День шестой. Окрестности Ялты. Крым
Вертолет специального назначения «AS.532A2 Cougar Mk.2» приближался к Ялте в абсолютной темноте со стороны Симферополя, заложив для этого солидный крюк в воздухе. Лететь в ту сторону напрямую было опасно. Мало того что в небе шныряли русские истребители, так еще мусульманские боевики яростно стреляли по любой воздушной цели, невзирая на ее принадлежность. Пришлось лететь ночью, да еще осторожно выбирая маршрут. К счастью для людей, находящихся сейчас в чреве вертолета, командир экипажа полковник Лаперье имел огромный опыт полетов именно на этой, самой современной в арсенале союзников винтокрылой машине. Предназначенный для поисково-спасательных и специальных операций модернизированный «Кугуар» стоил баснословно дорого из-за новейшего навигационного комплекса AFCS и интегральной системы управления полетом в ночных и экстремальных условиях. На весь Евросоюз таких машин едва ли набралось больше двух десятков. Задание, полученное Лаперье, тоже было из разряда фантастических с минимальными шансами на успех. Высадить два десятка головорезов из числа коммандос HUBERT, затем взлететь и, кружа в окрестностях Ялты, дождаться возвращения коммандос.
Если коммандос задержатся, к услугам Лаперье был крылатый танкер «КС-130», всегда готовый залить к нему в баки дополнительное топливо. Задание коммандос было секретно не только для Лаперье, но и для большинства диверсантов, летящих сейчас навстречу своей судьбе.
Когда Роберта Прево в очередной раз вызвали в штаб специальных сил, над всем Оперативным соединением уже витал мрачный дух военного поражения. Блестяще начинавшаяся военная кампания катилась к бесславному завершению. Группа Прево не вылезала из скоротечных боевых операций по спасению пилотов союзников, приземлявшихся на побережье и в глубине полуострова. Это их и спасло. В момент гибели десантного вертолетоносца Роберт с компанией вытаскивал испанского пилота. Поисково-спасательные операции проходили успешно, но усталость буквально валила с ног. После гибели «Тоннера» коммандос перебазировались на берег, на захваченную украинскую авиабазу в Новофедоровке. Умывшись и надев свежий камуфляж, Прево явился пред светлые очи начальства. Начальство было новое. Старина Рок Барсье и большинство офицеров группы боевого управления с «Тоннера» не спаслись. Штаб специальных операций почти целиком погиб, вместо него было сформировано «командование специальных единиц» во главе с итальянским полковником морской пехоты Мигеле Сабатини. Полковник был могуч, высок и широкоплеч, с чувством юмора и огромным боевым опытом. Одним словом, достойный офицер.
Именно к нему и отправился Прево. В командирском кабинете помимо Сабатини находился подполковник Таржон с надменно-спокойной физиономией.
«Ну вот, опять завоняло дерьмом парижских политиканов! – пронеслось в голове у Роберта, едва он увидел ушлого подполковника из военной разведки. – Удивительно, Барсье и его штабные сгинули, а этот тип сидит перед ним жив-здоров, и даже камуфляж не помятый…»
– Присядь, Роберт. Новости слышал? – Сабатини кивнул на стул.
– Никак нет, господин полковник!
– Это хорошо. Будешь приятно удивлен. Турки нас предали. В Анкаре переворот. Командующий турецким экспедиционным корпусом генерал Фатах Бурлук, по данным разведки, уже начал за нашей спиной сепаратные переговоры с командованием русских. Скорее всего, речь идет о срочной эвакуации турок.
«Вот тебе на!» – подумал Прево, ожидая, что следующий приказ Сабатини будет заключаться в немедленной ликвидации Бурлука вместе с русскими переговорщиками. Но он ошибся, все было гораздо, гораздо хуже.
Слово взял молчавший доселе Таржон. Шпион, уставившись куда-то выше головы Прево, продолжил беседу:
– Корвет-капитан, вы отлично подготовили своих людей. Именно ваша группа понесла минимальные потери в ходе предыдущих акций. Сейчас вам предстоит возглавить сводный отряд коммандос Оперативного соединения и отправиться в Ялту. У нас там, кхм… сложилась весьма щепетильная ситуация.
