Фокус. Другой огонь

— Ага… Блеск… Повернись. Ну… Э-э… А вон то? Ага… Хм. Повернись! Не-е… А так? Ну…

— Повернуться? — обреченно.

— Не-не-не. Давай другое.

Этот в высшей степени конструктивный диалог продолжался уже третий час. Бедняжка консультант сбился с ног, таская разноцветно-шелковые ворохи нарядов. Лично у меня буйство красок и фасонов вызывало только головокружение, будто я несколько часов подряд вертелась на карусели. Но был человек, который получал от происходящего огромное удовольствие.

— А, может, это?

— Феникс!

Восклицание у меня вышло несколько громче, чем хотелось бы, и засыпающий консультант подпрыгнул на пуфике, ошалело моргая. Я виновато потупилась. А демон, нахально замаскировавшийся под невинную деву с глазами цвета голубого хрусталя, только коварно улыбнулся, бросаясь в атаку с очередным «шедевром» в руках:

— Найта! Ты что, хочешь опозорить меня и заявиться на свадьбу в какой-нибудь, упаси Бездна, джинсовой юбке?

— Девушки, так вы подружки невесты? Или кто-то из вас счастливица? — оживился консультант, делая попытку завести разговор с загадочной незнакомкой. В его глазах читалась надежда на то, что красавица не досталась еще кому-нибудь другому. Растрепанному же чучелу, коим являлась я, вряд ли светило урвать хоть кусочек подобного внимания.

«К счастью, наверное», — добавила я про себя, оценив жадный взгляд юноши. Как будто он был не продавцом, а покупателем. А Феникс — товаром.

Неприятно.

— Ну… — протянула она, кокетливо опуская взгляд. — Вроде как я — подружка сестры подружки невесты, значит Ната — подружка подружки сестры подружки. Вот! — консультанту досталась обворожительно-пустая улыбка.

Я хихикнула. Неподготовленному человеку может показаться, что Феникс — классическая блондинка из анекдота. Все это хлопанье длиннющими пушистыми ресницами, и наивно-открытый взгляд, и непременно подобранная по последней моде одежда… Но горе тому, кто обманулся яркой внешностью и манерной речью! Феникс — настоящая равейна, более того, прирожденная эстаминиэль. Умная, скрытная, часто — коварная и мстительная, упорная, как десять шахтеров, и въедливая, как азотная кислота. Она не сразит вас в споре тонким юмором и убежденностью в собственной правоте, как Айне, не задавит стальным характером и взрывным темпераментом, как Этна, не начнет обаятельно шантажировать, как Джайян.

Нет. Феникс мило улыбнется, согласится со всем и сделает по-своему. И не дай вам бездна пытаться ее к чему-нибудь принудить…

Ночь. По стеклам льются потоки дождя. Телефонный звонок.

— Феникс, милая, — голос в трубке срывается. — Они угрожали Айне. Снова. Требовали доказать Право. А ведь я уже пыталась воздействовать на Орден! Мне казалось, что они послушали…

— Да-а… — сонно. Через секунду. — Что? Угрожали пророчице?

— Джайян пришла на помощь и вроде бы отбилась, но сама при этом чуть не подставилась. На этот раз, слава Вечным, я успела как вовремя, с эстиль они спорить поостереглись, но кто знает, как выйдет в следующий раз? — горько. — Инквизиторы уже плюют на ими же придуманные правила. Феникс, в следующий раз могут прийти и за тобой тоже. А я не всегда смогу быть рядом. Переезжай поближе к нам! Этна и остальные уже согласились. Мы с Хелкаром боимся опоздать, если что-то случится. Вместе безопаснее.

— Переезжать? — тянет задумчиво. Затем решительно: — Нет. Не пойдет.

— Но, милая…

Мягко.

— Спасибо, эстиль Элен. Правда-правда, спасибо. Но я справлюсь.

— Феникс, не надо рисковать! Подумай о родителях! Подумай о себе!

— Я займусь этой проблемой завтра, — тихо. — И не волнуйтесь, пожалуйста. И еще… мы найдем Найту. Все будет хорошо.

— Энни… спасибо. Если передумаешь…

— Не передумаю. Доброй ночи, эстиль Элен.

Гудки.

Дождь льет ночь напролет. Бьется в окна, как раненная птица, шепчет, плачет, бессильно стекает вниз, к жадной земле. Дрожит, переливается на ладони блеклый огонек. Всего одна искорка — теплая, ласковая… Опасная.

Щелчок пальцами.

Крошка пламени выстреливает в стекло. И — проходит насквозь, оставляя в гладкой поверхности маленькую оплавленную дырочку. Невидимкой проскальзывает через потоки дождя, повинуясь воле хозяйки, ударяет в бетонный бордюр…

Вспышка. Белое пламя на мгновение высвечивает темные громады домов, изгибающиеся под ветром тонкие ветки берез в монетках листьев, бликами рассыпается по стеклам и металлическим штангам фонарей.

— Я… смогу? Мне хватит сил? Ведь хватит?

Тонкие пальцы легонько касаются прожженного отверстия. Стекло вскипает, чтобы мгновение спустя под воздействием неведомых сил снова застыть ровной, нетронутой гранью между дождем и теплым уютом комнаты.

