20 июня 2015 года
Пентагон. Кризисный центр

До того как какие-то ублюдки подняли на воздух здание Контртеррористического центра ЦРУ имени Джорджа Буша — кризисный центр ЦРУ был основным в таких случаях. Сейчас осталось два таких центра: кризисный центр Министерства безопасности родины, используемый в основном при внутренних кризисах, и кризисный центр Пентагона. Последний был настоящей легендой, реликтом из давних и в чем-то хороших времен «холодной войны», когда враг был только один и все было понятно. Это был находящийся прямо под Пентагоном огромный зал высотой с трехэтажный дом, в котором только недавно поставили огромный стол, на котором при необходимости создавались виртуальные математические модели местности. От старого кризисного центра остались старые табло на стене, показывающие уровень ядерной угрозы — от DEFCON1 до DEFCON5. сейчас — уровень был DEFCON2, его не повышали в связи с произошедшим. Но это не значило, что никаких действий не следовало предпринимать.

Филиппа Мадда, первого заместителя директора ФБР, на проходной Пентагона встречали несколько человек. В гражданском был только один из них, он вручил Мадду временный пропуск — у него в свое время был постоянный, но он был давно просрочен. Его сопровождали четыре человека в черной боевой полицейской униформе и с автоматами. Агенты службы безопасности — после начала GWOT здесь создали собственный отряд быстрого реагирования. Сейчас все были на постах, меры безопасности соответствовали тем, которые должны быть при угрозе нападения.

— Прошу за мной, сэр…

Они прошли через проходную. Там тоже стояли люди, вооруженные автоматами. Всех посетителей тщательно обыскивали.

— Министр Гейтс на месте?

— Да, сэр…

Они пошли по коридорам — бесконечным, с едва заметным загибом, Пентагон строился как пять бетонных колец. Его строили во время Второй мировой, не хватало металла, а вот раствора было достаточно — поэтому стены сделали очень толстыми, почти крепостными. Оттого в здании было прохладно летом, тепло зимой и почти не слышны шаги. Они свернули в переход, прошли на следующее кольцо, там проводник открыл какую-то дверь кабинета карточкой. За дверью оказалось небольшое помещение, там стояли двое с автоматами и был металлоискатель. Внешняя охрана осталась за дверью.

— Я думал, лифт в другом месте, — сказал Мадд.

— Небольшая перестройка, сэр… — сказал провожающий, — старый был совсем ветхим. Этот скоростной.

Они прошли процедуры контроля, вошли в лифт — и Мадд почувствовал, как пол мягко уходит из-под ног.

Полет длился пару секунд — потом лифт плавно замедлился, дверь открылась. Внизу был коридор, отделанный деревом, с произведениями искусства на стенах. О том, что он был построен совсем недавно, говорили сами произведения — это было изображение зачисток иракских городов и бои в горах Афганистана.

Из коридорчика они вышли на балкон, расположенный на уровне примерно третьего этажа, который вел в круглый зал — в Пентагоне вообще было много круглого. На противоположной стене была электронная карта обоих полушарий, внизу за компьютерами работали люди. Они стали спускаться вниз. Филипп Мадд был в этом зале лишь два раза, когда входил в состав сводных оперативных групп, — и испытывал благоговение при виде этого. В конце концов, ФБР занималось всего лишь преступниками. Да, некоторые ублюдки были более опасны, чем любой джихадист, — но все таки это были простые криминальные ублюдки. Ни один из них не мог стереть США с лица земли…

Они свернули в какой-то коридор. Там стояли не автоматчики, а вежливые молодые люди в одинаковых костюмах со значками. Их обыскали, забрали личное оружие, после чего они вошли в какую-то комнату.

По меркам этого места, она была небольшой, походила на зал совещаний средних размеров корпорации, немного старомодный. Никакой стали, никакого стекла, никакого хрома — дорогое дерево, кожа, немного меди. На стенах — портреты бывших президентов США, внимательно смотрящих за произошедшим.

В кабинете были двое. Действующий президент США — он пил кофе из большого стаканчика «Старбакс». И исполняющий обязанности министра обороны Роберт Гейтс — он стоял перед портретом Рональда Рейгана и о чем-то думал. Услышав входящего, он повернулся.

— Мистер президент, — сказал Мадд.

— Спасибо, что пришли, — сказал президент. — Мы не начинали без вас.

Опытный контрразведчик почувствовал, что дело неладно. Ему пока ничего не сообщали, да, в газетах ничего не было.

