Глава 8. Караимы
Каждый в племени знал свои обязанности, селение обустраивалось, и жизнь на новом месте налаживалась. За три месяца пребывания здесь племени были сделаны важные находки – нефть, штольня с медью. В реках было полно рыбы, в лесах – дичи и съедобных плодов.
Раз в неделю кузнец совершал вылазки в штольню. Никита его поторапливал – в племени должен был быть хоть один плуг. Есть запас семян для посевов, потому надо засеять кусок земли. Урожай когда еще будет, а мука на исходе.
Но в один из дней кузнец и воины вернулись в селение с пустыми мешками.
– На нас напали у рудника. Нам удалось отбиться, но их было много.
– Наши все целы?
– Все, – ответил кузнец. – Чужаки понесли потери.
– Плохо! Это их владения, и за своих убитых они будут мстить. Когда возвращались, за вами никто не следил?
Воины переглянулись:
– Не должны были. Им не до этого было, мы им задали жару.
– Лучше бы договориться попытались, мирным путем все решить. Отныне они наши враги, поскольку вы убили их людей.
– Да они сами первыми начали! Копьями перед носом размахивали – кто же такое потерпит! Да еще ругались!
– Ругались? Ты понял их язык?
– Да не знаю я их языка! И так понятно было, без слов. А язык у них странный, как шакалы гавкают.
– Ясно. Собирайте всех мужчин племени.
Сам же Никита нашел Иду и отозвал ее в сторону от играющих детей.
– Собирайся. Возьми еды на пару дней, мы идем в поход.
– Далеко?
– Пока сам не знаю. Твой голос, похоже, нужен будет.
Ида удивилась – давно Никита не использовал ее редкий дар для дела. Однако пошла собираться. Никита и муж, и вождь, глава семьи и племени.
Когда мужчины собрались, Никита объявил:
– У пещеры, где добывают медь, наши воины сегодня оборонялись от напавших на них людей. Что это за племя и где их селение, мы не знаем, но я думаю, что они нам не простят своих убитых и двинутся на нас войной. Пока они не собрались, надо опередить их, ударить первыми, нанести серьезный урон и обязательно на их земле. Чтобы они только оборонялись и о нападении не помышляли, надо показать им нашу силу. Кровь пролилась, и мирных переговоров пока не будет. В селении остается Могул и с ним двое охотников для защиты. Остальным взять с собой оружие и запас еды на два-три дня. И еще: выстругайте себе из веточек пробки для ушей. Кто не знает – Тот или Варда покажут, как это делается. Сбор здесь.
Лагерь сразу оживился. Женщины собирали узелки с провизией, мужчины точили оружие, кто-то уже выстругивал палочки для ушей. И когда через полчаса воины собрались, Никита окинул их взглядом. Перед ним стояла полусотня воинов с ножами, мечами, пращами, охотничьими копьями, и выглядели они внушительной силой. Правда, неизвестно, сколько врагов будут им противостоять.
– Палочки для ушей все приготовили? Держать их под рукой. Когда я подам сигнал, не раздумывая, сразу вставить их в уши.
– Что за сигнал? – спросил Фим.
– Я свистну, вот так. – Никита заложил пальцы в рот и дунул во всю силу своих легких. Получилось просто оглушительно, не хуже Соловья-разбойника. Никогда раньше он не свистел, да и воины свист слышали впервые.
Подростки и дети, толпившиеся рядом, присели от испуга. Слегка опомнившись, некоторые из них попытались сунуть пальцы в рот и повторить. Ну да, как же! Никита в их возрасте половину дня учился у старших. Захотят – научатся, время есть.
А воины переглядывались. Такой сигнал даже в бою не услышит только глухой или мертвый.
Тот единственный среди них был в позолоченном шлеме и выглядел скорее предводителем, чем рядовым воином. Фим тоже был в шлеме, но железном и довольно скромном с виду.
– Варда, идешь с охотниками впереди. Цель – рудник, путь ты знаешь. А от него твои люди должны искать тропу, какие-то следы, оставленные чужаками, – нам надо выйти к их селению.
Варда только кивнул.
Он и его охотники вышли из селения первыми. За ними, на дистанции в полсотни метров, – остальные во главе с Никитой. Могул закрыл за ними ворота. Ему тоже хотелось со всеми в поход, хотелось славы и трофеев, но приказ вождя – закон. И в его голове не укладывалось, как можно его нарушить.
Двигались быстро. Тяжелого груза у них с собой не было, путь до рудника знаком, и вскоре они уже подошли к черному отверстию входа в штольню.
Люди Варды уже разошлись по окрестностям, разыскивая следы. Очень скоро тропинка была обнаружена, и охотники направились по ней.
– Варда, ты поосторожнее. Под ноги смотри и на деревья тоже: могут быть ловушки вроде звериных или засады.
– Понял, вождь!
Воины двигались следом. Каждый из них уже был в походах и знал, как себя вести. Никто не разговаривал, не гремел оружием – врага надо было застать врасплох.
Охотники временами двигались медленно, а порой почти бежали. За четыре часа, судя по положению солнца, они прошли километров двадцать пять. Никита понимал, что пора было делать привал, дать людям отдых и возможность перекусить. Но он также чувствовал, что селение чужих рядом. Еще часа три – и опустятся сумерки, тогда воевать будет поздно. А к утру чужаки могут приготовиться к отпору. И потому сейчас время решало многое.
Но вот охотники впереди остановились, Варда поднял руку. Это был сигнал воинам – остановиться.
Никита обратился к ним:
– Ложитесь, парни. Так вы менее заметны, а ноги отдохнут.
А сам подошел к Варде:
– Что у тебя?
– Вон селение чужаков.
Впереди был лесной уклон. Поперек пути протекал ручей, за ним – подъем. Именно там виднелись дома, ходили люди, горели костры. И во вражеском селении не было заметно никаких признаков тревоги, все было спокойно.