Светает. Ночь закончилась? Так скоро?

— Мам, пап, — осторожно заглядывает в комнату. — Я пройдусь, мне по делам нужно. Э-э… В школу. Вернусь к обеду, ладно?

— Хорошо, — сонно. — Ты позавтракала?

— Ага. Все, пока, целую!

— Пока-пока, — через минуту, недоуменно. — Какая школа, каникулы же вроде? Да еще в четыре утра? Дочка, подожди!..

Солнце раззолачивает небо на востоке. Прекрасная погода. Умытые дождем улицы пахнут озоном и лиственной горечью. Каблуки звонко цокают по асфальту, словно отбивают задорный ритм.

Быстрый взгляд в сторону. На губах расцветает жесткая, уверенная улыбка.

— Конечно, смогу. И пошли они все!

В черно-белом свежевыкрашенном бордюре — провал, словно, целая секция куда-то испарилась. Бесследно — ни одна травинка, ни один камешек вокруг не потревожен. Блеск!

…Нужное здание находится почти на другом конце города. Даже если срезать путь невидимыми для людей тропинками и прыгать через миниатюрные порталы — все равно идти около двух часов. Автобусы начнут движение по маршрутам только в семь, так что приходится шагать на своих двоих. Каблуки впечатываются в асфальт уже почти со злостью. Ну, берегись, Орден!

А вот и та самая дверь. Раньше она снилась в кошмарах — но не теперь. Чего бояться? За ней — всего лишь люди. Сейчас — невыспавшиеся с ночного дежурства, недовольные. Но так даже лучше. Не жалко будет.

— Красавица, вы уверены, что вам нужно именно сюда? — вкрадчиво интересуется один из мрачных типов в белых балахонах.

«Красавица» невинно хлопает ресницами.

— Ну… ведь здесь же на права сдают? То есть на Право? — накручивает серебряную прядь на палец. Вся, от каблуков до трогательно голубой заколки с незабудками в волосах — воплощенная беззащитность.

Неуверенно смеются. Переглядываются.

— Девочка, ты действительно хочешь пройти поединок? Но твоими соперниками будут по меньшей мере три сильных мага. Не боишься? — доброжелательно спрашивает один из инквизиторов. Совсем молодой. Серые глаза — чистые, удивленные. Бедняжка… Не повезло ему с местом работы.

Хорошо бы, не он вышел на арену. Этот… хороший.

— Не боюсь, — капризно надувает губки. — Можно сейчас?

— Прямо сейчас? Доказать свое Право? — хмыкает самый противный. Высоченный, угрюмый, а глазками — шнырь-шнырь! Как грязью обливает.

— А что, это будет забавно, — неожиданно соглашается мужчина в белом балахоне. — Я позову поединщиков. Кей, проводи госпожу равейну, — ироничная ухмылка, — к арене. И зря ты пришла в босоножках, глупая девочка, песок набьется.

— Не набьется, — уверенно. А внутри все кипит от негодования, лавой гнев растекается по жилам. И эти высокомерные ничтожества угрожали пророчице и Джайян? Напугали эстиль Элен? Бред. Наверное, кто-то что-то перепутал.

— Идем, — сероглазый осторожно трогает за локоть. — Нам сюда.

Арена — длинный прямоугольный зал с прозрачным потолком. Пол засыпан толстым слоем песка — пережиток традиций. Когда-то поединки со служителями Ордена были обязательны. Сражения проходили в уединенных местах, спрятанных от человеческого глаза — в пещерах, на полянах, на заброшенных стадионах в забытых городах… Теперь поединки — только для тех, кто нарушает законы или желает доказать Право. Тоже скорее обычай, чем необходимость. Но не в ее случае.

Демонстративно ступает на песок, но на самом деле подошвы изящных босоножек его не касаются. Тоненький слой воздуха — незаметный. Незадачливые соперники и не видят его. Хорошо. Меньше знают — легче придется в битве. Смотрят — кто презрительно, кто предвкушающее. И все трое — хотят увидеть ее растоптанной, посмотреть, как в серебро волос набьются песчинки, а голубые глаза наполнятся слезами от боли и ужаса.

Недооценивают. Ну и глупо.

Инквизиторы начинают атаку первыми. Двое — выкрикивают заклинания, третий — просто бросается вперед, выхватывая нож. От хрупкой девичьей фигурки начитает волнами расходиться жар магии… и бессильно угасает, натыкаясь на человека с ножом.

Что?!

Прыжок в сторону — еле успела увернуться от удара. Следом хлестко бьют в виски ошметки вражеского колдовства — все, что просочилось сквозь щит. Еще один невероятный прыжок в сторону — и озарение. Решение приходит мгновенно. С ладони слетает маленькая искра и врезается в потолок. Стекло горячим дождем осыпается вниз, застревая в щитах. Кричит человек с ножом, магически иммунный — у него нет мистических сил, чтобы заслониться от смертоносного потока…

— Я думаю, — медленно говорит она в наступившей тишине, — я думаю, это не честно — выставлять против равейны кайса… Подло. Я же не могу заколдовать его, — вздыхает. «Но могу наложить чары на мир вокруг» — остается недосказанным. Осторожно отводит в сторону от иммунного щит, прогибающийся под тяжестью раскаленного стекла. — Если бы я не успела раскинуть над ним заклинание, он бы умер, — продолжает чуть виновато. Кайса, беспомощно обхвативший плечи трясущимися руками, смотрит на нее, как на святую. Она и кажется сейчас каким-то высшим, чистым существом — серебряная, тонкая, полыхающая бездымным белым пламенем, в легком платье цвета бирюзы.

