Глава 3
Вынырнув из темноты и вернувшись в реальность, вяло тряхнула головой. По лицу текло что-то теплое и липкое. Машинально проверила — оказалось кровь из носа, ушей и рассечённой брови. Слава богу, могу двигаться, значит позвоночник цел и конечности вроде тоже. Джинсовые шорты до колен защитили бедра от мелких порезов, а вот все что ниже — в ссадинах и кровоподтёках. От голубой льняной рубашки с короткими рукавами оторвалось несколько пуговиц, хорошо, что на талии, а не груди. Пара широких серебряных браслетов на руках довольно сильно содрала кожу на запястьях. Свои туфли я так и не нашла взглядом.
В воздухе стоит густая пыль, вонь, а в ушах противно звенит. Я с трудом встала и начала шарить в сумке рукой. Сейчас у меня в голове царствует лишь одна мысль: «Надо позвонить маме».
Жаль, но сети не оказалось.
Неожиданно в меня что-то вцепилось сзади, до боли сжимая ребра и чуть ли не ломая руки — так сильно сдавило, а потом резко подняло в воздух. В следующее мгновение я влетела внутрь паучка, падая на что-то мягкое и живое.
«Ой!» — вскрикнули снизу.
В ужасе осмотрелась, одновременно неловко отползая с женщины, оказавшейся подо мной, в сторону и не глядя, шаря рукой по полу в поисках ремешка от своей сумки. А потом приникла к прутьям из незнакомого материала, похожего на пластмассу.
Земля стремительно уносилась вниз, а мы — вверх. Я видела, что военные из нескольких мест ведут огонь по пришельцам, но подбили всего три паучка, а остальные весьма успешно ведут охоту на людей и попутно уничтожают смертоносными импульсными лучами наши огневые точки.
Сквозь мой ужас прорвался такой привычный, но неожиданный звук. Перевела взгляд на свою руку, в которой, оказывается, все еще держала телефон. На дисплее высветилось: «Мама». Выпустив ремешок сумки, судорожно тыкнула пальцем, принимая звонок, и неуверенно спросила:
— Мама?
В ответ, услышала шум, треск и мамин захлебывающийся волнением голос:
— Слава богу, ты жива, моя девочка! Береги себя, доченька, и помни — я люблю тебя. Тут творится сущий кошмар, я с трудом дозвонилась до тебя. Наверное, боженька помог в последний раз. Не знаю, говорят ли сейчас по телевизору, но на нас напали пришельцы, Марьянушка. Убивают, утаскивают на свои корабли. Не приезжай сюда, родная, здесь больше некого искать и нечего. Я сама приеду, если смогу. А если нет, просто знай, что я люблю тебя. Наши ребятки пропали в этой суматохе, Эрик тяжело ранен. Мы тут в укрытии у военных, но по ним прицельно бьют, и я думаю, мы не сможем выбраться живыми, а потом…
А дальше в телефоне раздался грохот, мамин крик, оборванный на высокой ноте, и безнадежная тишина, в которой я слышала сдавленный хрип. И лишь спустя несколько мгновений, поняла, что это я сама хриплю, сдавливая телефон в ладони и прижимая к уху, чтобы услышать голос мамы. Но понимание того, что больше никогда не услышу, вызвало спазмы в горле и удушье.
— Боже! — раздался позади меня общий выдох людей.
Сделав судорожный вдох, силой протолкнула воздух в легкие, и вместе с остальными моими «сокамерниками» проследила падение подбитого паучка, из брюха которого кричали люди, просовывая руки сквозь прутья.
— Боже, боже, они же все погибнут… — потрясенно пролепетала та самая женщина, на которую я упала.
— Повезло кому-то! — услышала мужской мрачный голос.
— Как вы можете? — возмущенно выкрикнула другая женщина, которая так же как и я, приникнув к прутьям, следила за падением подбитой леталки.
— Если бы мог, сам бы выпрыгнул отсюда! А теперь вот нас тащат неизвестно куда и с какой целью! А вот этим повезло, отмучились практически… — огрызнулся мужик.
