22 июня 2015 года
Москва. Россия
Бросив машину на Третьем транспортном, на небольшом автобусе, который здесь называли «маршрутка», лейтенант-коммандер Дэниэл Ефимофф добрался до Москвы. Как оказалось, маршрутка останавливается как раз там, где была крупная станция метро — это было очень удобно. В метро как раз был час пик — он сделал несколько пересадок с линии на линию, чтобы убедиться, что за ним не идут. Вышел в центре, на кольцевой. По дороге в отель заглянул в магазин «Пятерочка» и купил там черного бородинского хлеба, колбасы и бутылку водки. В отеле портье выразительно покосился на пакет, но ничего не сказал…
В номере первым делом он все еще раз обыскал, потом подпер дверь шкафом. Прошел в душ и десять минут стоял под сильным напором воды, чередуя то холодную, то горячую. Потом он вышел в комнату, сел на кровать и только тут понял, что у него нет стакана. Мрачно посмотрел на бутылку vodka — в представлении американцев, русские только и делали, что ее пили, и все время были в разной степени опьянения. Делать было нечего — он скрутил пробку и хлебнул прямо из горлышка, как заправский русский alkash. Высококачественная водка проскочила в глотку, как фокстерьер в нору, не оставив во рту ни грамма сивушного послевкусия. И впервые он почувствовал, как отпускает, как расслабляется омерзительный комок в животе… он впервые понял, что такое «комок нервов». Господи, если тут действительно все так плохо…
Второй глоток дался куда хуже, горло свело спазмом, на глазах выступили слезы. Он едва протолкнул водку в пищевод и понял: хватит. Иначе он напьется как свинья…
Какого хрена вообще происходит? Что это было? Если это русская контрразведка — то они же совершенно безбашенные. А если это…
Произошедшее не укладывалось ни в какие разумные рамки. Внешне цивилизованная Москва вдруг за секунду превратилась в настоящий Додж-Сити, город, где все решают «кольты» и сноровка. Обычная операция съема информации… да какой, к черту, съем, просто встреча с потенциальным агентом — за секунду превратилась в триллер. Мать твою, да что же здесь такое делается? Его, американского гражданина, который пока еще не сделал ничего дурного, — попытались похитить на рынке многомиллионного мегаполиса так же привычно и буднично, как сходить в магазин или в парикма*censored*скую. Полицейский и чеченские бандиты вели себя так, как будто они уже много лет подельники… да что там «как будто» — они и есть подельники! Господи боже, это же офицер полиции высокого ранга, он должен бороться с этими преступниками — а вместо этого он совершает вместе с ними преступления! Этот русский… он убил этих бандитов, так же буднично, как зашел в туалет помочиться. Американец, прикрывавший его, наверное, с боевым опытом, — расстрелян, как желторотый салага из Кэмп Перри.
Все это было до безумия дико, не укладывалось ни в какие рамки нормального. Полицейские, бандиты, убийцы… такого беспредела не было, наверное, даже в Садр-Сити. Там, по крайней мере, сначала решали, нельзя ли что-нибудь у тебя украсть или выпросить, — и только потом начинали тебя убивать. И американцев все-таки уважали, особенно после того, как они собрали три десятка лучших снайперов из всех, какие были на службе, и посадили их в районе Канала прикрывать строителей стены (прим. автора — одно из знаменитых дел Криса Кайла. Район Садр-Сити — бедный район на восточном берегу Ирака, построен Саддамом для палестинских беженцев, собственных нищих и самой отмороженной швали, какую только можно было сыскать. Когда пришли американцы — они обнаружили там два миллиона отморозков, готовых на все. За все время оккупации американцам так и не удалось установить контроль над Садр-Сити, но кое-что они сделали. Они собрали тридцать лучших снайперов и поставили их на западной границе района, по которой строители строили стену. Потом — они построили еще одну стену, делящую район на две неравные половины. В охоте участвовал и Крис Кайл, за несколько дней американским снайперам удалось ликвидировать несколько сотен боевиков и надолго сломить боевой дух защитников Садр-Сити). А здесь… его, американского гражданина, просто попытались похитить и убить — ничего особо не выясняя, не пытаясь поговорить, ничего… просто попытались убить.
