Месяцем ранее
Где-то в Киеве
Секретная тюрьма «СДБ»
Июнь 2020 года
Белый «Гранд-Чероки» – отличная, кстати, машина, и проходимая, и комфортабельная – свернул с дороги, захлябал по лужам. Натоптанная «КамАЗами» дорога вела к стоящей на отшибе базе, знававшей и лучшие времена: на заборе был один мат, половина лампочек выбита, на железнодорожной ветке шпалы заросли травой. Глядя на это место – можно было подумать, что это еще одна брошенная база, памятник куда более благополучным и сытным временам. Мало кто предполагал, например, что заболоченное место было создано искусственно, а лужи не пересыхали, потому что в них подавалась вода. Среди своих это место было известно как «Киевская Крыивка» – оно было предназначено и для содержания заключенных, каких нельзя было содержать в обычных тюрьмах, и как «запасной аэродром» на случай оккупации Киева. Даже в секретной части Провода – об этом месте знал не каждый…
Джип, поднимая фонтанами грязную жижу, подкатил к воротам, требовательно просигналил. Через какое-то время двери открыли похмельные, похожие на бомжей грузчики. По крайней мере – при их виде складывалось именно такое впечатление, а оружие они носили скрытно.
Джип прокатился по не менее запущенной территории, где лениво грузили машину и какая-то толстая тетка в крик пререкалась с кладовщиками. Подкатил к зданию конторы – обшарпанному, двухэтажному, сделанному из пеноблоков, еще и недостроенному.
Двойное дно проявилось, когда уже открылась дверь, – она была изнутри стальная, из хорошей бронестали. И за дверью – был небольшой тамбур, выход из которого перекрывала уже открыто броневая дверь. И в ней была бойница.
Дорош передал документы. Их проверили.
– Слава Украине! – парубок, стоявший на дверях, с лязгом отодвинул засов. Он был коротко стрижен и цивильно одет – никакого, присущего, к сожалению, киевскому Проводу «вышиванства», никаких чубов и оселедцев.
– Героям слава… – буркнул Дорош, проходя мимо.
На втором этаже его уже ждали.
За новым назначением – место освободилось после убийства генерала Мельника – его вызвал сам глава Информационной службы Провода «УНА-УНСО» генерал Виташ Маса. Наполовину прибалт, он был ветераном движения и еще полтора десятка дет назад организовывал в Прибалтике тайные тренировки для бойцов, договаривался с местными властями о стажировках, тренировках, нелегальных поставках орудия, укрытии на случай чего. В Прибалтике люто ненавидели Россию и одновременно боялись ее – поэтому на просьбы украинских националистов откликались очень охотно. Два года назад он стал новым проводником Секретного провода – тайной военизированной структуры, созданной в составе украинского националистического движения с такими же целями, с какими большевики в свое время создавали ВЧК. Секретный провод занимался борьбой с саботажем, разведкой и контрразведкой, официально – он всего-то занимался охраной съездов партии и проверкой прошлого тех, кто в нее желал вступить, – чтобы не допустить москалей и агентов ФСБ. В реальности же – он занимался тем, что по официальным каналам провести было невозможно. Тем, что шло в разрез с интересами даже ближайших союзников Украины.
Кабинет был полупустым и заплеванным, с мутными стеклами и ободранной мебелью. Проводник поднялся Дорошу навстречу… он был типичным финно-угром, с носом уточкой и блекло-серыми волосами. Но тот, кто шел против него, долго на этом свете не задерживался.
– Слава Украине!
– Героям слава!
– Слава нации! – проводник решил приветствовать полным приветствием
– Смерть ворогам…
Сам Дорош знал Масу довольно долго – еще с тех времен, когда они организовывали подрывную сеть на сепаратистском Юго-Востоке. Маса тогда был обычным купцом-прибалтом, возил продукты.
– Мельник убит, – без предисловий сказал проводник.
– Знаю, – кивнул Дорош, – слышал. Как его угораздило?
– У клуба. Подскочила какая-то б… У нее пояс шахида оказался.
– Пояс шахида? – переспросил Дорош. Несмотря на то что на Украине в последние годы творилось немало всякого лиха – пояса тут были не в ходу.
– Именно. Пока там разбираются… но взрывчатка уже какая-то новая.
Проводник внимательно смотрел на своего подчиненного, предлагая ему додумать ситуацию самому.
