Первый вопрос:

Ошо,

Весь последний месяц я слышу, как ты говоришь о состоянии за пределами просветления, – и я не понимаю этого.

Последние двенадцать лет я слышу, как ты говоришь о просветлении, – и я не понимаю этого.

Я знаю только то, что когда я сижу перед тобой, ты кажешься мне кровью моего тела, твой голос знаком мне лучше, чем биение моего собственного сердца.

Я разочаровываю тебя?

 

Есть вещи, которые находятся за пределами понимания.

Просветление – это то, что находится за пределами понимания, и, конечно, состояние за пределами просветления будет еще более чудесным, еще более таинственным.

Понимание не является сущностью человека, его плотью и кровью. Оно полезно лишь в том, что касается внешнего мира. Как только вы начинаете двигаться внутрь, вам нужно учиться по-новому чувствовать, любить, познавать и, наконец, жить.

Понимание хорошо для ума, для интеллекта, для объективного мира, но жизнь состоит не только из тех вещей, которые вы можете понять. На самом деле те вещи, которые можно понять, не делают жизнь праздником, они не придают жизни смысла, значительности, они не позволяют жизни стать любовью.

Понимание – это демаркационная линия между мирским и духовным.

Мирское может быть понято и должно быть понято. А духовное не может быть понято и не должно быть понято. Духовное по самой своей сути есть тайна, которую вы переживаете, – точно так же, как вы чувствуете биение своего сердца, как вы чувствуете свое дыхание.

Духовное придает существованию красочность, придает мирскому музыкальное звучание. Оно преобразует всю прозу жизни в поэзию и делает все само по себе тайной, так, что все существование становится постоянным вызовом для совершения новых открытий. Вы продолжаете и продолжаете открывать, но этот процесс никогда не заканчивается, поэтому вы никогда не можете сказать, что вы поняли. Наоборот, чем глубже вы погружаетесь в духовное измерение жизни, тем больше вы чувствуете, что вы не понимаете, что вы не знаете.

 

Сократ был уже совсем стар, когда незадолго до того, как его отравили, Дельфийский оракул провозгласил его самым мудрым человеком мира. Несколько человек, знавшие Сократа, очень сильно обрадовались и поспешили в Афины, чтобы сообщить ему об этом.

– Такого никогда не случалось раньше, никогда еще Дельфийский оракул не провозглашал кого бы то ни было самым мудрым человеком в мире. Ты первый.

Сократ сказал им:

– Вам придется вернуться в Дельфийский храм и сказать оракулу, что, хотя он всегда оказывался прав, на этот раз он ошибся – я ничего не знаю.

Люди, которые принесли эту весть, были шокированы.

Они вернулись в Дельфийский храм и сказали оракулу:

– Сократ отказывается. Он не только отказывается от того, что он самый мудрый человек в мире, но и говорит: «Я ничего не знаю».

Красота этого случая заключается в ответе оракула:

– Именно поэтому он и является самым мудрым человеком в мире, здесь нет никакого противоречия.

 

Если бы ты поняла то, что я двенадцать лет говорил о просветлении, ты бы упустила. Если бы ты поняла то, что я говорил в течение последнего месяца о состоянии за пределами просветления, ты бы упустила.

Но поскольку ты осознаешь, что не смогла ничего понять, ты не упустила.

И твое чувство, что, когда ты сидишь рядом со мной, я становлюсь биением твоего сердца, твоим дыханием, кровью, циркулирующей в твоем теле, – и есть подлинное понимание. Это не знание, это то же самое понимание, как и у Сократа, когда он говорит: «Я ничего не знаю». Это ближе к любви, ближе к музыке, ближе к чувству прекрасного.

Ты же не понимаешь красоту, не понимаешь музыку, не понимаешь танец – ты наслаждаешься, ты радуешься, ты чувствуешь. Это входит в твое существо. Это становится частью тебя, но ты не можешь сказать, что это – знание.

Слушая музыку ветра в соснах, что ты можешь понять? Слушая журчание ручья, что ты можешь понять? Или глядя на прекрасный закат со всеми его красками над горизонтом, что ты можешь понять? Разве для этого нужно понимание?

Случается нечто гораздо более ценное, чем понимание.

Ты влюбляешься, ты чувствуешь это, ты становишься этим.

Так и должно быть – Аес дхаммо санантано. Такой всегда и была религия. Это и есть та вечная тайна, которую я называю «религия» – не религия ума, а религия сердца, существа, не религия знания, а религия невинности.

Все, что происходит с тобой, – это как раз то, что должно происходить с каждым.