Дикий Запад, твою мать…
Теперь понятно, почему здесь, несмотря на весь внешний лоск, нет иностранных инвесторов… кто же в здравом уме будет инвестировать в страну, откуда можно не вернуться живым. Понятно, почему сюда не ездят туристы. Понятно… почему отсюда уезжают русские… это как Гарлем в худшие его годы. Самое страшное… что на вид жизнь вполне нормальная, но рядом, невидимая и жадная, тебя поджидает бездонная пропасть, и ты никогда не знаешь, какой твой шаг может стать последним…
Он отхлебнул еще немного водки. Нет, хватит… надо сохранять здравый рассудок. И заесть надо. Он отломил кусок русского черного хлеба, начал жевать. Затем зубами, как бродяга, совершивший удачный налет на супермаркет, содрал вакуумную упаковку с колбасы и начал грызть мясо…
Зазвонил телефон. Это был его официальный телефон. Он оставлял его всегда в номере, и если русские попробуют поставить в него «жучок», чтобы проследить его перемещения… что ж, удачи им.
Он потянулся к телефону и понял, что все же окосел. Посмотрел на номер…
— Дэн?! Слава богу, мы тебя уже обыскались. Где ты?
— Все плохо… — открытым текстом сказал он и почувствовал, как на глаза помимо его воли наворачиваются слезы. — Все очень плохо…
Машина забрала его у станции метро. Водитель покосился на него — грязный, замурзанный, взвинченный, с бешеными глазами, — но ничего не сказал. Видимо, видал и не такое…
Ничего не сказала и охрана офисного комплекса, в котором американцы снимали площади. Ефимофф уже понял максиму местной жизни — деньги. Есть деньги — или хотя бы думают, что у тебя есть деньги, — значит, все о’кей. Тебе не будут задавать лишних вопросов, тебя пустят туда, куда нельзя. Этакий турбокапитализм, только непонятно, куда он приведет.
Тиммонс сидел в своем кабинете и что-то смотрел на ноуте. Увидев Ефимоффа, он даже привстал.
— В чем дело? Где Тэд?
— Погиб, сэр.
— Погиб?! — повысил голос Тиммонс. — То есть как — погиб? Вы понимаете, что вы говорите?!
— Да, мать вашу так, понимаю! — вызверился на начальника Дэниэл. — Он умер в двух метрах от меня, не успев ничего предпринять. Его ранили, а потом забили до смерти! А ваш еб…ый агент в полиции просто сдал меня чеченской общине, как…
Договорить Дэниэл не успел — кто-то забарабанил в стеклянную дверь. Тиммонс нахмурился, нажал кнопку.
— В чем дело?
— Сэр! — Голос был заполошным. — Включите камеры! Сюда поднимается русский спецназ! Они уже на лестницах!
— Твою же мать! — не сдержавшись, выругался Тиммонс. — Блокируйте двери, это их задержит! Уничтожайте все диски, все носители информации! Быстрее, быстрее!
— Что происходит?! — не понял Ефимофф.
— То, что всему п…ц! Хочешь быть полезным членом общества? Тогда хватай все, что под руку попало, и кидай в уничтожитель, ясно? И будем надеяться, что мы успеем, пока они не вынесут дверь…
С этими словами Тиммонс поднял свой ноутбук и с силой шарахнул им об угол стола, чтобы разбить корпус и вынуть диск.
— Что встал как столб!? Шевелись! У русских сегодня праздник — хрен знает, сколько лет назад на них напала гитлеровская Германия. И немцы сделали пи…ц какую ошибку! А мы ее сейчас повторяем…