Перепалка позволила отвлечься от напряженного вслушивания в тишину в телефоне и пока только попытаться вникнуть в разговор да происходящее вокруг. Осторожно, словно неразорвавшуюся бомбу, засунула телефон в сумку, подтянув ее к себе. Я ощущала себя сомнамбулой, которая действует на грани сна и яви, но вырваться из заторможенного состояния пока не в силах.
Я осмотрелась вокруг. Да, скорее всего мужик прав. Те, что погибли, отмучились сразу, так легче думать о маме. Проще принять ее вероятную гибель, чтобы суметь и дальше дышать самой. Абстрагироваться от душевных переживаний и не думать, не думать, только не представлять…
Мы сидели на плоском металлическом полу, окруженные прутьями под днищем кораблика. Всего шесть человек: двое мужчин и четыре женщины, включая меня. Причем отметила — я самая молодая из всех. Даже бабульку лет семидесяти с гаком прихватили, как только сердце у нее выдержало все это?!
Мы дружно замолчали и испуганно смотрели на приближающийся основной корабль-паук. Вблизи выяснилось, что его «нога» огромная, а створки величиной с ворота какой-нибудь небольшой дамбы. Паучок влетел внутрь, и я услышала дружный «ах». Покрутила головой, рассматривая флагман пришельцев изнутри: мелькающие полупрозрачные, светящиеся переходы дугами подпирают потолок. Паучок плавно пролетал под ними никуда не торопясь, скользя мимо различных круглых подсвеченных площадок. Я заметила, как в центре них словно вырастали световые колонны, а потом исчезали, оставляя какие-то механизмы. Но мы настолько быстро летели, что мне не удавалось рассмотреть, что же именно.
Перед нами возникла большая площадка, побольше, чем встречавшиеся до этого, и на ней мы заметили некоторую суету. Стоило леталке-паучку приземлиться, как мы дружно отпрянули от прутьев, прижимаясь друг к другу, ища поддержку и пытаясь не сойти с ума от ужаса.
Пришельцы! До сегодняшнего дня это слово вызывало двоякие чувства. Либо любопытство, потому что я смотрела очередной голливудский фильм про них, либо вялый интерес к очередному вопросу о жизни на Марсе. А с сегодняшнего дня и конкретно этой минуты при этом слове внутри меня будет рождаться омерзение и животный ужас.
Неприятный цокот заставил биться мое сердце гораздо чаще и с какими-то перебоями, а потом к прутьям приблизился один из пришельцев. Это существо можно было бы назвать гуманоидом, если бы не четыре странные конечности, отходящие от туловища снизу, похожие на костяные выросты, а еще точнее — на самые что ни на есть паучьи или крабьи ноги. Именно они в процессе движения издают этот мерзкий корябающе-цокающий звук.
Внушительного вида четыре конечности темно-коричневого цвета покрыты наростами и грудь человеку пробьют без проблем. Растут они уже из более привычного любому человеку тела, одетого в своеобразное черное боди из неведомого стегано-дутого материала. Как будто его из пухового одеяла пошили.
Две руки, но заканчиваются не обычными человеческими кистями, а похожими на крабьи клешнями. Я не успела рассмотреть более подробно, потому что мой взор достиг головы, которая плотно сидит на широких мощных плечах, без шеи. Голова удивила сильно, особенно лицо: чистая, бархатистая на вид коричневая шкурка, два узких черных глаза без белков, узкие, чуть выпирающие бугорками щелки вместо носа и чересчур полные мясистые губы. А вот подбородка тоже не наблюдается, как и шеи, словно они атрофированы. Уши тоже в виде щелок и расположены выше висков, чуть ли не на лбу.
И все равно лицо невероятно похоже на человеческое. Да, уродливое, но приемлемое взгляду и сознанию. Собственно, только крабьи конечности вносят диссонанс в нормальное восприятие внешности этого существа.
