Глава 4
Ковер мягко спланировал в лес, и его скатали в трубочку. Затем Кощей велел Женьке переодеться в сарафан и в ожидании нетерпеливо постукивал ногой, уставившись в дерево.
– Скоро там? – недовольно буркнул он, отряхивая плащ.
– Уже почти, – отозвалась Женька. – А как такую штуку надевают, которая на рубашку похожа? Завязками вперед или назад?
– Назад, – стоически ответил Кощей. – Юбку, белую такую, обязательно поддень.
– Черт, – ругнулась Женька, и одежда зашуршала с новой силой.
– Деточка, может, тебе помочь? – осведомился Кощей.
Он сделал вид, что хочет повернуться, и с удовольствием услышал приглушенный визг и торопливое шуршание одежды.
– Я все! – через миг отозвалась Женька.
– М-да.
– Что? – расстроилась Женька, одергивая подол длинного красного сарафана. – Неправильно?
– Нормально все, – утешил Кощей. – Рукава поправь, чтобы попышнее смотрелись. Так. Платок на голову, бусы на шею.
Женька повязала платок как бандану, но, к ее возмущению, Кощей потребовал перевязать на манер косынки.
– Как Аленушка зачуханная, – ворчала Женька, затягивая узел под подбородком.
– Одна из моих знакомых Аленушек вышла замуж за Еремеевского воеводу Лешака, – сообщил Кощей, критически осматривая девушку. – И из простой крестьянки стала боярыней. Ладно, вроде сойдешь за местную.
Осмотрев себя при помощи крохотного зеркальца, Женька была вынуждена согласиться. Просто иллюстрация к детскому утреннику.
– Вещи бери, – велел Кощей, подхватил свой чемоданчик и ломанулся напролом через лес.
Схватив саквояж, Женька побежала следом.
«Слишком он шустрый, – думала она про себя, стараясь не потерять из виду мелькавшую впереди спину. – Носится все время, нет чтобы спокойно ходить, как положено в его возрасте».
– Эй! – окликнула она. – Вы мне помочь не хотите? Тяжело ведь!
– Нет, не хочу, – Кощей на секунду остановился, глянул задумчиво и ринулся дальше.
– Хрен с тобой, – тихо, чтобы злодей не услышал, пробормотала Женька, бухнула саквояж на траву, села сверху и вытащила из складок сарафана сигареты. – Перекур, и фиг ты что мне сделаешь.
Она успела сделать пару затяжек, прежде чем Кощей соизволил вернуться. Ему открылось замечательное зрелище. Русская девушка в голубенькой косынке, белой льняной рубахе, красном долгополом сарафане, из-под которого выглядывали черно-оранжевые кроссовки, сидела на примятом ковровом заморском саквояже и зажимала в пальцах сигаретку.
– Еще есть? – с ходу спросил Кощей, присаживаясь рядом. – Сигары надоели.
Молча протянув ему пачку и зажигалку, Женька оперлась о дерево и расслабилась. Птички пели, кузнечики стрекотали, солнышко припекало. Даже не верилось, что сюда собирается нагрянуть толпа иноземных чудищ ради новых территорий, власти и посрамления Кощея.
– Михаил Николаевич, – не открывая глаз, начала Женька. – А с теми гадами можно просто договориться?
– Попробуем, – он выпустил несколько колечек дыма и, сделав неуловимое движение, заставил их сплестись в олимпийские кольца, затем перестроиться в миниатюрную Солнечную систему, а потом они растаяли. Кощей ткнул локтем Женьку: – Ты того, не расслабляйся, идем уже.
– Я не расслабляюсь, – сразу отозвалась девушка. – Научите меня так с дымом делать?
– Это как себя вести будешь, – улыбнулся Кощей, и Женька сразу перестала на него злиться. – Идем, здесь недалеко осталось.
Вскоре они выбрались на дорогу, где уже ждала карета и четверка лошадей, запряженных цугом. На козлах сидел мрачный мужик бандитской наружности.
– Здорово, Василий, – дружелюбно поздоровался Кощей, забираясь внутрь.
– И вам не болеть, Михаил Николаевич, – отозвался мужик.
Удивленная Женька застыла, но Кощей быстро втянул ее в карету.
Лошади, постепенно разгоняясь, понесли их по укатанной пыльной дороге.
– Он вас знает! – бросив вещи на сиденье, Женька обернулась к Кощею.
– А то! – самодовольно отозвался Кощей. – Он холоп моего старого друга, Якоба. Яша сюда из Ирландии лет тридцать назад перебрался. Ты не отвлекайся, слушай внимательно…
– И Якоб знает, кто вы такой? – перебила Женька.
– Знает! – рявкнул Кощей, и Женька испуганно съежилась. – Я его от вампиров спас…
– Было такое, – донеслось с козел. – Хозяин ту историю всякому рассказывает, тока вас, Михал Николаич, как договаривались, не поминает.