– Пиндосы? – сказал Дорош
– Они самые, – кивнул Проводник, – больше некому. Они же рулят вахами. А ты сам знаешь – сколько их тут сейчас.
На самом деле – в это сложно было поверить, но взрыв у клуба был не более чем трагической случайностью… если такое можно было назвать случайностью. На Украину, особенно восточную, большая часть которой опустела во время Похида за единистью – начали переселять беженцев из Европы… Евросоюз платил на обустройство каждого беженца в твердой валюте, а занять Восток было жизненно необходимо – чтобы русским было просто некуда возвращаться. Из Европы переселяли тех, кого там не рады были видеть… цыганские таборы, беженцев из Афганистана, Сомали, Йемена, Египта, Ливии. Казалось бы – в чем проблема – богатейшая земля, брошенные черноземы – живи. А проблема была в том, что беженцы эти нормально жить и работать не хотели. Вместе с ними на Украину проникли салафизм и ваххабизм. Странная и злая закономерность… ваххабизм шел рука об руку с русофобией и национализмом. Поляки получили свой ад вместе с чеченскими беженцами, которых они приютили в девяностые и начале нулевых. В Грузию ваххабизм проник вместе с чеченцами в Панкисском ущелье. Теперь и на Украине был ваххабизм.
– Почему Мельник?
– Он работал план… – Проводник замолчал.
– Какой план?
– Это уже неважно. План накрылся.
…
– Новый – будешь работать ты.
…
– Что молчишь?
– Вы мой ответ знаете…
Проводник поднялся из-за стола, подошел почти вплотную.
– Не «вы» – а «ты». Тут и без тебя… есть любители гнуть.
Дорош – несмотря на то что с ним мало кто выдерживал игры в гляделки, – не выдержал первым. Сел, не спросясь закурил.
– Хорошо, говори… – сказал он… – и зла не держи. Сам знаешь…
– Знаю… Первое – ты в курсе, за Кубинца?
– Слышал.
– Он здесь.
…
– Перемолвиться словом не хочешь?
– Нет, – сказал Дорош.
– А почему?
– Смысл? – Дорош откинулся на стуле. – Ты расклад знаешь. Мы и они. По-другому – не выйдет уже. Мы – или они.
…
– Дела варить – тебе с ним придется. Заберешь его, вылетишь во Львов. Твоя задача – организовать крытый центр подготовки, человек на десять. Времени – месяц или два. Выход – только на меня. Какое направление – понял?
– Снайперы?
– Оно самое.
Дорош молча ждал продолжения.
– Доложишь по готовности. Дальше будем решать…
– Что решать?
Проводник хотел что-то сказать, но передумал. Отмахнулся.
– Там узнаешь. Знают двое – знает и свинья…
Но Дорош догадался. Кого-то решили убрать – так чтобы потом спихнуть это на Кубу и через него – на русских. Кого-то в Европе – и не из малых чинов.
Потом уберут и его как опасного свидетеля. Он не сомневался в этом ни разу – прекрасно знал цену всему тому, что происходило на этом уровне. Но с этим будем разбираться потом. Сначала надо просто выжить.
Остаться в живых…
Кубинца содержали в тюрьме, которую выкопали под зданием провинившиеся члены движения, – участие в «копанках» было формой наказания, копали крыивки и схроны на случай прихода москалей. В помещении было душно и омерзительно пахло, какая-то муха – не большая, подвальная, трупная, а обычная «зеленка» – жужжала, металась, ошалело билась о стены в поисках выхода.
Но выхода не было.
Куба – его взяли на самой границе – выглядел относительно хорошо, видимо – лечили. Только лицо было чуть перекошено из-за неправильно сросшейся челюсти. Да еще на лице остался шрам…
Они смотрели друг на друга – и не знали, что сказать. Ведь и Дорош знал Кубу хорошо… чего говорить – в одном дворе жили.
Молчание прервал Куба.
– Тризуба – вбил?
Дорош кивнул головой, вспоминая, как они пили портвейн… их было больше десятка, от совсем старшаков до малых еще. Ох, влетало, если запах учуют. Регион шахтерский, у людей рука тяжелая.
И Тризуб был там – Трегубов его фамилия была. И он там был.
– Да, – сказал он, – вбил.
– Хорошо…
Генерал повернулся и дал знать, чтобы закрывали дверь…
