За меня еще никто и никогда никому не бил морду – все сама, все сама… Можно долго сетовать на тяжелую девичью долю, но приходится признавать – мы сами эту долю и создаем. Сами влюбляемся – чаще всего неудачно и безответно. Сами влипаем в неприятности, заводим врагов, потом разводим этих заведенных врагов, бегаем за всеми и ото всех, деремся со всеми и за всех, плачем, каемся, снова сломя голову бросаемся в неприятности. И в итоге, оглядываясь назад, говорим: а ведь это и есть счастье – жить так, как тебе хочется. А кому, признайтесь, хочется серых будней, скукоты несусветной, однообразной рутины и одиноких ночей? Никому? Вот то-то же! В том-то и дело, что я никогда еще не встречала людей, способных отказаться от приключений. Пусть даже эти приключения столь же страшны, трагичны и опасны, как мои…

Я дождалась вечера, того урочного часа, когда, согласно моим наблюдениям, Хира обычно возвращается в свою спальню и ложится спать. Открыла дверь-зеркало в ее покоях… Потом дошла до найденной мною комнатки, специально оставляя четкие следы на белом песочке, покрывающем пол потайного коридора. Надеюсь, они приведут шпионку точно ко мне. Затем я не раздеваясь улеглась на кровать и прикрылась тонким покрывалом, замаскировав правую руку, в которой крепко стиснула увесистую серебряную вазу, найденную здесь же. Сомкнула веки и притворилась спящей, на самом деле сквозь ресницы бдительно следя за всем, что происходило возле меня. Надеюсь, любопытство Хиры окажется сильнее ее осторожности, а к тому же она точно не откажется от возможности расквитаться за нанесенное мною оскорбление. Ухватится за выпавший ей шанс. Так все и случилось…

Прошло совсем немного времени, и в моей комнатке появилась Хира, бесшумно крадущаяся на цыпочках и сжимающая в руке кинжал. При виде меня, спящей и ничего не подозревающей, лицо блондинки озарилось мстительной ухмылкой. Одним ловким прыжком шпионка преодолела разделяющее нас расстояние, кинжал взметнулся над моей головой и стремительно обрушился вниз…

– Умри! – ликующим шепотом выдохнула Хира.

– Только после тебя! – внезапно ответила я, открывая глаза.

В зрачках шпионки промелькнуло удивление, быстро сменившееся разочарованием. Хира поняла, что ее ожидает, ибо, опередив свою противницу на точно выверенную долю секунды, я взмахнула рукой и ударила блондинку серебряной вазой, попав той точно в висок. Глаза шпионки закатились, и, оглушенная ударом, она потеряла сознание, повалившись на меня. Я быстренько откатила в сторону ее безвольное тело, вскочила с кровати и со всех ног помчалась назад, в комнату Хиры. Эта девушка сильна и вынослива, будто змея, ее обморок не продлится долго, и поэтому теперь все решает резвость моих ног, а еще – ключ от волшебного зеркала. Да, тот самый, который есть у меня и коего нет у Хиры.

Не знаю, каким образом этот ключ попал к убитому Магнусом церковнику. Возможно, некогда тот тоже являлся узником замка Альба, а возможно, обладал каплей крови Ушедших и имел какое-то отношение к его постройке. Полагаю, мне не суждено найти ответы на свои вопросы, и тем не менее я бесконечно благодарна этому отступнику, перешедшему на сторону секты Серых, но спасшему мне жизнь.

И все-таки я успела. Добежала до так и остающегося открытым зеркала, ворвалась в спальню Хиры и вставила ключ в замочную скважину на раме, приводя в действие ее вращающий механизм… Эти несколько секунд, пока зеркало медленно вставало на свое место, показались мне бесконечно долгими и принесли с собой дикий страх, подобный которому я никогда еще не испытывала. А в тот самый миг, когда замок прощально щелкнул, замыкаясь навсегда, я услышала отчаянный стук – это кулаки шпионки обрушились на внутреннюю сторону зеркала, и до меня донесся ее обреченный вой – животный, исполненный невыразимого ужаса, короткий и злобный. Так воет загнанный в ловушку хищник, успевший забрать много жизней, но не сумевший уйти от собственной погибели. Хира поняла, что уже не сможет спастись. А затем рама окончательно закрылась, и отголосок воя стих, ибо зеркало не пропускало ни звука. Боясь передумать и сжалиться над Хирой, я бросила ключ на пол и ударила по нему каблуком, разломив на несколько частей. Девушка, запертая по ту сторону зеркала, получила возможность раскаяться в совершенных грехах, помолиться за невинно убиенных ею людей и смиренно принять надвигающуюся смерть. Каждый из нас в итоге получает то, чего заслуживает, в том числе и Хира. Возможно, судьба или боги, даровавшие мне оный ключ, хотели именно этого!

