Глава 4. Путь на север
С утра несколько мужчин, в числе которых были все рыбаки, перегнали лодки к своему берегу. Лодки были ценным приобретением. Сделанные из струганых досок, большие, фактически – боты, они имели две важные детали – мачту и парус.
Никита облюбовал одну, на корме которой был устроен небольшой трюм. Удобно: и вещи можно было сложить, и брызги не намочат. Наверное, это была лодка вождя.
Мысль, что где-то живут гиперборейцы, не оставляла Никиту, сидела занозой. У него появилась мечта, навязчивая идея – достичь этих земель, своими глазами увидеть гиперборейцев. Легенд об их существовании в его время было много, но фактов, вещественных находок не было. Предания гласили, что гиперборейцы стояли на высокой ступени развития, и он понимал, что тогда было бы чему у них поучиться. Случай уже сводил его с инопланетянами, он видел гибель Атлантиды, но, к его сожалению, жил в племени, влачившем существование на уровне начала бронзового века.
А в глубине души он надеялся когда-нибудь вернуться в свое время. Конечно, прошел уже не один год, и жена небось вышла замуж за другого, да и с работы его уже уволили за прогулы. Но ему хотелось поделиться увиденным с друзьями или даже прессой. Это будет сенсацией! Правда, было одно «но». Если он не представит каких-то артефактов, не укажет земли, где жили племена, и археологи не найдут материальных доказательств, то в лучшем случае его сочтут фантазером и пустобрехом, а в худшем примут за умалишенного. Ему же этого совсем не хотелось. Иногда, просыпаясь, он видел вокруг себя действительность и полагал, что это сон. Стоит отогнать его, и все вокруг исчезнет. Но сон почему-то никак не заканчивался.
Периодически на него наваливалась хандра. Хотелось посмотреть телевизор, выпить пива, съесть конфету, поболтать с друзьями. Как он клял себя последними словами за то, что купился на посулы продавца на базаре! Дурак, новых ощущений ему захотелось! Получил? Теперь бы он не согласился ни за какие коврижки!
Прошел месяц. Никита занимался хозяйственными делами – селение требовало обустройства. Сирены прижились у него в доме, подружились с его девочками, и как-то Ида спросила:
– А куда делась твоя жена?
– У меня ее не было.
Никита не врал: в этом времени подруги действительно у него не было.
– А дети?
– Ты про девочек? Они не мои. Ящер разрушил их селение, и родители девочек погибли. Я нашел их случайно. Голодные, испуганные, они стали бы легкой добычей любого зверя. Ну не бросать же их? Теперь они отъелись, отогрелись, прижились у меня. Мы вроде как одна семья.
– Чем-то это напоминает нашу историю, – задумчиво сказала сирена. – Я ведь хотела сделать из тебя послушного раба, а получилось, что ты спас нас с Адель.
– Слишком добрый, наверное.
– Тогда ты показался нам очень жестким – даже жестоким, бесчеловечным. Я думала, у тебя нет сердца. Но оказалось, что ты совсем другой. Я имела время и возможность понаблюдать за тобой.
– И какие же выводы ты сделала?
– Ты второй человек в племени, после вождя.
Никита усмехнулся:
– Я и сам это подозревал.
– Подожди, не перебивай, я и сама собьюсь. Ты все время проводишь в заботах, но не о себе – о людях племени. И люди в племени разные: атланты, краснокожие – вроде Варды. Все тебя уважают, почитают. Быть тебе в дальнейшем вождем.
– Вирт жив, о чем ты говоришь?
– Я вижу, что Вирт болен. Изнутри его точит какая-то болезнь.
– Если можешь, вылечи.
– Увы, я не умею.
Ида помолчала несколько минут.
– Ты не из этого племени.
– Открыла новость! Об этом знают атланты, я сам пришел к ним.
– Ты не только отличаешься от них ростом, цветом кожи и глаз. Ты другой.
– Конечно, ты ведь тоже от меня отличаешься.
– Я неправильно выразилась. Но это очень трудно – передать мысли языком. Наверное, я плохо владею языком твоего племени.
– Научишься.
Никита не мог понять, куда клонит сирена.
– Ты не рассердишься на меня?
– Не рассердился же до сих пор. А что, ты что-то натворила?
– Нет. Но кажется, я догадываюсь. Ты скрываешь от всех, но наша предводительница, уже ушедшая из жизни несравненная Нусрат, говорила нам о таких людях, как ты.
– Неужели я настолько хорош? – ухмыльнулся Никита.
– Опять ты переводишь разговор на мелкое?
Интересно, что заподозрила Ида? В принципе она в племени новичок, и к ее мнению никто прислушиваться не будет – особенно Вирт. Но свежий взгляд поможет другим по-новому увидеть то, к чему они уже привыкли.
– Так вот, наша предводительница, несравненная Нусрат, однажды встречала такого мужчину, как ты. Он был умен, проницателен и думал не только о себе.
– Твоя Нусрат была женщиной. Он ей понравился, и она влюбилась – только и всего. С женщинами такое случается.
– Я знаю. Но тот мужчина был с далекого острова и обладал знаниями, которыми не владел никто. Их племя было на голову выше других.
– Ты говоришь об Атлантиде?
– Тебе знакомо это название? Но ведь я его не произносила.
– Какой в том секрет?
– Могу ручаться, что в твоем племени о нем не знают. Ты один из них?
– Скажем так: я был там и даже стал невольным свидетелем гибели острова и всего живого на нем. Я был на дирижабле с пилотом. Это такое устройство, которое может летать по воздуху, высоко. Была непогода, и сильным ветром нас отнесло к острову. Мы хотели сесть, но произошло землетрясение, остров раскололся и ушел под воду. Погибли все. Теперь там лишь водная гладь.
– Ты же сказал, что бывал там.
– Да, был до катастрофы, причем почти пленником.
– Пленники не могут знать того, что знаешь ты!
– Как ты можешь судить об уровне моих знаний?
Разговор шел какой-то странный – на недомолвках и недоговоренностях. Никто из двоих не хотел полностью раскрывать свои карты.