Те, кто уходят отсюда, что-то поняв, что-то узнав, став более знающими, могли бы лучше вообще не приходить сюда – потому что я не помог им, я не смог облегчить их бремя. А все мои усилия направлены на то, чтобы избавить вас от груза знаний и сделать вас снова невинными детьми – снова срывающими цветы в саду, бегающими за бабочками, собирающими ракушки, строящими песочные замки на пляже… полностью поглощенными тем, что вы делаете, абсолютно блаженными – так что все существование вокруг вас становится волшебной страной, потому что все таинственно.

Если мне удастся избавить вас от ваших знаний и вернуть вам чувство тайны, то мою работу можно будет считать выполненной, я исполню свое предназначение.

 

Второй вопрос:

Ошо,

Когда я читал один научный доклад о манипулировании мозгом, у меня возникли вопросы.

Например, если любое чувство: счастье, печаль, сексуальное желание, агрессивность и так далее – можно стимулировать с помощью электродов или непрямым путем с помощью химических средств, если чувствами можно управлять извне, тогда эти чувства не мои, они – просто марионетки в чьих-то руках. Они подвергаются манипуляции либо извне, либо изнутри, когда возникает автоматическая реакция на определенные ситуации; они – это не я. Это то, что касается чувств.

Возможно, когда-нибудь можно будет так же легко манипулировать мышлением. Тогда что же действительно мое? Тогда что же остается? Тогда кто я?

Задавая себе такие вопросы и размышляя в этом направлении, я осознал, что я часто думаю в таком ключе о себе, о жизни, об истине. И тогда возник вопрос: не является ли это способом, с помощью которого ум пытается познать что-то? Способен ли он вообще достичь какой-либо истины? Если нет, то не является ли этот способ мышления и задавания вопросов просто тщетным усилием, пустой тратой времени? Или это не ум, не интеллект, а более глубокое понимание, более глубокий инструмент, способный добраться до некой истины?

Пожалуйста, прокомментируй.

 

Это абсолютно верно. Ваши эмоции, ваши чувства, ваши мысли – все атрибуты ума – приходят извне и манипулируются внешним миром.

Наука помогла сделать это более очевидным. Но даже без научных исследований мистики уже тысячи лет говорят в точности то же самое: все, чем набит ваш ум, – это не ваше, вы находитесь за пределами всего этого. Вы отождествляетесь с этим, и это – единственный ваш грех.

Например, кто-то оскорбляет вас, и вы испытываете гнев. Вы думаете, что это вы гневаетесь, но, если посмотреть с научной точки зрения, то оскорбление стало средством дистанционного управления. Человек, который оскорбил вас, управляет вашим поведением. Ваш гнев – в его руках, вы ведете себя как марионетка.

Сейчас ученые умеют вживлять электроды в определенные центры мозга – всего этих центров семьсот. И это почти невероятно: мистики говорят об этих семистах центрах мозга уже семь или восемь тысяч лет. А наука только сейчас открыла, что в мозгу есть именно семьсот центров, которые управляют всем вашим поведением.

Электрод можно вживить в определенный центр, например, в центр гнева – благодаря дистанционной системе управления вы даже не будете видеть, что кто-то с вами что-то делает. Вас никто не оскорбляет, никто не унижает, вам никто ничего не говорит; вы просто сидите – спокойный, счастливый, – но кто-то нажимает на кнопку дистанционного управления, и вы начинаете гневаться. Это очень странное ощущение, потому что вы не видите никакой причины для гнева. Может быть, вы придумаете какое-то рациональное объяснение этому: вы видите проходящего по улице человека и вспоминаете, что он когда-то оскорбил вас, – вы найдете какое-нибудь рациональное объяснение только для того, чтобы убедить себя в том, что вы не сходите с ума. Вы спокойно сидели… и вдруг безо всякого повода почувствовали такой гнев?

И то же самое устройство дистанционного управления может сделать вас счастливым. Вы сидите в кресле и вдруг начинаете хихикать. Вы оглядываетесь по сторонам, чтобы проверить, не видит ли вас кто-нибудь – ведь он подумает, что вы сошли с ума! Никто ничего не сказал вам, ничего не случилось, никто не поскользнулся на банановой кожуре – так почему же вы хихикаете? Но и этому вы найдете какое-нибудь рациональное объяснение, подведете под это какое-нибудь рациональное основание.

И вот что самое странное: когда в следующий раз будет нажата эта кнопка и вы начнете хихикать, у вас снова будет то же самое рациональное объяснение – оно тоже не ваше. Это почти как проигрывание одной и той же пластинки.

