Андрей Щепетов
Как Иван-царевич невесту искал

Царевич что есть силы натянул тетиву лука и со словами «Не подведи, родимая» отпустил. Вредная стрела почему-то не полетела к людям, а исчезла в темной синеве леса. Предчувствуя недоброе, Иван отправился на поиски непослушного предмета.

Он не хотел жениться, но отец вбил себе в голову, что непременно должен успеть понянчить внуков, и отправил троих сыновей искать невест совершенно варварским способом. Мало того, что опасная затея могла привести к человеческим жертвам, так еще и была крайне неразумной с точки зрения меткости всех соискателей. Но делать нечего. Дети подчинились и пошли испытывать свою судьбу.

Иван-царевич вступил в чащу и сразу же набрел на большое болото. Посреди вонючего озера стояла скособоченная избушка, лениво переступая с одной куриной ноги на другую. На крыльце подвижной недвижимости сидела старая бабка и задумчиво вертела в руках злополучную стрелу. Услышав хруст ветки, она подняла голову и хриплым голосом проскрипела:

– Твоя, что ли?

Молодец не растерялся и бодро произнес:

– Прощения просим! Ошибочка вышла. Отдайте стрелку, тетенька, я и пойду себе дальше.

– Нет, милок, – ответила старуха, – правила есть правила. Негоже тебе обычаи нарушать. Раз уж угораздило тебя сюда попасть, значит, бери меня под белы рученьки и веди под венец.

– Да ты что, старая, – опешил несчастный стрелок, – как же я с тобой на людях-то покажусь? Ведь меня засмеют.

– Ничего не знаю, – стояла на своем бабка, – традиции есть традиции. К тому же я не такая дура, чтобы от полцарства отказываться.

– Да какие полцарства, там и трети не наберется.

– Ничего, я не жадная. Давай веди меня с родителями знакомиться.

– А ты знаешь, что браки по расчету часто бывают несчастливыми? – привел последний довод царский сын.

– Не беда, – стояла на своем Яга, – зато, говорят, они самые долговечные. Не переживай, Ваня. Стерпится – слюбится.

Царевич обреченно махнул рукой и побрел в сторону дворца. Вскоре он услыхал позади скрип. Оглянувшись, увидел, что неприятный звук исходит от древнего домика, который, смешно ковыляя, нагонял незадачливого жениха. Из единственного окна, указывая избушке нужное направление, выглядывала все та же старушка.

– Садись, касатик, – окликнула она молодца, – подвезу.

– Спасибо, я лучше пройдусь.

– Да не бойся, не съем.

– Кто тебя знает, – пробурчал про себя Иван, но все же запрыгнул на крыльцо.

– Эх, залетные! – крикнула ведьма и издала такой лихой свист, от которого избушка испуганно закудахтала и что есть духу припустила вперед.

Царевич изо всех сил старался удержаться на крыльце бешено скачущего домика и упустил момент, когда тот превратился в изящную карету с дорогими вензелями на резных дверцах. Он пришел в себя на полу экипажа и, посмотрев наверх, обомлел. Вместо страшной карги на дорогом диване сидела белокурая красавица и с аппетитом поедала лягушек. Поймав удивленный взгляд наследника престола, она бархатным голоском пропела:

– Извини, Ванюша. Привычка.

– Ничего, – ответил сидящий на полу стрелок, – французы вон тоже едят.

– Знаю. Пробовала. Больно костлявы.

– Кто?

– Экий ты непонятливый. Французы, конечно.

Так за непринужденным разговором они и не заметили, как въехали в царские ворота.

Из дверей своих покоев на шум выскочил и сам царь Горох. Он часто моргал заспанными глазами и был в исподнем. Увидев роскошный экипаж, отец народов окончательно проснулся и поспешил вниз, чтобы получше рассмотреть невиданный транспорт.

– Это что ж за механика такая дивная, – восхищался он, поглаживая золоченый обод. – А вот интересно, какая у нее мощность? И сколько ведущих колес? К нашим дорогам адаптирована?