– Варда, а это именно то селение? Может, вы сбились с тропы и мы вышли не туда? Как бы не случилось беды. Мы можем напасть на селение мирных людей, а в это время на наших женщин и детей нападут настоящие враги. Я имею в виду тех, кто напал на кузнеца у рудника.
– С его слов, они были одеты в светло-коричневые одежды. Эти в таких же.
Зрение у предводителей охотников было отличным. Никита видел лишь фигурки людей, а Варда различал еще и цвета их одежды.
– Пусть твои люди разузнают, как можно подобраться к селению незамеченными.
– Я и так тебе скажу. Посмотри: со склона, мимо селения идет небольшой овраг – там еще трава темно-зеленая. Наверное, по оврагу после дождей вода в ручей стекает. Вот по этому оврагу можно подобраться к селению и напасть.
– Нас слишком много, кого-то заметят.
– Тогда по оврагу пойдут охотники. Когда мы проберемся, вы бегом перебежите через ручей и нападете на селение. Мужчины с оружием побегут навстречу, а мы ударим сзади. Получится – с двух сторон, капкан.
– Годится. Всех, кто будет сопротивляться, не щадить. Безоружных не трогать. Мы не кровожадные, но и себя в обиду не дадим.
– Понял, выполняю.
Охотники скрылись между деревьями. Никита махнул рукой, и Фим, заметив знак, подошел к нему вместе с воинами.
– Вон селение, в нем враги. Варда ушел вперед. Как только он займет место в овраге напротив селения, мы нападем. Убивать всех, кто будет с оружием в руках. Детей, женщин и безоружных мужчин не трогать. Ида, ты остаешься с Варсом. Когда завяжется бой, перейдите ручей и ждите моего указания.
Они стояли около получаса, и Фим не выдержал.
– Я уже все глаза просмотрел, а Варды и его людей не вижу. Уснули они, что ли? Время уходит!
Никита решил напасть – времени до сумерек действительно оставалось мало.
– Пришла пора действовать, – обратился он к воинам. – Бежим молча, пусть нас заметят как можно позже. Вперед, и да помогут нам боги!
И он побежал вперед. За ним нестройной толпой – мужчины его племени. Вождь должен сам вести воинов в бой, руководить ими. Если вождь струсит или будет убит, воины тоже дрогнут и могут побежать.
Вниз по уклону бежалось легко, как будто и не было пройденных километров, не ощущалось усталости в ногах. Атланты с их ростом могли запросто обогнать остальных, но все держались вместе.
Они уже форсировали ручей и бежали на подъем, когда их заметили. В селении послышались тревожные крики, и было видно, как там заметались люди. Из хижин с оружием в руках выбегали мужчины и мчались навстречу Никите и его воинам. Никакого ограждения вокруг селения не было, что облегчало нападение. Да и чужаки бросались в бой разрозненно, не зная строя. Почему-то они приняли Тота за главного, видимо – из-за его огромного роста и позолоченного шлема, сиявшего в лучах заходящего солнца. Даже светило было на стороне Никиты – оно било своими лучами в глаза обороняющимся.
Сначала потери стали нести мужчины чужого племени. Они вступили в бой разрозненно, а воины азуру держались единым фронтом. Вот пал один чужак, другой…
Воинам Никиты удалось продвинуться на десяток метров вперед. Но от селения бежали все новые и новые чужие воины, и численность сражающихся сторон почти сравнялась. А вот наступательный порыв азуру почти иссяк.
И вдруг на другом конце селения раздался шум, оттуда донеслись крики – это вступили в бой охотники Варды. Их было немного, всего десяток, но они внесли панику, неразбериху, и обороняющиеся дрогнули. Впереди перед ними враги, и, что хуже всего – враги в тылу, причем в тылу уже идет схватка между хижинами. А там и сопротивляться некому, ведь в селении боеспособных мужчин не осталось, все здесь.
И сопротивление сломалось. Видимо, в племени не было сильного и властного вождя, способного организовать, возглавить и повести за собой воинов.
Некоторые побежали назад, в селение, опасаясь за жизнь своих близких. Другие пытались сопротивляться, но их моральный дух был подорван паникой в тылу и бегством с поля боя их соплеменников.
– Всем стоять! – громко, перекрывая шум битвы, закричал Никита.
Воины азуру замерли. Вождь сделал шаг вперед.
– Сдавайтесь! – властно произнес он. – Бросайте оружие – и вы останетесь живы.
Это прозвучало приказом и относилось к чужакам. Но его никто не понял – слишком разные языки были у противоборствующих сторон.
Тогда Никита сделал жест, показывая, что он кладет меч на землю.
Прошло несколько мгновений, и все вдруг увидели, как один чужак бросил меч. Его примеру последовал другой – он воткнул в землю копье.
И пошло – как плотину прорвало. Воины чужого племени стали бросать оружие на землю и отходить в сторону. Однако глядели они опасливо, опасаясь расправы.
– Фим, пусть твои воины соберут оружие.
– А этих куда? – Фим показал на безоружных чужаков.
– Пусть идут куда хотят, хоть по домам. Война закончилась.
Никита был рад такому исходу. С его стороны были раненые, но не было ни одного убитого.
– Тот, бери одного из пленных и иди в селение. Пусть Варда прекращает бойню, все кончено.
Тот схватил одного мужчину, взял его под мышку и побежал в селение. От страха чужак закрыл глаза – он полагал, что огромный воин сейчас его казнит.
Вскоре в селении наступила тишина, и потому рев динозавра, раздавшийся на окраине поселения, стал для всех страшной неожиданностью.
Никиту пробил холодный пот: неужели у чужаков есть прирученные динозавры? Ситуация становилась непонятной.
Но пока Никита размышлял над ней, из-за домов на околице поселения выскочил динозавр и помчался к лесу. На его спине, держась за шею, сидела женщина. Хищная ящерица мчалась огромными прыжками. Несколько минут – и они скрылись из виду.
Никита, да и его воины были обескуражены и даже слегка шокированы увиденным. А если у чужаков аллозавр не один? И они решатся вывести их в бой? Тогда людям азуру придется туго. Аллозавр – хищник быстрый, мощный и своими сильными челюстями может перекусить человека на раз.