– Василий, правь лошадьми, – посоветовал Кощей. – Так вот, детка, сейчас мы в Берендейском царстве, оно клином к границе подходит. Скоро мы приедем в город. Я еду за границу по торговым делам, а ты моя потерянная племянница-сиротка. Я, от радости встречи, взял тебя с собой. Глазки опускай, веди себя скромно…
– Я и так…
– Скромно, я сказал, – процедил Кощей, – на молодых людей не пялься, предельная вежливость, старшим дорогу уступай, если кто вслед свистнет или крикнет, не вздумай обернуться с комментариями. В подоле не путайся, шаги делай поменьше, не ругайся и старайся вести себя так, как все девицы в подобном одеянии. Поняла?
– Поняла.
Женька обиделась и стала смотреть в окно.
Мимо мелькали поля и деревни. Один раз дорогу перегородило стадо коров, и, пока ленивый подпасок отгонял их на луг, девушка наблюдала за резвящейся молодежью. Те играли в «бояр» с такой самоотдачей, что Женька позавидовала.
– Бояре, а мы к вам пришли! Молодые, а мы к вам пришли! – радостно орали те, что справа. Их было больше.
– Бояре, а зачем пришли? Молодые, а зачем пришли?! – наступали левые, компенсируя меньшинство энтузиазмом.
– Завидно? – спросил Кощей прямо в ухо.
– Да ну, – с деланым равнодушием Женька отвернулась от окна. Никогда еще детская, по московским меркам, игра не казалась настолько привлекательной. Хотелось вырваться из кареты и бежать к «боярам». Вдруг примут. – Зато я еду в настоящей карете с настоящим злодеем.
– Конечно, – чересчур серьезно согласился Кощей.
Наконец поехали дальше, и игроки скрылись за поворотом.
Вскоре впереди нарисовался город. Уплатив пошлину за въезд, покатили по мощеной дороге. Домишки по бокам были крыты свежей соломой, бревенчатые стены проконопачены, а заборы сияли свежей краской. Картинка, а не город.
– Граница прямо за вторыми воротами, – пояснил Кощей. – Вот и старается Берендей город в порядке держать, чтобы перед иноземными гостями лицом в грязь не ударить.
По мере приближения к центру дома становились выше. Заборы тоже. Куры с дороги исчезли, все реже слышалось мычание коров. Навстречу вместо телег начали попадаться коляски и верховые. Одноэтажные дома исчезли вовсе, теперь шли терема зажиточных купцов и мелких бояр. Еще дальше жили бояре побогаче. С каждой улицей терема становились все выше и лучше украшены. Мелькали купеческие лавки, мастерские ремесленников, прислуга, спеша выполнить поручение, торопилась и едва не попадала под копыта лошадей.
Похоже, Василий знал куда править. Он притормозил перед одним из постоялых дворов, спрыгнул с козел и исчез.
– Сидеть, – коротко велел Женьке Кощей.
Та оставила в покое дверцу и послушно уселась.
– Он сейчас вернется, – пояснил Кощей.
Действительно, Василий прибежал через пару минут и, с низким поклоном открыв дверцу, сообщил, что комнаты и обед заказаны.
– Теперь идем, – велел Кощей.
С достоинством покинув карету, он прошествовал в трактир. Судя по оформлению, чистоте и подобострастию, цены в этом заведении были заоблачными. Кланяясь в пояс и сияя, как начищенная копейка, хозяин трактира пригласил дорогих – во всех смыслах – гостей пройти прямо в их комнаты.
Едва умывшись, Кощей потащил Женьку в нижний зал, где уже поджидали жареная курица, рассыпчатая гречневая каша, сдобренная топленым маслом, и ранние овощи. Все было сметено подчистую, и Женька, осоловев, с завистью смотрела на бодрого Кощея.
– Наелась? – осведомился он. – Давай, выметайся.
– В смысле? – За предложение выйти на улицу Женька была готова растерзать.
– Быстро, – энергично заявил Кощей.
Вытерев жир с подбородка, он пояснил:
– У западных ворот магическая защита, выставленная против меня. Иди, ищи мне ведьму, пусть нейтрализует.
– Да где я ее найду! – возмутилась Женька.
– Уж точно не здесь. В город иди, – пояснил Кощей, подталкивая ее к выходу. – Не забудь, глазки долу, поведение скромнее некуда.
– Сами ищите, – огрызнулась Женька.
Кощей прорычал что-то неразборчивое, сходное со словом «бестолочь», но пояснил более литературно.
– Деточка, я должен заняться более важными делами. Ты же не хочешь, чтобы нас отловили еще на подходе к туманному Альбиону?
Спорить было бессмысленно, и, подобрав подол сарафана, Женька устремилась на охоту за ведьмой.
Избавившись от сообщницы, Кощей приступил к собственным поискам. Он не зря выбрал этот трактир – именно в нем останавливались почтенные гости из дальнего зарубежья. Отсюда можно было проехать и в Заречное царство, и в Бранское, да еще в Краснохолмское, если через мост, и к Владиславску, но это лесом. В общем, подходящих людей стоило искать именно тут. Магией пользоваться злодей не рискнул, ее за десять верст учуют, и полагался исключительно на личные качества.