Девушка улыбается, легко, солнечно и немного смущенно.

— Простите, — в невинных глазах проскальзывает тень насмешки. — Я тут немного насорила.

Хлопает в ладоши. Заклинание разлетается юркими сполохами, заполняя весь зал. Когда игра огня утихает, слышатся испуганные вскрики.

Зал стал стеклянным. Весь. Спекшийся песок, обломки потолка, барьеры… Мутноватая, гладкая поверхность. Люди ошеломленно пытаются встать на ноги, поскальзываясь и тихонько ругаясь.

Взмах серебряных ресниц. Спрашивает, застенчиво и чуть манерно:

— Ну… я сдала на права? То есть на Право?

Один из магов, тот самый, которому было забавно, поднимается на ноги, отряхивая балахон. Оглядывается вокруг. Щелкает пальцем по прозрачному ограждению. Сплавить песок в стекло — не трудно. А вот не задеть при этом живых…

— Полагаю, да… эстаминиэль.

— Эстаминиэль, — подтверждает она. И сейчас почему-то страшно столкнуться взглядом с этой хрупкой девочкой. — Вы не забывайте об этом, ладно?

— А, может, такое? — задумчиво протянула Феникс, разглядывая темно-синее платье с пышной юбкой. Я взвыла.

— Ни за что! Больше мерить ничего не буду, — категорично заявила я. — И, к слову, у меня уже есть два платья. Оба аллийские, — чуть тише добавила, скашивая глаза на консультанта. К счастью, он был увлечен сортировкой отвергнутого моей неугомонной подругой товара. — И одно из них — точь-в-точь как это!

— Ну… — коварно улыбнулась подруга. — Вообще-то я с самого начала рассчитывала, что ты его и наденешь.

У меня от возмущения даже слова закончились.

— Ты! Ты!… Тогда какого… какой бездны ты потащила меня в этот магазин?

Феникс посмотрела на меня абсолютно честными глазами. В них мелькнуло что-то такое, отчего я сразу почувствовала себя маленькой, неразумной девочкой.

— Такой, что тебе надо чаще выходить на люди. Нельзя все время дома прятаться, Найта.

Я смущенно уставилась в пол, чувствуя, как полыхают щеки, и машинально прикрыла половину лица ладонью. Да уж. Последние несколько месяцев меня вполне можно было бы назвать затворницей. Лаборатория, комната, книги, фильмы и редкие прогулки по вечерам, когда уже слишком темно для того, чтобы разглядеть следы, которые оставило на мне пребывание за океаном… Весьма очевидные следы. И я не о душевных травмах говорю, хотя нелепая, неправильная смерть Ханны и болезненно человечьи глаза на лисьей мордочке еще долго мерещились мне в кошмарах. Были еще и вполне физические шрамы.

На правой стороне лица — белесые пятна ожогов, начинавшие ярко выделяться, стоило мне стыдливо покраснеть или лишний час посидеть на солнышке. Только природная бледность и выручала — подумаешь, слегка неровная кожа, покажите мне идеального человека. Мамины зелья и попытки вылечить уродливую отметину не приносили плодов, а к Дэриэллу съездить я не решалась. Слишком уж противоречивые чувства бродили в душе после возвращения из-за океана. Кольцо до сих пор болталось у меня на цепочке, составляя обязательный комплект с ободком живого серебра на пальце и браслетом Мэйсона. Потихоньку приходило понимание, почему равейны с возрастом становятся буквально с ног до головы увешаны всевозможными побрякушками.

И каждая побрякушка — напоминание. О том, что ты должна сделать и том, что не сделала.

В последнее время, чтобы хоть как-то придать себе уверенности, я снова отпустила длинные волосы и отрезала длинную косую челку. Она слегка вилась в дождливую погоду и почти всегда выглядела растрепанной, но исправно прикрывала неопрятные пятна ожогов. Поначалу-то я и не заметила, что с моим лицом что-то произошло — понадеялась на воздействие крови Тантаэ. Но, увы, и сам Пепельный князь не мог похвастаться толковой регенерацией, а поэтому мои раны, хотя и зажили, но все равно оставили следы, а болезненные ушибы и пара трещин в костях еще долго напоминали о себе ноющим зудом по утрам.

Самым же неприятным было то, что остатки пиргита все еще бродили в моих венах. И сила… сила постоянно давала осечки. Это заставляло меня чувствовать себя не просто беззащитной, а какой-то ущербной, неполноценной.

Тем не менее, от помощи Дэриэлла с выводом пиргита я отказалась сразу.

