Глава 14
Кортеж из экипажей, сопровождающих карету ее величества, остановился возле ворот поместья маркиза Эндерстона как раз в момент утреннего чаепития, между завтраком и обедом. Королева направлялась в Енизовский монастырь, куда обычно ездила два-три раза в год, помолиться и проведать тех из своих слуг, кто предпочел доживать свой век в тишине и покое самого богатого и знаменитого убежища для одиноких и сирот.
Приходящие на день из деревни садовник с сыном кинулись отворять ворота, на кухне схватился за сердце повар, помчался вниз, едва не ломая ноги, управляющий. За ним спешили кастелянша и сам маркиз.
И только Иллира, посмотрев в окно на въезжающие во двор экипажи, спокойно вернулась к прерванному занятию. Она помогала управляющему проверить счета и арендные обязательства крестьян. И торопилась закончить, отлично догадываясь, чем завершится этот визит. Но ей собираться недолго, платья и плащи уже отобраны, саквояж уложен с учетом нового образа жизни. Никакого абака и никаких документов. Шкатулка со снадобьями для макияжа, шкатулка с нехитрыми драгоценностями, любовный роман и куча безделушек, платочков, шарфиков, перчаток и тому подобного.
– Сеньорита, вас зовут в столовую. – Служанка, запыхавшись, с восторгом смотрела на сеньориту Дарэю, в который раз удивляясь, как девушка похорошела после того, как начала пить святую воду, привезенную ей из эльфийского леса. Где бы себе такой достать – Ватек сразу забыл бы про эту конопатую кривляку из соседней Лизовки.
– Иду. – Илли поправила у зеркала локон, тронула губы розовой помадой и пошла вниз.
Ей было очень интересно посмотреть, как королева сыграет свою роль. Сама она тщательно готовила несколько фраз, строго говоря себе, что засмеяться нельзя ни в коем случае. Хотя и спишут на нервное переживание, но дамы из свиты запомнят обязательно и при случае не забудут кольнуть, как тетушкины приятельницы.
Управляющий, стоявший у дверей, ободряюще ей подмигнул, распахнул створки и оповестил:
– Сеньорита Дарэттия Эндерстон, племянница его светлости маркиза Маднеза Эндерстона.
Илли неторопливо прошла в комнату, остановилась перед столом, за которым рядом с маркизом важно восседала в окружении придворных ее величество, и, не поднимая глаз, изящно присела в поклоне.
– Маднез, да вы просто старый скряга! – охнула ее величество. – Вы почему прячете в глуши такой цветочек?
– Ей всего девятнадцать, – недовольно проскрипел маркиз. – А наследство она получит по завещанию кузины через год. Вот и пусть посидит в тихом месте, книжки почитает.
– Взгляни на меня, девочка, – приказала королева, и Илли уставилась на нее с самым простодушным видом. – Не скучно тебе у дяди?
– Нет, ваше величество, – робко пробормотала Илли и снова присела. – У нас большая библиотека.
На слегка ошарашенного Бенгальда, сидевшего по правую руку от королевы, она даже не взглянула.
– Но это не дело – лучшие годы такой красавице просидеть над книгами, – запечалилась ее величество. – Давайте мы возьмем ее во дворец… погостить, а если сеньорите понравится, назначим фрейлиной.
– Никаких фрейлин! – возмутился маркиз. – Я вполне в состоянии купить ей выезд и нанять прислугу. А особняк у меня в столице есть собственный. Если вам так уж хочется видеть девочку при дворе, мы завтра же и отправимся… но без меня она и шагу не сделает. Кузина ко мне с того света приходить начнет, если я девушку не выдам замуж… как она мечтала.
Илли стояла опустив глаза и слегка краснея, слушала этот торг, ни секунды не сомневаясь, что все это они решили заранее.