Для начала он переоделся в своей комнате и, чувствуя себя клоуном в темно-голубом камзоле и узких панталонах, отправился прогуляться. Засветившись на улицах и приобретя кучу дорогого хлама в лавках, Кощей наконец отыскал подходящего человека. Иноземный гость из Голландии, одетый почти так же, как Кощей, с поправкой на зеленый цвет, с видом знатока разглядывал расписанный под хохлому поднос.
– Простите мою назойливость, – обратился Кощей на родном языке жертвы, – но я бы не советовал вам приобретать данное изделие.
Услышав родную речь, мужчина удивленно обернулся и учтиво поклонился. Кощей ответил тем же.
– Это явная подделка, – продолжил он. – Видите характерный завиток на рябиновой ветке? В оригинале его пишут в другую сторону.
– Благодарю вас, – ответил чужеземец. – Позвольте узнать ваше имя?
– Максет, – коротко ответил Кощей. – Максет Блэкгод.
– О, вы не из Голландии? – несказанно удивился заморский гость. – Имя больше похоже на английское.
– Вы правы, – Кощей пустил в ход свою фирменную улыбку. – Могу я узнать ваше?
– Йоханес Ван Дирт.
– Польщен.
– Взаимно.
– Не хочу показаться навязчивым, но рекомендую посетить торжище, которое состоится буквально через пару дней неподалеку отсюда, – продолжил Кощей. – Там вы действительно сможете приобрести предметы русского искусства, причем значительно дешевле.
– Вы столько знаете о Руси, я поражен!
– Дело практики, я здесь по торговым делам…
Лицо Йоханеса затвердело.
– В дополнение к дипломатическим, вы же знаете, как это бывает.
Йоханес расслабился.
– О да, изучение рынка одна из составляющих работы дипломата, – согласился он. – Как я вас понимаю!
Он отставил приглянувшийся поднос и жестом предложил Кощею вместе пройтись. Этого злодей и ждал. Втюхивая голландцу о русской культуре, он в полчаса выяснил почти всю нужную информацию. Хитрый дипломат умалчивал о своей миссии (и так ясно, кольчуги, лен и пшеница), но охотно отвечал на вопросы относительно впечатлений и собственных похождений.
Путешествовал голландец один. Кощей лишь руками развел, укоризненно глядя на вновь обретенного друга.
– Как же так, дорогой мой! – воскликнул он. – Такой видный мужчина, и вдруг один. Мы мигом подыщем вам девушку для сопровождения. А если она вам понравится, – Кощей заговорщицки подмигнул, – то вполне сможет поработать служанкой при вашей красавице жене или няней чудным детишкам. Наверняка их у вас около полудюжины!
– Я овдовел два года назад, – вздохнул Йоханес. – А детей нам с Гертрудой Бог не дал. Один я как перст.
– Соболезную, – с той же «искренностью», что и новый знакомый, отозвался Кощей и прихватил Йоханеса под локоток, продолжая говорить: – Значит, проблем тем более не будет!
– Могу я узнать, дорогой друг, а по каким делам вы сюда прибыли?
– Здесь нет никакой тайны, – величаво, с долей разочарования повел рукой Кощей. – Я хотел узнать о видах на женитьбу Эдуарда Уэльского на Забаве, дочери Еремея, но оказалось, она просватана за Первоцвета, царевича Краснохолмского царства.
– Вот как, – разочарованно протянул Йоханес. – Неужели царевна просватана?
«И в Голландии облом. Ай да Первоцвет с Еремеем», – восхитился про себя Кощей и перешел ко второй вероятной миссии.
– Кстати, о льготах на провоз льна тоже можете забыть.
– Его величество Берендей так и сказал, – согласился Йоханес.
– Эти русские все одним миром мазаны, – вздохнул Кощей.
– Простите, дорогой Максет, а что вы упоминали о русских красавицах?
Проваливший свою миссию дипломат был пойман на крючок, словно золотая рыбка, и был готов исполнить желание Кощея. Вот тут начался настоящий разговор. Однако отвечать прямо на вопросы Йоханеса Кощей не стал, а завел собственную тему. Спустя час Йоханес уже знал о блудном брате Максета, который оставил на Руси девицу в интересном положении, о счастливом воссоединении семьи, о двух лишних местах в казенной карете, которая домчит до Англии быстрее ветра и в приятной компании.
– Моя племянница совершенно необразованна, – жаловался Кощей Йоханесу в ближайшем приличном трактире, усиленно подливая обоим медовуху. Главное, было не перестараться. – Компания столь воспитанного человека, как вы, Йоханес, определенно пойдет ей на пользу. Да и с вашей чудной спутницей будет не так скучно. Уверен, девушки быстро подружатся, и мы вчетвером даже не заметим дороги!
– Полностью с вами согласен, дорогой Максет, – поддержал его заморский гость. – Мне, кстати, прежде чем ехать домой, следует заглянуть во Франкию, по личным делам.
– Как удачно!
– Но вы же понимаете, мне столько рассказывали о здешних девицах, я просто не верю, что можно…
– Не сомневайтесь, Йоханес, – Кощей был сама уверенность и обходительность. – Возможность повидать заморские страны, пообщаться с цивилизованными людьми выпадает не каждый день.
