Глава 12
Первые два дня пути Лаис не выпускал повозку со служанками из виду и старался не удаляться от нее дальше чем на сто шагов, но постепенно понял, что совершенно случайно сделал очень правильный поступок, назначив Хаса ответственным за горничных. Вернее, за тем, чтобы никто к ним не приближался.
Свой характер проводник показал уже в первый вечер, когда относил еду женщинам, для которых в сторонке натянули легкий шерстяной шатер. Что сказал ему в спину один из остряков, командир не расслышал, находился в тот момент на другом краю поляны. Рассмотрел только, как Хас ставит корзинку под сосной, разворачивается и идет назад, вынимая из кармана несколько тускло блеснувших звездочек, висящих на изящной цепочке и похожих то ли на детские игрушки, то ли на украшение экзотических красавиц с дальних островов.
Трое торемцев сразу вскочили, загородили собой товарища, оказавшегося одним из четверых соглядатаев, заговорили с проводником преувеличенно почтительными голосами, уговаривая не обращать внимания на человека, который не знает местных обычаев. И не понимает, какие шутки настоящие мужчины не замечают, а какие не прощают.
Лаис к этому моменту успел добежать до места стычки и замер рядом с ними, но молчал, ожидая, на что решится Хас.
А тот презрительно усмехнулся, молча сунул в карман свое непонятное оружие и, спокойно развернувшись, направился к корзине.
– Что это у него за игрушки? – спросил Лаис одного из торемцев, когда они остались вдвоем у костра посреди засыпающего лагеря.
– Тужум, страшная вещь, – тихо шепнул воин, бросив по сторонам опасливый взгляд, – нужно долго учиться, чтоб им владеть. Хватает одного броска… все лезвия впиваются в разных местах, а потом воин дергает свой конец цепи… раны ужасные.
Гарт представил себе эту картину и вспомнил, точно, видел он однажды такое. Нашли они на тропе контрабандистов умирающего бандита… действительно, жутко.
После этого командир почти час не мог уснуть, пытаясь сообразить, как отреагирует Тейлах на доклад о том, с каким оружием ходит нанятый им слуга. А в том, что лжегосподину донесут, сомневаться не приходилось. Но усталость взяла свое, а утром, глядя, как уважительно начали разговаривать с новым слугой все его воины, Гарт решил пока выбросить из головы все сомнения. В конце концов, не он же нанял этого проводника? И вообще, он сразу выразил свое недовольство идеей Тейлаха набрать горничных в Шархеме.
А на третье утро, поднявшись на холм и оглянувшись, Лаис заметил догоняющий их отряд всадников, и его сердце оборвалось. Никем иным, кроме той банды, что несколько лет ускользала от стражи и охраны обозов, эта толпа всадников быть не могла. Не было у них ни груза, ни телег, и скакали они не вереницей, а широкой россыпью, явно намереваясь взять обоз в кольцо.
– Демонская сила, – ошеломленно выдохнул Тулос, и командир заметил, как тот побледнел.
– Передай возчикам, пусть едут в разные стороны, – бросил командир приказ, которого никогда бы не отдал, если бы с отрядом не было женщин, – а мы будем прикрывать коляску.
Это была намеренная жертва, слабая надежда на всем известную жадность бандитов, но иного выхода у Лаиса не было. Пока налетчики гоняются за телегами с драгоценной мебелью, можно попытаться перебить хотя бы часть из них. А если действовать по обычным правилам и составить повозки в круг, может наступить момент, когда упакованный в сухие циновки груз окажется смертельной ловушкой. Едва бандиты почувствуют, что проигрывают, непременно начнут бросать зажигательные шарики, и мебель займется огнем в считаные мгновения.
– Подожди, останови их! – Как и когда Хас успел рассмотреть и понять, что происходит, Лаис не понял, но по тому, с какой надеждой смотрели на проводника торемцы, начал подозревать, что они рассмотрели в нем нечто гораздо большее, чем он сам и воины из Ардага.
Командир сделал одному из воинов знак, а в следующий момент жилистая смуглая рука требовательно дернула его за ногу.
– Слазь с коня.
– Ну, ты обнаглел! – возмутился Гартлиб, но с коня все же спрыгнул.
Так захотелось поверить в чудо… хотя все последние пятнадцать лет жизнь жестоко доказывала ему, что чудес не бывает.
Проводник взлетел в седло с той неуловимой грацией, по которой сразу угадывался опытный всадник, знавшийся с конем едва ли не с младенчества. Затем проворно опустил на лицо свой платок, в котором обнаружились две дырки, как раз напротив глаз, схватил поводья и послал животное вперед. А в следующую минуту конь уже несся навстречу бандитам, забирая к правому краю. Что делал пригнувшийся к гриве седок, понять было трудно. Но когда он, не доехав до угрожающе размахивающей кинжалами и саблями банды всего шагов двадцать, вдруг развернул коня и, помахивая правой рукой, помчался им наперерез, стараясь держать дистанцию и понемногу забирая влево, словно отступая, враги дружно захохотали и завопили ему вслед что-то оскорбительное.
