Новая архитектура Юго-Запада

Книга: Проспекты советской Москвы. История реконструкции главных улиц города. 1935–1990

Улица Кравченко служит четким рубежом, на котором завершилось формирование Ленинского проспекта в 1950-х годах. Она же стала и временной гранью, разделившей эпохи московского строительства: прежнюю, когда главным элементом любого сооружения была кирпичная кладка, и новую, основанную на сборке домов из готовых деталей, изготовленных индустриальными методами. К югу от улицы «шестерки» и аналогичные им восьмиэтажные кирпичные дома сменяются более высокими зданиями, выполненными из сборного железобетона.

Первенцем индустриального домостроения на Ленинском проспекте стал квартал между улицами Удальцова и Лобачевского. Его застройка началась с обыкновенных панельных пятиэтажек, занявших большую часть территории. Однако непосредственно вдоль проспекта в 1964–1967 годах возвели ряд из пяти 19-этажных домов (архитектор Е. Стамо и др.). Прототипом для них послужили 16-этажные дома в квартале 10с Новых Черемушек, выстроенные в 1963–1965 годах по проекту Н. Остермана и О. Субботина вдоль улицы Шверника. Но в отличие от своих предшественников, представляющих собой простые коробочки, дома на Ленинском проспекте выглядят более пластичными за счет интересной конфигурации, которая образуется двумя сдвинутыми друг относительно друга призмами. Помимо внешнего эффекта, это позволило сделать светлым коридор, связывающий лифтовый холл с квартирами.

Расположенный напротив квартал 386 застраивался в 1970-х годах. Выходящий на проспект фронт его застройки, сформированный к 1979 году, составляют три 25-этажных жилых дома башенного типа по 192 квартиры в каждом и один 16-этажный 24-секционный жилой дом на 633 квартиры. Высотные дома состоят из двух поставленных рядом одинаковых объемов, соединенных узкой пластинкой общего лифтового холла. Лестничные клетки примыкают к домам с обоих торцов. В первых этажах разместились магазины, предприятия обслуживания. Композиция всего ансамбля построена на контрасте высотных пластичных объемов и лапидарного параллелепипеда протяженного здания. В состав авторского коллектива, спроектировавшего квартал, входили архитекторы Я. Б. Белопольский, Р. Г. Кананин, Т. Б. Алексеева, Г. М. Терентьева, О. Д. Цымбыл, М. Е. Беленя, инженеры А. Б. Файнгольд, Л. А. Левина, Г. И. Зарубина, А. Г. Попов.

Важным этапом развития полносборного строительства стала разработка Институтом типового и экспериментального проектирования (МНИИТЭП) московского «Каталога унифицированных изделий». Предлагаемый «Каталогом» набор деталей позволял сооружать из них здания самой различной конфигурации, этажности, планировки, причем не только жилые. В качестве полигона для испытания Каталога был выбран микрорайон Тропарево, расположенный по левую сторону Ленинского проспекта почти в самом его конце.

В числе первых в 1975 году здесь был выстроен ряд из пяти 16-этажных жилых домов, развернутых под небольшим углом к Ленинскому проспекту. Крупный ритм их фасадов определяют глубокие креповки, поддержанные «гирляндами» балконов. Интенсивное введение цвета и такие детали, как фигурные камни венчающего фриза, дополняют общую нарядность. За окрашенные в яркий цвет вставки эти дома некоторое время именовались красными. К первым этажам примыкали низкие объемы магазинов, поставленных строго вдоль проспекта. Проект на основе московского «Каталога унифицированных изделий» выполнили архитекторы А. Б. Самсонов, В. И. Коркина, инженеры И. И. Гриншпун, Л. В. Вержбицкая. Позже на основе конструкции этих домов были разработаны целые серии 16-этажных жилых домов, которые возводились в разных районах Москвы, а затем и в других городах страны. Домами одной из этих серий застраивалась, в частности, Олимпийская деревня для Олимпиады 1980 года.

В дополнение к красным домам неподалеку отсюда появились и дома синие. Так в конце 1970-х годов назывались три точечных 22-этажных дома, выстроенных близ станции метро «Юго-Западная». Проект 147-квартирного панельного дома был разработан также на основе московского «Каталога унифицированных изделий» архитекторами А. Б. Самсоновым, А. Б. Бергельсоном, инженерами МНИИТЭП В. Л. Шулькиным, И. И. Гриншпуном, Л. В. Вержбицкой, инженерами СКБ «Прокатдеталь» А. И. Биргером, Л. Г. Чубаровым, Р. Л. Безукладниковым.

