Глава 12

Спать Илли не хотелось, но в каюту, где ей теперь предстояло жить, она сходила и обнаружила, что тут намного просторнее и удобнее, чем в прежней. Помучившись немного совестливым вопросом, прилично ли ей спать тут, в то время как принц будет валяться в столовой на диване, сеньорита прихватила свой саквояж с бумагами и вернулась в столовую, намереваясь разобраться с некоторыми вопросами по поводу имения.

В столовой обнаружился помощник принца, Лиждей, и он тоже разложил перед собой какие-то бумаги.

– Не помешаю? – остановилась Илли в нерешительности, отлично понимая – документы Бенгальда и его помощников вовсе не предназначены для чужих глаз, но мужчина только отрицательно качнул головой.

Некоторое время они молча занимались каждый своим делом, потом Лиждей, присмотревшись к тому, как легко и невесомо мелькают по косточкам абака пальчики спутницы, подвинул ей пачку счетов, отложенных в сторону.

Илли так же молча досчитала выписанные столбиком цифры, секунду подумала над результатом и добавила несколько сотен на непредвиденные расходы. Затем свернула свои бумаги и взялась за счета. Как она вскоре поняла, Лиждей делал отчет по истраченным в пути деньгам и просто заносил счета в реестр, чтоб ничего не пропустить.

Девушка поступила проще – написала подряд числа зеленя, последнего весеннего месяца, и разбросала счета по датам. И вскоре обнаружила, что в некоторые дни отряд ничего не тратил. Сначала она не придала этому значения, потом задумалась. Как так получается, что они, целый день ничего не ели, что ли? И в предыдущие дни не закупали лишнюю провизию впрок, чтоб питаться на привалах?

– Что-то непонятно? – спросил воин жестом, заметив задумчивый взгляд сеньориты.

– Да, небольшая проблема, – так же жестом ответила она.

– Где? – Мужчина встал и подошел к стулу Илли.

– Вот, – показала она на пустые графы, – эти счета потеряны… или…

– Что может означать это «или»? – Бенгальд появился, как всегда, почти неслышно.

– Много чего, – пожала плечами сеньорита. – Например, обедали у какого-то надежного друга или ночевали в доме, хозяева которого считают тебя покровителем и дали еды, не взяв денег. Вот если взять карту и проложить путь от вот этой гостиницы в Мелке до вот этого трактира в Сливицах, то определенно обнаружится где-то примерно посредине такой бескорыстный друг.

– Граф Арсент, – хмуро сообщил Бенгальд. – Но это же выходит… что наши финансисты… могут быть в курсе всех передвижений, не заглядывая в секретные указы?

– Конечно, – уверенно усмехнулась Иллира. – А кто вообще придумал для вас всю эту дурацкую отчетность? Явно какой-то кабинетный жук. Нужно просто просчитать примерную сумму затрат и выдавать на месяц тем, кто работает в полевых условиях. И пусть спокойно тратят куда хотят, не собирая бумажек и не ломая голову. Я уверена, каждый сможет сам определиться, чтобы ему хватило на месяц. Ну а отчеты писать только в случае, если тратили на непредвиденные цели… подкуп там или выкуп. И только тебе. А ты напишешь в казну записку – выдать сто золотых, и все. Никому из ваших финансистов не нужно знать ваших дел, пусть считают чистые деньги. Кстати, их тогда можно будет сократить, финансистов. Там и одному работы не останется, если не будет этих дурацких отчетов. А ваши счета лучше сжечь…

– Тут ты права… сжечь, и немедленно.

Лиждей молча встал, собрал со стола все счета и бумажки, оставив только маленькую кучку записок, которую прикрыл блюдом, и бросил в висевшую на крюке чугунную жаровню. Мелькнул живой огонек, поднялось веселое пламя, и через минуту от счетов не осталось даже пепла.

– Как только приеду в столицу, издам указ, – задумчиво пробормотал принц. – Я просто никогда не лез в эти финансовые тонкости… как делали до меня, так и оставил. Илли, за эту отличную идею я должен тебя расцеловать.

– Больно будет. Два раза, – меланхолично отозвалась снова углубившаяся в свои записи девушка.