– Хорошо, – капризно вздохнула ее величество, – но запомни: не позже, чем завтра вечером. У меня полный дворец холостых красавцев, а они девушек по чердакам прячут. Нужно будет еще графу Либенгу послать приказ… говорят, у него четверо красавиц подросли. Пусть привозит, посмотрим. Ступай, милая… собирай наряды!
Илли присела еще раз и с достоинством вышла из комнаты. Вот, значит, как – и приданое у нее есть, и титул? Ну это же меняет дело. Жить в особняке дядюшки и ездить во дворец только на балы и обеды намного легче, чем целый день бродить по комнатам за ее величеством.
– Извините… Дарэя, – очень вежливый и очень знакомый голос остановил девушку на середине лестницы. – Можно мне с вами поговорить? Я хотел бы узнать, какие танцы вы танцуете, и попросить записать мне первый гавот на завтрашнем балу.
– Ох, даже не знаю… – скромно пролепетала Илли, заметив за его спиной любопытную мордашку одной из придворных дам. – Без разрешения дядюшки я ничего не могу вам обещать. Простите… мне нужно идти.
Девушка незаметно дернула пальчиками, подавая знак, что за ними подсматривают, и поспешила сбежать. Если Бенгу очень нужно, он найдет способ поговорить… а если не очень, потерпит до завтра.
Но он так и не пришел, а через пятнадцать минут одним из первых выехал на своем жеребце из ворот усадьбы, даже не оглянувшись на окна второго этажа.
Илли только похихикала.
Пусть придворные дамы ломают головы, строя различные предположения, ей это не нужно. Она прекрасно знает, какой именно интерес испытывает к ней его третье высочество, и никогда не поверит, что он заметил в ней девушку. Даже если он обрыдается возле нее крокодиловыми слезами.
– Дарэя, – в гостиную вошел маркиз, – ты уже начала подбирать наряды?
– Да, дядюшка, – улыбнулась Илли. – А вы хотели дать какой-то совет?
– Не бери много. Пять-шесть платьев на первые пару дней. Потом купим новые – не хочу, чтоб моя племянница выглядела оборванкой.
– Понятно, дядюшка.
– А что тут не понять? Эти платья не ее, хотя и висит в шкафах несколько совершенно новых. И кто будет оплачивать ее новые наряды, ей ясно, и это нисколько ее не смущает. Раз она помогает найти крысу, значит, на задании, и Бенгальд должен платить ей как особому агенту. Ну а если откажется, то она и сама в состоянии все купить, поскольку с должности ее пока не уволили.
– Пойду сложу свои книги и личные вещи, – сообщил маркиз, незаметно положил на стол свернутый в трубочку листок и удалился.
«Вот теперь ясно, почему Бенг даже не оглянулся: успел написать и передать маркизу письмо», – фыркнула Илли, сунула конверт в карман домашнего платья и направилась в ванную.
«Я сражен вашей красотой, сеньорита Дарэя, надеюсь, вы не откажетесь принимать мои ухаживания, всегда ваш, Бенгальд», – было наспех нацарапано на листке, и первой реакцией Илли был приступ хохота.
Но потом она прочла еще раз, подумала и решила пока не сжигать это письмо, как собиралась первоначально. Что-то он задумал… и все эти игры с ухаживанием не зря.
Или это не он задумал, а ее величество? Илли нужно было понять, в какую игру ее втягивают и замешан ли в ней каким-то образом Кандирд. Всякое отсутствие вестей о младшем принце и невозможность написать самой почему-то тревожили сеньориту с каждым днем все сильнее. Хотя она и успокаивала себя уверениями, что с ним все в порядке, рядом Инг, Седрик, Гарстен… и отряд дополнительной охраны, но в душе притаилась незнакомая прежде тревога и никак не хотела уходить.
На следующий день, почти перед обедом, соседи небольшого, но основательного двухэтажного особняка на одной из престижных улочек наблюдали, как в ворота считающегося пустующим дома въехала серая дорожная карета в сопровождении повозки и двух всадников. Из кареты выпорхнула юная особа, поджарая собака и трое немолодых людей, двое мужчин и женщина, а из повозки вылез человек, которого иначе как поваром трудно было даже назвать. Настолько он был румян, круглолиц и недоволен путешествием.