Чужаки же увиденному обрадовались, загалдели. Черт, предвидеть такой поворот событий он просто не мог! Как чужакам удалось приручить тупого, кровожадного и сильного хищника? Просто невероятно!
Воины азуру вошли в селение. Жители его разбежались по хижинам, и селение было пустынно. Но из дверных проемов и из-за углов за воинами наблюдали.
Навстречу воинам вышел Варда с охотниками:
– Все целы?
– Один ранен копьем в руку. Удача! Как у вас?
– Только раненые.
Подошел Фим. Его воины свалили в кучу оружие сдавшихся и убитых.
– Вождь! – обратился он к Никите. – Не нравится мне эта баба верхом на животном. За помощью она сорвалась. А ну как подмогу приведет – десяток воинов на драконах? Что делать будем?
– Не дракон это, динозавр.
– Мне от этого не легче.
– Да, стоит подумать.
Никита имел в рукаве козырь – Иду. О господи, в пылу битвы он совсем забыл про нее!
– Варда, пошли кого-нибудь из охотников к ручью – там Ида и Варс. Приведи их сюда. Фим, посмотри, есть ли в селении что-нибудь горючее? Ну как у нас черная вода. Варда, пройдись по хижинам. Собери провизию – нам надо подкрепиться. Только последние крохи не забирай. Если увидишь что-нибудь железное или медное – неси. Трофеи нам нужны. Тот, попробуй отыскать у них старшего – надо как-то попытаться найти с ним общий язык.
Никита хотел объясниться хотя бы на уровне жестов. Он не хотел, чтобы соседние племена враждовали. Им, азуру, всего-то и нужно было, чтобы был доступ к руде из штольни.
Воины и охотники отправились исполнять поручения. Рядом с Никитой осталось несколько мужчин.
Вскоре охотники стали приносить трофеи, и в первую очередь – еду, сушеное мясо и фрукты. Затем – медные изделия. Их было много, видимо, рудник использовался давно. Кувшины, миски, котлы разных размеров, ложки, даже украшения, причем довольно искусно сделанные. А вот железных изделий не было.
Никита был слегка разочарован. Местное племя знало железо, некоторые изделия – наконечники копий и несколько ножей – были железными. Никита предположил, что они были куплены, обменены или захвачены в виде трофеев. Был бы источник железа в виде рудника – железных изделий было бы больше.
Явился Фим, развел руками:
– Ничего горючего здесь нет.
– Не может быть. Найди кузнеца, чем-то же он топит горн.
Почти сразу показался Тот. За шиворот он тащил упирающегося мужчину. Встряхнув, поставил его перед Никитой.
– Кого ты привел?
– Наверное, вождя.
– Почему ты так решил?
– Он был в самом большом доме. Перед ним стояли столбы, и хари страшные на них вырезаны.
Однако Тот ошибался. Вероятно, это был Верховный жрец племени или шаман. Кто знает, кому или чему поклоняются эти аборигены?
На шее у мужчины висело ожерелье из зубов хищников, что еще больше укрепило Никиту в его догадке.
Он попробовал заговорить с приведенным мужчиной на азурском, потом на русском – бесполезно. Стоявшая рядом Ида не выдержала:
– Не мучайся, я попробую с ним объясниться.
– Ты же не знаешь языка…
Но Ида встала напротив мужчины и уставилась ему в глаза. Никита усмехнулся – устроила гляделки!
Однако шаман через некоторое время застыл и как будто оцепенел.
– Ида, он в трансе.
– Я не знаю такого слова, но я читаю его мысли.
– Да? Поделись.
– Они испуганы, поскольку не ожидали нападения. Их вождя в селении нет, он уехал к Верховному вождю – его селение в полудне пути.
– Как называется их племя?
– Караимы. Подожди, мелькнуло что-то интересное.
Вокруг Никиты, Иды и местного шамана образовался круг из подошедших мужчин-азуру.
– Он посылает на нас проклятия и уверен, что завтра придет помощь и мы все погибнем – если не в бою, так на жертвенных кострах.
– Надо же, какие они кровожадные! И велики ли силы у караимов?
– Он не знает. Но десять лун назад, когда на них напали чужаки, Верховный вождь Ахрар прислал десять десятков.
– Интересно! Попробуй еще что-нибудь вытянуть из него.
Десять десятков – это сотня воинов. Если они хорошо вооружены и обучены, а также опытны – это серьезная сила. То, что Никита мог противопоставить им, было вполовину меньше. Надо дать бой здесь, в свое селение уходить поздно. Найдут по следам и уничтожат селение вместе с жителями, а медный рудник не стоил таких жертв. И, похоже, мирных переговоров не будет.
Никита задумался и не услышал, что говорит Ида.
– Повтори, я не все услышал.
– Войско караимов прилетит по воздуху, оно непобедимо.
Хм! То ли глюки у шамана, то ли и в самом деле у караимов есть нечто летающее – вроде дирижаблей или летающих лодок. Во всяком случае, перспективы не очень радужные. Эх, как не хватает ему летающих лодок! Нет, при любом раскладе бой придется принимать здесь.
Заявился Фим – он привел кузнеца – его внешний вид не оставлял в том сомнений. На нем был кожаный фартук, прожженный местами. Одеяние, интернациональное для всех кузнецов – кожаный фартук позволял избежать ожогов.
– Ида, оставь пока шамана. Выуди у кузнеца, чем он топит свой горн?
Женщина переключилась на кузнеца. Шаман же, постояв минуту, вдруг рухнул на землю.
– Ида, он что, умер?
– Нет, уснул. И будет спать беспробудно до самого утра. Не мешай.
Через несколько минут бессловесного объяснения Ида выдала:
– Кузнец знает место, где добывают горючий камень. Он черный и пачкает руки.
– Уголь!
– Камень этот жарко горит, даже железо плавится.
Никита обрадовался – недалеко есть залежи угля. Ведь издалека такую тяжесть не натаскаешь. Так, уже хорошо.
