Глава 4

Отчаяние накатило холодной волной атмосферного фронта, принеся осадки в виде слез. Я сидела на земляном полу и некрасиво рыдала, грязными ладонями размазывая по лицу слезы. Почему я попала в эту жуткую дыру? Неужели сотворила нечто настолько ужасное, что заслужила подобное наказание? Эй вы, боги или демоны, что дали мне второй шанс, — заберите его обратно! Домой хочу, под знакомые колеса с резными протекторами зимних шин, в холодный зимний переулок… Завыла диким волком от собственного бессилия. Да пропади она пропадом, эта новая жизнь!

Выплакавшись, я почувствовала себя лучше. Хоть и жутко разболелась голова, зато пропала свинцовая тяжесть, обручем давившая на грудь. Видимо, покинула организм со слезами. Я несколько раз вдохнула, разгоняя следы постыдной истерики. Вспомнила слова Учителя, которые он часто повторял перед соревнованиями: «Гнев, страх и ненависть убивают разум, лишают концентрации и способности четко мыслить. Контролируйте эмоции, изучайте противника! Определите его сильные стороны. Если он слишком хорош для вас, то подстраивайтесь и ждите. Он обязательно откроется, обнаружит свою слабость! Тогда будьте готовы нанести удар».

Слышишь, проклятый мир! Я собираюсь выиграть эту битву! Буду жить по твоим законам, пить воду из мутной реки и учиться уважать воинов. И ждать! А когда ты откроешься — нанесу удар. Потом мы сыграем заново, но уже по моим правилам!

Решительно поднялась с пола и отправилась осматривать жилище. Нашла запасы еды: несколько буханок черного хлеба, вяленое мясо, сыр, каштаны, остатки овощей в одном из горшков, кучку подпорченных яблок в глиняном тазу, кувшины с молоком и водой. Еще наткнулась на несколько горшков с подозрительными жидкостями. Принюхалась: пахло скверно, вряд ли там что-то съедобное. Прошлась по дому. В сундук не полезла, хоть меня и разбирало любопытство. Нашла в углу нечто отдаленно похожее на веник из грубых веток, перевязанных веревкой. Пожалуй, начну уборку во славу Возрожденной Девы!

Перетряхнула тряпье, долго мела пол, собрав у входа приличную кучу мусора. Задумалась, куда бы его выкинуть? Совок не нашла, сгребла в отвратительную по виду тряпку и, воровато выглянув на улицу — не смотрят ли соседи? — вытряхнула за углом, поближе к отхожему месту. Вымыла тряпку в глиняном корыте, налив воды из кувшина. Вытерла пыль, расставила посуду в ровную линию на столе. Вздохнула, поставила все как было. Вдруг маме Ниссе не понравится, что я хозяйничаю в ее доме?

Потом выпила лекарство, предварительно зажав нос пальцами. Лечиться, так лечиться! Подхватила два пустых кувшина и вышла на улицу, решив набрать воды, чтобы постирать одежду и помыться.

По дороге размышляла о сложностях ведения хозяйства в отсутствие водопровода, газовой плиты и мусорных контейнеров. Средневековая хозяйка из меня не то чтобы плохая, а вообще никакая! Наверное, все сделала не так — не туда мусор выкинула, не ту тряпку брала, не с теми кувшинами за водой пошла… Но совета-то спросить не у кого.

На улице давно разыгрался день, прогнав утреннюю туманную дымку. В чистом небе вовсю жарило солнце, я сразу же вспотела в темном платье с длинными рукавами. Вдалеке виднелся поросший деревьями холм, за ним — зубцы крепостной стены, а дальше угадывались пики горной гряды. Оказывается, я шла, а потом ползла в правильном направлении, город и в самом деле расположился у подножия горы.