А потом я обессиленно привалилась спиной к зеркалу и вяло сползла вниз по его гладкой поверхности, чувствуя головокружение и брезгливую тошноту. Теперь я уже не сомневалась: разозлить добро гораздо проще, чем задобрить зло. Наконец-то я избавила мир от одного из угрожающих ему чудовищ, но, увы, эта мысль не принесла мне ни радости, ни облегчения. И вроде бы не виновата я ни в чем, а осадок на душе все-таки остался…

Зря я поверила в свое везение, ибо на пороге комнаты Хиры оно меня покинуло. В целом, я, конечно, же не действовала наобум, нет, четко следовала придуманному плану, включающему маскировку под обитательницу замка. Поверх своего мужского костюма я накинула просторное белое платье монастырской послушницы, обнаруженное в спальне шпионки, закрыла лицо покрывалом и, благочестиво склонив голову, тихонько, но целеустремленно засеменила по коридору. Типа, обычная монахиня не просто прогуливается, а спешит куда-то по поручению своего начальства. Давно знаю – то, что требуется спрятать, нужно положить на самое видное место. Проверено на практике: ни за что не найдут. Вот и мне, действуя таким образом, удалось затеряться среди обитателей замка, вернее, почти удалось…

Народу в замке проживало много, причем физиономии большинства встречающихся по пути церковников выглядели предельно озабоченными и даже угрюмыми. Я проказливо хихикнула под прикрытием своего покрывала – чего тут непонятного: они до сих пор меня ищут. И чую, будут искать еще очень долго…

Я благополучно миновала третий и четвертый этажи цитадели церковников и уже почти расслабилась, предвкушая долгожданную близость свободы. Ну, еще немного, еще чуть-чуть, и – «ура», я покину стены сего негостеприимного замка! Увы, эта преждевременная радость едва меня и не сгубила…

Очутившись на последнем, пятом, этаже, я неожиданно налетела на двух дюжих монахов, охраняющих лестничный пролет. Их мощные фигуры начисто загораживали проход, а в руках церковники держали короткие мечи. Причем поигрывали этими мечами с очевидным знанием дела, умело и слегка небрежно, как обычно держат то, чем пользуются весьма часто и весьма успешно.

– Зачем пришла, сестра? – удивился первый.

– Пароль? – куда жестче потребовал другой.

Я стушевалась, не зная, что делать дальше.

– Простите, братья, – жалобно запищала я, – отец Бернардин прислал меня за книгой, а пароль-то и не назвал. Наверное, забыл…

– Проходи, скромница, тут всяких книг полно! – дружелюбно улыбнулся первый.

Я с облегчением перевела дух, поздравляя себя с негаданной удачей, но не тут-то было.

– А ну, стой! – грубо схватил меня за руку второй монах. – Я не знаю никакого отца Бернардина. Открой лицо…

Понимая, что лучший способ защиты – нападение, я решительно толкнула в грудь первого монаха, вынудив его изумленно отшатнуться, юркнула в узкий проход, образовавшийся между ошарашенными моей наглостью церковниками, и помчалась по коридору. Судя по всему, верхний этаж замка представлял собой книгохранилище, ведь направо и налево от себя я замечала множество открытых дверей, за коими высились пыльные стеллажи со всевозможными свитками и книгами. Но я искала не это…

Вслед мне летели возмущенные крики: «Стой! Не уйдешь!» – и раздавался слаженный топот нескольких пар ног. Судя по шуму, число моих преследователей возрастало с каждой минутой. А это значило, что если я сейчас же не найду тот, всеми забытый выход наружу, обозначенный на плане замка, то мне – конец. Меня поймают и неминуемо казнят! Ох, лучше бы эта карта меня не подвела…

Коридор закончился внезапно – резким поворотом, завернув за который, я очутилась перед массивной дверью, окованной ржавыми железными полосами. Получается, карта не врала! Я облегченно выдохнула, сбросила сильно мешающее платье, обеими руками взялась за прикрепленное к двери кольцо и потянула на себя чудовищно тяжелую створку. Дверь неохотно поддалась, и…

