Книга: Проспекты советской Москвы. История реконструкции главных улиц города. 1935–1990
Назад: За парадным фасадом. Лошадиный район
Дальше: Что не сбылось и что сбылось

Проспект спорта и авиации

По-настоящему удивительным является обилие на проспекте важных спортивных комплексов. Пожалуй, ни в одном уголке Москвы не встретишь такого обилия больших стадионов. Особая роль, которую Ленинградский проспект играл в спортивной жизни столицы, нашла отражение даже в истории формирования его проезжей части. Дело в том, что в конце 1940-х годов, когда было выполнено комплексное благоустройство проспекта, все три его проезда – центральный и оба боковых – были покрыты асфальтом лишь на участке от Белорусского вокзала до Беговой улицы. Далее благоустройство коснулось только центрального и правого проездов, а на месте левого оставалась поросшая травой полоса, рядом с которой проходила линия трамвая. Так продолжалось вплоть до 1979 года, когда наконец был заасфальтирован и левый проезд. А непосредственным толчком к выполнению этой работы послужила подготовка к Олимпийским играм 1980 года. Ряд олимпийских соревнований проводился в спортивных сооружениях, расположенных вдоль проспекта, и транспортные связи с ними потребовалось укрепить.

Главным спортивным объектом проспекта является, конечно, стадион «Динамо». Он был выстроен в 1927–1928 годах по проекту архитекторов А. Я. Лангмана и Л. З. Чериковера и стал первым в СССР капитальным стадионом. Благодаря этому его упоминания встречались в стихах и песнях.

 

У стадиона «Динамо». 1938 г.

 

Вокруг центрального ядра сложился целый комплекс спортивных сооружений – футбольных полей, волейбольных площадок, теннисных кортов, – окруженный прекрасным парком с четкой сетью аллей и дорожек, украшенных скульптурами. Важным дополнением комплекса стал один из первых в Москве закрытых плавательных бассейнов, сооруженный в 1957 году по проекту архитекторов А. Андреева, Б. Мировича, В. Шульгина, П. Пастернака, инженера А. Самохина. Этот интересный спортивный объект, в котором тренировались многие известные советские пловцы, был уничтожен в конце XX века.

Первоначально трибуны стадиона «Динамо» имели форму подковы, разомкнутой с северо-востока, а вокруг футбольного поля извивался веломототрек. «Великие футбольные дни» 1934 года, во время которых сборная СССР встречалась (впервые в своей истории) с зарубежной командой Турции, показали, что трибуны маловаты, а трек к тому времени уже не соответствовал возросшим скоростям гонщиков. Поэтому в 1935–1936 годах по проекту тех же Лангмана и Чериковера стадион подвергся капитальной перестройке. Подкову замкнули, пристроив к ней северо-восточную часть с новым входом. Трибуны при этом расширили за счет ликвидированного трека, заглубив их немного в землю.

 

Проект новых трибун стадиона «Динамо». Архитекторы А. Я. Лангман, Л. З. Чериковер. 1935 г.

 

Велотрек еще долго сохранялся на другом, соседнем стадионе – Юных Пионеров, расположенном почти напротив «Динамо». Выстроенный в 1930-х годах деревянный трек в 1951 году был переведен в капитальные конструкции по проекту инженера Н. М. Резникова и архитектора М. А. Полторацкого. Любопытно, что наиболее примечательные спортивные события в истории трека оказались связаны вовсе не с велосипедным, а с автомобильным спортом. В 1963 году там состоялся первый чемпионат СССР по картингу; в том же году на трек попытались выпустить даже «полноразмерные» гоночные автомобили, но там им было явно тесно, и подобные эксперименты больше не повторялись.

 

Трибуны стадиона Юных Пионеров. Архитектор М. А. Полторацкий. 1951 г.

 

Рядом с велотреком в 1957 году появился украшенный классическим портиком Дворец физкультуры с тремя спортивными залами, также сооруженный по проекту М. А. Полторацкого. К сожалению, уникальный для Москвы открытый велотрек уничтожили в конце прошлого века, чтобы расчистить место для очередного «офисного комплекса».

Не очень повезло и трибунам главного спортивного ядра стадиона. При реконструкции транспортной развязки на пересечении Ленинградского проспекта и Беговой улицы их снесли. Правда, затем выходящий на улицу фасад с эффектной колоннадой воссоздали на новом месте – случай, по-видимому, уникальный!