Тут вбежал парнишка в красном камзоле, изображая гонца. И камзол, и работу Кощей оплатил заранее.
– Мистер Блэкгод! – заорал с ходу парень на чистом английском языке – Депеша срочная, государственная, для мистера Блэкгода! Есть здесь такой?
Парень орал самозабвенно, полностью игнорируя своего давешнего работодателя.
– Сюда, юноша, – высокомерно позвал Кощей.
Он быстро выхватил свиток, запечатанный королевской печатью Вильгельма Шестнадцатого, короля Английского.
– Теперь вали отсюда, – зашипел он по-русски парнишке, незаметно вкладывая ему в ладонь гривенник. – Скройся на два дня.
Парень умчался.
– Проклятье! – Кощей в отчаянии, едва прочитав свиток, грохнул кулаком по столу так, что посуда подпрыгнула.
– У вас проблемы? – осведомился Йоханес Ван Дирт.
– Еще какие! Простите мою несдержанность. Его величество требует немедленно возвращаться, так как лошади должны участвовать в скачках!
– Полно, дорогой мой, – постарался утешить Йоханес. – Да разве вы не успеете?
– Я должен задержаться, чтобы утрясти последние формальности по поводу опекунства, – скорбно пояснил Кощей. – Я просто не успею!
– Неужели Вильгельм, брат моего государя, не поймет столь щекотливой ситуации?
– Когда дело касается скачек? – воскликнул Кощей. – Когда именно эти лошади должны принести победу? Конечно, нет! Он же англичанин!
Подумав, Йоханес согласился и смирился с тем, что ему еще очень долго придется ехать одному на нанятых экипажах, без сопровождения красивой девицы.
– Йоханес, друг мой, выручайте, – простонал Кощей.
– Что я могу для вас сделать? – кисло поинтересовался голландец.
– Езжайте в этой чертовой карете хотя бы до Франкии! Я понимаю, это обременительно…
Йоханес сразу прикинул сэкономленное время.
– …Но вы же понимаете, дело семейное, вам в сопровождении няни для ваших будущих детей будет совершенно не скучно, а я смогу написать доверительное письмо для вас, передам нужную сумму для доставки лошадей с каретой в Лондон и успею справиться с личными проблемами. Поверьте, – торопливо продолжил Кощей, – я бы не посмел вас так злостно использовать, но моя племянница прислуживала в тереме самого Елисея, будущего воеводы, могла многое слышать, и, само собой, ее так просто не отпустят, а буквально через несколько дней прибудет еремеевский маг Пресловут проверить, что она знает. Умоляю вас, помогите. Провизию в дорогу я оплачу, только прошу вас, избавьте меня от кареты.
Надо ли говорить, что Йоханес Ван Дирт быстро согласился и, сославшись на усталость, удалился, пока его новый знакомый не передумал.
– Вот и ладушки, – добродушно бросил ему вслед Кощей и отправился на поиски неликвидной купеческой дочери. По его подсчетам, поиски должны были занять не более двух часов. И он оказался прав.
Буквально во втором трактире Кощей услышал весьма интересный разговор. Два парня, наворачивая пшенную кашу и потягивая квас, делились мнениями о последних событиях.
– Слыхал, Маняху-то отец прибить собрался, – вещал один.
– Хоть ворота дегтем не измазал, и то хорошо, – отозвался второй, ломая хлеб и обмакивая его в подливу.
– Нельзя ему, – со знанием дела отозвался приятель. – У Крепана пять дочерей, ну как измажет ворота, так ни одну потом замуж не возьмут, кто его знает на ком грех.
– Дурак ты, – презрительно бросил первый. – Сам башкой своей подумай, ну кто, кроме Маньки-то, а? Остальные тихони несусветные, глазок не поднимут. – Тут он нагнулся пониже к приятелю и проговорил, едва сдерживая смех: – Да и вообще, чего деготь переводить, и так полгорода знает, где Манька живет.
Оба парня заржали.
– Это точно, – согласился второй, отсмеявшись. – Крепан еще и косу Маньке обрежет, чтобы и вторая половина города знала.
Они опять заржали, а Кощей, приободрившийся было нужной информацией, побледнел. В суматохе он как-то подзабыл, что у Женьки из-под косынки должна выглядывать коса. Хотя бы накладная, иначе за позорную девку примут.
– Идиот, – простонал он, хлопнув ладонью по лбу, но тут же взял себя в руки и принялся решать, то ли бегом спасать сообщницу, то ли продолжать обеспечивать успех собственной миссии.
Вспомнив, с каким энтузиазмом Женька размахивала ногами на ковре и гонялась за кроликом, он решил оставить все как есть. Девушка и сама справится, а если потеряется, то найти ее можно по мужским воплям.
Но все же он решил подстраховаться. Быстро разузнав, где дом купца Крепана, Кощей юркнул в просвет между домами и тихонько засвистел. Спустя пару минут ему на подставленное запястье спикировала пустельга, больно вонзив когти в руку сквозь дорогое сукно. Кощей осторожно взял ее двумя руками и принялся что-то нашептывать, затем, сосредоточившись, представил себе Женьку и постарался передать образ пустельге. Птица заверещала, давая понять, что все усвоила, и долбанула палец загнутым клювом.
