Книга: Дневник бессмертного
Назад: Глава одиннадцатая
Дальше: Глава тринадцатая

Глава двенадцатая

Домой. Быстрей.
И пусть воскреснут души,
Что жизни лучшей
были лишены.
Влюблен я в смертную!
Но это много лучше,
Чем стать любовником
бессмертной тишины.

«Быстрее!
Быстрее!!!
Боль и невероятное волнение рвали душу на части, заставляя все чаще стегать по вороной, блестящей от капель пота шкуре скакуна, взятого в конюшне школы.
Домой!
Пусть мати разозлится. Ведь прошло всего три месяца!
Все равно.
Все равно! Только бы не жить с этой мучающей меня болью!
Иногда мне казалось, что Дорел специально пришел ко мне, чтобы рассказать все это. Чтобы порадоваться моему унижению! Моему отчаянию!
Я вновь стегнул уже хрипевшего жеребца. Ночь давно скрыла блики городских фонарей, но мне не было темно. Впереди вилась змеей залитая лунным светом дорога, блестевшая от недавно прошедшего дождя, а по бокам расстилались серые, покрытые жухлой травой поля.
Сколько еще скакать в этой промозглой мгле – неведомо. Но это и неважно! Главное, что я с каждым шагом, с каждым вздохом приближаюсь к Катарине!
Вскоре я различил сигнальные огни на воротах родового замка и позволил коню замедлить бег. Что делать? Возвратиться домой и завтра попытаться увидеться с любимой или попробовать преодолеть еще несколько миль до владений старой графини Мареш?
Достигнув перекрестка, я лишь на мгновение задумался, разглядывая громаду замка, и пришпорил жеребца, выбирая дорогу, ведущую к дому старой графини. Я должен увидеть любимую! Сегодня! Сейчас! И даже если старуха не откроет мне дверь, Катарина будет знать, что я здесь. Я вернулся к ней! Она – почувствует.
И вновь поля. И вновь дорога…
Вскоре по обе стороны от меня замелькали деревья.
Лес. Владения графини.
Каменный забор возник передо мной внезапно. Случайному путнику могло показаться, что он перегораживает дорогу и дальше пути нет, но стоило проехать еще немного, и можно было увидеть, что колея не прекращается, а резко сворачивает вбок и исчезает за углом поместья.
Подъехав к воротам, освещенным тусклым светом поскрипывающих на ветру светильников, я спешился, приблизился к ним и так врезал кулаком, что получился почти колокольный звон, какой можно услышать в деревенской часовенке во время пожара или нападения врагов.
Какое-то время ничего не происходило, и мной даже овладела сладостная робость. А ну как выйдет сама Катарина? Но мечты, вызывающие слабость в коленях, так и остались мечтами.
Я не услышал ни звука шагов, ни лая собак. Неприметная дверца вдруг бесшумно распахнулась, и я отступил, разглядывая шагнувший ко мне из темноты изящный силуэт. Женщина.
– Что тебе здесь нужно? – Этот тихий, бесстрастный голос я узнал сразу. Графиня собственной персоной. – Разве ты не в городе?
– Был. Но вернулся, чтобы не дать вам совершить ошибку. Услышал, что вы решили отдать Катарину замуж? МОЮ Катарину?!
– Она никогда не была твоей. И, дай бог, не будет. Я не позволю ей испортить наш род кровью выродка! – В голосе старой графини прорезались гневные нотки. Впрочем, старой ее можно было назвать с натяжкой: идеальная фигура, строгая осанка, безупречные, чуть тронутые увяданием черты и абсолютно седые волосы. Сколько ей лет? – Пошел вон! И никогда не пытайся искать встречи с моей девочкой!
Ярость плеснула в сердце.
– Вы явно перепутали меня с тем, кому решили сосватать мою невесту! Еще никто и никогда не смел приказывать мне. Жаль, что нам суждено остаться врагами, но можете начинать уже сейчас привыкать к мысли о том, что наше родство неизбежно!
– Уходи! – Мне вдруг показалось, что ее глаза полыхнули странным желтоватым огнем. – Или умрешь!
Она развернулась и скрылась за дверцей, захлопнув ее передо мной.
Я заставил себя успокоиться.
Ярость и бессилие – не самые лучшие помощники для разума, а подумать мне сейчас не мешало. Как убедить эту каргу отдать мне Катарину? Как увидеться с любимой? Здесь ли она?
Взяв под уздцы обессиленного жеребца, я не стал садиться верхом. Развернулся и медленно направился по расхлябанной дороге прочь. Не видя луж, не замечая грязи. Только бы идти. Чтобы шагами заглушить злость, осевшую пеплом на кострище ярости.