В 1948 году территорию перед стадионом «Динамо» благоустроили, соорудив по проекту В. И. Долганова и В. Д. Лукьянова просторную эспланаду, террасами спускающуюся к проспекту. На эспланаде расположены два наземных вестибюля одноименной станции метро. Архитектор Д. Н. Чечулин решил их в виде светлых павильонов, украшенных легкими колоннадами и рельефами. Работа Чечулина по всем статьям превосходит более простой и, честно говоря, скучноватый проект Я. Г. Лихтенберга и Ю. А. Ревковского, по которому первоначально собирались сооружать наземные вестибюли.

Третьим крупным спортивным комплексом на Ленинградском проспекте стал стадион Центрального спортивного клуба армии (ЦСКА). Он был самым мелким и незаметным из всех трех. Формирование комплекса началось в начале 1950-х годов, когда возник спортивный клуб Военно-воздушных сил (ВВС), футбольная и хоккейная команды которого некоторое время блистали на всесоюзных соревнованиях. Именно для него и началось сооружение стадиона, под который командование ВВС не пожалело отвести часть территории Центрального аэродрома.

Первым значительным сооружением комплекса стал выстроенный в 1950–1951 годах по проекту М. М. Дзисько спортзал ВВС на 9 тысяч зрителей. Но уже в 1953 году спортивные клубы ВВС и Центрального дома Советской армии (ЦДСА) были слиты в единый Центральный спортивный клуб Московского округа – ЦСК МО, позже названный ЦСКА. Ему же перешла территория стадиона. В 1954 году там появился еще один капитальный спортивный объект – закрытый плавательный бассейн. Его спроектировали архитекторы И. Гайгаров, Ю. Кривущенко, В. Скаржинская и инженер П. Аксенов. Бассейн размером 50 на 20 метров, перекрытый легкими металлическими фермами, был в те годы крупнейшим сооружением подобного рода в Москве. Фронтон здания украшал рельеф, выполненный по рисунку В. Фаворского скульпторами А. Зеленским и Д. Шаховским.

В свое время ввод в строй этих сооружений являлся важным событием в спортивной жизни Москвы, но через сорок лет они перестали отвечать возросшим требованиям к размерам и удобствам спортивных объектов. На рубеже веков на их месте поднялись новые, более крупные и представительные спорткомплексы.

Интенсивно застраивается в наши дни и остальная часть бывшего Центрального аэродрома Москвы, который в свое время начинал свою деятельность в качестве чисто спортивного сооружения. Датой основания аэродрома считается 17 июня 1910 года, когда Общество воздухоплавания получило обширный участок на территории Ходынского поля. На нем возникли шесть ангаров для аэропланов. В первые годы существования аэродрома на нем оттачивали мастерство и поражали москвичей головокружительными подъемами на 200–300 метров и полетами продолжительностью в два-три часа виртуозы пилотирования «летающих этажерок».

 

Самолет АНТ-14 взлетает с Центрального аэродрома Москвы. На первом плане – здание аэровокзала

 

Лишь после Великой Октябрьской социалистической революции аэродром начал выполнять более насущные, но оттого не менее романтические функции. Именно отсюда начиналась история советского авиатранспорта. В 1922 году с Центрального аэродрома стали выполняться первые международные авиаперелеты по маршруту Москва – Кёнигсберг – Берлин, а в следующем году открылся первый регулярный внутренний рейс Москва – Нижний Новгород.

Аэровокзал (в глубине нынешнего владения 41), открытый в ноябре 1931 года на Центральном аэродроме, также стал первым в СССР. Его первоначальный проект, выполненный Л. Великовским и Н. Зарубиным (получившими первую премию на конкурсе), был передан другой мастерской и значительно искажен. Это вызвало обоснованные претензии авторов, потребовавших обеспечить охрану их авторских прав. Но пока шло разбирательство, только что выстроенный аэровокзал уже оказался тесным для бурно растущего пассажиропотока, и уже в 1936–1937 годах он был расширен по проекту A. M. Рухлядева и В. Ф. Кринского. Вблизи аэродрома были построены ведущие авиационные ОКБ – Сухого, Микояна, Ильюшина, Яковлева – и их заводы. С летного поля брали старт созданные там опытные образцы машин.