В плане дома представляли собой четырехлистник, на каждом этаже которого располагались семь квартир, лифтовый холл и две открытых лестничных клетки. Такой план обеспечивал пространственную жесткость конструкции, что позволяло строить полносборные панельные здания в 22 этажа без монолитных стен жесткости, без которых ранее не обходились столь высокие сооружения.

Эффектным завершающим штрихом, символизирующим полный успех эксперимента с «Каталогом», стало строительство в 1977–1980 годах гостиницы «Салют» (архитекторы А. Самсонов, А. Бергельсон, А. Зобнин, В. Россихин). Ее 22-этажное здание, собранное из деталей «Каталога», замыкает развилку проспектов Вернадского и Ленинского со стороны Московской кольцевой автомобильной дороги. Слегка отступающая центральная часть образует нишу, в которую вписан круглый в плане навес над входом. Разлет правого крыла гостиницы вдоль Ленинского проспекта поддерживает ряд шестнадцатиэтажных красных домов.

Гостиница «Салют». Архитекторы А. Самсонов, А. Бергельсон, А. Зобнин, В. Россихин. 1979 г.

Вполне логичным итогом строительства в Тропареве стало присуждение группе разработчиков «Каталога» Ленинской премии.

Тогда же, к открытию Московской Олимпиады 1980 года, было приурочено и завершение еще одной гостиницы на 1300 мест – Центрального дома туриста (Ленинский проспект, 146). Строилась она очень долго – более восьми лет, – что было вызвано, очевидно, довольно сложным проектом, который разработали архитекторы В. Кузьмин, Е. Горкин, Н. Нилова, Е. Зорина, В. Колесник, А. Колчин, А. Тяблин, инженеры В. Гофман, Ю. Копылев, В. Муратова, А. Постнова, И. Хомяков, Л. Чертков.

Центральный дом туриста. Архитекторы В. Кузьмин, Е. Горкин, Н. Нилова, Е. Зорина, В. Колесник, А. Колчин, А. Тяблин, инженеры В. Гофман, Ю. Копылев, В. Муратова, А. Постнова, И. Хомяков, Л. Чертков. 1972–1980 гг.

Композиция ЦДТ строится на контрасте протяженного четырехэтажного корпуса и мощной 35-этажной вертикали гостиницы. Остроту силуэту башни, составленной их двух разновысотных пластин и повернутой под углом 45 градусов к проспекту, придает скошенное завершение. Удачно оформлена и протяженная часть – перед ней нависает волнистый козырек, своими изгибами вызывающий ассоциации с туристическими палатками. На четырех этажах здесь расположены обслуживающий комплекс, концертный, выставочный и конференц-залы, бассейн с сауной, библиотека. Плоская крыша может использоваться в теплое время года в качестве открытой террасы.

Лишь отсутствием разумной градостроительной политики и полной беспомощностью органов строительного надзора в период демократии можно объяснить исчезновение другого довольно интересного гостиничного здания, стоявшего на участке между улицами Кравченко и Удальцова. Гостиница «Спорт» появилась на Ленинском проспекте в 1979–1980 годах. Она строилась с особой целью – в ней должны были разместиться спортивные судьи из разных стран, которые обслуживали соревнования XXII Олимпийских игр в Москве. Так как численность этого персонала составляла примерно 700 человек, то и гостиница была рассчитана на 705 мест в 401 номере, которые располагались на 22 этажах высотной части (этажи 4 и 21 были техническими). К ней примыкал невысокий обслуживающий корпус с традиционным для такого рода зданий набором помещений – рестораном, конференц-залом, пресс-бюро. Башенная часть держалась на сборном железобетонном каркасе, ограждающими конструкциями служили железобетонные панели, которые покрывались естественным камнем и керамической плиткой. В авторский коллектив, подготовивший проект, входили архитекторы О. Кедреновский, П. Клоков, инженеры Э. Кривошеий, И. Жукова, Ю. Калядин.

Гостиница «Спорт». Архитекторы О. Кедреновский, П. Клоков, инженеры Э. Кривошеин, И. Жукова, Ю. Калядин. 1978–1980 г.