Никита был удивлен, хоть и не подавал виду. Да, эта женщина была хорошо сложена, у нее было красивое лицо и редкая способность подчинять себе людей голосом. Но и в проницательности ей нельзя было отказать, она обладала аналитическим умом, хитростью и, не исключено, знаниями. В этом мире такое сочетание – большая редкость.
– Я сужу по отдельным твоим словам, действиям. У меня складывается впечатление, что ты из какой-то другой расы людей, – допытывалась Ида.
– Даже если я тебе сейчас откроюсь, что тебе это даст? Лучше будешь спать? Утолишь извечное женское любопытство? Зачем тебе это? И не будет ли тебе страшно?
– Ну, хуже, чем мне было в селении, когда с неба упала огненная колесница, мне уже не будет. Ты когда-нибудь терял друзей? Это больно.
Никита кивнул.
Ида смотрела на него, дожидаясь ответа.
– Я пока плохо тебя знаю, Ида, и потому не готов открыться. Придет время, и ты узнаешь, кто я и откуда.
Ида разочарованно вздохнула и отошла. Откровенного разговора не получилось. Но Никита стал ловить на себе мимолетные взгляды Иды, и было как-то неловко ощущать, что за тобой следят. И ведь не прикажешь закрыть глаза. Он и так уже запретил женщинам петь, а, наверное, им это так же трудно, как и птицам.
Постепенно Никита начал готовиться к новому походу. Он откладывал сушеное мясо и рыбу, подвешивая продукты в полотняных мешочках на сквозняке, отсыпал половину мешка муки. А вот мешок с непосеянным зерном поставил его в тупик. Не греча, не пшено, не овес… Что бы это могло быть?
Никита показал содержимое мешка Иде. Все-таки мешок найден в их разрушенном амбаре, и она могла знать.
Сирена запустила руку в мешок и достала пригоршню зерен. Были они фиолетового цвета, формой напоминали фасоль, только мелкие. Ида понюхала, пожевала пару зерен.
– Лучше бы ты их не брал.
– Но они похожи на что-то съедобное.
– Их растирают в муку, делают отвар и пьют для поддержания голоса. Простым людям он не нужен, а сиренам дает силу и красоту голоса.
– Так, значит, весь секрет вашего пения в этих зернах?
– Не только. Но зерна необходимы.
Никита запер мешок с зернами в амбар под замок – от греха подальше.
Через месяц, отдохнув, он отправился к Вирту.
– С чем пожаловал? – Вирт выглядел не лучшим образом, был нездоров, но виду старался не показывать.
Одно время Никита поил его водой из «живого» ручья. Но уже нет ни острова, ни ручья. Помочь бы как-то вождю, но знаний нет, не врачеватель Никита.
– Хочу в новый поход отправиться. Мне слепой мудрец сказал, что в полуночной стороне обитает племя гиперборейцев. Они велики ростом и обладают большими знаниями. Если удастся свести с ними знакомство, это будет полезно для племени.
– Ты успел отдохнуть?
– Вполне.
– Твое стремление принести пользу племени похвально. Долгим ли, думаешь, будет поход?
– Не знаю. Могут быть неожиданности на пути, а главное – я не знаю точно места обитания гиперборейцев.
– Очень давно я слышал от отца легенды о них. Полагал – сказы, мифы. Однако слышу о них уже не первый раз. Хватит ли у тебя сил?
– Я молод и здоров.
– У тебя есть то, чего нет у меня, – грустно кивнул в ответ Вирт. – Кого думаешь взять с собой?
Никита понял, что Вирт не возражает против похода. Худо-бедно, а племя уже обжилось на новом месте и не страдает от голода.
– Если ты не против, я возьму Тота, Варду… и Иду. Она из сирен.
Почему Иду, Никита и сам не понял. Хотел ли он взять сирену как неотразимое оружие или была еще какая-то причина.
– Согласен. Предупреди тех, кого хочешь взять с собой, собирайся – и в путь.
– Спасибо за доверие, Вирт, я постараюсь их найти.
Никита нашел Тота и Варду.
– Согласны ли вы отправиться со мной в новый поход?
– Если не будет против Вирт, – осторожно заметил Варда.
– Я беседовал с ним, вождь не возражает. Поэтому готовьтесь. Тот, возьми шлем, в нем ты выглядишь неотразимым.
Здоровяк расплылся в улыбке.
Вечером, после ужина, Никита подсел к Иде:
– Готовится новый поход, я хочу познакомиться с гиперборейцами.
– Сначала надо их найти.
– Пойдешь со мной? Послезавтра отплываем.
– А как же Адель?
– Она останется здесь, в моем доме.
– Согласна, с тобой я пойду хоть на край земли.
– Похоже, именно на край земли мы и поплывем.
Как-то не понравился Никите ее ответ, было в нем личное.
Уже в сумерках к Никите в избу пришел Варда.
– Что случилось?
– С нами в поход просится один из рыбаков.
– Кто?
– Кван.
– Он же еще подросток, ему четырнадцать едва минуло.
– Зато с лодкой управляется не хуже взрослых мужчин.
– Иди с ним к Вирту. Если вождь даст добро, возьмем.
Похоже, новость о предстоящем походе уже узнали все в племени. С утра к дому Никиты потянулись люди. Кто-то принес тряпицу с сушеными фруктами, другие – плетеную из прутьев корзину с вяленой рыбой. Один из охотников принес шкуру непонятного зверя, вроде козлиной.
В конце дня Никита разобрал подношения. Кое-что брать с собой было нельзя: не все продукты могли перенести путешествие, какое-то время спустя ими можно было отравиться.
Утром вся команда взялась переносить груз в лодку. Им бросилось помогать все племя.
И вот уже лодка готова к отплытию.
В этот момент пожаловал сам Вирт.
– Молю всех богов, чтобы поход ваш был удачным. Не рискуйте понапрасну. Знаю, что ты осторожен, Никита, но все же напоминаю.
Все забрались в лодку, и несколько атлантов легко столкнули ее в воду.
Люди на берегу размахивали руками.
Чрезвычайно гордый оказанным доверием, подросток Кван поднял парус, и лодка заскользила по волнам. На ее носу устроился Варда, а Кван сидел на корме с рулевым веслом. Тот, Ида и Никита уселись на лавке почти в центре, под парусом.