Я все еще никак не могла отойти от недавнего телефонного разговора. Принять тот факт, что вероятнее всего — теперь сирота. Вполне возможно, что и моя смерть не так уж далека. На одних рефлексах все отмечала, оценивала, запоминала и испытывала страх вместе с остальными, но мое личное отношение ко всему этому пока приглушено разговором с мамой. Моей собственной трагедией, потерей, и голова сейчас словно ватой набита. Вероятно, поэтому я реагировала на все равнодушно-спокойно, без истерики как остальные женщины.
Чуть в стороне от центра площадки, где мы находились, возник замеченный недавно столб света. Я догадалась, что это нечто вроде лифта или даже переместителя. Исчезнув так же неожиданно, как и появился, он оставил после себя еще двух пришельцев, похожих как две капли воды на стоящих вокруг нашего кораблика, и какие-то не то коробки, не то контейнеры.
— Боже, нелюди, они нас сожрут — это точно! — в панике проблеяла шепотом одна из женщин.
— Заткнись! И без тебя тошно! — зашипел на нее один из наших спутников-мужчин.
— Что делать-то? — тихонько всхлипывая, прошептала другая пленница.
— Скоро узнаем, — меланхолично ответила я.
Все что случилось за столь короткий промежуток времени, весь выплеснутый в кровь адреналин сейчас вызвал у меня апатию и безразличие ко всему.
Один из пришельцев открыл рот и что-то курлыкнул на своем языке, глядя вверх. И в следующее мгновение прутья быстро поползли вверх, входя в пазы днища. Если раньше эти прутья считались преградой к свободе, то в эту минуту дико захотелось, чтобы они вернулись и укрыли нас от этих уродов.
«Крабы», как я мысленно их окрестила, чуть покачиваясь на своих конечностях, поцокали к нам и тонкими копьевидными палками начали отгонять нас в сторону от леталки. Странно, но на мою сумочку, висящую на плече, никто даже внимания не обратил.
Двое прибывших на «лифте» подхватили контейнер и приблизились к нам. Затем на шею каждому из нашей шестерки одели металлический ошейник. Ощущение чужих жутких конечностей на моей коже, вызвало дрожь омерзения. Согнали всех в кучу в центре площадки, а потом нас охватил тот самый столп света. Мы даже испугаться не успели, как оказались в большом зале, где находилось множество захваченных людей. Мужчин и женщин, но слава богу, ни одного ребенка я не увидела, и все равно — сотни людей.
Пленники, пребывая в крайнем замешательстве, растерянно оглядывались, рассматривали друг друга, а в следующий момент мы сначала почувствовали вибрацию, а потом рухнули на пол, потому что создалось ощущение, что пол резко ушел из-под ног.
Упираясь руками о пол, я привстала и посмотрела, как из носа снова капает кровь. Именно вид собственной крови заставил сознание проясниться и обострил восприятие происходящего вокруг.
— Похоже, мы взлетаем или уже взлетели… — пробормотал лежащий сбоку от меня молодой мужчина в форме МЧС.
— Почему вы так решили? — тут же спросила девушка лет семнадцати, беспомощно свалившаяся рядом и, как и я, вытирающая нос от крови.
— Резкое изменение внешнего давления! Видите, у нас у многих кровь пошла. К подобным перегрузкам готовы не многие и могут не перенести.
Мужчина, хмурясь, слегка кивнул в сторону, и мы обе посмотрели туда. Та самая бабушка, летевшая недавно со мной, сейчас лежит с синими губами, и интуиция подсказывает, что она тоже отмучилась.
Девушка всхлипнула и быстро подползла к мужчине, хватая его за предплечье в истинно женском стремлении найти защиту у более сильного и умного.
Мужчина тяжело вздохнул, потрепал ее по макушке, а потом решился встать, помогая девушке. Я кое-как поднялась самостоятельно.
— Мы однозначно взлетели! — процедил он сквозь зубы. — Слишком сильная гравитация.