Блестящая гладь реки проглядывала в просветах между покосившимися каменными домами. Многие из них оказались полуразрушенными, с зияющими провалами в стенах и дырами на месте крыш, словно здесь случилось землетрясение как минимум баллов в восемь по шкале Рихтера. Но почти в каждом из домов жили люди: на заборах сушилось тряпье, в дырах в стенах угадывались очертания деревянной мебели и очагов, дверные проемы были завешаны грубыми пологами.

Из взрослых я никого не встретила. Может, ушли в город на заработки или же в честь праздника решили почтить богиню Бригиту. Стайка полуголой ребятни выскочила из разрушенного дома и с визгом скрылась за углом соседнего, не обратив на меня никакого внимания. Я проводила их взглядом и отправилась дальше.

— А я знаю, кто ты! — заявила рыжая веснушчатая девочка лет восьми, выглянув из-за покосившейся изгороди. Я улыбнулась в ответ и поманила ее рукой.

— И кто же? Иди сюда, оттуда разговаривать неудобно…

Девочка приблизилась. Она была одета в рваную рубаху, едва прикрывающую худые коленки. Пышная грива волос, рассыпавшись по плечам, то и дело падала на лицо, заставляя девочку нетерпеливо убирать рыжие пряди за уши.

— Ты — дочь мамы Ниссы! Эиринн! — Я кивнула. Похоже, каждый зовет меня на свое усмотрение, муж — Марусей, в чужом мире — Эиринн.

— А как твое имя?

— Мера! Меня так папа назвал в честь дочери бога Диан Кехта!

— Очень красиво, — осторожно согласилась я. Интересно, что это за бог такой?

Девочка согласно кивнула.

— Мама Нисса о тебе рассказывала! Она всем много-много раз рассказывала! Хорошо, что ты вернулась, она очень скучала. Ты ведь больше не уедешь?

Я пожала плечами и произнесла:

— На все воля Богов! — и посмотрела на девочку: не сморозила ли глупость. Но Мера согласно кивнула.

— Я каждый вечер молюсь Богине-Матери, — глубокомысленно заявила она. — Прошу, чтобы я поскорее выросла и стала такой же красивой… Ну, как ты, например! Тогда мальчишки не будут обижать!

Я вздохнула и решила переменить тему. По опыту знала: мужской интерес приносил больше проблем, чем его отсутствие.

— Пойдем со мной за водой?

Девочка кивнула.

— Не могла бы ты мне помочь? Я многое забыла, пока жила в другом месте. Чем вы моете голову?

Крайне насущный вопрос, кстати. Можно сказать, животрепещущий.

— Голову? — Мера поморщилась — Черной гадкой грязью, ее из золы делают! Щелок называется… Мама заставляет мыться каждую неделю! Кошмар, правда? Вечером опять придется, а вода холодная, — пожаловалась она.

Я пожала плечами. Холодная вода меня не пугала, а вот отсутствие шампуня — очень даже.

— Пойдем, я тебе покажу! — Мера схватила меня за руку. — Что, мама Нисса тоже мыться заставляет?

— Ага, — согласилась я. — Сегодня же Имболк.

Мы несколько раз сходили к реке и наносили полное корыто воды. По дороге Мера безостановочно болтала, рассказывая о жизни в Квартале Нищих. Раньше здесь селились горняки, вгрызавшиеся в гору Луар в поисках железа и драгоценных камней, но они нечаянно потревожили самого Диса, бога Подземного Мира. И вот много лет назад, больше чем пальцев на руках и ногах — Мера умела считать только до двадцати, — случился мор. Болезнь унесла жизни почти всех жителей, а выживших по приказу городского главы выселили за пределы крепостных стен. Дома так и остались заброшенными, потому что никто не решался селиться тут, опасаясь гнева Диса. Но нищие и так обойдены милостью богов. Так что вскоре у неплохих каменных домов горняков появились новые хозяева — калеки и уродцы всех мастей, вышедшие в тираж проститутки, старики и старухи, чьи дети сгинули в жерновах войны; разорившиеся крестьяне или горожане, не сумевшие найти работу в разросшемся Туиренне. Землетрясения, терзающие горные районы, со временем разрушили когда-то крепкие дома, и квартал горняков стал походить на своих убогих обитателей. Вскоре его переименовали в Квартал Нищих.

