Глава седьмая

Получение оружия было отдельной песней. Вначале, как водится, прозвучавшей для офицеров и старшины.

– Товарищ старший лейтенант! Оружие для роты привезли! – Сурен вытянулся и даже попытался втянуть намечающийся живот. Служба есть служба. Можно спокойно беседовать с командиром «за жизнь», выпивать с ним, но при официальном докладе следует подавать бойцам пример. Тем более что это за бойцы? Набрали всех подряд, лишь бы возраст подходил под строевой, а что большинство из них об армии понятия не имеют, никого не колышет. Было бы время, наплевать. Солдатами не рождаются, однако тут же все в спешке, дали неделю срока, да еще предупредили, что и ее могут сократить, если возникнет нужда. А какой толк от всех этих необученных? Пушечное мясо, не бойцы. Ладно, что полягут, так ведь еще без пользы и смысла.

– Так… Лады, – кивнул ротный, однако по глазам старшины понял, что ладно не все, и уточнил. – Что-нибудь не так?

– Все не так, товарищ старший лейтенант.

Они были одни, и можно было не ходить вокруг да около.

Ротный ждал продолжения молча, и обычно спокойный старшина несколько раз махнул руками.

– Они дали все, что им под руку попалось. Да еще говорят: ничего иного на складах нет. Все давно списано да распродано. Иного не представляю. Автоматы – самые разные. И «АК-74», и «АКМ», и даже «АК-47» имеются. Пулеметы – ни одного «Печенега», ладно, хоть ПК. Даже их давать не хотели. Мол, обойдетесь этими… Которые просто удлиненные автоматы. РПК, вот! Гранатометы – старье. Один новый еле нашел. Сам удивился. Как он там только оказался? Да на меня еще посмотрели, будто я его загнать кому решил. Что нам в бой идти, наплевать. Даже противотанковые гранаты всучить хотели. Ну, те, которые кидать надо. Кому и во что? Людей смешить, и только.

– Угу, – помрачнел ротный. Два калибра, следовательно, снабжение боеприпасами будет затруднено. Сколько их осталось, патронов для старых автоматов? Про гранатометы лучше вообще молчать. Техника шагает вперед, и еще вопрос, не будет ли старенький седьмой РПГ слабоватым в сравнении с защитой противника? И как после этого идти в бой? Точнее – с чем идти?

Если же помножить на подготовку личного состава, да на отсутствие штатной брони, картина получается совсем безнадежная. Практически, как в сорок первом, когда, по слухам, с лопатами на танки шли. Только те танки в сравнении с нынешними – фанера. Или действительно обзавестись хотя бы коктейлем Молотова? Но и для этого обкатка бойцов нужна. Выйти с бутылкой может только сильный духом человек. А есть ли этот дух?

Сурен лишь слегка пожал плечами. Раз изменить ничего нельзя, наверно, и переживать не стоит.

– Дай закурить. – Курил ротный крайне редко, в свете борьбы с вредной привычкой даже можно сказать, не курил вовсе, но тут вдруг потянуло.

Старшина молча протянул пачку. Он-то бросать не собирался лишь из-за изменившейся конъюнктуры.

– Ерунда все это, командир, – выдал Сурен уже на половине сигареты. – По их уровню знаний большинство даже не поймет, где старье, где новое. А в бою нас все равно поддержат. Не идиоты же в штабах сидят, обязаны понимать нашу боевую ценность.

– А может, и идиоты, – вздохнул Громов. Затея с ополчением казалась ему все более глупой. Но умом он понимал: иного выхода в нынешней ситуации нет. Кадровый резерв невелик, техники на складах в запасе тоже мало. Да и заводских мощностей не хватит, чтобы быстро наклепать новое. Даже квалифицированных рабочих мало, а сейчас не Великая Отечественная, в школьных мастерских ничего не изготовишь. И танк за день не соберешь. Прошли времена кадрированных дивизий, которых только приписным составом наполни, технику расконсервируй, и в бой. Хотя, что мог молодой офицер знать о развертывании и сопутствующем бардаке, когда все мечутся и сами понятия не ведают, за что хвататься? Сейчас едва на бригады, по существу, полки-переростки, едва наскребали.