Улыбка медленно сползла с моего лица, сменившись гримасой отчаяния… Так вот почему стражники орали: «Не уйдешь!», так вот почему эту дверь даже не потрудились запереть! Вернее, нет, ее не забыли, ее просто игнорировали, посчитав недостойной внимания. Ее буквально сбросили со счетов. А все потому, что уходить с верхнего этажа замка Альба было попросту некуда, ну если только в небо!.. За распахнувшейся дверью я обнаружила крохотную, ничем не огороженную площадку декоративного балкончика, а ниже разверзлась пустота чудовищного обрыва! Балкон свободно нависал над бездной, под моими ногами клубился плотный вечерний туман, из коего доносился рокочущий шум близкого водопада. Наверное, здесь очень приятно любоваться звездами и предаваться романтическим мечтам, но уходить отсюда совершенно некуда – ну разве что прямиком в бездну, бросившись в пасть поджидающей внизу смерти!

Итак, мой побег не удался, закончившись полнейшим фиаско. Я стояла на самой кромке балкончика, нервно пошатываясь от растерянности и горького разочарования.

– Иди сюда, глупенькая! – уговаривали меня столпившиеся возле дверей церковники. Кажется, среди них был тот самый монах, который ласково назвал меня «скромницей». Видимо, я вызвала в нем жалость и сочувствие к моей незадачливой судьбе. – Разобьешься ведь!

Но я упрямо тряхнула головой и сделала еще один шаг назад, ощутив, как каблуки моих сапог повисли в пустоте.

Добрый монах понимающе вздохнул…

– И пусть ее, – чуть слышно, словно разговаривая с самим собой, пробормотал он. – Возможно, это все-таки лучше, чем пытки и костер…

Услышав про уготованные мне пытки, я содрогнулась от ужаса.

– Молчи, дурак! – укорил его суровый напарник. – Новый епископ приказал поймать девку живой, ему интересно, как она сумела сбежать из каземата. Иди сюда, лживая дрянь, – он глумливо протянул ко мне руку, – тебя ждут дыба, раскаленные щипцы и плети…

Подобная перспектива меня ничуть не прельщала. Какая жалкая смерть – погибнуть в руках беспощадного палача. Нет, не дождетесь, ведь я – баронесса де Вилле, Хозяйка кукол, и ни за что не сдамся на милость жестоких церковников. У меня еще осталось право последнего выбора – самой решать, какой именно смертью я предпочту умереть. А я выбираю свободу!

Естественно, я не удержалась от детской шалости – не отказала себе в удовольствии напоследок насолить своим преследователям: сложила пальцы в увесистую дулю и показала ее церковникам, мстительно фыркнув в их обескураженно вытянувшиеся морды. А затем широко раскинула руки, отклонилась назад и вперед спиной рухнула в бездну, милосердно распахнувшую мне свои смертельные объятия…

Трудно сказать, что именно я чувствовала, пролетая сквозь густой слоистый туман, похожий на молочный кисель. Меня раздирали абсолютно противоречивые эмоции: страх, гордость за себя и за свой отчаянный поступок, сожаление о рано оборвавшейся жизни и еще много чего другого. А еще, наперекор всему упрямая, я напрочь отказывалась верить в перспективу скорой смерти. Наверное, даже находясь на волосок от гибели, человек не способен полностью осознать всю масштабность понятия «смерть» и поэтому до конца надеется на спасение. Хотя на что или на кого стоило надеяться мне? Лаэн и капитан-«пуговица» – далеко, а в помощь богов я не верю… Поэтому остается одно – придется безропотно принять то, что уготовила мне судьба.

Итак, я летела сквозь туман. Самым страшным в тот момент было внезапно пришедшее понимание, что меня вот-вот не станет, а вселенная продолжит невозмутимо вертеться, точно такая же, как и прежде, – непреклонная, невредимая, неостановимая. Отведенное мне время незаметно текло в сторону смерти – бесполезное и ненужное, оно не волновало, не помогало и не мешало жить. Мне показалось, что тот полет продлился целую вечность, хотя на самом деле вряд ли занял больше нескольких секунд. А потом я услышала все нарастающий невнятный шум и болезненно ударилась спиной обо что-то твердое.

