Солнце потихоньку приближалось к кромке леса, и только я начал прикидывать: остановится засветло в ближайшей деревне, или рискнуть, и попробовать доехать до следующей, как прямо перед мордой Соловки выкатился из кустов совершенно круглый мужик начальственно-крестьянского вида. Деревенский староста, что ли?

— Господин кудесник, не загляните ли к нам в деревню, ночка-то уже на дворе, не сумлевайтесь, встретим как положено, хорошо, что вас мальчишки с дальнего пастбища углядели, и ко мне прибежать догадались, а то мы уже не знаем, что и делать, а меня Ласом зовут, давайте, я провожу, господин кудесник… — Не прекращая монолога, красноносый староста попытался ухватить лошадь под уздцы, но она мотнула головой, и повод оказался вне досягаемости, а бегать за ним почтенный Лас под моим недовольным взглядом постеснялся.

— Не так быстро, уважаемый. Сначала скажите, что у вас произошло, а потом уже я решу, стоит мне принимать ваше гостеприимное приглашение, или поискать более спокойное место для ночевки. — Если опять придется делать промывание желудка племенному хряку, а потом благодарные хозяева предложат в качестве оплаты ужин из свинины — нашлю коллективный понос на всю деревню. После того случая несколько месяцев на свинину спокойно глядеть не мог.

— Дык, суд магический учинить, а то, кто покражу совершил, подозрения имеем, а доказать не могём. Уж не откажите, господин кудесник, а то эти драконицы в юбках меня живьем сожрут.

Стоит соглашаться. Послушать обе стороны, а потом сказать, кто и в чем соврал — дело не хлопотное, деревенские кумушки, как свидетельствует мой опыт, не политиканы, которых с детства учат держать эмоции под контролем. А сытный бесплатный ужин, такой же завтрак и не менее бесплатный ночлег (стандартная плата за разбор мелких бытовых споров) — вполне приличная компенсация за пол часа времени, потраченных на созерцание разгневанных теток. Как он их там назвал? Драконицы? Ладно, ещё продуктов в дорогу стребую.

— Показывайте, куда ехать, уважаемый. Посмотрю я на ваших спорщиц.

Мужик просиял, и припустил по проселку, ответвляющемуся от караванного тракта, и уводящему куда-то вглубь леса. Лошадка, не теряя собственного достоинства, без понуканий двинулась за ним.

Появившаяся через сорок минут неторопливой рыси (староста рысил ничуть не хуже Соловки, и от предложения прокатится на телеге раз за разом отказывался) деревня встретила стайкой мальчишек, восторженно блестящих глазами из придорожной сирени, кудахтаньем кур, пестрыми снарядами вылетавших из-под копыт невозмутимой кобылы, и полным молчанием собак. Странно, конуры стоят у каждого дома, из некоторых даже морды выглядывают, но ни одна не высунулась дальше носа, и не подала голос. Впервые вижу, чтобы деревенские псины при виде незнакомцев не лаяли. Не старосты ведь они стесняются.

Я прислушался к энергии, окутывавшей деревню. Нет, никакого колдовства здесь не творили, иначе по тонкому миру гуляло бы эхо чужой воли. Кусочек хрусталя, висящий на цепочке у меня на шее, согласно молчал. Что ж, пойдем по другому пути.

— Лас, скажите, а что это у вас собаки притихли? Даже из конуры не вылезают?

— Знамо дело, когда Марьяна пропажу козы обнаружила, тут такой дым коромыслом пошел, не то, что собаки, половина деревни попряталась. Особенно когда она с Глафьей сцепилась, а вторая половина деревни (бабы, все зло от них) начала масло в огонь подливать. Да, что там говорить, сейчас сами увидите. — На этой оптимистичной ноте разговор увял, и я снова принялся разглядывать окрестности.

В меру грязная улица вскоре расширилась до относительно чистой площади, на которой располагались главные здания любой крупной деревни: дом старосты, молельня и трактир. Из дома старосты доносились разноголосые вопли.

— Вот и приехали, ваше магичество. Подождите минутку, я сейчас, сейчас… — И Лас с удивительной для своего телосложения прытью скрылся за тяжёлой дубовой дверью. Через несколько секунд вопли стихли.

Пока Лас наводил порядок внутри своего маленького королевства, я рассматривал то, что можно рассмотреть снаружи. Хороший дом: большой, крепкий, и уютный. По желтым ставням любовно вырезаны Солнца-обереги, и огненные петухи, призванные отогнать от жилья мелкую нечисть. На крыльце мирно умывается большая полосатая кошка. Перипетии хозяйской жизни ее, по всей видимости, волновали мало.

