Глава 11
Если кто думает, что лететь на драконе здорово, романтично и чрезвычайно интересно, то это не я. В моем «Аккорде» передвигаться гораздо более комфортно было и удобно, и… в общем, не стоит вспоминать — одно расстройство.
А на Эшарте в данный момент горячий ветер трепет волосы и заставляет жмуриться, и лучи Эша слепят — особенно не поглазеешь. Теперь понятно, почему у драконов глаза такие узкие. Впрочем, ничего новенького в пустыне, то есть в эрхе, все равно не попадалось. Дышать тоже приходится осторожно.
В голове растревоженным осиным ульем роились вопросы, но страх высоты перебивал любопытство и вынуждал прижиматься всем телом к дракону. Но довольно скоро мне показалось, что ветер играет со мной, ласково шепчет что-то на ухо, хочет унести рубашку, полы которой полощутся на красных боках моего сказочного транспортного средства по имени Дэнарт мощностью в одну драконью силу.
Не знаю, как бы продолжался наш полет дальше, но внезапно у меня внутри словно лопнула натянутая пружина. Страх ворчливо отступил на задворки, а наружу, будто с цепи сорвалась, вырвалась моя душа. Заставила выпрямиться на спине дракона, зажмуриться и даже отпустить его тело, и медленно вытянуть в стороны все еще дрожащие от страха руки.
В груди что-то взорвалось и горячей волной побежало по венам. Это ощущение свободы затопило меня. А ветер пел ей торжественную, восхваляющую песню. Так невероятно легко и круто я себя никогда не чувствовала. Радостный вопль родился сам собой!
Красная ухмыляющаяся довольная морда повернулась ко мне и окинула взглядом, каким родители на свое дитя смотрят, когда оно делает первый шаг. Я смутилась и перестала вопить, и даже руки вернула на гибкую спину дракона, тут же вновь почувствовав как под чешуйчатой шкурой перекатываются стальные мускулы.
Между тем, наружу вырвался первый вопрос:
— А как ты трансформируешься? А то и хвост, и крылья… откуда они появляются?
Дэнарт неожиданно весело «хрюкнул», а потом так же громко, перекрикивая шаловливый ветер, ответил:
— Оттуда! Физические законы никто не менял, Марьяна! Моя первая форма очень крупная, а вторая — более пластичная, гибкая и узкая. Так что из исходника путем несложной трансформации образуются хвост и крылья. Все остальное лишь вытягивается для улучшения аэродинамических свойств тела. Так понятно?
— Да, — буркнула я.
Стоило эшарту отвернулся, вновь устремляя взор вперед, я не смогла удержаться и, скривив лицо, показала ему в затылок язык, молча передразнивая этого умника — сноба.
— Если ты такой умный, то почему без трусов? — ядовито спросила его.
— Трусов? — переспросил он.
Ясно — это понятие ему не знакомо. Караул?! А если они тут все такие голозадые, как мне жить здесь дальше?
— Да! Это нижнее белье, которое надевается под штаны у мужчин или у женщин.
Эшарт вновь повернул морду ко мне, при этом размеренно, словно лениво махая большими кожистыми крыльями. Потом, криво ухмыльнувшись, блеснув белоснежными острыми зубами, ответил:
— А мы трусы не носим!
Наверное, заметив мое изумленное и испуганное лицо, добавил:
— Ладно, не бойся. Марьяна. Эшарты из-за своих особенностей носят другую, отличную от адаптеров одежду.
Увидишь скоро! Долго я тебя не буду баловать своим голым задом и другими достоинствами.
Не удержавшись, я саркастически хмыкнула. Баловать? Его обнаженкой? Чересчур уверен в себе и самовлюблен.
Уже через минуту молчания я задала весьма допекавший меня вопрос:
— Дэнарт, у рархов мне показалось — ты был слеп.
— Почему ты так решила? — напрягся эшарт.
— Ну, наверное, потому что ты крутил меня во все стороны, выставлял перед собой как куклу и вопил как резаный: «Смотри на них. Смотри вокруг. Смотри вперед, женщина, иначе будут неприятности!» — кривляясь и подражая ему в конце, ответила я.
Причем, старая обида снова напомнила о себе.
Дракон глубоко и резко вздохнул, несколько мучительных мгновений молчал, а потом все же ответил:
— Как только меня схватили, сразу накачали какой-то дрянью. Грохи, закусите мной, но я чувствовал себя пленником своего собственного тела. Ничего вокруг, кроме звуков как из трубы, размытых запахов и темноты. Я пока еще толком не знаю, сколько в таком состоянии пробыл. А потом твой аромат позвал к себе… — эшарт замолчал на мгновение, а потом продолжил говорить, но уже без эмоций. Словно думая над каждым словом, цедил сквозь зубы. — Эшарты умеют сливаться сознанием с подходящей им женщиной. Видеть их глазами!