«Вот она – смерть!» – выспренно подумала я, пытаясь рассмотреть те светлые врата в иное измерение, о коих слышала так много баек и небылиц. Однако то, что я видела теперь, выглядело весьма обыденным: надо мной по-прежнему расстилалось черное ночное небо, украшенное искорками едва начавших разгораться звезд. «Странно!» – промелькнуло у меня в голове. А затем я крепко зажмурилась и… потеряла сознание, надо полагать, не по какой-то физической причине, а скорее всего от банального волнения и перенесенного стресса.

Я пришла в себя от прикосновения мягкой ладони, нежно поглаживающей меня по щеке. Открыла глаза и изумленным взором уперлась в цветастый ситцевый полог, мерно раскачивающийся немного выше моего лица. Выяснилось, что я лежу на чем-то мягком, здорово похожем на набитый сеном тюфяк, а рядом сидит закутанная в шаль женщина и пытается напоить меня водой из чашки, прижатой к моим губам.

– Ну как ты, девочка? – участливо осведомилась незнакомка мягким, гортанным голосом.

– Плохо! – сделав глоток воды, пожаловалась я, пытаясь ощупать себя неловкими, непослушными руками. – Прикоснусь пальцем к груди – больно, прикоснусь пальцем ко лбу – больно, прикоснусь пальцем к шее – больно. Кажется, я все себе переломала – и ребра, и голову, и шею…

– Э-э-э, дорогая, да просто ты палец себе сломала! Упала на крышу моей кибитки, пробила ее насквозь и всего лишь палец себе сломала! – рассмеялась женщина, произведя быстрый осмотр перечисленных мною частей тела. – Ничего серьезного с тобой не случилось, ты очень везучая. Спи! – приказала она, легонько дунув мне на лоб. – До свадьбы заживет, обещаю!

К собственному удивлению, я тут же послушно смежила веки и провалилась в сладкий сон, убаюканная мечтами об обещанной мне свадьбе.

Тепло, даже жарко. Сладко пахнет медвяными луговыми травами, тканевый потолок сильно качается – буквально идет волнами, и я понимаю, что нахожусь в катящейся по степи кибитке, увозящей меня подальше от прошлых бед. Поразительно, но каким-то образом я опять вывернулась из загребущих лап смерти, оставшись живой и невредимой. Приподнимаюсь на локте, облегченно подмечая – у меня ничего не болит, меня ничего не беспокоит. Рассматриваю разместившегося напротив меня парня – то ли охранника, то ли сиделку, и задумчиво хмурю брови. Где-то я уже его видела… Эту необычную манеру сидеть – подогнув под себя одну ногу, его смугло-оливковое лицо с черными бровями вразлет, локоны до плеч – цвета вороного крыла, медную серьгу в ухе… Парень привалился на правый локоть и самозабвенно похрапывает, уткнувшись орлиным носом в яркий платок, хвастливо повязанный на шее. На поясе модника поблескивает кривой кинжал в сафьяновых ножнах с серебряными гвоздиками. Я вытягиваю соломинку из своего тюфяка, подползаю к парню и щекочу травяным стебельком у него в носу. Мой сторож дергается, падает на бок, оглушительно чихает и просыпается…

– Госпожа, вы очнулись?! – обрадованно бормочет он. – Слава богам!

И тут я сразу же вспоминаю, где видела его раньше. Только видела более юным – не таким самоуверенным и мускулистым. Мальчиком, а не нынешним молодым мужчиной.

– Здравствуй, Дино! – приветливо улыбаюсь я. – Ну вот, мы и встретились снова. Скажи, ты нашел то, о чем мечтал?

– Да! – уверенно кивает бывший слуга, больше года назад сбежавший из моего городского особняка. – Я отыскал своих родичей, они представили меня своему барону, а тот сделал из меня воина, оберегающего табор.

– Всегда подозревала, что ты происходишь из цыган! – согласилась я. – А цыгане – народ вольный, вас против желания не удержишь. Искренне рада за тебя!

– Спасибо, госпожа! – с достоинством кланяется Дино. – Вы всегда к простому народу по-человечески относились. А за прошедший год, видимо, еще поумнели, да и похорошели беспримерно! – Парень подмигнул мне так игриво, что я покраснела. – Впрочем, ничего удивительного в этом нет, недаром Зара сказала, что вы – особенная, и велела беречь вас пуще зеницы ока.

– Зара – это, поди, та загадочная женщина в шали? – предположила я.

