Первый вопрос:

Ошо,

Ты услышал мою молитву и призвал меня к себе восьмого августа.

Когда я вошел в твою комнату, у меня было переживание тебя как огромного океана, пустоты, чего я никогда прежде не испытывал. Я увидел твое прекрасное существо и оказался погруженным в эту пустоту и красоту. Я чувствовал, как пустота океана переливается из тебя в меня.

После того дня из этой твоей пустоты рождаются новые песни и мелодии, и во мне нет никакого знания.

Пожалуйста, объясни, почему так все легко случается в присутствии мастера? Разве это так просто? Мне кажется, что я не мог бы существовать в этой жизни, если бы не было той встречи, – так ли это? Я чувствую, что такого переживания у меня могло бы не быть на протяжении многих жизней.

Расскажи о встрече мастера и ученика.

 

Самое очевидное в жизни кажется самым трудным, самое простое кажется самым сложным.

Это происходит потому, что ум не заинтересован в очевидном. Ему нужен вызов невозможного; только сталкиваясь с невозможным, ум может удовлетворять свое эго. В очевидном для эго нет пространства, чтобы расти или даже существовать.

Очевидное – могила эго.

Простое мы считаем само собой разумеющимся, ведь оно так просто.

Только далекое, труднодостижимое привлекает наш взор, зовет нас в путешествие. Именно поэтому люди путешествовали вокруг Земли – такие люди, как Колумб. Люди летали на Луну, люди пытаются добраться до Марса, люди мечтают однажды достичь более далеких звезд.

Никто не беспокоится о том, чтобы проникнуть в самого себя и увидеть там самый удивительный, самый таинственный, самый фундаментальный принцип жизни, сам источник жизни – а он так близок, так очевиден, так прост.

Люди могут ничего не найти на Луне; пока они там ничего не нашли, но они стали важными историческими фигурами.

Эдмунд Хиллари ничего не нашел на Эвересте, но его имя навсегда останется в истории.

Меня всегда удивляло, что по крайней мере последние сто лет люди из всех западных стран приезжают в Гималаи, чтобы взобраться на Эверест, самую высокую вершину Гималаев. Ни одного индуса не волнует эта вершина, для индусов она так очевидна.

Чем труднее цель, тем она привлекательнее; чем она недостижимее, тем больше одержимость ума.

 

Как-то один великий психолог осматривал сумасшедший дом. Управляющий сумасшедшим домом водил его повсюду, удовлетворял его любопытство, отвечал на вопросы, касающиеся сумасшедших.

Психолога чрезвычайно заинтересовал один обитатель сумасшедшего дома. Этот человек стоял совершенно голым за решеткой, в своей палате. На стене висел небольшой портрет обыкновенной женщины, а он стоял перед ним с молитвенным взором, и из его глаз текли слезы. Психолог спросил:

– Что с этим человеком?

Управляющий ответил:

– Не беспокойте его. – Он отвел психолога в сторону. – Он не любит, когда его беспокоят во время молитвы, а он молится почти целый день.

Психолог спросил:

– Кто изображен на этом портрете?

Управляющий улыбнулся.

– Никто, это обыкновенная женщина. Он влюбился в нее, но поскольку они принадлежат к разным кастам, отец этой женщины отказал ему; он сошел с ума, и эта женщина стала для него богиней. Оказавшись недостижимой, обыкновенная женщина стала богиней. Теперь он поклоняется ей и молится, полагая, что то, что не случилось в этой жизни, благодаря молитвам и поклонению может случиться в следующей.

– Я никогда не сталкивался с подобными случаями, – признался психолог.

– Тогда потерпите еще немного, – сказал управляющий.

В следующей палате находился человек, который бился головой об стену, а два санитара его удерживали. Психолог спросил:

– Что с ним? Почему он хочет разбить свою голову о стену?

– Он сошел с ума, – сказал управляющий. – Он хочет покончить с собой, и это такая проблема – за ним нужно все время следить, чтобы он не сделал что-нибудь с собой.

– Но в чем причина его безумия?

Управляющий сказал:

– Вот поэтому-то я и просил вас немного подождать. Он женился, и брак был таким несчастьем для него, что он оказался в сумасшедшем доме. Он хочет покончить с собой. Он боится, что рано или поздно его выпишут из сумасшедшего дома и он снова окажется в руках той женщины. И это та же самая женщина! И чтобы не попасть ей в руки, он хочет совершить самоубийство.

