Глава 15

— Канд! — Соскочивший с коня молодой мужчина, с такими же, как у принца, голубовато-серыми глазами бросился к его высочеству, но наткнулся на выставленную ладонь.

— Стоп! Не нужно меня тискать, Бенг. Я ранен… и нога… вывих или ушиб, не знаю.

— Понятно, — бережно пожав пальцы брата, его высочество Бенгальд искоса покосился на сидевшую рядом с ним сеньориту.

Хотя, если бы он уже не был в курсе, что брата сопровождает сеньорита секретарь, с первого взгляда решил бы, что это парнишка. Обмотанные рваным шарфом локоны и нежный овал лица бросались в глаза чуть позже, чем одетая почти по-мужски худенькая фигурка.

— Как мои люди? Как Ингирд? Кстати… познакомься, это сеньорита Иллира ле Трайд, мой личный секретарь, — официально представил секретаря Канд, заметив, что брат никак не обратился к его спутнице, и небрежно осведомился — У тебя нет с собой никакой еды?

— Приятно познакомиться, сеньорита, я Бенгальд ле Делмаро ди Анстрейг Леодийский, старший брат его высочества Кандирда, — так же официально представился брат принца, и только потом ответил, — твои люди живы но увы, есть раненые. А насчет еды… я налегке. Однако отряд уже рядом, и у них в сумках все есть. Ты сможешь немного проехать верхом, тут около двух лиг до тракта, или сразу послать за каретой?

— Лучше за каретой, — принц думал сейчас не столько о себе, сколько о Иллире, вернее об ее обтянутых брюками ножках, на которые будут пялится все гвардейцы брата.

— Хорошо, — невозмутимо согласился Бенгальд и сел рядом с братом, — а куда ранили? И чем?

— Рана легкая, под плечом, дротиком, но он был вымазан зельем… — небрежно отмахнулся принц

— У них все оружие было вымазано… половина твоего отряда еще спит. А как ты его достал?

— Иллира выдернула. И полила кровеостанавливающим, так что должно быстро зажить. А бандитов вы поймали?

— Да их почти всех твои люди и положили, остальные сдались. Мы гонялись только за тем отрядом, что охотился за вами. Ингирд с Седриком водили их до рассвета, а потом они поняли, что скачут не за теми. Странно, как вас не нашли, эту долину они прочесали очень тщательно… потому мы и искали дальше.

Сеньорита секретарь только потихоньку усмехнулась, припомнив, как внимательно уничтожала все следы, что смогла заметить, даже перевернутые случайно камни поправляла, полезная привычка, приобретенная во время ухода за обложенными камнем тетушкиными клумбами.

Но ничего объяснять не стала, да и не удалось бы. Из кустов начали выезжать люди старшего принца, мгновенно развели костер, поставили шатер, и расстелили в нем легкие шерстяные одеяла.

И пока один из воинов ездил за каретой, скитальцев накормили до отвала и напоили горячим чаем.

А потом прибыли кареты и было их две.

— Тебе нужно лечь, — строго сообщил Бенгальд брату, — и сеньорита тоже падает от усталости. Вот и давай дадим девушке возможность отдохнуть без помех, тем более что ночевать мы будем в замке Шетри. Не имеет смысла останавливаться в деревнях.

В результате Илли оказалась в роскошной дорожной карете с королевскими гербами одна.

На одной половине сиденье было выдвинуто вперед так, что соединялось с передней скамьей образовывая походную кровать, и там лежали одеяло и подушка. Иллира не стала упрямиться, устроилась поудобнее и задумалась. До сих пор, пока ей нужно было думать о том как напоить и чем накормить принца и просто выжить, девушке было не до решения сложных проблем, и распутывания интриг, а теперь освободившийся от этих забот мозг сам вспомнил про любимое занятие.

И пока ее не укачало мягкое покачивание кареты, мчащейся по ровному, королевскому тракту, девушка все думала и думала о странных совпадениях и случайностях.