— Мистер Гейтс, сообщите о том, что произошло в Москве.

— Сэр… — начал Гейтс, — благодаря совместным действиям различных ведомств был установлен человек, прямо причастный к размещению взрывного устройства в гробу, в котором тело президента Буша транспортировали на родину. Это некий Расул Мирзаев, азербайджанец с русским гражданством, мусульманин, по данным ФБР, лидер организованной преступной группировки, причастный в том числе к мошенническим действиям, от которых пострадали граждане США. Поскольку у меня было сомнение в том, что русские действительно сотрудничают с нами, — я направил группу в Москву с целью изъять Мирзаева и вывезти его из страны для допроса. Это была очень подготовленная группа, четверо оперативных офицеров САТ с большим опытом участия в боевых действиях, не раз выполнявших подобные задачи на территории третьих стран. Они разговаривали по-русски, и нам удалось без проблем доставить их в страну. Нам также удалось получить точные данные о том, где будет находиться Мирзаев. Однако при попытке его изъятия появились хорошо вооруженные неизвестные, открывшие огонь на поражение, их было от десяти до двадцати человек. Затем появился русский спецотряд полиции, нашим людям уйти не удалось. Результат — двое оперативников убито, двое тяжело ранено, еще один пропал без вести. Мирзаева захватить не удалось, последняя информация, которую мы получили от оперативной группы, — снимок, который сделал ее командир. Из этого снимка следует, что Мирзаев убит, возможно, просто оказавшись на линии огня — но скорее всего, намеренно.

— То есть, полный провал? — подытожил президент.

— Вероятнее всего, так, сэр.

Президент покачал головой — к таким провалам они не привыкли. Несмотря на то что провал локальный — всего пять человек, — при попадании в газеты это будет раздуто до масштабов «Падения «Черного ястреба» или «Пустыни-1» (прим. автора — падение «Черного ястреба» — провал операции по захвату генерала Айдида в Могадишо в 1993 году. «Пустыня-1» — провал операции по освобождению американских заложников в Иране в 1979 году).

Особенно если учесть поднявшуюся в газетах антироссийскую истерию и общую, очень накаленную в преддверии выборов атмосферу. Американцы не раз и не два, и даже не десяток раз, предпринимали «черные» операции в третьих странах с целью захвата или уничтожения подозреваемых в терроризме. Чаще всего это заканчивалось успехом, иногда это были провалы, обычно в прессу не попадавшие. Провал обычно заключался в том, что тот, кого надо было захватить живым, погибал в перестрелке, или уровень сопротивления оказывался выше расчетного — в этом случае американским оперативникам предписывалось не играть в героев и отступать. Последним громким провалом был Пакистан, где оперативник ЦРУ, бывший «морской котик» по имени Реймонд Дэвис, застрелил подозреваемого, но скрыться не смог — да еще и машина прикрытия сбила невиновного человека. Все это закончилось дипломатическим скандалом, судом, резким обострением отношений, довольно позорными торгами и выкупом американца из тюрьмы за дополнительный пакет экономической помощи. А это в разы круче. Двое погибли, двое ранены и захвачены русскими, один пропал и, возможно, захвачен местными джихадистами — а возможно, и русскими спецслужбами. И в Интернете может появиться пленка с признанием в действиях против России — а то и с отрезанием головы на камеру. Учитывая общую напряженность атмосферы, этот инцидент может стать той искрой, от которого все сдетонирует.

— Как русские сообщили о произошедшем в СМИ? И сообщили ли вообще?

— Да, сэр. Российские СМИ сообщили о крупной банде радикальных исламистов, обезвреженных в Москве после серьезной перестрелки. Про нас — ни слова.

— А наши люди, — сказал президент, — русские передали их нам?

— Никак нет.

— То есть?

— Мы не знаем, что с ними. Полагаю, русские забрали их.

— Забрали?!

— Сэр… — решил немного смягчить обстановку Мадд, — полагаю, что даже в плену у русских они могут рассчитывать на медицинскую помощь. Кем бы ни были русские — но у них есть государство, и они вынуждены играть по общепринятым правилам игры. Полагаю также, что помощь будет квалифицированной, у русских достаточно опыта для лечения ранений, учитывая то, что происходит на Кавказе.

Гейтс взглянул на Мадда, молчаливо благодаря его.

— Эти люди… — сказал президент, — это действующие военнослужащие или контрактники? Откуда вы их взяли?