И ученые открыли одну чрезвычайно важную вещь: как только устройство дистанционного управления перестает воздействовать на мозговой центр, он сразу же начинает работать в режиме обратной перемотки. Возьмем, к примеру, ваш центр речи: с помощью устройства дистанционного управления вас можно заставить говорить. Рядом с вами никого нет, вы будете чувствовать себя неловко – но вы ничего не сможете поделать, вы вынуждены будете говорить. Это подобно воспроизведению записи. Когда кнопку отпускают и воздействие на электрод прекращается, вы замолкаете. Снова нажимают на кнопку… И, как это ни странно, вы повторяете вашу речь с самого начала!

 

Когда я читал об исследованиях мозговых центров, это напомнило мне мои студенческие годы. Я участвовал в межуниверситетских дебатах, все университеты страны принимали в них участие. Санскритский университет Варанаси тоже в них участвовал, но, естественно, студенты из Санскритского университета чувствовали себя немного неполноценными по сравнению со своими соперниками из других университетов. Они знали древние священные писания, они знали поэзию и драму на санскрите, но не были знакомы с современными миром искусства и литературы, философии и логики.

И комплекс неполноценности работает очень странным образом.

Сразу после меня выступал представитель Санскритского университета. И, чтобы произвести впечатление на аудиторию и скрыть свой комплекс неполноценности, он начал свое выступление с цитаты из Бертрана Рассела – он вызубрил эту цитату, а никто так не способен к зубрежке, как студенты Санскритского университета. Но его страх перед аудиторией…

Он ничего не знал о Бертране Расселе, он не знал ничего о том, что он цитировал. Лучше бы он процитировал что-нибудь на санскрите, тогда ему было бы полегче.

Посредине цитаты он остановился – как раз посредине предложения. А я сидел недалеко от него, потому что я как раз перед ним выступал. Наступила тишина, и он покрылся потом. И чтобы помочь ему, я сказал:

– Начни снова. – А что еще оставалось делать? Просто у него что-то заело. – Если не можешь продолжать, начни сначала, возможно, тогда ты вспомнишь.

Итак, он начал снова: «Братья и сестры…» и запнулся снова на том же самом месте. Теперь это уже вызвало смех. Весь зал кричал: «Снова!» И он оказался в очень трудном положении. Он не мог ни продолжать, ни стоять молча – это выглядело бы очень глупо. Поэтому ему пришлось опять начать сначала: «Братья и сестры…»

Целых пятнадцать минут мы слышали только этот кусок цитаты: «Братья и сестры…» – и до того места, где он застревал снова и снова.

Когда отведенное ему время истекло, он сел рядом со мной. Он сказал:

– Ты все мне испортил!

– Я пытался тебе помочь, – ответил я.

– И это ты называешь помощью? – возмутился он.

Я сказал:

– Ты все равно оказался бы в затруднении. А так по крайней мере все получили удовольствие – кроме тебя, что я могу понять. Но ты должен радоваться, что развеселил столько людей. И зачем ты все время начинал с этой цитаты? Когда я говорил: «Начни снова», совсем не обязательно было повторять все с самого начала, ты мог бы опустить эту цитату.

 

Но, прочитав о результатах научных исследований, я узнал, что речевой центр подобен граммофонной пластинке, но с одним очень странным отличием: сняв иголку с пластинки, вы уже не можете поставить ее на то же самое место – пластинка должна проигрываться с самого начала. Речевой центр каждый раз начинает работать с самого начала.

И если происходит такое, то можете ли вы сказать, что вы хозяин того, что вы говорите? Хозяин того, что вы чувствуете? Конечно, у вас в мозгу нет никаких электродов, вживленных с целью научного эксперимента, но биологически происходит та же самая работа.

Вы видите женщину, и ваш ум немедленно реагирует: «Какая красивая!» Это не что иное, как дистанционное управление. Эта женщина сработала как устройство дистанционного управления, а ваш центр речи просто воспроизвел запись: «Какая красивая!» Ум – это механизм. Ум – это не вы.

Он записывает информацию, поступающую извне, а затем реагирует на внешние ситуации в соответствии с этими записями. И единственная разница между индуистом, мусульманином, христианином и иудеем заключается в том, что у них просто разные граммофонные пластинки. Внутри же у них одна человеческая природа. Когда вы проигрываете граммофонную пластинку… Она может быть на арамейском, она может быть на санскрите, она может быть на персидском, она может быть на арабском языке, но запись воспроизводит одна и та же машина. Для машины не имеет значения, на каком языке звучит запись – на арамейском или на санскрите.

Все ваши религии, все ваши политические идеи, все ваши культурные традиции – не что иное, как записи. И в определенных ситуациях воспроизводятся определенные записи.

