Глава двадцать шестая

За спиной осталась полуразрушенная стена. Я ступила на гладкие, будто отполированные камни двора, сквозь которые густо пробивалась блестевшая росинками трава. Воображение ярко нарисовало богатый, мощенный новенькими булыжниками двор некогда гордого замка, чьи обгоревшие руины приближались ко мне с каждым шагом как нечто неизбежное.

Больше не было паники. Не меня избрали «сосудом» в предстоящем обряде. Главное – выжить, а с Матерью я договорюсь. Надеюсь… Одно лишь смутно царапало душу. Если опасность миновала, почему так мрачен Влад?

Помедлив у распахнутых дверей замка, я заглянула в дожидающийся меня густой сумрак и шагнула внутрь. Запах склепа и сырости заставил меня остановиться, словно я налетела на стену. Чувствуя себя слишком беспомощной, я попыталась вглядеться в темноту, населенную шорохами.

Тут с улицы послышались шаги, заставившие меня поспешно отступить и обернуться. Мимо меня прошел Виктор и насмешливо бросил, обращаясь к кому-то в полумраке:

– Отец, ты снова смог убедиться, что люди – наиглупейшие создания, слишком уверенные в важности своего сиюминутного существования! Надеюсь, моя миссия закончена?

– Твоя миссия только начинается! – гулко ответил ему низкий голос барона Геминга откуда-то из темноты. – Что же ты, веди к столу нашу дорогую гостью.

Я вдруг с удивлением поняла, что окружавшая меня темнота сменилась полумраком, разбавленным светом тонких солнечных лучей, пробивающихся сквозь щели рассохшихся от времени ставен.

Весь первый этаж замка представлял собой большой зал высотой в три моих роста. На каменной кладке серых, закопченных стен кое-где оставались фрагменты нетронутых огнем и временем гобеленов и орнаментов.

Вместо привычных люстр и светильников – подсвечники на десяток свечей, укрепленные между закрытых ставнями окон. У противоположной стены хранили свои тайны три массивные деревянные двери. Я даже разглядела выход на лестницу и каменные ступени, уходившие куда-то вверх.

В центре зала я заметила три поблескивавших парчой дивана вкруг длинного овального стола на вычурных гнутых ножках, где теперь уютно расположились несколько незнакомцев во главе с бароном Гемингом.

Позади снова послышались шаги. Я оглянулась, с радостью узнавая высокие силуэты Влада, отца Яра и миниатюрную фигурку Вероники. Но едва они ступили под сень замка, как сумрак рядом со мной обрел плоть, и запястье вежливо, но крепко стиснули ледяные пальцы Виктора. Над ухом прошелестел его голос:

– Прошу за мной…

Я взглянула в его фосфоресцирующие красным глаза и послушно направилась следом. Еще бы! Сила, с которой он сжимал руку, просто не оставляла мне другого выбора.

Нам навстречу поднялся барон Геминг.

– Прошу, моя дорогая. Садись. Что будешь пить? У нас впереди еще целый день. Я бы предложил тебе нектар, но… – он повел рукой, указывая на две пузатые, затянутые в темную ткань бутылки, окруженные высокими бокалами, доверху наполненными темной жидкостью, – я обещал великой Матери вернуть тебя человеком… Поэтому, Вероника, – барон с улыбкой взглянул на приблизившуюся Веронику, – прошу, принеси нашей гостье воды.

Она едва заметно кивнула и, ни на кого не глядя, торопливо скрылась за одной из дверей.

Виктор толкнул меня на тихо скрипнувший диван. Какой же он жесткий! Потирая ушибленный бок, я украдкой оглядела сидевших за столом мужчин. Одного из них я знала по званым вечерам у Андруша. Кажется, Владиш… Лица других мне показались незнакомыми… Впрочем, у меня всегда была не очень-то хорошая память на лица и имена.

Барон опустился на диван напротив.

– Владиша ты знаешь, а знакомить тебя с другими – не вижу смысла, – подтвердил он мою догадку. Взял наполненный темной жидкостью бокал и, сделав небольшой глоток, отставил. Бессмертные о чем-то пошептались и тоже подняли бокалы. – За наш успех! Так вот… Зачем тебе имена тех, кого ты, возможно, никогда больше не увидишь? Кстати, скучать тебе в нашем обществе осталось недолго. Очень скоро тебя ждет сюрприз.