– Да говорите же, Таржон, не мнитесь! – подо-гнал шпиона окриком раздраженный Сабатини.
Таржон бросил неприязненный взгляд на полковника, но сдержался и спокойно продолжил:
– Отряд повстанцев захватил в заложники нескольких наших пилотов. Они требуют от нас в обмен на их жизни и свободу обеспечить похитителям эвакуацию в Западную Европу. В числе заложников командир итальянской авиагруппы «Ковур» Лоренцо Стоцци и четыре французских пилота. Их надо освободить, а похитителей примерно наказать, чтобы другим неповадно было.
Тут Роберто прорвало. Сказались усталость, гибель сослуживцев и общая кровавая бестолковость этой кампании. Вообще, Прево в последние годы стал понимать, что его используют в мало кому известных играх. В этаких стратегических «поддавках». Они воевали против достойных белых народов, сербов, к примеру, или вот украинцев, каждый раз спасая каких-то мерзких ублюдков! Надоело!
– А вы, месье Таржон, позвоните в свою штаб-квартиру, что в двадцатом округе Парижа, и попросите тех уродов, которые это замутили, разобраться со своими мусульманскими дворнягами. Как хорошо сидеть под парижскими каштанами и прокручивать оперативные комбинации, когда гибнуть при их выполнении будут другие. Неплохо вы там в DGSE устроились!
На Таржона эти слова не произвели никакого впечатления. Словно он слышал подобное несколько раз на дню. На сей раз, посмотрев в лицо молчавшему Сабатини, Таржон изрек:
– Нервные у вас бойцы, полковник. Так что мне доложить в Брюссель? Что вы отказываетесь исполнять приказы командования? Для этого даже Брюссель не нужен, достаточно связаться с командующим Оперативным соединением.
Сабатини побледнел и рявкнул на Таржона, брызгая ему слюной в лицо:
– Выйди вон, подполковник! Зайдешь, когда позову!
Едва за шпионом закрылась дверь, Мигель подошел к Прево и, сев напротив него, абсолютно спокойно произнес:
– Ты прав, сынок. Но приказ есть приказ. Наших пилотов надо освободить. И дело здесь не в столичных говнюках, заигравшихся в геополитику, а в офицерской чести и союзной солидарности. Ты поверь моему опыту, Роберт, я на таких, как этот Таржон, насмотрелся за годы службы. И ничего здесь не сделать. Шпионы – это отдельная категория людей. У них свои дела, а у нас – свои. Но польза от них бывает немалая. Понял?
– Так точно!
– Вот и славно. Поведешь на операцию отряд из двух десятков коммандос. Твоих восемь человек, итальянцев и испанцев – по шесть. Все – кровь с молоком, гарантирую, лично на дело отбирал. Выделяем тебе «Кугуар» с самим полковником Лаперье! Воздушный коридор обеспечим. Но учти, провала быть не должно.
Выходя из штаба, Прево встретился с презрительным взглядом Таржона.
«Да плевать на него, потом сочтемся, если что», – мысленно посылая подполковника, Роберт отправился к месту расположения своего отряда.
Легендарный Лаперье, один из основателей современной авиаспасательной службы ЕС, действительно, был вертолетчиком от Бога. «Кугуар» шел на предельно малой высоте, едва ли не цепляясь брюхом за острые гребни высот. Высаживались в небольшой балке, в десяти километрах от места расположения заложников. До рассвета почти четыре часа, этого должно хватить, чтобы ударить по бандитам, повстанцам, или как их там, на самом рассвете. Чтобы они в себя прийти не успели. Всех бородатых, которых коммандос застанут на месте, приказано уничтожить, за исключением некоего Джамаля Хайдара. Этот жирный Джамаль был русским подданным и весьма известным мусульманским публицистом. Его надо было взять, по возможности, живым. Но как надеялся Прево, такой возможности не будет.
