Света был самый минимум, крохотное, едва кошке пролезть, оконце под потолком, даже не оконце, вентиляционное отверстие. С учетом серого нынешнего дня едва что разглядишь. Это – несмотря на небольшие размеры подвала. Был ли тут раньше погреб, судя по холоду, вполне мог быть, или другое что, теперь уже не понять. Вся обстановка – лежащий около стены человек, старожил местной тюрьмы.

– Задолжал я, вот меня на счетчик и поставили, – тихо поведал бедолага. Речь его иногда прерывалась кашлем, тоже негромким из-за отсутствия сил. – Вовремя дань не отстегнул, а там пошли проценты. Прежде еще на что-то надеялся, да куда там! Если не везет… А потом засунули сюда, сказали: кто-нибудь внесет в течение недели выкуп, выпустят, нет – прибьют прилюдно. Чтобы остальным неповадно было. Кому я нужен? Да и не было случая, чтобы Череп кого отпустил.

– А остальные? – поинтересовался Воронов. – Всякие там медвежатники, амурские да таежные?

– Все они одним миром мазаны. Медведь еще пострашнее будет. Тот вообще еще казни всякие придумает. То водой на морозе обливает, то к двум деревьям подвязывает, чтобы разорвать. У Черепа просто. Удавку на шею, и все. Не повезло вам. Тоже влипли.

– Посмотрим, – коротко отозвался Воронов. Подумал, извлек табачную заначку. – Закуришь?

Узник был слаб, к тому же сильно избит и, кажется, серьезно болен. Даже возраст не понять. Но явно не мальчик. И запах стоит, словно человек еще живой превращается в покойника.

– Не курю я. Бросил еще до Катастрофы. Больно дорого курево выходить стало. Не тянет уже.

– Как знаешь, – Воронов со вкусом закурил. – Что же вы терпите? Сколько у Черепа людей?

– Сотни четыре точно. Одна личная гвардия сто бугаев. Еще вояка этот бывший. Вот где сволочь!

– Ладно, сволочь. Зато вас сколько? В смысле, под Черепом?

– Тысяч пять, может – десять. Наверное. Много народа перемерло.

– Выходит, если на четыре пахана помножить, в Хабаровске еще живет до сорока тысяч, – прикинул Воронов. – Многовато. Тем более жизнью это не назовешь. Разве что существованием без перспектив. Уходить отсюда надо.

– Куда? – узник хотел добавить что-то, но закашлялся.

Последние километров двадцать путники действительно прошли пешком, старательно обходя села и бывшие дачные участки, потому о положении дел в пригородах сказать ничего не могли. В городе есть шансы остаться незамеченными, в деревне же любой человек виден издалека. А гостям уже давно практически везде не рады.

– Вас же больше, – но ответа Воронов не ждал. Любая банда имеет строгую иерархию. А остальные – лишь толпа. – Оружия у них много?

– Полно. Ружья, пистолеты, даже автоматы.

– Делать что будем? – подал голос дед. – Не иначе, влипли.

– Выбираться. Что еще?

Старожил закашлялся, потом недоверчиво протянул:

– Отсюда не убегают.

– Машины во дворе заправлены? – спросил Воронов.

– Да. Так не дойти до них. На ножи возьмут, даже стрелять не станут.

– С патронами у них плохо, – Воронов подумал и извлек еще одну сигарету. – В общем, хорошо.

Хорошо не было. Случайный сокамерник вряд ли мог передвигаться самостоятельно, а тащить его – точно никуда не выберешься.

– Зарежут, – вздохнул узник. – Мне-то уже все равно. Помираю я. Должно быть, лучевая болезнь. Близко я тогда оказался от вспышки, да и потом лазил в самый эпицентр. Вон, волосы давно выпали. Я же кучерявым до Катастрофы был. Что так, что этак, все равно помирать. Сюда попал, еще ходил, а сейчас второй день если хожу, то под себя.

Лечить почти никто не умел. Раньше-то врачи были не ахти, несмотря на весь богатый ассортимент аптек, поддержку коллег и прочее. Только плати. Сейчас лекарств практически никаких, да и не те болезни, чтобы их одолеть даже в стационаре. И все равно Воронову вдруг показалось, будто он с каких-то пор лишь предает да бросает. Семью, майора, теперь вот этого бедолагу… Сколько можно?