– А почему два? – живо заинтересовался Бенгальд. – Ну первый раз понятно – ты ударишь… вернее, попытаешься, а второй? Неужели наябедничаешь? Как стыдно!

– Ни капли не стыдно, – отрезала она, записывая полученную сумму. – Каждый имеет право знать, кто ему подлинный друг, а кто только до первого куска сыра.

– Вот почему я не поехал во дворец на выборы фавориток? – устроившись на диване полулежа, начал рассуждать его высочество. – Ведь уговаривала ее величество! Возможно, тогда у меня был бы новый личный секретарь.

– Маму нужно слушать, – серьезно кивнула Илли, пытаясь понять, с чего так веселится его третье высочество. Вроде не по чину ему вести себя так бесшабашно при своих подчиненных. Что-то случилось или должно случиться, ведь так он себя не вел даже в королевской карете.

– Кстати… о маме… – невинно глядя в окно, заметил принц. – Я послал ей из Ольшан вестника.

– Кто бы сомневался, – пренебрежительно фыркнула Иллира. – И что, она сама плывет нам навстречу или отправила полк гвардейцев на военном фрегате?

– Илли… – Бенгальд одним прыжком скользнул с дивана и оказался рядом с девушкой, – запомни, я на твоей стороне.

– Спасибо, Бенг, – бледно улыбнулась она в ответ. – Так где я буду ночевать следующую ночь? Нужно вещи распаковывать или не стоит?!

– Особенно – не нужно. Мы должны встретиться с ними вечером… или ночью. Нас гонит ветер, а на яхте сильный маг. Но ее величество ждет нас во дворце… а тебе доставят письмо.

Сеньорита только кивнула. Ну а чего она ждала после таких-то признаний? И сама догадывалась, как могут повернуться события, но решила пойти ва-банк, показалось, что в королевской семье горит такой же огонек доверия и заботы, каким окружили ее приемные родители.

До обеда она успела проверить и просчитать все что хотела и намеревалась после трапезы погулять по палубе, полюбоваться прибрежными селами и садами. Все-таки они плыли на юг, в Дезран, великую столицу великого королевства.

Но во время обеда произошло событие, заставившее ее изменить эти планы.

Путники уже съели по тарелке наваристой ухи, принесенной расторопным поваром, и решали важный стратегический вопрос: съесть еще по половнику или оставить место для аппетитных даже на вид золотистых ломтей жареной рыбы, когда в каюту без стука вошел хозяин судна. Остановился рядом со столом, обвел взглядом пассажиров и укоризненно поджал губы, рассмотрев повязанный по-пиратски шарф на голове Иллиры.

– В чем дело?! – спросил Лиждей таким ледяным и высокомерным тоном, словно это он был принцем, а не молча черпающий уху Бенгальд.

– Мы так не договаривались… – занервничал хозяин, привыкший, что пассажиры перед ним трепещут.

– А как мы договаривались, напомни? – нехорошо усмехнулся мужчина и сделал быстрый жест, непонятный только хозяину. Четыре ложки, звякнув, упали в тарелки, четыре кинжала легко скользнули из ножен и замерли над столом.

Илли держала небольшой, легкий и узкий, отливающий синевой кинжал точно так, как учил отец, в полусогнутой руке, готовой мгновенно распрямиться и ударить, и усердно делала такое же непроницаемо-спокойное лицо, как у сидящих по соседству воинов, изо всех сил стараясь не расхохотаться.

Румяное лицо хозяина мгновенно приняло синевато-зеленый оттенок, а губы несчастно задрожали.

– И… извините… – он тихо пятился к двери, – меня обманули…

Дверь открылась и плотно прикрылась, но торопливый топот удаляющихся ног расслышали все. И начали хихикать. Все громче и громче, а через минуту ржали уже в голос. Смеялась и Илли, забросив кинжал в ножны и прижав к лицу ладошки.

И все сильнее понимала, почему так темнел отец, вспоминая друзей и свой отряд. И почему мать так виновато гладила его по плечам тонкими пальчиками с выкрашенными в серебристый цвет ногтями.

