Книга: Упасть в небо
Назад: Глава 10
Дальше: Глава 12

Глава 11

Нужно носить в себе хаос, чтобы быть в состоянии родить танцующую звезду.
Ф. В. Ницше
Бри, пыхтевшая над драконьим, отнеслась к появлению у нашего шкафа моего опекуна меланхолично. Я сначала обрадовалась, его увидев, а потом испугалась: Шон был на себя не похож — он не просто похудел, а сплюснулся по толщине чуть не вдвое, став двумерным. Можно за ручкой от метлы спрятать, жуть!
— Ну, вот потому у нас сейчас и перерыв на недельку, пока не отъедимся хоть немного, — пожал плечами маг. — Покажи-ка мне, как научилась делать зеркала, а потом сходим в учительскую, поглядим на твои творения. А по дороге поболтаем.
Взглянул в мои круглые глаза. Опустил нос вниз, оглядывая себя. Усмехнулся.
— Бывает. Время не тяни — делай зеркало!
Я сосредоточилась, собирая из воздуха влагу и одновременно творя морок.
Шон посмотрел на своё отражение, пригладил вихры на голове. Подмигнул:
— Молодец! С фантомами металлов потом объясню, в чём закавыка. Есть там тонкость… А теперь пойдём глянем на подсвечники.
Этаж ещё не спал. Бредущая из туалетной комнаты с зубной щёткой и расчёской в руках Тайлин вытаращилась на незнакомого типа в чёрном балахоне, появившегося из моей комнаты. Шон, проходя мимо, фыркнул и сообщил мне ментально:
«Интересные мысли у вашей старосты в голове».
И замолк.
Нет, не стану спрашивать, что он там увидел. Спорить могу, что Тайлин сама поделится завтра и со мной, и с Бри, и с половиной остального этажа. И пусть её.
«Хм-м, и правильно. На всех оглядываться — шея отвалится. Ну-ка стой! — Мы затормозили на лестничной площадке между вторым и третьим этажом. Шон уставился мне в глаза: — Ясно, кузнечик. Но нехорошо, что давать отпор всяким скунсам вонючим ты ещё не научилась… Ничего, это придёт. А этого Ансония я сам Арисию заложу. И под это же дело, как рассосётся текущий кризис, предложу устроить студентам Красной башни летнюю стажировку с храмовым уклоном — за лето стажеры могут облететь все города и монастыри покрупнее, посмотреть на руководство. Но, сама понимаешь, на такое нужно „добро“ Главного Настоятеля. Почва скользкая, самодеятельность тут недопустима. Ну, кроме совсем явных случаев вроде сегодняшнего. Но я же говорил: Лариша тебя слышит!»
Не знаю, чем я Рыжей приглянулась, просто буду ей благодарна.
«Шон, а что с горами?»
«Песочные часы представляешь? С перемычкой посередине? Так мы сейчас доползли до такой перемычки. Почти у ваших южных границ, кстати. Там цепь главного хребта отворачивает к западу и обрывается. Начинается другая. А между ними — каньон с речкой по дну. И проходов туда-сюда раз, два и обчёлся. Их контролируют — причём незаметно — злобомеры и сильные маги. А мы — сама видишь — умагичились до упаду. И дел нерешённых за полтора месяца в Ларране гора накопилась. Да, по поводу Ларрана, — лично тебе привет от Рола тер Саргайла. Он услышал от деда, что ты была на Совете в январе, спрашивает, когда снова будешь?»
А я откуда знаю, когда буду? Это уж как сам Шон решит.
«К середине марта, думаю, всё устаканится. Ну у вас и погодка — в Ларране снег уже потихоньку тает. А в Галарэне скоро миндаль зацветёт».
Про миндаль я только читала. Красиво, наверное. Попаду в Академию — посмотрю.