Дверь распахнулась, из нее вылетел паренек лет десяти, сцапал Соловку за повод и потянул в сторону хозяйственных построек. Я подхватил из телеги сумку, и вопросительно оглянулся на дверной проем, в котором появился взъерошенный староста.

— Заходите, господин кудесник, они уже того, готовы. К дознанию.

В просторной горнице толкался десяток человек: две спорщицы, одинаково всклокоченные и красные тетки преклонных лет, монументальная женщина, ведущая себя как хозяйка дома — видимо жена Ласа, и семь разномастных личностей мужского пола, в которых я определил свидетелей судебного разбирательства из числа уважаемых селян. Не смотря на не слишком приятные обстоятельства, все они, даже пострадавшая, млели от такого диковинного развлечения, как "маг на выезде" — строго говоря, такое не во всяком городе увидишь, мало нас — и возможности быть в центре событий.

Решительно проигнорировав предложенный старостой табурет (сколько дел разобрал, но так и не понял в чем удовольствие сидеть, когда собеседники стоят — через двадцать минут шея зверски затекает, а ещё через пол часа кажется, что ты инвалид, и голова останется в таком положении до конца жизни), я поспешил взять инициативу в свои руки. Пока тетки не привыкли к присутствию мага, и не начали снова скандалить.

— Изложите мне суть проблемы.

Лас яростно закивал дородной матроне в цветастом платке на плечах. Та, понятливо кивнув, начала жаловаться.

— Козу у меня свели, господин кудесник, этой ночью и свели — вечером в хлев поставила, а утром вышла Ноченьку мою подоить, а её нет! Хлев заперт, калитка заперта, значит, не сама убёгла, вот эта кикимора языкастая ей помогла. — Красная как бурак, гвардейского роста мадам, слабо подходящая под описание сухонькой зеленой нежити в локоть ростом, вскинулась, но я успел зажечь в глазах мертвенно желтые огоньки, и спорщица решила подождать своей очереди. Пострадавшую мои эксперименты не смутили. — Я как собаку спорченную увидела, так и поняла, что это она. У нас на всю деревню других умельцев нет — на скотину порчу наводить. А ещё и отпирается, бесстыжая! — Эта не врет, говорит что думает, но стоит уточнить один момент.

— И в чем именно проявилась порча? — Если обвиняемая — "дикая" ведьма, то лучше подготовиться к сюрпризам заранее.

— Я, как из хлева во двор выскочила, так и смотрю, а Брех в конуру забился, носу не высунет. Так и сидит там до сих пор, а ведь какой охранник бы-ы-ыл! — Нет, таким образом все собаки в деревне себя сегодня ведут, а необученной ведьме такое не под силу. Обученной в этом захолустье нет, я бы ещё на подъезде почувствовал. С этой стороны неприятностей можно не ждать. Кстати, версия Ласа о причине этого феномена тоже оказалась несостоятельной.

Вторая тетка (кажется, Лас назвал её Глафьей), такого заявления не выдержала, и, наплевав на зловещее свечение моих глаз, и зверские гримасы старосты, гулким басом внесла свои пять медяков в расследование.

— Да кому твоя ободранная бодучая животина нужна?! Сама, небось, хлев запереть забыла, а признаться стыдно, вот и плетешь невесть что, пока твоя оторва чужие огороды щиплет. А что Брех из будки выйти боится, так она ему, небось, на прощание рогами поддала, чтоб не гавкал не вовремя, жаль, тебе не досталось!

Марьяна, услышав такое, разом перестала всхлипывать, и набрала в грудь воздух, чтобы запустить скандал по новому кругу, но я вклинился раньше, обратившись к Глафье.

— Вы готовы перед моим даром и в присутствии свидетелей заявить, что не причастны к пропаже козы уважаемой Марьяны?

— Да, не причастна! Да только кем же она уважаемая-то, после такого поклепа?

Не вдаваясь в философские дискуссии, я объявил.

— Обвиняемая Глафья в краже не виновна.

Прощай надежда на спокойный отдых. Теперь придется искать вора — раз взявшись за дело, бросить его без уважительной причины нельзя — профессиональная этика не позволяет. Что характерно, лень в число уважительных причин почему-то не входит.

— Уважаемая Марьяна, давайте, я осмотрю место происшествия, это поможет мне найти виновного.

Система безопасности у дома Марьяны была незамысловатой, как и у всех домов в нашей мирной провинции. Внутренняя щеколда на калитке, внешняя на двери хлева, и волкоподобная псина, осторожно выглядывающая из будки во дворе. Я присел перед ней на корточки, и потянулся почесать за ухом, каждую секунду ожидая, что сейчас останусь без руки, но пес дружелюбно ткнулся носом в подставленную ладонь. Никаких заклятий на него наложено не было, просто сильно испуганная собака.