 

В жизни одного из самых мудрых царей Индии раджи Бходжа был один замечательный случай. Он проявлял большой интерес к мудрецам. Вся его казна была открыта только для одной цели – собрать всех мудрецов страны, чего бы это ни стоило. Его столицей была Удджайна, и при его дворе находились тридцать самых известных людей страны. Это был самый роскошный двор во всей Индии.

При дворе раджи Бходжа находился и Калидаса, один из величайших поэтов в мире.

Однажды в царский дворец пришел человек, который заявил, что может говорить на тридцати языках так же бегло, так же точно и с таким же произношением, как люди, для которых эти языки являются родными. И он пришел, чтобы бросить вызов:

– Я слышал, что при этом дворе находятся самые мудрые люди страны. Вот тысяча золотых монет…

В те времена рупии были золотыми. Нам пора бы прекратить называть наши деньги рупиями, потому что «рупия» происходит от слова рупийя. Рупийя означает «золото». Сначала она из золотой превратилась в серебряную, потом еще в какую-то. Теперь она стала просто бумажкой, а ее продолжают называть «рупией». Само это слово означает «золото».

И тот человек сказал:

– Любой, кто сможет узнать, какой язык является моим родным языком, получит эту тысячу золотых монет. А если он не сможет этого сделать, то ему самому придется отдать мне тысячу золотых монет.

Там находились великие ученые, и каждый знает, что, как бы вы ни старались, вы не сможете говорить ни на одном языке так же, как на родном, потому что изучение другого языка требует усилий. Только на родном языке вы говорите спонтанно – вы даже не учите его, просто… сама ситуация такова, что вы начинаете говорить на нем. Это происходит естественно.

Вот почему даже немцы, которые называют свою страну «землей отцов»… Это единственный народ, который называет свою страну «землей отцов». Все другие народы называют свою страну «землей матери». Но даже немцы не называют свой язык «отцовским языком». Любой родной язык называется «материнским языком», потому что ребенок начинает узнавать язык от матери – во всяком случае, у отца нет возможности поговорить в доме. Говорит всегда мать, а отец слушает.

Многие, находящиеся во дворце, приняли вызов. Он начал говорить на тридцати языках: несколько фраз на одном языке, несколько фраз на другом языке, – и было действительно трудно распознать его родной язык, он мастерски владел всеми этими языками. На каждом языке он говорил так, как на нем может говорить только человек, для которого этот язык родной. Все тридцать великих ученых в конце концов проиграли. Состязание продолжалось тридцать дней, и каждый день кто-то принимал вызов и проигрывал. Тот человек говорил: «Нет, это не мой родной язык».

На тридцать первый день… Царь Бходж все время говорил Калидасе:

– Почему ты не принимаешь вызов? Ведь поэт знает язык лучше, чем кто-либо другой, он знает все его тонкости, все нюансы.

Но Калидаса отмалчивался. Тридцать дней он наблюдал, пытаясь понять, на каком языке этот человек говорит с большей легкостью, с большей спонтанностью, с большей радостью. И ему не удалось заметить никакой разницы – тот говорил на всех языках одинаково.

На тридцать первый день Калидаса попросил короля Бходжа и всех мудрецов встать перед дворцом. Ко дворцу вела длинная лестница. Когда тот человек поднялся по ней, Калидаса толкнул его. Тот покатился вниз по ступенькам, его охватил гнев – и он закричал.

И Калидаса сказал:

– Это и есть твой родной язык!

 

В гневе трудно сохранить контроль над собой. Этот человек не ожидал, что с ним сыграют такую шутку.

И это действительно был его родной язык.

Глубоко в уме запись была на родном языке.

Один из моих университетских профессоров, который объездил весь мир, преподавал в университетах разных стран, говорил: «Только в двух ситуациях у меня возникали трудности с языком: когда я ссорился и когда влюблялся. В такие моменты человек помнит только свой родной язык. Как бы красиво вы ни говорили о своей любви на чужом языке, это будет совсем не то, это будет казаться поверхностным. И когда вы ссоритесь и в гневе кричите на кого-то, чужой язык не может дать вам такого удовлетворения, как родной…

Это две очень важные ситуации – ссора и любовь, и большей частью они случаются у вас с одним и тем же человеком. С тем же человеком, которого вы любите, вам приходится и ссориться».

И он был прав: все, что вы говорите на чужом языке, кажется поверхностным – вы не можете ни спеть красивую песню, ни выругаться от души. В обоих случаях чего-то будет не хватать.

Несомненно, ум является механизмом для записи впечатлений от внешнего мира и для соответствующего реагирования. Ум – это не вы.

Но, к сожалению, психологи думают, что ум – это все, что за пределами ума ничего нет. Это означает, что вы есть не что иное, как впечатления от внешнего мира. У вас нет никакой собственной души. Сама идея души тоже дается вам из внешнего мира.

