Глава 15

Вот теперь руки у него тряслись на самом деле, как положено насмерть испуганному организму, тряслись. Даже не так, в момент испуга люди дрожат не сильно, это когда страх немного отходит, вот тогда… вот тогда трясет по-настоящему. Значит, журналиста Лукаша начинает отпускать, значит, поверил он в то, что может выкрутиться из этой ситуации…

А Смиту сейчас не позавидуешь. Старик думает, шевелит мозгами, скрипит нейронами, серое вещество от напряжения чернеет, белое – краснеет… а Лукаш несет всякую ерунду. Руки болят в запястьях, рванул их наручниками, когда падал. А так, в общем, ничего… запястья саднят, и руки трясутся… сжать в кулаки, чтобы не так стыдно. Смотрит ведь Джон Смит, наблюдает, прикидывает, а не обманывает ли его русский мальчишка?

А как просто было поначалу – домучить до такого состояния, чтобы бедняга все выложил, вымаливая смерть, легкую и быструю. И в кармане держать информацию о терабайтнике. Начнет бедняга обманывать, чтобы время затянуть, скажет, что флешка на шестьдесят четыре гигабайта – вот такая – за унитазом в номере лежит, тут его придурка лопушистого снова в боль загнать, не объясняя, за что. И снова, если о накопителе не скажет.

Ведь наверняка все врал Смит о своих переговорах с генералом, о посланце и способе передачи, с чего это ему правду говорить? И об истории своих нежных отношений с Колоухиным тоже, скорее всего, трындел… Или не трындел, теперь уж и не поймешь… Ловушку он выстраивал для собеседника, подробности вроде как случайно вбрасывал, детальки и подробности, чтобы мог бедненький попытаться соорудить небольшую ложь, мог получить надежду затянуть переговоры…

А тут Лукаш сам, без намеков и мучений, рассказал о накопителе. И накопитель размером с пачку сигарет в задницу не спрячешь, и в машине просто так не пристроишь…

Значит, где-то скинул товар, бродяга. Отошел погадить на лоне природы и спрятал. И если они даже станут спрашивать Джонни, то он подтвердит – да, останавливались. Да, отходил русский по своим суровым русским делам… А прятал там что-то или нет – никто, кроме Лукаша, не знает. Вопросы?

– Думаешь, я стану с тобой делиться? – Смит сел на свое место, подпер щеку кулаком. Физиономия перекосилась, съехала набок. – Зачем?

– А куда ты денешься, дедушка? – нервно хихикнул Лукаш. – Если ты не соврал сгоряча, то только за остатки летающей тарелки тебе кучу бабла отвалят… Денег, в смысле. За базу в Антарктиде… А что, там правда есть база? С тех самых пор? Я читал об экспедиции адмирала… как его… черт, ну не важно… Про то, что его эскадру возле Антарктиды потрепали… но думал, что врут…

– Не врут, – сказал Смит. – Врут, но не во всем… Есть там база, есть…

– Ну так не жадничай! – теперь Лукаш уже засмеялся.

В голосе еще было немного истерики, но так – остаточки. Журналист Лукаш почуял спасение и выгоду почуял, как тут не прийти в себя.

Подошел Дэн и поставил перед Лукашем на стол стакан с водой.

– Или руки освободи, – потребовал Лукаш, – или подай мне, что ли…

Дэн посмотрел на британца.

– Напои его, – приказал тот.

Молодец, пять баллов. Никому нельзя доверять. Лукаш выпил воду до половины, сказал: «Спасибо, потом допью». Дэн вернул стакан на стол.

Тупик, господин Джон Смит, тупик у вас с нами, поздравляю. Пытать и калечить – можно, только как ты потом искалеченного вывезешь из города? В багажнике? Наверное, только можно та-ак влететь… Поехать вместе с Лукашем туда и с сопровождением? Так Лукаш в большой компании с места не тронется. Только со Смитом. Опаньки! А иначе может на чеке заорать, что похитили его и убивают.

– А что сегодня будет? – как бы невзначай спросил Лукаш.

Смит непонимающе посмотрел на Лукаша.

– Ну ты говорил… и Краузе говорил, что сегодня в городе что-то грянет. Мы вон взрывы слышали по дороге сюда, и вертолет пролетал… Что будет?

– Ночью и утром – обстрелы, взрывы, нападения на официальные учреждения, – нехотя проговорил Смит. – А потом… Армия, наверное, начнет наводить порядок. Кровью и железом, так сказать.

– Значит, выехать из города сейчас нужно, побыстрее, пока не началось, как следует. Если стрельба пойдет, иностранных журналистов вывезут… или запрут куда-нибудь в надежное место… Сейчас тоже будет непросто выехать, но если есть деньги… У тебя есть деньги, Джонни? – спросил Лукаш.

– Есть, – с рассеянным видом ответил Смит. – Деньги – не проблема.

«Интересно, откуда у тебя деньги? Тебе ведь родное правительство столько бы не отвалило, сам сказал. А за обещания Колоухин бы работать не стал… Ой, темнишь, Смит! Деньги, видите ли, не проблема…»

– Тогда валить нужно, дедуля! Брать машину и ехать, пока не поздно…

Словно в подтверждение слов Лукаша, неподалеку что-то взорвалось, задребезжали стекла в окнах за жалюзи, лампы на шнурах качнулись, тени поползли по стенам.

– Ну, пара часов у нас есть, – Смит принял какое-то решение, на лице его проступила уверенность, взгляд снова стал стальным и ледяным. – Дэн, ты можешь съездить к ближайшему дому? Тут полно особняков. Найди тот, в котором еще кто-то живет, войди и привези мне… девочку. Если девочки не будет – мальчика лет до двенадцати… не будет мальчика… девушку какую-нибудь симпатичную… только белую, я тебя умоляю, белую…

– А семья возражать не будет? – уточнил Дэн.

– Семью можешь успокоить сам. Возьми с собой Френка и Страуба. И давай, пожалуйста, побыстрее… И пришли сюда кого-нибудь из стрелков. Лина, например.

– Хорошо, пришлю Лина, – сказал Дэн и двинулся к выходу.

– Стоп-стоп-стоп-стоп… Эге-гей, стоп, я сказал!..

Дэн остановился и посмотрел на своего работодателя.

Эти исполнительные парни на побегушках у старых сволочей… У Колоухина тоже был такой… исполнительный, плохо кончил. Похоже, что и Дэн имеет все шансы прожить очень короткую жизнь.

– Дети зачем? – спросил Лукаш.