 

Я дулась от гордости, пока Шон крутил в руках расставленные на столе в учительской подсвечники.
— Такое и вправду в музей не стыдно. Рыбки смешные. И с турмалинами ты красиво придумала — я ничего подобного не встречал. Думаю, это бы даже эльфам понравилось… Знаешь, потом поучу тебя гальванопластике — интересная штука, большие возможности. А теперь давай поговорим…
Шон опустился в стоящее у стены кресло. Я опять вздохнула — тощий, как складная линейка. Вон коленки как торчат!
— На себя погляди, кузнечик! — беззлобно подколол маг. — Садись рядом, смотри в глаза. Попробую понять, с чего тебя на шахматы потянуло…
Три минуты спустя Шон озадаченно почесал затылок.
— Резерв вырос, математика даётся легче, эйдетическое мышление сделало просто рывок, мм-м… логическое тоже не в прогаре.
— Шон, что такое «эйдетическое»?
— Мышление при помощи образов предметов и действий, а не их понятий, как в привычном абстрактно-логическом… — начал Шон.
Так, зря я, наверное, об этом спросила. Ни фига не понимаю… Но, вроде, звучит неплохо. Слова запомню, потом в своей энциклопедии посмотрю. А сейчас просто порадуюсь тому, что всего стало больше, а не меньше.
— Хотя если б у тебя изначально мозги не были свёрнуты набекрень, как у меня самого, всё могло бы закончиться совсем по-другому…
— Как? — говоря, я разглядывала мысок ноги, которой болтала, сидя в кресле.
— Как-как. Слюни бы пускала… Но, выходит, Мраки понимали, что творят. И что мы будем с этим делать, кузнечик?
— Не знаю. Но если хочешь услышать моё мнение, я бы попробовала ещё, только порции сделала поменьше, чтобы три дня потом не рвало, словно меня не на шахматы, а на солёные огурцы потянуло, — подняла я взгляд на Шона.
Тот заморгал на меня и икнул. Я прыснула — как же он смешно хлопает глазами!
— Ну ты и ляпнешь иногда… Но пользы от тебя уже было немало — и со злобомерами ты живо сообразила, и гномов засекла. И есть предчувствие, что ещё понадобишься… Вот только ты сама-то понимаешь, что творишь?
— Стараюсь стать сильным магом? — пожала я плечами.
— Нет. Стараешься стать орудием богов. А орудия во время тяжёлой работы ломаются. Так что подумай дважды, малышка, надо ли оно тебе?
— Если нужны орудия, значит, есть работа, которую нужно сделать. Лариша точно не злая. И если я могу помочь — буду помогать.
— Хорошо. — Шон задумчиво погладил подбородок со следами тёмной щетины. — Есть ещё вопрос. О твоём женихе. Думаю, кое-что ты должна узнать.
Я насторожилась. Что не так с Аскани? Почему у Шона такой вид, словно любимая колба лопнула?
— Я тебе уже говорил, да ты и сама видишь, насколько в твоём женихе сильна эльфийская кровь.
Ну и?.. Я уже поняла, что уши Аскани, и не только их, мне велено оставить в покое.
— Я не об ушах. А о душе. У эльфов есть такая штука — называется «любовь-судьба». Когда человек влюбляется раз и навсегда, и полюбить в жизни ему дано лишь однажды. Такими узами связана императорская семья. Так вот, Тиану считает, что у Аскани к тебе — любовь-судьба. Понимаешь, что это значит?
Ох. Я-то боялась, что он меня разлюбит… А выходит, всё наоборот. Подняла глаза на Шона — тот смотрел на меня с непонятной грустью. Потом улыбнулся:
— Ас — хороший парень. Не делай ему больно.
Задумалась, уставившись на руки на коленях. Потом подняла глаза на Шона:
— Он должен будет принять нашу дружбу. Ты знаешь, я знаю, и Кубок Судьбы тому свидетель, что наши судьбы сплетены. Тебе я всегда буду рада.
— Счастье, что я — ни разу не эльф, — мотнул лохматой головой Шон. — Хотя Кубок — это тоже было что-то с чем-то. Ну ладно, — светло улыбнулся, — всё, что нужно, я тебе сказал.
— Пошли к Тин? Это этажом выше, у неё всегда есть потрясающая тайра — она сама сборы для заварки делает — и пироги. Хочешь?
— Добавить к моему теперешнему шестиразовому питанию лишний пирожок? Конечно, всегда хочу. И своего жениха зови, а то этот тоже, чуть что — дуется…

