02 июля 2015 года
Новая Москва. Русские

Утром я позвонил Колорадскому Жуку по номеру, который он оставил для связи, и сказал, что надо выйти на контакт и забрать посылку. Точное место я не назвал, просто сказал, куда надо ехать. Меньше знаешь — лучше спишь, в общем…

Машину я остановил на середине улицы, безликой и мрачной. По обе стороны были высотки… еще недавно здесь были колхозные поля… сорок лет без урожая, блин. Теперь — мрачноватые типовые высотки.

Хреново все. Почему все так хреново…

Мирзаев задергался, замычал, когда я выключил двигатель, — дошло. Перед тем как высадиться, я выдернул у него изо рта кляп… еще подавится, козел. Сдохнет. Пускай орет, это полезно…

«Папа» азербайджанской общины выглядел совсем хреново. Выпученные глаза, весь в поту…

— Отпусти, русский… — хватая ртом воздух, сказал он. — Отпусти, все отдам. Только отпусти. А то смерть мне…

— Тебе и так смерть…

— Отпусти, русский. Отпустишь — скажу, кто.

— Ты и так скажешь, гнида. Будь моя воля, я бы тебя катком переехал. Живи пока. Тварь.

Вылез из машины. Нервы у меня все-таки не железные. Могу и сорваться. А насчет толерантности… это вы кому другому расскажите, о’кей?

Перешел через дорогу, встал у высотки. У забора. Камера уставилась на меня… пусть смотрят, гниды. Флаг в руки, и бронепоезд навстречу…

Ровно без пяти семь… Колорадский Жук точен — появилась машина. Я взял телефон, другой, не тот, с которого я до этого говорил, совсем чистый. Набрал номер.

— Я вижу вас…

Жук дисциплинированно сбросил скорость.

— Паркуйтесь.

— Без этого нельзя? — проворчал старик, но включил поворотник.

— «БМВ», черный внедорожник. На другой стороне улицы.

— Вижу.

— Пакет на заднем сиденье. Ключи — справа, под передней покрышкой. Берите машину и уезжайте…

Со своего места… я видел, как Колорадский Жук пошел через дорогу. Типичный дачник, даже с корзинкой.

— Две машины! Идут с севера! — раздалось в наушнике рации, которую я взял, чтобы держать связь с Ефимоффым.

Я ткнул пальцем в телефон.

— Опасность с тыла, ложись!

Колорадский Жук, так с корзинкой, как молодой, скакнул и упал за машины…

Два внедорожника — новый «Форд Эксплорер» и «Мицубиши Паджеро» — затормозили посреди улицы. «Форд» проехал от моего «БМВ» метров тридцать вперед, «Мицубиши» — не доехал.

Я упал на землю и перекатился за стоящую на самом углу дома «Газель». Выдернул из сумки «Сайгу» с примкнутым к ней барабанным магазином (прим. автора — на момент написания — таких в серии еще нет. Но XS обещает показать на Шот-Шоу-2014).

Они не знают, в какой машине!

Первый из выскочивших с заднего сиденья бандит был вооружен автоматом, и я отправил его к Аллаху двумя пулями. Затем в быстром темпе пробил строчку по всему кузову, от багажника до переднего сиденья. Достал как минимум одного — водителя. Со стороны ряда машин длинной очередью застрочил «АПС».

«Паджеро» грамотно газанул назад, выходя с линии моего огня — надеюсь, этот *censored*, которому я дал почти что снайперскую винтовку и который сейчас на пять часов от дороги, сделает свою работу. Он на крыше, и у него — идеальный обзор.

Кто-то из «Форда» еще оставался в живых, он укрылся за моторным отсеком и дал длинную очередь из автомата в мою сторону. Прошло много выше, полетели осколки, зазвенело стекло. Сонная Нью-Москва превращалась в Кабул…

Сменить позицию? Нет, не рискну. У меня тут отличный ход — назад, во двор, — а дальше меня еще и машинка ждет. Пусть этот урод сидит там… сейчас менты появятся, его и примут. Посмотрим, кто таков. Колорадский Жук тоже не высунется.

— Педро, я Фест, что там у тебя…

Позывные себе мы выбирали недолго. Ефимофф — взял себе «Педро» (прим. автора — в фонетической таблице НАТО букве Р соответствует Папа. Но американцы все чаще и чаще говорят «Педро» — в связи с большим количеством мексиканцев в армии США, которые так себе гражданство и деньги на учебу зарабатывают), по первой букве своей фамилии, а я — без причуд назвался Фестом, то есть первым.

— Пять уродов. Трое вниз…

— Продолжай в том же духе…

— Твою мать…

— Что там?

Автоматные очереди и впрямь гремели без перерыва.

— Почти попал. Меняю позицию.