В этом пункте мистики расходятся с учеными: они абсолютно согласны с тем, что современная наука говорит об уме, но не согласны с тем, что она говорит о человеческой индивидуальности.

За пределами ума есть осознанность, которая не дается человеку из внешнего мира и которая не является просто какой-то идеей, и до сих пор никакие эксперименты не позволили обнаружить в мозгу центр, отвечающий за осознанность.

Задача религии, медитации заключается в том, чтобы заставить вас осознать, что представляет собой ум, и перестать отождествлять себя с ним. Когда ум гневается, вы должны думать: «Это просто граммофонная пластинка». Когда ум печалится, вы должны просто помнить: «Это всего лишь граммофонная пластинка».

Определенная ситуация включает устройство дистанционного управления, и вы чувствуете печаль, вы чувствуете гнев, вы чувствуете разочарование, вы чувствуете беспокойство, вы чувствуете напряжение – все это приходит извне, и ум реагирует на это.

Но вы – наблюдатель.

Вы – не действующее лицо. Это не ваша реакция.

Поэтому все искусство медитации заключается в том, чтобы научиться быть осознанным, быть бдительным.

Когда вы чувствуете гнев, не подавляйте его, пусть он будет. Просто осознавайте его. Смотрите на него как на некий объект вне вас.

Постепенно разрушайте вашу отождествленность с умом. Тогда вы обретете вашу истинную индивидуальность, ваше существо, вашу душу.

Обретение осознанности и есть просветление – вы становитесь светящимся существом.

Вы больше не находитесь во тьме, вы больше не являетесь марионеткой в руках ума.

Вы – господин, а не слуга. Теперь ум не может реагировать автоматически, автономно – как это было прежде. Ему необходимо ваше позволение.

Кто-то оскорбляет вас, а вы не хотите гневаться…

Гаутама Будда говорил своим ученикам: «Гневаться – так глупо, что невозможно вообразить, как разумные человеческие существа могут продолжать гневаться. Кто-то другой что-то делает, а вы впадаете в гнев. Он может делать что-то плохое, он может говорить что-то плохое, он может прилагать какое-то усилие, чтобы унизить вас, оскорбить вас, – он свободен делать это. Если вы реагируете на это, вы – рабы».

А если вы говорите человеку: «Тебе нравится оскорблять меня, а мне нравится не гневаться на это», – вы ведете себя как господин.

И пока этот господин не кристаллизуется в вас, не обретет кристальную чистоту, у вас не будет никакой души. Вы будете просто граммофонной пластинкой.

По мере того, как вы стареете, записей в вашем уме становится все больше и больше. Вы становитесь более знающими. Люди думают, что вы становитесь мудрее, – а вы просто становитесь ослом, нагруженным священными писаниями.

Мудрость состоит только в одном – в знании того, что ваша осознанность существует отдельно от вашего ума.

Просто наблюдайте за мелочами, и вы будете удивлены. Люди продолжают делать одно и то же каждый день. Они продолжают принимать решения что-то сделать и продолжают сожалеть о том, что они не сделали этого; это становится рутиной.

Все, что вы делаете, не ново. То, что приносит вам страдание, печаль, тревогу, что причиняет вам боль… Вы не хотите этого, но так или иначе вы снова и снова механически продолжаете делать то, что к этому приводит, как будто вы совершенно беспомощны. И вы будете оставаться беспомощными, пока не отделите осознанность от ума.

Само это отделение – величайшая революция, которая может случиться с человеком. И с этого момента ваша жизнь – это непрерывный праздник, потому что вам больше не нужно делать ничего, что причиняет вам вред, вам не нужно делать ничего, что приносит вам несчастье. Теперь вы можете делать только то и участвовать только в том, что приносит вам радость и удовлетворение, превращает вашу жизнь в произведение искусства, придает ей красоту.

Но это возможно только в том случае, если господин внутри вас пробужден. Сейчас этот господин крепко спит, а слуга играет роль господина.

И этот слуга – не ваш слуга; этот слуга создан внешним миром, он принадлежит внешнему миру, он следует законам внешнего мира.

В этом вся трагедия человеческой жизни: вы спите, а внешний мир господствует над вами, создает ваш ум в соответствии со своими собственными нуждами, и ум – это марионетка.

Как только ваша осознанность становится пламенем, она сжигает все рабство, которое создано умом.

И нет более ценного блаженства, чем быть свободным, быть господином своей собственной судьбы.

Ум вам не друг. Либо он претендует на то, чтобы быть господином, либо вы его ставите на предназначенное ему место слуги – но ум вам не друг.