 

За десять минут Шон успел в одиночку слопать блюдо пирогов, бегло пролистать все три тома «Практической магии» и пообещать летом нас погонять по ней перед экзаменом, щёлкнуть по носу меня за приставучесть — я всё хотела узнать подробности рейда в Гномьих горах, щёлкнуть по лбу Аса, когда тот тоже захотел пообщаться с драконьим разумом напрямую, уронить и поймать в воздухе мою бесценную ступку, зачем-то подёргать шнурок от занавесок… Когда Шон не лежал и не спал — он носился. Так, что у присутствующих шла голова кругом. Даже у лорда Лина, который неведомым образом, несмотря на заэкранированную Шонову ауру, почувствовал присутствие кумира и заглянул поздороваться. Наконец Шон взглянул с грустью на пустую тарелку, сообщил, что опаздывает на ужин, и растаял в радужном ореоле.
Мы дружно выдохнули — «уфф!»
«Тим, я попросил Шона позволения соприкоснуться с драконьим разумом — он отказал…» — голос Аса звучал грустно.
«Да, и я даже знаю — почему. Мы разбирались в учительской, прежде чем прийти сюда. У меня от природы голова по-другому устроена. Мозги вывихнуты, как у Шона. Может, поэтому так и к магии тянет. Но нормальному человеку драконьи откровения могут выжечь разум. И ещё. Дракон Шона — самостоятельная личность. Тебе нужно сперва подружиться с ним, чтобы он захотел тебя учить, как учат Росс, Лин или сам Шон. Понимаешь?»
«Понимаю. За тобой мне не угнаться…»
«А мне за тобой. Потому что мы разные и бежим за разным. Ты ещё посетуй, что рожать не можешь — а я начну тебя утешать!»
«Тим!» — кажется, Ас был шокирован.
Я мысленно прикусила язык. Что-то ляпаю неведомо чего. Сначала про огурцы, теперь это. Осталось вспомнить давно оставшихся за горизонтом «курей» и «задницу». И понятно, почему меня понесло в деревенский фольклор — сегодня этот гад Ансоний, обозвав меня, как прежде, дрянью и швалью, начисто вывел из равновесия. Я снова — пусть ненадолго — почувствовала себя забитой и бесправной… и это было так больно!
Ладно. Сейчас вернусь в комнату — помедитирую — пройдёт.
И надо обдумать то, что сказал Шон касательно Аса.

 