Несколько молчаливых жестов сказали Илли, какая она молодец, что поддержала это показательное выступление, и она так же жестом ответила, что ничего особого не сделала.

– Сделала, – просмеявшись, сказал помощник принца, – сеньорита финансист нашла способ, как существенно облегчить нашу жизнь. Я не спешу с объяснениями, командир?

– Нет. Не спешишь. Но вот гулять по палубе сеньорите не придется: хозяин скоро опомнится и начнет думать, как испортить нам поездку. Поэтому сидим все по каютам и стараемся не связываться с матросами, у которых появилось глупое желание получить лишние дырки в своей шкуре.

Однако это предостережение оказалось излишним. Судовладелец намек понял и не появился на палубе даже тогда, когда в ночной мгле перед носом баркаса засияли фонари королевской яхты, повелевая стать на якорь.

Возможно, в другое время он и попытался бы возмущаться или спорить, но теперь, чувствуя, как в затылок ему дышат эти пятеро, немедленно отдал приказ опустить паруса и отдать якоря.

Яхта мгновенно встала так близко, как могут ставить только маги, ловкие матросы перебросили удобный трап, забегали с багажом, который странные пассажиры, оказывается, уже заранее упаковали. Потом пятерка просто одетых наемников быстро перешла на яхту и скрылась за ведущими во внутренние помещения дверями еще прежде, чем изящное, серебристо-синее судно отчалило, сделало ловкий разворот и, подняв серебристые паруса, исчезло во мраке.

– Ну, – злобно оскалясь, повернулся хозяин судна к изумленно застывшему рядом такому же румяному парню лет двадцати трех, – теперь понял, что отца нужно слушать?

И от всей души отвесил наследнику смачную оплеуху.

– Бабу он среди бойцов разглядел, кобель дурной! Не бывает среди таких воинов простых баб, запомни на всю жизнь!

Просторная гостиная, откуда вели двери в уютные каюты, освещалась особой лампой, в которой вместо фитиля был вставлен напитанный магией кристалл горного хрусталя, и от этого прозрачного света все казалось слегка нереальным: и белоснежный мех на диванах, и позолота ручек, и фарфор застывших в специальных гнездах чашек.

– Вы будете ужинать, ваше высочество? – Одетый в строгую синюю униформу стюард безошибочно вычислил среди вошедших принца.

– Чаю выпьем, Лотис, но сначала переоденемся, – вежливо ответил принц. – Какая каюта для сеньориты?

– Ей предоставлено право выбора, – склонил голову Лотис, и Бенгальд невольно усмехнулся.

– Я думаю, ей подойдет белая. Сеньорита Иллира, вы полагаетесь на мой выбор?

– Разумеется, ваше высочество. – От таких церемоний Илли захотелось присесть в вежливом полупоклоне, но она вовремя вспомнила, что в мужском костюме это будет выглядеть не совсем… красиво, и только усмехнулась, точно так же как он сам.

Как она сообразила, едва войдя в предназначенное ей Бенгом помещение, белая каюта была королевской. В нише, за двойной занавесью, широкая кровать, застланная белоснежным вышитым эльфийским покрывалом, рядом дверь в ванную. Просторное помещение обставлено уютными креслами, диванчиками, посреди круглый инкрустированный драгоценными камнями столик, на полках за хрустальными створками серебро и сандийский фаянс. Пол покрыт пушистым ковром, на который страшно даже шагнуть простыми сапогами.

Илли вздохнула, разулась возле входа и направилась в сторону ванной, переодеваться, по пути раздумывая над странным парадоксом. Чем богаче и утонченное становится вокруг нее обстановка, тем тревожнее и ненадежнее она себя чувствует – словно мышка, ползущая в самую середину самой изощренной ловушки.

Однако, умывшись и переодевшись в одно из самых простых платьев, Илли вдруг четко поняла, что не хочет никакого чаю. И выходить никуда не хочет, а просто жаждет прикоснуться пальцами к старинному стеклу. Мать ей в шутку говорила, что среди ее бабушек бытует легенда, что когда-то давно, когда не было зеркал, они ходили через отражения в воде. Выбирали самый темный омут и смотрели в него до тех пор, пока не ловили отражение девушки из чужого мира, любующейся своими распущенными волосами. И уже серьезнее добавляла, что вода действительно имеет особую магию и усиливает пути отражений. Потому и строили некоторые маги порталы с зеркалами на маленьких островках или в беседках посреди прудов.