– Вот зараза, – ругнулся Кощей, подкинул злобную тварь повыше и принялся сосать ранку.
Затем он выбрался на улицу, разыскал Йоханеса и отправился на очередную авантюру.
К дому они подошли, как корабли к пристани, – высокомерно и с достоинством. Кощей постучал в ворота набалдашником трости и, едва они приоткрылись, толкнул посильнее и прошествовал во двор, бросив на ходу упавшему от толчка мальчишке:
– Ступай доложи господину Крепану, что пришли господа Ван Дирт и Блэкгод. Быстрее, юноша.
Во дворе уже заметили гостей, и подтягивались настороженные слуги. Никто особой враждебности не выказывал, но, глядя на крепкую дворню, Йоханес ощутил неприятный холодок между лопаток. А вот Кощей, излучая доброжелательность, застыл посреди двора, восхищенно озираясь.
– Вы только посмотрите, какой порядок! Это надо же! О! А вот и господин Крепан.
С такими словами Кощей поклонился.
– Позвольте представиться – Максет Блэкгод, а это мой хороший друг Йоханес Ван Дирт. Простите наше вторжение, но мы столь наслышаны о вашей осведомленности, что просто не могли пройти мимо.
Кощей лучился обаянием, однако старого купца оно не проняло.
– И что же от меня нужно столь знатным иноземцам? – насмешливо осведомился он.
– Со мной все просто, – отозвался Кощей. – Мне нужен мед, бочек двадцать, плюс надежный человек, чтобы доставить их до моего корабля в Черноморье. По три гульдена за бочку.
– Так, – в глазах купца мелькнул неподдельный интерес. – Мед у меня и впрямь самый лучший, это вы правильно пришли. Да что же вы стоите, гости дорогие?
По его знаку гостей под руки проводили в горницу, тут же усадили за стол, где как по волшебству появились еда и выпивка.
Опрокидывая стопки наравне с хозяином, Кощей разливался соловьем, проклиная ушлого купца – у него цены уже от зубов отскакивали, и себе в ущерб он ни полушки не уступал. Впрочем, Кощей тоже не собирался впустую тратить деньги. Вдобавок взыграло самолюбие и спортивный азарт.
В общем, торговались долго. В конце концов ударили по рукам, сговорившись на четырех гульденах за бочку, включая доставку в порт. Подсчитывая про себя прибыль, оба остались довольны. Кощей тут же настрочил письмо своему поверенному, Йоханес скрепил сделку как свидетель, а Крепан в уме пересчитал гульдены на нормальные деньги и мысленно приписал еще полтину к приданому дочерей.
Не понимая, как подобная сделка может помочь, хотя и отдавая должное обоим торговцам, Йоханес кашлянул, привлекая внимание к себе.
– О да, я все помню, дорогой мой Ван Дирт, – сокрушенно сказал Кощей, наступив Йоханесу на ногу, давая знак молчать. – Боюсь только, господин Крепан не в силах помочь со столь щекотливой проблемой.
– Что за проблема? – быстро сориентировался Крепан.
– Видите ли, – Кощей доверительно наклонился к хозяину и успешно изобразил легкое подпитие. – У моего друга, не побоюсь этого слова, определенные проблемы. То есть! – Кощей выпрямился и многозначительно поднял палец. – Он решил на Руси подыскать хорошую няньку для своей будущей дочери.
– Здесь? – подозрительно переспросил Крепан.
– Полно вам, – пьяно улыбнулся Кощей. – Всем известно, русские девицы скромны, хозяйственны и вполне способны привить данные качества неокрепшим умам хоть в Голландии, хоть в Англии – будь славен Вильгельм Шестнадцатый, – хоть в Немеции. Но нанять девушку в няньки оказалось почти невозможно, – Кощей простодушно развел руками, демонстрируя легкое удивление. – Только представьте, стоит упомянуть о поездке за границу, для воспитания племянницы Ван Дирта…
– Дочери, – поправил Крепан.
– Обеих, – согласился Кощей. – Сразу начинаются нелп… как же это по-русски… нелпет… о!.. нелепые подозрения! Можно подумать, что будь у человека темные мысли, он не смог бы реализовать их на родине! Вы согласны, дорогой Крепан?
– Согласен, – кивнул Крепан, пытаясь понять, к чему клонит гость.
– Вот, – печально кивнул Кощей. – Можно, конечно, попытаться поискать в деревнях, среди крестьянского сословия, но где их манеры? Где воспитание, я вас спрашиваю? Где вышивание золотой нитью, плетение кружев? Только землю обрабатывать да за скотиной ходить!
– И это так грустно, – поддакнул Йоханес, поняв, куда клонит Максет, и опрокинул стопку.
– У вас вот пять дочек. Одна другой краше и скромнее, так слухи говорят, – вступил Кощей. – Вот такую девицу и пытаемся нанять для Йоханеса.
Он сокрушенно вздохнул, схрумкал кусочек квашенной капусты и снова вздохнул.
– Подскажите, дорогой Крепан, где достойному человеку найти достойную девицу? – искренне взмолился догадливый Йоханес.