Массированное наступление на гостиничный фонд города, развернувшееся в начале XXI столетия, самым роковым образом отразилось на судьбе «Спорта». Его признали «ветхим» (что, конечно, не отвечало истинному положению вещей) и в 2004 году взорвали. Инициаторы этого преступного деяния вроде бы обязались воздвигнуть на освободившейся площадке новый современный отель (за что и получили определенные блага от городской администрации), но потом предпочли сооружать очередной офисный центр. Разразился грандиозный скандал, а пока суть да дело, на месте отличной некогда гостиницы остается пустырь. Тем временем цены на гостиничные (даже не самые лучшие) номера в Москве неуклонно ползут вверх.

Назад: Юго-Западный трезубец

Дальше: Подводя итоги…

ноп7щ

рропао

Институты Академии Наук Застройка площади Калужской заставы затронула сначала лишь ее севе

Институты Академии Наук Застройка площади Калужской заставы затронула сначала лишь ее северную часть, южная же сторона оставалась пустынной. Здесь кончался город и начинались пригороды. Правда, уже в 1930-х годах южнее площади стали возникать отдельные капитальные сооружения. Первым началось формирование комплекса Коммунистического университета или Коммунистического высшего учебного заведения (Комвуза). Место комплекса Комвуза было выбрано у развилки Калужского и Воробьевского шоссе. Работа над проектом началась в 1930 году. Согласно замыслу автора – А. В. Власова – комплекс включал в себя главный учебный корпус, клуб, общежитие, стадион. Центральная, высотная часть главного корпуса должна была занять место у самой развилки и замыкать собой перспективу Калужской улицы. Строительство началось с наиболее скромного элемента комплекса – общежития студентов. Проектировавшееся в духе конструктивизма, оно включало шесть корпусов, поставленных зигзагом как бы из трех латинских букв V. Такой план объяснялся желанием избежать скуки бесконечно длинных коридоров. Странная идея автора заставила чередовать их высотность: первый, третий и пятый имели по пять этажей, второй, четвертый и шестой были трехэтажными и напоминали скорее связки, чем полноценные строения. Оформление всех корпусов исключительно скромно. У пятиэтажных корпусов вдоль четвертого этажа тянулась лента балконов, у трехэтажных не было и этого. Перестройка во взглядах советских зодчих в середине 1930-х годов заставила архитектора заняться повышением декоративности и выразительности своего творения. Изменить основные объемно-плановые решения не представлялось возможным: здание уже строилось, и архитектор решил применить для его отделки чисто декоративную формальную схему. Оставив без изменений основные корпуса, он сосредоточился на выступающих углах зигзага, обращенных к Ленинскому проспекту, превратив их в подобия самостоятельных башнеподобных строений. «Башни» акцентированы обильной декоративной конструкцией, состоящей из монументально пятигранного углового пилона и бокового пилона на стыке с плоским фасадом основного корпуса. Над ними взлетает вверх козырек кровли, нижняя плоскость которой покрыта декоративными кессонами. Все пространство между пилонами заполнено системой держащихся на тонких колоннах балконов, весьма схожих с аналогичными конструкциями дома № 40 по проспекту Мира (работы архитектора И. И. Соболева). Стена за балконами декорирована живописными вставками, исполненными в технике сграфитто. Всю эту бутафорию Власов (так же как и Соболев) позаимствовал из древнеримского зодчества. Балдахины на колонках (четвертый этаж) взяты из архитектурных фонов древнеримской (помпейской) живописи, арочные лоджии (пятый этаж) над высокими башнями без окон заимствованы из искусства XIV века, изображение усиленного перспективного сокращения в живописных кессонах венчающего карниза-козырька по мере удаления от его края повторяет приемы монументальной живописи и архитектуры итальянского барокко. На фоне предельно лаконичных фасадов основных корпусов угловые «башни» производят исключительно яркое впечатление, усиливаемое контрастом между легчайшими, почти невесомыми ярусами балконов и тяжестью зажимающих их глухих боковых пилонов. Изменение точки зрения при приближении к зданию усиливает ракурсы, в которых воспринимаются все формы этой изысканной декорации. В 1950-х годах трехэтажные корпуса надстроили до пяти этажей, отчего все сооружение только выиграло. Здание ВЦСПС. Архитектор А. В. Власов. 