Шли в сотне метров от берега. Так невозможно сбиться с курса, да и в случае опасности можно быстро пристать к берегу.
– Пробки для ушей взяли? – спросил Никита.
Ида покраснела.
Пробки прихватили все, кроме Квана.
– Варда, что же ты не предупредил рыбака?
– Запамятовал. Но как только сойдем на берег, сам выстругаю, – клятвенно пообещал охотник.
К вечеру они прошли вдоль берега, откуда гнались за ними две пироги с воинами. Их снова заметили, и несколько мужчин выбежали к урезу воды. Однако, приметив в лодке женщину, они тут же разбежались. О, не зря Ида старалась!
К берегу пристали уже в сумерках. Варда сразу обследовал близкий лес и вернулся с двумя деревянными палочками-пробками для ушей Квана.
Еда на вечер у них была, и потому, поужинав, улеглись спать: Ида на шкуре, мужчины – на земле. Один Кван устроился в лодке – так ему было привычнее.
На следующий день они миновали разрушенное селение сирен. Тишина и безмолвие владычествовали там, и только обожравшиеся грифы-стервятники лениво перелетали с места на место.
При виде селения Ида заплакала: слишком свежи были воспоминания, слишком сильно они бередили душу. Может быть, Ида и хотела бы пристать к берегу, походить по селению, вспомнить своих подруг, но ее явно отпугивали многочисленные грифы-стервятники. Да и Никита не горел желанием делать здесь остановку. Не стоило беспокоить духов безвременно ушедших из жизни, обитателей этого последнего пристанища.
А дальше потянулись берега незнакомые.
Через несколько километров местность оказалась безжизненной – ни птиц, ни зверей. Все деревья были сломаны, повалены, причем лежали вершинами в одну сторону. Путники приближались к эпицентру взрыва одного из крупных осколков метеорита – ведь Никита ясно видел, как раскололось на несколько частей небесное тело. Самый крупный осколок, ядро, пронесся дальше, за горизонт.
Зрелище было угнетающим, а потом и вовсе апокалипсическим: выжженная, без травы и деревьев земля, тишина и пепел. Жутковатая картина – как после ядерного взрыва. Выручало то, что под парусом шли быстро.
Постепенно на месте пожарища стали появляться островки целой травы, потом – сломанные, но не сгоревшие деревья, и только к вечеру путешественники увидели нетронутый лес.
По прикидкам Никиты, кусок упавшего метеорита фактически уничтожил все живое в диаметре полусотни километров. Им тогда еще повезло, что они не успели пройти дальше, к самому эпицентру, – тогда бы от их тел остались только обгорелые головешки. Никиту передернуло.
На ночевку они остановились на берегу, к воде близко подступал лес. Поужинав, улеглись спать: Кван в лодке, остальные – на берегу.
В середине ночи Ида разбудила Никиту.
– Тут кто-то есть, – прошептала она ему на ухо.
Никита прислушался – полная тишина. И глаза к темноте уже успели адаптироваться, что-то видели. Только смотреть было не на что: берег, деревья и – никакого движения.
– Я ничего не вижу и не слышу, – прошептал он в ответ.
– Я его чувствую. Чужой рядом, он изучает нас.
– Где он?
– Между нами и лесом.
Никита всмотрелся. Что-то неосязаемое, почти невидимое сдвинулось. Когда это «нечто» стояло, заметить его было совершенно невозможно, но когда оно двигалось, изображение за ним становилось нечетким, смазанным, похожим на мелкие квадратики – как при глюках цифрового изображения на мониторах.
Черт! Арбалет в лодке, а Варду будить не хотелось. Проснется, говорить начнет и вспугнет невидимку. Непонятно только, друг это или враг, и как ему удается достигать невидимости? Тело такое или он использует хитрую накидку? Во времена, когда Никита жил в XXI веке, такие накидки были изобретены. На самом деле они часть видимого спектра поглощали, а часть – отражали. На такой накидке было изображение близлежащей местности, она просто сливалась с нею, как маскировочный халат. Но халат имел один незыблемый рисунок. Если расцветка была для осеннего леса, в пустыне человек в таком маскхалате будет виден, а в накидке – нет, она приспосабливается к пейзажу.
Для путников разница большая. Если это накидка, то она – продукт высоких технологий, и существо, ее надевшее, – из развитого народа. Но если тело прозрачное, то это может быть даже животное – имеет же простейшая медуза почти прозрачное тело?
Никита потянулся рукой к Варде – надо слегка его толкнуть. Охотник спит чутко, но неожиданно для Никиты Варда прошептал:
– Я не сплю, я вижу его.
Просто здорово! Варда еще раз подтвердил, что он настоящий охотник.
– Попробуй достать его из пращи.
За луком и стрелами тянуться надо – «нечто» может исчезнуть.
Но, видимо, Варда уже сам достал пращу и ждал только сигнала Никиты или враждебных действий неизвестного существа.
Лежа Варда раскрутил пращу. Запел рассекаемый воздух, и камень полетел в цель. Раздался явно слышимый удар и вскрик неизвестного. Дрожащее изображение сдвинулось в сторону, потом переместилось к лесу. Как будто сами собой раздвинулись кусты, явно обозначилась фигура, тут же слилась с темной ночной зеленью и исчезла.
– Кто-нибудь из вас видел раньше нечто подобное?
Варда пожал плечами, Ида отрицательно качнула головой.
Никите стало интересно.
– Варда, как ты понял, что здесь чужой, почему проснулся?
– Невидимка прошел рядом. Ветра нет, а лицо ощутило движение воздуха. Я сплю чутко, проснулся.
– А ты, Ида?
– Он почти невидим – если только приглядеться. Но у него есть запах. Каждый человек имеет свой запах. От Варды пахнет кровью добытой дичи, их страхом. От Тота тупой силой – уж извини, Тот.
– Он спит и не слышит. А от невидимки?
– Я пока не разобралась, чем. Сложный запах. Просто я спала и ощутила, что рядом кто-то есть. Это нечто двигалось, причем рядом, и запах перемещался вместе с ним. Вы все пахнете не так, и если бы запах был привычным, я бы не насторожилась. И еще: не знаю, как объяснить, это просто нелепо, но мне показалось, что невидимка пытался проникнуть мне в голову, прочитать мои мысли.