Вертолет завис над землей, и по эластичным канатам вниз к земле заскользили облаченные в черную униформу фигуры коммандос. Впереди предстоял путь в десяток километров по горным тропам в ночной темноте…
Впереди, как обычно, шли саперы. Два неразлучных, словно близнецы, итальянцы Лука Сполетти и Франческо Кастелло. Ребята свое дело знали туго и вскоре на тропинке обнаружили первую минную закладку. Пакистанские «P5 Mk1». Дальше пошли китайские «Тип72» и снова «пакистанцы». Бородатые мин не жалели, засыпав ими все горные тропы в окрестностях Ялты. Особо напрягали китайские «Тип72 B», установленные на «неизвлекаемость». Их приходилось обходить стороной. У бородатых явно чувствовалось наличие хорошего специалиста по минированию в этом районе. Выучили, на свою голову. На рассвете измученный отряд наконец-то доковылял до нужного объекта.
Пилотов держали в особняке на окраине города и тщательно охраняли. Несмотря на «собачью вахту», вся охрана снаружи было свежа и бодра. Более десятка боевиков, попыхивая сигаретами, деловито прохаживались вокруг особняка. На площадке перед домом торчала счетверенная ЗПУ, прикрытая самодельным бронированным щитом с загнутыми краями и обложенная мешками с песком. На крыше соседнего дома стояла такая же. За особняком в конце улочки, прикрываясь стеной дома, торчал «БТР-70» собственной персоной. Видимо, из запасов украинской армии. Там тоже не спали, и его мощный КПВТ, помноженный на броню, мог переломить ситуацию в любую секунду после начала нашего штурма.
– Что делать будем, корвет-капитан? – Лейтенант из «Unidad de Operaciones Especiales» Хорхе Диаз подполз к Прево.
– Думаю, лейтенант, вызвать нашего ангела-хранителя в лице Лаперье. Расчеты ЗПУ уберут снайперы, с бронемашиной разберутся вертолетчики. «Кугуар» для этого хорошо вооружен.
Диаз кивнул головой и бесшумно отполз. Не прошло и двух минут, как Прево тронули за плечо. Обернувшись, он увидел бледное лицо Бернара Пике. Таким испуганным ветерана отряда HUBERT Роберт видел последний раз лет пять назад под Гератом, когда их зажали на пустынном плато сотни две талибов, и шансов спастись почти не было. На протянутой ладони Пике покоился пластмассовый прозрачный шарик. Несмотря на матовый окрас, было видно, что внутри шарика находится микросхема и несколько проводков.
У Прево похолодело в груди. Датчики движения. Дешевая китайская подделка, но весьма опасная. Радиус действия небольшой, всего полтора километра, но здесь больше и не надо. Либо в самом особняке, либо в доме по соседству пульт слежения. Понятно, почему охрана не спит. Нас ждут.
Как он мог так попасться??? Не иначе бдительность притупилась из-за тяжелого ночного марша. На это крымчаки как раз и рассчитывали. Гарнитура связи ожила:
– Командир, на час дня, противник. Обходят сзади!
БТР в переулке вдруг выплюнул из выхлопной трубы облако вонючего, сизого дыма и, развернув башню, покатился по улице в их сторону. Одновременно с этим забегали расчеты ЗПУ. Ну все, началось… началось!
Хлопнула винтовка Мориона, и один из боевиков, суетящихся у ЗПУ, упал. Еще несколько хлопков, и возле одной ЗПУ стало пусто и тихо… Через секунду заревел пулеметом БТР, ему вторили выстрелы сзади у тропы. Прево припал к микрофону рации:
– Ангел, ангел! Код-33, код-33.
«Код-33» означал сильное сопротивление противника и требовал огневой поддержки. Первым залпом НУР «Кугуар» очистил площадку перед особняком, буквально смел боевиков вместе с ЗПУ. Затем принялся за БТР. Дуэль продолжалась недолго. Установленные в подвесном контейнере две двадцатимиллиметровые пушки GIAT M621 превратили старенький БТР в головку швейцарского сыра. Весь в дырках!
У боевиков нашлись ПЗРК, но неопытность помешала их правильно применить… Один дурак залез на крышу и в картинно-киношной позе попытался выпустить ракету. В итоге снайперская пуля вынесла ему мозг раньше, чем он это сделал.
Несколько секунд огненного ливня с небес резко переломили ситуацию в нашу пользу. Группа прикрытия, сдерживающая противника у тропы, наспех установила несколько мин, дабы притормозить наступающих на пятки крымчаков.
Прево гаркнул в микрофон:
– Прорываемся вперед, к объекту!
