Глава 24
— Марьян, ну давай прогуляемся, а? Вторую неделю либо дома сидим, либо с этими мозгокопателями. Я одичала уже. Мужики с работы не скоро вернутся, так что мы быстро, туда и обратно… — канючила Ксения с экрана планшета.
— Приходи в гости, если тебе скучно, — пригласила я, в душе соглашаясь с ней.
— Надоело мне по гостям ходить, наружу хочу, — продолжала настаивать подруга.
Ничего плохого в этом я не видела, в конце концов, прямого запрета на выход из дома не было. Так что с чистой совестью согласилась и, облачившись в красивое голубое хатери и яркие шлепанцы, вышла из дома. По лестнице, расположенной сбоку от террасы, которую мне Дэнарт показал как способ без него спуститься, направилась вниз. Ступеньки обегали колонну вокруг по спирали, так что спускаться удобно и не опасно. Держась за каменные перила, добралась до нужного этажа, затем по крышам террас перешла на другую лестницу и оказалась возле дверей Ксении. На мой стук соседка откликнулась быстро, и вскоре мы, загрузившись в скоростной лифт, с обмиранием сердца стремительно ухнули вниз — никаких американских горок не надо!
По улицам мы шли. праздно глазея по сторонам и не стесняясь своего любопытства. Некоторые встречные эшарты улыбались нам, а адаптеры чинно кивали, словно старым знакомым. Мы тоже отвечали либо улыбками, либо кивками нам не жалко. Да и приятно чувствовать себя причастными к этому миру, обществу, пойме.
Денег у нас с собой пока нет, но наши мужчины обещали, что скоро будут. Завтра-послезавтра сходим, оформим нужные документы, откроем счета и многое другое. Сейчас же Шхер срочно решал вопрос с медицинским обслуживанием землянок. Этот вопрос его особенно волновал, потому что Ксения доложила мне по секрету:
— Марьян, ты не поверишь! У меня не «пришли»!
— Кто не пришел? — не сразу догадалась я.
— Кто-кто?! Красные гости! — раздраженно торжествующе провозгласила она.
— Ты хочешь сказать, что беременная? — ошеломленная переспросила я.
— Ага! — улыбалась какой-то сумасшедшей улыбкой Ксения.
На ее пухлых шоколадных щеках образовались очаровательные ямочки, на которые я даже загляделась. А внутри у меня уже нарастало желание попрыгать и повизжать от радости за подругу.
Я выдохнула изумленно:
— Но как? Ты же сказала, что после аварии не можешь больше…
— Я тоже так считала! Понимаешь, мне тогда осколками стекла весь низ живота располосовало, врачи их из меня горстями вытаскивали. Перитонит начался, по-женски там повредило что-то, еле выкарабкалась, в общем. Потом меня «обрадовали», что спайки образовались, непроходимость трубы. Короче, они много чего тогда говорили, а я как услышала, что детей, скорее всего, иметь не смогу, словно оглохла. Самое чудовищное — буквально за год до этого аборт сделала, все думала: слишком рано, не нагулялась, такая обуза… А тут авария! Я тогда решила, что меня бог наказал зато, что сделала. Бегала по храмам, исповедовалась, прощения просила, а потом смирилась. И вот… беременная!
Ксюша остановилась, повернулась ко мне с блестящими от слез глазами, посмотрела на меня и хрипло спросила:
— Марьян, может ОН меня простил все же? Раз такой шанс снова дал? Помог выжить, Шкера подарил… Я рядом с ним как будто оживаю, энергия из меня так и прет. И любовь тоже…
Я во все глаза смотрела на буквально светящуюся Ксению, чувствовала, как сперло дыхание в груди от волнения и тоже хрипло спросила:
— А он что говорит?
Ксюша пожала округлыми плечами и произнесла весело:
— Шкер все время планы строил, как будет меня от бесплодия лечить. Пару раз хотел на детальное сканирование сводить, но неотложные дела заставляли переносить обследование. А тут я со своей новостью… У меня эти самые гости как часы приходят. Даже в плену у рархов, сама помнишь, как я мучилась там… А тут два дня — и нету. Я, честно говоря, сначала о ребенке подумала, а потом до слез испугалась, что обманулась, дни здесь длиннее, и месячные скоро пойдут… ведь такой стресс перенесли немыслимый.