И где те бригады? На сколько их хватило? Что-то еще есть на Дальнем Востоке, а вот как это тронуть при наличии могучего соседа? Вдруг и тот решит урвать свою долю от пирога?

Угораздил же черт пойти в военный институт! С другой стороны, не пошел бы, и тоже мог сидеть в казарме вместе со всякими менеджерами и страховыми агентами. Хорошо, что пошел. Военных не видно в дни мира, зато в дни войны без них никуда. Должен же кто-то остановить врага, даже если цена окажется высока.

– Лады. – Недокуренная сигарета полетела в сторону. – По какому принципу его тогда вручать будем? Понятно, пулеметы и гранатометы – тем, кто служил и ими пользоваться умеет. Снайперские винтовки – тоже. Должны же быть нормальные стрелки! Вот! У нас же киллер есть. Вроде бы. По его словам, срок за стрельбу отмотал. Его – в снайперы. А автоматы…

– Может, как-нибудь разобьем по отделениям? Скажем, пара таких автоматов, пара – таких? – предложил Сурен. – Если подумать, старые имеют некоторые преимущества. Ими бронежилет пробить легче.

– Угу.

– Ерунда, командир. Могло быть и хуже. Как дали бы нам «СКСы», и хороши мы бы были с карабинчиками. Как рота почетного караула, только без их выправки. Да. Я еще «мухи» прихватил. Раз подствольников нет, то все какое-то увеличение огневой мощи.

– Если многие ими пользоваться умеют. – Плохое настроение оставило ротного. Не зря же учили быть всегда бодрым. – Хотя, одни будут стрелять, другие – носить. Лады. Прорвемся. Бывало хуже.

– Бывало.

Ни командир, ни его старшина худших времен не знали и знать не могли. Сколько лет прошло с последней большой войны, победу в которой страна празднует до сих пор? Хотя и страна давно другая, и даже меньше стала по территории.

И даже люди, если уж судить строго, уже не те. Изменилась система ценностей, и, кажется, далеко не в лучшую сторону.

Но что-то глубоко внутри ведь наверняка осталось. Не может же оно исчезнуть совсем.

– Раненых и убитых надо поместить на бээмпэшки – и в тыл, – Александр привычно положил в рот сигарету.

– Так за ними кого-нибудь пришлют. Я свяжусь с комбатом.

– Вот пусть и присылают на противоположную опушку. Так быстрее будет. Все равно прямо сейчас нам броня не понадобится, – понял одну из причин возражения капитан. – Второй раз сразу не пойдут. Считай, сейчас мы их десятка три положили, ну, ладно, два с половиной, да утром – еще минимум два. Да техники артиллеристы набили. Такие потери им переварить требуется. А вот обработать нас чем-нибудь дальнобойным – за милую душу. Потом их самих возьмет в обиход наша артиллерия. Потом – они начнут долбать пушкарей. В общем, не до атак.

– Так… Лады. Займись эвакуацией. Я пока с комбатом свяжусь.

– Чуть что, и сразу – Косой, Косой, – проворчал Александр. – Так совсем загоняешь и на возраст не посмотришь.

– Тогда…

– Не обращай внимания. Это я по привычке. Лучше уж делом заниматься, чем сидеть и ждать, пока что-нибудь к нам прилетит.

– Думаешь?

– А ты?

Ответ был написан у ротного на лице. Все же ясно без лишних слов. И не предпримешь ничего. Отвести людей – так ведь и обстреливать станут не только опушку. Тут закон лотереи – как повезет, и ничего не рассчитаешь заранее.

– Да… Коля, ну, десантник, который был со мной, эвакуироваться отказался. Говорит, рана в руку – пустяк. В принципе, дело его.