Во-первых, пришлось бы с ним говорить, а после всего, что произошло в Роще Белых Акаций, я была к этому не готова. Чего скрывать, мое отношение к слову «ответственность» изменилось радикально. Делать вид, что я не замечаю чувств целителя, как летом, больше не представлялось возможным. Ответить что-то определенное — тоже пока трудно. Слишком много значит для меня Дэйр, пусть и не в романтическом плане…

Во-вторых, как это ни глупо звучало, мне хотелось справиться с последствиями беспечного поведения на том злосчастном пикнике самостоятельно. Тем более, что один из разговоров с Мэйсоном натолкнул меня на очень интересную мысль. И теперь живое серебро, понукаемое упрямой равейнинской волей, потихоньку справлялось с непростой задачей, выводя вредные частицы из крови. Но до полного выздоровления было еще ой как далеко…

Проблемы с контролем над магией тянули за собой другие.

Буксовало проведение ритуала «притяжение». Внимательнее перечитав источники, я выяснила, что для активизации всех ингредиентов требуется… кровь истинного ведарси. То есть единорога, кирина, феникса, дракона или, на худой конец, лисы-кицунэ. Поначалу я понадеялась на семейные запасы или Дэриэллеву лабораторию, но слово «свежая» подписанное мелким подчерком в сноске, разбило мои надежды. К несчастью, урожденных, не смешанных с другими расами ведарси среди моих знакомых не водилось, как и у Тантаэ, и у Элен…

Ками, к слову, оказался всего лишь квартероном-кицунэ, так что на него рассчитывать не приходилось. А вот как его клан, подчистую вырезанный впоследствии волками, занесло в Заокеанию — ума не приложу.

Близкие, конечно, делали все, чтобы прогнать дурную мою депрессию. Айне водила меня по выставкам и концертам, Джайян, неизменно теперь сопровождаемая смешливым Птицей, вытаскивала на прогулки на свежем воздухе и пикники. Этна несколько раз устраивала вечеринки по пустяковым поводам, во время которых я скромно сидела в уголке, закрывшись челкой, и минимум два раза в неделю зазывала меня на моцион по вечернему городу. С Феникс мы частенько проводили долгие вечера за чашкой чая и уютным молчанием.

Подруги.

кажется, только сейчас я начинала по-настоящему осознавать значение этого слова. Они многое делали для меня, действительно многое… и я была им безгранично благодарна. Но ночами все равно наваливалась тоска. Я оставалась одна — и безумно скучала по Дэйру, по Хэлу, отбывшему на летнюю практику в Академию, по Тантаэ… и по Максимилиану. Мой ветреный князь так с тех пор и не объявился, а поиски ни к чему не привели. Засыпать становилось почти страшно, потому что там, в мире грез, больше не было его.

А наш сегодняшний поход по бутикам — новая попытка вытащить меня из депрессии. «Чисто женская», — как иронично подметил Рэм. На этот раз инициатива исходила со стороны Феникс. Ее дальняя родственница, кажется, тетя в энной степени, выходила, наконец, замуж, и на радостях созвала на торжество всю семью. Свадьба должна была пройти по человеческому сценарию — будущий супруг еще не знал, что его избранница происходит из старинного колдовского рода. Да и среди гостей было порядочно простых людей… Так что мероприятие обещало оставить незабываемые впечатления.

Что ж, поживем, увидим.

На свадьбу мы безнадежно опаздывали. И виновата в этом, каюсь, была я. Мало того, что проспала, так еще и с платьем опростоволосилась. Второпях прищемила юбку дверью и порвала, естественно. Пришлось возиться с хозяйственными заклинаниями, а магия, как обычно, подвела. Хорошо еще, мама пришла на помощь. Но время мы с Феникс безнадежно протянули, упустив самую романтическую часть — клятвы у алтаря, и успели только к началу банкета.

К счастью, виновникам торжества было не до нас. И без того подарков и поздравлений от близких, дальних и совершенно сомнительных родственников предостаточно свалилось на их бедные головы, забитые любовью и розовыми лепестками. Так что мы, скромно потупившись, предъявили на входе в ресторан приглашения и просочились в общий зал.

Вечеринка была организована с размахом. Жених с невестой не поскупились и отвели для праздника целых три помещения — большой общий зал со столами для фуршета и местом для танцев, маленькую комнату с караоке и крохотный уютный уголок рядом с баром для тех, кому трудновато уже стоять на ногах и хочется тишины. Из-за огромного количества гостей, по большей части незнакомых друг с другом, общего застолья не получилось. Но это было даже на руку. Тамада развлекала всех желающих, а прочие, поздравив молодых, могли найти себе занятие по вкусу. Разделавшись с формальностями, Феникс тут же потащила знакомить меня со своими многочисленными родственниками. Я, нервно одергивая юбку и периодически проводя пальцами по челке, угрюмо тащилась следом, напоказ улыбаясь, когда очередные тетеньки или дяденьки, потрепав любимую племянницу-сестру-внучку по голове, делали мне комплимент. Я-то что… По-моему, даже полтора часа, убитых на укладку и макияж, не сделали меня лучше. Следы забав Жадного, частично скрытые под прической, никуда не делись, и на каблуках я по-прежнему держалась только за счет памяти матерей. Кто был по-настоящему великолепен, так это Феникс. Обычно отдававшая предпочтение всем оттенкам холодного синего, от аквамарина до незабудки и цвета морской волны, сегодня она облачилась в роскошное темно-красное платье с поясом светло-серого оттенка, почти стального, — и не прогадала. В серебряных волосах каплями вспыхивали кровавые камни, подведенные багряной тушью ресницы таинственно трепетали, королевского пурпура накидка закатным облаком укрывала плечи.