– Да ты что, бать, – раздался голос изнутри экипажа, – нешто к нашим дорогам можно чего-нибудь адаптировать? Только разве что дураков.

Самодержец удивленно уставился на карету, дверцы которой раскрылись, а в проеме показался Иван. Быстро спрыгнув на землю, он повернулся к распахнутым дверцам, подал кому-то руку. И на всеобщее обозрение явилась такая красавица, что у Гороха зарябило в глазах.

Оттерев сына от экипажа, царь, элегантно оттянув ножку, припал губами к ручке будущей невестки.

– Разрешите представиться? Царь, – галантно произнес он.

– А я – Изабелла Прекрасная, – ответствовала вновь прибывшая дива. – Только предупреждаю сразу: ни печь, ни шить, ни стирать я не собираюсь. Вот сплясать могу. И то – под настроение и в хорошей компании.

– Что ты, голубушка, – замахал на нее руками самодержец, – даже в голову не бери. Да ты одним своим видом мой дворец украсишь.

– Вот и ладушки, – произнесла довольная проныра, – а теперь поговорим о свадебке.

– А что про нее говорить-то? Завтра и сыграем.

– Что значит завтра? – опешил Иван. – А как же присмотреться, проверить чувства?

– А мы вам выделим отдельные палаты, – быстро нашелся царь, – там и проверите.

Молодых проводили в отведенные им апартаменты. Когда они остались одни, Иван спросил у своей избранницы:

– Скажи, как ты это делаешь?

– Что именно, касатик?

– Превращаешься в красотку?

– Видишь у меня старую куриную косточку? – Ведьма показала на птичьи останки. – Так вот, стоит мне только произнести над ней нужные слова, как я преображаюсь.

Ночью хитрый царевич дождался, когда невеста уснет, тихо подкрался и вытащил у нее из-под подушки заветный хрящик. Радостно воскликнув, он переломил мосол пополам. Ничего не произошло. Не было ни грома, ни молний. Ни других признаков падения чар. Только послышался голос с соседней постели:

– Все-таки тебя, Ваня, не зря дураком прозвали. Нешто я тебе секрет свой открою?

Царевич сконфуженно опустил голову и зачем-то хотел вернуть ненужную кость хозяйке, но в темноте оступился и встал ногой на что-то твердое. Раздался хруст, и сверкнула молния.

– Да что ж ты такой неуклюжий, – испуганно прокричала Яга, – ведь ты раздавил мой волшебный костыль!

Ведьма сделалась маленькой, поднялась к потолку и, превратившись в воробья, выпорхнула в окно.

– Ищи меня в тридевятом царстве… – раздался едва слышимый голос.

На следующее утро радостный Иван вбежал в царские покои и разбудил дремлющего монарха.

– Отец, отец! – возбужденно повторял молодец. – От меня невеста сбежала!

Сон с самодержца как рукой сняло.

– Да от тебя, олуха, и лягушка сбежит! – гневался государь.

– Ты это о чем? – не понял Иван.

– А о том, что если бы ты даже приволок домой жабу, то и она ускакала бы от тебя к какому-нибудь Кощею.

– Наговариваете вы на меня, папа, – обиделся царевич, – а между тем правды не знаете.

– Правда здесь одна, – продолжал бушевать венценосец, – ты такую невесту проглядел, какой тебе больше никогда не сыскать. А потому вот тебе мой царский указ: отправляйся и верни домой беглянку. А не то – сам знаешь. Лишу наследства и отправлю в Туруханский край рядовым оленеводом.

Царь демонстративно отвернулся от своего отпрыска, недвусмысленно намекая на окончание аудиенции. Иван, понурив голову, вышел прочь из царских покоев. После недолгих сборов незадачливый жених отправился в путь.

Выйдя из дворцовых ворот, царевич задумался. Куда идти? Где это тридевятое царство? Все его только упоминают, а точных координат никто не указал.

– Садись на меня, Иван-царевич, – раздалось откуда-то сзади, – я тебя быстренько в нужное место доставлю.

Царский отпрыск оглянулся и увидел волка, который, меланхолично помахивая хвостом, ждал ответа.