— Расскажи мне о своей семье, — попросила я, принюхиваясь к черной жиже, которой полагалось мыть голову и стирать одежду. Пахло отвратительно, чего и следовало ожидать.

Мера с родителями жила в небольшой деревеньке на землях лорда Мак Лока недалеко от Туиренна. Ее отец работал на виноградниках. Туиреннские вина славились на весь Эирианн. Никто не ожидал, что фоморы проникнут так далеко на территорию Мунстера — обычно эти порождения Темного Мира нападали лишь на приграничных землях да на Ничейных Территориях. Воинский отряд лорда не подоспел вовремя.

— Тьма и ужас, вот кто они, — печально закончила свой рассказ Мера, глядя, как я развязываю пояс. В руках девочка держала маленький горшочек с той самой дурно пахнущей грязью, которой следовало намазать волосы.

Для безопасности я положила около корыта тупой железный нож — единственный предмет в хозяйстве Ниссы, более-менее похожий на оружие. Украденный же кинжал спрятала под тряпье, служившее мне одеждой. Дверей в доме не наблюдалось, обитателям чужого мира я, особенно в голом виде, не доверяла.

— Огромные, безобразные, с одним глазом во лбу… — продолжала девочка. — У некоторых слишком много рук, у некоторых нет ни одной, а есть просто черные крылья, похожие на одеяла…

Я вздрогнула. Неужто это мои покойные «знакомцы» из пустыни?

— А еще с ними были люди в черных доспехах… Представляешь?! Их угнали в плен, и они стали слугами фоморов…

Сочувственно покачала головой. Глупый жестокий мир!..

— Они убили почти всех… Мы с мамочкой заползли в мое тайное место за амбаром, где я пряталась от мальчишек, когда они меня дразнили. И фоморы нас не нашли! Ой, а что это у тебя? — девочка ткнула пальчиком в заношенный бюстгальтер и бежевого цвета стринги — единственные вещи, оставшиеся от моего мира. Хотя нет, был еще амулет на кожаном шнурке и несколько гелиевых пломб во рту.

— Это… трусики и лифчик, — вздохнула я. — В Улайде такие носят… А у вас нет?

Мера покачала головой. Вот огорчение!.. Как выжить с одними комплектом белья в мире, где постоянно нападают жуткие твари?

— А это что? — спросила она, показав на зигзаг из темно-русых волос, после того как я разделась догола, мечтая, наконец, смыть пот и грязь пустыни и изматывающей пустынной лихорадки.

— Ваксинг бикини, — и, решив не дожидаться встречного вопроса, быстро добавила: — Такие делают в Улайде!

Увы и ах! Где ты, мой мастер с необыкновенно легкой рукой, плошкой горячего воска и неиссякаемой фантазией? Из-под твоей руки выходили настоящие шедевры! Зеленого пасхального зайчика с кристаллами Сваровски муж вспоминал долго-долго…

— Хочу в Улайд! — восхищенно произнесла Мера. — А что это за камушек?

— Амулет, его мне бабушка подарила, — ответила я, решительно вынимая темный камень из детских ладошек. — Мера, солнышко, полей воду на голову! Только понемногу…

С помощью девочки я вымыла волосы и постирала белье. Мера продолжала рассказывать свою «хронику гнусных времен». Фоморы вырезали всю мужскую часть деревни, угнали в плен женщин и детей. Участь пленников считалась намного печальнее тех, кому просто перерезали горло. Когда появился воинский отряд из замка, было слишком поздно — в живых остались только они с матерью.