– Что он знает о селении, где живет Верховный вождь?
Ответ получил быстро:
– Он там не был никогда. Знает, что всю работу исполняют рабы из пленных, взятых во многих племенах.
Хм, да у них настоящий рабовладельческий строй!
– Как и чем воюют караимы?
Тут же последовал ответ:
– Он не знает. Его дело – кузница. Он тоже из племени караимов. Его захватили ребенком, он вырос здесь.
– Пусть идет восвояси, куда хочет.
Никита решил устроить совет. Он отошел к костру и подозвал Фима, Варду и Иду.
– Полагаю, завтра тут будут караимы, около сотни бойцов. Что скажете?
Варда не раздумывал:
– Уйдем в лес, пусть попробуют найти. Отсидимся, да и драться в лесу сподручнее.
– Ты, Фим, хочу услышать твое мнение.
– У караимов могут быть следопыты, и нас быстро найдут. Сто воинов – это много. Нас окружат в лесу и перебьют поодиночке. Надо драться тут, в селении.
– Ида?
– А если вернуться к себе?
Фим и Варда скривились.
– Селение найдут по нашим следам. Полсотни наших воинов – это не один человек, след будет. Их вдвое больше, все племя могут уничтожить, – ответил Фим.
– Я думаю так же, – твердо сказал Никита. – Итак, ночью отдыхаем, а утром дадим бой. Каждый атлант стоит двух-трех обычных бойцов. У нас есть шанс. А сейчас всем необходимо поесть – надо подкрепить силы. Фим, не забудь выставить дозорных.
Все разошлись, рядом с Никитой осталась только Ида.
– На тебя надежда, – обратился он к ней. – В трудную минуту ты должна нас выручить. Вот только беспокоюсь, поймут ли они твое пение? Язык-то незнакомый.
– Не волнуйся, муж, тут важен не язык, а голос. Лишь бы у них были открыты уши.
Никита поцеловал Иду и мысленно похвалил себя за то, что взял ее и Адель с собой когда-то, не бросил на обломках их селения.
Удобно устроившись вокруг костра, воины поели. Отдых и еда восстановили силы, подняли настроение.
Солнце уже садилось, начинало темнеть.
– Варда, Фим, освободите от местных две большие хижины. Спать будем там, так спокойнее и безопаснее.
Ночь они и в самом деле провели спокойно. Утром позавтракали, воины приводили в порядок оружие, доспехи. Внешне никто не проявлял признаков волнения. Караимы тоже люди, они так же смертны и так же умрут под ударами их мечей. Их больше, но у азуру есть огромные атланты, так что еще неизвестно, на чьей стороне будет победа.
И вдруг раздался вопль Варды – он обычно никогда не кричал:
– Смотрите! – И показывал рукой на юг.
Оттуда надвигалось черное облако. По мере приближения стало видно, что это не кучевое облако, несущее дождь, а множество птиц. Уже через десяток минут стало ясно, что это не птицы вовсе, а птеродактили – и об этом Варда с его острым зрением известил.
– У каждой твари на спине человек!
Никита был уже готов к тому, что увидит летающие лодки или воздушные шары, дирижабли – ведь говорил же вчера шаман, что воины прилетят. Но птеродактили? И как они их только приручили? Огромные летающие твари с длинными челюстями, усеянными множеством острых зубов, беспощадные хищники. Как с ними бороться? Даже если всем воинством они смогут одолеть нескольких, так другие не будут наблюдать за этим со стороны.
В первый раз Никита серьезно испугался – он был готов умереть в честном бою. Смерти он не боялся, когда-нибудь, но она придет за каждым. Но быть разорванным и съеденным летающей тварью? При одной мысли об этом на душе стало жутковато. Но он не подал виду, поскольку знал – на него, на его решение надеются все его воины.
В воздухе повис шум многочисленных крыльев птеродактилей. Они были уже близко и с каждой секундой приближались к селению.
– Всем – пробки в уши, и в хижину! – приказал Никита.
Воины бросились к хижинам, где ночевали, а Никита обратился к Иде:
– На тебя единственная надежда.
– Я не смогу, – вдруг призналась Ида. – Птеродактили – не люди, на них мой голос не действует.
– Но они управляют этими тварями! Пой!
– Хорошо, муж, как скажешь.
Никита воткнул деревянные пробки в уши. Он стоял рядом с Идой, обнажив меч – больше для ее успокоения. Что он мог сделать один с коротеньким мечом против сотни воинов, восседающих на летящих тварях?
Противник приближался. Летящие впереди птеродактили уже начали снижаться, вот они уже над краем селения.
И тут Никита увидел, как Ида открыла рот, как вздулись вены у нее на шее.
С десяток секунд ничего не происходило. А птеродактили с караимами на спинах были уже рядом, еще два-три десятка метров – и Никите с Идой конец. Никита уже ясно видел разинутые пасти, горящие злостью глаза хищных тварей.
И вдруг все изменилось. Твари не спикировали, не вцепились когтями, не щелкнули челюстями, разрывая человеческую плоть. Они пронеслись над крышами хижин, едва не задевая их когтистыми лапами, – один, другой, десятый! Боже мой, сколько их!
Небо потемнело, по земле беспрерывно метались тени, туча хищников закрыла солнце. Но ни один из них не причинил вреда.
Твари описали широкий полукруг и приземлились на лугу, между селением и ручьем. Птеродактили щелкали клювами, шипели, люди сидели на них с безразличным видом, а Ида продолжала петь.
Странное дело! Из хижин стали выходить аборигены, они потянулись из селения к птеродактилям. Те, по своей хищнической привычке, стали хватать их, разрывать на куски и пожирать. Луг окрасился кровью.
Ида пела еще несколько минут, потом замолчала. Никита вдруг увидел, как она качается. Видимо, напряжение, которым сопровождается пение, отобрало у нее много сил.
Он подхватил ее и усадил на бревно у тлеющего костра, служившее своеобразной лавочкой. Ида часто дышала, глаза были прикрыты. Никита вытащил из ушей пробки.