— Давай…

И в этот момент… я услышал за спиной звук, свидетельствующий об очень больших неприятностях. Звук работающего на больших оборотах автомобильного двигателя…

В тот момент меня спасло только то, что я был незаметен. Я лежал на углу здания, и с другой стороны меня прикрывала «Газель» с высоким кузовом. Те, кто сидел в этом «Форде», прошедшем дворами и выскочившем из-за угла, меня просто не заметили. Иначе бы срезали с ходу, без вариантов…

«Форд» — это был внедорожник, модель «Эксплорер», черного цвета — проскочил подъездной дорожкой и остановился, перекрыл дорогу. Одновременно открылись двери… я открыл огонь, стараясь стрелять так быстро, как только возможно. Один из выскочивших попытался уйти с линии огня — и упал, получив две или три пули, с размаху упал на асфальт — но больше мне подловить никого не удалось, остальные успели укрыться и открыли ответный огонь. Да такой, что мне спешно пришлось отползать назад… почти попали, бетонной крошкой посекло лицо. Оказавшись за «Газелью», я спешно встал и побежал на другой конец дома. Попытка пострелять отсюда еще раз, скорее всего, закончится пулей в башку…

Американцы имели в Москве намного более серьезные силы, чем это представлялось тому неизвестному, что вышел на контакт с американским оперативником. И у них были куда большие технические возможности, чем у русских. На порядок большие…

Опасаясь возможного налета русского спецназа, оперативный штаб развернули прямо в посольстве, в здании резидентуры. На охоту за русским — и в конечном итоге за Мирзаевым, достать которого приказал сам президент, — выделили неограниченное спутниковое время. Второй канал наблюдения был с «Авроры» — пилотируемого воздушно-космического самолета, сам факт существования которого Америкой никогда не признавался. Он начал разрабатываться еще в восьмидесятые как «черная» программа на замену и устаревшего SR-71 и U2. Для того чтобы гарантированно не оказаться сбитым, он должен был летать выше тридцати километров и быть способным развивать скорость не менее 8МАХ, восьми скоростей звука, чтобы его невозможно было перехватить ни существующим, ни перспективным средствам ПВО. Работы над проектом завершили только в середине девяностых, когда уже не было СССР и крайне дорогостоящий разведчик оказался никому не нужен. Но во второй половине нулевых финансирование открыли заново по программе Global Promt Strike — глобальная возможность удара. По этой программе требовалось обеспечить американским вооруженным силам возможность нанесения удара по любому квадрату на территории земли через час после принятия решения — максимум. Единственным существующим способом сделать это был удар баллистической ракетой, но после того как русские предупредили о возможном ударе в ответ на запуск, это было признано неприемлемым. Тогда смахнули пыль с проекта «Аврора» и начали дорабатывать его не только как разведывательный, но и как ударный самолет, способный наносить удары из ближнего космоса. В связи с чрезвычайной секретностью проекта часть расходов скрыли в программе разработки единого ударного самолета F35, вот почему эта программа и получилась такой дорогостоящей. На данный момент существовало только три самолета «Аврора» — и один из них как раз находился над Москвой, в разведывательном, конечно же, варианте…

Этого хватало, чтобы следить за перемещениями всего одного человека. Часы, в которых, кстати, не было маяка, были уничтожены, но на их крышке была липкая, почти незаметная нанотехнологичная пленка, настолько незаметная, что, прилепившись к руке, она не вызывала дискомфорта и вообще не показывала ничем, что она есть. Это устройство стоило дороже автомобиля представительского класса и использовалось спецслужбами в исключительных случаях — таких, как этот. Оно было родственно чипам-траккерам — миниатюрным устройствам, которые были разработаны для того, чтобы крепить их на груз и чтобы хозяин груза, отправленного, скажем, водным транспортом, мог в любое время и в любом месте увидеть, где его груз, воспользовавшись Интернетом. Это было то же самое, только менее заметное. Уникальная система работала даже тогда, когда цель находилась в помещении…

В московском офисе ЦРУ до сих пор не было современного зала, пригодного для проведения операций с использованием БПЛА, поэтому для приема видеосигнала собрали несколько самых лучших мониторов, какие только были в здании. Связь поддерживали с помощью спутникового телефона Thuraya — неожиданно для ЦРУ и надежно. Появившаяся на Ближнем Востоке и ставшая популярной среди американских контрактников во время операции «Свобода Ираку» — эта связь сейчас была самой распространенной в мире и почти не поддающейся перехвату. Вряд ли ее перехватят и русские — они если и будут ожидать сигналов, то в формате SATCOM.

На экране был виден остановившийся внедорожник. Вышедший из него человек…

— Внимание, объект остановился…

— Продолжайте…

Картинка остановилась. Оператор начал отрабатывать окрестности «большой камерой» — существовало две камеры, широкоформатная и узконаправленная, для прицеливания. Изображение шло в цифре, и с ним можно было работать, для этого нужно было лишь машинное время — машина должна успевать отрабатывать не статическое изображение, а потоковое видео, увеличивая резкость, четкость, контрастность и убирая помехи.