Проснулась она от порыва прохладного воздуха и учтивого женского голоса, предлагающего сеньорите пройти в комнаты, там ей будет удобнее. Вылезла из кареты, зябко поежилась, в этих местах ночи явно были прохладнее из-за близости к заснеженным вершинам великого синайского хребта. И вроде расстояние от Бредвила всего день пути, если напрямую, а такая разница, удивлялась девушка, поднимаясь по лестнице вслед за служанкой.

Немолодая женщина привела Иллиру в купальную комнату на втором этаже, где стояла уже наполненная теплой водой серебряная ванна и показала приготовленные для нее мягкие простыни для вытирания, ночную рубашку и пеньюар. Затем вежливо осведомились, нужна ли сеньорите помощь в купании?

Сеньорита так же вежливо отказалась, ехидно хихикнув про себя, что у нее и самой пока руки не отвалились от таскания принцев.

Намывшись в полное удовольствие, девушка надела приготовленную для нее одежду, снова с досадой помянув потерянный саквояж, и вышла в коридор. Служанка сидела в ожидании ее на скамье, сложив на коленях натруженные руки, и девушку охватил невольный стыд. Всего несколько дней, как она получила должность секретаря, а уже начинает проявлять невнимательность к окружающим людям.

— Простите, пожалуйста, — с искренним сожалением попросила Илли служанку, — я немножко увлеклась, такая вода хорошая…

— Да не волнуйтесь, сеньорита, — служанка даже растерялась от этих слов, — мы все равно еще гостей ждем, так что могли и подольше понежиться. Идемте, я покажу вам спальню.

Спальня оказалась расположена недалеко, всего через несколько дверей, небольшая, но уютная комната с умывальником за ширмой и пышной периной на высокой кровати. На столике у окна стоял накрытый салфеткой поднос. Служанка сообщила, что это ужин сеньориты, откинула одеяло и вышла, плотно прикрыв за собой дверь.

Иллира поблагодарила ее, проводила задумчивым взглядом, затем решительно прошла к двери и задвинула кованый засов. С тех самых пор, как их нашел брат господина, вокруг девушки происходило что-то странное и она решила что дождется утра, найдет принца и поговорит с ним откровенно. А до тех пор постарается не пускать никаких внезапных гостей и избегать всяческих бесед. И как следует обдумать все догадки, пришедшие ей в голову еще в карете.

Утром Иллира проснулась по обыкновению рано, умылась, выпила стакан холодного чая, оставшегося от ужина, именно такого ужина, какой она выбирала во время своего короткого пребывания во дворце. И это обстоятельство, замеченное ею еще с вечера, говорило очень о многом.

В частности о том, как она ошибалась, думая, что после отъезда королевы правящая семейка выбросит из своих голов всякие мысли и воспоминания о провинциальной сеньорите, так внезапно и самоуверенно втиснувшейся на очень важное место рядом с принцем, на должность его личного секретаря.

Ничего подобного, все как раз наоборот. Своим опрометчивым согласием она напротив, открыла сезон охоты на себя, охоты тайной, незримой и неслышимой, но тем не менее очень жесткой и непримиримой. И неважно, какие конечные цели преследуют их величества, и, как вчера оказалось, и их высочества, проверка на все известные и тайные параметры соответствия столь важному месту будет тщательной и полной.

А ей, Иллире, остается только одно, подобрать все подачки и предложения и с гордым видом удалиться в вожделенное поместье выращивать виноград, или остаться и сдавать этот пристрастный экзамен еще дух знает сколько раз.

И еще три дня назад она безо всяких раздумий выбрала бы деньги, поместье и долгожданную свободу… всего три дня.