Шкер перепугался сначала, понять не мог, чего это я рыдаю. А потом, когда понял… Знаешь, мы вчера вечером к нему в лабораторию как пьяные летели. Его колбасило не меньше меня. А уж когда сканирование подтвердило наши предположения… Видела бы ты рожи окружающих, когда они нас рыдающих в обнимку на полу увидали. Решили, что кто-то умер. Зато наша новость там большущий переполох наделала. Ведь наш будущий ребенок — прямое подтверждение нашей совместимости.
— Невероятно! — выдохнула я потрясенная. Кто бы мог подумать, что ты будешь здесь первой мамочкой-землянкой?! Вот как оно в жизни случается! Поздравляю, Ксюшенька! — Я крепко обняла подругу — плевать, что на нас стали с недоумением оглядываться.
— Поэтому мой шоколадный дракон теперь целыми днями пропадать на работе будет. Он и так целыми днями проводит исследования вместе с другими специалистами: медиками и биологами. Их особенно интересуют наши различия. И главное — как на людей могут повлиять лекарственные препараты эшартов и адаптеров или иные способы лечения. А в нашем с ним нынешнем положении Шкер удвоит рвение в изысканиях. Я пообещала, что мы, конечно, в меру своих скромных познаний, поможем.
Я согласно кивнула. Ведь для нас это тоже очень важно. Мы с Ксенией продолжили путь, болтая о других знакомых.
Эгер занимался своими вопросами. Крыло Дэнарта во главе с ним о своей работе помалкивали. Но, судя по мрачным задумчивым лицам, с которыми те домой возвращались, дела шли не так гладко, как хотелось бы. Однажды под моим натиском Дэн все же признался, что они занимаются разработкой операции по проникновению на станцию и спасению женщин, что остались там. Мало того, вчера Гарик пропал вместе с Малуном, тем лиловым эшартом, что был в «метро». Видимо они самостоятельно начали добывать себе женщин. Диверсанты. Ну и дисциплинка тут у них…
От мрачных мыслей меня отвлек сигнал планшета Активировав его, увидела Дэна, который, рассмотрев позади меня пейзаж, тут же нахмурился и взволнованно спросил:
— Зачем вы вышли?
— Захотели пройтись. Нас нbкто не трогает, не обижает. Мы тоже никого не обижаем… — съехидничала я.
Дэнарт, нахмурил переносицу, привычным уже жестом убрал кисточки бровей за уши, а потом приказал:
— Я вижу, вы уже до торговых рядов дошли. Ждите там, скоро будем. Без нас далеко не уходите!
Экран погас, я пожала плечами. Подождем, если просят так настойчиво. Мы с Ксенией медленно направились к кафе, и по дороге остановились возле одной из скульптур, выполненной из «бамбука» — жутковатой абстракции. В Реваке, как мы отметили, это растение используют для украшения и отделки, чтобы разбавить преобладающий здесь камень. Как пояснил Дэнарт, «бамбук» — это что-то наподобие нашего хлебного дерева. Внутри съедобная масса, из которой потом муку делают, а все остальное пускают на декор. Эх, хотелось бы посмотреть на сельскохозяйственные плантации, которые, как выяснилось, расположены гораздо дальше, к северу.
Ксения задумчиво обошла вокруг скульптуры, а я, задрав голову, наблюдала за песчинками, поблескивающими в лучах, проникающих сквозь отверстия в куполе.
Неожиданно ощутила чье-то дыхание на затылке — волосы встали дыбом, а по спине скользнула холодная мерзкая волна плохого предчувствия. Чьи-то ладони — уж точно не Дэнарта. я его по запаху и внутренним чутьем уже опознаю! — легли мне на плечи. Затем на ухо, обдав горячим дыханием тихо, вкрадчиво произнесли:
— Здравствуй, красавица!
Я резко обернулась, чтобы натолкнуться взглядом на серое хатери, обтягивающее широкую грудь. Вновь задрав голову, посмотрела в лицо белому эшарту. Его светящиеся, жуткие глаза поразили странной пустотой. Я не смогла увидеть там эмоций — никаких. Лишь потусторонний блеск.