— Господин президент — это действующие военнослужащие армии США. Мы получили информацию о местонахождении Мирзаева, реагировать надо было быстро, это была единственная подходящая группа, которая была в Европе, в которой были люди, говорящие по-русски, и которая не была задействована в текущих операциях, — сказал Гейтс и добавил: — Адмирал МакРейвен находится сейчас в Польше и пытается договориться об активном участии польских оперативников в операциях на территории России. Но пока что Польша наотрез отказалась от сотрудничества. Они нам больше не верят, господин президент.

— То есть, двое американских военнослужащих находятся в плену и один пропал без вести, — подытожил президент.

— К сожалению, это так, господин президент.

Президент ничего не ответил. Несколько других президентов США, в числе которых были и великие, требовательно смотрели на него с портретов, приказывая действовать.

— Вы вышли на русских?

— Пока нет, сэр. Наши оперативники были стерильны, то есть не имели никаких документов и иных доказательств принадлежности к США. Это дает нам немного времени.

— Правильно сделали, — сказал президент США. — Я сам поговорю с Путиным. Он должен понимать, что усугублять — не в его интересах.

— Да, сэр.

— Теперь второе. Из всего, что мы знаем, можем ли мы с большой вероятностью сделать вывод о том, что государство Россия тем или иным образом виновно в том, что произошло в Москве, и в том, что произошло в Лэнгли?

Президент четко, как профессиональный юрист формулировал мысли. Беда только в том, что это был не зал суда, и далеко не на все вопросы можно было дать однозначный ответ. Даже не так — далеко не на все вопросы можно было дать ответ вообще.

— Господин президент, — сказал Мадд, — наша группа находится в Москве и ведет расследование — и совместно с русскими, и самостоятельно. Пока что нельзя сказать, что русские каким-либо образом препятствуют расследованию. Но вы должны понимать, сэр, что расследование такого уровня не может закончиться быстро. Мы работаем совсем как на другой планете, сэр. У нас никогда не было никаких контактов на Кавказе, никакого опыта расследований там. Я только вчера узнал, что на Кавказе больше тридцати самостоятельных языков, и по некоторым из них у нас нет даже самого примитивного словаря. Проблема усугубляется довольно низким техническим уровнем оснащенности правоохранительных органов в России — например, у них есть компьютеры, но нет единой полицейской сети, нет многих баз данных. К сожалению, проблема усугубляется и коррумпированностью российских правоохранительных органов. Пока мы это не ощутили, но я уверен, проблемы с этим еще будут.

— Сколько времени уйдет на расследование?

— Пока невозможно сказать. От нескольких недель — если нам повезет — до нескольких лет, господин президент.

— Нескольких недель? Ваш ключевой подозреваемый убит!

— Да, это затормозит расследование, сэр.

Президент посмотрел на портреты. Его предшественники — от Джефферсона до Рейгана, последний из тех, чей портрет висел в этом месте, — приказывали действовать.

— Джентльмены, — сказал он, — вопрос, как я его вижу, заключается в следующем. У нас есть новый очаг терроризма, расположенный в месте, которое мы не можем удовлетворительно контролировать. У нас нет никакой уверенности в том, причастна или непричастна Россия к террористическим действиям, и я вижу, что информации, которая даст нам эту окончательную уверенность, мы не получим никогда. И третье, что я вижу: Россия достаточно эффективна, чтобы заблокировать любые наши действия на своей территории. В отличие от стран третьего мира и даже европейских стран — первые же наши усилия на территории России обернулись катастрофой. Я прав, господа?

— Да, сэр, — сказал Гейтс. Филипп Мадд подтверждающе кивнул.

— Исходя из этого, я даю вам санкцию на любые действия на Кавказе, естественно, если будут предприняты надлежащие меры безопасности для американского персонала. Я прихожу к выводу, что Россия в существующем виде представляет собой серьезную угрозу Соединенным Штатам Америки. Поэтому я даю вам поручение в течение месяца проработать и представить мне на утверждение план… точнее список действий, какие ваше ведомство может предпринять для ослабления России…

Президент помолчал.

— …Америка была, есть и будет лидером, джентльмены, — сказал он, — и помимо бремени этого лидерства, у нас есть и право говорить другим то, что они должны делать. Россия получила от нас компьютеры, Интернет, автомобили и чертовски много долларов за нефть. И если она не понимает, что с нами, с нашими людьми нельзя так поступать, — тем хуже для нее…

— Это скверно… — сказал Мадд, как только они вышли из кабинета, оставив президента в одиночестве. — Это очень скверно. Мы не готовы.