– Кто так гонит? Наверняка все яйца вытекли! – возмущался он во весь голос, но никто из его спутников не обращал никакого внимания, занявшись изучением внешнего вида особнячка.
– Неплохо выглядит, – выразила общее мнение сеньора Клора. – Наймем маляров побелить и помыть лепнину и окна, и можно будет принимать гостей. Открывай, Клойд, я хочу посмотреть, убирала ли там та особа, которую просили присматривать за домом.
В доме оказалось довольно чисто, мебель и скульптуры покрыты чехлами, а посуда и вазы спрятаны в сундуки и поставцы. Маркиз и его верные слуги ходили и изучали комнаты и обстановку с таким вниманием, что Илли внезапно стало ясно: все они видят этот дом впервые, точно так же как и она сама.
И тогда сеньорита решительно направилась к ведущей наверх лестнице. Второй этаж начинался с просторного холла, обставленного как гостиная – диваны, кресла, столики, поставцы и вазы, между двумя широкими окнами, направленными в сторону сада, – стеклянная дверь на балкон.
По обе стороны холла обнаружилось по две двери, и Илли обошла и раскрыла их все, увидев за ними четыре одинаковые спальни. Ну не совсем спальни, скорее небольшие покои. Первая комнатка нечто вроде кабинета или будуара, вторая – спальня. В ней всего несколько предметов – большая кровать, столик и зеркало рядом с ней, двери в ванную и небольшую гардеробную.
И вот эти-то гардеробные и интересовали Иллиру больше всего. Как оказалось – не зря. В одной висели только мужские вещи, в другой – мужские и женские, но последние явно не ее размера и фасона.
И только в гардеробной той спальни, что была обита лавандовым ситчиком в веселых букетиках ромашек и колокольчиков, висело с десяток новеньких нарядов и стояли туфельки ее размера.
– Ты уже выбрала себе спальню, Дарэя? – осведомился из холла вежливый голос дядюшки Маднеза. – Можно заносить багаж?
– Да, дядюшка, вот эту, – разглядывая в окно усыпанные зелеными яблоками деревья сада, вежливо ответила сеньорита: не стоит громко кричать «а я тебя поймал», если сам живешь точно на таком же положении самозванца.
А ее величеству спасибо за то, что ничего не забыла, готовя этот сюрприз: не придется Илли бегать полдня, оставшихся до поездки во дворец, по модным лавкам в поисках платья. Просто удивительно – и как только королева успевает все продумать и организовать? А главное, помнить?
Вид на дворец открывался не сразу – от кованых ворот, где у них проверили приглашение, привезенное после обеда курьером, видны были только шпили и купола башен. Затем карета почти пол-лиги ехала по аллее, отгороженной от парка ровно постриженным цветущим кустарником, и дворец все рос. И ввысь и вширь, занимая все больше места на небосклоне.
Ступени высокого и очень широкого крыльца, возле которого остановилась карета, вели к внушительным дверям, открывавшимся сразу на второй этаж. Здесь уже никаких приглашений у них не спрашивали, только кланялись и указывали дорогу.
Сегодняшний бал, как объяснил Илли маркиз, не был ничем особым или выдающимся – ординарный ужин с танцами, какие король давал каждую субботу для приближенных и послов. И потому ей не стоило особенно волноваться или переживать, все будет хорошо.
Она и не переживает, хотела ответить девушка, но это было бы неправдой. Невозможно не нервничать, оказавшись среди важных и знатных сеньоров и сеньор, между которыми свободно бродили принцы, а где-то в соседнем зале уже сидела в окружении своих фрейлин королева и неподалеку от нее устроился за игральным столом король.