– И вы не выберетесь, – добавил узник.

– Сколько человек в доме? – Воронов все никак не прикуривал.

– Не меньше десятка. Чаще больше.

– Десяток – еще не так много, – капитан полез в голенище сапога. Там, с внутренней стороны ноги, кое-что имелось. Извлек «макаров», затем запустил руку в другой сапог и вытащил оттуда запасную обойму и глушитель. Навернул последний, переложил оружие под бушлат. – Шлепнуть бы Черепа вашего. Так ведь свято место пусто не бывает. Другой сразу объявится. Или остальные братки поделят освободившийся район между собой. Смысла нет. Ладно. Тут судьба решит. Не попадется – его счастье.

Дед тем временем деловито вытащил охотничий нож.

– Дурни они. Обыскивать и то не умеют.

– Их проблемы, – Воронов наконец-то прикурил. При здешнем аромате любой табачный дым покажется изысканными духами. – Что, дед, не жалеешь о чем-то посерьезнее?

– Не умею я с такими пукалками, – буркнул Иван. – Еще бы нормальное ружье, да его-то не спрячешь. Ничего, видел я у одного неплохой с виду карабинчик. Позаимствую, коли рядом окажется.

– Все-таки давай мы тебя попробуем вытащить, – без особой уверенности предложил Воронов сокамернику. – Если удастся охрану нормально снять… – и сам знал: не удастся. Жизнь совсем не походит на боевитое кино. Не одна накладка, так другая, а где – и отсутствие собственного мастерства.

– Лучше… – договаривать бедолага не стал. Может, хотел попросить, дабы его пристрелили, избавляя от мучений, но выпрашивать патрон у людей перед боем стало неловко.

– Посмотрим, в общем, – Воронов затянулся бычком до обжигания пальцев. – Ну что, дед? Покажешь старую школу?

– Была бы школа, сюда бы не привели, – пробормотал старик. – Тоже мне, нашел урку!

– Ладно. Не сердись. Тебе поверят больше. Я подстрахую. Лишь бы открыли. Машину как-нибудь заведем. Помнится, ты рассказывал, как ключи потерял. Но тогда машины не такими были. Без всякой автоматики.

– Тут тоже без автоматики стояли. Видно, сдохла вся начинка.

– Должна была, – кивнул Воронов. – Импульс прошел такой, что куда там нынешним схемам! Ладно, дед. Чего тянуть? Давай, пожалобись на скверный старческий желудок. И на тайные важные сведения заодно. Не прокатит, придется изобретать что-то другое. Им же хуже будет. Ты, главное, дед, с линии огня сразу уйди. Справишься?

– Молод еще, чтобы учить, – сварливо пробурчал Иван, поднимаясь по ступенькам. Неловко споткнулся, чуть не упал и часть пути проделал на четвереньках.

Воронов скользнул следом. Сюда почти не поступали даже скудные лучи из окошка, зато имелся шанс, что караульный не сразу разглядит, есть ли кто помимо деда в темноте.

– Эй! – Иван принялся барабанить. – Люди!

Довольно долгое время никакого ответа не было. Сарай никто не охранял постоянно, и плевать было гвардейцам Черепа на какие-то крики из него.

– Я те щас постучу! – наконец раздался сердитый голос. И несколько матерных слов в довесок.

– У меня живот прихватило. Выпустите хоть в нужник!

– Еще чего! Гадь там!

– Так ведь провоняет! Сами нюхать будете! Я Черепу пожалуюсь! Вот вернется, позовет нас на беседу…

– Я те так пожалуюсь, урод! – неведомый собеседник не отличался кротостью нрава. – Я ж тебя щас урою!

Заскрипел замок, дверь рывком раскрылась, и в проеме возник довольно внушительный силуэт. Дед послушно припал к стене, и капитан немедленно выстрелил, держа пистолет для гарантии двумя руками. Он буквально почувствовал, как пуля входит караульному в лоб, вышибает мозги и вылетает из затылка. Бугай даже пикнуть не успел, стал послушно заваливаться на спину, а Воронов уже в несколько прыжков преодолел оставшиеся ступени и выскочил наружу.