Вскоре поместье Мареш скрылось в ночи, и я остался один на один с дорогой, трусившей рядом лошадью и любопытным глазом луны, следящей за мной сквозь рваное рубище туч. Надо остановиться и дождаться рассвета. Возможно, встречу кого-то из селян, кто согласится передать весточку Катарине…
Я так задумался, что едва не упустил из вида мелькнувшее в придорожных кустах белое пятно. Сразу вспомнилась история, рассказанная Дорелом. Белый дьявол…
По спине пробежал холодок, заставляя меня сжать покрепче рукоять клинка и настороженно оглядеться. Деревья подходили совсем близко к дороге, но почти все – тонкоствольный молодняк. Плохо. Я даже не смогу защитить спину!
Словно в подтверждение опасений впереди послышалось короткое тявканье, и звук снова поглотила тишина.
Я прижался к испуганно всхрапнувшему жеребцу, до боли в глазах вглядываясь в темноту.
Это всего лишь лиса! Неужто я с лисой не справлюсь?
Словно в ответ моим мыслям на дорогу выпрыгнул белый зверь. Гораздо крупнее обычной лисы, но и не волк. Будто в насмешку надо мной послышалось знакомое тявканье. На этот раз где-то сзади. Я стремительно развернулся и замер, растерянно разглядывая две его точные копии. Меня тут же сбили с ног. Я откатился, спасаясь от оскаленных морд, нашарил рядом еще теплую рукоять и принялся колоть наугад. Скулеж и короткий хрип подсказали, что клинок нашел жертву. Звери на миг отпрянули, замерли и тут же взбешенной, неистовой волной накатились, подмяли под себя.
Сколько их? Сто? Тысяча? Рука совсем скоро устала колоть и резать, но меньше этих тварей не становилось. Их укусы горели, словно клейма раскаленного тавра, и приводили в бессильную ярость, а в голове билась равнодушная мысль: «Глупо! Как же глупо погибнуть вот так!»
Все закончилось так же внезапно, как и началось. Лисы белыми призраками, облаками тумана в мгновение ока растворились среди деревьев.
Морщась от боли, я с трудом сел. Никогда в жизни не чувствовал себя таким слабым! Таким ничтожным!
Лошадь сбежала.
Одежда порвана.
Я даже подняться не могу! Видимо, какой-то зверь всерьез наметил меня себе на ужин. Но самым мерзким было другое! Меня мутило, а перед глазами все плыло так, словно я перебрал вина.
Не выдержав, я снова лег на землю и, кажется, отключился.
Меня заставили очнуться легкие шаги. Совсем близко… Приоткрыв глаза, я сквозь веки увидел, как надо мной склонилась одетая в белые одежды фигура. Нереальность сводила с ума. Наверное, от укусов у меня начался жар, и как следствие – видения. А может, пришло мое время, и ко мне спустился ангел?
– Владислав… Любимый…
– Катарина? – Глаза распахнулись сами собой, а ощущение нереальности усилилось. Ну, точно, видения! Откуда взяться в лесной чаще ночью моей любимой?
– Вставай. Пойдем!
Я ощутил тепло и реальность ладони, сжавшей мою руку.
Прикусив губу до крови, я усилием воли заставил себя подняться. Боль была везде. Нет, не так. Я сам стал этой болью.
Мою талию обвила гибкая девичья рука. Опираясь на спасительницу, я сделал шаг. Еще. Еще.
– Куда ты меня ведешь? – Вырвавшийся хрип трудно было назвать голосом. Я невольно коснулся на удивление целого и невредимого горла. Только чудо не позволило белым тварям добраться до моей глотки. Или… что-то заставило их оставить меня в живых?
– Тут недалеко ручей! Нужно промыть раны. Вымыть из них яд. Пока не поздно. – Катарина крепче обняла меня за талию и повела куда-то в лес.
Сколько мы шли – не знаю. Реальность не раз ускользала от меня. Не прекращая шагать как заведенный, я несколько раз проваливался в забытье, затем вновь возвращался в этот мир. Казалось, мы идем вечность. Огонь из ран проник мне в кровь и теперь жег изнутри. И хотелось лишь одного – смерти.
В лицо плеснули ледяной водой, заставляя очнуться и жить. Я распахнул глаза и уставился в глаза любимой. Жжение почти исчезло. Осталась лишь зудящая боль, но я уже знал – очень скоро пройдет и она.
– Катарина… – мой голос еще был хриплым, но я уже мог его узнать.
– Владислав… Влахо… – Она всхлипнула и улыбнулась. – Я думала, не успею. Бабушка ничего не может от меня скрыть. Я научилась видеть ее мысли. Она сказала, что приходили за ночлегом путники, но я увидела твое лицо. Она сказала, что дала им еды и отправила восвояси, а я увидела стаю, что уже идет по твоим следам. Бабушка не приказывала им убить тебя. Она лишь хотела, чтобы тебя напугали, но… я почувствовала твою боль и поняла, что ты можешь не дожить до утра.