Гейтс только вздохнул.

— Таковы времена. Сейчас думают не о стране. Сейчас думают о следующих выборах. Пошли. Лично я надеюсь только на одно — что русские опять перегрызутся между собой. А мы им только поможем в этом…

— Мы и сами на грани, — сказал Мадд.

— Ты думаешь, я этого не вижу? — ответил Гейтс.

Оперативное совещание по вопросу проведения специальных операций на территории России собралось здесь же, в подземном центре, который был расположен на третьем этаже и представлял собой одно из новых помещений, построенных здесь в ходе большой перепланировки. Этот центр представлял собой современное помещение с легкой и прочной мебелью современного вида и большими экранами на стенах. Стол представляя собой один большой сенсорный экран, на котором можно было работать с документами и просматривать информацию в любом возможном формате. Люди уже собрались — в основном, в синей форме ВВС и «пустынной» — командования специальных операций. Многие из USSOCOM носили пустынную форму даже в Пентагоне, как бы тем самым отделяя себя от тех, кто там не был. Спецназовцев было больше — в последнее время США прикладывали огромные усилия по повышению уровня именно этого рода войск (прим. автора — на момент написания этой книги численность Командования специальных операций США достигла семидесяти тысяч человек. Это больше, чем армии некоторых европейских государств. Планируется дальнейшее расширение, в частности 26MEU, морское экспедиционное соединение после вывода из Афганистана целиком станет частью спецназа (американцы делают то, что мы должны были сделать с 40ОА — создать на ее базе КСО СССР) В России подготовленных людей не намного меньше, особенно если плюсовать Внутренние войска. Чего у нас нет: прежде всего это специальной авиационной компоненты — аналога 160-го полка. И нет «советнического спецназа», то есть бойцов спецназа, одновременно подготовленных для того, чтобы вести преподавательскую деятельность, усиливая армии друзей России), и теперь эти усилия должны были окупиться…

— Господа… первый заместитель директора ФБР, доктор Филипп Мадд, — представил Гейтс нового человека собравшимся.

Мадд как опытный контрразведчик, уже понял, зачем его пригласили на совещание. ЦРУ разгромлено и не факт, что будет восстановлено вновь. Слишком длинный след за ним тянется. В армии именно Гейтс стоял у истоков создания JSOC — межведомственных оперативных групп, какие-то из которых действовали по отдельным людям, другие — по странам и регионам, третьи — создавались только на одну операцию. Сейчас у Пентагона есть собственное разведывательное агентство, но оно еще очень молодо, и там недостаточно специалистов именно по разведке, классической, а не армейской. Поэтому оно не может заменить ЦРУ. Но если часть полномочий ЦРУ передать ФБР, а часть — военной разведке и добиться эффективного взаимодействия двух ведомств — то получившаяся структура сможет заменить ЦРУ, и тогда встанет вопрос о действительном закрытии ЦРУ. А это вопрос немаловажный — учитывая, что бюджет не резиновый и все агентства и правительственные учреждения ожесточенно сражаются за кусок. Кусок ЦРУ — второй после АНБ, Агентства национальной безопасности с его спутниками и системами глобального прослушивания. И если удастся его разделить на Пентагон и ФБР — это огромный плюс. Тем более что ФБР и так имеет представительства при посольствах и по факту ведет разведку в кризисных регионах. А не кризисные… теплые местечки в виде станций ЦРУ в Берлине или Лондоне давно пора закрыть. Все, что они делают, — всеми силами пытаются изобрести хоть какую-то работу.

Так что приглашение на совершенно секретное совещание командного состава — это больше чем приглашение. Это приглашение к совместной работе. И к совместной дележке бюджета на безопасность — все более сокращающегося в условиях тяжелой экономической ситуации.

Самое смешное было то, что Гейтс одно время был директором ЦРУ, а Мадд — заместителем директора. Но оба они готовы были выступить против ЦРУ сейчас и разорвать его на куски, добить. Условия политической жизни в Вашингтоне мало чем отличались от жизни в волчьей стае…

Мадду моментально дали место, впрочем, часть стульев были свободны. Одного из присутствующих Мадд знал — помнил этого парня еще капитаном рейнджеров, когда он учреждал резидентуру в павшем Кабуле. Теперь этот парень был в форме, на которой красовались Серебряная звезда, два Пурпурных сердца, медаль за отличие в Глобальной войне с терроризмом и знаки различия бригадного генерала армии США. Поймав взгляд контрразведчика, он едва заметно кивнул, давая понять, что тоже узнал его.