Но они прошли и принесли в ее жизнь столько новых, интересных и опасных событий, и самое главное, столько людей, которые начинают в нее верить, что она просто не сможет теперь просто забрать деньги и уйти. Не потому не сможет, что ей хочется еще приключений или погонь, нет, сохраните светлые духи. Она не сможет потом не думать, как они там живут, в своем опутанном тройной невидимой паутиной защиты и предосторожности дворце, какими словами говорят про нее и как усмехаются, когда вспоминают как быстро она отказалась от того, что ей так нравилось, ради спокойной и сытой жизни в провинциальном далеке.

В дверь еле слышно стукнули, и девушка привычно спросила, кто там.

— Это я, сеньорита, принесла вам платье, — ответила вчерашняя служанка и Илли поторопилась открыть ей дверь.

— Вы, наверное, даже не ложились отдыхать, — разглядев усталое лицо, огорчилась она, — что, гости так и не приехали?

— Прибыли. Вот и платье вам привезли, велено сказать, что оно от портнихи. А вашу одежду прачки вычистят и позже принесут. А еще вас просили, как оденетесь, пройти в столовую, ее величество там изволит завтракать.

Какая осведомленная служанка, тяжело вздохнула про себя Иллира, значит тоже из сто раз проверенных, но вслух сказала совершенно другое.

— Садитесь, отдохните, я быстро одеваюсь.

Она и в самом деле одевалась быстро, тем более что платье было тоже такое, как любила и выбирала она сама, без сложных потайных крючков, тюников, корсетов и двойных юбок.

— Давайте я с волосами помогу, — разглядев как быстро и ловко облачилась сеньорита, предложила служанка, успевшая за это время заправить постель, и Илли не стала отказываться.

И уже через несколько минут торопливо шла вслед за так же быстро соорудившей простую прическу служанкой по лестнице на первый этаж.

— Доброе утро, сеньорита Иллира, проходите, садитесь, — учтиво приветствовала вошедшую королева и обратилась к воспитаннице, — Тесси, ты не сходишь к моей камеристке за платочками, я снова забыла их взять?

Воспитанница молча поднялась и вышла прочь.

— Доброе утро, ваше величество, — вежливо ответила Илли, села на оставленный для нее стул и дождалась, пока слуга нальет для нее молоко и подвинет ближе вазу с булочками, коржиками и пирожными.

Судя по тому, что королева отлично знала ее вкусы, не все слуги принца осознали важность данной ему присяги, мелькнула в голове девушки едкая мысль, но по ее лицу этого никто бы не заметил.

Слуга исчез из комнаты так же беззвучно, как Тесси, повинуясь едва заметному жесту королевы, но Илли сделала вид, что не заметила и этого. Спокойно пила свое молоко и ела коржик, задумчиво уставившись в чашку.

— Страшно было? — Спросила вдруг королева участливо, и Илли невольно усмехнулась, вот умеет ее величество задавать неожиданные вопросы.

Она-то ждала, что та спросит, как случилось, что принц так неудачно упал, или зачем она вообще потащилась с ним в эту поездку… но никак не заботы о себе. Да о ней даже тетушка, забравшая девушку из монастыря, когда истек срок пребывания той в приюте, никогда так не заботилась. И еще несколько дней назад Илли бы растрогалась и начала бормотать благодарности, а теперь, после того, как определила для себя, что находится на экзамене, лишь улыбнулась уголками губ.

— Нет, сразу страшно не было.

— А потом?

— А потом некогда было пугаться, — снова усмехнулась Илли, попутно пытаясь решить неразрешимую задачку, дать королеве понять, что она уже сделала кое-какие выводы, или промолчать?

— Вы смелая девушка, — королева тоже едва заметно улыбнулась.

— Но мне еще очень далеко до вас, — сорвалось с губ сеньориты дерзкое обвинение, и она учтиво склонила головку, как бы заранее прося прощения за эту бестактность.

— И умны не по годам, — немного прохладнее сообщила ее величество.

— Мне всегда казалось, что количество прожитых лет не имеет никакого отношения к уму, — печально призналась Илли и допила молоко.