– Для тебя, Майкл, для тебя… – усмехнулся Смит. – Ты же хочешь принять участие в деле? А мне нужны гарантии. Вот ты их мне и предоставишь. Дэн привезет девочку, ты ее… – Смит сделал паузу. – В идеале – вначале изнасилуешь, а потом убьешь. Ножом, например. Если у тебя не встанет или ты не сможешь работать холодным оружием – просто застрелишь. Вначале в ногу, потом во вторую, потом в руки, потом в живот – насколько патронов хватит. И только последним – в голову.

– Зачем?

– Ты же понимаешь – для гарантии. Для гарантии нашей общей безопасности. Запись мы возьмем с собой, как только ты отдашь мне накопитель, я отдам тебе камеру с записью. Подходит такой вариант?

– Я не буду никого убивать, – быстро сказал Лукаш. – Мы так не договаривались.

– А мы никак не договаривались, Майкл. Я вообще планировал тебя убить. Так что…

– Рискуешь, сволочь… – процедил Лукаш. – Но я все равно не стану никого насиловать и убивать, мне это выйдет дороже… Зачем тебе тогда мне деньги отдавать, если у тебя будет такой компромат на меня? Сам же сказал, что держал Колоухин на привязи теми кассетами… Так что – пошел ты в жопу, дедуля, или мы договариваемся без всяких подстав, или…

Дэн ждал, Смит сидел неподвижно, разглядывая Лукаша, как забавную игрушку.

– Мы едем с тобой вдвоем, я достаю тот накопитель… Ты сказал, что у тебя есть здесь деньги… Много?

– Много, – сказал Смит. – Меньше, намного меньше, чем все это стоит, но…

– Сколько? Десять миллионов евро будет?

– С ума сошел? – искренне удивился Смит. – Я буду с собой таскать такие деньги…

Не соврал, ответил честно.

– Пять миллионов?

Смит покачал головой и снова не соврал. Во всяком случае, Лукаш лжи не заметил. Ладно.

– Сколько ты можешь мне дать? – Лукаш облизал губы и посмотрел на воду в стакане. – Сколько?..

– Прямо здесь… Прямо здесь я могу тебе дать двести тысяч…

А вот теперь врет, сука. Что-то там у него с глазками… Зрачки играют, что ли…

– Не-а, – покачал головой Лукаш. – Мало. Думай еще.

– Да о чем мы торгуемся? – удивился Смит. – Ты сидишь со скованными руками и ногами, за спиной у тебя стоит вооруженный человек, а ты… Я знал, что ты парень недалекий, но чтобы настолько…

– Это почему я недалекий? Нет, шалишь, я не дурак… Ты не понимаешь, что ли? Я не могу быть твоим партнером. Не получается. Не выйдет мне у тебя большой кусок откусить, подавлюсь… Не так?

– Так, – кивнул Смит.

– Счета у меня нет, да ты и не станешь мне ничего переводить. Даже если мы туда и приедем и возьмем терабайтник, то потом… потом тоже ни черта у меня не получится. Ехать с тобой назад, в Вашингтон… Нет, ты меня или уберешь, или просто кинешь… Не так?

– Так.

– Вот я и подумал… В конце концов, я ничего такого получить за этот накопитель не рассчитывал. Значит, не нужно жадничать. Деньги у тебя есть, чтобы сейчас в Штатах работать такому, как ты, нужно иметь запас наличности… Чекам и электронным переводам сейчас мало кто доверяет на территории Загнивающих Штатов Америки… Есть у тебя деньги. Что-то здесь, что-то неподалеку… – Лукаш снова облизал губы, он волнуется, ему очень хочется пить. – Колись, старик, сколько у тебя тут денежек… Все равно это мелочь на фоне твоих будущих заработков. За одних инопланетян тебе миллиард отвалят, к гадалке не ходи…

– Я дам тебе деньги, а потом ты начнешь чудить либо по дороге, либо там на месте, – в голосе Смита прозвучало сомнение, еле-еле, чуть заметно, может, он сам еще не понял, что начинает соглашаться с Лукашем. – Какие у меня будут гарантии?

Торгуемся, торгуемся, Лукаш даже руки потер, торгуемся по-настоящему, без дураков… С секретным агентом Смит бы торговаться не стал, а вот с журналистиком, наглым, но глуповатым – начал. Выхода нет у Лукаша, но и у Смита не так, чтобы много было вариантов.

– Гарантии… Простые гарантии. Очень простые… Ты дашь мне денег… скажем, полтора миллиона… – Лукаш усмехнулся, увидев, как отреагировал Смит. Есть у него такие деньги, есть даже больше, так что, в принципе, отдавая названную сумму Лукашу, Смит не рискует остаться на мели. – Полтора миллиона, на меньшее я не согласен… Я беру их с собой в поездку… Там, на месте, ты забираешь накопитель, и мы разъезжаемся в разные стороны. Можем даже вместе вернуться в Вашингтон.

– Интересные гарантии.

– Конечно, интересные. Мы же оба понимаем, что, если сунусь к своим… в посольство или в штаб нашего контингента, мне никто ничего не заплатит… Какого рожна им платить за то, что они могут и так забрать? Искать покупателя самостоятельно? Нет у меня таких знакомых, ясное дело. Начну дергаться – и архив потеряю, и голову… Попытаюсь тебя обмануть – твои люди меня порешат… Донести на тебя? Опять-таки придется деньги отдать… да еще и рисковать… Зачем? Сам подумай. Не знаю, сколько ты там собрался получить, но в любом случае больше, намного больше, чем полтора миллиона… – Лукаш смотрел в глаза Смита, не отрываясь. – Подумай, Смит!

«Вот если прижмет, Миша, то ты становишься таким креативным, – похвалил себя Лукаш. – Вот ведь молодец, какую замечательную конструкцию соорудил. И ведь правда – все в выгоде, никто не рискует… сверх меры. Как только Смит получит этот архив, может сразу сваливать отсюда или даже переходить на нелегальное положение… А журналист Лукаш может спокойно тратить свои денежки на баб и выпивку, у него на большее воображения не хватит…»

– У меня здесь… здесь, – Смит указал пальцем на пол. – Полутора миллионов нет… Только восемьсот тысяч.

– Мало, я согласился на полтора миллиона… – Лукаш потянулся к стакану, словно забывшись, но наручники его не пустили. – Твою мать… Думай быстрее, дед, думай… Сам сгоняй к своему тайнику или пошли кого понадежнее…

Сколько сейчас времени, интересно? Часа четыре? Не меньше, хотя в щели жалюзи свет еще не проникает. Сломалось у Лукаша чувство времени? Бывает.

Смит барабанил пальцами по столешнице, сосредоточенно глядя куда-то сквозь Лукаша. Нет других вариантов. Нет. Других. Вариантов. Можно, конечно, чтобы люди Смита поехали потихоньку сзади, но на блокпостах не получится держаться рядом незаметно. Сейчас на чеках всех проверяют. Во всяком случае – документы. Лукаша и Смита, как иностранческих журналистов, не станут особо трясти, а вот парней британца – очень даже могут и задержать надолго… Да и увидит их Лукаш… Придется играть по правилам Лукаша, никуда не денешься…

– Ладно, – решился, наконец, Смит. – Черт с тобой, Лукаш! Получишь ты свои деньги…

– Полтора?..