Уйти сразу не удалось — появился лорд Росс — с раскрасневшимся от холода лицом и припорошенными снегом плечами.
— Знаете, я откуда? Из ближайшего к нам трактира «Пятая подкова», где лежит недужный отец Фаринхолд. Да-да, тот самый, который сегодня обидел Тим. Я предсказал верно — идти ему пришлось пешком — пока ловили лошадь, у кареты кто-то спёр два отвалившихся колеса — переднее и заднее. Зачем — ума не приложу. А лошадь, роняя подковы, тут же вырвалась и убежала снова. Умная скотина, знает, с кем связываться не надо. В общем, пришлось идти отцу Фаринхолду пешком. И всю дорогу — сплошные неприятности. Когда проходил мимо тюрьмы, оттуда как раз выпустили несколько отсидевших срок заключённых. И, вроде, что-то они у него отняли. Перстень, что ли, с рубином? — но сокрушался он сильно. Ну и по мелочи — по пути вывалялся несколько раз в снегу, потом оступился — упал в канаву с помоями. И, когда почти добрался до ближайшего трактира, поскользнулся. Да так удачно, что сломал ногу. А когда его заносили в дверь, откуда-то присвистела сосулька, прорвала мантию и отшибла… гм-м… не при леди будь сказано, что именно. В общем, не везёт так не везёт. А у кровати, не успели его положить, подломилась ножка. Ближайший лекарь помочь не смог — инструменты начали падать из рук. Вот, посылали за мной…
— И что дальше?
— Помолился Ларише, зафиксировал перелом, сделал повязку. Посоветовал трактирщику убрать невезучего постояльца в какой-нибудь флигель — чтоб если пожар начнётся, стена упадёт или крыша рухнет, невинные люди не пострадали. А отцу Фаринхолду настоятельно порекомендовал, невзирая на ногу и прочие отшибленные части тела, завтра спозаранку отправиться в ближайший Храм на покаяние. Надеюсь, так и поступит. А если упрётся — сам виноват.
* * *
Перед сном я, несмотря на позднее время, накинула шубу и ушла на свой мыс — смотреть на замёрзшее море и думать.
Хорошо, что Шон больше не сердится. И что у них всё более-менее ладится под горами… Кажется, пожар не успел разгореться, мы заметили вовремя.
Аскани… Не знаю, что с этим делать. Наверное, отложить на потом. Пока мы слишком маленькие. Но буду, насколько смогу, не ломая себя, беречь его сердце. Хотя замуж я всё равно не готова…
Тряхнув головой, переключилась на мысли о том, к чему возвращалась снова и снова, раз за разом. Голубое серебро. Неразгаданная тайна, над которой страдали поколения магов и которая не поддалась даже Шону. Почему? Что же в этом веществе такого особенного?
Пока я морочилась с зеркалом в воздухе и читала о металлах то и это, всё узнанное примеряла к мучавшей меня загадке. Могут ли иметь отношение к волшебным свойствам голубого серебра особенности кристаллической структуры? Например, мелкозернистость? Вон с обыкновенным железом какие чудеса творятся — есть и мягкое, и твёрдое, и ковкое, и хрупкое. И намагнитить можно. А потом — размагнитить. И помню, как меня поразил открытый гномами удивительный сплав, названный деревянной сталью. Металл, у которого теплопроводность была, почти как у дерева. Шестьдесят четыре процента железа, тридцать пять никеля и один хрома. А сдвинься хоть на малую долю хоть в одной из составляющих — и станет греться, как обычно.
Может быть, в серебро тоже надо что-то добавить, чтобы оно изменило свойства и стало голубым? Уставилась магическим зрением на свой перстень из двух драконов… Ну и что? В глазах плывёт, а в чём разница — не понять. Но, вроде, никаких присадок и включений не видать. Вздохнула — ни одной разумной идеи…
Был металл, который на физическом уровне казался обычным за исключением голубоватого цвета, а на магическом аналогов не имел. И из какого места произрастали эти особенности, странности и уникальности — кто ж знает? Но, пока не пойму, — мне его не сотворить.
Зевнула. Холодно что-то. Сейчас помедитирую полчасика, а потом спать пойду. Только жаль, что с подсвечниками так вышло. Я старалась, старалась… а никакой радости. Хотя Росс, Тин и Шон похвалили от души — я это видела.
Ну и ладно. Зато времени на занятия теперь будет оставаться больше.
Поразмыслив ещё, решила, что даже если и предложат снова какую-то работу, откажусь. Вот сдам «Практическую магию», получу выписку об академическом экзамене и лицензию, тогда никакая жаба-жадоба в рясе не сможет меня обобрать! И работать стану только по заверенному свидетелями договору, не иначе!
Всё… медитирую.