День был тусклым, как все дни после Катастрофы, и все равно на какие-то мгновения мир показался ярким в сравнении с темнотой подвала. Наверно, поэтому Воронов позорно промазал, и пришлось выстрелить еще дважды, прежде чем упал еще один охранник. Третий и последний потянул из-за спины карабин, но получил пулю между глаз раньше, чем вскинул оружие.

Больше во дворе никого не было. Ворота располагались по другую сторону дома, выстрелов там слышать были не должны, и беглецы получили возможность хотя бы мимолетно оглядеться. Но первым делом Воронов подобрал выпавший карабин, обычную охотничью «Сайгу», передал его деду. У двух других охранников никакого оружия на виду не было, а обыскивать капитан не стал. Гораздо важнее, чем какой-нибудь пистолетик, была стоявшая неподалеку старенькая «Тойота». Воронов заглянул и, к удовлетворению, увидел: в замке зажигания торчал какой-то импровизированный переключатель. Угона люди Черепа не боялись, а автомобиль явно был общим, используемым по мере необходимости то одним, то другим членом банды.

– Будь здесь! – коротко распорядился капитан.

Сам он припал к стене дома и двинулся вдоль нее. Пистолет на изготовку, ноги чуть согнуты, в любой момент можно открыть огонь или уйти перекатом в сторону. Машина еще полдела, переключатели Воронов отметил, еще когда их вели к местному пахану, но ведь надо за ворота выбраться. Которые, кстати, охраняются. Четыре человека, между прочим. Плюс – вдоль улицы посты и патрули. Единственное – если остается действительно десяток бойцов, то в доме, следовательно, теперь лишь трое. Или больше, если их было больше изначально. Впрочем, не столь важно. Не зачищать же дом! Там наверняка имеются женщины, и что делать с ними? Гораздо важнее ворота. И свобода.

Около угла Воронов задержался, извлек обойму с двумя последними патронами (еще один остался в стволе), заменил ее новой. Потом на перезарядку может элементарно не хватить времени, а тремя пулями четверых не уложит даже герой из старых американских боевиков. Вариант со стремительным рывком пришлось отвергнуть. Вряд ли охрана ждет подвоха со двора, но кто-то вполне может отреагировать на бегущего человека да полоснуть от бедра очередью. От всех пуль не увернешься.

Сюда бы «винторез», да где взять? А из пистолета на дистанции стрелять не станешь. На случай перестрелки шансов никаких. Ладно, к чему мудрствовать?

Воронов взял в правую руку незажженную сигарету, а левую с пистолетом заложил за спину. Обычная походка, не слишком торопливая и не медленная, идет себе человек и идет прямиком к воротам. Ситуация была настолько нештатной, что из будки высыпали все. Но было их не четверо, а пятеро. Двое даже без оружия. Зато у остальных в руках были автоматы, правда, опущенные, не направленные на капитана.

– Ты куда? – спросил один.

– Братаны, огоньку не найдется?

– Чего?

Они не поняли. Первый так и умер, не врубившись в ситуацию. Уж с пяти метров можно бить хоть в монету, не то что в человека. Первыми умерли вооруженные. Лишь один начал вскидывать «калаш», да не успел передернуть затвор. Зато последний охранник неожиданно быстро рванул в будку. Он тоже умер с парой пуль в спине, да и несправедливо оставаться одному посреди трупов.

В стволе оставался последний патрон, и Воронов проворно поменял обойму. Жаль, неполную. Теперь быстро заглянуть в будку, вдруг есть еще кто-то, любопытством не страдавший? Никого. Подобрать автомат, «АК-74», подсумок с магазинами, проверить, от него ли, вдруг подхватишь с калибром не пять сорок пять, а семь шестьдесят два, и будет сюрприз в решающий момент!

Череп оказался человеком основательным, серьезным. В углу застыл пулемет с пристегнутой коробкой, и хоть Воронов не собирался подбирать все оружие, его тогда до машины тащить надо, тут он не устоял. Автомат за спиной, пулемет в левой руке, пистолет с глушителем – в правой, прямо ходячий Терминатор, не человек. Только ворота заранее открыть. Потом уже может не оказаться времени. Благо никакой механизации, все вручную. Запор да две створки.