1940 г. Какую-либо логику в сооружении отыскать трудно, и эта нелогичность, странность делает его одним из наиболее интересных памятников московской архитектуры 1930-х годов. К сожалению, расположенное в глубине квартала, оно практически не видно с проспекта и потому постепенно забывается москвичами. Главное же здание комплекса проектировалось очень долго. Всего Власов выполнил восемь вариантов, большая часть которых имела в центре ступенчатую башню. Но строительство так и не началось, а последовавшая в 1938 году ликвидация Комвуза привела к передаче уже готового здания общежития Всесоюзному центральному совету профессиональных союзов. На левой стороне будущего проспекта в 1930-х годах предполагалось выстроить обширный комплекс академических институтов. Для создания академического городка была создана архитектурно-проектная мастерская «Академпроект», которую возглавил А. В. Щусев. Разрабатывались грандиозные планы академического строительства вдоль Калужского шоссе. К сожалению, далеко не все воплотилось в жизнь, а тому, что все же было выстроено, далеко до великолепных щусевских эскизов. Институт генетики. Архитектор А. В. Щусев. 1936–1939 гг. Первым научным учреждением комплекса, сооруженным в 1936–1939 годах, стало здание Института генетики (ныне Ленинский проспект, 55), позже переданное Институту удобрений (ныне НИИ по удобрениям и инсектофунгицидам имени Я. В. Самойлова). Институт генетики. Фрагмент фасада Его спроектировал сам академик. Трехэтажный корпус с двумя невысокими башнями по сторонам оформлен в ренессансном духе, но выглядит вполне современно. На его стенах высечены изречения классиков марксизма-ленинизма о сущности научного познания. С левой стороны (орфография и пунктуация сохраняются): «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его. Маркс» и «Диалектика является для современного естествознания самой правильной формой мышления, ибо она одна представляет аналог, и значит метод объяснения для происходящих в природе процессов развития, для всеобщих связей природы, для переходов от одной области исследования к другой. Энгельс». С правой стороны: «Условие познания всех процессов мира в их самодвижении, в их спонтанейном развитии, в их живой жизни, есть познание их, как единство противоположностей. Ленин» и «Наука потому и называется наукой что она не признает фетишей, не боится поднять руку на отживающее старое и чутко прислушивается к голосу опыта, практики. Сталин». Последняя надпись особенно интересна. В 30-50-х годах XX века ряд московских сооружений украсился цитатами из работ И. В. Сталина. Однако после 1956 года многие тексты были уничтожены, там же, где они остались, исчезла подпись – Сталин. А надпись на здании Института генетики сохранилась в неприкосновенности. В 1941–1951 годах в том же квартале было выстроено второе такое же здание, правда, несколько упрощенное по сравнению с оригиналом (Ленинский проспект, 51), занятое сегодня Институтом точной механики и вычислительной техники имени С. А. Лебедева. Оба здания образуют фланги симметричной композиции, центром которой является Физический институт имени П. И. Лебедева, слегка отодвинутый в глубь участка. Центральный вход обозначен высоким портиком с крупномасштабными колоннами коринфского ордера. Еще два четырехколонных портика на боковых крыльях повернуты внутрь двора. Здание института спроектировано А. В. Щусевым и Н. М. Морозовым в 1946–1947 годах. Тогда же в «Академпроекте» проектировались и другие академические институты на Калужском шоссе. Щусев, как правило, возлагал работу над ними на своих соавторов А. В. Снигарева, Н. М. Морозова и Б. М. Тарелина. Все выстроенные по этим проектам здания имеют трехосную композицию – центральный и два боковых портика. По такой схеме в 1950–1951 годах выстроены Институт органической химии (Ленинский проспект, 47) и Институт металлургии и материаловедения имени А. А. Байкова (Ленинский проспект, 49). Проект Института металлургии и материаловедения. Архитекторы А. В. Щусев и А. В. Снигарев Центр и одного и другого здания акцентируют внушительные портики – шестиколонный у Института органической химии и с восемью поставленными попарно коринфскими колоннами у Института металлургии. В обоих случаях авторами проектов были Щусев и Снигарев. Здания институтов стали центрами кварталов, на которые расчленялась территория, прилегающая к левой стороне будущего проспекта. Каждый квартал получил свою индивидуальную характеристику на основе строго классической симметричной планировки. На противоположной стороне Калужского шоссе, несколько в глубине от красной линии будущей магистрали, в это же время сооружаются корпуса Института химической физики по проекту архитекторов С. Н. Гринёва, П. И. Доморацкого, A. M. Горбачева под общим руководством И. В. Жолтовского.