– Она! – заговорщицким шепотом подтвердил Дино, склоняясь к моему уху. – Это она на самом деле табором руководит, а вовсе не барон Бойко. Она – ведьма!

– Кто? – потрясенно отшатнулась я. – Не шути так, Дино, ибо ведьм не существует…

– Ага, как же! – рассмеялся парень. – Существуют, только люди их боятся, поэтому и делают вид, будто не верят в них, и не замечают их присутствия. Вот например, ваша любимая нянюшка Мелина – стопроцентная ведьма. А вы хоть это глазами и видите, но сердцем – не принимаете…

– Чего? – совсем оторопела я. – Ну и чушь же ты мелешь, Дино. Заруби себе на носу: ведьм – не существует!

– Да как сказать… – вдруг насмешливо прозвучало с другой стороны, и в кибитку, отодвинув цветастый полог, залезла женщина по имени Зара, столь неосмотрительно названная ведьмой. – По сути, все женщины – они самые и есть!

Я тут же состроила равнодушную мину, типа, ничего не знаю, ничего не понимаю. Мол, я вообще здесь ни при чем. Кстати, я неоднократно замечала, что легкая придурковатость делает человека практически неуязвимым, ибо претензии и насмешки окружающих его не касаются. Но Зара легко разгадала мой маневр и понимающе хмыкнула:

– Не притворяйся, я все о тебе знаю. На вот, забирай обратно свои вещи, – она бросила мне на колени кинжал брата и ритий (о которых я, кстати, совсем забыла), завернутые в платок. Я схватила оружие и торопливо спрятала под камзолом.

Наблюдающая за мной цыганка хмыкнула еще многозначительнее и сняла укутывающую ее шаль. Без шали Зара оказалась женщиной лет тридцати на вид, красивой и совсем не похожей на ведьму. Словно отгадав мои мысли, цыганка насмешливо облизала губы и уселась на край тюфяка. Она подмигнула Дино и вытащила из кармана своей юбки колоду потрепанных карт, на которых вместо различных мастей были изображены древние руны – многие из них я тоже умела читать.

– Погадаем? – скорее утвердительно, чем вопросительно, предложила Зара и, не дождавшись моего согласия, начала расклад. – Это – ты! – она показала мне руну «золотой молодости». – Посмотрим, чего тебе судьба готовит… – Руки цыганки так и порхали, раскладывая колоду на отдельные группки и ряды.

Честно говоря, я никогда не верила в подобные трюки, но теперь не отрываясь следила за действиями цыганки, замерев в ожидании чего-то рокового. Признаюсь, она сумела внушить мне доверие, которое я ничем не могла объяснить.

– Ты мечешься между двумя мужчинами, один из которых принадлежит твоему прошлому, а другой – будущему, – наконец изрекла Зара. – Причем твое будущее – венценосное. Он – король или принц!

– Принц? – негодующе переспросила я, вспомнив встреченного на балу расфуфыренного толстяка. – Ни за что!

– От судьбы не уйдешь! – наставительно сообщила цыганка. – К тому же ты зря веришь окружающим тебя людям, ибо все они – не те, кем хотят казаться. Враги могут в итоге стать друзьями, а друзья – оказаться скрытыми врагами…

«Ох, и как же мне прикажете разобрать – кто из них кто?» – мысленно вздохнула я, вспомнив предостережение дядюшки Франсуа, по сути, весьма схожее с откровениями Зары.

– Ты сумела благополучно выпутаться из многих бед, – между тем невозмутимо продолжала цыганка, – но впереди тебя ждут новые испытания, еще более трудные!

«Упасите боги, куда уж труднее? – ужаснулась я, восстановив в памяти длинную цепочку своих злоключений. – Если только в довершение ко всему я встречусь с самими Темными ведьмами…» – но развить эту крамольную мысль я не успела, потому что Зара вдруг ошеломленно вздрогнула и импульсивно схватила меня за руку, не отводя взгляда от разложенных перед нею карт.

– Скажи мне, девочка, – взволнованным шепотом спросила она, – а не думала ли ты о том, что все происходящее с тобой – не случайность? Возможно, это судьба испытывает тебя на прочность, подготавливая к выполнению особой миссии…

– Какой еще миссии? – потрясенно приоткрыла рот я.

– Полагаю, тебе предстоит стать одной из Пробуждающих! – многозначительно заявила Зара, испытующе глядя на меня. – Понимаешь, что это значит?