И держалась Феникс по-королевски.

— Что вздыхаешь? — сочувственно поинтересовалась подруга. Я вздрогнула и залилась краской, будто застигнутая на месте преступления. Ладно, чего стесняться, это же не зависть, это восхищение.

— Устала, — созналась я. — И пить что-то хочется. Ты вишневый сок нигде не видела?

— Вишневый… — протянула она, смешно взмахивая ресницами. — Ну ты и привереда. А чем тебя апельсиновый не устраивает? — подруга кивнула на ближайший столик. — Ладно, пошли. Можно в баре спросить, там вроде было детское меню.

Феникс подхватила меня под локоть и бодро потащила через весь зал. Я с трудом успевала за ней, пару раз почти навернувшись на этих проклятых каблуках. Лавировать среди танцующих пар было труднее всего, но моя подруга с царственной небрежностью проигнорировала обходные пути и просочилась прямо сквозь толпу. Мне пришлось несладко: мало того, что надо было удерживаться на шпильках в вертикальном положении, так еще и веселящиеся на всю катушку гости так и норовили зацепить локтем или наступить на ногу… или это я была виновата? Так или иначе, когда танцпол остался позади, я вздохнула с облегчением…

… и на полном ходу врезалась-таки в чью-то спину.

— Простите, — жалобно пролепетала я, от неожиданности выпуская руку Феникс и плюхаясь на пятую точку. Незнакомец неразборчиво ругнулся, оборачиваясь — и мы застыли. Все трое.

Потому что этот человек и моя подруга оказались похожи, как две капли воды.

Незнакомец был среднего роста, достаточно изящный, но хрупким и женоподобным я бы его не назвала. Он красовался в безупречно подобранном светло-сером костюме с лавандовой рубашкой из матовой ткани. Волосы серебристым пухом ложились на плечи, молочно-белая кожа слегка переливалась, словно припудренная снегом, прозрачно-голубые глаза были удивленно распахнуты.

Честное слово, если бы я не была так хорошо знакома с родителями Феникс, я бы приняла его за ее отца. Или брата, если сделать скидку на возраст.

Нет, конечно, здесь, на празднике, преобладали всевозможные блондины и блондинки со светлыми глазами. В чертах лица, в фигурах, в жестах — везде проглядывало родственное сходство, столь выразительно характерное для семей с генами магов. Но никто не походил на Феникс так — словно отражение. И это… пугало.

Тем временем, незнакомец успел взять себя в руки.

— Не ожидал здесь увидеть авайен, — растянул он губы в улыбке. Феникс ошарашенно хлопнула ресницами. — Но это приятное удивление.

Он развернулся и быстрым шагом направился к выходу из зала. Мы с подругой переглянулись и метнулись вслед за ним.

— Подождите! — выдохнула я ему в спину. — Что за авайен? Почему вы так похожи?

— Как вас зовут? — вторила мне Феникс.

Незнакомец на мгновение замер, а потом послал нам таинственную улыбку через плечо. Серебристые ресницы кокетливо хлопнули.

Дежавю?

— Хотите получить ответы — приходите через неделю в полночь к мосту на западной окраине города.

— Но… — дернулась вперед огненная мастерица — и налетела на невидимую стену.

Пока мы сообразили, что да как, и распутали заклинание, оказавшееся неожиданно хитрым, незнакомца и след простыл.

— Что будешь делать? — угрюмо поинтересовалась я у подруги. — Пойдешь на встречу?

— Ага, — растерянно кивнула она и неизящно плюхнулась на стул, подобрав юбки. — А ты?

— Конечно!

Ночь расплескалась по городу густой смолой, лениво обтекая оранжевые конусы уличных фонарей, до краев заполняя подворотни и парки, одно за другим гася окна и разгоняя поздние пробки на дорогах. Небо куталось в плотное серо-коричневое одеяло облаков, тлеющее с западного края, а на востоке расшитое серебряными разрядами молний. В неподвижном воздухе стояли отчетливые запахи гари и сухой пыли. Казалось, что любой звук застревает в нем, как в паутинном коконе, и лишь по дрожанию нитей можно угадать, что кто-то собирается…

— Куда это ты собралась на ночь глядя, дорогая? — сонно поинтересовались у меня над ухом. От неожиданности я подскочила, с оглушительным грохотом роняя ботинки, и развернулась, как сжатая пружина.

Мама одарила меня очень удивленным взглядом.

— Знаешь, если бы я плохо тебя знала, то решила бы, что ты хочешь совершить противозаконное деяние и жутко боишься, что попадешься.

— Ну… Феникс надо кое с кем встретиться, а одна она идти не хочет, — уклончиво объяснила я.

— Не замечала за тобой раньше страсти к сдвоенным свиданиям. Впрочем, это к лучшему, может, наконец выбросишь из головы своего шакаи-ар, — с задумчивой улыбкой заметила Элен.