Обокрасть этот дом мог кто угодно, так же как и практически любой дом в деревне. Если кому-то своему до зарезу потребовалась коза, почему было не взять более хорошую? Ни богатыми удоями, ни кротким нравом исчезнувшая Ночка не отличалась. Если вор посторонний, то за каким лешим он тащил животное из самой середины деревни, а не из дома поближе к окраине? Не потому ведь, что Ночка — единственная черная коза на всю деревню? Вор — эстет в данной ситуации смотрелся бы странно. Какое-то у меня нехорошее предчувствие, жаль, в дельную мысль никак оформиться не хочет.

Достав цепочку с хрусталем-индикатором, и до предела обострив восприятие магии, я зашел в хлев. Сунувшиеся вслед за мной свидетели были остановлены могучей рукой хозяйки дома. Правильно, нечего колдующему магу под локоть дышать, может что-нибудь нехорошее получиться.

Хрусталь наотрез отказывался светится, утверждая, что ничего волшебного в этих стенах не происходило с момента их постройки. Пора исправить это недоразумение. Спрятав кулон, я достал коробку с толченым мелом, и подошел к загону, в котором недавно обитала пропавшая. Лучшее лекарство от дурных предчувствий — это работа, а потому я откинул крышку, и легко дунул. Тончайшая белая пудра, поднятая моим дыханием, и подхваченная заклятием, осела на истоптанный острыми копытцами пол. Секунду ничего не происходило — заклинание осваивалось и искало то, что мне нужно, затем от стойла потянулась дробная цепочка козьих следов, ведущая во двор. В незаметно сгустившихся сумерках она была видна особенно хорошо. Дальше белые метки ныряли в калитку, и вели к ближайшей окраине деревни. Зрители нервно подались в стороны, отодвигаясь от свечения так, будто оно могло их укусить.

Я кивнул Марьяне, мрачным утесом возвышавшейся над притихшими домочадцами (взгляд, устремленный в сторону тёмного ночного леса, показывал, что она подсчитывает стремительно уплывающие шансы на возвращение украденной любимицы), и двинулся вдоль белой цепочки. Желания пройти вместе со мной по магическому следу и изловить нахального грабителя не изъявил никто.

Потом вспомнил очень важную вещь, и, оглянувшись, отыскал взглядом попытавшегося затеряться среди односельчан старосту.

— К тому моменту как я вернусь, накройте ужин — результаты расследования будут оглашены только после получения аванса. — Лас выудил за рукав из толпы любопытных ближайшего пацана, и принялся обстоятельно его инструктировать. Отлично, теперь можно заняться делом.

Стоило выйти за околицу, как следы свернули с тракта на утоптанную тропинку, ведущую к лесу, но следовали ей не долго. Едва углубившись в чащу, светящаяся цепочка вильнула вправо, и скрылась среди густого подлеска. Не знаю, кто спер несчастное животное, но почему бы ему было не выбрать более комфортную дорогу? Главное шею себе не свернуть, ползая по этим буеракам. Шастать в такую темень по лесу — удовольствие ниже среднего даже для мага, а когда здесь шел вор, было ещё темнее, чем сейчас. Интересно, я не наткнусь в ходе поисков на окоченевший труп с переломанными костями? Хорошо хоть комаров нет. Нет? Леший! Понимание произошедшего оглушило меня своей простотой и невероятностью. Более не заботясь о целости своих конечностей, я ринулся вперед.

Чёрный маг все-таки действительно существует. Или чёрный заклинатель. Не суть.

Нет, я не надеялся застать его на месте преступления спустя сутки после ритуала, но надо немедленно очистить место колдовства, пока из него не начали расползаться изменённые твари. Сутки — это не так много, если он не задавался целью создать рассадник монстров, то изменения ещё не начались.

Через некоторое время начало казаться, что эта сумасшедшая гонка с препятствиями лишена смысла, и мне просто показалось, но стоило перешагнуть невидимую черту, как меня накрыло удушающей волной чуждой магии.

В уютной лощинке, окруженной ивняком, с медленным черным ручьем, распростертая на замшелом гранитном валуне, лежала пропажа. Верхняя часть камня была старательно очищена ото мха и лесного мусора, и покрыта символами, сделанными красной охрой. В воздухе витал еле уловимый терпкий аромат настойки серолиста, усиливающей магическое восприятие, и облегчающей работу с потоками. В жесткой шерсти на покатом козьем боку имелось заметное углубление, как будто там долго лежал какой-то довольно тяжелый предмет. В этот раз запретная магия использовалась для создания артефакта.