Не ответив, я поискала взглядом Влада, но ни его, ни отца Ярослава в зале уже не было.

Куда они подевались? Господи, что происходит? Отчего мне все больше кажется, что творится здесь совсем не то, в чем меня убеждали? Никто не планировал меня спасать! И никто не желал разрушать проклятье и исправлять ошибки…

– Знаешь, – барон все это время не отводил от меня глаз и словно прочел по моему лицу все мысли и страхи, – бессмертные сильны тем, что ставят интересы Рода превыше собственных, и Род хранит всех нас. Возможно, ведьма и хотела создать нас слабыми в противовес своим любимчикам – Детям леса, но… не все можно продумать и учесть, когда исполняешь роль создателя. Когда-нибудь она проиграет эту войну…

– Сомнений нет. – Виктор переглянулся с Владишем, отсалютовал бокалом всем присутствующим и одним глотком выпил. – Мы разорвем эту тварь!

– Зачем? – Я посмотрела в глаза барона. Страх, нет, даже не страх, а какое-то благоговение перед ним развеялось, как струйка сигаретного дыма под порывами ветра. – Зачем нужна такая победа? Вы целую вечность живете по воле случая, и за это время потеряли всех, кто когда-то был вам дорог. Вы – одиноки!

– Ты многого не знаешь и не понимаешь… – Он смерил меня тяжелым взглядом. – Жить можно вечно, но ни одно человеческое чувство не способно выдержать пытку бессмертием! Когда в тебе умирают любовь, страсть, дружба – остается одно. Страх. Из него рождается верность, подчинение… А что еще нужно от подданных и собственных детей такому, как я?

Какая-то нотка в его голосе говорила, кричала, умоляла не продолжать этот спор, но я не услышала предупреждения. Почему-то мне не было страшно! Больно, обидно, но не страшно!

Я обвела взглядом не вмешивающихся в спор, но внимательно слушавших нас мужчин и вновь упрямо посмотрела в глаза барона.

– Это только слова. И возможно, когда вас никто не видит, ваше сердце обливается тем, что вы все называете «нектаром». Возможно, вы мечтаете о покое, которого вас лишила ведьма, или, может, рисуете обычную жизнь вместе с любимой. А страх… Сильное, но глупое чувство. Можно бояться за кого-то. Можно бояться смерти, неизвестности… Но… все равно наступает миг, когда ты не в силах что-либо изменить. Боишься этого или нет…

– Да? А вдруг ты так говоришь, потому что знаешь – сегодня ты не умрешь? – Барон Геминг поднялся, обошел стол и приблизился ко мне. – Пойми, страх сидит в каждом из нас. И именно он позволяет подчинять. И именно он делает нас слабыми. Кстати, ты меня почти убедила в своей уникальности, но… ты тоже боишься.

Боюсь? Да… Наверное, боюсь потерять того, кого у меня никогда в этой жизни не было и не будет, да и быть не может, потому что между нами вечность…

Я усмехнулась и смело встретила его взгляд.

– И чего же?

Но он не ответил. Настороженно замер, глядя на распахнутые двери замка. Вскоре послышались голоса.

На его тонких губах заиграла искренняя улыбка:

– Боже, какие гости решили посетить наше родовое гнездо!

Все как по команде уставились на вновь прибывших гостей: двух мужчин и одну невысокую женщину, одетую в летний брючный костюм. Ее пышные кудрявые волосы в ореоле солнечных лучей казались золотыми. Жаль, лица гостей скрывал вуалью полумрак зала. Впрочем, если судить по высокой, чуть полноватой фигуре мужчины, стоявшего рядом с гостьей – мы дождались Андруша. С обещанным сюрпризом…

Обогнув диван, барон Геминг торопливо направился к ним, не забыв при встрече каждому пожать руку.

– Игара, друг мой! Мое почтение, госпожа! Может быть, желаете отдохнуть после долгой дороги? Андруш, поднимись наверх и все устрой!

