесшумно.
Но восхищаться способностями мага было некогда. Спустя мгновение я осталась на пустынной улице в полном одиночестве. Только скрипнула калитка, слегка задетая Лукасом. А еще через мгновение раздался его возглас с крыльца:
— Хлоя! Сюда, быстро!
Почему-то меня совершенно не возмутил его приказной тон. Более того, я даже подумать не могла его ослушаться, хотя Лукас не имел никакого права командовать мною. Но я послушно засеменила к крыльцу, постоянно оглядываясь по сторонам — не следит ли за мной какое чудовище голодным взором из разросшихся кустов. Видимо, слишком сильное впечатление на меня произвел рассказ Вивьен о демоне, который растерзал моего отца.
Лукас ждал меня на ступеньках. Я изумленно выгнула бровь, обнаружив, что дверь, ведущая в дом, не просто раскрыта — выбита какой-то силой и висит на одной петле. О небо, что тут произошло? И меня затопил животный страх за Анну. Я покачнулась было вбежать в дом, но Лукас пригвоздил меня к месту одним взглядом. Без понятия, как ему это удалось. Только вдруг я обнаружила, что не в силах сделать и шага, замерев около него, подобно пичужке перед змеей.
— В доме нет никого постороннего, — проговорил Лукас. — По крайней мере, я не чую чужих запахов. Не хочу оставлять вас без присмотра, поэтому пойдете со мной. Но из-за спины не высовываться! Ясно?
Я с усилием кивнула, не отводя зачарованного взгляда от пульсации мрака за его спиной. Казалось, будто вот-вот из сгустившейся тьмы проглянут уже знакомые мне крылья.
Лукас хотел мне еще что-то сказать, но в последнее мгновение передумал. Лишь прижал палец к губам, призывая, чтобы я сохраняла молчание, и первым вошел в дом.
Я последовала за ним, стараясь в точности выполнять его распоряжение. По крайней мере, я даже ступала на те же половицы, по которым чуть раньше прошелся он.
Магический огонек взмыл под потолок прихожей. На первый взгляд, тут ничего не изменилось. Не было никаких следов борьбы, если не считать опрокинутого стула перед лестницей, ведущей на второй этаж. Но его вполне могла уронить Анна, заигравшись во что-то.
Лукас мазнул взглядом по нему и почему-то нахмурился. Повернулся в сторону гостиной, отграниченной от прихожей аркой, и вздел руку, посылая в полет еще один шар огня.
Я прижала ладонь ко рту, сдерживая невольный вскрик, поскольку увидела Герду. Несчастная лежала на полу, глядя в потолок широко распахнутыми глазами, и в первую секунду мне показалось, будто она умерла. Но затем я заметила, как дрожат ее ресницы, а по щеке катится одинокая слезинка.
К моему удивлению, Лукас не кинулся ей на помощь. Он прошипел себе что-то под нос, затем прищелкнул пальцами — и вокруг нас взметнулась метель зеленых ярких искр. Некоторые из них рассыпались по полу и тут же впитывались, другие поднимались к потолку и растворялись в стенах.
Неполную минуту Лукас просто стоял, к чему-то напряженно прислушиваясь. Я, памятуя о его приказе, тоже не двигалась с места, хотя внутри меня накапливалось напряжение. От страха за сестру хотелось кричать во все горло. Где же она?
— Пусто, — наконец резюмировал Лукас. — В доме больше никого.
И шагнул к Герде, видимо, решив оказать ей помощь.
От его слов я оцепенела. Как это — никого? А Анна?
И неожиданно жуткая мысль пришла мне в голову. А что, если Лукас имел в виду — никого живого? Но тогда получается…
Я всхлипнула, больше всего на свете не желая завершать эту логическую цепочку. Колени затряслись так сильно, что я просто сползла по стене на пол, осознав, что иначе рискую грохнуться в очередной обморок.
Лукас между тем уже перенес Герду на диван и сел рядом с ней. Принялся водить руками над ее головой, словно сматывая какую-то невидимую нить.
— Хлоя, успокойся! — не отрываясь от этого занятия, кинул он мне, словно ощутив мое смятение на расстоянии. — Твоя сестра жива. Я это точно знаю. И мы ее обязательно найдем.
Спокойный, уверенный тон Лукаса подействовал на меня отрезвляюще. Я несколько раз глубоко вздохнула, беря себя в руки. Нет, сейчас не время устраивать слезную истерику. Сначала надо выяснить, что вообще произошло.
Я с трудом поднялась на ноги. Подошла ближе, готовая в случае чего помочь Лукасу.
Тот посмотрел на меня и ободряюще улыбнулся одними уголками губ. Затем вновь обратил все внимание на Герду. Теперь его пальцы лежали у нее на висках, массируя их. Вскоре женщина пошевелилась и издала слабый стон. Измученно закрыла глаза, которые, видимо, слишком долго были открыты, и из-под ее ресниц обильно заструились слезы.
— Все хорошо, — ласково, словно разговаривая с ребенком, проворковал Лукас. — Герда, все хорошо. Я убрал с тебя эту гадость. Кто это сделал?
Губы Герды шевельнулись, но раздался лишь новый полустон-полувсхлип. Она явно была сейчас не в состоянии разговаривать.
— Хлоя, принеси вина! — приказал мне Лукас. — Быстро!