Определить, что именно желал получить маг, знаний не хватило, но то, что не смотря на прекращение обряда, заклинание до сих пор сочится остаточной силой, я чувствовал каждой прядкой своей энергетической оболочки, которую неторопливо разъедала идущая от камня энергия. Кусочек леса, попавший под заклинание колпака, удерживающего под собой все магические колебания, корежило от боли.

"Тёмной" этот раздел магии называют не потому, что злобные маги приносят человеческие жертвы, пьют кровь невинных младенцев, или что-то в этом духе. Нет. Просто сила призывается совершенно чуждая нашему миру. Не злая и не добрая, способная творить невероятные вещи, но совершенно чужая, и стоит ей попасть в реальное пространство, даже связанной заклинанием, как она начинает разрушать, подстраивая окружающее под себя. Вышедший из-под контроля обряд может превратить в рассадник монстров половину королевства. К сожалению всего магического сообщества — изменения происходят бесконтрольные. Нет, общие параметры задать можно, и, возможно, даже получится почти то, что хотел. С ма-аааленькими такими побочными эффектами.

В качестве примера таких побочных эффектов юным магам наставники всегда рассказывают историю создания расы версов. Вообще-то, маг, создавший их, страдал не амбициями, а одиночеством. Все началось с того, что один волшебник, практикующий запретную магию, и по моему субъективному мнению, уже малость съехавший на этой почве, решил создать для себя идеальную половинку. В общем-то, можно сказать, что эксперимент более чем удался, даже не смотря на то, что результат первым делом прибил своего создателя. Не каждому удается создать новую расу, да ещё и такую жизнеспособную. Версы, покрытые чешуйками серой коры недружелюбные человекоподобные существа, мало того, что оказались самыми грациозными (хотя и несколько… экзотическими) разумными созданиями нашего мира, так ещё и скрещиваться могут с любой расой на свой вкус. Правда, мне кажется, что покойный магистр имел в виду что-то не совсем это. По крайней мере, на счет коры. Как бы то ни было, но версы стали вечным памятником человеческой опрометчивости, и вызывают у магов нашей расы двоякое чувство гордости пополам с досадой. Этот курьезный случай — самая известная, но далеко не самая трагическая накладка в истории тёмной магии.

Кроме того, маг, пропуская чужеродную силу через себя, так же подвергается её воздействию, и потихоньку сходит с ума (помним о маге, создавшем версов, помним), а сумасшедший волшебник, неважно какой расцветки, это серьезно. Очень.

Поэтому надо тут что-то сделать, и быстро. Сообщить об этом безобразии в ближайшее отделение инквизиции я не могу — меня самого за то же преступление ищут, так что, даже если злоумышленника поймают, то окажемся мы в соседних застенках.

Жгучие волны чужеродной силы накатывали, сбивая и путая мысли. Я вывалился за пределы "колпака", и, усевшись прямо на сырой мох, попытался составить план действий. Прежде всего, нужно обезвредить место проведения ритуала. Ерунда, что в темной магии я ничего не смыслю, принцип один, каким источником силы ни пользуйся.

Твёрдо помнящаяся с ранних годов обучения инструкция по разрушению чужих ритуалов предписывала в таких ситуациях: а) пережать энергоканал, питающий заклинание. Б) пережать канал выхода, чтобы запереть энергию внутри заклинания и прекратить действие обряда. В) аккуратно заблокировать все внутренние связи, не разрушив при этом структуру заклинания, это не даст заклинанию рвануть от случайной активации в процессе обследования. Г) обрезать канал внешней подпитки. Д) обрезать канал выхода (в данном случае — сжечь жертву, обязательно оставив какую-нибудь часть её тела для предъявления скорбящей хозяйке). В моем случае имелся ещё пункт Е): почистить и обеззаразить пострадавший участок леса, пока из него не начали расползаться какие-нибудь тварюшки, снять "колпак", и, не откладывая, искать того, кто обеспечил меня этим развлечением. Пока он ещё кого-нибудь… не развлек.

И не приведи небо перепутать эти пункты местами!!!

За неимением собственного опыта в подобных делах, буду действовать согласно инструкции. Я непроизвольно набрал в грудь воздуха, словно перед прыжком в воду, и нырнул под барьер. Посмотрим, как теория соотносится с суровой правдой жизни.

Действительность оказалась разнообразнее сухого уставного текста. Канал из пункта "а" был не один. Дважды обойдя импровизированный жертвенник, я насчитал восемь невидимых простым глазом щупалец, возникающих из внешнего круга охряных знаков, и уходящих на нижние планы реальности. Ещё четыре таких же, но идущих от внутреннего круга, и уже не активных — к покойной козе.