– Полтора, – Смит встал со стула, подошел к Дэну и что-то тихо сказал ему на ухо.

– И скажи ему, чтобы наручники с меня снял… – потребовал Лукаш. – Я уже рук почти не чувствую… Мы же все равно поедем вместе, нужно учиться взаимному доверию… Я же не боюсь тебя, хоть ты наверняка возьмешь с собой оружие… Снимай наручники, коллега!.. Боишься – вызови еще человек пять… с пулеметами, например.

– Наручники… – Смит задумался. – Ладно. Дэн! Будешь выходить, пришли сюда кого-нибудь из свободных. Кто там у нас?

– Из свободных? Из свободных Том и Рик.

– Вот позови сюда Тома и Рика, – Смит вернулся за стол. – Не то, чтобы я тебе совсем не доверял, Майкл, но…

– Смешной ты, – сказал Лукаш и еле сдержался, чтобы не блеснуть цитатой из боевика: «Смешной ты, я тебя убью последним…» Убить-то было бы неплохо, но зачем же об этом вслух? И, похоже, Смит имеет ценность. Если его как следует взять да расспросить, кто ему, например, деньги на операцию выдал, большие, надо полагать, деньги. Ну ведь не Смит – тот самый большой хищник, о котором говорил Петрович. Но он может знать, где этот хищник спрятался. Вот бы остаться в живых, да еще и Смита зацепить…

– Расстегни его, Рик, – приказал Смит, когда двое парней вошли в помещение, и бросил одному из них через стол ключ. – И руки, и ноги… И просмотри, чтобы он… он мне живым нужен. Ясно?

– Ясно, – кивнул Рик и снял с Лукаша наручники, быстро, ловко и так, чтобы не заслонять при этом Лукаша от выстрелов приятеля.

– Хорошо-то как!.. – протянул Лукаш и стал демонстративно массировать запястья.

Ссадин на них не было, но синяки образовались на обеих руках.

– Вот, смотри, – сказал Лукаш и взмахнул руками. – Я не скован и ничего страшного не произошло.

Пистолет вдруг оказался в руках у Рика. Быстро, нужно отдать ему должное. Ничего особо угрожающего в движении Лукаша не было, парень реагировал не на угрозу, именно на движение.

– Ты бы лучше не дергался, – посоветовал Смит. – Просто – на всякий случай.

– Ребята, вы тут совсем с ума сошли… – покачал головой Лукаш. – Нельзя же так…

– Можно, – сказал Рик и усмехнулся, пряча оружие за пояс.

– Верю, вот тебе – верю, – Лукаш через плечо глянул на второго парня, кивнул ему и сказал: – Тебе… Том, насколько я понимаю? Тебе, Том, я тоже верю…

Том сунул пистолет за ремень и на улыбку не ответил.

– Ладно… Продолжаем разговор. Колоухин говорил что-то о плане на случай оккупации страны. Что-то вроде советского плана «Аккорд» девяносто первого года, – Лукаш взял со стола стакан, взял медленным, тягучим движением, сделал небольшой глоток, откинулся на спинку заскрипевшего стула. – Что-то там о подземном ядерном взрыве, цунами в Днепровских водохранилищах и чем-то там еще… Это правда?

– Правда. Что бы он тебе ни говорил – это правда. Он присылал мне список тем… Там много чего… Склады химического и бактериологического оружия на территории США и за его пределами… Секретные склады, имей в виду. Там много чего разного и веселого… И, что самое забавное, нынешний президент не в курсе. Можешь оценить юмор ситуации? Он не знает, что, скажем, мосты через Потомак и Анакостию заминированы. Что существует сеть тайных убежищ и складов по всей территории Америки, есть подготовленные группы на нелегальном положении… И эти группы могут начать действовать по приказу штаба… Только вот местоположение штаба и его состав нынешняя администрация не знает. Понял? А штаб будет выполнять любой приказ, содержащий условные сигналы. Кто владеет этой информацией – владеет этой подыхающей страной и даже целым миром! Как бы высокопарно это ни звучало… – Смит покрутил в руках трубку и спрятал ее в карман.

– Жалеешь, что все это придется продать? А не самому пользоваться?

– Всего не проглотишь, Майкл. Я только хочу обеспечить свою старость и будущее своей семьи… Это плохо?

– А ты у своей семьи спроси, – посоветовал Лукаш.

Не сорваться. Теперь главное – не сорваться.

– А тебе это зачем, Майкл? Ты же получишь деньги и все… больше эта тема тебя интересовать не должна… – прищурился Смит.

– Как сказать… – Лукаш задумался на несколько секунд, словно шлифуя формулировку вопроса. – Меня интересует, что именно произойдет в Вашингтоне до конца этой недели…

– А что-то произойдет? – фальшиво удивился Смит.

– Люди бегут, – пояснил Лукаш. – За последнюю неделю поток выезжающих из города увеличился в несколько раз… еще до того, как черные начали громить желтых… Люди ведь не просто так переполошились?

– Может быть. Ты тоже заметил, что люди пытаются выбраться из этого города? Как крысы с тонущего корабля… Они не знают, чего боятся, но рефлексы… инстинкты гонят их прочь… выдавливают из города…

– И это имеет под собой веские причины? Инстинкты не обманывают людей? Мне нужно понять, оставаться здесь или сваливать отсюда сразу же, после того, как мы с тобой расстанемся? Если здесь заварится каша, то и деньги могут не пригодиться… Или придется их потратить на покупку билета. – Лукаш отпил еще немного воды и посмотрел на Смита сквозь стакан. – Меня президент приглашает в гости, в Кемп-Дэвид, карьерный рост, мать его так, с одной стороны, с другой – на фиг мне такая карьера, согласись? Это он сейчас президент, а случись что – так, ерунда на постном масле…

– Когда он едет в Кемп-Дэвид?

– Не знаю… Мне сказала Сара Коул, что я приглашен… один из приглашенных журналистов, в конце недели…

Смит задумался.

– Колись, Смит, колись!

– Лично я постараюсь отсюда уехать как можно быстрее, – ответил наконец Смит. – Ты – решай сам. Деньги ты где планируешь хранить? В местном банке? Перевод будешь делать? Все полтора миллиона евро наличными будешь отдавать? Или оставишь их в гостинице, когда поедешь в Кемп-Дэвид? С собой возьмешь?