Несчастный ботинок, только-только выкопанный из груды обуви, снова подло дезертировал — под стол. «Как хорошо, что Хэл еще в Академии», — меланхолично подумала я, глядя на свои дрожащие руки. Брат очень не любил побудок посреди ночи, если уж умудрялся лечь вовремя…

— Никакое это не свидание, просто деловая встреча, — мои пальцы резко затянули шнурки, чуть не обрывая их. — И Максимилиана я, как ты выразилась, из головы не выброшу, и не надейся.

— Найта, — Элен растерянно смотрела на меня, скрестив руки на груди. Сейчас в ней не было ничего от равейны — просто усталая женщина средних лет. — Ты ведь понимаешь, каковы шансы на то, что князь еще жив? Он больше полугода никак не давал о себе знать. Даже Тантаэ…

— Тантаэ верит, — мрачно буркнула я. — И я верю тоже. Если бы с Ксилем… что-нибудь случилось… мы бы почувствовали. Я бы почувствовала.

— Доченька, — вздохнула она, осторожно касаясь моего плеча. Я вывернулась и одним движением влезла в джинсовую куртку.

— Мне пора. Вернусь поздно, — кто бы знал, каких усилий мне стоило аккуратно прикрыть дверь, а не хлопнуть с размаху.

— Поздно? Но хотя бы сегодня? — Элен выглянула за порог. Ее лицо бледным пятном выделялось в ореоле черных волос.

— А это как получится, — почти злорадно отозвалась я, сбегая по лестнице.

К автобусной станции мы с Феникс подошли одновременно. К моему удивлению, подруга изменила привычным юбкам-топам и предпочла на этот раз одеться почти так же неприметно, как и я. Простые темные джинсы, черная футболка, мягкая замшевая куртка, переброшенная через локоть да кепка, прячущая от посторонних взоров лунное серебро волос, — вот и весь наряд. Неизменными остались только высокие каблуки, провокационно выглядывающие из-под отворотов штанин.

— Приветик! — пропела мастерица огня. — Что такая грустная? У нас же приключение впереди!

Стоило мне только взглянуть на жизнерадостную подругу, так сияющую открытой, чуть сонной улыбкой, сразу потянуло улыбнуться в ответ. И правда, чего я распереживалась? Знаю ведь, что Максимилиан жив, да и Тантаэ в этом свято уверен.

Выкрутимся как-нибудь. Должны выкрутиться.

— Все в порядке, — заверила я девушку. — Просто задумалась.

— Думать вредно, — она легонько щелкнула меня по лбу. С кончиков пальцев сорвались золотистые искры.

Я фыркнула.

— Вот позерка!

Подруга на это ничего не ответила и секунду спустя протянула мне здоровенную палку.

— Это что такое? — у меня вырвалось хихиканье. Неужели придется вспомнить детство и первые опыты полетов?

— Вместо метлы, — невинно пояснила Феникс, подтверждая мои догадки. — Последний автобус ушел минут десять назад, вовремя добраться уже не успеем. Придется лететь. Заодно сплетем отвод глаз и проведем разведку с воздуха. Мало ли что.

Звякнул тревожный колокольчик.

— Думаешь, к этому может быть причастен Орден?

— Да нет, инквизицией здесь и не пахнет, — задумчиво сощурилась она. Я подумала о том, как сильно меняется манера речи моей подруги, когда разговор заходит о действительно серьезных вещах. — Но у меня, а тем более у тебя, и других врагов — завались. Например, ведарси. Видела, какая странная аура была у того типчика?

Меня передернуло. Еще ведарси здесь не хватает.

— Не обратила внимания. А что с ней не так?

Подруга медленно опустила ресницы, размышляя.

— Ну… не знаю даже. Что-то вроде… Э-эм, ну будто в маленькую-маленькую оболочку попытались запихнуть что-то огромное, — неловко пояснила она.

Я представила, как это могло выглядеть, и сравнила с собственными впечатлениями от заокеанских «волков». Да, общего мало. У той же Лобейра аура была так похожа на человеческую, что если не приглядываться, то и сходу и не отличишь. Да и Ками не очень-то подходил под это описание… Но есть одно серьезное «но»: и те лосты, и тем более Кайл, имели ипостаси меньшие по размеру либо сопоставимые с человеческими. А если второе обличье — единорог, или морской змей, или тот же феникс? Вполне может выйти как раз такой эффект, как описала моя наблюдательная подруга.

— Да, похоже на оборотня. Но если это ведарси, то и Орден недалеко бродит, — подумав, озвучила я свои размышления. — По крайней мере, многое в Заокеании указывало на подобный расклад событий. Состав, которым меня опоила Вента, известен только смотрителям. Жаль, никто из «волков» не выжил, теперь не узнаешь, зачем Ордену было помогать демонопоклонникам-ведарси.

— Инквизиция, лосты, Древние… Что-то мне расклад не нравится, — тоскливо вздохнула Феникс.

— Может, и ну ее, эту встречу? — с надеждой спросила я. В свете пугающего подозрения, что в деле замешаны смотрители, которые в последние два года мерещились мне за каждым углом, приключение уже не выглядело таким заманчивым.

— Нет, ни за что, — решительно заявила Феникс. — И вообще, этот красавчик — явно мой родственник, а мы своих в обиду не даем… и не подставляем.