Я почувствовала, как напряжение и страх вновь овладевают моим сердцем. Высота, порывы ветра и слепящий свет почти не беспокоили, и я судорожно, мысленно перебирала случившееся за эти дни и анализировала.
— То есть, до нашей встречи ты все видел?
— Да! До попадания к рархам я все видел!
— А потом они подавили тебя до основных инстинктов и, лишь встретив меня, ты смог увидеть все, что творилось вокруг?!
— Верно! — мрачно проворчал дракон.
— А если бы я тебе не подошла по запалу, ты бы меня спалил?! Как те двое других, которые сожгли заживо Дану и Василису?! — Я уже не спрашивала, а почти констатировала факт.
Дракон хрипло, но честно согласился:
— Да! Но поверь, если бы эшарты были в сознании, этого бы не произошло никогда!
Я же с горечью прошептала:
— Я великий везунчик! — И уже громко добавила для него: — А как ты вновь вернул себе контроль над зрением?
Эшарт заметно напрягся всем телом, и мне в голову тут же пришла мысль:
— Постой-ка! Так ты меня укусил и чуть всю кровь не выпил, чтобы снова прозреть?
— Да! По-другому — никак! — мрачно согласился дракон.
— Урод! Я тебе зрение вернула, а ты меня покусал до крови и бросил! Умирать на жаре без воды и…
— Марьяна! — рыкнул он. прервав злые обличительные слова. — Я был под действием препарата, плохо соображал. Только нашел свою женщину… Пойми, я не рассмотрел тебя и считал, что ты адаптер. Оставив тебя в каменном оазисе, был абсолютно уверен, что ты в полной безопасности, рядом с водой и едой. А в плену оставались другие эшарты. Прости, но я действовал на одних инстинктах: обезопасить свою женщину, спасти сородичей и отомстить врагу — не более.
Экспрессия, с которой Дэнарт оправдывался, зашкаливавшие эмоции в его голосе и напряженная поза — все говорит о том, иго он сильно злится, но сказал правду!
Долго обижаться я вовсе не умею, а уж когда всем дурным поступкам есть серьезное оправдание и объяснение… Да и смерть, которая буквально следует за мной по пятам, помогает проще ко многому относиться в нынешней жизни.
— Хорошо, закрыли этот вопрос! — миролюбиво согласилась я, пытаясь успокоить эшарта.
— Дэнарт? — снова полезла с вопросами.
— Да?
— А что за метку ты на мне закреплять собираешься?
Последовало многозначительное молчание. Скорее всего, дракон пытается уйти от ответа или раздумывает, как ответить удобоваримо для меня, что заставило вновь насторожиться.
— Свою! — наконец-то решил ответить. — Потом расскажу и даже покажу. Не бойся, это не столь страшно. А то напряглась уже вся…
А я от раздражения и злости, забыв об опасности, ущипнула его… под мышкой, наверное, ну, уж куда дотянулась в этот момент, но в результате по телу дракона пробежала мелкая волна судорог, а потом он хрипло, многообещающе пророкотал:
— Марьяна, ты так лучше потом будешь делать… во время спаривания. Это место слишком чувствительное и как раз для интимных игр подходит.
Резким движением передвинула руки по его чешуйчатому телу подальше от эрогенной зоны. А сама ощутила, как щеки словно ошпарило смущением.
Спустя совсем немного времени, которое мы провели в молчании, в голову пришла новая мысль, даже скорее догадка, и я ее тут же озвучила:
— Та красная сетка, что расползлась от места укуса, имеет отношение к метке. Ведь я права? Да?
Дэнарт передернул плечами и быстрее замахал крыльями.
— Отчасти — да?
— Хм-м, получается другая часть как-то связана со спариванием, на которое ты так неустанно намекаешь. Да?
— Ой, смотри, снова грох на поверхности эрха… — попытался увильнуть дракон от ответа.
— Значит, я права! Ну, что ж, мы еще посмотрим, через сколько полных циклов, как ты наши года называешь, этого спаривания дождешься! — зловеще прорычала я.
— У тебя нет выбора, женщина!
— Выбор есть всегда, милый!
— Мне нравится, что ты перешла на ласковые прозвища. А если серьезно, то я не подпущу к тебе ни одного эшарта! И в любом случае ты станешь моей парой!
— Жизнь покажет, — равнодушно отпарировала я.
Спорить сейчас бесполезно, да и травмоопасно. Все же я на нем лечу, а не он на мне, да и крыльев у меня нет.
С досадой и горечью замолчала и закрутила головой, рассматривая окружающий пейзаж. По-прежнему однообразный: до самого горизонта, где висит их спутник Эуя, расстилается пустыня. И лишь там виднеются горы.