– Илли, ты почему не идешь пить чай? – постучав и получив разрешение войти, в каюту ворвался Бенгальд.

– Поздно уже… что-то не хочется. А мы зеркало не забыли?

– Шутишь? Конечно нет. Оно в кладовой для багажа… А в чем дело?

– Меня все чаще последнее время тянет к нему прикоснуться. Нет, не смотри так, магии у меня нет, но мать ведь делилась со мной своими силами… после этого чувствуешь, когда кто-то зовет.

– А если мы принесем его сюда… ты не уйдешь?

– Бенгальд… как ты мог подумать? Мне кажется, они что-то хотят сказать… наверное, почувствовали, что у меня происходят изменения в жизни, и волнуются.

– А потерпеть до дворца ты не можешь?

– Я боюсь вашего дворца. Отец говорил, что он слишком осведомлен… тот, кто пытался его поймать. Так осведомлены бывают только те, кто сидит очень высоко. Я вот что хотела тебе сказать: не говори своим финансистам, что это я подала идею не писать отчетов. Придумай другой повод… ты же умный.

– Спасибо за комплимент, – шутливо поклонился принц, несколько минут задумчиво смотрел в темное окно, потом решился: – Хорошо, сейчас мы его принесем. Но можно мы с Лиждеем посмотрим… мы ничего не будем трогать, слово принца.

– Ты в нем уверен?

– Как в брате. Он при мне, как Инг при Канде, с семнадцати лет.

– Хорошо, смотрите. Только предупреди, чтоб никому…

– Жди, мы сейчас.

«Все равно все пойдет через него», – успокаивала себя Илли за такое рискованное решение, и все-таки нервничала и переживала. Само собой… папа ругать не будет, постарается даже вида не показать… но если его глаза на миг потемнеют от огорчения, она будет себя чувствовать предателем.

– Вот, – принц и Лиждей внесли зеркало, заперли дверь и начали разматывать покрывала. – Где поставить?

– Так, чтоб отражалось окно. Нужен свободный проход. – Илли посмотрела, как они приставляют зеркало к столу, кивнула и попросила: – Встаньте чуть в стороне и сзади меня… но не трогайте руками.

– Хорошо, – шепнул принц и замер в ожидании.

Девушка шагнула к зеркалу, положила на него ладони, вгляделась в темноту ночи за отражающимся в стекле окном.

– Мама… ты меня звала?

Зеркало было холодным, и она позвала еще раз, с надеждой и тоской, стремясь проникнуть душой туда, в неизмеримую глубину отражения, где в странном смешении граней затерялся родной мир.

– Илли… – донеслось шелестом листвы над водой, звоном ручейка по камням, шорохом крыльев полуночной птицы… – Илли-и… доченька…

Вздохнул изумленно телохранитель и тут же крепко стиснул губы, остановленный резким знаком руки его высочества.

Силуэт девушки, отчетливо отражавшийся в зеркале, начал стремительно бледнеть, словно утопая в тумане, и вдруг посветлел, стал четче, осветился лучами бившего в окно солнца. В то окно, что было за спиной стоящей в зеркале женщины.

– Как ты? У тебя все в порядке? – Женщина жадно разглядывала лицо девушки. – Похудела… плохо питаешься? Что-то случилось?

– Они приходили к тетушке, но меня там не было, – торопливо затараторила Илли, зная, как много сил тратит мать на такие свидания. – Я работала секретарем у младшего принца. Теперь я плыву к королеве. А как вы, как Лира?

– Кто эти люди? – выступил откуда-то сбоку нестарый еще мужчина с пронзительными серыми глазами.

– Я принц Бенгальд, – его высочество достал из-за ворота родовой амулет и повесил поверх рубашки, – а это мой адъютант, Лиждей.

– Я помню вас, сеньор, – коротко поклонился телохранитель.