Я поморщился, сел и огляделся.
– Где я? – Вместо темного неба надо мной нависал опутанный корнями потолок. Свет шел из крошечной дыры где-то сбоку. Лежанка из травы покрыта грубой холстиной, а на плечах холстина, служившая мне одеялом, – вот и весь скудный скарб. – Что это?
– Это нора. – Катарина улыбнулась. – В лесу таких много. Удобно. Позволяет прятаться от охотников госпожи… – Она помрачнела, но все же произнесла имя моей матери. – Госпожи Софии. Почти все норы сообщаются между собой узкими ходами. Так удобно путать следы. Но есть и просто норы. Они – дом для тех, кого застало полнолуние. Влахо, ты должен уходить. Скоро рассвет. Я дам тебе другую одежду. Пусть не такую изысканную, как была у тебя, но…
– Катарина… Кэти! – Я прижал ее к себе. – Я ничего не понимаю. Возможно, это последствие укусов, но мне кажется, ты говоришь на другом языке. Меня не было всего три месяца, а ты так изменилась… Все изменилось!
Я вдруг вспомнил. Отстранился.
– Ты выходишь замуж?
Она отвела взгляд.
– Так решила бабушка. Она боится тебя. Считает, что твой род проклят и если мы будем вместе, я погибну. Она нашла мне жениха из стаи. Но… я не люблю его. К тому же он из пленников Луны. Каждый месяц, почти целую неделю, он будет во власти ее чар…
– Подожди. – Я осознавал, что какая-то важная истина ускользает от моего понимания, но душу грело лишь одно – она не любит жениха! Значит, ничто и никто не помешает нам! Мы друг с другом так давно, что просто невозможно представить ее с другим… Невозможно! – Пожалуйста, объясни, кто эти лисы? Дети леса, пленники Луны… – Я помолчал и, запинаясь, выпалил: – об…оборотни?
Катарина кивнула и уставилась мне в глаза. Я замер, пораженный догадкой.
– И графиня Мареш? И… ты?
Она качнула головой.
– Я – нет. В стае говорят, что, только желая этого больше всего на свете, можно стать детищем луны. Я – не хочу. А вот бабушка… Бабушка – да. Она душа и сердце всей стаи. Она твердит, что издавна Дети леса ведут войну с какими-то заклятыми врагами, и ты один из них. Смешно… – Катарина усмехнулась и вдруг прижалась ко мне. – Ты – и враг?
– Давай убежим? – Я обнял ее. – Туда, где нет врагов. Туда, где нас никто не найдет…
– Давай. – Она подняла на меня слишком серьезный взгляд. – Но только не сейчас. В полнолуние все оборотни сильны как никогда. Надо дождаться, когда луна пойдет на убыль. В конце месяца есть несколько темных ночей, когда луна не показывается вообще. Дни Гекаты. В эти дни все становятся обычными людьми, и стая теряет силу. Именно тогда нужно отправляться в путь. Если не останавливаться на ночлег, мы сможем убежать очень далеко и затаиться там, где нас никто не найдет. Только пообещай, что до того времени ты не придешь сюда. Я сама дам тебе знак. Мы встретимся у старой мельницы, а бабушке я сегодня же скажу, что между тобой и мной все кончено. Это притупит ее бдительность.
– Зачем нам лгать? Неужели нельзя поставить ее перед фактом? – Мне вдруг вспомнился подслушанный разговор в старом доме. Тот длинный человек тоже не хотел, чтобы мы с Кэти были вместе, но… может, это был приказ графини? – Впрочем, ты права. Ради тебя я готов на все… Даже ждать. Даже лгать!
Ее губки улыбнулись, приблизились, и все беды растворились в волнующем поцелуе. Я стиснул ее в объятиях, наслаждаясь тем, что она со мной и так близка, и так желанна, так податлива моим ласкам…
– Влад… Нет. – Ее голосок заставил меня очнуться. Мучительная страсть медленно отступала, освобождая разум. – Не сейчас. Если между нами что-то произойдет, бабушка это почувствует и не поверит моим словам о нашем разрыве. Подожди. Всего несколько дней. И мы будем принадлежать друг другу вечно.
Я заставил себя улыбнуться и отвел взгляд. К ноющим укусам прибавилась еще и эта боль…
Катарина поднялась.
– Я принесу одежду и провожу тебя до перекрестка. Там тебя ждет лошадь».
Назад: Глава одиннадцатая
Дальше: Глава тринадцатая