И борьба за свободу, за блаженство, за истину ведется не с миром, а с этим марионеточным умом. Это очень просто.

 

У Халиля Джебрана есть прекрасная история.

Крестьяне, чтобы защитить свои возделанные поля, делают пугало: просто шест с перекладиной… похоже на крест. Затем они надевают на него рубаху и глиняный горшок вместо головы.

Этого достаточно для того, чтобы отпугивать бедных животных, которым кажется, что на поле кто-то стоит. Белая рубаха и две руки… Ночь… Кажется, что поле кто-то охраняет, и они стараются не приближаться к полю.

Джебран рассказывает:

Как-то я спросил у такого пугала: «Я могу понять крестьянина, который сделал тебя, – ты ему нужен. Я могу понять бедных животных: они недостаточно разумны, чтобы понять, что ты – пугало. Но ради чего ты стоишь здесь и в дождь, и в зной?»

И пугало ответило: «Ты не понимаешь моей радости. Пугать животных – это такая радость, что стоит терпеть и дождь, и зной, и холод. Я вселяю страх в тысячи животных! Я знаю, что я – пугало, что внутри меня ничего нет, но мне это безразлично. Моя радость в том, чтобы пугать других».

 

Я хочу спросить у вас: хотели бы вы быть похожим на это пугало – не иметь ничего внутри, пугать других, делать других счастливыми, унижать других, вызывать в других уважение?

Разве вы живете только для других?

Вы когда-нибудь заглядывали внутрь себя?

Есть кто-нибудь в этом доме или нет?

Те, кто со мной, направляют свой поиск на то, чтобы найти хозяина этого дома.

И я говорю вам, что хозяин там – может быть, он спит, но его можно разбудить. И как только господин внутри вас пробуждается, вся ваша жизнь наполняется новыми красками, новыми радугами, новыми цветами, новой музыкой, новыми танцами.

Впервые вы начинаете жить. До этого вы просто прозябали.

 

Третий вопрос:

Ошо,

Мне очень нравится быть здесь. Я чувствовал потребность побыть с тобой хотя бы пару дней.

Мы впервые встретились в 1981 году – в твой день рождения. Причиной было то, что я тогда как раз прочитал книгу о Гурджиеве и о феномене «барака». Это так потрясло меня, что я сделал все, чтобы приехать на твое ранчо.

Сейчас я работаю с менеджерами, обучаю их техникам медитации. Я также подготавливаю всемирный медитационный проект. И снова я чувствую, что мне нужна барака!

Не мог бы ты рассказать что-нибудь о бараке?

 

Барака – это суфийское слово, означающее «благодать».

Георгий Гурджиев прошел подготовку в суфийских школах. Он принес многие идеи суфиев на Запад.

Суфийский мастер – как и любой другой мастер в мире – преисполнен благодати. Если вы восприимчивы, если вы открыты, то при приближении к мастеру в вас начинает проникать нечто невидимое, некие вибрации божественного, некие лучи непознаваемого.

Слово «барака» имеет также значение «благословение».

Люди приходят к мастеру за благословением.

В английском языке нет точного слова для перевода «барака», но в санскрите, в хинди у нас есть слово прасад. Слово «благословение» несет в себе его далекое эхо. Если вы восприимчивы… А если человек не восприимчив, он никогда не пойдет к мастеру.

Такова восточная традиция. Зачем попусту тратить свое время и зачем тратить время мастера? Вы идете к мастеру только тогда, когда видите, что ваше сердце открывается, ему нужен луч света – так же пересохшей земле нужен дождь. Только в такие моменты люди идут к мастеру, они касаются ног мастера, они сидят рядом с мастером.

Ничего не говорится, но все услышано; ни о чем не просят, но все дается.

Барака – это мистическое действо, которое случается между восприимчивым учеником и переполненным мастером.

Если вы не открыты, вы можете пройти мимо мастера, даже не заметив его.

Суфии очень внимательны. Суфийского мастера найти нелегко, поиск может занять месяцы, а иногда и годы, – а мастер может жить в доме напротив. Суфии ждут подходящего момента.

У суфийского мастера есть ученики, которые узнают о том, что некий человек ищет суфийского мастера в их деревне. И ученики говорят ему: «Да, здесь есть суфийский мастер, но тебя позовут только тогда, когда ты будешь готов, – потому что все дело в твоей открытости. Мастер готов всегда, но что будешь делать ты? Даже если мы отведем тебя к мастеру, ты не сможешь его узнать».