– Ага, всю жизнь мечтала стать самым большим козлом отпущения нашего мира! – сердито пробормотала я. – Только этого мне еще и не хватало для счастья…

– Значит, понимаешь! – удовлетворенно улыбнулась гадалка. – Во всяком случае, карты определенно указывают на тебя и еще на некоего черноволосого, смуглого мужчину. Но учти, Пробуждающие должны быть связаны между собой любовными узами и образовывать прочную пару. Скажи, есть у тебя на примете такой мужчина?

«Есть. Лаэн! – с отвращением подумала я. – Не выношу сего мерзкого типа! И это с ним я, получается, должна оп-па, в смысле – образовать прочную пару? Да ни за что, уж лучше я сразу повешусь на ближайшей осине. Вот уж точно: легче всего выбирать из двух зол – когда одно свое, а второе – чужое. И что, она намекает – типа, Лаэн ко мне неравнодушен? Да, точно, ведь давно чувствую, что меня кто-то любит… Но любит, сволочь, тайно…»

– Вижу, есть! – расплылась в умильной улыбочке цыганка. – Хочешь, я тебе и на него погадаю…

– Не надо! – с тяжестью на душе отмахнулась я. – Я и так в нем уверена. Слишком уж часто наши пути пересекаются. Да и гадала я уже на него, сама, – саркастично хмыкнула я.

– На ромашке? – насмешливо подначила Зара, намекая на мою полнейшую непрофессиональность в подобных вопросах.

– Не-е-ет, ромашку не нашла, – не осталась в долгу я. – Зато нашла кое-что получше. В итоге: кактус – в хлам, руки – в кровь, но вроде – любит…

Зара восхищенно расхохоталась:

– А ты умеешь проигрывать, не теряя собственного достоинства, Пробуждающая! – искренне похвалила она. – Вижу, тот мужчина тебе не совсем по сердцу, но что-то общее у вас все-таки есть, уж ты мне поверь.

– Верю, – не стала спорить я. – Вредность и ехидство. Но ведь я сейчас от него далеко, так?

«Так!» – кивнула моя персональная гадалка.

– И мне нужно с ним встретиться, хочу я этого или не хочу, так? – развила мысль я.

«Так!» – опять подтвердила Зара.

– А не отвезете ли вы меня в Прагу? – нахально предложила я.

– Ой, далеко ведь, да и нам не по пути! – вдруг вставил свое весомое слово молчавший до сих пор Дино. – Боюсь, барон Бойко не одобрит такого отклонения от маршрута и…

«Вот видишь! – красноречиво вскинула брови Зара. – Если только ты не…»

– Да заплачу я вам, заплачу! – поспешно пообещала я, правильно истолковав и более чем прозрачный намек Дино, и выразительную мимику гадалки. Знаю я этих цыган, они своей выгоды не упустят. А цену за услуги всегда ломят высокую…

Дино тут же скорчил постную рожу, дескать – не мы такие, жизнь такая, все продается, все покупается, в том числе и люди. А порядочный человек цену себе никогда не знает. Цену себе знает только продажный.

– Чем заплатишь? – деловито поинтересовалась Зара.

«Чем? – растерянно соображала я. – А и правда – чем? У меня же ничего нет, кроме рития и кинжала брата, но их я точно не отдам…» – и тут я опять вспомнила совет Иржика, однажды мне уже помогший: у человека всегда что-то есть…

– Этим! – я вытащила из нагрудного кармана камзола серебряную пуговицу с алмазами, подаренную мне синеглазым капитаном. Жаль, конечно, ее отдавать, но ничего не поделаешь – придется.

– Этим? – изменилась в лице цыганка, осторожно вынимая пуговицу у меня из рук. – Дино, узнаёшь? – Она обернулась к парню.

– Еще бы! – почтительно кивнул он. – Вот, значит, как: она – с ним…

– Ага! – многозначительно усмехнулась Зара.

– Эй, вы чего тут секретничаете! – возмутилась я. – Немедленно объясните мне все, а то я ничего не понимаю…

– А тебе и не нужно ничего понимать. – Цыганка осторожно положила пуговицу обратно мне на ладонь. – Береги ее, она тебе еще пригодится. Поймешь сама, когда придет урочное время. А пока – отдыхай, мы отвезем тебя в Прагу. Отвезем бесплатно… – с этими словами Зара покинула кибитку, уведя с собой Дино и оставив меня в полнейшем недоумении.