– Понял, – кивнул Лукаш с серьезным видом. – Это я понял… Нужно будет сразу с нашими миротворцами переговорить, из местного аэропорта каждый день борта на Кубу летают, а там…

Лукаш хотел продолжить разговор – мягко, ритмично, убаюкивающе. Доверительно и по-свойски. Он не собирался сейчас делать что-либо эдакое, но наработки на будущее никогда не помешают. Лучше, если охрана расслабится. На всякий случай.

И Джон Смит смотрит на русского журналиста уже не так напряженно, слушает, как этот мальчишка строит планы на будущее. Сам он тоже что-то прикидывает, возможно, даже намечает способ, которым отправит, на всякий случай, этого мальчишку на тот свет. Как ни крути, а так будет надежнее.

Теплая и дружеская обстановка, мать ее так! Вот только дождемся денег и…

В помещение вошел еще один тип. Несколько встревоженный, как сумел заметить Лукаш. Настолько встревоженный, что держал пистолет в руке, словно собирался им немедленно воспользоваться.

Игнорируя Лукаша, тип подошел к Смиту и начал ему что-то шептать на ухо, зачем-то оглядываясь на окно.

– Что? – не поверил услышанному Смит. – Ты ничего не напутал, Рэббит?

Рэббит, судя по энергичным гримасам, ничего не напутал, а принялся снова шептать.

Смит посмотрел на Лукаша, и вот теперь в его взгляде ясно прочиталась неуверенность.

– Кто-то крутится возле периметра, – сказал Смит. – Ты ни о чем таком не знаешь?

– Нет, – покачал головой Лукаш.

– Свяжись с Дэном, пусть они возвращаются, – приказал Смит Рэббиту. – Пусть сразу же возвращаются… И в случае чего – огонь на поражение…

– А деньги? – спросил Лукаш.

– Пошел ты!.. – отмахнулся Смит, теряя всякую вальяжность. – Сиди и не вмешивайся…

Лукаш раздосадованно сплюнул на пол.

– Выключите здесь свет, – сказал Смит.

Щелкнул выключатель, и свет погас.

Рэббит ускакал на двор, а Смит подошел к окну, осторожно отодвинул одну из планок жалюзи, выглянул наружу.

«Нервничаем, – констатировал Лукаш. – А мне что делать? Нервничать или расслабиться?»

– Рик, сбегай за оружием, – не оборачиваясь, приказал Смит, продолжая смотреть в щель.

Теперь стало видно, что на улице все-таки светает. Но очень неуверенно и как-то сумрачно. «Неужели тучи, – подумал Лукаш. – А там, гляди, еще и дождь влупит, для разнообразия и чтобы подчеркнуть напряженность момента».

Смит снял пистолет с предохранителя, Лукаш расслышал характерный звук. Без команды Том приблизился сзади к Лукашу. Метра два, прикинул Лукаш на слух. И наверняка целится из пистолета в спину. В комнате темно, но не настолько, чтобы не рассмотреть силуэт Лукаша.

Интересно, это Смит просто так испугался, или на самом деле сработали датчики охранной системы? Если сработали – кто именно явился сюда и по чью душу? Конкуренты Смита? Квалья во главе своих сицилийцев или, скажем, Морель во главе Иностранного легиона? Это будет плохо… Начнут перестреливаться, могут случайно попасть и в Лукаша… И менять партнера сейчас не время… Еле-еле удалось запудрить мозги дедушке, а тут… Снова придется что-то выдумывать?

А ведь есть, есть вариант, при котором Смиту… или кому-то другому… не нужно ехать вместе с Лукашом за накопителем. Достаточно выдавить из Лукаша место на трассе, где он отходил по нужде… того же Джонни взять, чтобы место указал, отправить туда вместе с ним человечка из особо доверенных с веб-камерой и в режиме онлайн заставить Лукаша вывести того человечка к тайнику. Не получится? Еще как получится…

Если бы у Смита было чуть больше времени, он бы и сам этот вариант просчитал… Лукаш ему этого времени не дал, но если все затянется надолго, то Смит все придумает.

Тихо вокруг, только тяжелое дыхание Смита заполняет собой помещение. Неужели он не предусмотрел пути отхода отсюда? Такой старый и опытный человек, и вдруг такая непредусмотрительность… Или он полагает, что сейчас еще не время эвакуироваться? Просто бродяга какой-нибудь прошел слишком близко от сенсора.

Вот сейчас вернется бедняга Дэн… Почему бедняга? Да потому, что шеф решил его подставить. Если это противник шныряет возле ограды, то, понятное дело, никого он не пропустит вовнутрь, нарвется Дэн со товарищи на засаду и предупредит Смита. Сколько прошло времени с момента начала суеты?

Дэн успел далеко отъехать?

При любом раскладе нужно принимать меры. Меры они такие меры, что их нужно принимать точно по расписанию, как лекарства. И те и другие при правильном приеме и дозировке помогут продлить жизнь.

– Черт, – сказал Лукаш громко и ударил стаканом о край стола.

Осколки зазвенели, разлетаясь, дно осталось в руке Лукаша.

– Безрукий, – пробормотал Смит.

– Я нервничаю, – пояснил Лукаш, поворачивая лицо к Тому. – Извините…

Том, оказывается, теперь стоял к Лукашу боком, держа под прицелом дверь. Парень взвесил риски и оценил опасность, исходящую от неизвестных выше, чем исходящую от Лукаша. Лукаш на его месте тоже, наверное, поступил бы так же.

Щелк! Щелк-щелк-щелк!

Это стекла. Пули прошивают стекла, рвут жалюзи и ударяются в потолок, разбрасывая бетонную пыль. На зубах Лукаша захрустело.

Черт, выдохнул Лукаш, падая на пол со стула. Снизу стреляют, ясное дело, лучше уйти под директрису огня, вот и Смит так решил, грохнулся на пол и пополз к двери. Том, красавец, уже там, уже исчез в дверном проеме.

– Твою мать, – бормотал Смит. – Мать твою…

– Правда, неожиданно? – спросил Лукаш.

– Пошел ты…

– Лучше – пополз, – нервно засмеялся Лукаш. – Бояться ведь нечего? Ведь тут полно твоих людей? Отобьются?

Внизу – во дворе – ударил автомат. Судя по звуку – короткоствольная машинка для перестрелок в подъездах. Это против снайперов, работающих с глушителями и пламегасителями? Тяжело сейчас найти нормальных исполнителей.

Стреляя длинными очередями в темноте, ты ведь себя слепишь, дурашка. Слепишь и глушишь. А умные дяденьки тебя из темноты выцеливают и… автомат захлебнулся и замолчал.

«Такие дела, парень, лежишь теперь, наверное, с пулей во лбу», – подумал Лукаш, выбравшись на лестничную клетку и поднимаясь на ноги. Рядом с ним поднялся Смит.