— Надеюсь, тот парень в курсе ваших семейных принципов, — иронично хмыкнула я, сплетая узор заклинания. Нити как живые выскальзывали из рук, не желая подчиняться неловким пальцам. — Вот бездна! Феникс, давай ты лучше. У меня опять магия барахлит.

Подруга одарила меня очень выразительным взглядом в стиле «когда же одной идиотке надоест строить из себя гордую и она обратится, наконец, к своему другу-целителю», но все-таки взяла на себя и отвод глаз, и управление «ведьминой метлой».

Ночной город с высоты птичьего полета, да еще замерший в ожидании грозы, производит незабываемое впечатление. Огоньки фонарей светятся мягко, размыто и напоминают округлые бусины из янтаря, нанизанные на белесую леску дорог. Желто-оранжевые окна домов беспокойно перемигиваются, а темные громады парков, напротив, застыли — ни единый листик не шелохнется. Далекие молнии вспыхивают беззвучно, а глухой, утробно рокочущий гром достигает слуха лишь спустя бесконечно долгие минуты.

Мы передвигались низко — на высоте десятого этажа, не больше, и все равно рассмотреть что-то на земле было невозможно. Казалось, будто густая темнота растворяет в себе пытливые взоры, как горячий кофе — сахарные крупинки. Идея «разведки с воздуха» теперь не выглядела такой уж разумной.

Поднапрягшись, я раскинула вокруг сеть-ищейку. Это вышло у меня лишь с четвертой попытки, но дело того стоило. Озаренная мирными светлячками людских сознаний, тьма внизу растеряла хищную опасность. Ни следа инквизиции или Древних — просто спокойно спящий человеческий город.

— Вон он… Видишь? — свистяще прошептала подруга, неподвижно зависая над мостом. Я кивнула и осторожно спустила свою сеть вниз, к хрупкой фигурке, облокотившейся на металлические перила. Действительно, странная аура. Никогда такой прежде не видела…

— Спускаемся?

— Давай. Куда?

— Так… попробуй к остановке перед поворотом. А оттуда уже пешком, тихо. И еще… заготовь свою «огненную волну», ладно? На всякий случай.

Феникс молча кивнула, полностью сосредоточившись на мягком приземлении. Как и я, она не питала страсти к полетам, в отличие от Джайян — вот эта бравая валькирия могла часами кувыркаться в воздухе, причем безо всяких «костылей» вроде метлы или сосновой ветки.

Ступив на твердую почву, я тут же распустила следящую сеть почти незаметной паутинкой. Воздух рядом на мгновение раскалился и тут же остыл — это подруга сплела основу под заклинание. Теперь хватит крохотной порции силы, чтобы пляшущая вокруг указательного пальца тусклая искра расплескалась смертельной огненной лавой.

— Опаздываете, дамочки, — едко заметил мужчина, стоило нам только приблизиться к нему на расстояние в десяток метров.

— Приличные девушки никогда не приходят вовремя, — наставительно ответила Феникс, незаметно хватаясь за мою руку. Если что-то пойдет не так, то лучше «фокусу» и «лучу» держаться вместе.

— И только с электрошокером в сумочке, так? — он, наконец, обернулся к нам и отвесил шутовской поклон. — Рад видеть вас вновь. И неужто вы меня так боитесь? — он насмешливо выгнул бровь, разглядывая искру на ладони Феникс.

— А что делать? Время-то беспокойное, — в тон ему ответила я, улыбаясь одними губами. — Мало ли что задумал такой подозрительный незнакомец?

— Незнакомец, значит? — он сощурился. — А если я представлюсь? Кхм-кхм… Эмиль, приятно познакомиться.

Мы с подругой переглянулись.

— Найта и Феникс, звезда Ар-Нейт, — ответила я за двоих. — Может, перейдем к делу?

— Ну, давайте, — иронично хмыкнул Эмиль и вновь оперся на бортик, выжидающе поглядывая на нас.

— Вы кто? И почему мы похожи? — тут же выпалила Феникс. Я предупреждающе сжала ее ладонь. Не стоит торопиться. Вряд ли он выложит все сразу.

Но, к моему удивлению, мужчина только ослепительно улыбнулся.

— Я Эмиль, просто Эмиль. Твой, э-э… дедушка, пожалуй. Примерно в пятнадцатом поколении. Еще вопросы?

Феникс стрельнула в меня победным взглядом. О, она прекрасно поняла, что означают мои маневры и теперь не могла упустить шанс морально щелкнуть меня по носу. Может, я стала слишком осторожной?

— Нет, Найта, ты передергиваешь. Какие еще защитные чары? — она легкомысленно фыркает, скашивая на меня глаза. Беседа оказалась увлекательной, и только сейчас девочка поняла, что Ками, улучив момент, принялся заплетать ее роскошные волосы в тоненькие ровные косички.

Я вздыхаю, улыбаясь про себя. Ей и вправду идет.

— Вот именно, — неожиданно выступает против меня Кайл. — Там будет целая уйма народу да еще Рэд со компанией. Гораздо больше вероятность, что с этими твоими сторожевыми заклинаниями мы просто засветимся. Понимаешь, Найта?