– Ида, это вовсе не женские причуды, такое возможно.
Хуже всего было то, что невидимка был рядом с ними – только руку протяни. Он их разглядывал и, если бы имел злые намерения, вполне мог бы причинить вред – вплоть до убийства. Очень опасная ситуация! А главное – что хотел невидимка? Складывалось ощущение, что он хотел узнать, с какой целью пожаловали на берег путешественники. А если он не один, если их тут целое племя и они нападут? Как с ними сражаться, если их не видно?
– Варда, придется тебе сегодня не спать. Держи глаза открытыми, а пращу под рукой.
– Я понял, выполню.
Никита попробовал уснуть, но не получилось – все время ему казалось, что невидимка рядом. Да и Ида не спала. Веки ее были закрыты, но подрагивали. Не спит, видимо, ей страшно. Молодец, первая тревогу подняла. Стало быть, обиды на Никиту она не держит. А ведь могла зло затаить. Он же фактически сначала их в плен взял, связал и в мешок посадил. Правда, этим спас их от гибели. А впрочем, оберегая их жизни, она защищает сейчас свою. Если их убьют, что станет с нею?
Он вертелся на земле, разные мысли одолевали. За несколько месяцев нахождения племени на новой земле он увидел столько нового и необычного для себя, получил столько впечатлений и бесценного опыта! Ну, были «электрические люди» – но их видно, с ними можно было контактировать, дружить. А как общаться с невидимкой? Что он хочет? И еще одно волновало Никиту – человек ли он? Или неизвестное им животное, даже какой-то призрак? Хотя в потусторонние силы, духов и привидения он не верил.
Зато Тот выспался и ел утром с аппетитом.
– Вы чего такие притихшие, как будто не спали ночью? Солнце светит, еда есть, все здоровы – что еще надо для счастья?
– Тот, а что такое счастье? – неожиданно спросила Ида.
Никита навострил уши – вопрос философский. У каждого свое понятие о счастье.
– Это когда ты и твои близкие здоровы, ты сыт и рядом нет врагов.
Коротко, почти всеобъемлюще, но просто. Впрочем, Тот и сам парень простой. Видишь врага – убей, тихо вокруг – радуйся жизни.
– Тот, у нас ночью гость был незваный, – решился рассказать Никита.
– Почему меня не разбудили?
– Он был невидим.
– Тогда пустое. Это дух леса или того, кто умер.
Святая простота, он верит в духов.
– А как он выглядел? – продолжал расспрашивать Тот.
– Я же тебе сказал – он невидим.
– Но вы же его узрели?!
Крыть было нечем.
– Завтракаем и уходим.
Они перекусили запасами, не разводя костра. Костер – это долго; кроме того, дым демаскирует, дает сигнал местным – на берегу чужой.
Они уже уложили мелкие вещи вроде шкуры, на которой спала Ида, в лодку, как вдруг Варда обернулся:
– Он здесь.
Никита сразу понял, о ком говорит Варда, и решил применить другую тактику:
– Пробки в уши, быстро! Ида, пой!
Парни исполнили приказание немедленно, и Ида запела.
Никита не слышал звука ее голоса, но видел, как она открывает рот, как напрягаются жилы на ее шее. Он стал шарить глазами по берегу. Солнце уже встало, было светло, и видимость была великолепная.
Боковым зрением он засек движение слева. Повернул голову – никого. Но все-таки невидимка себя выдал. Он дернулся, и изображение куста за ним поплыло, заструилось. Да ведь он рядом совсем! Пять метров, не больше.
И вдруг раздался резкий визг, очень громкий, слышимый даже сквозь пробки, а скорее всего – ощущаемый всем телом. Человек, как и другое животное, слышит не только ушами, но и костями, и в первую очередь – черепа. Кости прекрасно проводят звук, а площадь кости черепа велика.
Визг оборвался, и перед ними возникла человеческая фигура, срывающая с себя прозрачную пленку. Одной рукой бывший невидимка пытался закрыть себе ухо.
Тот от увиденного впал в ступор. Только он и Кван не знали о ночном происшествии, поэтому внезапное появление чужака, причем совсем рядом, произвело шокирующий эффект. Да еще и невидимка снял накидку до половины тела. До пояса он был виден, а всего того, что ниже, как будто не существовало. Ощущение нереальное – половина тела висит в воздухе. И причем не только висит, но еще и двигается. Было чему удивляться – даже испугаться.
Но Тот был воином, Вирт выделил его в экспедицию для защиты, обеспечения безопасности.
Атлант с места, без разбега сделал гигантский прыжок – кенгуру позавидует! Одним движением он сбил этого страшного человека, припечатав его своим телом к земле, и кулаком нанес ему удар по голове.
Незнакомец дернулся и затих.
Никита приложил палец к губам Иды, и она, поняв знак, замолчала.
Жестом Никита отдал приказ – удалить пробки, и только потом кинулся к Тоту:
– Зачем ты его убил?
– Я же его слегка… А чего он тут висит?
Никита потрогал сонную артерию на шее человека – бьется. Стало быть, он жив.
– Поднимай его, и в лодку.
Тот легко поднял незнакомца и перенес его в лодку. Жутковато было видеть половину человеческого тела на руках у атланта. Ида перебралась на нос лодки, подальше.
– Кван, отчаливаем! Поднимай парус! Тот, приглядывай за ним! Только не бей. Куда он с лодки денется?
Конечно, незнакомец мог выпрыгнуть из лодки и доплыть до берега, но сейчас он лежал без сознания. Все-таки Ида со своим голосом – приобретение для племени ценное. Никита еще раз похвалил себя за то, что уберег женщин и взял их с собой. Прямо-таки секретное и всесильное оружие.
Минул час, однако незнакомец по-прежнему лежал недвижимо. Но дышал.
Никита перегнулся через борт лодки, набрал воды в ладони и выплеснул ее на лицо неизвестному.