Значит, всё-таки маг, а не заклинатель. Судя по сложности схемы — скорее даже магистр. Управляться со всем этим богатством, когда оно активировано — высокий уровень владения магией.

Мастерства для одновременного создания двенадцати магических зажимов у меня нет, да и сил тоже, но у алхимии есть свои преимущества. Я с головой зарылся в сумку, в поисках материальной основы для заклинания. Так, это мне подойдет. Настойка тысячелистника — целебное кровезапирающее средство, и под моим чутким руководством, по закону подобия, запрет силу, не повредив каркас заклинания. Главное не увлекаться, и оставить хотя бы половину пузырька — абсолютно незаменимая вещь в путешествиях.

По одной капле настоя, приправленного толикой магии, на каждый символ, затем слова концентрации, и — короткое активирующее заклятие. Есть! Светящиеся щупальца энергоканалов потускнели, вяло дернулись, и обвисли. Выходной канал спустя пару секунд постигла та же участь. Для перекрытия внутренних каналов тысячелистник не годился, иначе, когда буду отрывать внешние, они тоже пострадают. Что у меня ещё есть? Ладно, не буду изобретать лапти. Комок воска податливо смялся в ладонях, принимая в себя заклинание, и липкие ручейки потекли по камню, мгновенно застывая и запечатывая. Плененная сила обижено загудела, но вырваться за пределы желтых потеков уже не могла.

На этом опасная часть деактивации закончилась. Больше не заботясь о красоте и правильности заклинаний, я чисто магической петлей оторвал внешние каналы, ей же отбил козе рога (роскошные штуки, что там Глафья по поводу бодания волкодавов говорила?). Сунул их в сумку для предъявления Марьяне, после чего стянул тушу на землю, и крепко задумался. Ни одним подходящим боевым заклинанием из сферы огня я не владел, а бытовым "костерком" тут не обойдешься — в отличие от дров, свежая плоть горит неохотно. Жертвовать единственную склянку дорогостоящего и трудного в приготовлении "дыхания саламандры", способного вынести крепостные ворота, на и без того мертвое травоядное жалко. Может на обычном костре попробовать сжечь? Если начать таскать дрова прямо сейчас, то к завтраку как раз управлюсь.

В ответ на последнюю мысль желудок голодно квакнул, напоминая, что я сегодня весь день на сухом пайке.

Пока умная мысль не пришла в голову, следует занять руки. Я обмакнул в темную лесную воду губку, привезенную с побережья далекого южного моря, и принялся смывать охряные символы. Студеная до ломоты в суставах вода с укоризненным журчанием потекла по серым бокам камня, растворяя в себе обрывки заклинаний.

Дорога назад заняла довольно много времени. Возился я около двух часов, и за это время успело стемнеть окончательно. Магическое зрение работало исправно, но мягкая полумгла коварно изменила незнакомый лес, не давая вспомнить дорогу. Да и не присматривался я к пейзажу, когда сюда бежал. К счастью, поисковое заклинание, подсветившее следы безвинно убиенной козы, все ещё не выдохлось — после полуторачасового методичного сжигания её туши на второй поисковик меня бы точно не хватило.

Кстати, на счет сжигания: пораскинув голодными, а потому особенно работоспособными мозгами, я воспользовался заклинанием для пережигания алхимических ингредиентов в сажу — тем самым, которым вчера ночью обрабатывал трофейную кору бука. Заклинание сожрало две трети магического резерва, и оставило после себя два килограмма высокосортной сажи. Последним усилием я сбил "колпак", и, чтобы не принесло в ближайшие два дня случайного любопытного, поставил самый простой, какой вспомнил, "отвод глаз". На чистку территории сил не осталось, поэтому я пожертвовал остатками воска, закляв его на впитывание, и бросив рядом с курганом из сажи, поплелся в деревню, предвкушая ужин. Со своей задачей он справится, а вручную чистить — я пас.

По дороге попытался обдумать, что сказать сельчанам — про Чёрного говорить нельзя, это точно. Не хватало еще, чтобы испуганные и озлобленные люди начали поднимать на вилы всех случайно забредших в эти края незнакомцев, да и мне внимание не с руки. Не стоит забывать, из-за чего я уехал "практиковаться".

Настойку серолиста, которой пользовался для усиления способностей Темный, можно купить только в столице. Пожалуй, стоит изменить место прохождения практики. Раз я не хочу сообщить о своей находке кому положено, вся ответственность за последствия ложится на меня, и будет лучше, если я остановлю Тёмного прежде, чем он кого-нибудь убьёт или покалечит. Или, не приведи Небо, наколдует чего-нибудь не того. Высплюсь, поколдую над Соловкой, и буду в Нилхоре послезавтра к утру. Вполне приемлемый срок получается.