Разумеется, родители на всякий случай готовили ее и к этому испытанию, возили во все самые большие дворцы города на экскурсии и часами объясняли, что совпадает, а что совершенно противоположно в устройстве и правилах дворцов. Например, в ее мире знакомство на балах было довольно церемонным действом, нужны были общие знакомые, чтобы представить кавалера понравившейся девушке. Здесь в этом отношении все было намного проще, каждый мог подойти и представиться сам, завести разговор или пригласить на танец. Но в то время девочке было трудновато представить себя гуляющей по дворцу, хотя правила казались понятными и многое она запомнила наизусть.
Вот только не представляла, что не так просто справиться со своими эмоциями, когда на тебя одновременно смотрит столько заинтересованных и оценивающих взглядов, ощупывающих фигурку, личико и висящее на груди колье.
– Даже не заикайся, – отрезал маркиз, когда она попробовала отказаться от драгоценностей, – ты довольно богатая наследница, и это должны видеть все. Ты ведь умная девочка, вот и посуди сама, по каким критериям оценивает других людей большинство. То самое большинство, которому не дано понять ни нежности твоей души, ни остроты твоего ума. Правильно, по тем крохам, какие доступны их ограниченному сознанию. То есть по нарядам и драгоценностям. Вот и надевай, чтобы всякие тупицы не считали тебя хуже, чем ты есть.
– Это спорный вопрос, дядюшка, – задумчиво сообщила Илли, нехотя застегивая на шее колье с сапфирами, – нужно ли мне, чтоб они считали меня достойной своего общения.
– Лично тебе абсолютно не нужно. Тебя, как я понял, уже успели рассмотреть. А вот Дарэе, которая выходит сегодня на паркет бального зала, чтоб покорить высший свет, очень нужно. Ведь она недалекая провинциалка… потому побольше ахай, раскрывай пошире глазки, красней и всему удивляйся.
И не согласиться с этими доводами маркиза Эндерстона Иллира не могла, он был абсолютно и неопровержимо прав.
– Позвольте узнать ваше имя, очаровательная сеньорита? Я баронет Траскор, а это мой друг, граф Юдренти. – Двое уверенных молодых людей, в одежде модных в этом сезоне сливовых тонов, стояли перед маркизом и его племянницей. – И кто ваш почтенный спутник?
– Это мой дядюшка, маркиз Эндерстон, – делая самое смущенное личико, пролепетала Илли, – а я Дарэттия Эндерстон.
– Позвольте проводить вас и показать вам дворец? – Сеньоры явно были тут завсегдатаями и вели атаку очень активно. – Сеньор Эндерстон, вы нам доверите свою племянницу?
– Мы направляемся засвидетельствовать свое почтение их величествам, – суховато сообщил маркиз и крепче прижал локтем руку Илли, – поэтому все, что я могу вам разрешить, это сопровождать нас к королеве.
– Но после этого мы покажем сеньорите дворец и сад, – настойчиво сообщили сеньоры, топая вслед за маркизом, и Иллира начала понимать, почему в обед тот так желчно сказал, что сожалеет о прежних временах, когда на балы сеньорит непременно сопровождали компаньонки.
По пути к ним присоединились еще двое желающих показать сеньорите дворец, и Иллиру всерьез начал интересовать вопрос: проявляли бы все они такую же настойчивость, если бы не разузнали про наследство?
– Наконец-то, маркиз, – королева подняла взгляд от вышивки, которую ей демонстрировала одна из фрейлин, и насмешливо оглядела подошедших, – а я уже думала, что вы так и не решитесь выбраться из своего логова. Подойдите ко мне, Дарэя, посидите вот тут… пусть мужчины пойдут поговорят о своих умных делах, я хочу вас кое о чем спросить.
– Ах, ваше величество… я вся внимание… – пролепетала Илли и скромно присела на уголок указанного ей дивана.
Мужчины, поулыбавшись с самым учтивым видом, отошли в сторону и сразу распались на три группки, причем маркиз, естественно, остался в одиночестве.