Тот вздрогнул и открыл глаза. От удара он явно не отошел, зрачки закатывались вверх, под лоб. Но уже очухался. Еще немного времени – и вовсе придет в себя.
Пока незнакомец лежал в прострации, Никита его разглядывал. Был он белокожим, лицо – европеоидного типа, с бородкой, кожа загорелая. Верхняя часть тела – в светлой полотняной рубахе с длинными рукавами. На запястьях и поясе нет ремешков, не видно оружия.
Нижнюю часть тела по-прежнему укрывала пленка, но Никита решил пока не трогать ее, не снимать. Только бы найти общий язык, чтобы пообщаться. О таких пленках-накидках Никита слышал, но вблизи не видел никогда. Показывали как-то по телевизору кадры из лаборатории ученых, создавших ее, но как она здесь-то оказалась? И кто этот незнакомец? Как всегда в таких случаях, вопросов было много, но ответов на них пока не было.
А лодка уже вовсю бежала по воде. Сегодня на море было небольшое, балла два-три, волнение, дул изрядный ветерок. Под парусом ход хороший, только брызги соленые в лодку залетали, и хитон на Иде был уже мокрый.
– Ида, иди сюда, – позвал ее Никита, – промокнешь, а сменной одежды нет. Ты мне нужна здоровой.
Ида как-то странно взглянула на него – то ли более внимательно, то ли оценивающе, и перебралась к мачте.
Неизвестный в этот момент окончательно пришел в себя и попытался привстать, опершись на локти. Он смотрел на людей удивленно.
– Очнулся? – спросил его Тот – он сидел на корме рядом с Кваном.
Неизвестный обернулся на голос, но, увидев своего обидчика, шарахнулся в сторону. И немудрено. В лодке люди обычного роста, а этот – гигант, мышцы внушительные под кожей играют. С таким бороться бесполезно.
«Невидимка» уселся, осмотрелся вокруг, и на его лице появился испуг. Лодки, моря боится или того, что его увозят. Ведь вполне может статься, что он пленником себя ощутил.
Он уже схватился за накидку, но Варда, наблюдавший за ним, покачал головой. Да «невидимка» и сам понял, что его накидка не даст ничего. Броситься в воду? Надо уметь плавать, да и хищники разные в воде бывают, сожрут на раз и не подавятся.
Незнакомец пока молчал, но было ощущение, что он прислушивался к разговорам, пытаясь понять язык. Никита решил поторопить события:
– Кто ты и откуда? Как тебя зовут?
Незнакомец слово в слово повторил сказанное, сохранив даже интонацию.
– Зачем ты повторяешь мои слова? Я ответов жду.
Но незнакомец повторил и эти фразы. Это уже было странно. Неужели Тот так шарахнул его по голове, что его переклинило? Или он заработал себе сотрясение мозга?
– Может, он не живой человек, а биоробот? – уже вслух начал раздумывать Никита.
Но у биоробота только внешность человеческая, а у этого пульс на сонной артерии прощупывается. Да и откуда здесь, в глуши, взяться биороботу?
– Ты меня понимаешь? – медленно произнес Никита.
– Понимаешь, – эхом отозвался неизвестный.
Никита отвернулся. Пока контакт установить не удавалось, «невидимка» явно не понимал языка атлантов.
– Вот же принесла нелегкая! – совершенно отчаявшись, уже по-русски сказал Никита.
Незнакомец отозвался сразу:
– Мне знаком этот язык!
От удивления Никита едва не свалился с лодки.
– Ты… – обернулся он к незнакомцу. – Ты откуда?! Как ты здесь оказался? И как твое имя? – Он обрушил на незнакомца град вопросов.
– Не так быстро, пожалуйста. Язык мне не родной, мало разговорной практики с аборигенами.
– Это я абориген?! – взвился Никита.
– Ты ведь живешь здесь, значит – абориген.
Логично.
– Меня зовут Эберхартер, но можно проще – Эбер.
– Имя у тебя заковыристое, нерусское. Ты из каких земель?
Вопрос поставил Эбера в тупик.
– Ну хорошо, откуда язык знаешь?
– Нас учили.
– Кто?
– Ты агрессивен, предводитель.
– Ты угадал, в лодке я старший. Зовут меня Никита.
– Я уже слышал.
Говорил Эбер правильно, только ударения в словах не всегда ставил в нужное место. Так говорят иностранцы, старательно учившие язык. Только вот преподаватели их не были носителями родного, русского, языка.
– Ты из какого племени?
Эбер сделал вид, что не понял вопроса.
– Будешь молчать, я попрошу Иду запеть.
– Нет, только не это. Ее голос вызывает у меня головную боль, сознание туманится, воля парализуется.
– Тогда отвечай.
– Хорошо. Но я не знаю, поймешь ли ты меня, хватит ли у тебя знаний и широты мышления. Ты можешь принять услышанное за небылицу.
– Это мое дело. Я весь внимание.
– Ты знаешь, что такое комета или метеорит?
– Немного.
– Не так давно немного южнее упал кусок метеорита, другой пролетел дальше.
– Ага, на север.
– Ты знаешь направления сторон света?
– Самый умный, да? Продолжай.
– Упал вовсе не метеорит. Я не землянин, я с далекой планеты, и светит у нас вовсе не Солнце.
Никита напрягся. Выдумать такое никто из местных не мог, и потому это похоже на правду.
– Стоп! Если метеорит – это инопланетный корабль, то он взорвался. Тогда как ты остался в живых?
– Я разведчик, опустился на вашу планету в небольшом космическом зонде неделей раньше печального события. Я оказался совсем один – без связи, без еды, а теперь и без цели.
– Ни фига себе!
– Не могу понять сказанное тобой.
– Это непереводимая игра слов, выражает удивление. Ну ладно, метеорит или твой корабль взорвался, я видел это сам. Но русский-то язык почему?
– На вашей планете живут люди очень развитой расы. Мы хотели посмотреть, а может быть – наладить контакт.
Это уже очень интересно! Никиту охватило возбуждение – как охотника, приблизившегося к добыче.
– И где это племя? Оно что, говорит на моем языке?
– Подозреваю, что ты один из них. Ты говоришь на этом языке, ты не удивился моим словам о межзвездных полетах. На этой планете не может быть больше таких совпадений.