– Вниз, – сказал он, с трудом переводя дыхание. – Давай бегом – вниз!

Грохнул выстрел из дробовика. Все так плохо? Противники сошлись вплотную или у кого-то не выдержали нервы? Сейчас выскочит кто-то с помповухой и начнет лупить перед собой, передергивая цевье ружья и выкрикивая, срываясь на визг, что-то вроде «Умри, сука!», а сука, вместо того чтобы по-честному умереть, снимет идиота одиночным выстрелом…

Лукаш сбежал по ступенькам на первый этаж, прижался к стене, чтобы не схлопотать пулю сквозь входную дверь. Она хоть и металлическая, как заметил Лукаш при входе, но не бронированная.

Во дворе кто-то закричал. Пронзительно и отчаянно. Кому-то очень больно… Очень-очень больно, настолько, что все остальное кажется мелким и незначительным. Испытывая такую боль, нельзя думать о безопасности и маскировке. Крик оборвался на высокой ноте.

– Сюда, налево, – сказал Смит. – Быстрее…

Он даже подтолкнул Лукаша в спину, боится его потерять.

Дверь вела в ангар. Там свет тоже не горел, только в небольшие окна под самым потолком медленно просачивался снаружи тусклый ртутный свет. Странный такой рассвет.

Смит, захлопнув за собой дверь и лязгнув засовом, замер. Всматривается, наверное, в темноту, вслушивается… На дворе не стреляли, похоже, охрана уже закончилась, теперь неизвестный противник начинает просачиваться на территорию. Снайперы прикрывают бойцов издалека, а те…

– Том!

«Ответа нет», – мысленно прокомментировал Лукаш.

– Том!

«Куда мог подеваться этот несносный мальчишка?» – подумал Лукаш и удивился, что еще способен думать о ерунде и даже цитировать классику американской литературы.

– Я здесь, – из темноты вынырнул Том.

– Хорошо, – облегченно выдохнул Смит. – Кто с тобой еще?

– Рик и Бродяга.

– Двигаемся к подвалу, – приказал Смит. – Бродяга и Рик – прикрывают нас сзади, ты – впереди.

– Понял, – прошептал Том.

Голос у него оставался бесстрастным, но Лукаш уловил в нем нотку облегчения, оставаться прикрывать? Вон, двое или трое вместе с Рэббитом уже прикрывали ворота. Встретившись с серьезным противником, нужно уходить, героизм тут неуместен.

Том негромко свистнул, через несколько секунд возле него появились еще две тени. Том быстро обрисовал им диспозицию, они не возражали.

– Быстрее, – приказал Смит. – Фонарь у тебя?

– Да.

– Сейчас не включай, потом, когда спустимся… Не отставай от него, Майкл, – Смит тронул Лукаша за плечо. – Сейчас налево, а потом вниз…

Рвануло совсем рядом. Нападавшие не будут церемониться с дверями и замками. Пластиковая взрывчатка открывает все двери.

– Бегом-бегом! – скомандовал Смит и толкнул Лукаша. – Бегом…

Сейчас рванут дверь в ангар. Или ворота. Или и то и другое…

Впереди что-то лязгнуло, Лукаш дернулся, но сообразил, что это Том открывает люк в подвал. Дробный стук ног по ступенькам, отблеск света – Том включил фонарь.

– Вниз, – Смит снова толкнул Лукаша в спину, на этот раз стволом пистолета. – Жить хочешь? Вниз!

«Хочу, – подумал Лукаш. – Очень хочу, только ты ведь все равно мне жизнь оставлять не собираешься. Ведь не собираешься?»

Лестница круто уходила вниз, даже не лестница – две трубы с приваренными между ними прутьями. И никаких перил.

Лукаш прыгнул вниз, придерживаясь правой рукой за край люка, приземлился и сразу же отскочил в сторону. А то если Смит навернется сверху, может и покалечить…

Но Смит не навернулся, спустился быстро, успев окликнуть своих людей.

От лестницы шел небольшой коридор, метра три: бетонные стены, бетонный пол, бетонный потолок, украшенный светильником в металлической сетке. И крашенная в серый цвет металлическая дверь в конце коридорчика. Том освещал ее фонарем.

Спрыгнул Рик, потом, по-видимому, Бродяга, захлопнул люк как раз в тот момент, когда наверху рвануло, Лукаш успел заметить вспышку, прежде чем люк рухнул.

– Засов, – приказал Смит и прошел к двери.

В подвале ощутимо пахло страхом.

Смит повозился у двери, что-то несколько раз звякнуло, похоже, кодовый замок.

– Помогите открыть, – прохрипел Смит, Том подошел к нему, и дверь с лязгом распахнулась. – Лукаш, за мной!

В люк над головой кто-то с силой ударил чем-то тяжелым.

– Быстрее, – Смит поднял пистолет и прицелился в Лукаша. – Без глупостей…

– Дурак, что ли? – пробормотал Лукаш, проходя мимо англичанина. – Убери пушку, дедуля, я и сам готов лететь… Меня эти ваши внутренние разборки…

– Ты не понял? Это ведь за тобой. За тобой это… – Смит закашлялся, но останавливаться не стал, шел по коридору вперед, толкая перед собой Лукаша. – Кто-то еще хочет с тобой поговорить… И это явно не твои, да? Твои тебя просто бы никуда не выпустили…

Сзади лязгнула, закрываясь, дверь. Похоже на убежище. На противоатомное убежище. Наверное, осталось здесь со времен «холодной войны» или Карибского кризиса.

Загорелись светильники на бетонном потолке, такие же, как тот, в коридоре, в металлической сетке. Пыльные и мутные. Их давно никто не вытирал.

Еще одна дверь, и снова Смит набрал код на панели. Несколько раз провернул кремальеру. Теперь уже Лукаш помог открыть дверь, пришлось напрячься, поддавалась она неохотно, петли визжали, да и весила дверь немало – сантиметров двадцать стали все-таки. У неизвестного противника никакой пластиковой взрывчатки не хватит…

За дверью снова был коридор, на этот раз подлиннее, насколько смог заметить Лукаш. И несколько дверей справа и слева.

– Это что такое? – спросил Лукаш.

– Подарок нашего общего знакомого, – Смит прислонился к стене и попытался перевести дыхание. – Мне ее местоположение Колоухин указал, как знак доброй воли… Я говорил тебе о базах на территории Штатов? Вот одна из них… Еще с шестидесятых. Оружие, взрывчатка, боеприпасы… Даже ручной станок для печатанья листовок есть с небольшим запасом бумаги. Оружие старое, еще времен Второй мировой, но вполне рабочее. Почти сотня «гарандов», столько же «томпсонов», «кольты»… Я проверял – все работает. Гранат, правда, нет, но, сам понимаешь, за столько лет они бы…

Смит глубоко вздохнул и закрыл глаза:

– Оторвались, кажется…

– Кажется, – сказал Лукаш.