Похоже, сеньоры самонадеянно считают, что способны покорить сердце наивной провинциалки, не прибегая к таким нудным вещам, как завоевание доверия ее дядюшки, фыркнула про себя Илли и подняла наивный взгляд на королеву.
– Я с радостью отвечу на все вопросы, ваше величество.
– Чем вы занимаетесь целыми днями в доме вашего дядюшки, Дарэя, – наверное, вышиваете или вяжете? А может, плетете кружева… я слышала, в вашем роду все сеньоры были большие рукодельницы.
– Ах… боюсь разочаровать ваше величество… но я не очень этим увлекаюсь… с тех пор как не стало моей матушки, вид корзинки с рукоделием вызывает у меня слезы… Вы верно заметили, моя матушка была великолепной вышивальщицей… дядюшке пришлось убрать все ее работы, чтоб не видеть моих слез.
Пролепетав это признание, сеньорита достала платочек и прижала к глазам, стараясь не размазать подведенные контуры: как выяснилось, сотворенная на лице красота требовала бережного отношения.
– Как жаль, – вздохнула ее величество, – вашу матушку. И печально, что вы не можете вышивать: мои девушки – настоящие мастерицы, делают такие замечательные думочки.
Илли покивала с самым лицемерным видом – ей ничуть не было жаль, что она не сидит тут с иголкой в руках. Она вообще считала, что все положенные ей в жизни вышивки уже сделала на тетушкиных чулках. А маленькие подушечки, которых была масса даже у ее тетушки, сеньорита давно переименовала бы из думочек в спюшечки: никто и никогда, подсовывая их под щеку, нио чем не думает.
– Но может, вы любите рисовать или выращивать цветы?
– Нет, – твердо выдержала батарею заинтересованных взглядов Иллира, – не люблю. Я люблю читать… романы о нежных влюбленных… это так прекрасно! Вот последний роман… там две девушки гуляют среди роз и встречают бедного садовника. На самом деле он король, но этого никто не знает… и одна девушка влюбляется в него, а ему нравится ее подруга… такие страдания… я вчера проплакала полночи.
Сеньориты все как одна состроили насмешливые лица, но Илли могла бы поклясться, что как минимум половина взглядов зажглись заинтересованными огоньками.
– Тогда я знаю, что мне вам подарить, – разочарованно вздохнула ее величество, но Илли могла бы поклясться, что вздох был наигран. – У меня есть несколько подобных книг. После ужина моя воспитанница вам их покажет… выберете себе какие понравятся. А сейчас идите, я вижу, ваш дядюшка уже нервничает.
И королева отвернулась к фрейлинам и полностью погрузилась в обсуждение, каким шелком следует вышивать оттенки на лепестках ириса, чтоб они выглядели как настоящие.
Илли надула губки, кланяясь ее спине, и побрела к дядюшке, но ее кавалеры были начеку.
– Вы обещали, прелестная сеньорита, что позволите нам показать вам дворец, – граф Юдренти ловко подхватил девушку под руку, намереваясь увести в одну из распахнутых дверей в соседний зал.
Как Илли знала по рассказу маркиза, во время таких вечеров было принято открывать несколько смежных залов и в каждом устраивать свое развлечение. В одном гуляли и беседовали, в другом сидели за игральными столами, в третьем стояли легкая закуска и напитки, еще дальше желающие потанцевать скользили по паркету под звуки инструмента, напоминавшего орган. И, как она подозревала, именно в танцевальный зал и вели ее сейчас новые знакомые.
Но показаться бессловесной овечкой она вовсе не желала, да и дядюшка напоминал очень настойчиво, что богатые наследницы знают себе цену. Она и сама это понимала, и к тому же незаметно искала взглядом Бенгальда, все сильнее желая узнать, в какую игру они намерены сыграть и какова ее роль.
– Нет! – уперлась девушка. – Вы путаете! Ничего я вам не обещала. И вообще я шла к дядюшке.