– Боже мой! – воскликнул психолог. – Это та самая женщина, о которой молится тот человек, желая получить ее в следующей жизни – ведь в этот раз он опоздал на поезд! А этот бедняга не опоздал – и теперь он хочет выпрыгнуть из поезда на ходу. Он даже не может потерпеть до станции.

 

Жизнь – это не логика. Жизнь – это любовь.

Логика – сложный феномен.

Любовь – простое, невинное единение.

Жизнь ближе к музыке, чем к математике, потому что математика исходит из ума, а жизнь пульсирует в биении вашего сердца.

Ты любишь меня, и это открывает дверь для всевозможных таинств.

Люди говорят, что любовь слепа, потому что они не знают, что такое любовь.

Я же говорю вам: только у любви есть глаза; кроме любви все слепо.

Как только открываются глаза любви, все то, о чем вы даже и не мечтали, начинает становиться реальностью: новые песни, на которые вы никогда не считали себя способными, новые стихи, с такими прозрениями, что вы не можете поверить, что это вы их сочинили.

Вот почему во всех древних писаниях нет имен их авторов – авторы не могли поверить в то, что они написали Веды, Упанишады. Они не могли поверить в это. Самое большее, они были посредниками, ими овладевало нечто.

Некая универсальная энергия овладевала ими, и то, что они написали, не имеет к ним никакого отношения. Они не ставили своего имени под тем, что они написали.

Очень трудно выяснить, кем были скульпторы, изваявшие самые прекрасные древние статуи Гаутамы Будды, которые так и остались непревзойденными.

Великие создатели пещер Аджанты, Эллоры… Это кажется почти сверхчеловеческой работой, а эти люди даже не оставили своих имен, потому что они никогда не верили, что это сделано ими. Они ощущали, что само существование использует их как орудия, и они были счастливы и благодарны за то, что они были выбраны в качестве орудий. Существование было сострадательным к ним, они и так достаточно вознаграждены.

Тот, кто задал этот вопрос, – бедный человек, но у него очень богатое сердце; а богатое сердце – это единственное реальное богатство в мире. У него есть потенциал стать великим певцом, великим поэтом, великим композитором, но он его не осознавал. Он пришел только для того, чтобы увидеть меня, он – мой старый саньясин. И зная, что для меня религия – это празднование, он принес свой кханджари, чтобы просто спеть мне песню. Что еще он мог принести в качестве подарка? Он очень стеснялся, спрашивая: «Можно мне спеть песню в твоем присутствии?»

Я сказал: «Это самый красивый подарок, какой мне можно сделать. Ты можешь петь каждый день». И я наблюдал за ним почти целый месяц – проникновенность, многозначительность, смысл его песен становятся все глубже. Его отвага растет, он больше не стесняется, его больше не беспокоит, что за ним наблюдают так много людей. Он не из тех певцов, которые поют перед публикой, – он из тех певцов, которые поют в ванной комнате.

Это странно, что в ванных комнатах вы найдете самых великих певцов мира, но стоит вывести их из ванной комнаты, как они становятся немыми. Все люди – большие охотники поговорить. Весь мир кишит людьми, разговаривающими друг с другом, но поставьте кого-нибудь на трибуну – он посмотрит на наблюдающую за ним толпу, и у него сердце уйдет в пятки. И это те же самые люди, с которыми он запросто говорит по отдельности, в узком кругу. Но находиться под наблюдением тысяч глаз… Возникает страх: «Если что-то пойдет не так, я окажусь посмешищем перед таким большим количеством людей».

Я наблюдал за ним. В первый день у него был этот страх. Мало-помалу страх исчез, и появилось бесстрашие, появилась сила… И он сочиняет свои собственные песни, чрезвычайно прекрасные песни – не созданные умом, а рождающиеся из его любви, из его сердца. У них совершенно иная красота.

Это верно, что если ты любишь меня, ты будешь чувствовать себя в моем присутствии так, как будто ты исчезаешь в огромной пустоте или в огромной полноте.

За пределами человеческого ума пустота и полнота означают одно и то же.

Любовь опустошает вас – освобождает вас от ревности, от стремления к власти, от гнева, от соперничества, от вашего эго и всего его мусора.

Но любовь также наполняет вас тем, что вам до сих пор было неведомо, она наполняет вас ароматом, светом, радостью.