Цыгане довезли меня до городского предместья и высадили из кибитки, вежливо помахав руками на прощание. Я дружелюбно ответила тем же и побрела к каменной стене, опоясывающей всю Прагу. Ладно хоть, кочевой народ додумался высадить меня именно у задних ворот, охраняемых не так бдительно, как главные. И причем самыми ленивыми стражниками, отправляемыми на этот пост за какие-нибудь серьезные провинности. В ссылку.

Постучала в дубовую створку, и ее немедленно открыл заспанный, широко позевывающий толстяк в давно не чищенных латах. Денег и документов у меня с собой не имелось, поэтому я не придумала ничего лучше, как предъявить стражнику все ту же самую серебряную пуговицу, положившись на ее необъяснимую загадочность, столь для меня полезную. Разглядев сунутый ему под нос предмет, толстяк испуганно охнул, проснулся и низко поклонился, пропуская меня в город. Я недоуменно пожала плечами и побрела по узкой улочке, направляясь к центру Праги. Похоже, все вокруг знают об этой пуговице намного больше меня. Да и ведьмы с ней, мне уже все равно. Потом во всем разберусь.

Светало. Утренний туман рассеивался, растекаясь белесыми ленточками. Горожане открывали запертые на ночь ставни домов, здороваясь или громко переругиваясь друг с другом. Я брела из последних сил, едва не цепляясь ногой за ногу и чувствуя, как предельно вымотали меня события последних дней. Настроение на нуле, глаза слипаются, а энергии мне сейчас ни на какое, даже самое примитивное заклинание не наскрести. Поэтому придется упрямо топать через весь город, а как доберусь до дома – то рухну на кровать и просплю без просыпу суток пять. Не меньше. Пытаясь срезать дорогу, я шла закоулками, наплевав на собственную безопасность и думая лишь об одном – как бы не упасть, не свалиться замертво и не уснуть прямо здесь, на задворках какого-то убогого кабачка. Проходя мимо омерзительно смердящей помойки, я неожиданно споткнулась, едва не наступив на что-то мягкое, поначалу показавшееся мне дохлой крысой. Брезгливо отдернув ногу, я вдруг услышала слабый, едва различимый писк и нагнулась, вглядываясь в желтый мохнатый комочек, чуть не расплющенный каблуком моего сапога.

А секунду спустя я уже громко кричала от возмущения, преисполненная праведным гневом и жгучим желанием убить людей, вернее – жестоких нелюдей, совершившись столь ужасный поступок. Потому что это был котенок! Слепой, нескольких часов от роду, еще живой – но уже выброшенный кем-то на помойку. Мухи облепили все его тощее тельце, покрытое золотистым пушком, и ели котенка заживо, ничуть не обеспокоенные муками совести. Впрочем, совестью не обладали и те чудовища-нелюди, которые выбросили на помойку беззащитное новорожденное существо, обрекая его на невыносимые страдания. Существо, которое не сделало им ничего плохого, ничем их не обидело. Просто этот котенок показался им ненужной обузой, а они даже не потрудились подарить ему быструю гуманную смерть, отправив на жуткие пытки. Рыдая, я склонилась над несчастным котенком и взяла его в руки. Слепое существо тыкалось носиком в мою ладонь, пищало и пыталось куда-то ползти. Мухи облепили его целиком, выползая из ушек, из носика и из-под хвостика. Они пожирали его изнутри, откладывали в него свои личинки. А котенок при этом еще и пищал, и сопротивлялся. Он был героем. Он очень хотел жить!

Яростно рыча, я рывком взвилась с земли, прижимая к себе полумертвого зверька. Подпрыгнула на метр вверх, выплюнула заклинание «Эуро» и, не осознавая, что именно делаю, полетала над городским кварталом, оставляя за собой шлейф из взвихрившейся пыли. Люди испуганно отшатывались, грозили кулаками мне вслед, кричали: «Позовите церковников, в городе – ведьма!» – но меня это не волновало. Я легко проходила сквозь стены, отбрасывала со своего пути всадников и кареты, отчаянно ругаясь и крепко прижимая к груди рыжего найденыша. Искренне надеюсь, что я никого не ранила и не покалечила. А я раньше и не знала, что способна сгенерировать такое огромное количество разрушительной силы.

Я ураганом ворвалась в дом, совершенно позабыв о собственной усталости.