Мужчина моргнул, и чуть приглушил свет в глазах, а я смогла разглядеть едва заметные зрачки и серую прозрачную радужку. От него буквально разило дикой необузданной силой. Дикарь!
Он пальцем коснулся моего лица, провел от скулы до подбородка так, словно изучал, оценивая, знакомился. Привыкал! Пугая до чертиков!
Резко подняв руки, я попыталась оттолкнуть незнакомца, но тут обо что-то споткнулась и начала заваливаться назад. Меня подхватили за талию, прижали к крепкому мускулистому телу и помогли устоять. Но слова благодарности, готовые сорваться с моего языка, застряли в горле. Потому что в этот момент, опустив взгляд вниз, увидела, что длинный противный змеиный хвост белый использовал для подсечки в коварном замысле потискать землянку. Вот змей, а!
Я открыла рот, чтобы завопить от вопиющей наглости, но в этот момент позади незнакомца раздался леденящий душу мужской голос:
— Отпусти ее! Или хочешь станцевать?
Белый неохотно разжал руки на моей талин, и я ринулась в сторону от него, подальше. И тут же увидела, кто хотел станцевать со Змеем — Дэнарт! Я испуганно заглянула ему в глаза, но он не смотрел на меня, а сверлил бешеным взглядом затылок белого. Неподалеку в напряженных позах застыли другие эшарты. Как цветные, так и бесцветные! Яснее ясного: одно неверное движение или слово, и начнется драка Ксюш, несмотря на природную шоколадную кожу, побледнев, стояла рядом с одним из цветных.
— Нет, крылатый, сегодня танцевать не хочу! Проста, обознался! — процедил виновник происшествия, поворачиваясь лицом к мужу.
Затем, кивнув своим спутникам, вместе с ними, шурша хвостами по камням и оставляя дорожки в песке, удалился.
Дэнарт вышел из боевого транса. Глубоко вздохнул, потом, плавно, едва заметной тенью скользнув ко мне, крепко прижал к себе. И хрипло выдохнул:
— Не сожги мои крылья, родная!
Я тоже немного сипло от волнения и чуть не плача, спросила:
— Ты только о них и беспокоишься? — мгновение помолчав, буркнула. — И каким образом я могу их сжечь?
Дэн зарылся ладонями в волосы у меня на затылке, заставил посмотреть на него, и практически прорычал:
— Я о тебе прежде всего беспокоюсь! Неужели вы так и не поняли, что пара для эшарта — это его крылья. Без тебя они попросту не нужны! Если ты исчезнешь, я сам сожгу их, так что не нужно гадать, каким образом это сделать!
— Нет, ну почему же, мы-то как раз хорошо уяснили, что связанная с вами женщина — залог нормальных полетов. Нет женщины — пропадает зрение, а без него не полетаешь… — впервые я решилась высказать свои сомнения и обиды на судьбу.
В тот момент, когда я оказалась в цепких лапах белого, испугалась, что меня украдут, как предупреждали наши мужчины. И тогда никогда больше не увижу своего пламенного дракона. Не смогу обнять его. Любить! А ведь я на самом деле влюбилась, без памяти влюбилась в этого гада чешуйчатого. А он только о своих крыльях и беспокоится!
Пальцы Дэнарта на моем затылке окаменели, он приблизил лицо к моему и яростно прошипел:
— Глупая! Полетаешь! Годами летать можно! Пока не потускнеет свет. А вот дух внутри каждого эшарта тускнеет сразу, если он потеряет то, что обрел так нечаянно. Вашу пресловутую любовь. — Затем, отметив мой испуганный вид, уже спокойно, устало добавил: — Для любого из нас крылья — это образ свободы… полета. Когда паришь над землей, дух управляет эшартом. А если дух умирает, то крылья сгорают. Причем как в переносном смысле, так и в буквальном. Без дыхания — пламя пожирает мертвую плоть изнутри. Когда эшарт просит беречь его крылья, то просит сохранить его дух. Твоя жизнь для меня равноценна духу и моим крыльям, и моей жизни.
Выслушав его, я круглыми от изумления и беспокойства глазами посмотрела на него и выпалила:
— Как ты догадался, что я люблю тебя? Я что, как-то пахну теперь не так? Или моя кровь на вкус изменилась? — следующая мысль разозлила. — Или ты меня как-то ментально проверил, а я не заметила?