И от тех специалистов, что сейчас на пустоши колдуют, подальше.

Деревня встретила сонной тишиной и уютными огоньками в окнах у старосты. Раз уж меня все ещё ждут, не буду испытывать их терпение. Самое время поесть и сообщить о результатах работы. Ни за что не поверю, что спорщицы, не дождавшись меня, разошлись по домам.

Дверь оказалась не заперта. Я вошел, и увидел дивную картину. Вся компания (включая свидетелей в полном составе, и бывшую обвиняемую, клюющую носом, но мужественно поддерживающую себя в вертикальном положении) сидела вокруг накрытого стола, и печально смотрела на прикрытые белым вышитым полотенцем блюда, источающие чудесный аромат. Предпринять по отношению к ним какие-либо активные действия мешал тяжелый взгляд супруги Ласа. Так что мне обрадовались, как родному, и тут же вежливо, но настойчиво потащили ужинать.

Хозяйка, отодвинув могучим бюстом голодных доброхотов, подсунула мне ковшик с водой для умывания, и только после этого подпустила к столу. На пол часа я выпал из реальности, а когда, наконец, оторвался от миски, то наткнулся на полные уважения взгляды окружающих. Ну да, у землепашцев распространено мнение, что тот, кто плохо ест, не может хорошо работать. Мою работоспособность оценили по высшему разряду. По телу разлилась приятная сытая усталость. Теперь можно и поговорить.

— Вор — пришлый. В последние дни в этих краях видели посторонних?

Мужики несколько минут дружно чесали кто в бородах, кто в затылках, а затем вразнобой покрутили головами. Решительная мадам, имени которой я так и не услышал (боится, что сглажу?), наоборот оживилась.

— Видеть — не видели, а вот охотники следы ненашенские находили — как раз рядом с дальним пастбищем. Мальчишки, что пастушили тогда, божатся, что не видели никого, только собака взбрехнула пару раз, и всё. А как же им верить, если следы — вот они?! Наверняка опять стадо бросили, и купаться сбежали, вот и проглядели супостата.

Возможно, но маловероятно. Скорее Тёмный, опасающийся, что его вспомнят и найдут по описанию внешности, прикрылся "рассеянием внимания". Обычного прохожего любопытные мальчишки рассмотрели бы с макушки до каблуков, и дальнее расстояние им бы не помешало.

— Плохо. Именно этот человек и совершил кражу. — Краем глаза я заметил, как приободрился староста — не придется разгребать внутренний конфликт, и огорчилась Марьяна — второго тура скандала не предвидится.

— Найти-то его можно, господин кудесник?

— Вряд ли. Он когда прошлой ночью с краденой козой через лес шел, на волков наткнулся. Может она блеять начала, и стая услышала, может, мужик по жизни невезучий оказался. Хотя, это с какой стороны посмотреть — козу съели подчистую. — Я выложил перед слушателями собственноручно отломанный рог, Марьяна посмурнела. — Сам же грабитель, пока волки отвлеклись на бодучую животину, развил такую скорость, что сейчас его надо ловить где-нибудь на гномьей границе. Не думаю, что он ещё раз сюда сунется.

При этих словах староста довольно крякнул, и вытянул из-под лавки пузатую бутыль. Мой отказ его не смутил. Проводив меня в комнату (судя по всему — свою) и пожелав легких снов, староста рысью вернулся в горницу, из которой доносилось характерное бульканье.

Я стянул сапоги, плащ и пояс, и, не утруждая себя дальнейшим раздеванием, рухнул на кровать. И так сойдет. Глаза сами собой закрылись. Последним, что я слышал перед тем, как заснуть, был печальный мотив, который нестройным хором выводили староста Лас и уважаемые свидетели.

Утро встретило ясным солнцем, с любопытством заглядывающим в открытые ставни, бодрящей прохладой, и сытным завтраком. Запив горячие, только из печки, пироги с повидлом топленым молоком, я посчитал свой долг по отношению к этой деревне выполненным, и вышел на улицу. Уже запряженная Соловка, чистая и довольная, дожидалась меня у крыльца, переминаясь с ноги на ногу. Подожди, хорошая, сегодня мне нужна скорость.

После отдыха волшебство далось удивительно легко. Одно желание, и руны, выгравированные на подковах лично учителем, нетерпеливо зазвенели, наливаясь силой. Лошадку окутало заклинание "легкого пути". Теперь можно и отправляться.