– Сеньорита… – нахально-насмешливые взгляды ловеласов смутили бы любую провинциалку, и Илли пришлось потупится, – в столице совершенно иные порядки, чем в провинции… ваш дядюшка сам устарел и вас воспитал очень старомодно… Если не хотите выглядеть глупой и смешной, не упрямьтесь и хоть на час забудьте вашего дядюшку. Вы пили морскую звезду?
– Нет, – честно призналась Илли, хотя ей очень хотелось признаться совершенно в ином – что она просто мечтает выглядеть смешной, глупой и несовременной. – А что это такое?
– Вот идемте с нами, мы вам покажем, – с усмешкой бывалого искусителя доверительно шепнул баронет.
– Ладно, – как можно более наивно улыбнулась Илли, заметив мелькнувший за их спинами знакомый силуэт Бенгальда, – но только в обмен на рассказ… я хочу все о вас знать, ведь мы совсем незнакомы… вот вы наследник вашего отца, баронет? А фаворитка у вас уже есть? Мне рассказывали, что в столице все знатные сеньоры имеют фавориток… так романтично. А вы, граф, тоже старший сын?
Само собой, сеньорита заметила тень недовольства, мелькнувшую по лицам кавалеров, едва она начала интересоваться их родословной, и специально била побольнее. Однако ловеласы быстро оправились, лишь взгляды стали жестче да улыбки наглее.
– Ну конечно, прелестная сеньорита… мы оба наследники, – граф холодным взглядом оттолкнул одного из конкурентов, ринувшегося предложить сеньорите свои услуги, продолжая уверенно вести Иллиру к столикам с напитками.
«Жаль новое платье, – вздохнула сеньорита, – если про то, что нельзя брать чужую помаду, предупредил дядюшка, то насчет напитков из рук непроверенных кавалеров сто раз сказал отец. И если нет возможности отказаться от выпивки, то всегда остается последний способ – опрокинуть бокал на платье».
Возле столиков стояли легкие стулья с удобными спинками, и сеньоры так ловко усадили новую знакомую, что она оказалась почти зажата между ними, без всякой надежды выбраться, не поднимая скандала.
– Морская звезда – это очень просто: голубичный лимонад будет морем, фисташковое мороженое – звездой, – ловко творил граф невиданный напиток, – а капелька вина… совсем маленькая, пикантной приправой. Только вино должно быть особым… выдержанным имбирным или мускатным… вот как раз таким.
Он уверенно взял со стола хрустальную фляжку, которую за пару секунд до этого поставил туда его друг, достав из кармана, и капнул из нее на мороженое. Как и обещал, одну каплю. Затем так же небрежно отставил вино, кивнув баронету:
– Закрути. А теперь самое главное, смотрите внимательно, сеньорита, осторожно мешаем, не давая мороженому и лимонаду превратиться в одну массу. Все, пробуйте!
Илли следила за всеми этими действиями восхищенным взглядом ребенка, впервые увидевшего фокус, и потрясалась наглости и самоуверенности сеньоров, провернувших свой номер на глазах у десятка гостей.
Ведь если бы она не знала, за чем следить, и смотрела, куда велели кудесники, ей нипочем не удалось бы заметить, как ловко появилась и исчезла хрустальная бутылочка с «выдержанным» вином.
– Пей, – сказал знаком Бенгальд, прошедший в нескольких шагах от нее под руку с яркой блондинкой, и Илли немедленно исполнила приказ.
Очень уж хотелось испробовать силу амулета, присланного королевой. Напиток и в самом деле оказался прохладным и освежающим, вполне окупил реакцию начавшего греться амулета.
– Теперь вы должны меня слушать, сеньорита, – вежливо сказал граф, глядя на нее испытующим взглядом. – Встаньте и возьмите под руку баронета Траскора.
Илли немедленно покорно исполнила этот приказ, с интересом ожидая, до какой подлости простирается находчивость этих сеньоров.