– Если кто-то сунется за первую дверь, то там все взорвется… – Смит достал левой рукой из кармана ключи, подошел к двери, открыл замок. – Умели раньше делать, не то что сейчас… Без смазки, без чистки – работают…

«А сейчас он сообщит мне пренеприятную новость, – подумал Лукаш. – У нас ведь появилось немного свободного времени и не стоит рисковать и выскакивать наверх, как чертик из табакерки. Вдруг там, наверху, засада? И значит это, что Лукаша нужно колоть на месте. Просто и со вкусом. Смит, пока бежал, обдумал новый вариант.

Колоть, говорите?»

– Проходи, – сказал Смит. – В комнату, выключатель справа от двери.

Лукаш остановился на пороге.

– Только после вас, сэр!

– Не умничай, – Смит выразительно посмотрел на пистолет в своей руке и перевел взгляд на своих ребят. – Просто делай то, что тебе приказано.

Лукаш глянул на темноту за дверным проемом и покачал головой.

– Том! – сказал Смит и отступил на два шага от Лукаша и двери.

Вот ведь балбес, это наверху, в той комнате численное преимущество очень уж много значило, а здесь… Коридор – неширокий. Метр в самом лучшем случае. Ты получаешься у меня за спиной, мистер Смит, а Том – загораживает меня от своих приятелей. Ну и приятели не могут стрелять, во-первых, из-за него, а во-вторых, ты ведь, дедушка, на линии огня. А сам ты стрелять не будешь, я тебе нужен. Был бы ты более высокого мнения о Лукаше – просто прострелил бы ему ногу, и всех делов, конец конфликта. Но ты ведь уверен, пацан особой опасности не представляет. И Том твой заразился от тебя этой же уверенностью…

Том шагнул к Лукашу и протянул руку. Левую руку, в правой у него был пистолет. Том у нас профессионал, врукопашную трех таких, как русский журналист, порвет. А то и четверых. Лукаш даже и пытаться не будет… чтобы такого крутого вооруженного парня, да в присутствии двух крутых вооруженных парней, да голыми руками… Это смерть, Миша, это смерть…

– Не надо, – пробормотал Лукаш. – Я сам… Я сам справлюсь…

И справился.

Дно стакана он так и не бросил во время бегства. Держал его в ладони, рискуя порезаться. И вот теперь, как в старом анекдоте – пригодилось.

Том замер, когда осколок стекла вошел ему в шею. Справа, под ухом.

Рывок – кровь брызнула на стену, Том захрипел, схватился за рану и выронил пистолет… но оружие на пол не упало, Лукаш перехватил его и выстрелил в стоявшего за спиной Тома Бродягу. В лицо, потому что под одеждой у того мог быть бронежилет. И выстрелил еще раз, когда Бродяга осел на пол. Быстро осел, не так, как в кино. Это на экране человек падает медленно. А в жизни – упал и открыл того, кто прятался за ним. И подставил под пулю. А пуля, не мешкая, ударила Рика в переносицу… Понты, говорили инструкторы Лукашу, а он говорил, что да, что понты, но ведь работает… Без промахов ведь…

Том все еще умирал. Стоя умирал, не падая.

В ушах у Лукаша звенело после выстрелов в замкнутом пространстве, перед глазами все плыло, но времени приходить в себя – не было. Лукаш сделал шаг назад и с поворотом ударил локтем. Смит отлетел к стене и медленно сполз на пол.

– Вот так, – сказал Лукаш и добил Тома выстрелом в голову. – Таким вот образом…

Наклонился и вытащил из руки Смита пистолет. По-быстрому обыскал, достал отключенный мобильник, нашел в другом кармане аккумулятор. Смит не хотел, чтобы его засекли по телефону. Это он прав. Система распознавания голоса плюс определение положения здорово снижают шансы сохранить инкогнито.

Лукаш поставил аккумулятор в телефон, прижал палец Смита, все еще пребывавшего в отключке, к сенсорной панели. Сигнала здесь не было. Бункер надежный. Как там сказал Смит? Умели раньше делать, не то что сейчас…

И как прикажете теперь поступать?

Сколько будем здесь сидеть?

Лукаш оглянулся по сторонам – можно было, конечно, поискать стул в одной из комнат, но это означало оставить Смита без надзора минут на пять… на целых пять минут. Мало ли что дедушке может прийти в голову за такую прорву времени. Лучше посидим здесь, подождем…

А кто-то сейчас сидит у входа в подвал и ждет, когда мыши полезут из норы. Возвращаться, наверное, нельзя… там ведь еще и заминировано все, если верить Смиту… Пить хочется. Без дураков – очень хочется пить. Может, тут и краны работают, в этом чуде инженерной мысли?

Смит застонал.

– А я думал, ты подохнешь, – сказал Лукаш. – А тебя и оглоблей не убьешь…

– Ты… – прошептал Смит.

– Говори громче, у меня в ушах звенит после стрельбы… – Лукаш оглянулся и увидел, что ручеек крови Тома подбирается к подошве его кроссовок. Лукаш убрал ногу в сторону.

– Справился… – прошептал Смит. – Кто бы подумал…

– Если захочешь жить – не такое сможешь, – Лукаш взял пистолет Смита и запустил его по полу коридора. Пистолет уткнулся в бок Рика и остановился. – Они, значит, не очень хотели…

– И Колоухина, значит, ты случайно убил… – с осуждением в голосе проронил Смит.

Нос ему Лукаш, похоже, сломал, из ноздрей текла кровь, две алые струйки сбегали мимо уголков рта и каплями падали с подбородка Смита.

– Убил, – не стал спорить Лукаш. – Не случайно. А что?

– Вы его допросили? – спросил Смит.

– Нет. Он сам все рассказал… ну, что успел за пять минут перед смертью. Тащить его с собой я не мог… Отправлять за ним команду – мы тоже не могли, кто-то наверху у нас, похоже, торгует информацией. Вот так и порешили… во всех смыслах…

– Как будем выбираться? – спросил Лукаш. – Сзади, боюсь, нас ждут. А что там впереди – я не знаю… Я даже кодов на замках не знаю.

– А зачем я буду тебе все это рассказывать? – Смит поднял руку к лицу, дотронулся до подбородка и посмотрел на свои пальцы. – Да ты и кровь мне пустил…

– Это я еще не старался, – сообщил Лукаш скучным голосом. – Совсем не старался, уж ты поверь…

– Да ну?! И почему я должен тебе помогать? Мы тут закрыты, ты хочешь выбраться – давай торговаться… Тут есть несколько выходов… – Смит потрогал свой нос и поморщился. – Давай торговаться…

Лукаш молча протянул руку и нажал пальцем Смиту на шею.