Получив небольшую компенсацию от лорда Мак Лока, Фелиса, мать девочки, оплакав мужа, родню, друзей и соседей, перебралась в Туиренн. Она хотела устроиться в служанки, но не смогла найти работы в переполненном приезжими городе. Какое-то время Фелиса торговала на рынке, но получалось не очень бойко. Деньги заканчивались. Из дешевого постоялого двора они вскоре перебрались в этот квартал. Наконец, потратив последние деньги на взнос в Гильдию Нищих, Фелиса стала просить милостыню у храма Богини Бригиты.

Мы собрали в жилище Ниссы грязное тряпье, служившее ей, а затем и мне постелью, похоже, слишком долго, и оттащили к реке. Оставшейся черной кашицей из горшка я выстирала несколько грязных кусков ткани, остальные же натерла глиной, как посоветовала Мера, и прополоскала в медленной проточной воде реки Туи. Дома развесила тряпки на изгороди прямо перед домом Ниссы. Свое единственное платье и белье постирала в корыте, и Мера отнесла его сушиться на солнышке.

Мы сидели в доме на полу и пили молоко. Я, завернувшись в одеяло, рассказывала придуманные истории про Улайд, стараясь, чтобы Мера не слишком удивлялась. Еще слухи пойдут!.. Потом, надев подсохшее белье и все еще влажное платье, под руководством Меры собрала золу из очага в горшок с водой. Щелоку следовало несколько дней настояться, чтобы получилась отличная черная грязь, которой здесь мыли голову и стирали.

Мера попросила разрешения заплести мне две косы, как носили женщины Эирианна. Я согласилась. Девчушка ловко расчесывала мои длинные светлые локоны и рассказывала о своем мире.

Оказывается, Туиренн — один из крупнейших городов Мунстера. Его построили рядом с горой Луар на краю Великой Пустыни как приграничную крепость для защиты от фоморов, чтобы не пускать нечисть в глубь страны. Но вскоре город разросся, и все благодаря тому, что в скалах нашли железо, да и теплый климат и плодородные горные склоны способствовали развитию виноделен и сельского хозяйства. Столица Мунстера называется Кашель — крепость, там находится королевский дворец. Сам Эирианн составляют пять государств: Коннахт, Улайд, Мунстер, Лагин и Мидэ. В Мидэ в окрестностях города Тара, среди зеленых холмов расположен вход в мир Первородных — Нуадреанн, названный в честь короля Нуаду.

— Первородные? — удивилась я. — Кто это такие?

Мера расчесывала мои волосы, непослушные локоны лезли в глаза, горели золотом в лучах пробивающегося сквозь занавес солнца. От успокаивающих прикосновений гребня клонило в сон.

— Первородные! Как ты можешь не знать! — возмутилась девочка. — Наверное, в Улайде совсем память отшибло! Это Дети Богини Дану, они прилетели сюда на темных облаках. Их было так много, что три дня не было видно солнца. Король драконов, Нуаду Серебряная Рука, разбил войска людей, что в те времена правили Эирианном.

— Отлично, — пробормотала я, пытаясь хоть как-то пристроить эту информацию в голове. — Значит, Первородные и король драконов Нуаду Серебряная Рука… Хорошее имя, харизматичное! Постой-ка, говоришь — драконы? Какие еще драконы?

— Самые обыкновенные, — спокойно ответила девочка. — Очень большие, они летают и могут изрыгать пламя. Правда, я еще ни одного не видела, — призналась она.

Страшная догадка потрясла мое и без того ослабленное чудесами чужого мира сознание. Значит, в пустыне я столкнулась не с динозавром! Чудовище с черными перепончатыми крыльями, что внимательно разглядывало меня, лежащую на песке… Это был… Первородный?.. О, боже…

Я нервно рассмеялась.

— Послушай, а как они выглядят, эти драконы, дети Богини? Они люди или кто?..

Мера посмотрела на меня сочувственно, как на сумасшедшую, которую нельзя расстраивать, чтобы не случился очередной припадок.