В ответ на это Хас сделал какой-то явно издевательский жест и крикнул несколько слов, взбеленивших бандитов почище выплеснутого в лицо ведра помоев. Обозленные налетчики враз забыли про намерение окружить обоз, каждому хотелось лично добраться до наглеца. Напрасно что-то орал скачущий позади всех торемец с повязанной желтым платком головой и тяжелой нагайкой в правой руке, его слова относило назад легким ветерком.
Воины Лаиса в это время успели окружить широким кольцом коляску с женщинами, но командир, отобравший у одного из них лошадь, так же решительно, как спешили его самого, с досадой обнаружил, что девушки вовсе не собираются выполнять его приказ.
– Малиха! – резко прикрикнул он, теряя от возмущения контроль над собою. – Немедленно садитесь все на выпряженных из повозки коней и скачите в поселок, до него всего час езды! Мы вас прикроем!
– Прости, командир, но тогда бандиты нас наверняка переловят, – спокойно ответила она, готовя арбалет, отобранный у кого-то из воинов, – мы предпочитаем сражаться… если Хасу не удастся его трюк.
– Какой трюк? – не понял Лаис, поворачивая голову в сторону врагов, которых упустил из поля зрения всего на минуту, и обнаружил, что ситуация волшебным образом переменилась, словно по полю промчался не простой торемец, а по меньшей мере алхимик, если не маг.
Бандиты больше не смеялись, они надрывно кашляли, разворачивали взбесившихся лошадей, беспорядочно скачущих по склону и норовящих сбросить своих седоков. Некоторым животным это удалось, и сброшенные, задыхаясь и кашляя, бежали назад, где попадали под удары безжалостной нагайки.
– Сейчас бы их догнать… – осторожно протянул Тулос, выразительно поглядывая на молчащего командира, и получил в ответ презрительную ухмылку.
– Тебе покашлять хочется? Так Хас может тебе и тут перца дать… или чем он там их угощал?
– В Шархеме перец на базаре хороший, свежий, – задумчиво протянул один из воинов, и все покосились в сторону Малихи, невозмутимо разряжавшей арбалет.
– В следующий раз куплю целый мешок, – злорадно наблюдая за бандитами, пообещал другой.
– Не забудь угадать, чтобы ветер дул в нужную сторону, – сообразил кто-то, и все снова посмотрели на скачущего к ним Хаса с обмотанным тряпкой лицом.
– Нужно Хаума и Вайча послать лошадей ловить, – едко предложил кто-то, – у них должок… и к перцу они привычные.
– Они свое получат, как доберемся до места, – отрезал Лаис, – а эти лошади нам не нужны. Они все ворованные… не думаю, что господин за такое похвалит.
На самом деле его не настолько заботил вопрос, чьими эти лошади были раньше, сколько хотелось побыстрее увести отсюда обоз, пока бандиты не пришли в себя и не вернулись, чтобы отомстить. Трудно не понять, какую теперь они испытывают ненависть к его отряду, ему самому и шустрому Хасу в особенности. А как известно всем, всадники, едущие налегке, движутся намного быстрее груженых телег, поэтому можно не сомневаться, что, прокашлявшись и отмыв коней, бандиты обязательно пустятся в погоню.
Вселяет надежду только одно: дорога до того села, куда он намеревался отправить женщин, почти прямая, и обогнать отряд, чтобы устроить засаду, бандитам будет нелегко. А нападать еще раз с подветренной стороны им вряд ли захочется. Скорее всего они попытаются объехать село и встретить жертв на пути к следующему городку, но об этом Лаис решил пока не думать.
Сейчас он приказал пропустить повозку со служанками вперед, за ней поставил телеги, а всех воинов отправил замыкающими, кроме двоих дозорных.
К обеду они без происшествий добрались до села, и в этот раз Лаис выбрал для отдыха не постоялый двор, расположенный на окраине, а харчевню в самом центре. Однако, подъезжая к ней, с досадой обнаружил, что они тут далеко не первые. Стояли вереницей вдоль дороги повозки, шустрые парнишки поили в глубине двора коней, под навесами на низких топчанах обедали и отдыхали путники.
– Господин! – объявил выскочивший им навстречу хозяин, безошибочно опознав в Лаисе командира. – Мест нет.
– Я хорошо плачу, – холодно отрезал Лаис, отлично знавший, что именно эти волшебные слова и мечтает услышать трактирщик, – мы только пообедаем. Мне нужна комната для женщин.