Теперь глаза Дэнарта стали круглыми, рот от удивления приоткрылся. Послышались смешки эшартов, которые беззастенчиво наблюдали за этим представлением, как будто самим заняться нечем. Вот тебе и «не нарушают жизненное пространство индивидуума», а как же с тем, что «в открытую глазеть не этично»?! От стыда у меня вспыхнули щеки, уши, да все лицо. Только зрителей семейных разборок нам не хватало.
Дэнарт прочистил горло, а потом хрипло спросил:
— Ты меня любишь?
Толика сомнения в его голосе подсказала, что я — дура! Причем круглая! Мысленно прокрутив в голове его сумбурную речь, так же недоверчиво и с большим сомнением переспросила:
— Так ты тоже меня любишь? Значит, нечаянное обретение любви — это ты сам…. а не я… Я подумала: ты догадался, что я тебя… ну, влюбилась, в общем.
Щеки уже горели от смущения, но Дэнарт мне его еще добавил Вновь заставил посмотреть ему в глаза, затем уверенно произнес:
— Ну что ж, я счастлив, что наша, хм-м — м, любовь взаимна. Связь полная н глубокая. Мой дух сейчас парит без всяких крыльев!
Затем, наплевав на приличия, впился в мои губы поцелуем. А я мысленно махнула рукой. Мне тут в любви признались — какие могут быть приличия…
— Может вы дома продолжите? Как хотите, а мы полетели… — раздраженно заявил Шкер в драконьем обличив. Повел чешуйчатыми плечами, расправил крылья и, проверив удобно ли устроилась на нем Ксения, медленно, будто ему тяжело, взлетел и направился в сторону нашей колонны.
Я облизнула губы после поцелуя и задумчиво поинтересовалась:
— Странно, почему Шкер так медленно и тяжело летит? Заболел? Или Ксюха поправилась за время почти безвылазного сидения?
Дэнарт. уже покрываясь чешуей и выпуская крылья, кивнул своим спутникам, отпуская, а затем тихо ответил мне:
— Он мне сегодня по секрету сообщил: Ксения беременна. Так что теперь он опасается навредить своему сыну и его матери. Мало ли как перепады давлении при резкой смене высоты могут повлиять на ваш организм. Он врач, знает много и слишком беспокоится.
В голосе моего любимого я уловила легкую досаду. Почему-то подумалось, что он завидует сейчас своему другу. Похоже, мне достался максималист: женщину добыл, связь образовал, любовь получил, осталось потомством обзавестись. И его раздражает, что кто-то получил что-то прежде него. Перевела взгляд на красную чешуйчатую морду Дэна, улыбнулась и чмокнула в драконью переносицу.
Дэнарт в первый момент удивленно замер, а потом, нависая массивным телом надо мной, расплылся в клыкастой ухмылке. Игриво шлепнул когтистой лапой меня по попе и помог устроиться у него на спине.
Когда мы взлетели, в очередной раз чуть не столкнувшись с пролетавшим мимо юным адаптером-«велосипедистом», дракон все же не выдержал и заявил:
— Ты не думай, я не завидую Шкеру! Скорее досадую на себя. Может… плохо стараюсь?
— Ты с ума сошел? — Я чуть не свалилась с драконьей спины. — Мы знаем друг друга чуть больше пары недель, а ты уже потомство ожидаешь? Вы тут на этом зациклены что ли? Я понимаю: мои девочки больше времени со своими мужчинами провели, но мы-то… не так давно… спим вместе…
Дэнарт, повернув голову, бросил на меня хитрый взгляд и спокойненько выдал:
— Да?! Ты считаешь, что дело не во мне и не в старании? Я рад. что ты так думаешь!
Я не удержалась и ущипнула его возле подмышки. По телу дракона прошла знакомая дрожь возбуждения, и он хрипло произнес:
— Любимая, давай так в полете не делать… Я же предупреждал: там очень чувствительная зона! Эрогенная!
Ой, точно, а я забыла совсем.
Сразу же после посадки меня быстро занесли в дом. Дальше прихожей терпения мужу не хватило, и он решил прямо у ближайшей стеночки подтвердить свою старательность.