— А мне кажется, что вы пытаетесь меня судить, — укоризненно вздохнула ее величество, и эти слова прозвучали, как признание.

— Для этого у меня нет никаких прав, — успокоила королеву девушка, и осторожно добавила, — но услышать некоторые пояснения… мне бы хотелось.

— Вы просите невозможного… — начала ее величество, и смолкла, прислушиваясь к шуму в коридоре, — что там такое?!

Одна ее рука привычно дернула шнурок колокольчика, заставляя его залиться тревожным звоном, вторая метнулась под стол. Однако вынырнула в следующую секунду после того, как дверь резко распахнулась, и на пороге возник взбешенный Кандирд.

— Илли! Не вздумай соглашаться ни на какие предложения!

Взгляд принца столкнулся с изумленным и задумчивым взглядом сеньориты, переместился на возмущенное лицо матери и Кандирд сообразил, что поторопился с выводами. Прошел к столу, сел между Иллирой и матерью и уже спокойно взглянул на ее величество.

— Доброе утро, мама. Рад тебя видеть.

— Ваше высочество! — Королева еще пыталась вернуть разговор в официальное русло, но младшенький нахально сцапал ее руку и нежно поцеловал матери пальчики.

— Кандик, мама, ты ведь так хотела сказать?

Иллира прыснула в платочек, представив, как королева называет этого высокого и широкоплечего мужчину Кандик.

— Доброе утро, ваше величество, — в дверь торопливо прошагали двое чуть запыхавшихся мужчин, уже знакомый Иллире принц Бенгальд и представительный мужчина в годах, настолько похожий на обоих принцев, что трудно было не понять, кто он, — извините, мы несколько опоздали.

— Возможно… мне стоит пойти… поискать платочки, — словно про себя проворчала Иллира, отодвигая чашку.

— А ты уже выпила молоко? — принц явно решил шокировать сегодня всех родственников, и решительно налил секретарю еще чашку, ничуть не смущаясь, что все молча за этим наблюдают.

— Ваше высочество, — учтиво сообщила ему Илли, — я уже выпила чашечку, но за компанию с вами могу выпить еще, если только не нужно что-нибудь принести.

— Ничего приносить не нужно, — мгновенно отреагировала ее величество, — завтракай спокойно.

— Выпей за компанию, — принц твердой рукой налил себе в кубок молоко и осушил его в несколько глотков.

— Пожалуй, я пойду, — развернулся к двери Бенгальд, — посмотрю собак, одна вчера захромала.

И, сопровождаемый упорным молчаньем родни, торопливо ретировался.

Илли только незаметно вздохнула, позавидовав его возможности уходить, когда хочется, хотя и сомневалась, что эта возможность была такой же полной, как представлялось с первого взгляда.

— Так о чем вы тут беседовали, — усевшись рядом с королевой с другой стороны и пододвинув себе чистую чашку, любезно осведомился его величество, — и, кстати, представьте меня этой очаровательной сеньорите.

— Эта сеньорита — Иллира ле Трайд, мой личный секретарь, — немедленно представил девушку принц, — и именно она лечила и прятала меня, пока я был без сознания.

Илли лишь несчастно поморщилась, вряд ли в свете выясненных ею обстоятельств, это такое уж большое достижение.

Кандирд заметил эту гримаску, и спрятал снисходительную улыбку. Он много передумал за эту ночь, и тоже пришел к кое-каким выводам. И подтолкнул его, невольно или нарочно, именно поступок Бенга.

Едва кареты, увозившие их сюда, выехали на королевский тракт, отряд разделился. Карета с секретарем укатила дальше, а в карету принца влезли брат и его личный лекарь. Молодой, но очень способный маг и травник.

Вдвоем они очень ловко сняли с Кандирда колет, просто перерезав шнуры и рубаху, а затем и сапог и принялись за осмотр.