Есть одна древняя история…

 

Один король состарился. У него было три сына, и все они были умными. Они были тройняшками, родились вместе, и неизвестно было, кто из них старший. При других обстоятельствах не было бы никакой проблемы – старший сын был бы наследником. Здесь же было неясно, кому из троих братьев быть наследником? Все трое были одного возраста. Все трое одинаково хорошо ездили верхом и стреляли из лука. Какую сферу деятельности ни возьми, невозможно было решить, кто же из троих самый лучший.

Король спросил у своего мастера, старого мудреца, живущего в лесу: «Я старею, и кто-то должен стать моим преемником и взять на себя заботу о королевстве. Я в большом затруднении: можешь ли ты подсказать мне, как выбрать наследника?» И мудрец посоветовал ему кое-что.

Король вернулся во дворец, дал каждому из сыновей равную сумму денег и сказал им: «На эти деньги вы должны наполнить ваши дворцы. – А у каждого из них был свой собственный дворец. – Через семь дней я приеду посмотреть: тот из вас, кто справится с этим лучше всех, и станет королем».

Сыновья были озадачены, поскольку деньги были не слишком большие. Они многое перебрали в уме, но дворцы были огромными – как их наполнить?

Первый принц отправился в городской совет и потребовал: «С сегодняшнего дня все повозки, которые вывозят мусор за пределы города, должны свозить его в мой дворец – на эти деньги дворец можно наполнить только мусором».

И он наполнил дворец мусором. Все вокруг негодовали, даже уличное движение прекратилось – потому что стояла такая вонь. Но люди не могли ничего поделать – он был принцем, и речь шла об определенном испытании. Такова была воля самого короля.

Второй принц был очень сильно озабочен… Он советовался со многими людьми. Но они говорили: «С таким небольшим количеством денег трудно что-либо сделать. Твой брат… Он сумел наполнить свой дворец, сделай что-нибудь подобное. Просто купи дешевой травы и наполни ею дворец». Он купил самой дешевой травы, которую даже животные отказывались есть, но все же дворец оказался заполненным лишь наполовину.

Им обоим было интересно, как обстоят дела у третьего брата – он выглядел таким беззаботным. Прошло шесть дней, а он ничего не сделал. Наступил седьмой день, и вечером, когда солнце начало садиться, появился король вместе со своим мудрым мастером.

Приблизиться к дому первого сына было невозможно.

– Вот идиот, – воскликнул король, – он действительно наполнил свой дом – но мусором! Это отвратительно, меня тошнит.

Но старый мудрец сказал:

– Ты сам потребовал… Мы должны пойти и посмотреть. Имей немного терпения. Необязательно оставаться там долго, просто зайдем и посмотрим, наполнил он свой дом или нет.

Они осмотрели дом.

Затем они направились к дому второго сына… Там дело обстояло не лучше, но и не хуже. Дом был наполнен гнилой травой, но только наполовину.

Король был очень сильно разочарован – настолько, что подумал, что к третьему сыну вообще не стоит идти. Эти идиоты… На то, что они сделали, и смотреть не стоит.

Но мудрец сказал:

– Ты должен пойти, ведь тебе нужно принять решение.

Они пошли к дому третьего принца. Они вошли в дом, и они были удивлены – дом был совершенно пуст. Третий сын убрал из своего дома все – мебель, картины, статуи… Дом был совершенно пуст.

Они спросили принца:

– Что ты сделал?

Он сказал отцу:

– Ты видишь – дом полон.

Король посмотрел вокруг.

– Дом абсолютно пуст, ты дурачишь нас.

Мудрец сказал:

– Не гневайся на него. Дом полон, но он полон тем, что тебе неведомо. Вот что он сделал: он просто накупил свечей и расставил их по всему дому – и дом наполнился светом.

Свет не материален, он не объективен.

Слово «объективный» – прекрасное слово, оно означает то, что сопротивляется вам. Вы хотите пройти сквозь стену. Стена будет сопротивляться, она не позволит вам пройти сквозь нее, стена объективна.

Свет нематериален. Это самый странный феномен на земле. В каком-то смысле он находится вне вас, его можно назвать объективным, но в другом смысле он не оказывает никакого сопротивления – вы можете проходить сквозь него, он нематериален.