Попыталась рассмотреть несколько темных точек впереди, во не удалось — лучи эша слепили.
— Как-как называется то чудище, которое меня чуть не сожрало? — уточнила я. посмотрев вниз на знакомую «каменную» глыбу, на которую пытались отвлечь мое внимание.
Только с камнем теперь никогда не перепутаю. Жуткая пасть мне еще долго в кошмарах сниться будет.
Эшарт посмотрел вниз, а потом ответил:
— Это грох. Обычно, они глубоко в песок уходят во время отлива, но почему-то уже третий увиденный мною сегодня, спиной торчит наружу. Не успели, наверное.
— Я когда от песчаных червяков бежала…
— …от мехтов, — поправил Дэнарт, — и ты права — класс червеобразных. Извини, что перебил…
Кивнув, я продолжила:
— Так вот, когда от мехтов убегала, увидела этот здоровый камень. Залезла на него, думала спрятаться от червяков. Несколько часов просидела, и по глупости отковыривать бугорок начала, а та-а-ам…
— Да вовремя я тебя нашел, — тяжело вздохнул Дэнарт.
А я, наконец, вычленила слово, показавшееся странным:
— Какой отлив? Здесь же пустыня, и воды нет!
— Это сейчас пустыня, как ты называешь, а вообще — это эрх или прибрежная зона. Через несколько дней, почти на пол-оборота, сюда снова придет вода. Города адаптеров построены на берегах эрха. Все горные гряды, которые мы пролетаем, осуществляют своеобразное зонирование и не позволяют городам уйти под воду во время прилива.
— А откуда здесь вода возьмется? — пораженно выдохнула я.
— У нас все мировые океаны под землей находятся. Когда Эуя, совершая оборот, наиболее близко подходит к Эшарту, наступает прилив, и воды устремляются на поверхность. Треть территорий планеты затопляется каждый оборот. И так испокон веков. Вообще, адаптеры и эшарты раньше принадлежали одному виду, просто с некоторыми внешними особенностями. У вас на Земле есть такие примеры?
— Да, — я согласно кивнула.
— Затем эшарты вышли на сушу, и началась эра полетов. — Дэнарт продолжил лекцию, не забывая работать крыльями. — Мы пошли по этому пути эволюции. А адаптеры задержались в водной среде, но спустя много тысячелетий тоже выбрались на поверхность. У них до сих пор остались рудименты: перепонки между пальцами и остаточные элементы системы, приспособленной для дыхания в воде, за ушами. Их эволюция пошла по другому пути! Все же воздух и вода — слишком разные среды обитания, Марьяна. Как теперь и наши две расы. Эшарты — свободолюбивые, вспыльчивые, гордые, любопытные до крайности. Для нас свобода и полет — смысл жизни! Адаптеры — спокойные, уравновешенные, медлительные, но очень трудолюбивые. У них сущность исследователей, благодаря чему адаптеры ушли в науку и развитие технологий. И надо отдать им должное — преуспели!
Дракон замолчал, мне показалось, он испытывает грусть и душевную боль. И все же я спросила:
— Что же теперь?
— Теперь эшарты тоже взялись за технологии. И поверь, за два года мы многого; добились. Если раньше мы больше развлекались благодаря научно-техническим достижениям, благоустраивая свой быт и улучшая жизнь, то теперь это — первоочередная задача. Адаптеры и эшарты вновь едины и все помыслы о защите нашего мира. И мы полетим, Марьяна. Я клянусь тебе, мы полетим, только на металлических крыльях и за пределы планеты. Эшарты никогда не сдаются и не бросают начатое на полпути!
Каждое его слово было наполнено клятвенным обещанием, непоколебимой уверенностью, яростью и жаждой мести. Меня пробрало до самых косточек. Такого Дэнарта я снова испугалась до дрожи, совсем как в тот первый момент, в пещере у крабов, когда я не знала — сожгут меня или нет.
Но заветная мечта, несмотря на страх, сорвалась с моих губ:
— Мы сможем долететь до Земли? Узнать, как там обстоят дела? Вернуться… И вдруг мама все же…
Я мысленно одернула себя. Нет, о маме лучше не думать.
Дэнарт повернул ко мне морду и, сверкнув красными жуткими глазами, ответил:
— Долетим, моя женщина! Вы слишком идеально нам подходите — значит, долетим и до Земли!
Я не удержалась и захохотала. Нет, он невозможен! Хамоватый, наглый, самоуверенный извращенец. Но жутко обаятельный дракон-эшарт!
И все же робкая, абсолютно нереальная надежда зародилась во мне. Заставляя благодарно прильнуть к чешуйчатому телу, обнять и расслабиться, если не физически, то душой — точно.