Мы трое с трудом стояли, так велико было давление на нас. Даже ноги от натуги тряслись.
Я в этот момент особенно остро ощутила, что босая. Пол холодил ступни металлом, и сильно саднила пораненная кожа.
Мужчина снова огляделся, а потом, опять тяжело вздохнув, прошептал:
— И это станет еще одним критерием отбора среди нас.
Мы с девушкой синхронно осмотрелись и, думаю, обе мысленно согласились с ним. Среди похищенных людей много пожилых или слабых, либо больных, либо полных, для которых подобное увеличение гравитации стало непреодолимым препятствием, чтобы всего-навсего встать на ноги, не говоря уже о большем. И сейчас поднимались лишь сильные, молодые, готовые к физическим трудностям люди. Остальные жалобно стонали и продолжали лежать на металлическом полу.
Мужчина в форме оказался прав.
Крабы начали сноровисто сгонять тех, кто смог встать, к стенам. А продолжавших лежать начали проверять на предмет жизнеспособности. Не подававших признаков жизни сваливали на платформу, висящую в воздухе, вероятно, за счет антигравитации. А с другими… Оружием, похожим на копья тыкали в грудь лежащего человека и жестом приказывали встать. Если тот встать не мог, то из острия копья вырывался знакомый зеленый луч, поражая очередного несчастного. Вскоре на полу корчились в предсмертных судорогах сотни две человек, остальные все же нашли в себе силы встать.
Затем мертвых и умирающих сваливали на двигающуюся платформу. Когда с ними было покончено, снова всех согнали в кучу.
— Как вас зовут? — тихо спросил нас с девушкой эмчеэсник.
— Марьяна Волоцкая.
— Кира Погодина.
Он кивнул и тоже представился:
— Артем Вележаев! И держитесь все время рядом, девчонки, мало ли что дальше будет.
Мы обе кивнули. Вскоре крабы стали отделять от общей толпы небольшие группы людей и уводить за собой, скрываясь в одном из тоннелей.
— Может они нас расселяют куда-нибудь? Чтобы здесь не мешались? — испуганно и неуверенно спросила Кира, продолжая цепляться за Артема.
Меня же интересовало другое:
— Артем, скажи, ваша служба была в курсе того, что могло произойти?
Он помолчал, а потом все же признался:
— Трое суток назад пришел приказ о мобилизации сил и средств, всех служб и резервов. И как мне друзья из разных военных ведомств сообщили, у них тоже самое было. Ничего точнее никто не говорил, поэтому все на кофейной гуще гадали, в чем причина. А уж когда началось, успели передать, что на Землю напали три корабля пришельцев, которых засекли как раз трое суток назад, но они никаких действий не предпринимали, просто зависли неподалеку. И все три напали в северном полушарии. Один, вот, у нас, второй — на территории Латвии, как я понял, третий — дальше, где-то в Европе.
— Так почему же наши не стреляли ракетами? Или еще чем-нибудь? — роняя слезы, обиженно спросила Кира.
Артем горько усмехнулся, а потом пояснил:
— Я спасатель, девочка. А не ракетчик! И не военный тоже!
Довольно быстро крабы добрались и до нас. Нам повезло, что всех троих определили в одну группу и повели прочь из зала. По длинному тоннелю провели в другой отсек, вдоль которого расположены клетки, оставляя коридор для прохода. И в них небольшими группками распределили людей.
В той, куда загнали нас, уже сидели на полу четыре женщины и коренастый мужичок лет пятидесяти. Вместе с нами стало восемь пленников.
Оглядевшись в поиске туалета, я напряглась — мочевой пузырь, стоило организму немного успокоиться, озаботил насущными потребностями. И как же теперь быть?
Мое изумленное мрачное лицо, беспокойный взгляд, ищущий по углам и стенам, привлекли внимание остальных сокамерников.
— Встал неприятный вопросец, да? — хмыкнул мужик. — А учитывая нервное состояние, вообще острый вопросец-то оказывается!