В голове Крепана, сбивая друг друга, закрутились идеи, одна другой привлекательнее. Сначала он пристраивал подальше опозоренную дочь. Как следствие, смывал пятно позора с остальных дочерей. Вдобавок получал прибыль, а, зная Маняшкин характер, еще и зятя за границей. То, что у голландца якобы была невеста, купца не смущало, он свою дочь знал не первый день. Да и имя Ван Дирта уже слыхал. Видный человек.
– Эх! – залихватски крякнул он, грохнув кулаком по столу, боясь поверить своей удаче. – Как тут не помочь добрым людям!
Кончилось все смотринами. Жена, заливаясь слезами, сидела в светелке, а Крепан демонстрировал дочерей. Из пяти двое, со слов отца, оказались помолвлены, их даже не пригласили, одна была слишком уж застенчива, еще одна шибко грамотна, негоже такой юные умы смущать, и осталась только Маняша. Уж и умница, и красавица, и бисером заморским плетет да вышивает, и грамоте обучена, и шьет на загляденье, и скромна, и в торговле разумеет.
– О, у такой красавицы наверняка есть жених!
Йоханес с неподдельным восхищением смотрел на розовощекую девицу в самом расцвете сил.
– Не сложилось как-то, – процедил отец.
– Скромна слишком? Понимаю, – закивал Йоханес.
– Во-во, оно самое, – с чувством произнес Крепан, прикидывая, что теперь дегтем можно будет не ворота, а оси телег смазать.
– И столь чудесная девушка согласится поехать со мной в Голландию? – все не мог поверить собственному счастью Ван Дирт.
– Ежели человек достойный, так чего ж не поехать? – отозвался Крепан. – Да и я в Голландию эту по делам частенько наведываюсь, проведаю, как там и что.
В общем, смотрины закончились лучше некуда. Любовь с первого взгляда, с одной стороны, удачная сделка – с другой, и две удачных сделки – с третьей. Под слезы жены, некстати ввалившейся в горницу, Крепан объявил о своем решении отправить среднюю дочь за границу «для обучения и пригляда за дитем», за соответствующее вознаграждение и, конечно, гарантии счастья дочери.
Нанятая Маняша вместе с отцом отправилась проводить гостей до ворот.
– Дядя, – шепнула она Кощею, пока Крепан с Йоханесом обговаривали последние детали. – А здорово ты под иностранца косишь, уважаю, даже отец купился.
– Ну что ты, девица, – отпрянул Кощей.
– Брось, дядя, – Маняша угрожающе нахмурилась. – Ты че ж думаешь, я совсем дура? Уж что-что, а в мужиках-то я разбираюсь, – тут она смягчилась и улыбнулась: – Ты того, месячишка через два на свадьбу приезжай, почетным гостем будешь.
– Мария, вас детей нянчить взяли, – веселясь про себя, напомнил Кощей.
– Дык че ж, сама рожу, сама и нянчить буду, – согласилась ушлая девица. – А то ить голландские девки знаешь какие? Возьмешь в дом за дитем смотреть, а они мужика уведут. Так про свадебку не забудь, мы с Яшенькой ждать будем.
– С кем? Ах да! Всенепременно.
– Вот и ладненько.
Поскольку уже подошли к воротам, Маняша вновь стала образцом скромности, лишь из-под ресниц бросала на Йоханеса такие взгляды, что бедняга то краснел, то бледнел и подсчитывал, как скоро он сможет увезти эту замечательную девушку.
Расставшись за воротами с Йоханесом, перед глазами которого до сих про стояла напудренная да накрашенная Маняша, Кощей отправился к постоялому двору.
Вот тут его ждал сюрприз. Женька справилась с заданием, да так, что Кощей все проклял.
Пока он обустраивал личную жизнь голландца, Женька искала ведьму.
Городок, по столичным меркам, оказался небольшим, люди общительные, особенно на базаре, и вскоре девушка знала минимум три направления, где стоит искать местных ведьм.
Первая была отвергнута сразу: что это за ведьма, в самом деле, если живет в обычном доме, а рядом совершенно бесстрашно бегают соседские ребятишки. Во всех фильмах, которые Женька пересмотрела, ребятня как раз волшебных мест избегала, а если вляпывалась в неприятности, то именно потому, что сунулась во двор за мячом или на спор.
Второй ведьмы не было дома, по делам ушла, а вот третья заслуживала особого внимания.
Она жила на окраине. Идти, конечно, далековато, но деваться было некуда. Когда она свернула на нужную улицу, ей вслед засвистел какой-то парень. Женька ускорила шаг, но парень не отставал. Он шел следом, намекая на прогулку на сеновал – раз уж косу отрезали, так чего ж теперь ломаться? Голос его становился все ближе, прохожие в запущенной части города на помощь не спешили, и девушка уже примеривалась, как бы половчее задрать подол, врезать с ноги нахалу в самое чувствительное место и куда потом бежать. Но тут пришло спасение.
С неба спикировала пустельга, вцепилась в волосы незадачливого ухажера, долбанула его клювом в переносицу и взмыла вверх. Матерясь и пытаясь зажать кровоточащий нос, парень побежал в другую сторону, ему стало абсолютно не до преследования.