Я попрощался с вынырнувшим словно из воздуха старостой, выглядящим удивительно бодро после ночных посиделок, принял из рук его незабвенной супруги внушительный мешок "тут вот немного продуктов на дорожку", и, запрыгнув в телегу, щелкнул вожжами. Прикрытая "отводом глаз" Соловка взяла с места в галоп, волшебные подковы запели в набегающих потоках воздуха, и через минуту деревня осталась позади, а иллюзия, видимая местными жителями, неторопливо развернулась, и потрусила в противоположную сторону, впрочем, тоже вскоре скрывшись за поворотом…

На развилке я потянул повод влево, и Соловка недоуменно остановилась. Перед отбытием она четко слышала знакомые слова "Грангор" и "Тодд", которые предполагали вполне конкретный, знакомый до последнего поворота маршрут.

— Вперед, хорошая, планы изменились. Тёмный действительно существует, и его надо как можно скорее найти. Не могу я сидеть в горах у Тодда, и варить зелья от поноса, когда по Эравирру разгуливает буйный псих с магическими способностями. Если он сорвётся прежде, чем его поймают, нужно будет присутствие всех одарённых, чтобы справится с последствиями.

Лошадь на мою тираду недоуменно прянула ушами.

— Не беспокойся, по списку я закуплю где-нибудь в другом месте, а потом мастеру перешлю, дело государственной важности всё-таки. В крайнем случае, если большой разлет в цене будет, из своих докину, не разорюсь. Наверно. И вообще, это только через несколько месяцев будет. А сейчас нам надо в столицу. И насчет инквизиторов не беспокойся — магический плащ сниму, и пусть меня кто-нибудь попробует там отыскать, среди всех этих купцов, караванов, наемников, просителей, искателей лучшей жизни и авантюристов, которые то прибывают, то уезжают, то опять возвращаются. Да и не ожидает никто от меня такой наглости.

Кобылка согласно всхрапнула, и, убедившись, что я знаю, что делаю, тронулась в указанном мной направлении. Судя по облупившемуся верстовому столбу, до столицы оставалось ещё три недели пути.

Карета стремительно неслась по дороге, опасно кренясь на поворотах. Коней кучер менял в каждом встречном поселении, так что скорость не уменьшалась, но инквизитора-следователя Родриха не оставляла тревога.

После полувекового затишья снова появился отступник. В отличие от своего молодого предшественника, которого изловили после первого же ритуала, этот Тёмный был умен, осторожен, и опытен. Это уже четвертый обряд, который зафиксировал Маяк. И три предыдущих отследить не удалось. Прикрытое защитными заклинаниями место ритуала почти не фонило, и Маяк мог, в лучшем случае, указать графство, в котором творилась тёмная магия. Дальше команде следователя приходилось прочесывать территорию своими силами, и место ритуала находили слишком поздно, когда не только энергетический след преступника и сотворенного им заклинания развеивался, но и физические следы успевали исчезнуть. И, что самое страшное, Тёмный учился на своих ошибках, с каждым разом его становилось все труднее отследить.

В этот раз следователям невероятно повезло — Тёмный допустил ошибку: нашлись свидетели ритуала, которые вовремя подняли тревогу. Шанс надо использовать на сто процентов, но не заметёт ли осторожный маг следы до того, как команда инквизитора прибудет на место? Родрих обвел взглядом напряженные лица своих людей. В четырехместную карету втиснулось шестеро, включая его самого, но никто не жаловался на неудобство. Скорее наоборот — сожалели, что пришлось оставить четверых товарищей добираться на усталых лошадях, и прикидывали, как будут управляться ополовиненным составом.

Ничего, справятся, главное успеть. Главное сейчас — это скорость.

Карета, запряженная четверкой лошадей, вписалась в ещё один крутой поворот, и пассажиров затрясло на разбитой брусчатке городской улицы.

— Приехали, Ваше Благородие! — Усталый кучер с облегчением щелкнул кнутом, подгоняя взмыленных лошадей. — Куда прикажете двигать — к градоправителю, или сразу на место происшествия?

— В западное предместье. Там, недалеко от ворот, магистр алхимик живет, мой друг. Это он прислал сообщение в Крепость, так что сможет ввести в курс дела гораздо лучше, чем перетрусивший вельможа. Да и к месту ритуала оттуда ближе добираться.

Карета, провожаемая опасливыми, любопытными и обнадеженными взглядами запетляла по узким городским улочкам. Похоже, люди не сомневались, что страшный, но могущественный инквизитор разрешит проблему щелчком пальцев. Родрих скривился и задернул шторку на окне кареты. "Сил моих больше нет".

Медведеподобный черноволосый мужчина с легкой булавой на поясе слабо ассоциировался с магистром алхимии, а потому, кучер чуть не проехал мимо, но Родрих почувствовал присутствие друга, и дал сигнал к остановке.