Качаю головой.

— Даже не знаю, Ками. У меня скверное предчувствие.

Парень вздрагивает, выпуская из рук недоплетенную косичку.

— А! Ерунда, — фыркает, как беззаботная кошка, Хани. — Мне вон тоже на днях ерунда какая-то снилась — зеркала, осколки, даже ты вроде бы… И что? Ничего же не произошло!

— В общем, заканчивай с паранойей, — снова воспрянув духом, заявляет Кайл. — Иногда перестраховываться даже вредно. Просто расслабься и получи удовольствие от этого пикника. Да, Ханна?

— Ханна?

Улыбается. Такая маленькая еще, Вечные…

— Ханна?..

Нет. Лучше быть готовой к самому плохому.

— Дед, значит, — мой голос только казался равнодушным. — Почтенный предок. Что не человек — мы и сами поняли. И это — настолько секретная информация, что ее нельзя было сообщить во время вечеринки? Зачем вам понадобилось приглашать нас в довольно уединенное место, да еще ночью? Со стороны это выглядит так, будто вы, Эмиль, преследуете посторонние цели.

А вот последние слова прозвучали с отчетливой угрозой. Феникс воззрилась на меня недоуменно. Ну и пусть. Лучше быть слишком бдительной, чем… чем…

Ханна …

— Посторонние? Можно и так сказать, — ухмыльнулся мужчина. — Я хочу заключить с вами сделку, уважаемые эстаминиэль. К взаимной выгоде.

Мы с Феникс синхронно поморщились. Вот тебе и родственничек.

— Что вам нужно-то от нас? — спокойно осведомилась моя подруга.

— Услуга.

— А поконкретнее? — в голосе Феникс скользнуло раздражение. Пока едва ощутимое, но только пока.

— Вы должны сходить в одно место и вернуть кое-что, принадлежащее нашей общине. Это очень важно.

— Иди туда — не знаю, куда, принеси то — не знаю, что, — с выражением продекламировала я. Эмиль поморщился. — Нельзя ли чуть-чуть конкретизировать?

— Нет, — отрезал он. — До тех пор, пока я не получу ваше согласие, разглашение дальнейшей информации не представляется возможным.

О, как мы заговорили! Похоже, он начал нервничать.

— Феникс, тебе это интересно? — подруга замотала головой. — Вот и мне не интересно. Благодарю за чудесное свидание, но нам пора.

Я ослепительно улыбнулась и быстрым шагом направилась к остановке, где мы оставили свой «транспорт». Феникс ничего не оставалось, как последовать за мной, хотя чувствовалось, что она недовольна. Нас с Эмилем разделяло уже два десятка метров, когда мужчина все-таки смирился и негромко произнес:

— Постойте. У меня есть для вас кое-что.

Последние слова совпали с раскатом грома. Я медленно обернулась. Беззвучная вспышка молнии высветила гладкие пряди волос, белым серебром обрамлявшие застывшее лицо, и стеклянно-невыразительные глаза под тонким росчерком бровей.

Хлынул дождь.

— Я многое узнал о тебе за эту неделю, Ар-Нейт. Ты ищешь кровь истинного ведарси для ритуала. Я могу дать тебе ее, если ты согласишься.

Спокойно выдохнуть, медленно. Это попытка нами манипулировать? Ну уж нет, справлюсь сама. От таких «случайных» совпадений хорошего не жди.

— Меня это не интересует.

— Кровь дракона, Ар-Нейт. Не думаешь, что это достойная плата за…

— За попытку втянуть нас в опасную авантюру? — я зло отбросила намокшую челку с лица, пытаясь перекричать ливень. — Нет. Не думаю!

Еще один разряд. В лазурном взгляде застыло мрачное отчаяние.

— А ты, Феникс? Хочешь пробудить свое наследие? Хочешь получить силу, равной которой нет?

Я почти рассмеялась. Подкупать ее могуществом? Ее, Феникс? Единственную истинную эстаминиэль в нашей звезде? Не сомневаюсь, что она ответит…

— Конечно, хочу. Мы передумали. Наш ответ — да. Согласны.

Шок.

Я пораженно уставилась на подругу, не в силах вымолвить ни слова.

— Клянусь одарить вас кровью дракона и силой, если вы вернете принадлежащее мне.

— Клянусь вернуть принадлежащее тебе в обмен на кровь дракона и силу.

Я все так же продолжала хватать ртом воздух. Гром гремел уже практически непрерывно, вспышки разбивали окружающий мир на стоп-кадры: два одинаковых профиля в обрамлении серебра волос, пальцы сплелись в рукопожатии, обращенный на меня испытующий взгляд.

— Найта, ну что же ты? Присоединишься?

У меня вырвался обреченный вздох. Не бросать же подругу…

— Присоединяюсь к клятве.

Моя ладонь встретилась с мужской. Пальцы на мгновение обожгло леденящим холодом. Эмиль скривился — синхронно со мной.

— Прекрасно. А теперь, эстиль, нам пора.

— Нам? — наверное, я ослышалась.

— Да, — улыбнулся мужчина. — Потому что договор вступает в силу… прямо сейчас!

Ослепительная вспышка расколола мир, и я потеряла сознание.