– Я друг Илли, – Бенгальд торопился сказать все, что хотел, – и в обиду ее не дам. А вас, ле Трайд, ждет пост в моем ведомстве.

– Он похож на короля, – сам себе кивнул Хингред и перевел сразу потеплевший взгляд на Илли. – Будь осторожна, дочка. Мы уже скоро сможем прийти, Лира почти готова, осталось не больше двух месяцев. И не забудь про знак. До свидания.

– До свидания… – прижавшись щекой к стеклу и поливая его слезами, шептала девушка, а в зеркале стремительно гас чужой день, сменяясь чернотой полуночного окна.

– Илли… – в тихом голосе Бенгальда ясно слышались боль и сочувствие, – зеркало можно убрать?

– Да, – отирая платочком глаза, девушка отошла к окну и уставилась в темноту, постепенно успокаиваясь.

Как все-таки хорошо, что там у них все идет по плану! Жаль, что она не успела спросить про наставницу… но в ее родном мире с ней ничего не могло случиться плохого. И самое приятное – это то, что у Лиры заканчивается период инициации. Он и так затянулся… но пока матери не было рядом, некому было помочь ей осознать до конца и правильно распределить свои силы… так они это называют, свое особое умение, вернее, дар рода. Но они очень правильно поступили, не взяв ее в незнакомый мир, как выяснилось, очень бедный энергией. Даже Элинсе трудно собирать там достаточное количество энергии, чтоб жить в полную силу и лечить людей, а Лира так бы и зачахла, не успев набрать силы, чтоб раскрыться.

– Илли…

Девушка вздохнула: ну вот, напугала своими слезами принца, а он так ей помог! Успокоил и обнадежил отца, ведь видно было, как тот сразу расслабился, перестал делать чужое и холодное лицо, какое всегда делал при приходе проверяющих из органов опеки и больницы. Дотошные тети и дяди все никак не верили, что она и есть та калека, которую врачи приговорили к пожизненному инвалидному креслу.

– Что? – Она обернулась к принцу и печально улыбнулась. – Извини… просто я их так давно не видела.

– Я понимаю… – он вздохнул. – А письмо ты прочла?

– Нет… а где оно?

– На столике возле зеркала… в спальне.

– Нужно прочесть срочно?

– Желательно, – с досадой выдохнул принц. – Там указания… как поступить.

– Ты подождешь? – Она сразу сообразила, что ему что-то не нравится.

– Да.

Больше Илли ничего спрашивать не стала, прошла в спальню, взяла на столике конверт, который сразу не заметила, аккуратно срезала край и, достав лист дорогой бумаги, внимательно прочла письмо. Вернее, подробную инструкцию, заканчивающуюся просьбой не волноваться и довериться людям, которые будут рядом с нею.

Да она и не волнуется… жаль только, что не придется долго покататься на этой прекрасной яхте.

– Когда мы туда приплывем? – выйдя из спальни, ровным голосом спросила она Бенга.

– Не раньше обеда… можешь спать сколько хочешь, – мягко ответил он, вглядываясь в безмятежное лицо девушки. – С тобой пойдет один из моих людей… но не я и не Лиждей… слишком хорошо нас все знают. Я намерен дать тебе в спутники Джера, он очень редко бывает во дворе и никому не знаком.

– Хорошо, – покорно кивнула сеньорита. – Спокойной ночи.

– Илли! – рассердился вдруг принц. – Прекрати так смотреть! Я тебя не бросаю… это всего лишь на два дня, чтоб никто не связал наш приезд… ты же сама сказала – крыса где-то наверху. Мне нужно время… проверить кое-какие догадки. И ее величество все просчитала… она умеет отлично устраивать такие дела.

– Бенг… ты сам нервничаешь, а кричишь на меня! Иди уже спать… я правда устала. Утром поговорим.

– Ладно… спокойной ночи.

Она заперла за ним дверь, последний раз взглянула в окно и решительно отправилась спать. Что-то подсказывало, что обстоятельства могут измениться снова и ни в чем нельзя быть уверенной окончательно, когда дело взяла в свои холеные цепкие ручки ее величество.