— Здорово, Эрл, что тут у вас стряслось?

— Привет, Родри, давно не виделись. Что сообщил, то и произошло, подробностей особых добавить не смогу, нового ничего не приключилось. Тебя сразу на место проводить, или сначала свидетелей поспрашиваешь?

— И то, и другое. Вилль, Тэси, на вас свидетели, Иних и Тайш — со мной на место ритуала, Ромм — возьми амулеты, и погуляй по городу, вдруг что интересное попадется. Надеюсь на твою знаменитую интуицию. Эрл, надо ворота перекрыть, на случай, если произошло небесное чудо, и Тёмный ещё по какой-то причине в городе.

Долговязый парень согласно подхватил сумку, и двинулся обратно к городским воротам, а магистр Эрлимах протестующе поднял руки.

— Обижаешь, их перекрыли сразу, как только слухи пошли. Капитан стражи подсуетился — понял, что до градоправителя, раньше чем он выспится, не добраться, и проявил инициативу. О моральных качествах этого почтенного офицера можно спорить долго, но дело свое он знает.

— А..?

— А вас пропустили, потому что на дверцах кареты инквизиторские гербы нарисованы, и стража в курсе, что вы приехать должны. Ладно, поговорить можно и на ходу. — Магистр обернулся к тем, кого инквизитор назначил опрашивать свидетелей. — Идите в дом, ребята, — кивок на приоткрытую дверь позади, — ваши забулдыги в приёмной уже почти сутки дожидаются, я, на всякий случай, их пока что у себя поселил. А вы давайте за мной. Нет, не в карете. Тут, если через переулки срезать, вдвое быстрее получится. Покажу, что тут где, и к градоправителю пойду. Надо его порадовать, что вы уже прибыли.

Вечером того же дня инквизитор неторопливо мерил шагами кабинет магистра алхимика. Команда продолжала опрос жителей и осмотр места происшествия, а он дожидался задерживающегося Эрла, бегающего в качестве посредника между инквизиторами и градоправителем. Следователь прекрасно знал, почему прибытие его людей огорчило почтенного вельможу больше, чем бесчинства мага-отступника, но, к сожалению или к счастью, вороватые дворяне были вне его компетенции.

Наконец, скрипнула входная дверь, и раздались легкие шаги, удивительно не сочетающиеся с могучей фигурой почтенного магистра, воздвигшегося на пороге.

— Уже закончил осмотр, Родри? — Друг не считал нужным трепетать или церемонится, что устраивало Родриха абсолютно.

— Да. Сказать по правде, загонял нас этот Отступник — умный и осторожный, зараза, все предусмотреть умудряется. Начиная с того, что проведение ритуала сигнальные амулеты в Крепости хотя и засекли, но очень слабо, только графство отследить удалось. Если бы не твой вызов, все следы исчезли бы, пока мы до вашего города добрались. Как и три раза до этого. И так еле успели — за собой он очень качественно почистил, но коре изрезанного дерева буквально пол дня не хватило, чтобы зарасти. Не ожидал, что на пустыре ночью свидетели найдутся. А вообще — исходя из имеющихся у нас сведений по всем четырём случаям, с уверенностью могу сказать, что это действительно очень могущественный и опытный Темный. Степень — не ниже магистра. — А ещё, ребятам наконец-то удалось снять слепок магии. Смазанный, неточный, но всё же. Надо будет его срочно в Крепость отправить, пускай на посты разошлют. Родрих помялся, не зная, стоит ли отвлекать собирающегося в дальний путь друга. Нет. У него своя важная миссия, и забивать голову чужими обязанностями ему будет не с руки. — Боюсь, тебе снова придется пообщаться с почтенным градоправителем, — Магистр алхимик брезгливо поморщился, затем вопросительно посмотрел на инквизитора. — В этот раз по поводу помощи стражи в обыске города. Раз Тёмный здесь был, он мог оставить какой-нибудь след. Вряд ли, конечно, но и на старуху бывает проруха. Один раз он уже ошибся.

Эрлимах согласно кивнул, и уселся в любимое кресло у окна, всем своим видом показывая, что больше никуда идти не собирается.

— Ты прав на счёт возможных ошибок, но на сей раз с этим трясущимся столпом королевской власти будешь разговаривать ты. Потом возвращайся, бери свою команду, и устраивайся у меня, дом большой, места всем хватит. Уезжаю завтра с утра, ключи от дома оставлю тебе, когда закончишь здесь свои дела, капитану стражи отдашь.

Инквизитор припомнил местные трактиры, в одном из которых изначально планировал остановиться, и согласно двинулся к градоправителю. На столь щедрые предложения следует соглашаться. "Заодно почтового голубя в Крепость отправлю".