— Снайпер! — резко сказал оператор. — На пять часов! На крыше!

— Наводи…

Четверо оперативников, способных поддерживать силовые акции, прибыли в Россию кружным путем, который закончился только вчера вечером. Они не принадлежали SAD, дивизиону специальной активности ЦРУ, они находились на действительной военной службе и подчинялись приказам. Их группа теперь называлась CAT — Combat application team — Группа боевого применения. Такое название она получила в 2006 году в ходе большой реорганизации, и оно заменило легендарное 1SFOD Delta. Первый батальон специальных операций «Дельта», тот самый, который участвовал в попытке освободить американских заложников в Иране в 1979 году, участвовал в атаке на Гренаду, охранял посольство в Бейруте, ловил Айдида в Сомали, долгое время работал в Югославии, затем — обеспечивал операцию «Свобода Ираку». Он был одним из двух американских оперативных подразделений первого уровня — вторым был DEWGRU, шестой спецотряд «морских котиков». Когда началась GWOT — зоны применения разделили так, что CAT отвечали за Ирак, а DEWGRU и вообще спецотряды «морских котиков» — за Афганистан. Именно поэтому, когда ЦРУ заподозрило, что в Абботабаде, в доме в нескольких сотнях метров от пакистанской военной академии, происходит что-то неладное, операцию поручили «морским котикам», а не «Дельте». В какой-то степени операция в Абботабаде стала реабилитацией за провал в иранской пустыне, и «морские котики» находились в зените славы, а бывшая «Дельта» ушла в тень. Но «Дельта» была ничуть не хуже подготовлена для операций подобного рода, чем «морские котики», еще в семидесятые они готовились действовать в глубоком тылу, в Советском Союзе. Потребность в силовой поддержке операции в Москве появилась неожиданно — и ближайшей к месту оказалась эта группа. Они ожидали на базе в Рамштайне рейса на Сигонеллу, где располагался спецназ морской пехоты, бывшее двадцать шестое морское экспедиционное соединение, выведенное из Афганистана и преобразованное в кризисную группу быстрого реагирования, предназначенную для активных действий на Ближнем Востоке. Оперативники «Дельты» направлялись туда в качестве инструкторов — они должны были «подтянуть» имеющих афганский опыт морпехов по чисто антитеррористическим дисциплинам, таким, как личная охрана (PSD), штурм транспортных средств и помещений, в которых находятся заложники, а также CQB, ближний бой. Однако тренировочную программу пришлось срочно свернуть из-за того, что помощь оперативников требовалась в реальной кризисной ситуации.

Из Рамштайна их вертолетом германских ВМФ перебросили на яхту с припиской в порту Таллина, находившуюся на Балтике. Яхта была длиной более тридцати метров и принадлежала одному из прибалтийских магнатов, который не мог не оказать услугу ЦРУ. Приняв на борт оперативников, яхта направилась в Санкт-Петербург, где и встала на якорь в ряду других в частной марине, где не было даже таможенного поста. Американцы спокойно прошли к выходу и сели в микроавтобус, присланный посольством США. На нем не было дипломатических номеров — но проверки они не боялись. Это была самая обыкновенная маршрутка с московскими номерами, относящаяся к фирме, которая выполняла рейсы по Подмосковью. ГИБДД ее не трогала — все было проплачено.

Так четверка опытных американских спецов проникла в Россию. Просто приплыли на яхте и сели в присланную маршрутку. Если бы был СССР — сама по себе заброска представляла бы собой самостоятельную и сложную операцию. Возможно, пришлось бы использовать малые подводные носители или прыгать с парашютом чуть ли не из стратосферы с борта немного дооборудованного пассажирского самолета. Сейчас нужно было просто иметь яхту.

По указанию начальника станции ЦРУ сержант Мэтт Звак снял в Москве три квартиры за наличные. Его решили привлечь, потому что он говорил по-русски, ориентировался на московских улицах и был в курсе происходящего, по меньшей мере частично. Одно из правил разведки — ставь в курс дела как можно меньше людей, и привлечь Звака было разумнее всего. Что и сделали — изначально морской пехотинец из охраны, он был временно подчинен сводной оперативной группе. Ему приказали взять оружие в оружейной комнате и вынести его в город — что он и сделал, несмотря на то, что такие действия были несовместимы с дипломатическим статусом.

Встретив на одном из автовокзалов прибывших оперативников, он посадил их в машину и привез на одну из оперативных квартир. Связь с центром поддерживали через спутниковый телефон. Оперативникам удалось даже поспать, потому что наступила ночь и движения у русского не было. Можно было попробовать взять русского ночью — но это было рискованно, как с точки зрения управляемости операцией, так и из того соображения, что они не видели, с ним ли Мирзаев или нет. Если нет — то задержание русского будет серьезной ошибкой и сорвет операцию.