В окне второго этажа кто-то промелькнул. Настолько быстро, что Воронов не успел вскинуть руку с пистолетом. Теперь оставались мгновения до тревоги. Смысл картины во дворе был ясен даже идиоту с первого взгляда, а схлопотать пулю может даже самый опытный человек. Жизнь в неспокойном городе давно должна приучить людей быстро реагировать на внештатные ситуации. Да и что тут внештатного? Нападение на штаб-квартиру среди бела дня. Только и всего.

На сей раз Воронов бежал. Поворот, «Тойота», только деда возле нее не было. Быстрый взгляд, да вот же он! Ни фига себе!

Иван как раз тащил от подвала кого-то в тряпье, едва перебирающего ногами. Тот самый бедолага? Похоже. Но дедушка каков! Тут мгновения лишнего нет, а он…

Некогда! Капитан предусмотрительно открыл заднюю дверцу, сам же кое-как поместил пулемет на переднее сиденье и плюхнулся на место водителя. Стартер потарахтел и замолк. Вот будет номер, если не заведется! Еще раз. Опять без результата. И еще… Уф!.. Мотор заработал. А вот бензинчика маловато, стрелка едва шелохнулась. Но ничего, авось хватит проехаться по городу.

На удивление, дед перемещался довольно быстро. Да и доходяга, несмотря на предыдущие слова, явно хотел жить и откуда-то взял силы. Единственное – парочка замешкалась уже перед самой машиной. Влезть в нее узнику было тяжеловато, однако страх вперемешку с надеждой – хорошие помощники.

Дожидаться закрытия двери Воронов не стал. Где-то снаружи послышались громкие голоса. Кажется, сверху, из дома, но тут капитан был не уверен. Он рванул с места, хлопнула задняя дверь, и матюкнулся Иван. Не иначе попало, хоть не прищемило чего.

Машина выскочила к воротам, и тут грянул первый выстрел. За ним еще один. Лобовое стекло украсилось дыркой, заднее же вообще разлетелось. Но ворота были уже позади, «Тойота» резко повернула и понеслась по улочке.

Как и предполагал Воронов, жилище районного пахана охранялось еще на подступах. Дом был лишь последней линией обороны, сама же она была эшелонированной, правда, рассчитанной на вторжение извне, а не с тыла.

Двое парней выскочили из-за какого-то забора, бросились наперерез машине. В руках обоих были карабины, и еще счастье, что воители не сообразили сразу открыть огонь. Небольшой доворот, удар, одно из тел пролетело над «Тойотой», зацепив лобовое стекло.

Кажется, в них вновь стреляли. И уже не только из карабинов. Капитан услышал длинную автоматную очередь. А вот были ли попадания, этого он сказать не мог. Машина слушалась, следовательно, скаты не простреляны, мотор тоже пока работает, остальное не страшно. Главное – никому не пришло в голову перегородить улицы баррикадами. Попались несколько раз узкие места, где по сторонам валялись кучи всякого хлама, стояли разбитые машины и прочее, однако Воронов умудрился проскочить сквозь довольно узкие проезды, даже особо не сбавляя скорости. А уж судьба или умение, тут без особой разницы.

– Дед, живой?

– Кажись. Хотя с тобой…

И тут удача оставила беглецов. Очередной поворот, и едва не столкнулись с целой колонной аж из трех машин. Воронов сразу признал головную. Немудрено, когда этот джип он видел какой-то час назад в одном не слишком гостеприимном дворе. Там тоже обязаны были узнать «Тойоту», а вот понять, кто в ней, – тут уж сложнее. Однако преграждать путь корпусом своего автомобиля люди Черепа не стали. Жизнь, она дорога даже нынешняя, не слишком радующая чем-то светлым. Кортеж притормаживал, одновременно чуть подавая в сторону, чтобы разминуться среди застывших по обочинам бесхозных машин.

Удар! Воронов все-таки зацепился крылом за какую-то стоящую тачку и едва справился с управлением. В зеркале было видно, как разворачиваются автомобили Черепа.

– Дед, хватай пулемет! Ты в детстве в Гражданскую играл? Вспомним молодость! Сейчас мы с тобой тачанку-ростовчанку изображать будем. Не «максим», конечно, однако штука не менее убойная. Разберешься?

– Я, между прочим, в армии служил, когда тебя и в проекте не было, – пробурчал Иван, протаскивая к себе «ПК».

Завозился, вспоминая. Хорошо, лента была уже протянута. Ствол уставился назад, дед разобрался с предохранителем, оттянул затвор.