— Они прекраснее всех людей, в них течет божественная кровь Богини Дану, — мечтательно произнесла девочка. — Самые умные, лучшие на свете воины, замечательно играют на музыкальных инструментах, к тому же только им и их детям подвластна на Эирианне магия. Поэтому и в друиды берут только тех, в ком есть хоть небольшая частичка крови Первородных. Какой же друид без целительной магии?..

— Значит, они — все же люди?

Никак не получалось представить крылатого дракона, да еще с лютней… в зубах. Или все же в лапах? Что там Мера говорила про магию? Я вспомнила, как темноволосый красавчик из крепости филигранно управлял Потоком! Может, он и есть тот самый дракон, что нашел меня в пустыне?

— Они могут принимать облик как человека, так и дракона, — продолжала Мера. — И еще они живут долго-долго, всегда! Никогда не умирают, если только их кто-нибудь не убьет!

— А откуда ты столько знаешь? — подозрительно спросила я, пораженная эрудицией маленькой девочки.

— Я учусь в храме Бригиты, — с гордостью ответила Мера. — Меня выбрали среди многих девочек, я уже полгода хожу в школу. Посмотри, у меня даже талисман есть. Похожий на твой! Мне его сама Мать-Друидесса подарила!

Она вытащила из-под длинной рубахи кожаный шнурок, на котором висел серый камень с выцарапанной на нем кривой спиралью. И в самом деле похож, правда, мой — без наскальной живописи.

— Когда я вырасту, то стану жрицей, — продолжала девочка. — Если бы у меня были способности к целительству, то я смогла бы выучиться на друидессу… Но мои родители — чистокровные люди, — печально добавила она.

Я прижала девочку к груди. Чужой мир, но так похож на наш, где людям с «голубой» кровью кто-то заранее услужливо распахнул все двери.

— Знаешь, если чего-то очень-очень захочешь, все обязательно сбудется!

— Правда? — удивилась девочка.

— Да, только придется много-много учиться и работать!

Мне ли не знать, привыкшей к ежедневным изматывающим тренировкам? А потом было несколько лет учебы, когда я хваталась за любую подработку, чтобы прокормить себя. Родителей уже не было. Бабушка пыталась помогать, но я не соглашалась. И ведь справилась!

Мера не отпускала меня, прижалась сильно-сильно, я тоже обняла ее худенькое тельце, чувствуя, как мне в грудь врезаются кости острых плечиков.

— А затем пришли фоморы, — внезапно тусклым, безжизненным голосом повторила она.

— Не рассказывай! — попросила я. — Тебе тяжело, не надо!

— Но ты должна вспомнить! О таких вещах на Эирианне забывать нельзя. Ведь фоморы — порождения Тьмы и Ужаса, уродливые великаны, живущие в Нижнем мире. Им служат люди, перешедшие на их сторону. Они несколько раз пытались захватить Эирианн, но Племена Богини Дану разбили их в битве при Маг-Туиреде, где погиб король Нуаду Серебряная Рука. После этого фоморы долго не ступали на наши земли. А потом здесь появились сыновья Миля, наши предки, — продолжала Мера, — и разбили войска Первородных. С тех пор всем Эирианном правят люди. Дети Богини Дану ушли в Нуадреанн, королевство, куда не ступала нога ни одного человека.

— Правда? — удивилась я. — Не может такого быть! Обязательно найдется кто-то слишком любопытный…

Мера пожала плечами.

— Я не знаю… Говорят, что люди в их страну попасть не могут. Несколько лет назад фоморы опять напали на Эирианн, потому что хотят править всеми мирами — и нашим, и Нуадреанном. И еще отомстить Первородным за то поражение…

Девочка заплакала. Слезы потекли из глаз, впитываясь в грубую материю моего платья.

— Давай приляжем, — попросила я, кивнув на шкуру неизвестного, но внушающего уважение зверя. Мера согласилась.

Она заснула, продолжая обнимать меня. Я убрала рыжие волосы с ее чистого лба, переложила поближе нож, подтянула край одеяла и скользнула вслед за Мерой в мир сновидений.