Разумеется, все сразу нашлось, и комнаты, из которых спешно выставили постояльцев, и теплая вода, и обед. Выбравшихся из повозки женщин и Кора немедленно проводили в заднюю часть дома, а для воинов слуги хозяина накрыли длинный стол в обеденном зале. И пока охранники и возчики выпрягали и устраивали лошадей, на этом столе появились миски с горячим бульоном, в котором плавали внушительные куски мяса, горка плоских хлебцев, жареные куры и блюда с овощами.
– Для вас накрыли стол в комнате, – доложил командиру сияющий хозяин.
– Спасибо, – усмехнулся Лаис и, насмешливо глядя трактирщику в глаза, тихо, но твердо предупредил: – И запомни мое правило! Я плачу очень хорошо, но если мои люди выпьют здесь хоть глоток вина или бузы, обед будет за твой счет! И мне все равно, откуда это вино возьмется, из твоих подвалов, или его принесет разносчик из соседней лавки.
– Понятно, господин, – сразу перестал сиять трактирщик и очень резво куда-то рванул.
– Прости, командир, что вмешиваюсь в твои дела…
– Не боишься получить кинжал в бок, подкрадываешься, как тарантул? – Гарт резко повернулся и уставился на незаметно подобравшегося Хаса.
– Я увернусь, – невозмутимо ответил тот, – можно дать совет?
– Идем в мою комнату, – разговаривать на серьезные темы посреди зала Гарт не собирался.
А в том, что проводник подошел не с каким-то пустяком, он не сомневался даже на миг.
За эти два дня командир не раз мысленно возвращался к сожженному письму Тмирны и постепенно осознал неверность своих первоначальных выводов. Зря он сердился на Малиху за бесшабашность, никогда бы вдова не сумела добраться до посредников и Тейлаха, если бы настоятельница была категорически против этого. Ведь ясно, что сестры Тишины встретились, и раз так, значит, и проводник устроился на службу не случайно. Вот откуда его взяла Тмирна – пока непонятно, и выяснить это нет никакой возможности. Пока отряд в дороге – поговорить с Хасом так, чтобы им никто не помешал и не подслушал, вряд ли удастся.
– Лаис… – вынырнул откуда-то Тулос и застыл в нерешительности.
Он уже столько раз натыкался за эти дни на упорную холодность и презрительные взгляды командира, что давно сообразил о причине такого отношения. Но не мог ничего объяснить или изменить.
– В чем дело?
– Я хотел спросить… тут рядом лавка, может, докупить продуктов?
По заминке в его вопросе можно было понять, спрашивать воин собирался вовсе не о провизии, но командир не желал ни о чем догадываться, как и делать шпиону какие-либо уступки.
– После обеда решим, – процедил Лаис, и помощник, стиснув зубы, повернулся, чтоб уйти, но внезапно вмешался Хас.
– Нужно его тоже позвать… в твою комнату.
Кого другого за такое самоуправство ждал бы строгий окрик, и сейчас Лаис тоже вскинулся осадить наглеца, но встретил его невозмутимый взгляд и вспомнил свои слова насчет простого обращения.
– Хорошо… только за твой сегодняшний поступок… Тулос, иди с нами!
И едва пройдя в свою комнату и дождавшись, пока они закроют узкую дверку, обернулся к проводнику лицом.
– О чем ты хотел мне рассказать?
– Я думаю, мы сделаем большую глупость, если отправимся в путь после обеда, – с той же наглой невозмутимостью заявил Хас. – Нам нужно идти с тем обозом, который стоит у двора, а они идут рано утром.
– Почему? – поднял бровь Гарт, удивляясь не столько совпадению их мыслей, сколько скорости, с какой этот человек успевал добыть интересующие его сведения.
– Ждут двух торговцев, которые договорились идти с обозом заранее, но запаздывают. Прислали гонца, говорит, вчера дожди переправу задержали, а ночью ехать было опасно. Будут тут только вечером, – пространно ответил Хас, точно догадавшись, о чем спрашивает командир.
– Кто ведет обоз?
– Торговец из Сюна. Он тут часто ходит, и наемники у него в охране постоянные. До Дилы можем вместе идти, мы же в ту сторону?
– Почти, – неохотно буркнул Лаис и взглянул на помощника, проверить, как он отреагировал на такое предложение.
Судя по тому, что возражать не пытается, согласен и он. Но заставить его высказаться неплохая мысль, если Тулос сам начнет настаивать на присоединении к обозу, то не станет доносить Тейлаху.
– Тул, какое твое мнение?
– Он прав, – хмуро выдавил помощник, – там наемники опытные, и на такие большие обозы банды не нападают.
– Но я пообещал трактирщику, что мы уйдем… да и телеги стоят у дороги, там их на ночь оставлять нельзя.
– Я пройду по селу, найду, кто дом сдаст, – предложил настойчивый проводник, – а Тулос пусть с обозником договаривается.
– Ладно, так и сделаем. Идите, – помолчав, решил Лаис, хотя ему очень хотелось бы задать Хасу несколько вопросов вовсе не про обозы и бандитов.