На протяжении столетий люди думали, что у света нет веса. Только недавно было обнаружено: у света есть вес, но он ничтожно мал. Когда на небе нет ни облачка и солнце светит ярко, тогда все лучи, которые падают на пять квадратных миль земной поверхности, будут иметь такой вес, который можно зафиксировать. Если собрать все эти лучи, они дадут вам некоторое понятие о весе.

Поэтому в каком-то смысле свет является частью объективного мира, а в другом смысле он является частью необъективного мира.

Старый мудрец сказал:

– Ты не понимаешь своего сына.

И принц вернул отцу большую часть денег. Он сказал:

– Этого было слишком много. Я мог наполнить дом и во многих других измерениях тоже. Я мог привнести в дом музыку, у которой нет веса. Я мог бы зажечь в доме благовония – аромат не имеет веса, но он бы наполнил собой весь дом. Но я подумал, что это было бы уже чересчур – зачем зря тратить твои деньги? Возьми свои деньги назад, мне хватило малой части этих денег.

 

Когда ты пребываешь в любви, то в некотором смысле ты чувствуешь, как будто ты исчезаешь в пустоту – что касается материального мира. Но, с другой стороны, ты входишь в новый вид полноты – нематериальной, духовной, не от мира сего.

А этот мир – не единственный. Нечто трансцендентальное, нечто запредельное…

И я вижу твою любовь. Весь этот месяц она росла, как будто к тебе пришла весна – новая зелень, новые цветы, новый аромат, и твое сердце полно новых видений.

Просто продолжай растворяться в любви.

Ученичество – это растворение в любви, растворение в присутствии мастера, когда ты становишься с ним одним целым. И на тебя прольются песни, и в тебе вырастут цветы, распространяющие совершенно новые ароматы.

Ты на правильном пути. Только не оглядывайся назад – и нигде не останавливайся, потому что это путешествие, которое только начинается, но никогда не кончается.

 

Второй вопрос:

Ошо,

Я хотел бы знать, могу ли я, твой ученик, быть совершенно эгоистичным и найти свой путь к просветлению независимо ни от чего, или я должен выполнять определенную работу для тебя, распространяя твое видение?

 

Следует очень четко понимать, что никто не обязан распространять мое видение, мое послание людям.

Мне ненавистно само слово «посланник». Миссионеры – это самые отвратительные существа на земле.

Я не хочу создавать миссионеров.

Вы должны быть совершенно эгоистичными, сконцентрированными только на одной цели: стать просветленными.

Конечно, когда вы станете просветленными, ваш свет будет достигать и других людей. Мое послание начнет вибрировать в вас, в вашей любви без всяких усилий с вашей стороны.

Раньше так никогда не говорили: «Будьте совершенно эгоистичными». Все религии мира учили: «Будьте альтруистами», и все они потерпели неудачу, потому что их основа была ложной.

Вы не знаете, что такое истина, и вы начинаете распространять послание об истине. Вы лжете.

Я спрашивал у христианских миссионеров: «Каков ваш личный опыт?» У них нет никакого личного опыта. Все, что у них есть, – это ученые степени, получаемые в теологических колледжах. Кто-то является доктором богословия. Поскольку он написал диссертацию, он стал доктором богословия – но он ничего не знает о божественном, он никогда не испытывал ничего такого, что можно назвать божественным. За всю его жизнь у него не было ни единого момента, когда бы он соприкоснулся с запредельным; у него не было на это времени – он читал книги и писал свою диссертацию. Он имел дело со словами, а не с переживаниями.

 

Я прожил в Джабалпуре по меньшей мере двадцать лет, а в Джабалпуре находится самый большой в Азии христианский теологический колледж. Он готовит миссионеров – такова его функция.

Ректор этого колледжа проявлял ко мне очень большой интерес. Я спросил у него:

– Скажите честно: вы действительно чувствуете, что обладаете чем-то большим, чем тело и ум? У вас были какие-нибудь духовные переживания?

– Я читал об этом, – ответил он, – и я верю, что те люди, которые это написали, не лгут.

Я сказал:

– Возможно, они находились в таком же положении, как и вы, – они читали написанное другими людьми, и они верили, что те не могут лгать, – но вы не можете быть уверенным, если у вас нет личного опыта. И как насчет ваших преподавателей? А вы выпускаете три тысячи миссионеров в год, вы присуждаете им ученые степени и рассылаете по всей Азии, чтобы они обращали людей в христианство. Вся эта игра – лицемерие. Ни один из ваших преподавателей, ни один из ваших студентов не имеет ни малейшего представления о медитации, никто из них не сталкивался с Богом. И я думаю, что ни один из них не готов быть распятым, как Иисус Христос.