Сердце тревожно замерло, когда я услышала голос женщины, чуть хрипловатый, властный, уверенно произносящий на чистом румынском языке:

– Не стоит беспокоиться! Я так долго мечтала вернуться в страну, где жили и живут мои предки, что вряд ли усну в ближайшие несколько дней. Благодарю за приглашение, барон Геминг. Можете звать меня просто – Софи.

Бабушка?!

Я вскочила, но тут же снова села, подчиняясь грубой силе Виктора. Он опустился рядом со мной на диван, сжал, словно клещами, мое плечо и зашептал:

– Запомни, твоя родственница ничего не знает. Ее пригласили сюда на экскурсию. Когда придет время, она ничего не почувствует и не успеет познать страх. Решай. Ты можешь все ей рассказать уже сейчас и поселить в ее сердце панику, но это ничего не изменит; либо можешь сделать приятными ее последние часы.

– Поняла… – я едва шевельнула губами, чувствуя, как огненная боль разрывает мое плечо. Его пальцы тут же разжались, и я ощутила себя свободной.

– Иди же. Обрадуй своим присутствием бедняжку. – На губах Виктора заиграла довольная ухмылка.

– Очень счастлив, госпожа Софи! Приятен ли был ваш путь? – тем временем распинался барон. Подхватив под руку слепо озиравшуюся бабулю, он повел ее к нам. – Позвольте сделать вам сюрприз? Одна из наших милых гостий, что присутствует здесь и сейчас – ваша внучка, госпожа Мари!

– О, да! – промурлыкал мягкий, знакомый до боли баритон. – И одна из самых талантливых студенток моего вуза!

Что-о-о-о?! Так вот кто был третьим! Игорь Владимирович! Или как там его?

Я постаралась изобразить искреннюю улыбку и поднялась.

– Бабушка?! Игорь Владимирович? – Надеюсь, мое изумление прозвучало искренне. – Но как?! Какими судьбами вы здесь?! Что вы тут делаете?!

– Контролирую свои инвестиции. – Декан вернул мне улыбку и строго заговорил, да так, что, не знай я, кто он на самом деле, бросилась бы оправдываться: – Итак, Мария, почему я должен следить за вами? Почему должен контролировать ваши легкомысленные поступки? Где отчеты? Вас просили раз в день выходить на связь! Итог – вы исчезли на три дня! Ваша бабушка позвонила мне вчера и, умело скрывая переживания, попросила узнать что-нибудь о вас. Чтобы вернуть ей душевный покой, мы созвонились с бароном Гемингом и первым же рейсом вылетели сюда! И очень хорошо, что его друг, Андруш, смог встретить нас и привести в замок!

Я прикусила губу, боясь ляпнуть что-нибудь запрещенное, и виновато опустила глаза. Бабушка тут же бросилась на мою защиту.

– Да полно вам, Игорь Владимирович! Спасибо, конечно, что сделали мне такой подарок, но… Мари ни при чем! Она честно предупредила меня, что отправляется к замку и могут быть проблемы со связью! Так что… признайтесь, вы решили сделать мне подарок в виде этой шикарной поездки? Так сказать, за долгие годы службы в вашем институте?

Бессмертный смущенно улыбнулся.

– Ну… В какой-то степени вы правы. Раз институт выделил финансирование на эту экспедицию, то было бы печально что-нибудь упустить, а так как вы специалист, да к тому же, как говорят, сами родом из этих мест… вот я и подумал…

Боже, какая игра! Какой актер!

– Так что мы решим? – вновь вклинился в их диалог барон Геминг. – На втором этаже имеются отреставрированные комнаты. Желаете отдохнуть с дороги и пообщаться с внучкой? А я и мои коллеги тем временем подготовим наш родовой замок к показу.

– Ах, милый барон, если вы настаиваете… С удовольствием подожду. А пока осмотрю предоставленную вами комнату и, конечно же, пообщаюсь с Мари. – Бабушка чуть склонила голову в знак благодарности и обернулась на скрип.

Одна из трех дверей открылась, впуская в зал Веронику. В руках она держала бокал и небольшой, наполненный доверху бесцветной жидкостью хрустальный кувшин. Ах да! Барон же приказал ей принести воду…

Увидев бабулю, она на мгновение замерла, заулыбалась и направилась к нам, тарахтя на чистейшем русском:

– Ой, здрасьте, Софья Александровна! А вы какими судьбами? Игорь Владимирович?! Ого, а что случилось? Мы вас и не ждали! Соскучились?