– Его еще вперед подать надо, – заметил Воронов.

– Будто не знаю…

Может, и знал, но за прошедшие годы явно забыл напрочь.

Интересно, если сейчас заскочить в чужую зону влияния, будет ли там оценено появление Черепа как вторжение? Проверить бы, да ведь и «Тойоту» наверняка знают. Сколько машин в городе может быть на ходу? Несколько десятков в самом лучшем случае.

Но к чему размышления, если точные границы все равно неизвестны? Зато до выезда из Хабаровска осталось немного. Пусть дорога не та, потом придется выбираться на нужную, все равно выбора нет. Лишь бы бензина хватило и мотор не отказал.

Одна из машин постоянно маячила сзади. За ней иногда объявлялась еще одна, но та отставала, потом догоняла вновь, а вот первая держалась весьма назойливо и постепенно отвоевывала расстояние. Третьей видно не было. Не то настолько отстала, не то помчалась проверять, что творится в штаб-квартире.

– Дед, ты, главное, стреляй лишь наверняка, – Воронов увидел, как Иван припал к прикладу. – Пусть поближе подойдут.

– Не учи ученого, – однако выстрелов не последовало.

А люди порою все-таки попадались, опровергая первоначальное впечатление о безлюдности города. Мелькали, торопливо прячась от мчащегося автомобиля. Пуганые…

Очередной поворот, и впереди неожиданно объявилась баррикада. Не слишком солидная, только непреодолимая даже на боевой машине, не то что на легковушке, главное же – явно созданная не только бушевавшей когда-то стихией, но и людьми. Связываться с конкурирующей фирмой Воронову не хотелось. Медвежатники там, таежники, амурцы – все они ничем по сути своей не отличались от Черепа. Даже если помогут, потом в итоге окажешься в другом подвале. Нет уж, надо выбираться, а не начинать очередные игры.

К счастью, в сторону отходила узкая старая улочка. Воронов даже названия ее никогда не знал, да и вообще был в здешних местах от силы пару раз. Не тупик, и ладно.

Оказалось – нечто близкое к тупику. Может, тут еще жили, но не убирали явно с самой Катастрофы. Ладно, несколько домов были разрушены, проезжей части это почти не коснулось, однако местами валялись деревья, не распиленные на дрова по нерадивости или еще каким-то причинам. Пришлось сбросить скорость, старательно пытаясь объезжать стволы и ветки.

Головная машина преследователей повторила маневр. Только джипу было полегче, кое-что он мог элементарно переехать, и расстояние сократилось метров до пятидесяти. В боковом окне появилась рука с автоматом, затем ее обладатель. Ждать дальше дед не стал. Пулемет загрохотал, потянуло порохом. Пусть большая часть пуль улетела неведомо куда, часть все-таки попала в цель. Зацепило ли кого, непонятно, только сидевшие в джипе среагировали почти моментально. Машина остановилась, и из нее выпали трое. Пулемет все гремел, хотя так стрелять не стоило.

– Дед! Из машины! – Воронов остановил и сразу вывалился наружу. Перекатом ушел за ствол валявшегося рядом дерева, вскинул автомат. Противники демонстрировали некоторый опыт и не просто лежали, открыли огонь. Пришлось тоже стрелять, больше стараясь прижать врага к земле, чем специально целясь. Надо же дать деду возможность вылезти и не нарваться на пулю! Посвист над головой отнюдь не способствует хладнокровной стрельбе.

Иван наконец-то распахнул дверь. Вылезал он непозволительно медленно для нынешней обстановки. Тут выпрыгивать надо, да возраст помехой. И взял с собой дед сразу все: и карабин, и пулемет. Хорошо хоть, старик наступил ногой на волочащуюся ленту и грохнулся со всем имуществом. Иначе наверняка подстрелили бы, несмотря на прижимающий огонь Воронова.

Боек сухо щелкнул. Капитан распластался за укрытием, заменил магазин. На той стороне воспользовались паузой, и в дерево ударили пули. Другие проносились поверх, и высовываться не хотелось. Пришлось откатиться чуть в сторону. Только на сей раз стрелять наугад офицер не стал. Поймал на мушку одного из противников, выстрелил, с удовлетворением убедился, что попал, и сам едва не схлопотал ответный кусок свинца. Просвистело настолько рядом с головой, что вроде даже обожгло.