 

Ночью меня разбудил Мрак. Пощекотал крылом нос так, что я чихнула.
Я была рада, очень рада его видеть, но на всякий случай спросила: «Шон знает?» Ворон наклонил голову набок и хитро прищурил глаз. Я вздохнула и прикрыла переминавшуюся с лапы на лапу птицу краем одеяла. Притянула к себе и стала ерошить перья, почёсывать надбровья и затылок, гладить. Ворон распластался на руке, смешно вытянув шею. Мелькнула мысль: «Если б был кошкой — замурлыкал бы». Ворон завозился и, кажется, попытался мяукнуть. Я засмеялась, а потом покосилась на Бри — не разбужу её?
«Она спит. Все спят. Кроме Бредли. Его не трогаю…»
Интересно.
«У тебя завтра контрольные есть?»
«Не-а, нету. Только драконий у Лиха синеглазого».
«Как-как? Да-а, хорошо быть педагогом, столько нового о себе узнать можно! Бедный Танши! Ладно, Мрак позанимается с тобой, но немножко. Прорывов не жди».
Не жду. Но мир глазами дракона — это в своём роде не хуже, чем драконий зов.
«Что? И зов тебе?»
«А можно?»
«А не лопнешь? Так и быть, поглядим. Превращаюсь, руку убери».
Ага.

 

В этот раз я не просто смотрела. Я пыталась двигаться, приблизиться к тому, что хотелось разглядеть, куда тянуло. По дороге куда-то провалилась и оказалась в месте совсем других цветов — здесь превалировали оттенки лилового, фиолетового, пурпурного, тёмно-синего, плавно перетекавшие друг в друга, струившиеся, змеившиеся, закручивающиеся… Вот уловить бы только форму… Интересно, это что?
«Пути. Тебе рано. Просто смотри. То, что можешь постичь, придёт само, открыв дорогу для большего…»
Ладно, я согласна. Переливы, перекаты, извивы, изгибы… глаз скользит, не может зацепиться и не в силах оторваться… увиденное завораживает…
«Всё, пока хватит. Поглядим, что будет завтра», — голос Мрака был чуть насмешлив.
Открыла глаза и затрясла головой. По ощущениям — всё вокруг опять покачивалось и плыло — решила, что из очевидностей в награду за любопытство грядёт трояк на драконьем и тошниловка на пару дней. И пусть… Справлюсь. Только спрошу:
«Спасибо, Шон! Погляди, мне лучше опять не магичить?»
«Гм-м… лучше потерпи. Росса я предупрежу. А как поняла, что это я, а не Мрак?»
А как не понять? Смешной. Ткнулась ему в бок.
«Просто поняла. Спи».
«Мне пора лететь».
«Нет, спи тут. Тебе же здесь хорошо? Я как-то думала о том, что каждому человеку нужен кто-то, кто бы его обнимал. Просто обнимал. Тепло, понимаешь? Мне, Бри, Тин, Россу, Асу — всем. И тебе тоже. Без этого жить плохо и холодно. Но у тебя нет никого. Ну, в смысле вряд ли же ты спишь вместе со своим гнездом? Они же ещё и семья. Кроме тебя. Ты отдаёшь себя всего… но тебе ведь тоже нужно тепло. Ты как-то сказал, что всякие страсти-мордасти — это не по твоей части. А я слишком маленькая для всякого, да и замуж по-прежнему не хочу. Так что мы друг другу подходим. Спи!»
«Клещ мелкий настырный… Ладно, уговорила. Сейчас, сапоги сниму…»
В носу зачесалось — опять от него какой-то химией несёт, перебивая привычный запах дождя.
«Порычу завтра с утра, если не проспим…»
Я согласно зевнула.