Смит захрипел, задергался, засучил ногами, его тело выгнулось в напрасной попытке вдохнуть воздуха.

– И это я тоже еще не старался, – сказал Лукаш, борясь с тошнотой, подступившей к горлу. – Тут же, наверное, есть вода… Так что недели три я протяну даже без еды. В крайнем случае начну есть человечину… Ты мне веришь? Мне так кажется, что ты тут все-таки сделал запасы. Новые запасы еды и питья, так что… Мне даже скучно не будет, я стану заниматься тобой… Вот так…

Лукаш снова нажал на нервный узел, и Смит снова захрипел.

– Я доступно объясняю, коллега? Ты ведь веришь, что я это умею? Я не буду тебе рассказывать о методике, ты сам все это знаешь, я буду демонстрировать тебе нашу школу быстрого дознавания… – Лукаш протянул руку, Смит вздрогнул, дернулся и попытался отодвинуться. – Вот, ты мне веришь. Значит, ты говоришь мне коды, указываешь запасной выход, а я… Я даже убивать тебя не стану. Тебя увезут в Гуантанамо, там допросят… и твоя дальнейшая судьба будет зависеть только от тебя самого… Думай, соображай…

Запасной выход из бункера выводил к реке. Трансформаторная будка была настоящей, один из трансформаторов сдвигался в сторону рычагом, открывая люк. Выбравшись, Лукаш оглянулся – снаружи и не заметишь. Умели раньше строить. Дверь будки открывалась и изнутри тоже, Лукаш провернул ключ в замке и вышел наружу.

Снаружи, оказывается, дул ветер. И еще как дул!

Несло бумаги, листья, ветки, пластиковые бутылки. И тучи по небу неслись, словно улепетывали от чего-то неимоверно страшного.

Пахло гарью.

Издалека донеслись звуки выстрелов. Стреляли очередями. Над городом поднималось несколько дымных столбов. Лукаш посмотрел вправо, на мемориальный мост Франсиса Кейса. Машин на нем не было. Лодки и катера, во множестве пришвартованные к берегу и причалам, бились друг о друга, хрустело и лязгало, но никто не бежал их растаскивать. Больших яхт не было, те, у кого имелись большие яхты, давно уже уплыли на них туда, где нет угрозы гражданской войны.

Волны с яростью бились о берег, словно были морскими, да еще во время урагана…

– Весело, – сказал Лукаш. – А мне ведь хотелось просто мелкого дождика. Мелкого прохладного…

Дерево неподалеку вдруг дернулось и с протяжным хрустом легло на землю, вывернув наружу свои корни.

Лукаш достал из кармана телефон. Не Смита, мало ли, на что завешен у хитрого старика аппарат, может, выйдя в сеть, он сразу подаст сигнал тревоги? У безвременно погибшего Тома оказался вполне приличный одноразовый телефон. Он его не выключал именно потому, что никто не мог отследить номер одноразового аппарата.

Молодец, Том, просто молодец! Лукаш набрал номер Петровича и отошел за трансформаторную будку.

Не бегать же ему, в конце концов, до самой смерти, как предлагал Колоухин.

– Да, – сказал Петрович в трубке.

– Это я, – сказал Лукаш и сел на пороге трансформаторной будки.

– О как… – удивился Петрович. – Живой?

– А то…

– А мы тут с Николашей поспорили… Я сказал, что тебя грохнут, а он… он сказал, что тебя и рельсом не убьешь… Снова повезло?

– Пошел ты… – буркнул Лукаш. – Ты можешь меня забрать отсюда?

– Могу, – не переспрашивая, откуда именно нужно забирать, сказал Петрович. – Через десять минут буду.

Через десять минут… Это значит, что каким-то образом Петрович все-таки Лукаша отследил. Не до самого бункера, но…

– Вот ты где! – сказал Петрович и подошел к Лукашу.

– И где у меня жучок? – не здороваясь, спросил Лукаш. – Неужели засунули в рану?

Лукаш постучал пальцем по заскорузлой от крови повязке.

– Угадал, – Петрович сел рядом с Лукашем, подстелив под себя полы пластикового плаща. – А в городе – кошмар…

– Я вижу…

– Ты не понял… В прямом смысле – кошмар, – Петрович достал из-под плаща инфоблок Лукаша, протянул. – Вот, взгляни… Ночью и под утро было несколько взрывов. Все – у негров. Два жилых дома, церковь, офис какой-то общественной организации. Да, «Мазафаку» разгромили… Только в ней убито полтора десятка мальчиков и девочек из обслуги. Всего по предварительным прикидкам погибло более пятидесяти афроамериканцев…

Лукаш включил инфоблок.

– Талантливо выбрали место для провокации, – сказал Петрович. – Сколько негров в США? В процентах? Двенадцать процентов. А в Вашингтоне? Чуть больше пятидесяти. Понимаешь? Если сейчас по всей стране начнется, то… Если негры победят здесь, то во всех остальных городах США им достанется… мало не покажется никому…

Лукаш выключил инфоблок.

– Значит, – сказал он, – все? Ты говорил по поводу единой и неделимой Америки… Все? Теперь уже ничего нельзя поделать?

– Почему нельзя? Армия себя еще не проявила. Очень хочет, но еще пока сдерживается. Нужно, чтобы все поняли опасность происходящего. И тогда оценят действия военных, – Петрович потер лицо ладонями. – Ни хрена я сегодня не выспался…

– За мной, бедняжка, бегал, жизнь мне спасал? – спросил Лукаш с невеселой улыбкой. – А врал, что не сможешь вмешаться…

– Я и не смог, – сказал Петрович. – Почти всю ночь просидел в посольстве, демонстрируя невмешательство и строгую дисциплину. За сигналом от твоего жучка следил, да, но сугубо из меркантильных соображений, даже посол согласился, что вещь дорогая в тебе, ценная, да и если ее при вскрытии твоего трупа найдут, то возникнет много лишних вопросов. Мне удалось посла уболтать, и мы с ребятами держались от тебя неподалеку… Когда там началась стрельба, а потом сигнал вдруг исчез, я прям весь переволновался, это ж за технику отчитываться придется…

– А кто же тогда напал на Смита? – не то чтобы Лукаша это сильно волновало, его сейчас ничего не могло удивить или заинтересовать.

– А где он, кстати?

– В бункере, там, – Лукаш указал правой рукой вовнутрь трансформаторной будки, заметил, наконец, что рука у него в крови, и попытался вытереть ее об одежду. – Ты не ответил на мой вопрос – кто напал на Смита?

– Твой знакомый – Краузе. Он и его люди.