– Наверное, вы ошиблись в исчислении времени.
– Нет. Смотри. – Эбер полез рукой под накидку.
Варда сразу насторожился и взялся за рукоять ножа.
– Успокой своего друга! – бросил Эбер.
– Варда, не своди с него глаз, но нож не применяй, – сказал на азурском Никита.
Эбер достал плоскую коробочку и нажал кнопку на ее панели. Засветился экран, по размеру – как у хорошего смартфона, дюймов пять-шесть, и показалась карта Земли. Никита узнал очертания материков, только береговые линии не везде были привычны. То ли инопланетяне не смогли создать точную карту, что само по себе сомнительно, то ли за многие тысячи лет из-за катаклизмов берега изменились.
– Ты можешь понимать карту? – спросил Эбер.
– Да, увеличь масштаб.
Изображение стало крупнее, потом еще увеличилось. На экране моргала маленькая красная точка.
– Это что? – ткнул пальцем Никита.
– Мое и ваше местоположение.
– Занятно. А где живут люди, встретиться с которыми вы хотели?
– Вот тут, – палец Эбера указал в район между Мурманском и Архангельском.
– Там гиперборейцы живут, – заявил Никита.
– Они себя так называют? Надо запомнить. У вас не найдется еды?
– Есть сухие фрукты, сушеное мясо.
– Я голоден, мне все равно.
– Варда, накорми гостя.
– Какой он гость? Он пленный. Только я не пойму, откуда тебе знаком его язык?
Варда дал Эберу сушеных фруктов. Эбер понюхал, осторожно откусил кусочек, пожевал, удовлетворенно кивнул и съел все.
– Ешь. Если мы едим и не умерли, то и тебе вреда быть не должно.
Мыслей в голове Никиты было много. Встретить в глуши, среди диких племен инопланетянина – невероятное событие! И удачу оно принесет им или беду, пока неясно. Но сейчас Никита с друзьями нужен Эберу для выживания.
– Эбер, а корабль, потерпевший катастрофу, был один? Или на орбите есть еще?
– Один, – вздохнул Эбер. – Наверняка на моей планете уже встревожились, потеряв со мной связь.
– Тогда они должны направить помощь, – рассудил Никита.
– Направят. Только по земным меркам она прибудет через год.
– Ого!
– Да. И этот год мне надо продержаться. Боюсь только, что они не смогут меня найти. Сядет аккумулятор в приборе – он как маяк.
– Не думаю, что приземление будет тихим – появится след в небе. Он и покажет, куда тебе направиться.
– Надо выжить. Год – это много.
– Я живу здесь уже четыре, – невольно сорвалось у Никиты.
– Значит, ты тоже не абориген, как и я?
– Между нами разница. Ты с другой планеты, а я из другого времени – хотя землянин.
Эбер несколько минут переваривал информацию.
– Более чем интересно, – наконец сказал он. – Не исключаю, что ты потомок этих гиперборейцев. А я сначала думал, что он. – Эбер указал на Тота.
– Да, он велик, но он атлант, из племени азуру.
– Надо же, как я ошибся! Ведь я принял его именно за гиперборейца! Потому и приблизился к вашей стоянке.
– Ты говоришь не всю правду, к нам тебя толкнул голод и одиночество. Ты видел гибель своего корабля, и это привело тебя в ужас.
– Ты можешь читать чужие мысли?
– Нет, не могу. Но я проанализировал полученную от тебя информацию и сделал правильные выводы.
– У тебя странная команда. Люди из разных племен и с разными, довольно занятными способностями.
– Ты прав. Но мы прекрасно уживаемся и составляем одну команду. Если ты дашь слово, что не причинишь никому из нас вреда, будешь помогать по мере сил и выполнять все мои приказы, как командора экспедиции, ты можешь из пленника стать членом команды.
– Даю слово.
– И еще одно… – Никита помялся. – Как бы это правильно выразить? Ты на самом деле имеешь такой вид, как сейчас? Или это сменяемая оболочка? Как камуфляж, мимикрия у животных?
Эбер усмехнулся:
– Я таков, каким ты меня видишь. Мы заинтересовались расой гиперборейцев потому, что они очень похожи на нас.
– Планет в разных звездных системах много, как вы нашли нашу Землю?
– Межпланетные автоматические зонды. Они определили, что на этой планете есть вода, подходящая для жизни атмосфера, пригодная для дыхания, и комфортная температура. Три важные составляющие, почти полностью повторяющие условия нашей планеты. Зонды также определили, что здесь есть разумные существа, поскольку на снимках были строения не природного характера. Нам стало любопытно, и к вашей планете был направлен обитаемый корабль. Исход ты знаешь.
– Хорошо. Друзья, – обратился Никита к команде, – отныне Эбер не пленник, он дал слово никому не причинять вреда. Он становится членом нашей команды, одним из нас. Но скажу честно: я пока его не знаю и прошу вас быть внимательными по отношению к нему. В случае подозрительных или даже опасных действий его сразу сказать мне, а Эбера связать.
Все эти слова Никита произнес на азурском языке.
Прежние члены команды согласно кивнули, а Варда вдруг добавил:
– Пахнет он не так, как мы. Не нравится он мне.
– Я не уверен, Варда, что наш запах нравится ему, – остановил его Никита, – но надо как-то уживаться. Зачем конфликтовать?
Они шли под парусом до вечера. Едва солнце стало клониться к закату, Никита отдал команду пристать к берегу.
Кван направил лодку вправо – там виднелась небольшая бухта, удобная для стоянки.
Лодка ткнулась носом в гальку, и команда выбралась на сушу.
– Тот, подтяни лодку, – распорядился Никита. – Варда, на охоту!
Людей в команде прибавилось, и забота о продовольствии становилась одной из главных задач.
Засидевшийся в лодке Варда с удовольствием отправился в лес. Конечно, время для охоты в незнакомом лесу не самое удачное, лучше охотиться днем. Но и плыть ночью опасно, можно сесть на мель или разбить лодку о камни многочисленных мелких островов.