 

Бри, взглянув с утра на мои разъезжающиеся в разные стороны глазки, поняла всё без слов:
— Опять ночью магичила?
— Ага.
На душе легко, светло… только перед глазами всё немножко плывёт. Интересно, я сегодня на спине Волны усижу? Или буланой самой придётся из шкуры вылезти, чтобы меня не уронить? А стоять на голове я смогу? Равновесие — хи-хи!
Но зато ночные события смыли вчерашнюю обиду. Главное, деньги я получила и Россу их на хранение отдала. Теперь у меня целых семнадцать собственных золотых. Хватит и на содержание кобылы, и на путь в Галарэн. А я со спокойным сердцем могу учить «Практическую магию».
Кстати, Тин нашла способ отблагодарить Аскани за то, что она теперь — тер Ансаби. Однажды после того, как мы закончили пить у неё в комнате тайру, Тин достала семейную книгу, бухнула перед Асом на стол и сообщила:
— Раз мы — семья, вот, можешь читать. Значки разбирать научу. Условие одно — из этой комнаты гримуар не выносить.
— Спасибо, кузина, — улыбнулся Ас.
— Зови меня Тин и на «ты». Сколько же можно приплясывать? — усмехнулась сестра, перекидывая упавшую вперёд чёрную косу за спину. — Да, тут лорд Йарби мне кое-что сказал… твоя инициатива?
— Клянусь, нет. — Аскани посмотрел Тин прямо в глаза.
Та кивнула:
— Хорошо!
— …хотя сколько же можно приплясывать? — поднял чёрную бровь Аскани.
Тин засмеялась.

 

Эти два дня без магии я пережила легче. Кроме Аса, Бри, Тин и Росса никто не знал, что со мной, а делиться я не рвалась. Ни к чему. Отсиживалась в алхимическом кабинете, являя чудеса трудолюбия на ниве производства противовоспалительной мази с лепестками календулы, зверобоем, пижмой и девясилом. Тин на другой стороне стола занималась сушёными молодыми побегами вереска и брусничным листом… Время от времени мы поднимали головы, встречались взглядами, улыбались и снова утыкались в свои ступки.
К вечеру я оклемалась настолько, что стала приставать к Тин, желая узнать, что сказал Росс и что она ему ответила. Сестра — невероятно! — краснела и отмахивалась пестиком. А я думала о том, что если б попасть на рынок в Тарган, где продают разные камни, то купила бы полдюжины хризолитов в цвет её глаз и сделала ожерелье Тин в подарок. Изумруды бы, конечно, подошли лучше, — но такое мне ещё долго будет не по зубам, точнее, не по карману.
Асу не очень понравилось, что я опять нахлебалась драконьей мудрости, но ругаться он не стал. Попросил — если смогу — показать потом ему кусочек. Я честно попыталась объяснить, что это вроде как цветной туман в киселе, ну, как смотреть в кастрюлю с варящимся рассольником, мешая его поварёшкой, — фиг знает что без формы, только гораздо красивше. И завораживает, как пламя.
— Ты в него не влюбишься?
Тьфу ты, опять! Вот даже отвечать не стану.
— Знаешь, он что-то странное сказал. Понимаю ли я, что если и дальше пойду вперёд, то стану инструментом богов? А я подумала, что если дело в этой орочьей жути, то отсидеться в кустах никому не выйдет и надо делать всё, что можно. И попросила снова дать заглянуть в драконий разум. Но в этот раз было совсем немножко…
— Тим, мне страшно. — Ас отодвинул учебник химии, поставил на стол оба локтя, положил подбородок на сплетённые пальцы и уставился тёмными глазищами на меня в упор. — Хашург — это тебе не Барака какой-нибудь.
— Ты прикинь, что топор из мягкого железа тупится да ломается, а который из закалённой стали, трёх мастеров переживёт, — изобразила я оптимизм. — Вот зачем ты с Бредли каждый день тренируешься?
— Понял. Успокоила, — Аскани хмыкнул, расцепил пальцы и снова подтянул учебник под нос.
Я подвинула стул ближе к Асу, чтобы удобнее было читать вдвоём. Тот немедленно закинул мне свободную длань на плечи.
Справимся.