— Джентльмены! — Голос исполняющего обязанности министра, несмотря на все проблемы, звучал бодро. — Президент дал «добро» на начало активных действий на Кавказе. Естественно, при соблюдении норм безопасности, и я так полагаю — нужно свести участие американского персонала к минимуму. Это избавит нас от проблем. Но мы должны быть готовы к любому развитию событий. Итак, кто начнет?

Со своего места встал человек в форме генерал-майора ВВС США, со значком, обозначающим его принадлежность к Стратегическому авиационному командованию. Это был генерал-майор Александр Меррил, один из наиболее молодых генералов во всех родах и видах вооруженных сил США. Тридцатидевятилетний доктор философии, специалист по военному применению теории игр, автор ряда работ по нетрадиционным войнам, он уже давно стал специалистом по «комбинированному» применению силы. Его основной специализацией были атаки удаленных и сильнозащищенных целей с использованием как крылатых ракет, так и управляемого бомбового оружия. В отличие от большинства своих сослуживцев, он прекрасно понимал тактику действий флота, в частности подводного флота и ударных сил палубной авиации. Резкий рост в звании у него произошел во время корейского кризиса — за два года из полковника он стал генерал-майором…

— Джентльмены… — здесь не было принято тратить время на предварительные расшаркивания, — Кавказ представляет собой сложную, опасную для ВВС цель на малознакомом для нас ТВД. Учитывая прикрытие региона принадлежащими России системами ПВО — по уровню опасности этот район превосходит даже Афганистан.

Если брать конкретные источники опасности — то район в достаточной степени насыщен как средствами ПВО, так и аэродромами с истребительной авиацией, защитой этого региона с воздуха занимается Четвертое авиационное командование. Основные пункты базирования ВВС — это Крымск, Ахтарск. На вооружении — до тридцати «Су-27», до пятидесяти «МиГ-29». По меньшей мере половина «Су-27» прошла капитальный ремонт с модернизацией, повысившей боевые качества самолета примерно до уровня «F15S». В Новочеркасске находится часть воздушно-космической обороны, по состоянию на сегодняшний день у них на вооружении как минимум один полный дивизион системы С-400, три дивизиона С-300. Вдобавок к этому район может контролироваться силами ПВО Черноморского флота, собственные силы ПВО полкового звена есть у расквартированных в регионе военных частей.

При моделировании возможной ограниченной операции с использованием вертолетов получен провал операции в восьмидесяти трех процентах случаев с гибелью как минимум трети личного состава и невыполнением боевой задачи. При использовании истребительно-бомбардировочных сил прикрытия — процент снижается до тридцати — тридцати пяти, но только в случае предварительного нанесения удара по угрожающим операции целям на территории России. Дополнительным фактором риска является отсутствие в регионе крупных опорных баз, с которых можно проводить операции ВВС. Единственно приемлемая база — база Инжирлик, в Турции. В качестве промежуточных можно использовать базы советской авиации на территории Грузии, но постоянного американского присутствия там нет, и после прибытия техники русские наверняка повысят уровень боеготовности своих сил.

Что же касается тактических условий возможного ТВД — то Кавказ представляет собой высокогорье, частично покрытое лесом, частично безлесое, перепады высот от пятнадцати тысяч футов над уровнем моря до нуля, что делает любые летные операции чрезвычайно опасными. В районе отсутствует развитая навигационная служба, нет точных карт местности, относящейся к территории Российской Федерации, отсутствуют точные метеокарты. Достоверно известно о присутствии в регионе бандформирований, на вооружении которых имеется в том числе и РПГ-7. Предпринять спасательную операцию в случае крушения вертолета ВВС США будет почти невозможно, русские отнесутся к любым операциям в их воздушном пространстве враждебно. Исходя из этого — любые операции с использованием ВВС США в регионе крайне затруднены и чреваты серьезными потерями, как боевыми, так и небоевыми. Единственный приемлемый вариант действий — действия под прикрытием, на гражданских воздушных судах, с площадок в Грузии, в Азербайджане или в самой России. Доклад окончил, сэр.

— Благодарю…

В этот момент неслышно зашедший в комнату технический специалист подошел к министру, что-то прошептал.