Поэтому ученики водят этого человека вокруг да около, вселяют в него надежду, тянут время, разжигая в нем жажду: «В следующем месяце мы попробуем». И когда они видят, что им овладела настоящая жажда, что это больше не просто любопытство, не просто желание увидеть суфийского мастера, а глубокая жажда, вопрос жизни и смерти, что если он не встретится с мастером, то умрет, – только тогда они его отведут к мастеру. И он будет удивлен: мастер – это человек, мимо которого он проходил много раз, он торгует овощами в деревне – потому что суфии скрываются за фасадом самой обыкновенной жизни. Кто-то сапожник, кто-то ткач, кто-то торгует овощами – обыкновенные занятия, ничего особенного. И они встречаются поздно вечером.

Тогда тот же самый человек восседает с достоинством императора. Это называется «двором мастера». Тот же самый человек, который целый день торговал овощами на рынке… А теперь даже император приходит, чтобы прикоснуться к его ногам.

Но никто не может прийти к суфийскому мастеру, пока кто-нибудь из учеников не представит его мастеру, пока кто-нибудь не поручится за него: «Этот человек готов. Он нуждается в твоей благодати».

Когда Гурджиев впервые был допущен в круг суфиев – для этого ему потребовалось три года… Когда он вошел в комнату, там сидело около дюжины человек – молча, с закрытыми глазами. Его подвели к мастеру.

Друг, который привел его, сказал: «Просто сиди. От тебя ничего не требуется, кроме безмолвной открытости, – и дождь прольется. И тогда ни в коем случае не закрывайся. Пей из мастера столько, сколько можешь, – это его благословение; оно позволит тебе остаться на пути, на правильном пути. Оно придаст тебе достаточно мужества, чтобы пройти через все темные ночи, оно вселит в тебя уверенность в том, что после ночи наступит утро. Лицо мастера, глаза мастера, жесты мастера, тишина мастера – все нужно впитать, чтобы это стало частью тебя».

Когда мастер уже не только вне вас, но и внутри вас тоже, – это и есть настоящее благословение. Теперь ученик забеременел, мастер вошел в его лоно, и это будет помогать ему в периоды опасности, в периоды отчаяния, в периоды тьмы.

Это всегда будет помогать ему быть собранным, помнящим, что, если истина может открыться одному человеку, если Бог может открыться одному человеку, то и любой другой человек имеет на это право по рождению.

Он будет помнить: «Это может занять у меня некоторое время, я встал на путь немного поздно. Но до рассвета уже не очень далеко».

 

Четвертый вопрос:

Ошо,

Раджнишпурам был редчайшим экспериментом в истории человеческого сознания, когда впервые искатели истины со всего мира собрались вокруг мастера. Это была международная коммуна, целью которой был самый интенсивный и быстрый рост человеческого сознания.

Коммуна в Раджнишпураме не смогла выжить из-за нападок ортодоксальных религий и международных политических кругов.

Есть ли какая-нибудь надежда на то, что такой редчайший эксперимент повторится? Или в нынешней ситуации возможен какой-то альтернативный эксперимент в индивидуальном масштабе? Или эта редкая возможность для полного расцвета человеческого сознания обречена на провал?

Пожалуйста, прокомментируй.

 

Коммуна в Америке была только началом – началом многих коммун во всем мире.

Они будут продолжать распространяться, потому что дело здесь не только в ортодоксальных религиях и грязной политике, это вопрос будущего человечества. А будущее всегда важнее, чем прошлое.

Прошлое всегда тяжелое и долгое. Будущее же легко и неизвестно. Но прошлое мертво, и жизнь принадлежит будущему – и смерть не может победить жизнь.

Одну коммуну можно уничтожить. Возникнут тысячи других коммун.

Конечно, мой способ работы будет иным, потому что эксперимент в Раджнишпураме нуждался в моем присутствии, это была первая коммуна… Каждый шаг нужно было делать осторожно. И за пять лет было сделано столько, сколько невозможно сделать и за пятьдесят лет. Но теперь основные правила ясны.

И мое присутствие в любой коммуне будет для нее опасным.

Мое присутствие было абсолютно необходимо для первой коммуны. Я пошел на риск, и коммуна удалась. Теперь коммуны есть во всем мире. И будут возникать новые коммуны. Я как раз поджидаю подходящий момент, чтобы дать начало новому процессу.

Я не буду входить ни в одну коммуну, так как мое присутствие для коммуны опасно. Поэтому теперь я буду просто переезжать из одной коммуны в другую. Прежде чем мое присутствие в одной коммуне станет опасным, я перееду в другую – так коммуна будет спасена; и все, что я могу дать, что может дать мое присутствие, будет даваться в гораздо большем масштабе по всему земному шару.

Людям не нужно будет приезжать ко мне. Я могу переезжать из коммуны в коммуну. Таким образом, еще много коммун могут расцвести.