 

На следующий день Шон выдернул меня с обеда.
«Привет, мелкий клещ с подогревом. Дуй в учительскую, там тебя ждут. Как закончите — зови меня».
Ага, очень понятно. Сейчас, только котлету за щёку запихну — много времени это не займёт. Повернулась к другу:
«Ас, мне в учительскую зачем-то срочно надо».
«С тобой сходить?»
Посмотрела на его полную тарелку. В отличие от меня, Ас ел культурно, неторопливо и заглатывать всё, как утка, не умел. Пойдёт со мной — останется голодным.
«Ешь спокойно. Если что — я сразу позову. Обещаю».
В ауре вспыхнули следы недовольства. Я улыбнулась — приятно себя чувствовать милей котлеты.
Пока мчалась по лестнице, дожевала и проглотила. Вытерла рот, одёрнула тунику. Остальное — уж какая есть. Переживут. Я никого в гости не звала.
Осторожно приоткрыла дверь учительской.
Блин! Дежавю — стол с расставленными канделябрами моей работы и рядом, спиной ко мне, мужчина в светлой рясе. Пытается пристроить свечу в розетку подсвечника Бога-Отца. Хихикнула про себя — а вот фиг запихнёшь! Я всё драконьим щитом от пыли прикрыла!
Наверное, всё же надо поздороваться — этот ничего плохого мне пока не сделал. Любить я его не обязана, доверять тоже, а вот важность вежливости Ас мне втолковал. Пока ты вежлив и держишь себя в руках — ты выше.
— Добрый день.
Священник обернулся. Ничего такой, нестарый ещё шатен, лицо приятное, круглое. Глаза кажутся добрыми. В руках свеча. Но позавчерашний тоже уж таким благообразным святошей поначалу казался…
— Леди Тимиредис, я полагаю? Я — отец Арисий, и здесь, чтобы извиниться перед вами за недопустимое поведение Ансония тер Фаринхолда. Простите, то, что случилось, — моя вина.
Я заморгала, не находя слов. Вот это да! Узнал меня, и обращается на «вы»… Ко мне — на «вы»! И — Арисий, Арисий… — я слышала это имя от Шона. Неужели это — Главный Настоятель Храма Арисий Ларранский?!
Кивнула. Ладно, что было — то было, всё уже прошло.
Арисий улыбнулся:
— Свечу не могу воткнуть. Магический щит? И, леди, ваша работа необыкновенно хороша. Кроме тонкости, в ней есть душа, искренность. Сияние подлинности, так сказать.
Бальзам на душу… Улыбнулась — и тут же напряглась снова. Чего это он меня так хвалит? Небось чего-то хочет. Или ещё две дюжины подсвечников «в дар Храму», или чтоб за эти деньги вернула. Вот не отдам! Ладно, пока не заговаривает — молчу тоже.
— Да, щит. От пыли и для сохранности поставила. Сейчас сниму. — Посмотрела на стол. — Угу, теперь нету.
— Поможете мне расставить свечи? Хочу посмотреть, как они горят…
Я ни разу не зажигала вот так, все вместе. И, если честно, было интересно. Только нужно немного переставить — раздвинуть пошире, чтоб было виднее, и тот, что Богине-Матери, развернуть другой стороной. Я столько мучилась с этими каплями росы на яблоневых листьях — пусть увидит!
Мы в четыре руки дружно вставляли свечи. От волнения я чуть не опрокинула подсвечник Сиранга — отец Арисий ловко его подхватил. А он приятный — не чванливый, не заносчивый, как этот, вчерашний… А потом Арисий спросил:
— Можно, я?
Конечно. Это ж уже его подсвечники. Но кивнула. Арисий поднял руку в знакомом жесте… Я захлопала глазами — маг! Он — маг! Настоятель Храма — человеческий маг!