Так вот почему так многозначителен был Краузе при прощании со Смитом. До свидания, значит? То есть, если бы Смит тогда сказал, что Краузе ему еще нужен, что вот тебе деньги, Андре, и обеспечь мне охрану объекта, то все вышло бы по-другому? Бедный жадный Джон Смит…

– Но это же ты заплатил Краузе, – сказал Лукаш. – Сколько он взял?

– Сто тысяч евро, – Петрович зевнул. – Только нанял его не я… Меня бы распяли, если бы я только попытался… Твои разговоры со Смитом я слышал, но ничем помочь…

– Даже не собирался, – подхватил Лукаш. – Сука.

– Не без того, – сказал Петрович, – не без того…

– Так кто же мой богатый спаситель? – крикнул Лукаш, ветер еще усилился, и его приходилось перекрикивать.

– Так Джонни… Он как только увидел, что в клуб прибыл Краузе, так сразу бросился ко мне, стал рассказывать, что это за тобой, что тебя нужно спасать… Я ему объяснил, что никто тебя спасать не будет… В общем, он ушел и сам принял решение. Деньги у него были с собой, как я понимаю. Ирокезы у него их не взяли, вот он их Краузе и отдал…

– Нужно вернуть деньги ему, – сказал Лукаш.

Взрыв. Еще один. Россыпь близких выстрелов.

– С каких это делов я ему что-то должен возвращать? – удивился Петрович. – Это его личные дела. При чем здесь я?

– Сука, – снова сказал Лукаш.

– И снова не буду спорить.

– Теперь Джонни не сможет выехать из страны…

– Почему?

– А деньги?

– Деньги-деньги, все вы, молодежь, меряете на деньги… Началась эвакуация иностранцев, гражданских лиц и работников социальных служб… Ты в курсе, что у Джонни – бабка со стороны отца – русская?

– Серьезно? – удивился Лукаш.

– Мы найдем документы, – сказал Петрович. – А русского мы не можем бросить на произвол судьбы. Хотя не исключено, что все еще удастся остановить. Поговорим с твоим Смитом, может, он что-то и знает о планах и организаторах… Но твоего Джонни за его бескорыстие и русское происхождение мы должны любить, холить и лелеять… Кто бы мог подумать, что среди потенциальных противников могут быть такие порядочные люди. Мы о них забывать не можем…

– Не можем, – Лукаш улыбнулся. – Но это похоже на вербовку.

– Конечно, похоже, еще бы оно не было похоже. Поэтому о его происхождении ты ему сам и расскажешь, доверительно и наедине. Типа, поблагодаришь его и… ну, ты врать умеешь, у тебя получится…

– Польщен доверием…

– Тебе Краузе привет передавал, – после паузы сообщил Петрович. – Мы же, сам понимаешь, к месту разборки приехали… Случайно мимо проезжали, а тут – стрельба. И микрофон с тебя нужно снять, отчет и все такое… – Петрович вздохнул. – Заодно и с Краузе пересеклись… Случайно.

– Случайно… Ты его недолюбливаешь?

– А ты? Кто его может любить? Урод, он и есть урод. Передал тебе привет, вещи твои отдал… с усмешечкой поганой, многозначительной такой. Напомнил про какие-то револьверы. Сказал, что ты ему обещал.

– Он в Бриджтауне очень интересовался наследством Колоухина, нужно за ним присмотреть… И ни хрена я ему не обещал… Человек просил обменять раритеты на лекарства…

– Я знаю, – кивнул Петрович.

– Подслушивали мой телефон?

– Естественно. А ты как думал?

– Ты поможешь шерифу? – спросил Лукаш после паузы.

– Сам и поможешь.

– Я не уезжаю домой? – удивился Лукаш.

– Я же сказал – эвакуируется гражданское население и специалисты. Ты же, блин, не гражданское население? У тебя еще интервью с президентом этой страны, не забыл? – Петрович подмигнул. – Вот скажешь, где ты спрятал накопитель – и все, работай.

– А если не скажу?

Петрович многозначительно промолчал.

– Тебе ведь будет меня не хватать, – усмехнулся Лукаш. – Правда?

– Очень-очень. Где терабайтник? По такой погоде вертолет не пошлешь, а на машине добираться и долго и опасно. Говори, давай!

– Только вместе со мной… Я покажу. И мне, между прочим, за него полтора миллиона евро обещали…

– Я слышал. И если я еще раз услышу про эти полтора миллиона… Вот карта, показывай.

– Да в Вашингтоне накопитель. В Вашингтоне. Я его вместе с водкой и сигаретами лейтенанту Великих на чеке отдал. Записку сопроводительную написал, когда выходил из машины до ветру… безадресно. Просил подержать у себя, а через три дня, если я не появлюсь, связаться с тобой… – Лукаш закрыл глаза, прислонился к дверной раме. – Вы меня подставляете, обманываете, на верную смерть отправили, а я зачем-то все равно работаю на вас…

– На родину ты работаешь, Лукаш. На родину!

– Может, и так, – пожал плечами Лукаш. – Может, и так… Что будем делать дальше?

– Заберем накопитель, передадим его наверх. Я сообщу, что ты провел блестящую операцию… Кстати, о блестящих операциях… Что там у тебя произошло на Востоке? Почему тебя перевели сюда? Только без брехни. Я этого не люблю.

– Без брехни… Я должен был с группой выйти на лабораторию… биология, физиология, с точки зрения военного применения… Забрать информацию, уничтожить лабораторию… Вывезти научный персонал. Они на американцев работали, потом, когда поняли, что подкормки больше не будет, связались с нашими, предложили… ну, наши, как я понимаю, отказываться не стали… Отправили меня.

– Тогда понятно, – протянул Петрович.

– Что понятно?

– Почему следствия не было, а тебя просто сплавили сюда. Кому нужно, чтобы такое дерьмо всплыло на всеобщее обозрение… Даже если бы только в наших структурах…

– Наверное, – пожал плечами Лукаш. – Только ты обратил внимание – наши хотели к себе ученых, думаешь, у нас они бы работали только с кроликами и с белыми крысами? Тоже для родины? Для нашего отечества?

Петрович не ответил.

– А ты – понятно… Ладно, что я буду делать дальше? С архивами работать? Я бы хотел глянуть на инопланетян. Хотя бы одним глазком. Или смотаться в Антарктиду. Получится?

– Не знаю. Боюсь, нам будет слегка не до того… Насколько я знаю, нам еще нужно разгребаться здесь. А тебе предстоит путешествие на катере с сумасшедшим вьетнамским миллионером господином Ха, – Петрович хлопнул Лукаша по плечу. – Миссисипи в это время года ужас как хороша… Особенно, как я полагаю, после урагана.

– Вы все сошли с ума, – сказал Лукаш. – Вы все сошли с ума!