— Рана не серьезна, выглядит вполне обнадеживающе и очень предусмотрительно закрыта платочком с зельем, — изрёк лекарь, едва срезав рубаху.

— Если от этого платочка отрежешь хоть уголок, сам будешь пришивать, — мгновенно всполошился Канд, вызвав этим заявлением нервный смех у обычно серьезного Бенгальда.

— Но он в крови и зелье, — лекарь бросил платочек в кучу испорченной одежды, однако принц изловчился и схватил ценную добычу.

— Что бы ты понимал!

— Зато я теперь всё понимаю, — не переставал веселиться Бенгальд, — и почему все так всполошились и почему Инг и Седрик не оставили тебя в ельнике одного. Ведь ты отлично умеешь прятаться.

— Ну да, — только теперь Кандирд задумался над этим странным, на первый взгляд, фактом, а почему друзья не увезли ее с собой, ведь их лошади успели отдохнуть и могли скакать еще несколько часов, а Илли такая легкая?

И едва представил такой поворот событий, как понял, что друзья лучше него самого знали, что он скорее побежит за лошадиным хвостом, чем станет прятаться по всем правилам сидящего в засаде. Да и уводил он ее оттуда по той же причине, хотя и мутилось уже в голове от смешения нескольких зелий и магии.

Дьявол, пронеслась в голове принца озадаченная мысль, неужели они все были правы, когда подшучивали над ним столько лет? Что когда-нибудь фея любви бросит золотое семечко и в невозмутимое сердце младшего принца и тогда они отыграются на нем за все разумные советы, какие он выдавал братьям, начинавшим время от времени чудить. Но неужели любовь, о которой они так патетично говорили, царапая на шелковой бумаге корявые стишки и копаясь с отсутствующими взглядами в сокровищнице, это и есть то теплое, как солнечный лучик, умиление, которое охватывает его, когда она важно и деликатно откусывает свои крошечные булочки?

Определенно, нет. Никто из братьев про такое не говорил, восхваляя божественные губы и бездонные, как озера, глаза очередной прелестницы, покорившей их сердце на прошлом балу. Да и глаза у неё вовсе не бездонные. Выразительные, это да, и так смешно темнеют, когда она начинает на него злиться… а еще Илли очень сообразительная… и хотя чуть позже он понимает, что еще немного, и сам пришел бы к тому же выводу, но она всегда успевает догадаться первой.

Поэтому Кандирд постановил для себя, пока их карета стремительно неслась по тракту, догоняя неспешно скакавший первый отряд, что будет отныне вести себя совершенно по-другому. Больше даже словом не напомнит ей про то дурацкое предложение, что сгоряча сделал под елкой, но и никуда из дворца не отпустит. И должность финансиста ей все же всучит, чтоб поменьше гуляла со всякими капитанами. Он и сам может с ней гулять, по вечерам, когда отступают заботы, проблемы и просители. И постепенно выяснит, так ли на самом деле к ней относится, что хоть с моста прыгай, как сообразил однажды сделать ради своей Гранильены наследник Ангирольд. Да и Иллира постепенно привыкнет к нему и перестанет так отрицательно относиться к замужеству.

Вот потому он и встретил утро просто в замечательном настроении и продолжал бы в нем пребывать, если не спросил, усаживаясь вместе с отцом и братом завтракать на открытом восточном балконе, почему они не пригласили его секретаря.

— Она завтракает в столовой с ее величеством, — едва успел небрежно проговорить отец, как обнаружил, что место младшего принца уже пустует, а где-то на лестнице раздается неритмичный стук его новых, коротких сапожек.

— Очень приятно, — теперь король рассматривал Илли в упор, как рассматривают новый камзол, решая, так ли он на самом деле хорош, как нахваливает портной, — а я — король.

— Очень приятно познакомиться, ваше величество, — учтиво склонила голову Иллира и смолкла.