И лишь утром, когда удалось увидеть, как из гаража вытащили связанного человека и бросили в салон внедорожника, операции был дан зеленый свет. Американцам приказали выдвигаться к цели. При этом была совершена ошибка. Для пяти человек целесообразно было задействовать как минимум две машины. Но задействовали одну. Бронированную — но это особой роли не играло…

Среди американских оперативников была женщина. Единственная в «Дельте» и единственная среди американских спецов такого уровня вообще. Она была настоящей легендой — ее отец был командиром эскадрильи и погиб в Багдаде. Еще придя на испытательные соревнования, она заявила, что хочет, чтобы к ней относились как к мужчине и не делали никаких поблажек. Худая, высокая и довольно привлекательная, она была одним из козырей американцев — никто не мог предположить, что она боец, да еще такого уровня, — пока не станет слишком поздно. У нее был оперативный псевдоним Натали, но ее звали по-другому.

Еще двое были специалистами, начинавшими в Грей Фокс, Серой Лисе, — оперативной группе, созданной для поддержки операций ЦРУ в Ираке. Им было не привыкать ни вести бои в городских условиях, ни извлекать агентов из очень неприятных ситуаций, ни подолгу находится во враждебных городах. Четвертый был новичком.

А тем временем американцы пожинали плоды еще одной допущенной ими серьезной ошибки. У оперативной группы в поле не было изображения. Чтобы организовать его передачу, достаточно было купить современный планшетник и организовать передачу потокового видео через Интернет по скоростному протоколу 3GP. И вряд ли кто-то смог бы понять, что происходит, до того, как оперативники столкнутся с этим лицом к лицу…

— Похоже, это наш, сэр… — сказал оператор, всматриваясь в экран, на котором было изображение мужчины с винтовкой на крыше дома.

— С чего ты взял?

— Стойка, сэр. Та самая, которой учат в Кэмп-Леджун (прим. автора — один из базовых лагерей подготовки морской пехоты).

Если раз выучил это — уже не забудешь. Винтовка тоже наша… похоже, «М4» с глушителем и оптикой. То, как он свернул чехол, чтобы положить под цевье. Это наш, сэр, точно…

Начальник станции ЦРУ повернулся к офицеру связи, который координировал действия нелегальных групп с легальной оперативной группой, занимающейся расследованием вместе с русскими. Тот пожал плечами.

— Если что-то выглядит, как утка, ходит, как утка, и крякает, как утка, — наверное, это и есть утка, сэр.

— Меня не интересует ваше гребаное мнение. — Начальник станции был на взводе. — Какого черта этот засранец там делает? Кто его прислал? Кто лезет в мою операцию?

— Это не наш человек, точно.

— Свяжитесь с наземной группой, предупредите об опасности. И свяжитесь с Вашингтоном по закрытому каналу, я должен знать, что, ко всем чертям, происходит.

— Вас понял, сэр…

Звак отключил линию.

— Выдвигаемся. Там снайпер, надо проверить.

— Снайпер?!

— Предположительно, американец. Я знаю его. Но надо проверить…

— Американец, сэр? — спросил второй оперативник. Его можно было понять — американцы были самые разные, и когда в Найроби в две тысячи тринадцатом захватили торговый центр — среди террористов было трое «американцев», приехавших в Штаты из какого-то гребаного «стана». Американский паспорт теперь отнюдь не свидетельство благонадежности.

— Один из наших. Работающих под прикрытием. Но все равно — надо проверить.

Командир оперативной группы размышлял недолго. Ему не нравилось, что с ними была женщина. Армия суеверна, как и флот, — и присутствие женщины многие воспринимают как дурное предзнаменование. К тому же, не будет ничего хорошего, если она попадет под огонь. Да и скрыться в случае чего ей будет намного легче. Русские вряд ли подумают, что среди них есть женщина — и у нее сохранится шанс пройти оцепление…

— Натали, проконтролируешь снайпера. Остальным — готовность.

— Избавляешься от меня, а?

— Просто заткнись и делай, что сказано. Остальным готовность. Зарядить оружие…

Оружие было уже заряжено, требовалось только снять его с предохранителей. В американской армии оно имело обозначение D10RS — НК416 из первой партии в шесть тысяч винтовок, закупленных для американских сил спецназначения — их получили «котики», «Дельта» и AWG, группа асимметричной войны (прим. автора — малоизвестная специальная группа армии США, занимающаяся подготовкой диверсионных и партизанских групп на территории третьих стран в интересах США, также и сама ведущая подрывную и диверсионную деятельность. Аналоги у британцев — это RWW, revolutionary warfare wing, крыло революционной войны, относящейся к 22SAS, в СССР до его распада — это подразделение «Вымпел» КГБ СССР. У американцев такого подразделения не было до начала нулевых, и создали они его точь-в-точь по лекалам «Вымпела»).