Тот принялся собирать сушняк и ветки для костра, Кван прямо с кормы лодки забросил небольшую сеть. Эбер еще в лодке снял с себя накидку, и Никита спрятал ее в рундук, подальше от соблазна.
– Эбер, можно посмотреть твой прибор? Меня интересует карта.
– Конечно. – Эбер включил навигатор. Красная мерцающая точка показала Никите их расположение. Получалось, что они в восточной части Балтики. Берега не совсем привычные, но общие контуры узнаваемы. Вон и устье Невы видно, а за ним и сама река.
Никита вздохнул. Далеко добираться до русских северов, да еще неизвестно, какая там температура – ведь теплой одежды нет ни у кого. А главное – как их примут гиперборейцы? Если они на высоком уровне развития, то команду Никиты не примут всерьез. Только Эбер и сам командор обладают какими-то знаниями, остальные же находятся на уровне немногим выше уровня пещерных людей. И в качестве кого окажется команда? Непрошеных гостей? Пленников? Вопросов возникало много.
Хотя пообщаться можно было. Со слов Эбера, гиперборейцы говорят на русском. Конечно, еще не факт, что их можно понять, ведь за тысячи лет язык мог измениться до неузнаваемости.
Из леса вышел Варда, махнул рукой:
– Тот, иди сюда, помоги донести добычу!
Великан ушел, а Никита разжег зажигалкой костер. Эбер внимательно наблюдал за его действиями.
– Можно посмотреть?
Он взял у Никиты из рук зажигалку, чиркнул.
– Я видел почти такую же в музее.
Вот блин! Никита гордится своей зажигалкой, а на планете Эбера она в музее как реликтовое изделие.
– Чем же вы огонь разжигаете?
Эбер вернул зажигалку.
– Есть другие приспособления, вроде этого. – Он вытащил из кармана сигарообразный предмет и направил его на ветку. Вспыхнул ослепительный белый луч, и ветка загорелась. Похоже на лазер. – Если луч направить в одну точку, вспыхнет огонь, а если провести линию, то этим лучом можно разрезать предмет, – пояснил Эбер. – Только мы давно не пользуемся огнем, разве что любители старины. Жалко уничтожать природу и отравлять атмосферу. Во Вселенной очень мало обитаемых планет, и их надо беречь.
Ну да, Эберу с экологами и «зелеными» по пути.
Тот притащил добытого Вардой животного. По виду – кабанчик, только морда более вытянутая.
Варда разделал тушу, нарезал мясо на пластины, насадил их на оструганные ветки и положил на рогульки над костром.
Вскоре над бивуаком поплыл восхитительный запах жареного мяса, и Эбер завертел носом.
– Чем это так пахнет?
– Мясо жарится, скоро будем есть.
– Вот это? – удивился Эбер.
– У тебя есть другие предложения?
– Как в доисторические времена, я имею в виду – очень давно.
– Что же вы едите?
– У нас вся еда в брикетах и тюбиках. Разогрел – и ешь.
– Я понимаю, для космического корабля это удобно. А на твоей планете?
– Такая же.
– Хм…
Никита резонно сомневался, что еда в тюбике вкуснее доброго куска жареного мяса. Полезнее? Может быть, но где вкус, где аромат?
Варда, как заправский шашлычник, крутил над угольями импровизированные шампуры. А тут и Кван подоспел с парой крупных рыб. Он моментом разделал их, тоже насадил на ветки и подвесил жарить.
Эбер смотрел на действия команды с удивлением.
Первым подоспело мясо. Варда снял с ветки кусок, попробовал его и удовлетворенно кивнул – готово!
Все разобрали по ветке с кусками мяса – горячими, исходящими аппетитным дразнящим запахом, с дымком. Еще бы хороший кусок хлеба к нему или лепешку, да помидорчик – только где же их взять?
Члены команды дули на мясо, осторожно, чтобы не обжечься, откусывали.
Никита откусил, прожевал. Немного суховато, но вполне съедобно.
– Эбер, ты так и будешь смотреть? Ешь, другой еды не будет.
Эбер понюхал, осторожно откусил, разжевал. Видимо, счел еду приемлемой, потому что принялся есть.
Потом подоспела рыба, и каждому досталось по изрядному куску.
Эберу рыба понравилась больше. Ее мясо было нежнее, и единственное, что не устраивало – это кости.
Тот, по обыкновению, взял себе еще две ветки с нанизанными на них кусками мяса – большое тело требовало больших объемов еды.
Они омыли руки в морской воде и стали готовиться ко сну.
Эбер, разглядывая следы пиршества, с сомнением произнес:
– Убивать животных и есть их жареное мясо – варварство, конечно, дикость. Но мне понравилось.
– Смотри, привыкнешь еще, будешь шокировать своих варварскими привычками, – отозвался Никита.
– А когда бы я еще это попробовал? – в тон ему отозвался Эбер. – Но теперь я знаю, как и чем питались мои предки.
Спать он отправился в лодку вместе с Кваном.
Ида, единственная из женщин команды, все время похода старалась лечь рядом с Никитой. Наверное, ближе к командиру ей казалось безопаснее. А может быть, Тот и Варда выглядели теперь в ее глазах необузданными дикарями, от которых можно ожидать чего угодно.
К утру все слегка продрогли – от воды тянуло сыростью. Приведя себя в порядок, они доели вчерашнее мясо и столкнули лодку на воду.
Шли в виду берега. Как только показалось устье Невы, Никита приказал Квану править туда.
Когда они вошли в полноводную реку, Эбер опустил руку за борт, а потом лизнул ее.
– Вода пресная! – воскликнул он с удивлением.
– В реках всегда так, обычное дело.
– Тогда почему в море вода соленая?
– Эбер, я не геолог, не знаю. Ты лучше расскажи мне что-нибудь о своей планете.
– Она как ваша, только материки другие. И у нас три спутника, а у вас один – Луна. У вас разрознены племена, вы деретесь, убиваете друг друга. У нас же на всей планете один язык, одна раса, одно правительство, одни законы.
– Не жизнь, а сказка! – позавидовал Никита.