«Кугуар» сделал еще один заход, расстреливая боевиков, мечущихся по улицам. Особняк взяли с ходу. Закидали светошумовыми гранатами, затем прошлись по этажам. Заложников обнаружили на самом верхнем этаже. Один из них, француз Сагэн, был ранен шальной пулей и перхал розовой пеной, лежа на полу. Дело плохо, парню срочно требовался хирург, похоже было на то, что задето легкое.
– Ангел, ангел! Давай тросы! – заорал Прево, одновременно приказывая боевым группам обеспечить безопасность зоны эвакуации. Коммандос рассыпались по двору, фиксируя секторы обстрела.
«Кугуар» погиб глупо, обыденно, на глазах у всего отряда и спасенных пилотов. Делая вираж перед тем, как зависнуть над особняком, вертолет получил очередь из крупнокалиберного пулемета прямо в застекленную кабину. Ранее молчавший пулемет ударил из чердачного окна неожиданно и очень точно. «Кугуар» сначала взмыл вверх, потом его повело в сторону, и он стал падать. Земля была близко, и поэтому на все про все ушло меньше полминуты…
Вертолет рухнул на дом в паре кварталов от особняка с освобожденными заложниками, подняв в небо столб оранжевого пламени и клуб черного дыма, став немым свидетелем провала спасательной операции и карьеры полковника Лаперье.
– Отходим к объекту! – приказал Прево. – Особняк солидный, стены толстые. Можно, заняв круговую оборону, отстреливаться довольно долго.
Пока бойцы занимали круговую оборону, Бернар Пике приволок к командиру обнаруженного в подвале жирного кругломордого типа с выпученными глазами.
– Оооо, Бернар, какой ценный трофей! Господин Хайдар, собственной персоной!
Если этот Хайдар, ценный фрукт для исламистов, то с боевиками можно будет поторговаться. А там, посмотрим. По крайней мере шансы на то, чтобы выпутаться из сложившейся ситуации, несколько возрастают.
– Командир, связь с центром не работает. Видимо, горы экранируют! – отозвался Диаз.
– Черт! Значит, сбитый вертолет был единственной ниточкой, связывающей нас с командованием. Этакий винтокрылый ретранслятор.
– Продолжайте вызывать центр!
В небе раздался надрывный свист, и аккуратная площадка перед особняком вздыбилась. По ушам ударил грохот, и внутрь дома, помимо осколков стекла, полетели куски камней и земли.
– Это минометы! Отойти от окон! – заорал Роберт, понимая, что его коммандос люди опытные и, что такое минометный обстрел, знают не понаслышке.
Обстрел длился минут пятнадцать. Затем последовала атака, перекрестная. Из ближайшего переулка и с гор. Затем опять обстрел.
Через час после начала боя из переулка выкатилось нечто, сделанное на скорую руку, но достаточно бронированное. Крымчаки в ближайшей автомастерской «довели до ума» трофейный армейский грузовик, забронировав кабину листами стали и отделав ими же борта. В кузове, прикрытая щитом, была установлена старая, недобрая, безоткатная Б11.
Прежде чем Прево успел осознать, что это значит, рукодельная самоходка выстрелила. Точно в угловое окно первого этажа. Снайперы пытались нащупать расчет самоходки, но те, не будь дураками, из-за щита не показывались.
– По-моему, нам – конец! Уйти не удастся никому!
В особняке уже занимался пожар, воинственные вопли крымчаков звучали все громче, как вдруг невесть откуда взявшийся огненный язык буквально слизнул самоходку. Даже через треск стрельбы Роберт услышал нечеловеческий визг сгораемых заживо людей. В какофонии боя стали отчетливо слышны новые звуки. Особо яростная стрельба шла теперь в самом городе, вокруг особняка и на прилегающих улицах. Прево очень хорошо различал этот хлесткий, словно удар кнута, звук. Так стреляли русские «АК» многочисленных модификаций. Прево обернулся к почерневшим от грязи и сажи коммандос.
– Поздравляю, господа! В город вступили русские. Судя по методу действий, наши коллеги.
– Это п…ц! – выразил общее мнение Бернар. – Как говорят славяне: «Из огня да в полымя».