– Ты как, девочка моя?
– Сейчас… отдышусь только.
Ида пришла в себя.
– Что будем делать с тварями и людьми? – спросил он Иду.
– Люди теперь подчиняются мне, а твари – людям.
– Ты можешь им внушить или приказать, чтобы они летели к себе и напали на свое селение? Пусть учинят там полный разгром, пожрут всех, кто попадется им на глаза!
Он хотел, чтобы смертоносное оружие обернулось против тех, кто послал его сюда.
– Только соберусь с силами.
Никита подал ей медный кувшин с водой:
– Испей.
Ида напилась и подняла на него глаза:
– Я готова.
Никита вновь вставил пробки в уши.
Ида поднялась с бревна и запела – минуту, две… Потом смолкла.
Никита вытащил пробки. Ему стало слышно, как птеродактили на лугу вдруг дружно захлопали крыльями и поднялись в воздух. Они возвращались обратно.
От радости, от восторга Никита был готов кричать, плясать – все, что угодно. Бой был выигран, еще даже не начавшись. Воистину только теперь он понял китайскую мудрость: «Хочешь победить в драке – не начинай ее».
Но Ида совсем обессилела.
– У тебя всегда так? Ну, после пения?
– Нет. Но сейчас я сильно напряглась, вложила в голос все свои силы. Да и людей было слишком много.
– Молодец, я горжусь тобой…
Ида в ответ только слабо улыбнулась.
Никита побежал к хижине, распахнул дверь и едва не наткнулся на мечи – воины стояли с оружием на изготовку. Они не знали, что происходило снаружи, и были готовы к отпору.
Никита сделал жест, призывая их вытащить пробки из ушей.
– Все кончено. Твари улетели вместе с людьми и уже не вернутся. Фим, Варда – за мной!
Они отошли подальше от хижин.
– Если все получится, то мерзкие твари нападут на селение караимов.
– Ты хочешь сказать, что они будут убивать своих хозяев? – удивился Фим.
– Да. А у нас есть два пути – отправиться домой или двинуться к селению караимов. Посмотрим, что из всего этого получилось. После взбучки кто-то должен обязательно остаться, скажем – спрятаться в доме. Надо добить их или взять в плен. Разрушим осиное гнездо, уничтожим врага.
– Я согласен, – сразу сказал Фим. Он был воин, он привык воевать. Он понимал войну.
Варда тоже кивнул.
– Но идти придется долго, не менее половины дня.
– Разве мужчину испугает дорога? – фыркнул от возмущения Фим.
– Тогда не будем откладывать. Все сыты, все отдохнули. Фим, пусть твои воины поочередно несут Иду – своей победой мы обязаны ей.
– Хвала всем богам! А ведь в племя привел ее ты, вождь!
Фим подошел к Иде, поклонился ей, потом подхватил на руки и вскинул вверх. Воины громко и дружно вскричали:
– Слава!
Фим посадил Иду на плечо:
– Нести тебя – великая честь!
– В поход! – взмахнул мечом Никита.
Оставив трофеи посреди селения, маленькое войско выступило в поход. Сначала Никита вел их точно в направлении юга, справедливо полагая, что птеродактили будут лететь по прямой, сокращая путь.
Двигаясь к намеченной цели, они с шага переходили на бег, потом снова возвращались к шагу. Ручьи форсировали вброд, река попалась на пути лишь однажды. Они вынуждены были срубить деревья, и за каждое бревно держалось несколько человек – так и переправились.
Никита опасался одного – не сбиться бы с пути. Он ориентировался по солнцу, но оно перемещалось к западу. Он засекал далекую приметную цель вроде одиноко стоящего дерева или скалы и вел людей к ней. Потом снова выбирал своеобразный «репер» и снова шел к нему, увлекая за собой людей. По его расчетам, селение должно было быть уже близко, не пройти бы мимо.
Когда они взошли на небольшой пригорок, то поняли, что волноваться не стоило. Над большим селением – фактически городом, только одноэтажным – носились птеродактили. Они атаковали все живое, что появлялось на улицах или площадях. Зрелище было необычное, одновременно завораживающее и страшное. Из-за расстояния криков и хлопанья крыльев не было слышно – как в немом кино.
Судя по времени, было далеко за полдень, и нападение должно было уже продолжаться давно.
Некоторые птеродактили обожрались человечиной, брюхо у них расперло, и взлетали они тяжело, медленно отрываясь от земли. А вот люди на их спинах вели себя странно. Некоторые сидели безучастно, другие веселились, как будто не свое селение громили, а неприятельское. Вид фантасмагорический.
Где-то через час птеродактили устали, выдохлись и стали отлетать в сторону. Причем садились они за небольшим леском, в одном месте. Видимо, там и была площадка, где базировалась эскадрилья этих тварей.
– Идем в селение.
Сделать это было нетрудно, поскольку ворота были распахнуты. Везде валялись разорванные трупы людей со страшными ранами или вообще их половины. Птеродактили обожрались на неделю вперед. Живых людей на улицах не было. Смелых или беспечных слопали летающие твари, оставшиеся попрятались по домам.
Дома в большинстве своем были бревенчатые, такие аллозавр или тираннозавр легко могут разрушить. У них большой вес и мощь, по сути – это просто живая груда мышц. А для птеродактиля деревянная изба – как неприступная крепость, она ему не по зубам.
Из окон на воинов-азуру смотрели, Никита сам видел удивленные лица караимов. Они, наверное, решили, что настал их последний день. Сначала атаковали хищные твари, причем со своими воинами, потом на улицах появились чужие воины. Мир перевернулся.
Никита вел воинов к центру. Верховный вождь или шаман, не исключено – оба в одном лице – должен располагаться именно в центре.
Они вступили на площадь. Подходящего вида дом был, сложенный из камня – не из кирпичей, а из природного камня.
– Туда!
Пока вождь не сбежал, надо было его взять в плен или убить. Смерть вождя всегда оказывала на любое племя дезорганизующее воздействие, особенно в экстренной ситуации, когда не было преемника.