Я спросил у него:

– А вы сами готовы быть распятым, как Иисус Христос?

Он ответил:

– Что за вопросы вы задаете? У меня есть дети, жена, престарелые родители.

– У Иисуса тоже были престарелые родители, – сказал я. – Вам уже почти шестьдесят, а ему было всего лишь тридцать три года. Так почему же у вас на шее висит золотой крест на золотой цепи? Ведь, насколько я понимаю, вы должны висеть на кресте – а не крест на вас с золотой цепью.

Он сказал:

– Я думал, что когда-нибудь попрошу вас выступить перед студентами нашего колледжа, – а в нем училось почти пять тысяч студентов, – но теперь я отказываюсь от этой идеи. Вы можете испортить все дело.

 

И ты поднимаешь ту же самую тему.

Я не обращаю вас. Я пытаюсь объяснить вам, как трансформировать самих себя, как стать более сияющими, как стать более бдительными, более осознанными. И если эта осознанность приносит вам переживания, которые обычно недоступны для вас, а эти переживания обладают таким внутренним качеством, что ими надо делиться с другими, тогда делитесь. Но не пытайтесь никому навязывать какую-либо идеологию.

Вы любите меня. Естественно, у вас возникает желание, чтобы и другие тоже меня любили.

Но единственно правильный путь – это прийти к такому состоянию, чтобы другие начали любить вас.

Через вас я могу быть связан с другими – не через ваши слова, а через вашу жизнь.

Вы не должны быть посланниками.

Вы должны стать самим посланием.

Люди должны спрашивать вас: «Что случилось с вами? Почему мы чувствуем такое магнитное притяжение к вам? Почему мы чувствуем, что вы скрываете от нас некое сокровище? Почему мы чувствуем, что вы ушли далеко за пределы наших обычных представлений о мире?»

Тогда делитесь вашим переживанием, нет никакой нужды обращать кого-либо.

А когда кто-то по собственной воле приходит к тому, чтобы быть трансформированным, чтобы познать всю науку жизни по-новому, тогда это совершенно другое дело. Когда вы идете к людям, чтобы как-то убедить их умы в том, что ваша идеология лучше, чем их идеология, то, возможно, вам и удастся убедить несколько человек, но это не обращение. Они останутся прежними.

Католики, протестанты, индуисты, мусульмане, иудеи, коммунисты – чем отличаются их стили жизни? Если вы оскорбите кого-либо из них, они все отреагируют одинаково.

Мне вспомнилась одна красивая история.

 

Гаутама Будда проходил мимо одной деревни, в которой жили только представители высшей касты – брамины. Они были очень сильно настроены против Гаутамы Будды. Они все собрались на окраине деревни и стали осуждать и оскорблять его. А он стоял и слушал их оскорбления, их голословные обвинения, их ложь. Даже Ананда – который был с ним все эти годы – почувствовал гнев. Ведь они оба родились в царской семье: они были воинами, их готовили только к одному – к битвам. Но поскольку рядом находился Гаутама Будда, Ананда сдержал себя, иначе он убил бы несколько человек на месте.

Гаутама Будда сказал жителям деревни:

– Вы видите, что солнце скоро начнет садиться, а нам надо добраться до другой деревни еще до захода солнца. Если вы еще не высказали все, что хотели сказать мне, я на обратном пути обязательно сделаю остановку, чтобы выслушать вас снова. Через два дня я буду возвращаться по этой же дороге – так что с вашей стороны будет очень любезно, если вы подождете всего лишь два дня.

Один человек из толпы сказал:

– Похоже, ты совсем не разгневался. И ведь мы не просто что-то говорим – мы оскорбляем тебя, издеваемся над тобой.

– Вы немного опоздали, – ответил Гаутама Будда. – Если бы это произошло десять лет назад, вы бы не вернулись домой живыми. Я тоже воин. Здесь было бы кровопролитие, ни один человек в этой толпе не остался бы в живых. Но вы немного опоздали.