– Мелина, Баська, живо тащите сюда таз с теплой водой, молоко, бинты! – заорала я с порога.

– Ну, слава богам, наша хозяйка вернулась! – облегченно всплеснула руками Мелина, стоящая в дверях кухни. – Живая! А покушать не хочешь?

– Я-то живая! – вызверилась на кухарку я. – А вот он… – и я с горечью продемонстрировала ей котенка, вяло обмякшего у меня на ладони.

Разглядев едва живого зверька, женщины дружно всплеснули руками, завизжали и кинулись искать требуемое. Несколько часов мы хлопотали над котенком, пытаясь избавить того от прожорливых мух и их личинок. Увы, у нас ничего не получилось. Мухи оказались неистребимы. Я смывала их водой, стирала смоченными в масле тампонами, но они десятками выползали из тощего рыжего тельца, успешно размножаясь внутри его органов. И между тем – котенок мужественно боролся за свою жизнь. Вспомнив нужное заклинание, я смогла сделать так, чтобы котенок не чувствовал боли. Прижимаясь к моим пальцам, он нежно мурлыкал, выражая благодарность за мои усилия. Он даже пил молоко, которое я с помощью пипетки закапывала ему в рот. Он очень хотел жить!

Близился вечер. Небо за окном потемнело, собиралась гроза.

– Отступитесь, госпожа! – мягко уговаривала меня перепачканная маслом Мелина. – Вам его не спасти. Смиритесь. Подарите этому несчастному существу безболезненную смерть!

В углу комнаты, обняв таз с грязной водой, взахлеб рыдала и подвывала Баська. Чуть в стороне, собирая испорченные бинты, стояла бледная, молчаливая Лиза и смотрела на меня странным, почти благоговейным взглядом. Котенок растянулся у меня на коленях, его тельце сотрясали предсмертные конвульсии.

– Ваших знаний и сил здесь недостаточно, – продолжала увещевать Мелина. – Вы не лекарь и не самый сильный маг. Вам не спасти этого зверька.

«Не спасти?» – и тут меня осенило. Я поняла, куда должна пойти и что мне нужно сделать.

– Ну, это мы еще посмотрим! – самоуверенно заявила я, решительно поднимаясь со стула. – Если я слабая, то, значит, найду сильного мага и целителя, способного спасти этого котенка!

– Где? – оторопела кухарка.

– В королевском дворце! – криво усмехнулась я, заворачивая котенка в платок.

– Не пущу! – истошно завопила Мелина, валясь на колени, цепляясь за мою ногу и волочась по полу. – Тебя там схватят, отдадут церковникам, отправят на костер. Не пущу…

– Значит, так тому и быть! – Я мягко отстранила бьющуюся в истерике няньку, ласково поцеловала ее в лоб и вышла из дому.

Гроза встретила меня на крыльце. Фиолетовые молнии били в землю, ломая деревья в садах и разбивая стекла в окнах. Я подняла голову, подставляя лицо под хлещущие с небес струи дождя. Мне на них наплевать! Я еще посмотрю, кто из нас победит: я или смерть! Даже не удосужившись сплести заклинание, я громко выругалась и взлетела под облака. Котенок лежал у меня за пазухой в тепле и безопасности. Гроза? Молнии? Мне они нипочем! Погода сегодня – просто прелесть, так и располагает к полетам. Да, но зато я сама сегодня – еще круче: просто прелесть какая гадость!

– Не плачь по ней! С ней не случится ничего дурного. – Лиза утешительно положила руку на плечо Мелине. – Она уже выбрала свою судьбу, и нам ее не остановить…

– И что нам теперь предстоит пережить? Новую потерю? – всхлипнула Мелина. – Мы столько столетий ждали ее прихода, и вот теперь она рискует всем и всеми ради какого-то котенка!

– Невозможно спасти всех, не спасая каждого, – задумчиво произнесла Лиза, поглядывая на летящую по небу Лару. – Полагаю, она способна изменить не только нас, но и весь мир! Наша Хозяйка кукол наконец-то поняла, что рождена управлять не только артефактами, но и людьми, а возможно, и богами тоже. В конце концов, кто такие мы все, если не куклы, подвешенные на ниточках судьбы? Хотя она еще не осознала, что истинная власть над миром – есть власть над сутью самых обычных событий и явлений. Таких, как милосердие, любовь, дружба, ненависть… Вот только постигать эту суть нам зачастую приходится ценой собственной жизни и смерти.