– Это тебе так кажется. Мы во Вселенной не одни, и у нас есть враги. Есть похожие на нас внешне жители планеты Гуам. Они агрессивны и хотят захватить нашу планету, поэтому нам приходится воевать. Но еще хуже существа с планеты Верде. Никто не знает, как они выглядят на самом деле – они могут видоизменять свое тело. Наши ученые говорят, что их тела, как желе, могут принимать любую форму и, как правило, это вид жителей планеты, которую они прибыли покорять.
– Ну и соседи у вас! Не позавидуешь!
– У них допотопные космические корабли, и вам, землянам, повезло, что они не могут добраться до вас – слишком далеко.
– А я-то полагал, что каждая цивилизация по мере развития становится добрее, разумнее.
– Умнее – да, технологичнее, но мудрее, терпимее – не всегда, как мы видим. Рано или поздно полезные ископаемые вроде железа, нефти, урана истощаются. И существа разумные начинают искать другие планеты, которые смогут дать то, что на их родной планете почти исчезло. И так постоянно. Мир не стоит на месте.
– В мое время говорили: золото правит миром.
– Золото? Смешно. Это просто интактный металл. Миром правит уран, он дает тепло, свет. Без него невозможно создание грозного оружия. Ты знаешь, что такое уран?
– Знаю. Уран – это угроза миру и планете в целом в чужих руках.
– Это всего лишь инструмент. Сумеешь обратить на пользу – всем благо, используешь как оружие – разрушение.
Неву они прошли за день, вошли в Ладожское озеро. Огромное, берегов не видно, почти как море, только пресное.
– Держись поближе к берегу, – предупредил Квана Никита.
Еще из уроков географии он помнил, что Ладожское и Онежское озера соединены рекой Свирь – она была в южной части озера. А еще – на Ладоге бывают внезапные штормы.
Но обошлось. До вечера до Свири они не добрались, заночевали на берегу. Местность болотистая: редкие деревья, а больше кустарники да трава по пояс.
Варда ушел на охоту, Тот собирал топливо для костра. Веток набралось мало, а Варда вернулся в темноте и вовсе с пустыми руками.
– Место нехорошее, – пояснил он. – Земля влажная, ноги в нее по щиколотку уходят. Живности нет.
Они доели сухофрукты. Для целого дня – очень скромно, но выбора не было. Улеглись спать.
Никита решил сделать остановку днем и в более сухом месте, устроить охоту всеми силами, а Кван пусть ловит рыбу. Они задержатся на день, зато хорошо подкрепят силы.
Спать было неуютно: земля влажная, донимали комары, и только дым от костра немного выручал. Все члены экспедиции не выспались и утром чесались от комариных укусов. Есть было нечего, и потому, умывшись, они сразу отправились в путь.
Вошли в Свирь – она значительно уступала Неве по полноводности, и уже в виду Онежского озера, выбрав сухое место, пристали к берегу.
– До утра будем тут, – сказал Никита, окидывая взглядом окрестности. – Кван, ты рыбачишь, Ида – собираешь ветки для костра, остальные – на охоту.
Эбер оживился. Для него охота была экзотикой, занятием предков. Только вот оружия у него не было. Варда имел пращу и лук, а Тот и Никита – ножи.
Местность, насколько мог судить Никита, была необжитой. Ни тропинок, ни дымов от костров, ни построек. А может, оно и к лучшему? Не хотелось выяснять отношения. Ведь каждое племя охраняет свои земли и зачастую чужих воспринимает агрессивно, как лазутчиков – ведь за ними могут появиться воины. Также охраняют свои территории животные, метя их границы.
Впереди шел Варда, за ним – остальные.
На первых порах Эбер шел шумно, но Никита сделал ему замечание.
Они отошли от берега уже изрядно, километра два. Путь пересекали ящерицы, крысы. Но все это было мелкой дичью, и на них не обращали внимания.
Но вот Варда поднял руку, и мужчины замерли.
Впереди раздался треск сучьев, и на поляну вышел то ли тур, то ли зубр. По мнению Никиты – бык, обросший шерстью и с рогами, причем внушительными.
Варда начал раскручивать пращу. Вот уже засвистел рассекаемый воздух.
Бык насторожился и повернул голову, прислушиваясь. Эбер же от удивления широко раскрыл глаза.
Бац! Камень из пращи угодил животному точнехонько в лоб. Такой удар мог бы размозжить голову человеку, но бык стоял и даже не пошатнулся.
С диким ревом мимо Варды пробежал Тот. На ходу он выхватил меч, с которым не расставался.
Бык тупо смотрел на нечто непонятное, надвигающееся на него. Но все-таки удар из пращи возымел свое действие – бык был явно оглушен и не делал даже малейшей попытки напасть.
Тот с ходу нанес быку два удара мечом в грудную клетку, и животное завалилось на бок.
Тот вскинул окровавленный меч и завопил.
– Тише ты, не привлекай внимание, – попытался успокоить его Никита.
– Да ты полюбуйся, это же груда мяса! Нам его и за неделю не съесть! – радовался Тот.
– Тогда все не понесем, заберем лучшие куски.
Варда приступил к работе. Он ловко орудовал ножом, и Эбер скривился:
– И это вся охота? А где риск? Где преодоление опасности, схватка?
– Считай, что на этот раз нам просто повезло. Не переживай, еще увидишь.
К берегу – к стоянке – возвращались тяжелогружеными: каждый нес на палке, переброшенной через плечо, большой кусок мяса.
Вернувшись, Никита запалил костер. Тот ловко настрогал веток, Варда принялся нанизывать мясо, и через пару часов путешественники уже ели жареное мясо. Каждый ел, сколько хотел. Особенно на еду налегал Тот.
– Это за вчера и за сегодня, – отдуваясь, сказал он.
– Столько есть вредно, – заметил Эбер.
– Еще вреднее совсем не есть, – парировал воин.
А потом подоспела рыба, выловленная Кваном. Но на нее уже ни у кого не оставалось ни сил, ни места в животе, и потому решили съесть ее вечером. А сейчас продолжить путь, светлого времени было еще часа три.
Но едва путники погрузили рыбу и отчалили, из леса вышли несколько человек. Они держали в руках дубины, и глаза их злобно сверкали.
Главарь проводил взглядом удаляющийся парус и сплюнул:
– Им повезло, уходим.