Я просто жду подходящего момента. Делаются приготовления, и скоро я начну работать с целым рядом коммун – это движение должно стать всемирным, оно уже всемирное. Коммуна – это образ жизни будущего.

С семьей будет покончено, ее место займет коммуна. От успешной жизни коммуны зависит многое, и мы должны сделать жизнь в коммуне таким праздником, чтобы это начало распространяться как пожар, и другие начнут создавать свои собственные коммуны.

Каждое поселение может стать коммуной, не нужно для этого строить новые города. Нам только нужно доказать, что жизнь в коммуне гораздо богаче, гораздо приятнее, гораздо более медитативна, что есть возможность жить по-иному, не так, как человечество жило до сих пор. Мы доказали это в Раджнишпураме.

Именно наш успех заставил Америку уничтожить коммуну. Если бы мы добились успеха, никому не было бы до нас дела. Запомните: они уничтожил нашу коммуну не потому, что для них был невыносим наш успех.

И если это нам удалось в одном месте… Сейчас мы добились успеха в Германии, Италии, Голландии, Японии, Австралии и в других странах. Поскольку меня там нет, политики не беспокоятся, теологи не боятся.

Я хочу, чтобы эти коммуны стали более сплоченными, прежде чем я начну мои кругосветные путешествия, потому что теперь это будет не одно кругосветное путешествие, это будет началом серии кругосветных путешествий. Я буду постоянно вращаться вокруг Земли, подобно спутнику, создавая как можно больше беспокойства. Только тогда могут быть уничтожены эти незыблемые устои привилегированных кругов.

Но если истина за нами, то и победа будет за нами.

 

Пятый вопрос:

Ошо,

Имеют ли клетки, которые необходимы для живого и растущего интеллекта, лишь «ограниченный» жизненный срок, так что наступает момент, после которого человек либо становится маразматиком, либо просто останавливается?

Или все-таки возможно, при наличии необходимого стимула, чтобы интеллект продолжал развиваться до самой смерти?

 

У обычного человека развитие интеллекта прекращается в возрасте четырнадцати лет, потому что биологическая цель достигнута.

В четырнадцать лет человек уже достаточно зрел для того, чтобы дать потомство. Ничто другое биологию не интересует.

Именно по этой причине средний человек в своем умственном развитии останавливается на уровне четырнадцатилетнего возраста. Физический возраст людей продолжает увеличиваться до семидесяти, восьмидесяти, девяноста, ста лет, а в некоторых местах, таких как Кавказ, – до ста пятидесяти и даже до ста восьмидесяти лет. Но их умственное развитие остается на уровне четырнадцати лет. Так было до сих пор.

Это можно изменить. И это следует изменить, поскольку есть бесконечный потенциал для роста, но изменение произойдет только в том случае, если у вас будут какие-то цели за пределами биологии. Если ваша жизнь заполнена только заботами о сексе, детях, семье, пропитании, доме, тогда нет нужды расти, достаточно и такого интеллекта. Но если вас интересует то, что интересовало Альберта Эйнштейна, тогда ваш интеллект будет развиваться, иногда даже быстрее, чем ваше физическое тело.

Говорят, что когда Эмерсона спросили, сколько ему лет, он ответил:

– Триста шестьдесят.

Журналист, который задал ему этот вопрос, удивился:

– Триста шестьдесят? Но вы выглядите не старше шестидесяти.

Эмерсон сказал:

– Это так. С одной точки зрения, мне шестьдесят. Но что касается моего интеллекта, то я проделал такую работу, для выполнения которой потребовалось бы шесть человек. А одному человеку для выполнения этой работы нужно триста шестьдесят лет. Мой интеллект ушел далеко вперед от моего физического тела.

Уровень интеллекта зависит от того, что вы с ним делаете.

Человек, который медитирует, имеет величайшую возможность достичь наивысшей вершины разумности, потому что в медитации он совершает самую великую работу, на которую способен, – это осознавание самого себя, познание «кто я есть». Проникновение в глубины субъективности – величайшая работа для интеллекта. Вы не можете даже оценить это – вы не можете оценить интеллект Гаутамы Будды, он за пределами расчетов, за пределами измерений.

И если вы медитируете, то, по мере того как ваша медитация будет становиться все более ясной, ваш интеллект будет расти до вашего последнего вздоха. И даже после последнего вздоха ваш интеллект будет продолжать расти, потому что вы не умрете, умрет только ваше тело. А тело не имеет никакого отношения к интеллекту, ум не имеет никакого отношения к интеллекту.

Интеллект – это свойство вашей осознанности. Чем выше осознанность, тем сильнее интеллект.

И если вы полностью осознанны, вы так же разумны, как все это существование.