Дверь дома была не заперта, и Никита вошел беспрепятственно. За ним вошел Фим с обнаженным мечом.
За столом сидел, судя по богато украшенной вышивкой и золотыми бляшками одежде, вождь. На голове его был надет золотой обруч, надо лбом красовалась крылатая фигура – то ли птеродактиля, то ли дракона. Фигура была мелкая, и разглядывать ее времени не было. Вид у вождя был крайне расстроенный, он сидел, подперев голову обеими руками.
– Фим, снимите тиару с его головы и посмотрите, нет ли у него оружия. И свяжите его. Варда, пройдешь по дому. Если кого-то найдете, ведите сюда.
Вождь не сделал ни единой попытки сопротивляться – он был просто раздавлен случившимся. Такого вероломства от своего войска он не ожидал. Это был удар ножом в спину.
– Ида, будь добра, побеседуй с вождем.
Женщина подошла к караиму, какое-то время пристально смотрела в его глаза, но потом отвела взгляд и вздохнула:
– Не могу. Одни обрывки мыслей, бред какой-то. Наверное, он просто сошел с ума.
– Фим, выведите его на улицу и убейте. Пусть караимы видят, что их вождь свергнут, пусть трепещут от ужаса.
Фим кивнул. Азуру не были жестоки или кровожадны, но старый воин понимал, что чужой вождь должен быть убит. Вождь – это символ, знамя племени.
Он заставил вождя подняться, жестом указал на открытую дверь, и оба вышли. Вскоре Фим вернулся:
– Вождь мертв!
– Да, не хотелось мне воевать с ними, мы могли бы быть дружественными соседями. Фим, Варда, Ида – останьтесь здесь, остальным выйти.
Никита занял место убитого вождя.
– Что скажете, друзья?
– Взять богатые трофеи и уйти, – сказал Варда.
– Обобрать их до нитки, чтобы помнили, – кивнул Фим.
Никита посмотрел на Иду, ожидая ее вердикта.
– Я не знаю, – пожала плечами та.
– Ответь, как долго эти, что на птеродактилях, будут не в себе?
– Пока я не спою другую песню.
– Так… надо обдумать.
Он молчал около получаса, и трое его людей стояли, не шелохнувшись, боясь нарушить ход мыслей Никиты. А помыслить было над чем.
Наконец он поднял голову:
– Зачем грабить и нести добро домой, если селение наше? Вождя нет, человеческие потери огромны, войско подчинено нам. Не проще ли будет остаться здесь? Приведем сюда наших женщин и детей, они выберут лучшие дома. Пусть аборигены нам подчиняются – куда им деваться? Кому не нравится, пусть уходит. А с летающим войском мы можем разбить любую угрожающую нам армию, не потеряв своих воинов.
Троица слушала Никиту, разинув от удивления рты. Никто не мог предполагать такого развития событий.
– Фим, ты будешь главным над всеми воинами, тебе будут подчиняться все – и свои, и чужие, летающие. Варда, ты заслужил звание главного охотника и начальника над всеми мастерскими.
У обоих мужчин от перспектив загорелись глаза.
– А я? – Ида тоже захотела своей доли во власти.
– Ты была женой вождя, ты совершила невозможное – остановила чужую армию. Ты будешь управлять учебой детей, и тебе будут подчинены все рабы. Шаман сказал, что у караимов много рабов.
Ида кивнула. Рабы были и в ее родном селении, которого уже нет.
От грядущих высот власти у всех захватывало дух.
– А если у караимов не только вот это селение, но есть и другие? – вдруг вкрадчиво спросила Ида.
– У нас в племени есть достойные люди, и я назначу их вождями небольших племен. Но все будут подчиняться нашему совету. Отныне вы все становитесь моими советниками, а вместе мы – Совет, верховная власть.
– Да будет так! – гаркнул Фим.
Конечно, ведь еще Наполеон говорил, что плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Ида внесла главный вклад в его победу и жаждала награды. И соответствующая ее заслугам награда ей досталась. Варда не очень стремился, ему хватало своих охотников, но отказываться от сытой жизни ему тоже не хотелось.
– Тогда так! – подвел итог Никита. – Ида, тебе придется напрячься. Обойди с воинами улицы и постарайся внушить мирным жителям, что теперь у них другой вождь и Совет, которым надо подчиняться. Пусть приберутся на улицах, а с завтрашнего дня приступают к делам.
Даже для самого Никиты такое решение было спонтанным, неожиданным. План был поистине грандиозным, наполеоновским. Он и сам до конца не верил в его осуществление. Авантюризм чистой воды. Но тем не менее получилось. Что сыграло ему на руку? Растерянность жителей, потерявших вождя, внезапная атака своего же войска или амбициозность и наглая агрессивность пришельцев? Наверное, все вкупе.
Ида с воинами прошла по улицам, и жители подчинились ей, стали убирать трупы, оказывать помощь раненым.
Когда Никита увидел, что жители вышли на улицы, то понял, что план его может сработать.
– Варда, идешь с охотниками в наше селение. Забирай всех и веди сюда.
– А вдруг…
– Никаких «вдруг». Все у нас получится!
– Когда выходить?
– Утром. Сейчас вечер, какой смысл идти?
Когда вернулась Ида, он и ее загрузил новым заданием.
– С утра с Фимом и его воинами идешь к этим, что на птеродактилях летали. Пой им или еще как-то внуши, но чтобы они сидели безвылазно. Нам теперь птеродактили в небе ни к чему, только жителей пугать. Надо налаживать жизнь.
Спали все в большом доме бывшего вождя – Никита избрал его своей резиденцией. Дом большой, удобный, да и жителям привычнее. Сменился вождь, только и всего. На их памяти были и другие вожди, ушедшие из жизни естественным путем, но город ведь не рухнул от этого. Одно было плохо: ни он, ни его люди не владели языком, а объясняться с жителями жестами было сложно.
Варда ушел утром с охотниками, Фим с десятком воинов и Идой отправился в воинский лагерь.