Чуть дальше громыхнул карабин Ивана.

– Готов, – расслышал Воронов.

Дед порою браконьерствовал, по его же собственному признанию, и уж полсотни метров расстоянием для него не являлось.

Кто попал в последнего из врагов, было не понять. Стреляли оба, и каждый был не прочь приписать успех себе.

– Дед, с узником что?

– Отмучился, бедолага. Кажись, еще когда выезжали, пуля зацепила.

– Понятно, – равнодушно отозвался Воронов. Когда вокруг столько смертей, очередная не вызывает никаких эмоций. Был бы еще кто близкий… – Прикрой. Пойду посмотрю.

Он помнил о двух отставших автомобилях и после некоторого колебания забрал у Ивана пулемет. Судя по вышедшей части ленты, дед успел израсходовать чуть больше половины патронов. Но все равно более солидное оружие, чем автомат. Хотя и более тяжелое…

Теперь закинуть «ПК» за спину. Хорошо, бушлат толстый и не чувствуется исходящее от ствола тепло. Автомат в руки – и короткая нервная пробежка. Кто-то из противников вполне мог лишь притвориться мертвым и сейчас готовиться к стрельбе в упор. Тогда останется одно: торопливо падать, уходить перекатом в сторону. Но – обошлось.

Преследователей все-таки оказалось четверо. Один так и остался в машине. Мосинские патроны – вещь убойная, пробивают тело навылет, и что там с ним стало, можно было дальше не смотреть. Зато один из выскочивших еще шевелился, пытался вскинуть автомат одной рукой, вторая не двигалась, да и на это движение не оставалось сил.

– Ну что, майор? Как там у Гоголя? Помогли тебе твои ляхи?

– Сволочь… – в глазах Едранцева светилась ненависть.

– Наверное, – не стал спорить Воронов. – Но чести офицерской не ронял. Если интересно: отряд не распадался. Налаживаем жизнь в окрестных деревнях. Электричество появилось, еще кое-что. С бандами боремся. Технику сохранили. Есть надежда, переживем лихолетье. А нет, так хоть уйдем с чистой совестью.

– Надо было тебя сразу допросить с пристрастием, – слова давались Едранцеву с трудом. – Жаль, Череп не послушался. Хотел прежде текучку завершить… Тогда бы…

– Ладно. Времени нет. Есть что сказать? – Воронов вскинул автомат.

– Не убивай… – лицо майора вдруг перекосило ужасом.

– Извини, это вряд ли…

Автомат коротко рявкнул. В наступившей вслед за выстрелами тишине послышался приближающийся гул мотора.

– Гостей мы любим, – пробормотал капитан, поудобнее устраиваясь за очередным поваленным деревом. – Ничего для них не жалеем. Ни пуль, ни гранат…

Кто-то смотрел на него из дома направо, и Воронов скосил туда взгляд. Всего лишь ребенок. Девочка с большими глазами и черными волосами. Поняла, что замечена, отшатнулась. Ни к чему бы ребенку видеть такое. Война – штука кровавая. С другой стороны, наверняка видела картины гораздо хуже. По сравнению с атомным взрывом любая перестрелка – так, забава.

Воронов положил «калаш» ближе к правой руке, сам же припал к пулемету. Чуть в стороне примостился подошедший дед. Захотелось послать его подальше, нечего ему рисковать шкурой, но тут появился второй джип.

Там заметили неладное, стали тормозить, и Воронов открыл огонь, не дожидаясь полной остановки машины.

Хорошая штука – «ПК». Пули дырявили джип и людские тела, почти не чувствуя сопротивления. С заднего сиденья кто-то успел выскочить, но легкий доворот ствола, и человек упал. Навсегда. Второй, выпрыгнувший с противоположной стороны, схлопотал пулю от деда. И все кончилось.

– Пошли. Надо выбираться из города.

Вспомнилась девочка с большими глазами. Взять бы ее с собой! Нечего делать ребенку в умирающем, истерзанном бандами городе. Но никого в окнах не было. Может, наблюдала осторожнее, раз выжила, то научилась прятаться. А может, вообще сбежала подольше от взрослых разборок.

И где ее искать? Бесполезно…