Для «темных миссий» требовалось применение «стерильного» оружия, но времени его подбирать не было совершенно. Оставалось надеяться только на то, что НК416 состояла на вооружении еще как минимум двадцати специальных формирований по всему миру и понять, откуда пришли гости, будет невозможно.

Впереди горохом сыпанули автоматные очереди.

— Твою мать, контакт с фронта! Выметайся отсюда!

Командир группы — буквально вытолкнул оперативницу из машины — и бронированный «Шевроле» пошел к месту перестрелки…

— Чертов шовинист… — проворчала женщина. Достав из сумочки наушник, она сунула его в ухо. У нее не было автомата — но в сумке был «HK45» с тремя запасными магазинами и глушителем. — Папа, как видите меня…

— Новембер, здесь Папа, вижу тебя на дороге, о’кей…

— Папа, наводи меня на снайпера, я проверю возможный контакт.

— О’кей, снайпер на крыше, здание у тебя на одиннадцать. Высотное здание, много этажей…

Натали увидела здание — бетонный курятник, куча кондиционеров. Хорошо, что не висит белье — русские избавились от этой ужасной привычки.

— Папа, о’кей, вижу здание. Работаю…

Американцы не знали, что происходит, не видели цель — но у них был бронированный «Шевроле» и несколько очень хороших стрелков. Обычно этого бывало вполне достаточно.

Один из американцев, по имени Дон, пристегнул к своему карабину нештатный магазин Surefire на сто патронов и откинул люк на крыше. Машина была бронирована знаменитым американским бронировщиком «O’Hara» и предназначалась для сопровождения в опасных районах. Люк в крыше не смещался, а откидывался вперед, превращаясь в щит для стрелка…

Первое, что они увидели, был внедорожник «Шоган», перекрывший дорогу, и укрывшиеся за ним стрелки — двое, они стреляли куда-то на одиннадцать часов. Услышав двигатель «Шевроле», они повернулись, но было поздно. Двумя очередями американец срезал их и открыл дорогу.

«Шевроле» на пониженной скорости ударил «Шогана» в заднюю часть кузова и сбросил его с дороги.

— На десять! — прозвучало в наушнике…

Седан «БМВ» шел на скорости по дорожке, ведущей из жилмассива на дорогу. Выскочив на дорогу, он остановился.

— Оружие!

У тех, кто выскочил с машины, были автоматы Калашникова, каски и похоже, что бронежилеты.

Дон поймал одного из них в прицел и открыл огонь. Убил или ранил… но остальным удалось затащить его за машину. Ответный огонь был неожиданно точен — первая очередь прошлась по лобовому, вторая — по щиту. От неожиданности он присел, полностью укрываясь за щитом.

— Твою мать, прикрой нас! Сардж, медленно вперед!

Оба свободных оператора сидели справа, и они высадились из машины, чтобы использовать медленно движущуюся машину как баррикаду. Один стрелял, укрываясь за моторным отсеком, второй — сзади, с кормы, прикрываясь корпусом машины. Находившийся за рулем сержант пригнул голову к рулю и нажал на газ. Еще одна очередь прошла по стеклу… понятно было одно, что это не обычные бандиты.

Но пока машина медленно двигалась вперед, и им удавалось сдерживать противника огнем.

— На двенадцать!!!

Черный «Ланд Крузер», появившись с фронта, остановился метрах в ста, заблокировав дорогу. Дейв, командир группы, выстрелил несколько раз в его сторону, пуля ударила по лобовому — но не пробила. От машины открыли огонь сразу из нескольких автоматов. Потом — хлестко, как кнутом, ударила винтовка.

— Я ранен!

«СВД». Винтовка ударила еще раз, машина еще катилась, но лобовое стекло, уже ослабленное, не выдержало удара пули и провалилось внутрь, все в белых трещинах. Снайпер выстрелил еще дважды.

— Снайпер!

Спасение было за линией машин — Дейв метнулся за линию машин, стоящих у тротуара. Там, метрах в ста были двое русских, и они одновременно открыли огонь. Американцу повезло больше — один русский упал, второй прекратил стрелять и потащил упавшего за машину. Пока что они были боеспособны — но в любой момент могли появиться еще русские. Дейв уже догадывался, что русские послали спецназ против них.

Пули барабанили по кузовам машин как град, сыпалось стекло. Дейв чуть сдал назад — чтобы увидеть третьего стрелка, Ника, за машиной. Он полулежал, перетягивая ногу жгутом. Поймав взгляд командира, он показал на пальцах — о’кей.

Да, совсем не о’кей.