– А ты и дорогу знаешь? – удивился наследник престола.

– Конечно. Сколько я народу туда перевозил – страсть. И все за сбежавшими невестами. Никак в толк не возьму – чего они все туда бегут? То ли женихи страшные, то ли невесты малахольные.

– А может быть, мы это царство не отыщем? – с надеждой в голосе спросил Иван.

– Я бы с радостью, – с пониманием произнес серый, – но не могу. Понимаешь, это мое основное занятие – подвозить страдальцев в тридевятое государство. А если вдруг я с дороги собьюсь, то это сразу же отразится на моей карьере. Так что не проси. Репутация есть репутация.

– Ладно, поехали, – обреченно произнес царевич, удобнее устраиваясь на спине хищника.

– Только мы еще о цене не договорились, – донеслось до него снизу.

– А ты, оказывается, меркантильный волк.

– Да уж, не альтруист. Ничего не поделаешь. Времена нынче такие, что без расчету – никуда.

– Не бойся – не обижу, – обнадежил рысака наездник.

– Только пристегнись.

– Чего? – не понял пассажир.

– Пристегнись, говорю. А то в наших лесах знаешь какие волки по кустам прячутся? Похлеще меня будут.

Царевич нащупал на жесткой шерсти старый ремень, обмотал его вокруг себя, и серый разбойник сорвался с места.

Долго ли, коротко ли скакали волк с Иваном, а только добрались они до нужного царства и остановились перед мрачными воротами старого замка.

– И чье это логово? – спросил Иван у серого.

– Известно, чье, – пытаясь отдышаться, ответил хищник, – Кощеев дворец. В его темницах и томятся упорхнувшие из-под венца дамочки.

– И что мне дальше делать?

– Ну, наверное, надо сделать грозное лицо, – с видом знатока подсказал волк, – и крикнуть: «Выходи на честный бой, изверг! Пришел твой последний час!»

Иван сурово сдвинул брови и хотел повторить волчью фразу, но забыл текст и поэтому выкрикнул:

– Выходи сейчас же, урод, биться будем!

Он гордо повернулся в сторону хищника. Тот, безнадежно махнув хвостом, произнес:

– Так тоже можно. Результат-то все равно один.

Иван хотел спросить, что он имел в виду, но не успел. Потому что страшные створки зловеще заскрипели и стали медленно отворяться. Серый разбойник куда-то благоразумно исчез, а из черного проема огромных ворот вышел маленький худой человечек.

– Ты меня звал, Ваня? – высоким смешным голосом произнес он.

– Ты кто? – опешил царевич.

– Так Кощей я. Сам же только что надрывался, драться звал.

– А ты и правда бессмертный? – с сомненьем в голосе спросил жених.

– Как тебе сказать? – почесал затылок колдун. – Не совсем так. Смерть у меня есть. Только находится она на конце…

Царевич, не дослушав, схватился за живот и, задыхаясь от хохота, упал на четвереньки.

– Вот так всегда, – обиженно произнес чернокнижник, – никогда не дослушают до конца и начинают смеяться. А вот я, например, никаких поводов для радости не вижу.

С этими словами злодей произнес короткое заклинание, и вместо умирающего от веселья царевича появился блеющий козленок.

– Запомни, Ваня, – нагнувшись к животному, произнес человечек, – хорошо смеется тот, кто смеется последним.

И, разразившись диким хохотом, который никак не подходил к его худосочной наружности, чародей исчез в клубах дыма.

Из кустов вышел серый волк и, обнюхав со всех сторон мелкотравчатое создание, произнес:

– Если честно, то на жениха ты сейчас совсем не похож.

– А на кого? – проблеял козлик.

– На сырье для валенок. А вообще-то ты – козел.

– Но-но, поосторожней. Я все-таки царский сын.

– Да я не в смысле обидеть, а исключительно из восприятия твоей внешности, которая в данный момент оставляет желать лучшего.

– И как же мне теперь быть? – спросил козленок у волка.