Никита вышел на улицу. Как ни странно, но селение продолжало обычную жизнь. Дымили печи, готовилась еда, по улицам сновали люди – как будто вчера ничего не произошло.
А к полудню к нему пожаловала делегация из двух десятков аборигенов, наверное, самые уважаемые жители.
По такому случаю Никита водрузил на голову тиару с птеродактилем, отобранную у прежнего вождя, и вышел из дверей в сопровождении воинов. Особое внимание на них произвел Тот в позолоченном шлеме – на него показывали пальцем и перешептывались.
Потом шум стих, вперед выступил седобородый старец, произнес приветственную фразу и склонил голову.
Вождю кланяться не пристало, и потому Никита поднял в приветствии руку и улыбнулся – надо было выказать дружелюбие. Он и его люди не кровожадны и пришли надолго.
Никита сказал несколько фраз на азурском, но его никто не понял. С досады он произнес на русском:
– Откуда им язык знать?
Стоящий перед ним старец улыбнулся:
– Я тебя понял, пришелец.
Никита был поражен: старец говорил с акцентом, но его можно было понять.
– Ты откуда язык знаешь?
– Очень давно, двадцать лун назад, я был в далекой полуночной стране и там его освоил.
– Отлично! Будешь толмачом, будешь переводить мои слова местным жителям.
– Как скажешь, вождь.
– Как твое имя, почтенный?
– Аюб.
– А меня зовут Никита, я вождь племени азуру. Ваши люди на летающих тварях напали на нас, и нам пришлось выступить в поход.
– Да-да! Но они как обезумели! Это наши воины. Они должны были защищать и оберегать город, однако вчера они устроили бойню. Погибли сотни мирных жителей. Даже не знаю, как объяснить столь массовое помешательство войска.
– Мои воины ушли в лагерь, где располагаются ваши. Они наведут порядок и обеспечат вашу безопасность. Переведи.
Старик говорил долго, подбирая слова. Жители его поняли, кивали согласно. Никита же надеялся на «сарафанное радио», на то, что стоящие перед ним расскажут другим услышанное – иного способа оповестить всех он не видел.
– Ваш вождь оказался слаб, мер к спасению жителей не принял и понес заслуженную кару. Отныне воины моего племени будут отвечать за вашу безопасность, а ваши – помогать им. Управлять городом будет Совет из четырех человек. – Для убедительности Никита растопырил четыре пальца. Говорил он медленно и четко, чтобы старик его правильно понял. Все-таки языковой практики давно у него не было, другой на его месте уже бы все слова забыл.
– Вождем моего племени являюсь я! – Никита ткнул себя пальцем в грудь. – Пока все порядки в городе сохраняются прежние.
Старик перевел и эти слова толпе, а потом повернулся к Никите:
– Племя караимов имеет не только этот город, но и другие селения. У нас целая страна, а вас мало. Я вижу всего три десятка воинов.
– Нас много, думаю, на днях подойдут еще две сотни человек.
Никита намеренно схитрил, произнес «человек», а не воинов. Варда приведет в большинстве своем женщин и детей, да еще десяток воинов – из тех, что оставались для охраны. Да, он блефовал, но делал это для пользы своего племени. Пока караимы для него чужие, но когда-то и азуру были чужаками. А теперь он их вождь, и люди ему верят. Если не произойдет ничего необычного, что оттолкнет от него караимов, то и это племя станет его. К тому же старик говорил, что этот городишко – еще не все, у них целая страна. Там еще не знают о происшедшем перевороте, а если говорить точно – о захвате власти. Но если столица его примет, то все попытки изменить ситуацию ни к чему не приведут.
– А как называется ваш город? – спросил Никита у старика.
– Город Беддах, а страна – караимов.
Старик был удивлен вопросом. Как же! Захватил город и власть в нем, а названия города, как и языка, на котором говорят его жители, не знает. Наверное, в его глазах Никита выглядел варваром.
– Жители города, вам можно расходиться. Не волнуйтесь, мы пришли с миром, никаких бесчинств и грабежей не будет. Но вот что еще: скажите, какие дома освободились – все же погибших много. Скоро придут мои люди, им нужно будет дать кров над головой.
Старик перевел. Жители, оживленно переговариваясь, стали расходиться.
– Уважаемый Аюб, тебя я попрошу задержаться. Идем в дом.
Старик прошел, огладил бороду, осмотрелся.
– Садись. Я хочу назначить тебя своим помощником и толмачом. Согласен?
– Если это будет в моих силах. Все-таки я прожил долгую жизнь и немолод.
– Никто не будет просить тебя воевать или таскать тяжести – для этого есть молодые. Ты прожил тут долгую жизнь, знаешь местные порядки и уклад жизни горожан, традиции народа. Мы пришли надолго, но я не хотел бы что-то сильно изменять, чтобы не вызвать недовольства. Я готов забыть нападение на нас ваших воинов и понесенные нами потери. Но и оставлять воинственного врага по соседству я не хочу.
– Но мы даже не знали о нападении и погибших, прости наших воинов.
– Я говорю сейчас о мирных жителях. Кто помогал вождю? Ведь есть же какие-то склады с зерном, мукой, сушеным мясом.
– Конечно, есть. У прежнего вождя был помощник, он заведовал складами, и у него есть ключи.
– Я хочу его видеть.
– Увы, это невозможно. Он умер вчера.
– Тот! Иди сюда!
Когда Тот вошел в комнату, Никита представил ему гостя:
– Это Аюб, мой помощник из местных. Бери с собой трех воинов – он покажет дорогу к складам. Возьмешь их под охрану.
– Слушаюсь.
Аюб и Тот вышли, но Никита задержался. Племенем он управлял удачно, но жителей в городе намного больше. Для него они пока чужаки, языка их он не знает. Сможет ли он грамотно и толково править не только городом, но и страной, какого бы размера она ни была? Не устроит ли чужое войско бунт – тогда прольется много крови. Одни вопросы без ответов.
В комнату вошли Ида и Фим, оба с довольным видом.
– Как войско?