По данным разведки, объект, который они должны были забрать, находился в «БМВ» — внедорожнике серии Х3. Он видел эту машину — три машины за ней, это двадцать ярдов. Задание надо было выполнить любой ценой — он пополз к «БМВ», потому что иначе пройти было никак нельзя, русские непрерывно стреляли, пули летели градом, его защищали только кузова машин. Он полз быстро… у самой машины лежал какой-то старик, он был ранен, и рядом валялся автоматический пистолет Стечкина, показывая, что и старик был здесь не просто так. Старика надо было добить, но Дейв не стал этого делать, потому что старик не стрелял в него. Он просто отбросил пистолет подальше и снова пополз…

«БМВ» попала под огонь и была буквально изрешечена, стояла на ободах — все покрышки изорваны пулями. Вряд ли кто-то там выжил, но проверить надо было. Он подполз и открыл заднюю дверь… из салона пахнуло кровью, дымом, связанный человек лежал меж сиденьями, и было понятно, что он мертв. Но нужно было подтверждение… он достал свой айфон, сделал пару снимков… как раз в тот момент, когда прорвавшийся за линию машин русский дал по нему длинную автоматную очередь. Часть пуль пришлась по бронежилету, часть — попала в цель. Он упал на бок, выхватил пистолет левой рукой и несколько раз выстрелил в русского. Тот упал. Дейв попытался двинуться — и обнаружил, что может только ползти, и то плохо…

Перед тем как попасть в «Дельту», Натали прошла тяжелейший, почти невыносимый даже для мужчины курс подготовки, который был ей совсем не в тягость. Помимо прочего она имела степень PhD по социологии университета в Джорджтауне и была вице-чемпионкой Восточного побережья США по триатлону — тяжелому, изматывающему виду спорта. Она обожала бег и могла бежать целый день, с утра до вечера, иногда она оставляла машину на стоянке Форт Брегга и бежала домой, чтобы сохранить форму. Прибавив, она моментально оказалась во дворе нужного дома — и вот тут вот начались проблемы.

Двери были закрыты. Стальные двери, и на каждой — домофон. У нее не было ключа, и она не так хорошо знала русский, чтобы прикинуться кем-то и попросить, чтобы ее пустили. Если раньше все оперативники «Дельты» знали русский в обязательном порядке — то теперь это было не так.

— Господи…

Так. Не паниковать.

Она осмотрела клавиатуру и поняла, что замок не кодовый, на клавиатуре набирается номер квартиры, и проходит звонок на домофон. Если бы замок открывался цифровым кодом — можно было бы попробовать установить цифры кода по потертости клавиш. Но времени не было…

Лестница! Должна быть лестница, пожарная. На торце дома. Если ее нет справа — значит, она должна быть слева. Такое высотное здание не может быть без пожарной лестницы — это закон.

Она побежала на другой торец здания — чтобы убедиться, что лестницы никакой нет. Гребаные русские, они даже дом нормально построить не могут!

Она побежала назад — как раз для того, чтобы увидеть выскочившего из подъезда человека. На нем был спортивный костюм, а в руках — бейсбольная бита. Но это был ее единственный шанс. Она подбежала к нему.

— Как войти на крышу? — спросила она.

— Чего?

— Как войти на крышу?!

— Ты чего тут делаешь? А ну — вали отсюда!

Мужчина явно не представлял, с кем он имеет дело — через пару секунд он оказался на земле, а его бита давила ему на горло.

— Как. Войти. На. Крышу?!

— Лестница… в подъезде… отпусти…

Не отпуская биты, Натали похлопала по карманам, нащупала связку ключей. Один из них был электронным — то, что надо…

— Психичка! — крикнул мужчина в спину. — С…ка!

Ключ подошел — дверь пиликнула, и она проникла в подъезд. Направо была небольшая площадка и лифт, в подъезде было темновато — но без особой грязи и граффити. В США такие дома строили в качестве социального жилья, и таких почти не оставалось. На лифте она ехать не рискнула — побежала вверх по ступенькам. Этажей было семнадцать — но она выдерживала и много худшее.

— Чего…

На одной из площадок навстречу выступил мужик, но, увидев пистолет, побелел и отшатнулся назад…

Верхний этаж. Она увидела дверь и… пустые дужки замка. Замка не было. Потянула, одновременно включив фонарь на пистолете и готовясь стрелять. Но там была только лестница, ведущая вверх…

Вот оно как…

Осторожно и тихо, как кошка, она поднялась по лестнице. Самое сложное — люк, проходя его, можно тут же получить пулю в голову. Не показывая пистолета, она улыбнулась… если там кто-то есть, он вряд ли ожидает увидеть женщину. Осторожно, по миллиметру, начала поднимать люк, пытаясь почувствовать сопротивление растяжки с установленной гранатой… но ее не было, и за люком никто не следил. Зато, открыв люк, она услышала знакомые, отрывистые щелчки, похожие на «занг». Это было ей более чем знакомо. «М4» с глушителем… она знала парня по имени Питон, он носил именно такую винтовку и исполнял роль «оборонительного снайпера», до пятисот метров пробивая все, что движется.