И вновь я не осмелилась возражать, хотя его тон был недопустимым. Напротив, стремглав кинулась выполнять поручение мага. Кажется, на столике оставалась бутылка. Я достала ее из запасов прабабушки поздно вечером, подумав, что заслужила бокал вина после несостоявшегося ритуала и прочих неприятностей, а потом так и забыла едва начатой в гостиной.
У меня так тряслись пальцы, что я чуть не расплескала бокал, пока несла его Лукасу. Маг принял его из моих рук, поднял на уровень глаз и что-то прошептал. Ярко-алая жидкость потемнела, взметнувшись пузырьками, словно в нее щедро сыпанули какого-то порошка. Но практически сразу все исчезло, и Лукас буквально насильно приложил хрустальный фужер к бледным губам Герды.
— Пей! — Он приподнял женщину, обхватив ее за плечи. — Тебе станет легче.
Герда послушно сделала большой глоток. Закашлялась, но Лукас не убирал бокала, пока она не осушила его до дна. Затем она изнеможенно откинулась на подлокотник дивана.
Судя по всему, вино пошло ей на пользу. Уже спустя пару секунд на ее щеках заиграл румянец, а дыхание стало более ровным.
— А теперь говори. — Лукас, не глядя, сунул бокал мне в руки, благо, все это время я не отходила от дивана на случай, если понадобится моя помощь. Провел тыльной стороной ладони по лбу Герды, вытирая испарину и убирая растрепавшиеся волосы. — Что тут произошло?
— Я не знаю, — прошептала Герда. — Это случилось так быстро. Мы с Анной сидели в гостиной. Болтали, пили чай, она рассказывала мне о доме. Вдруг входная дверь распахнулась, и ворвался он…
Последнее слово несчастная выдохнула с таким ужасом, что я оглянулась, страшась увидеть за спиной мерзкое создание — порождение Альтиса.
— Кто — он? — терпеливо переспросил Лукас. — Ты его разглядела?
— Это был не человек. — Герда всхлипнула, и ее глаза наполнились прозрачными крупными слезами. — Он двигался слишком быстро. Одна размытая тень, которая была сразу в нескольких местах. Я попыталась защитить Анну, встала между ними, но… Больше ничего не помню. Кажется, он ударил меня. Все стало темно.
— Понятно. — Лукас недовольно покачал головой, но удержался от новых вопросов. Замер, устремив куда-то в пространство отсутствующий взгляд.
— Прости, — совсем тихо пролепетала Герда. — Прости, я подвела тебя.
— Ты ни в чем не виновата. — Лукас поморщился от этих слов. С усилием выдавил из себя ободряющую улыбку и потрепал Герду по плечу. — Это я напортачил. Я должен был предвидеть, что может произойти нечто подобное.
— Я хочу знать, где моя сестра! — не выдержав, вмешалась я, осознав, что иначе рискую просто лопнуть от беспокойства за нее. — Ее похитили? Кто?
— Демон не смог бы попасть в дом без разрешения хозяина. — Лукас встал и выпрямился напротив меня. Помолчал немного и добавил с явной неохотой: — Но хозяйничал здесь явно не человек. И сдается мне, я знаю объяснение этого противоречия.
— Так поведайте его и мне! — Я выразительно фыркнула. — Лукас, если вы немедленно не расскажете, что происходит, то я не знаю… Я сделаю что-нибудь страшное с вами. Клянусь, если с головы Анны упадет хоть волосок…
— Он не тронет ее, — перебил меня Лукас, поморщившись. — Она нужна ему живой.
— Кому — ему? — Я сжала кулаки, понимая, что больше не в силах терпеть уклончивые ответы Лукаса, который явно не желал называть имени похитителя. — Что вы знаете о том, кто ворвался в мой дом?
Лукас молчал. И чем дольше длилась эта пауза, заполненная лишь бешеным стуком моего сердца, отдающимся в ушах, тем больше мне хотелось взорваться криком, лишь бы прекратить эту пытку тишиной.
— Это мой брат, — наконец так тихо, что мне пришлось напрячь весь свой слух, произнес Лукас. — Оливер Одли.
Герда, лежащая на диване, при звуках этого имени издала глухой протяжный стон и зябко обхватила себя руками, будто пытаясь согреться, хотя в комнате было тепло.
— Зачем ему Анна?
— Он хочет, чтобы я завершил ритуал, начатый много лет назад. — Лукас опустил голову, словно ему было очень стыдно после этого признания смотреть мне в глаза.
— Но при чем тут моя сестра? — Я искренне не понимала, почему тайны прошлого какого-то совершенно постороннего человека, с которым мы были знакомы всего несколько дней, так страшно и внезапно ударили по моей семье.
— Это очень долгая история. — Лукас горько хмыкнул. — Вы уверены, что желаете ее услышать?
— О да. — Я зло сощурилась. — Раз уж моя сестра в руках этого человека — то я имею право знать все!
— Боюсь, что правда вам не понравится. — Лукас тяжело вздохнул. — Но я надеюсь, что вы не возненавидите меня после услышанного. На самом деле я был знаком с вашей прабабушкой, правда, будучи еще совсем юнцом…
И начал рассказывать.
Назад: Часть 1 ТАИНСТВЕННЫЙ СОСЕД
Дальше: Часть 3 РИТУАЛ ЭКЗОРЦИЗМА