Свечи вспыхнули разом, жёлтые язычки пламени заплясали, отражаясь сияющими огоньками в изгибах подсвечников, заиграли драгоценные камни, серебряные фигурки замерцали, словно ожив, обретя объём и блеск. По стенам и белой скатерти заплясали тени и блики… Мы ахнули разом:
— Какая красота!
И я поняла, что ему верю. Что он — не такой. Ой, а ещё же Шон вроде говорил, что этот сам притащил на злобомеры из храмовой сокровищницы три супницы голубого серебра. Точно не такой!
— Леди, у вас дивный талант, дар богов. Не отказывайтесь от него лишь потому, что встретили на пути одного дурного человека.
— Не откажусь, — улыбнулась я. — Только до лета мы должны подготовиться к сдаче академического курса по практической магии. Летом я собираю лекарственные травы, а ещё обещала Ларише привести в порядок нашу часовню в замке Сайгирн.
— Понятно. Тогда смиренно подожду осени… — улыбнулись тёплые глаза. — А «мы» — это кто?
— Мы — Ансаби. Моя сестра, мой кузен и я. Мы все вместе сдавать будем.
— А я не осилил… Дар не настолько силён. Свечи зажигаю, а вот сделать камень призыва не могу.
— Медитируйте, это помогает. Пять раз в день достаточно.
Сказала — и поняла, что сморозила глупость. У него ж в подчинении сотни храмов и десятки монастырей по всей стране… Откуда взять время, чтобы ежедневно пять часов сидеть, созерцая потолок?
— Я стараюсь. Резерв растёт, но медленно. Даже по ночам просыпаюсь…
Он? Как я?
— Отец Арисий, ещё помогает вычерпывание резерва до дна. Но нужно быть осторожным, чтобы не перегореть. И потом наступает усталость. У меня стоит ведро рядом с кроватью. С водой. Я её замораживаю — оттаиваю — грею — кипячу — охлаждаю — замораживаю… И мерить себя так удобно. Сколько полных циклов — таков резерв. И очень здорово, что прогресс заметен — а то делаешь, делаешь, а понять точно ничего не можешь.
— Ведро? Попробую…
Сейчас мы уже не стояли у стола. Как-то так вышло, что он и я уселись в пару соседних кресел и удовлетворённо щурились на мерцание горящих свечей…
Так нас и нашёл закончивший обед Аскани.
Посмотрел на меня, всё понял, молча поклонился Арисию, пододвинул по воздуху третье кресло и сел рядом со мной.
Наконец Арисий встал:
— Спасибо, леди Ансаби, лорд Ансаби. Счастлив буду помочь вам летом освятить новую часовню замка Сайгирн, — чуть лукаво улыбнулся: — Если позовёте, конечно.
Конечно, позовём. Хотя сейчас надо звать Шона — отцу Арисию пора возвращаться в Ларран.
Пока Шон открывал портал, мы мысленно перебросились несколькими словами.
«Арисий симпатичный и совсем молодой… Лет тридцать, да? И ни капельки не важный. Ты говорил, он супницы для злобомеров подарил?»
«Да, три дароносицы, было такое, — улыбнулся Шон. — А молодым — стал. Десять лет назад, если верно помню, ему было то ли сорок пять, то ли сорок семь».
«Это как?»
«Как-как… Тогда он ещё не занимался магией. А теперь — занимается. Ясно, кузнечик?»
«Ага».
«Ну-ка, посмотри мне в глаза! Нормально, резерв вырос на ведро, всё остальное — соответственно. Пойдёт. Магичить потерпи до завтра. Ну, пока!» — Шон одним движением пальца потушил фитили и поднял мои подсвечники в воздух.
Интересно, что при прощании Арисий руки для целования мне не предложил. Мы просто раскланялись.
Зато у меня снова чесались руки что-нибудь смастерить.
Назад: Глава 10
Дальше: Глава 12