Как раз перед этим мы были в другой деревне, и там люди встретили нас сладостями и фруктами. А мы сказали: «Мы принимаем пищу только один раз в день, и мы уже ели сегодня, поэтому будьте так любезны, отнесите все это обратно. Мы благодарны вам». Как вы думаете, что они сделали с этими сладостями и фруктами?

Кто-то сказал:

– Должно быть, они разделили их между собой, должно быть, они сами съели их.

– Вы разумные люди, – сказал Будда. – Поступите так же: все, что вы принесли, я не принимаю – оставьте это себе. Ведь, если я не принимаю ваши оскорбления, вы не можете оскорбить меня, это двухсторонний процесс. Вы можете говорить что угодно, но если я не принимаю это, вы просто сотрясаете воздух. Так что идите по домам и говорите все это друг другу, наслаждайтесь. А я приду снова через два дня, будьте готовы.

Они были потрясены, и они не могли поверить – что это за человек? Когда люди Гаутамы Будды продолжили свой путь, Ананда сказал Будде:

– Это уже слишком. Были моменты, когда я был готов наброситься на них с кулаками! Только ради тебя я сдерживал это искушение.

Будда сказал – запомните это – он сказал:

– То, что говорили эти люди, не причинило мне боли. А то, что говоришь ты, меня ранит. Ты находишься рядом со мной столько лет, и все же ты недостаточно осознан, чтобы знать, что принимать, а что не принимать? Разве ты не видишь разницы?

 

Я не хочу, чтобы вы стали посланниками, я хочу, чтобы вы стали посланием.

А это возможно только в том случае, если вы совершенно эгоистичны. Поэтому, прежде чем начать помогать другим, вы должны помочь самим себе, прежде чем начать делать просветленными других людей, вы сами должны стать просветленным.

Вот что в моем понимании значит быть эгоистичным.

Все, что вы хотите распространять, должно быть вашим живым опытом.

 

Третий вопрос:

Ошо,

Эти дни здесь с тобой, несомненно, являются самыми прекрасными в моей жизни. Ничего не надо делать, так много времени для того, чтобы молча сидеть в саду, в своей комнате и наблюдать за тем, как деревья танцуют на ветру, сверкая в солнечных лучах… Так много красоты.

Мой ум наконец-то привыкает к идее, что он должен быть отключен. Я так спокоен, так счастлив. Сейчас, сегодня, снова двигаясь внутрь по этому пути безмолвия, когда мои мысли уплывают прочь и меня окружает пустота, я осознаю внутри себя некое напряжение, как будто я держусь за что-то.

Скажи, за что я держусь и как мне отпустить это?

 

Нетрудно понять, за что ты держишься, что за едва уловимое напряжение скрывается внутри тебя.

Ты чувствуешь себя таким спокойным, таким тихим, таким блаженным, как никогда раньше. Следовательно, где-то рядом с этим внутри тебя должен прятаться страх: скоро ты уедешь отсюда – останутся ли при тебе этот покой, эта тишина, это блаженство? Или, как только ты окажешься вдали от меня, все это исчезнет?

Этот страх сидит не только в тебе, он в уме каждого ученика, потому что когда ты находишься здесь – это одно дело, а когда ты вернешься на рыночную площадь, в мир, то он покажется тебе еще более жалким, еще более гнетущим, чем раньше, поскольку у тебя теперь есть с чем сравнивать.

Представь, что ты стоишь на обочине дороги, а мимо проносится машина с включенными фарами. На мгновение тьма исчезает. Машина проехала, но вот что странно: после того, как она проехала, тьма становится еще более густой, чем она была до появления машины. Ты увидел свет. Теперь тебе есть с чем сравнивать.

Этот страх естественен.

С ним можно сделать только одно, а именно: не подавлять его, а позволить ему выйти на поверхность. Ты подавляешь его, поэтому и не понимаешь, что тебя беспокоит где-то внутри. Позволь ему выйти на поверхность. Переживи и этот страх тоже.

Прими этот страх и прими вызов этого страха. Скажи своему уму: «Неважно, где я нахожусь. Все, что я пережил, – это мое переживание, и я могу создать его снова».

Возможно, этот страх был спровоцирован моим присутствием, но это не мое переживание, это твое переживание.

Глубоко уясни себе, что это твое переживание, оно не имеет ко мне никакого отношения. Возможно, я и был катализатором, но переживание твое.