Задавать вопросы королю все равно не положено, а сам он пока ни одного не задал, очевидно, пытается догадаться, до чего дошел у нее разговор с его женой.

Некоторое время все молча завтракали и Илли, неторопливо делая маленькие глотки, терпеливо ждала, какое решение примет ее величество. Ведь ясно, что именно она решает в королевской семье такие вопросы… или, по меньшей мере, предлагает способы их решения.

— Дорогой, — отставив в сторону пустую чашку, произнесла наконец королева, и брови короля изумленно дрогнули, — я думаю, пора объяснить Кандику суть нашей последней операции по выявлению предателя.

— Где был предатель? — Не обратив никакого внимания на то, как назвала его мать, живо заинтересовался принц.

— Мы не знали точно, или это один из людей Анги, или кто-то из дипломатов, работающих на западе, — с сожалением произнес король, и пристально взглянул на Иллиру, — вот и приготовили две ловушки. Наши агенты донесли, что наместник степняков намерен предложить союз Тригону, но в качестве залога своей неприкосновенности собирается взять в плен Кандирда.

— Это было, когда во дворце жила Марильда? — искоса глянув на секретаря, уточнил принц.

— Да, и мы считали, что убрав её, расстроим все их планы.

— Ты была права, насчет Джигорта, — повернувшись к Иллире, вздохнул принц, — и теперь я хотел бы с ним поговорить.

— Лучше написать, — серьезно посоветовала Илли, — и не тебе, а Ингирду. А внутрь вложить такой листик… он знает, как они работают.

— Разумный совет, — обменявшись с королем быстрыми взглядами похвалила ее величество, — встречаться вам пока рано.

— А на ком его женили? — припомнил Кандирд про условное наказание бывшего секретаря.

— На очень милой и юной особе… она пока бедна, но у нее есть престарелый дядюшка, отписавший племяннице все состояние и имение.

Иллира была очень рада за бывшего секретаря и неизмеримо счастлива, что не ошиблась в королеве, но ее несколько насторожила решительность, с которой ее величество решала судьбы верных подчиненных. Хотя пока еще судить окончательно было рано, следовало по меньшей мере выяснить обстоятельства, по которым эту бесприданницу Джигорту выбирали.

— Я надеюсь, он не останется на меня в обиде, — вспомнив, как вышвыривал полуодетого секретаря в окно второго этажа, вздохнул Кандирд и уставился на отца, — ну и что там с наместником? Как я понимаю, он не стал отменять своих планов?!

— Да, он подготовил нападение на твой дворец, и его люди под видом торговцев и путешественников осели в Бредвиле и ожидали приказа. Взять их мы не могли… сразу попадали под подозрение наши осведомители, а это очень… верные и ценные люди. Предъявить Матеросу какие-то обвинения или претензии мы не могли по той же причине, как и схватить его лазутчиков, а ждать, когда они нападут сами, было, согласись, довольно неразумно. И тогда мы пошли им навстречу, подготовили несколько специальных отрядов, и разместили их в крепостях королевского тракта. А затем послали в твой дворец сообщение о пойманных бандитах. И едва ты принял решение выезжать, как один из слуг поделился этой информацией со своей новой подружкой.

— То есть, мы были приманкой? — нахмурился принц и оглянулся на невозмутимую сеньориту, — и когда ты это поняла?

— Ночью, — серые глаза смотрели честно и спокойно, — когда попыталась посчитать, сколько дней пути от замка его высочества Бенгальда до тех мест, где он нас нашел. И теперь не могу понять только одного, с какого момента все пошло не так?

— С того самого, как вы начали визжать, сеньорита. В спальне принца был потайной шкаф, и в нем уже сидели двойник с помощником. Едва Кандик уснул бы от замедляющего магического дыма, они должны были быстро подменить принца на двойника. Больше никто, кроме принца, лазутчикам не был нужен, а их самих вместе с двойником ждала на единственной тропе, по которой можно уйти в сторону степей засада Бенгальда.