– Воины ходят как пришибленные, и ни о каком сопротивлении они не помышляют. Правда, один из них, что не летал, вроде бы начальник, бросился на меня с мечом. Но я его… – Фим сделал характерный жест.
– Надо было бы там оставить двух воинов, для пригляда.
– Смысла нет, – вмешалась Ида. – Воины будут выполнять только мои команды, они просто не будут понимать того, что им приказывают другие.
– Жутковатое зрелище, – добавил Фим. – Ходят, как живые мертвецы. Но птеродактили их слушаются, прямо ручные. Я попробовал приблизиться, так один мне руку чуть не отхватил. Едва успел отскочить в сторону.
– Хищники они, их травой не накормить, – кивнула Ида. – А ты как?
– Старика нашел, представляешь? Язык гиперборейский он знает, бывал там когда-то. Я через него местным жителям втолковал, что хотел. Он сейчас Тоту показывает, где склады продуктовые. Надо их охранять, пока жители не разграбили. Надо кого-то главным туда ставить и охрану давать. А людей не хватает.
– Варда скоро приведет, дня два-три еще.
– Там воинов десяток всего, с охотниками Варды – два. Кстати, старика Аюбом зовут. Я его толмачом взял, будет мне помогать.
– Надо брать на службу людей из местных, нас на все не хватит. Всегда были люди, желающие приблизиться к власти, получить какие-то послабления.
– Интересно, есть ли у них налоги? Или деньги? – спросил Никита.
– Если есть склады, должны быть и налоги, – рассудила Ида. – А что такое деньги?
– Потом объясню, сначала узнаю у Аюба.
Вернулся Аюб, да не один. С ним было несколько горожан, они несли подносы с едой – фруктами, жареным мясом и лепешками.
– Я не просил, – удивился Никита.
– Каждый человек хочет кушать. А вождя у нас всегда кормили.
Подносы поставили на стол. Аюб махнул рукой, и местные вышли.
– Тогда не дадим пропасть еде! К столу!
Никита уселся сам, по его правую руку пристроился Фим, слева присела Ида. Но Аюб остался стоять.
– Ты чего стоишь? Садись, раздели с нами трапезу.
– Благодарю.
Аюб сел, отломил кусок лепешки, бросил в рот финик. И Никита успокоился. Не Средневековье, но подсыпать отравы могли. Наверняка в городе есть знахари, колдуны.
Они с аппетитом поели. Аюб же с удивлением смотрел, как поглощает еду Фим. Будучи атлантом, он и съедал втрое больше обычного человека. Никита и Ида давно к этому привыкли, а для Аюба зрелище это было в диковинку.
– Скажи, Никита, у вас много таких воинов?
– Хватает. Удивляешься, что он ест много? Так и в бою он против троих-четверых дерется и побеждает.
Аюб покрутил головой. Будет ему что рассказать своим соплеменникам.
Когда подносы опустели, стоявшие у входа на улице жители сразу их унесли. Пришла пора поговорить о порядках в городе.
– Скажи, Аюб, налоги у вас есть?
– Ты подразумеваешь десятину? Есть! Каждый житель волен заниматься чем хочет. Одни ткани ткут, другие одежду шьют или обувь тачают, некоторые торгуют. Но десятую часть они обязаны отдавать каждую полную луну.
– Отдают натурой? Ну, я имел в виду ткань, одежду, сапоги или что-то еще.
– Можно и так. Есть сборщики налогов. Они обходят каждый дом, каждую мастерскую. Все учитывают и сдают на склад.
– Для чего?
– А разве у вас не так? Войско надо кормить, одевать и обувать. Да и другой люд, тех же сборщиков налогов, хранителей складов, вождя.
– Разумно. А если человек сеет зерно?
– Тогда зерном и отдает.
– А лепешки печет?
– Отдает мукой.
– Ну он ее ведь где-то берет?
– А как же? Обменивает или покупает.
Никита подталкивал Аюба к деньгам.
– Как покупает?
– За медные монеты.
– Покажи!
Аюб достал из-за пояса кожаный кошелек, расшитый узором, развязал его и вынул медную монету. Она была грубой чеканки, довольно увесистая, круглая, с дыркой посередине.
Никита подкинул ее на ладони:
– Дырка-то зачем?
– Плохо без нее. Если монет много, можно нанизать их на веревочку и носить на шее.
– И что за нее можно купить?
– Миску супа с мясом или штаны.
– Сколько стоит мешок муки?
– Четыре такие монеты – у нас их называют номы.
– Другие номиналы есть?
– Не гневайся, вождь, объясни, что такое «номиналы»?
– У монеты, в зависимости от цифры на ней или веса, может быть разная покупательная способность.
Аюб долго соображал.
– Нет, у нас все монеты одинаковы. Надо купить больше – давай две монеты, три, десять – только и всего.
Ида и Фим с монетами не сталкивались, потому слушали и смотрели удивленно. Потом подержали медную монету в руках.
Никита понял, что кое в чем караимы обошли племя азуру.
– И давно у вас деньги?
– С тех пор, как я и прежний вождь побывали далеко в полуночной стороне.
– Ты имеешь в виду гиперборейцев? Которые тебя языку научили?
– Именно так. А разве ты не один из них?
– Родственное племя, – буркнул Никита.
– Ага. – Аюб кивнул. Наверное, и у него были вопросы к Никите, но он пока воздерживался. Никита обращался с ним подчеркнуто уважительно. И старику было приятно, и от Никиты не убудет. Сейчас Аюб был ему нужен, без него общение с жителями было невозможно.
До вечера Никита мучил Аюба вопросами. Его интересовало, кто и где чеканит деньги и где их хранят; кому подчиняются сборщики налогов и кто из чиновников еще есть в городе; как вершится суд, кто командует войском, какие города или селения есть еще в стране, кто соседи и воинственны ли они, и множество других вопросов. На некоторые Аюб отвечал охотно, другие ставили его в тупик. Все ответы Никита тут же переводил на азурский язык – ведь Иде и Фиму тоже было интересно и необходимо услышать ответы Аюба.