— Джентльмены, удалось установить канал связи с Азербайджаном. Предлагаю заслушать адмирала МакРейвена, затем вернуться к обсуждению складывающейся ситуации и путей ее решения….

На экране появилось изображение адмирала, на нем была ярко-красная куртка, в которые обычно одеваются рабочие-нефтяники, и он стоял на вертолетной площадке нефтяной платформы. Дул сильный ветер.

— Как меня слышно? — прокричал он.

— Громко и четко, продолжайте, сэр, — ответил один из офицеров спецназа. Меньше года назад адмирал ушел в отставку с поста командующего всеми специальными силами США.

— Я прошел русское побережье на лодке, ознакомился с условиями на Каспии. Выполнение специальных операций силами «морских котиков» возможно, как поняли…

Ветер все же был сильный — но слова адмирала были отлично слышны.

— Тебя слышим, продолжай… — сказал Гейтс.

— Исходные точки — порты Туркменбаши в Туркестане и Актау — в Казахстане. Актау — лучший с точки зрения доступности и условий, но необходимо политическое решение. Если оно будет — то можно обеспечить действия специального отряда «морских котиков» численностью до сорока-пятидесяти человек. В качестве эвакуационных средств — можно применить гражданские вертолеты, зарегистрированные на компании по добыче нефти. Здесь достаточно вертолетов, в том числе тяжелого класса, вертолетное движение с вышек и на вышки очень интенсивное.

— Тебя понял, есть что-то еще?

— Нет. Для определения возможности активных действий в прибрежной полосе надо посылать туда наземную группу рекогносцировки, и как можно скорее.

— Тебя понял, — сказал министр, — мы получили «добро».

— Отличная новость. До связи!

— До связи.

Канал отключился.

— Итак, джентльмены, морской вариант представляется более предпочтительным. Что у нас с наземным вариантом?

Встал тот самый бригадный генерал, которого хорошо знал Мадд.

— Сэр, бригадный генерал Михальски, объединенное командование специальных операций. Исходя из того, что у нас есть, проведение наземных операций представляется проблематичным. Регион находится на осадном положении, полиция наготове, постоянно проверяются документы. В случае любого сопротивления оружие на поражение применяется быстро и без колебаний. Условия примерно такие же, как в Восточном Афганистане, в провинции Пактика, например, но здесь они усугубляются тем, что русские будут воевать против нас, а не за нас. Я консультировался со специалистами по этому региону — в этом регионе очень сильны горизонтальные связи, люди живут в небольших поселениях, отлично знают друг друга и среди них скрываются террористы, которых они не выдают русским, не выдадут их и нам. Любое появление незнакомцев, однозначно вызовет интерес, может стать стартовой точкой для похищения или убийства. Не менее проблематичным будет и отход после акции — в условиях, когда русские будут перекрывать дороги и организовывать наблюдение с воздуха. Единственно возможной схемой действий в регионе я считаю использование наемников, не являющихся гражданами США, обязательно знакомых с местностью, желательно — выходцев с того же Кавказа. Как вариант — возможны короткие по времени операции на побережье с использованием «морских котиков» или в глубине территории — с использованием небольших ударных групп. Участие местных наводчиков будет критическим фактором успеха, а проработанность путей отхода — безальтернативным. Лучше всего, если такие операции будут проводить русские или солдаты с русскими корнями, в совершенстве знающие язык. Это даст им возможность скрыться и пройти блокпосты. Это единственные типы операций, которые возможны без содействия русских. При содействии русских возможны любые типы оперативной работы, будет примерно так же, как мы действовали в Афганистане. Работа с агентурой, налеты, использование БПЛА.

— Мы не можем на это пойти по политическим соображениям, — сказал министр.

— В таком случае наши возможности будут сильно ограничены, сэр. Мы еще сможем проводить короткие трансграничные операции, переходя границу со стороны Грузии или Азербайджана, но и они связаны со значительным риском. Остальная часть Кавказа будет для нас закрыта. Нам необходимы местные источники, нам необходимо содействие, сэр.

— Как насчет чеченских бойцов? — поинтересовался министр. — Они вели бои с русскими и побеждали. Они длительное время скрывались в лесах, и русские не могли их найти.

— Сэр, у них был только один враг — русские. Они пользовались поддержкой местного населения, и это давало им возможность выживать длительное время. В нашем случае против нас там будут все…

— Ясно… — заключил министр.