Расположение аэродрома среди кварталов быстро растущего города вступало в противоречие с интересами Москвы и соображениями безопасности. Уже с конца 1940-х годов начался перевод авиарейсов на подмосковные аэропорты Быково и Внуково. На Центральном аэродроме, окруженном авиазаводами, продолжали испытываться новые самолеты. Даже в 1970-х годах отсюда взлетали первые экземпляры Ил-76 и Ил-86. В 1960–1971 годах с аэродрома летали вертолеты в аэропорты Внуково, Домодедово и Шереметьево. Последний самолет взлетел с Центрального аэродрома – в 2003 году.

Скоро остатки территории бывшего аэродрома превратятся в жилые массивы и парки, однако память о нем надолго останется в названиях окрестных улиц и переулков – Авиационных, Аэропортовских, а также носящих имена выдающихся авиаконструкторов и летчиков.

Назад: За парадным фасадом. Лошадиный район
Дальше: Что не сбылось и что сбылось

ноп7щ
рропао
Институты Академии Наук Застройка площади Калужской заставы затронула сначала лишь ее севе
Институты Академии Наук Застройка площади Калужской заставы затронула сначала лишь ее северную часть, южная же сторона оставалась пустынной. Здесь кончался город и начинались пригороды. Правда, уже в 1930-х годах южнее площади стали возникать отдельные капитальные сооружения. Первым началось формирование комплекса Коммунистического университета или Коммунистического высшего учебного заведения (Комвуза). Место комплекса Комвуза было выбрано у развилки Калужского и Воробьевского шоссе. Работа над проектом началась в 1930 году. Согласно замыслу автора – А. В. Власова – комплекс включал в себя главный учебный корпус, клуб, общежитие, стадион. Центральная, высотная часть главного корпуса должна была занять место у самой развилки и замыкать собой перспективу Калужской улицы. Строительство началось с наиболее скромного элемента комплекса – общежития студентов. Проектировавшееся в духе конструктивизма, оно включало шесть корпусов, поставленных зигзагом как бы из трех латинских букв V. Такой план объяснялся желанием избежать скуки бесконечно длинных коридоров. Странная идея автора заставила чередовать их высотность: первый, третий и пятый имели по пять этажей, второй, четвертый и шестой были трехэтажными и напоминали скорее связки, чем полноценные строения. Оформление всех корпусов исключительно скромно. У пятиэтажных корпусов вдоль четвертого этажа тянулась лента балконов, у трехэтажных не было и этого. Перестройка во взглядах советских зодчих в середине 1930-х годов заставила архитектора заняться повышением декоративности и выразительности своего творения. Изменить основные объемно-плановые решения не представлялось возможным: здание уже строилось, и архитектор решил применить для его отделки чисто декоративную формальную схему. Оставив без изменений основные корпуса, он сосредоточился на выступающих углах зигзага, обращенных к Ленинскому проспекту, превратив их в подобия самостоятельных башнеподобных строений. «Башни» акцентированы обильной декоративной конструкцией, состоящей из монументально пятигранного углового пилона и бокового пилона на стыке с плоским фасадом основного корпуса. Над ними взлетает вверх козырек кровли, нижняя плоскость которой покрыта декоративными кессонами. Все пространство между пилонами заполнено системой держащихся на тонких колоннах балконов, весьма схожих с аналогичными конструкциями дома № 40 по проспекту Мира (работы архитектора И. И. Соболева). Стена за балконами декорирована живописными вставками, исполненными в технике сграфитто. Всю эту бутафорию Власов (так же как и Соболев) позаимствовал из древнеримского зодчества. Балдахины на колонках (четвертый этаж) взяты из архитектурных фонов древнеримской (помпейской) живописи, арочные лоджии (пятый этаж) над высокими башнями без окон заимствованы из искусства XIV века, изображение усиленного перспективного сокращения в живописных кессонах венчающего карниза-козырька по мере удаления от его края повторяет приемы монументальной живописи и архитектуры итальянского барокко. На фоне предельно лаконичных фасадов основных корпусов угловые «башни» производят исключительно яркое впечатление, усиливаемое контрастом между легчайшими, почти невесомыми ярусами балконов и тяжестью зажимающих их глухих боковых пилонов. Изменение точки зрения при приближении к зданию усиливает ракурсы, в которых воспринимаются все формы этой изысканной декорации. В 1950-х годах трехэтажные корпуса надстроили до пяти этажей, отчего все сооружение только выиграло. Здание ВЦСПС. Архитектор А. В. Власов. 