Ведьмин дом стоял почти у самой городской стены и выглядел живописно. Именно так учила говорить Женьку ее бабушка, когда по пути на дачу встречалась полная развалюха.
«Живописный» домик стоял скособочившись, меж полусгнивших бревен торчала пакля, одно кособокое окошко было затянуто бычьим пузырем, а второе застеклено. Но на стеклах был такой слой грязи, что вряд ли они пропускали свет лучше пузыря. Крыша была крыта гнилой соломой.
Взойдя на скрипучее крыльцо, Женька осмотрелась. Под стропилами, на уровне ее глаз, болтались пучки сушеных трав и веток. Судя по их виду, болтались они давно, с прошлого года, не меньше. Опознав пижму, облысевшую елку, осину и зверобой, девушка призадумалась. Какой-то не слишком ведьмячий набор получался. Но тут она заметила с правой стороны свисающую морковную ботву урожая этого года, а под ней, на паутинке, висел паучок.
«Ну точно! – решила Женька. – Он же за мной наблюдает и докладывает ведьме. Наверняка она и послала ту птицу».
В подтверждение своих мыслей она присела на уровень паучка и глянула вдоль дороги. Точно, место, где птица напала на парня, хорошо просматривалось.
Облегченно вздохнув, Женька уняла волнение от скорой встречи с ведьмой и мужественно постучалась. Потом еще раз. И еще.
– Ты что, не доложил обо мне? – прошипела она паучку, но тот продолжал молча раскачиваться на паутинке.
Наконец дверь отворилась, и на порог выкатилась хозяйка дома. Именно выкатилась, поскольку фигурой она более всего напоминала шар. Даже вместо талии был, скорее, экватор. Некоторое время женщины разглядывали друг друга.
Ведьма макушкой едва доставала Женьке до подбородка, глазки, как буравчики, просверлили гостью насквозь. Крохотный на фоне щек носик задрался вверх, что должно было означать высокомерие. Коротко стриженные русые волосы, смазанные маслом и повязанные синей лентой, были спутаны, над ними вилась пара мух. В ушах болтались огромные деревянные серьги. Одежда ведьмы тоже впечатляла – желтая рубаха и заляпанный ярко-зеленый сарафан, перепоясанный по «экватору» фиолетовой лентой. Короткий подол открывал на обозрение красные лапти и серые онучи.
«Точно ведьма, – уже не столь уверенно подумала Женька. – Кто еще рискнет ходить в таком виде».
– Здравствовать вам, – девушка поклонилась и едва не столкнулась лбами с подошедшей ближе хозяйкой.
– И тебе. – Закончив «буравить» гостью, ведьма развернулась и шагнула в дом, бросив через плечо: – Стой здесь, сейчас зелье приворотное вынесу.
– Я не за этим, – поспешно остановила ее Женька. – Мне карету заговорить надо. Плачу золотом.
– Золотом? Идем.
Не тратя слов, ведьма захлопнула хлипкую дверь и заспешила по улице, размахивая короткими ручками.
– А вы справитесь? – рискнула спросить Женька и врезалась в остановившуюся ведьму.
– Ты знаешь, кто я? – сурово осведомилась та.
– Ну…
– Я – Маруссия!
– Маруся?
– Дура ты, – высокомерно бросила ведьма. – Не Маруся, а Маруссия. Что значит – Малая Русь! Да тут все окрестная сила на мне держится!
Не дожидаясь ответа, она засеменила дальше, и Женька пристроилась сбоку.
– То есть вы тут самая главная? – продолжала допытываться она. Очень уж не хотелось ударить в грязь лицом перед Михаилом Николаевичем, приведя шарлатанку.
– Самая сильная, – поправила Маруссия. – На силе природы мое искусство основано.
– И птицу вы подослали? Вот спасибо!
– Кого? Э… я, конечно, кто ж еще! Сильнее меня, девица, только Баба-яга, но она далеко живет, так просто до нее и не доберешься.
За разговорами они быстро пришли к постоялому двору, и Женька указала на карету на заднем дворе.
– Вот ее заговорить надо, чтобы она прошла сквозь магическую границу, выставленную против Ко… моего дяди, и ее никто не заметил. Можете?
Походив вокруг, пошептав, поплевав и отколупнув кусочек краски, Маруссия кивнула.
– Сделаю. Ты того, половину денег вперед.
Женька послушно подала золотую монету. Монета моментально исчезла в складках сарафана, после чего началось таинство.
– Принеси мне чеснок, только, смотри, прошлогодний, горшок колодезной воды, кувшинчик подсолнечного масла, соль, ступку и пестик, – распорядилась Маруссия.
Женька быстро приволокла все необходимое, и ведьма принялась за работу. Для начала она села на землю, сложила пухлые ладошки и замычала сквозь сомкнутые губы.
– Вам плохо? – участливо спросила Женька.
– Заткнись и отойди. Я выхожу на связь с природой.
– А-а-а.