– Вариант один, – рассудил серый советчик, – надо расколдоваться. А для этого нужно идти в замок.

– Зачем?

– Ну, во-первых, ты ведь для этого сюда и явился. А во-вторых, вспомни, как люди снимают чары. Прояви эрудицию, поройся в литературе.

– Ты еще предложи в библиотеку сходить, – обиделся Иван.

– Способ номер один – тебя целуют, и ты снова Ваня. Хотя вряд ли кто захочет тебя облобызать в таком виде. Но, как говорится, любовь зла…

Царевич обиженно набычился.

– Второй метод, – продолжал монолог серый, – можно использовать волшебную палочку. Третий – нырнуть в кипящее молоко. Четвертый – убить Кощея. Пятый – заглянуть в магический кристалл. Шестой…

Договорить хищник не успел, потому что его перебил незадачливый жених.

– Остановимся на первом варианте, – решил он и засеменил в сторону мрачного дворца.

– Кто бы сомневался, – проворчал про себя волк, – лишь бы только не пришлось копыта откинуть.

Серый поспешил следом. Вскоре они достигли пещеры, вход в которую охраняли два дюжих молодца в черных доспехах.

– Гав! – тихонько тявкнул на них хищник, и оба сторожа, побросав инвентарь, исчезли в сумерках, накрывших мрачное логово колдуна.

Войдя внутрь, царевич со своим провожатым увидели множество хрустальных гробов, в которых лежали заколдованные невесты.

– А ты настырный! – раздался под каменными сводами голос Кощея.

– А зачем ты мою невесту украл? – проблеял Иван.

– Да для чего они мне нужны-то? Что я, шейх, что ли, какой? Какой-то писатель один раз придумал, а его россказни приняли за чистую монету. Вот с тех пор я и страдаю. Пришлось для этих целей помещение выделить и усыпить болезных. А то такой гвалт здесь стоял, что ни в сказке сказать, ни пером описать. А я человек тонкий, ранимый. Шума вообще не переношу. Вот разве что зловеще посмеюсь иногда. Да и то больше для антуража. Ведь злодей как-никак.

– Тогда можно я свою поцелую? – проблеял козлик.

– Да хоть всех! – разрешил колдун. – Я хоть развлекусь немного. Никогда еще не видел, как козлы невест целуют.

Иван быстро отыскал нужный гроб, встал на задние копытца и лизнул беглянку. Ничего не произошло. Козлиные ласки никак не повлияли на состояние спящей красотки. Тогда царевич повторил попытку. Результат был прежний. Наследник престола в отчаянии стал остервенело вылизывать дремлющую невесту. От этого увлекательного занятия его отвлек волк.

– Я, конечно, извиняюсь, что вмешиваюсь, – произнес он, – но могу дать один совет.

Козлик оторвался от обмусоленной девушки и уставился на хищника:

– Какой?

– Если она не просыпается, то можно попробовать завязать отношения с другой. Посмотри, сколько их тут. Или ты именно к этой пылаешь огненной страстью?

Царский отпрыск размышлял недолго. Оставив свою бывшую привязанность досыпать в стеклянном ящике, он стал внимательно разглядывать претенденток, медленно прохаживаясь вдоль хрустальных гробов. Вскоре остановился возле одного из них. Околдованная Кощеем, там лежала девица такой неземной красоты, что Иван никак не мог пройти мимо. Он снова привстал на задних ножках и нежно лизнул лицо дивы.

Глаза чудесной прелестницы тут же открылись, а царевич стал быстро преображаться в человека. Через миг глаза Ивана и девушки встретились, и молодые люди слились в нежном поцелуе.

Волк доставил счастливую пару домой и, не забыв получить щедрое вознаграждение, убежал по своим делам. Монарх, увидев, кого сын привел в дом, тут же простил непутевого отпрыска. Вскоре сыграли свадьбу, и стали молодые жить-поживать да добра наживать.

Мораль: дуракам везет, а вот колдуньям, даже самым что ни на есть уверенным в себе, связываться с дураками себе дороже. Даже если они и царевичи… на первый взгляд.