– Здравствуй, милая! – сдержанно улыбнулась ей бабушка и тихо добавила на румынском: – Вот кого, с ее рязанским акцентом, к Румынии нельзя было даже подпускать…

– Что, простите? – старательно улыбаясь, Вероника приблизилась, доверху наполняя бокал. – Желаете ли пить? Или устали?

– Отнюдь! Я просто восхищаюсь тем, что наконец-то все мы оказались в этой прекрасной стране. За это можно и выпить! – Бабушка подхватила бокал и в два глотка осушила его до дна. – Ох, какая чистая, холодная водица! Спасибо! Очень хотелось пить. День обещает быть жарким.

– Вы даже не представляете, насколько вы правы! – Вероника заулыбалась еще шире. – Тут каждый день так. То жара, то гроза.

– Так может, я все же провожу вас с внучкой наверх? – барон Геминг в ожидании ответа чуть склонил голову набок.

– Почту за честь. – Бабуля улыбнулась и нашла меня глазами. Я почувствовала, как напрягся сидевший рядом Виктор, но молча отстранился, когда я поднялась из-за стола и подошла к бабушке. Не замечая моего встревоженного вида, она подхватила меня под руку, дождалась, пока барон соизволит добровольно записаться к нам в проводники, и потащила меня к лестнице. – Кажется, в конце шестнадцатого века здесь произошло восстание крестьян? Мне удалось кое-что раскопать о замке. Но пострадало не только строение, но и правившая здесь в то время семья. А именно, княгиня София Вайнская и ее дети?

– Совершенно верно. – Барон первым поднялся по винтовой лестнице наверх, оставляя на покрытых пылью каменных ступенях чуть заметные следы, на мгновение замешкался у массивной двери и, распахнув ее, посторонился, позволяя нам первыми войти в коридор второго этажа.

Мы с бабушкой в растерянности огляделись. На некогда каменных полах – деревянный паркет, стены отштукатурены и покрашены светло-бежевой краской, на потолке – лепнина.

– Здесь, судя по всему, совсем недавно был проведен ремонт? – По коридору я насчитала восемь темно-коричневых дверей с золотыми ручками. Вот только электричество тут, судя по всему, было не в чести. Между комнатами на стенах сияли позолотой подсвечники, такие же, как и на первом этаже. В конце коридора наверх уходила еще одна лестница. Я указала на нее барону.

– Вот эта лестница ведет на третий этаж?

– Да. Та, по которой мы поднимались, была разрушена еще во времена восстания. Кстати, если интересно, скажу, что планирую в дальнейшем восстановить точную копию замка Вайн. Чуть позже, если пожелаете, я покажу вам весь замок и даже башню. Вот только вход в нее идет через зал обрядов. Чтобы попасть на ту лестницу, нужно полностью пройти коридор второго этажа.

– С удовольствием! – расцвела бабуля.

Барон снисходительно улыбнулся, остановился у предпоследней двери, позвенел ключами и, распахнув ее, склонил голову.

– Прошу! Отдыхайте. Я прикажу вам принести еды и питья. А вечером приглашаю на экскурсию по замку.

– Благодарю. – Бабушка не осталась в долгу и, стремясь переплюнуть его в манерах, вернула поклон. Затем подхватив меня под локоток, шагнула в комнату и захлопнула дверь перед самым его носом. – Боги, я счастливейшая из смертных, раз попала в этот прекрасный замок!

Она оглядела наши хоромы, покривилась и шепотом продолжила:

– Надо же было так бездарно испортить его. Знала бы, что вместо исторической реликвии попаду в третьесортную гостиницу, ни за что бы не поехала!

Я усмехнулась. Комната действительно напоминала дешевый мотель. Две кровати. Два стула. Стол. На столе подсвечник. На полу потертый ковер. Ведро для нужд и крошечное окно.

– А еще эта комната мне напомнила тюремную камеру… – хмыкнула я и едва не поперхнулась. Бабуля, только что изображавшая избалованную светскую львицу, вдруг прислонила палец к губам, прижалась ухом к двери и, постояв возле нее, развернулась ко мне:

– Значит, так. Слушай и не перебивай! Я все знаю!