– Идем, прелесть моя, я покажу тебе нечто незабываемое, – язвительно шептал на ушко девушке ловелас, ведя ее к двери одной из небольших гостиных, где гости могли поговорить без помех.
Ну-ну, очень хотелось хмыкнуть Иллире, и что же такое ты считаешь в себе незабываемым? Но она и на секунду не забывала, что, по их мнению, находится сейчас под действием напитка. Как все же прав был отец, читая ей надоедавшие нравоучения, забавы высшего света не изменились с той поры, как он отсюда ушел, ни на грамм. Нет, она ничуть не опасалась, что ее будут насиловать, – до такой неосторожности сеньоры никогда бы не дошли. Но вот немного спровоцировать на непристойное поведение вполне могли, чтоб потребовать от испуганной грозящим позором сеньориты всего чего угодно. Начиная с денег и заканчивая обещанием выйти замуж за того, кого ей укажут. Почти безопасный по этим временам и беспроигрышный бизнес… понятно, что людям Бенга не так просто их отловить.
– Садись сюда, куколка, – почти зло процедил граф, указав сеньорите на диван, и она с показной покорностью исполнила и это повеление. – Давай, Жак. Я прослежу.
Вернувшись к двери, злоумышленник быстро и бдительно оглядел гуляющую толпу и плотно задвинул портьеры – условный знак для всех, что тут идет приватный разговор.
Жак за это время успел устроиться на диване в самой вольной позе, стянуть с себя колет и застежку с ворота рубахи. И теперь привычным движением спустил с плеч заметно несвежее одеяние, открывая взору девушки бледный, слегка оплывший торс.
«Похоже, мальчики решили показать ей стриптиз», – вспомнила сеньорита обычаи далекого родного мира и заскучала.
– Ну, сеньорита Дарэя, а теперь оставьте на плечах баронета пару царапин… вашими очаровательными коготочками, – мерзко ухмыльнулся граф. – И поживее… я приказываю.
– Приказывайте своей собаке, – заметив, как отодвигается портьера, ответила Илли, резко встала и ушла к окну. – У меня нет никакого желания прикасаться к его немытой шее. И вообще, мне обещали показать незабываемое зрелище, а показали цыплячью грудку мужчины, никогда не бравшего в руки ничего тяжелее вилки.
– Да ты… – возмущенный баронет приподнялся с дивана на локтях и тут же рухнул назад, сраженный ледяным голосом Бенгальда:
– Сеньорита, с вами все в порядке?
– Она бешеная, как кошка… – мгновенно сориентировался баронет, – сама не меня напала, раздела и начала приставать.
– Они подлили в лимонад вино с зельем, – вздохнула Илли. – Бутылка с ним в кармане у баронета. А разделся он сам и приказал оцарапать его грязные плечи… считая, что я под действием их снадобья.
– Она лжет! – граф отлично разыграл оскорбленную невинность. – Мы о таких вещах даже не подозревали. Это в их провинции… такие вещи творятся.
– Пусть глотнут своего вина, оба, – сообразив, что улик маловато, а устраивать суд не входит в намерения принца, – предложила Иллира. – Если оно безопасное, значит, я не права.
Лиждей метнулся к одежде баронета прежде, чем тот успел шевельнуться, и выудил из его карманов заветный бутылек:
– Пей. – Граф презрительно скривился, но положенная на его плечо рука телохранителя словно в шутку сомкнулась вокруг горла.
– Нормальное вино.
– Теперь он, – жестом незаметно показала Илли.
Баронет выпил, насмешливо усмехаясь.
– А теперь прикажите ему снять рубашку… и пусть царапают друг друга, – мстительная мысль пришла в голову Илли внезапно, но Бенгальд понял ее сразу.
– Вы можете идти, сеньорита, вас ждет дядюшка, – полюбовавшись на покорные рожи шантажистов, которых никак не мог поймать с поличным, строго приказал принц, и она покорно шагнула в зал, не забыв натянуть на лицо беспечную глуповатую улыбку.