В отличие от Николая, Серанцев считал иначе. Когда к Сергею вернулась способность соображать, он вдруг остро пожалел, что неприятельские осколки пролетели мимо. Нет, от чего-нибудь фатального избави боже, да и от болезненного тоже, но чего стоило получить царапину, и не опасную, и дающую право на эвакуацию? Чисто по статистике легких ранений должно быть больше, чем тяжелых. Последние – это страшно. Серанцев видел, как двое ополченцев пронесли парня без руки. От подобных картин враз становится дурно. Поневоле начинаешь примерять случившееся на себя. Стать же инвалидом…

Но если оставаться здесь, шансы потерять здоровье возрастают. Потерять жизнь – тоже. Ну почему столько осколков просвистело мимо, когда могло чуть зацепить? Сейчас бы шел со страдальческим выражением лица к БМП, а затем – госпиталь, тишина, покой… И сбежать оттуда наверняка не проблема. Вышел якобы за сигаретами, лимонадом, навестить родственников – причину всегда найдешь.

Не повезло…

– В полдень кухню обещали… – Максим почувствовал сильный голод. Он не привык к ранним подъемам, и теперь по личным ощущениям время давно приблизилось к вечеру.

– Наверно, на обратном пути, – отозвался Денис. – Сдадут раненых, да и захватят пожрать.

– Ага. Прямо к бэхе прицепят, – хохотнул Максим. Удачный бой способствовал душевному подъему, и теперь Сынок косил под бывалого. – И прямо через чащобы! Эх, сейчас бы в кабак зарулить!

– С девочками, – мрачно добавил Серанцев.

Ну, не было у него на душе радости, зато раздражение против соратников – было. Они-то не струсили и теперь явно кичились перед ним. Еще и голодными притворяются! Тут кусок в горло не полезет!

И тут накрыло. Взрывы следовали так часто, что порою слух воспринимал их как нечто непрерывное. Лес обстреливался по всей глубине. Наверно, это немного спасало. По крайней мере, непосредственно на позициях снарядов падало не так много. Но ведь конкретному человеку вполне достаточно одного. И даже группе лиц – тоже. Да и не только снаряда. Деревья падали, угрожали придавить стволом, проткнуть ветвями, хоть выскакивай прочь из леса, только куда? На поле тоже ужас… Нет в целом мире безопасного места. Лежи, носись, все равно. Как решит судьба, так и будет.

Артналет длился недолго. Точнее, он продолжался, просто сместился вправо, удалился от роты. Противник явно старался обработать возможно большую площадь, и в этом было хоть какое-то спасение. Возьмись он за отдельный квадрат, вполне мог бы не оставить там ничего живого, перемолоть в дымящуюся труху, смешать с землей. Лишь бы хватило боеприпасов, и белый свет сошелся на некой конкретной точке. Ладно, площадке. А когда площадок много, каждый квадратный метр не перепашешь. И квадратный фут – тоже.

– Войны нового поколения будут в корне отличаться от предыдущих. Исключительно маневренными, без сплошной линии фронта, – пробурчал капитан. Громко пробурчал, уши все еще не воспринимали тихие звуки. – Слышишь, Дима, по мне так неплохо бы куда-нибудь сманеврировать. Пока эти самки собаки, чьим отцом я бы мог быть, если бы придерживался либеральных воззрений, обстрел не повторили. Вдруг им понравилось? Сейчас бы ударить по ним с фланга, как заповедовал барон Мюнхгаузен!

Ответа не требовалось. Если кому-то было суждено нанести ответный удар, то иным подразделениям, заранее расположенным в других местах, лучше подготовленным для подобных дел и лучше вооруженным. Возможно, ответная акция уже проводилась. Ни одно командование не станет делиться планами с рядовыми исполнителями. При отсутствии сплошной линии фронта побеждает тот, кто лучше умеет маневрировать силами и наносить точечные удары по уязвимым местам. Но не ополчение передвигают в подобных случаях, и не им наносят удары. Толку от едва обученных людей! Еще дыру заткнуть, в обороне постоять…

– Тогда уж – заманить их в какой-нибудь большой город да выжечь бронетехнику, – все-таки отозвался ротный. – Как чеченцы в Грозном.

– Времена не те. Это при Наполеоне могли заманить и пожертвовать Москвой, чтобы затем побывать в Париже. Сейчас – не знаю. Кстати, те же чеченцы были подготовлены гораздо лучше, чем мы, сермяжные. У меня к «Вампиру» два выстрела осталось. Новые хоть доставят? До вечера еще ох как далеко… И даже обед еще не наступил.