Выбравшись окончательно, она мгновенно осмотрелась. В цивилизованных странах на крышах делают садики, в Штатах на каждой крыше есть массивные короба кондиционеров. Здесь не было ни того ни другого — только какие-то батареи труб, сильно напоминающие каминные, да щебень, которым все завалено, который шумит под ногами и на котором нет твердой опоры…

Но все это было ничего по сравнению с… Внизу раздался новый взрыв стрельбы такой интенсивности, какой она не помнит с той заварушки в Ливии, когда они освобождали заложников. Не меньше десятка автоматов… и какие-то из них били по крыше, она слышала свист пуль и удары о бетон. Надо было действовать — и она побежала вперед.

Снайпер был на месте. Он был одет в черную куртку, как полицейский SWAT, и сейчас упаковывал винтовку. Услышав шаги, он повернул голову — Натали вскинула пистолет.

— Замри! Стреляю!

— Friendly! — выкрикнул снайпер. На его лице были пыль и кровь.

Натали это не убедило. Ей рассказывали, что ее отец погиб, поверив такому крику, — ублюдок из какого-то британского городка, выехавший на джихад, знал английский язык. Второй раз этой ошибки не будет.

— Держи руки так, чтобы я их видела. Кто ты такой?

— Лейтенант-коммандер Ефимофф, разведка флота.

— Как ты здесь оказался?

— Я на задании. Сержант Мэтью Звак — знаешь такого?

Твою мать…

Натали опустила пистолет — это имя было ей знакомо.

— Какого черта ты тут делаешь?

— Нет времени. Появилась полиция, надо уходить…

Снизу тянуло дымом. Нехорошим, черным. Она выглянула за край крыши… «Шевроле» не было видно, дым и жестокая перестрелка — трассеры летели вдоль улицы. Прямо посреди улицы у их дома стояла тяжелая полицейская бронемашина, похожая на MRAP, полицейские, прикрывшись щитами, продвигались по улице и стреляли. Это точно спецназ, они изучали их операции на Кавказе, просматривали ролики с Ютуба, групповая работа и использование тяжелых щитов — верный признак полицейского отряда спецназначения. Теми силами, которые у них есть, с ними не справиться. Пи…ц настоящий, иначе не скажешь.

— Черт возьми, пошли!

В прицел я видел стреляющих… эти, похоже, были за нас. Их было трое. Судя по оружию и снаряжению — четыреста шестнадцатые с короткими стволами у всех, пластиковые поручи для магазинов на поясе, легкие бронежилеты, каски, стрелковые очки — либо DEWGRU, либо CAT(прим. автора — DEWGRU — шестой спецотряд «морских котиков», те самые, кто ликвидировал Бен Ладена, CAT — combat application team, Группа боевого применения. Бывшая 1SFOD Delta. И те и другие имеют основными НК416).

Скорее всего спецгруппа, переброшенная для усиления охраны посольства и силовой поддержки ведущей расследование группы.

Те, кто прибыл в «БМВ», отвлеклись на новую цель, можно было их застрелить, но я медлил стрелять, пытаясь понять, кто они, на хрен, такие. Не похожи на бандитов — скорее спецназ или очень хорошо подготовленные частники. Не в форме — но у них скрытые разгрузки под куртками, я видел, как перезаряжались, у обычных стрелков такого нет. Потом я услышал машину и залег. Еще одна машина! «Ланд Крузер» черный. С той же стороны, с которой мы приехали, и то же самое, полон автоматчиков, они высадились даже из багажника — значит, в багажнике третий ряд сидений перевернут на обратную сторону, так делают в специальных машинах защиты, чтобы контролировать на сто восемьдесят. Я увидел стрелка с «СВД» на моей стороне, стреляющего в сторону «БМВ» и американцев, и выстрелил в него как в наиболее опасного. В ответ по мне открыли огонь из автоматов, да так, что я опять едва успел убраться за угол.

Все, хватит. Мирзаев точно мертв, машина в самом центре перестрелки. Колорадский Жук, наверное, тоже. И это все — не просто так.

Пробежал двор, залег за машинами у соседнего дома. Сверху на меня закричали — но плевать. Если за мной отрядят погоню — им придется пересекать двор, а я это увижу и угощу свинцовым приветом. Достал сотовый, ткнул в первую кнопку — быстрый набор телефона Колорадского Жука. Не отвечает.

Набрал номер Ефимоффа.

— Уходи, — бросил одно слово.

— Понял.