Судя по взглядам, суть высказывания мужчины поняли все. Кира невольно тут же посмотрела на Артема в поисках решения данной проблемы.
Пожав плечами, наш новый знакомый хмуро ответил:
— Даже не знаю, что предложить!
За час распределили весь народ по камерам, а мы все это время сидели возле прутьев и ждали дальнейших событий. Я насчитала человек триста пленников, но могла и ошибиться. А ведь в том огромном зале народу было гораздо, гораздо больше! Неужели так мало прошло проверку на пригодность для пока не понятных целей крабов-пришельцев? Или здесь есть еще подобные отсеки?
А в туалет хотелось все сильнее, и не мне одной, вон как некоторые ерзают напряженно. Металлический пол холодил ступни, заставляя еще сильнее ощущать, как им сегодня досталось. Я невольно пробежалась взглядом по своим конечностям, оценивая ущерб, нанесенный моему организму. В ушах уже не звенело, ноги-руки почти целые, не считая порезов, ссадин и ушибов на коже. Огромные синюшные гематомы расползлись на плечах, там, где меня схватили шупальца «паука». Чуть задрав рубашку, обнаружила похожие отметины и на ребрах, тоже доставляющие дискомфорт при движениях, возможно, помимо ушибов имеются даже трещины, но переломов точно нет.
И вот я сижу и разглядываю свой «лунный» педикюр, как мне его в салоне отрекомендовали. А неплохо сочетается с голубоватыми от холода ступнями. Лучше бы вместо сумки, я за туфлями так пристально следила!
— Послушайте, выпустите меня, твари! Мне домой надо, слышите, мне на Землю надо! Отпустите меня-я-я, — неожиданно заорала женщина в соседней клетке, кидаясь на прутья.
Все беззвучно и тоскливо смотрели на ее истерику, не делая даже движения, чтобы успокоить. Кто бы нас самих успокоил?!
Артем резко встал, подошел к прутьям и заговорил тихим, но уверенным голосом:
— Успокойтесь, истерикой тут не решить проблем. Вас могут убить…
— У меня там дети, муж, мама… — заплакала женщина навзрыд, — …зачем мне здесь быть, если они все там? Я хочу домой к мужу и детям.
— Девушка, умерев, вы к ним не вернетесь, поверьте знающему человеку, — мрачно заметил Артем.
— Других спасайте, а меня не надо! Я не хочу никуда с этими тварями лететь, — неожиданно зло прорычала женщина.
Успокаиваться бунтарка явно не хотела и начала еще сильнее колотить по прутьям.
— Да пускай нарывается, может оно и к лучшему, — тяжело вздохнув, прокомментировал перебранку наш сокамерник, коренастый мужичок.
— А что изменится к лучшему, если она умрет? — испуганно спросила Кира.
Солидного возраста соседка воинствующей женщины, положив подбородок на колени, мрачно ответила:
— А так она помрет сейчас, и ее душа сможет встретиться в нашем земном раю и с ребятишками, и с мужем. Главное — сможет добраться до нашего рая, а вот сейчас нас всех увезут неизвестно куда, и куда мы все после смерти попадем? А? Вы не подумали об этом?
Услышав соседку, женщина на мгновение успокоилась, скорее всего, обдумывая чужие слова, а потом заорала пуще прежнего и всем телом начала биться о прутья, больше не обращая внимания ни на увещевания Артема, который пытался образумить несчастную, ни на взволнованные выкрики других пленников из соседних клеток. Она, казалось, обезумела.
Появившийся краб, страшно цокая острыми конечностями, приблизился к прутьям и, не раздумывая, тыкнул женщину в грудь уже знакомой палкой. И все — та осела и задергалась в предсмертных конвульсиях. Самое жуткое, что пока я обнимала и гладила по золотистым длинным волосам плачущую Киру, заметила умиротворенную улыбку на губах женщины, тело которой застыло в последней судороге. Она радовалась смерти!
Этот случай на несколько часов полностью деморализовал всех пленников, ставших свидетелями убийства.