1940 г. Какую-либо логику в сооружении отыскать трудно, и эта нелогичность, странность делает его одним из наиболее интересных памятников московской архитектуры 1930-х годов. К сожалению, расположенное в глубине квартала, оно практически не видно с проспекта и потому постепенно забывается москвичами. Главное же здание комплекса проектировалось очень долго. Всего Власов выполнил восемь вариантов, большая часть которых имела в центре ступенчатую башню. Но строительство так и не началось, а последовавшая в 1938 году ликвидация Комвуза привела к передаче уже готового здания общежития Всесоюзному центральному совету профессиональных союзов. На левой стороне будущего проспекта в 1930-х годах предполагалось выстроить обширный комплекс академических институтов. Для создания академического городка была создана архитектурно-проектная мастерская «Академпроект», которую возглавил А. В. Щусев. Разрабатывались грандиозные планы академического строительства вдоль Калужского шоссе. К сожалению, далеко не все воплотилось в жизнь, а тому, что все же было выстроено, далеко до великолепных щусевских эскизов. Институт генетики. Архитектор А. В. Щусев. 1936–1939 гг. Первым научным учреждением комплекса, сооруженным в 1936–1939 годах, стало здание Института генетики (ныне Ленинский проспект, 55), позже переданное Институту удобрений (ныне НИИ по удобрениям и инсектофунгицидам имени Я. В. Самойлова). Институт генетики. Фрагмент фасада Его спроектировал сам академик. Трехэтажный корпус с двумя невысокими башнями по сторонам оформлен в ренессансном духе, но выглядит вполне современно. На его стенах высечены изречения классиков марксизма-ленинизма о сущности научного познания. С левой стороны (орфография и пунктуация сохраняются): «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его. Маркс» и «Диалектика является для современного естествознания самой правильной формой мышления, ибо она одна представляет аналог, и значит метод объяснения для происходящих в природе процессов развития, для всеобщих связей природы, для переходов от одной области исследования к другой. Энгельс». С правой стороны: «Условие познания всех процессов мира в их самодвижении, в их спонтанейном развитии, в их живой жизни, есть познание их, как единство противоположностей. Ленин» и «Наука потому и называется наукой что она не признает фетишей, не боится поднять руку на отживающее старое и чутко прислушивается к голосу опыта, практики. Сталин». Последняя надпись особенно интересна. В 30-50-х годах XX века ряд московских сооружений украсился цитатами из работ И. В. Сталина. Однако после 1956 года многие тексты были уничтожены, там же, где они остались, исчезла подпись – Сталин. А надпись на здании Института генетики сохранилась в неприкосновенности. В 1941–1951 годах в том же квартале было выстроено второе такое же здание, правда, несколько упрощенное по сравнению с оригиналом (Ленинский проспект, 51), занятое сегодня Институтом точной механики и вычислительной техники имени С. А. Лебедева. Оба здания образуют фланги симметричной композиции, центром которой является Физический институт имени П. И. Лебедева, слегка отодвинутый в глубь участка. Центральный вход обозначен высоким портиком с крупномасштабными колоннами коринфского ордера. Еще два четырехколонных портика на боковых крыльях повернуты внутрь двора. Здание института спроектировано А. В. Щусевым и Н. М. Морозовым в 1946–1947 годах. Тогда же в «Академпроекте» проектировались и другие академические институты на Калужском шоссе. Щусев, как правило, возлагал работу над ними на своих соавторов А. В. Снигарева, Н. М. Морозова и Б. М. Тарелина. Все выстроенные по этим проектам здания имеют трехосную композицию – центральный и два боковых портика. По такой схеме в 1950–1951 годах выстроены Институт органической химии (Ленинский проспект, 47) и Институт металлургии и материаловедения имени А. А. Байкова (Ленинский проспект, 49). Проект Института металлургии и материаловедения. Архитекторы А. В. Щусев и А. В. Снигарев Центр и одного и другого здания акцентируют внушительные портики – шестиколонный у Института органической химии и с восемью поставленными попарно коринфскими колоннами у Института металлургии. В обоих случаях авторами проектов были Щусев и Снигарев. Здания институтов стали центрами кварталов, на которые расчленялась территория, прилегающая к левой стороне будущего проспекта. Каждый квартал получил свою индивидуальную характеристику на основе строго классической симметричной планировки. На противоположной стороне Калужского шоссе, несколько в глубине от красной линии будущей магистрали, в это же время сооружаются корпуса Института химической физики по проекту архитекторов С. Н. Гринёва, П. И. Доморацкого, A. M. Горбачева под общим руководством И. В. Жолтовского.