Полежал еще несколько секунд, думая прикрыть Ефимоффа, но потом передумал и побежал к машине. Полицию уже вызвали — и лучше быть в машине, чем тут, на виду у ничего не боящихся граждан…

Дейв потерял сознание от боли… но почти сразу пришел в себя. Он увидел, что Дон тащит его за шиворот назад, второй рукой стреляя из автомата куда-то в сторону русских.

— Сардж накрылся! — крикнул он.

У них оставалась только одна возможность — их «Шевроле». Стекла это одно, но сам он очень хорошо бронирован, должен держать даже винтовочную пулю 7,62 НАТО. Им просто надо выехать с этой простреливаемой улицы, проехать пару сотен метров, а дальше…

— Что…

Они были уже у «Шевроле», Дон потащил его в проход между припаркованными машинами, когда на шесть грохнула винтовка. Снайперская — но не «СВД». Триста тридцать восьмой — у нее другой звук, и она намного мощнее. Дон повалился мешком на него… и Дейв понял, что парень мертв, даже не видя, что с ним. Винтовка ударила еще раз… он не мог двигаться… оставалось…

А ничего не оставалось. Он просто остался лежать между двумя машинами и ждать, чем все это закончится…

Было черт-те что. Они бежали по лестнице… двери были открыты, русские были на этажах… но они бежали. Когда кто-то попытался их остановить — этот парень, Ефимофф, сшиб его с ног, и они пробежали дальше, сопровождаемые возмущенными криками.

Улица! Можно было ожидать всего, чего угодно, вплоть до половодья синих полицейских мигалок — но ничего не было. Только русские, выскочившие из домов…

— Сюда!

Ефимофф явно знал, куда бежать, и она последовала за ним.

Они проскочили двор, вбежали в пролом между домами… за домом стоял внедорожник, корейский, кажется, с работающим двигателем.

— Садись назад!

Она села справа, а Ефимофф — слева, и машина сразу рванула с места. Были слышны полицейские сирены. За рулем, похоже, был какой-то русский.

— Цел?

— Да…

— Это кто, на хрен, такая? — крикнул тот русский, управляя машиной.

— Одна из наших. Надо скрыться…

— Какого хрена ты ее притащил сюда?

— Эй, парень… — возмутилась Натали.

Но Ефимофф толкнул ее в бок, и ей хватило ума замолчать.

— Что, на хрен, произошло?!

— Я не знаю! Появились еще какие-то парни. Это не наши, точно. А потом — появилась полиция…

— Это не полиция… — русский куда-то свернул, теперь они ехали какой-то промзоной.

— А кто, на хрен?

— Не знаю. Кому-то мы сильно не по душе. Наш контактер — ты его видел?! Что с ним?!

— Он мертв! Я пытался его прикрыть, но меня самого едва не убили. Те парни, которые появились потом, — убили его! И Мирзаева, наверное, тоже! Они били прямо по машине!

— С…ки! Надо убираться.

Натали понимала, что все пошло кувырком, но она кое-что еще могла предпринять. Ее пистолет был при ней. Она выдернула пистолет из сумочки и направила его на русского.

— Мы едем в посольство.

— Прекрати! — крикнул Ефимофф. — Сейчас же!

Она перевела пистолет на него.

— Не знаю, на кого ты работаешь, парень, но…

Русский ударил по тормозам, и машина остановилась, их бросило вперед. Выстрелить она не успела — русский поразительно быстро повернулся, и в его руке тоже был пистолет.

— Не стреляй! — крикнул Ефимофф.

Русский не выстрелил. Но пистолет был направлен ей в живот, и она видела, что рука не дрожит и свободный ход спускового крючка почти выбран. Еще немного…

— Забери у нее пистолет.

Ефимофф так и сделал.

— Еще что-то есть?

— Нет.

— Дай сумочку.

У нее был еще нож, небольшой, из керамики, в пластиковой кобуре на теле. Но она понимала, что вряд ли успеет им воспользоваться.

— Больше ничего, — сказал Ефимофф, посмотрев сумку, и бросил ее обратно.

— Эй, ты что, предатель? На кого ты работаешь? — возмутилась Натали. — На русских?

Ефимофф покачал головой.

— Уже ни на кого. Я просто пытаюсь выжить, на хрен…

— Чушь собачья…

Но Ефимофф уже ее не слушал.

— Она, кстати, права — нас укроют в посольстве.

— Туда не доехать… — Русский снова тронул машину с места. — Посольство под постоянным наблюдением, все консульства — тоже. Нам не дадут туда доехать. Надо выбираться из страны. Вам — и мне тоже.

— О’кей, и как мы это сделаем?

— Для начала — переберемся через Третье кольцо. Там все под наблюдением. Но я знаю, как пройти. Потом переберемся в Казахстан. У меня есть «окно» на границе. Знакомый егерь. Граница охраняется ни к черту, можно пройти… — Русский свернул на другую улицу, ведущую неизвестно куда, и добавил: — Просто заткнитесь оба. И не мешайте мне…