Отмычавшись, Маруссия растолкла в ступке головку чеснока с солью, бросила следом чешуйку краски, добавила масло, затем опрыскала карету колодезной водой и, сделав из растущей вдоль забора травы кисточку, принялась обмазывать карету смесью из ступки.
Запахло, как в узбекском ресторане, и Женька отступила еще на шаг, теперь уже добровольно. Закончив с обмазкой, ведьма встала позади кареты и, делая руками сложные пассы, принялась читать заклинание. Вот за этим занятием их и застал Кощей.
– Это что?
Он подошел сзади и уже с минуту наблюдал, как странная женщина прыгает вокруг кареты, то взмахивая руками, как прибитая ворона, то потрясая кистями, то сжимая и разжимая пальцы, и при этом что-то бормочет.
– Ведьма, – гордо пояснила Женька. – Самая лучшая. Маруссия зовут, что означает Малая Русь, так как сильнее ее только Баба-яга.
– О… А чем здесь так странно пахнет? – сморщив аристократический нос уточнил Кощей.
– Составляющая часть заклинания.
Тут Маруссия повернулась и строго попросила:
– Можно потише? Я работаю.
Кощей натянуто улыбнулся.
– Простите, уважаемая, – и, не убирая улыбки, уголком рта прошипел: – Ты кого мне приволокла?
Женька заподозрила, что сплоховала, и, так же улыбаясь, на случай, если ведьма обернется, зашептала:
– Да она самая настоящая, точно говорю. Там даже паучок перед входом висел, сторожил, и она птицу натравила…
– Он не висел, он повесился, – прошептал Кощей. – А пустельгу я тебе в защиту снарядил.
– Уй! – выдохнула Женька, но у Кощея натянутая улыбка уже перетекла в искреннюю, и он ободряюще подмигнул.
– Нормально. Эта д… дама, сделает все, как нужно нам. Эй, уважаемая, – Кощей осторожно постучал кончиком трости по плечу Маруссии и, пока та разъяренно оборачивалась, просто засиял обаянием и с чуть виноватым видом спросил: – Вы ведь не «понто», а «порто» сказали, верно?
– Естественно, – высокомерно отозвалась Маруссия.
– Уф! – облегченно выдохнул Кощей. – Простите, конечно же «порто», не могла же такая искушенная дама сделать столь очевидную ошибку.
Женька могла поклясться, что слова «порто» во всей этой белиберде не звучало, но предпочла помалкивать.
Презрительно фыркнув, ведьма вернулась к работе. Ее еще раза три отвлекал назойливый клиент, по всей видимости глуховатый, но все же удалось довести заклинание до конца. Не споря с тем, кто платит, Маруссия меняла слова, соглашалась с любой формулировкой, которую предлагал клиент. В ее профессии заклинание не играло важной роли, она рассчитывала только на свою «природную силу», объясняя карете, что надо делать. Получив плату, Маруссия поклонилась и удалилась со всем возможным достоинством. Ей вслед молча смотрели Кощей и Женька.
– М-да, – заключил Кощей.
– Извините, – понурилась Женька.
– Ничего страшного, детка, – утешил ее злодей. – Я даже завидую, самостоятельно отыскать подобное чудо не каждому дано. Идем, надо распорядиться отмыть карету.
– Неужели она вообще ничего не знает?
– Отчего же, кое-что знает. Примерно как школьник старших классов о высшей математике. Интегралы же проходят.
– Тогда что вы ей подсказывали?
– Гениальный ход, – без тени хвастовства ответил Кощей, пропуская Женьку вперед. – Теперь на карете охранное заклинание, наложенное не моей рукой, и, уж прости, не ведьмой. Оно позволит соглядатаям быстро отыскать карету и решить, что мы с тобой внутри. Напомни потом пару капель крови на ось нанести.
– Вашей?
– Нашей. Все гениальное просто! Внутри будут двое, а кровь даст понять, что это мы. При определенной удаче обман раскроется дней через десять, и у нас будет неплохая фора.
С утра пораньше они распрощались с Йоханесом и Маняшей. Кощей напомнил о необходимости нанять надежного человека, чтобы из Франкии перегнал экипаж к дому Максета в Лондоне, пожелали друг другу доброго пути и расстались.
Расплатился Кощей заранее, и теперь, быстро собрав свой чемоданчик, закинул на плечо свернутый ковер, прихватил Женьку, трость и незаметно слинял из города. Скрывшись в ближайшем лесу, Кощей облегченно вздохнул, избавившись от «клоунского» наряда.
– Теплее одевайся, – бросил Кощей, не оборачиваясь, и одернул сюртук.
– Куда теплее-то, – отозвалась Женька.
– Я там свитер тебе купил. Готова? Давай усаживаться, не то вспотеешь и подхватишь воспаление легких. Возись потом с тобой.
Кощей дал ковру приказ на взлет.
– Станет холодно, говори сразу, – велел он, пока ковер вертикально поднимался над лесом.
– Заботитесь? – не поверила Женька.
– Хм. У меня нет с собой лекарств от пневмонии, – дипломатично ответил Кощей.
Он поколдовал и создал нечто вроде щита, защищающего от встречного ветра. Вот только от холода спасения не было.