И теперь, раз уж оно случилось, ты можешь создавать его снова где угодно в мире. Возможно, сначала тебе будет немного трудно, потому что ты привык связывать его с моим присутствием. Но оно не зависит от моего присутствия.

Это точно так же, как если ты зажигаешь одну свечу от другой – как только свеча зажжена, это уже ее собственное пламя. Конечно, вначале ее нужно поднести достаточно близко к пламени другой свечи, но как только она загорается, у нее уже есть свое собственное пламя, она больше не зависит от другой свечи.

И когда ты уйдешь, ты испытаешь то, о чем я говорю, – только дай этому шанс. Не принимай решение: «Теперь этого не может случиться, потому что рядом нет мастера».

Мастер был нужен для того, чтобы заставить тебя осознать, что это – нечто внутри тебя.

Теперь ты увидел это. Где бы ты ни оказался, закрывай глаза, и ты сможешь воссоздавать эту тишину, эту красоту, это блаженство. Ты можешь даже воссоздавать присутствие мастера – это самое трудное, но не невозможное. Это зависит от того, насколько интенсивна твоя любовь, насколько глубоко твое доверие. Но не нужно сразу же браться за это.

Сначала попробуй то, что ты можешь создавать внутри себя. И когда ты научишься создавать что-то внутри себя, тогда ты сможешь провести потрясающе прекрасный эксперимент по созданию присутствия мастера.

Поэтому не беспокойся, просто выведи свой страх на поверхность.

И этот страх сидит не только в тебе, он сидит в каждом. Это в природе вещей. Так что не придавай ему слишком большого значения, просто прими его как естественный феномен, который исчезнет благодаря твоим небольшим экспериментам вдали от меня.

Я гарантирую, что он исчезнет. Я гарантировал это тысячам моих саньясинов, и страх исчез из их жизней. Нет никаких оснований для того, чтобы он не исчез из твоей жизни тоже. Принципы те же самые, нет никаких исключений.

 

Четвертый вопрос:

Ошо,

Мне кажется, что я большую часть времени очень неосознанна, я просто вовлечена в жизнь и люблю проживать ее.

Когда ты говоришь о тотальности и интенсивности поиска и о том, что все остальное не имеет значения, о том, как важно ни на что не отвлекаться, я боюсь, что мне это никогда не удастся.

В моем сердце я чувствую, что все остальное действительно не имеет значения, и все же я не живу в этом осознавании все время и во всякой ситуации.

Будет ли это хорошо для меня – стараться привносить это осознавание в каждое мгновение, даже если это потребует интенсивных усилий? Если ты чувствуешь, что это хорошо для меня, тогда я буду стараться делать это, хотя я боюсь, что могу утратить какую-то часть веселья, спонтанности и легкости жизни, и к тому же я не знаю, смогу ли я справиться с этим.

 

Этот вопрос важен для всех. Ведь я говорю для огромного количества людей – не только для тех, кто присутствует здесь, но и для тех миллионов людей, которые не присутствуют здесь, но услышат мои слова или прочитают их.

Это становится очень трудным делом, так как все люди разные. Нельзя найти двух одинаковых людей. И есть опасность, что вы можете начать делать нечто такое, что не предназначено для вас.

Нужно запомнить один простой критерий: все, что воспринимается вами как хорошее – блаженное, спокойное, спонтанное, случающееся само собой, – это и есть ваш путь.

Но мне приходится говорить также и с теми людьми, для которых ничего не бывает спонтанным, для которых самое трудное – это расслабиться, для которых самое невозможное – это просто сидеть и ничего не делать. Им тоже нужна моя помощь. Им я говорю: «Живите с тотальной интенсивностью, с тотальным усилием», – потому что это самое легкое для них. А все легкое близко к истине.

Для тебя это не было бы самым легким делом. Тебе пришлось бы делать усилие вопреки самой себе, это не было бы естественным, это не было бы спонтанным. Ты бы насиловала себя, и это уничтожило бы всю красоту, покой и тишину, которые ты уже переживаешь.

Если ты переживаешь тишину, покой, некую прекрасную энергию через спонтанность, через расслабление, через позволение, тогда это и есть твой путь.

Каждый должен найти то, что близко его сердцу.

Я говорю для многих людей самых разных типов.

Вы должны выяснить, что правильно для вас. Если вы начнете делать все, что я говорю, возникнет большая путаница.

Просто делайте то, что подсказывает вам ваше сердце.

А сердце никогда не ошибается, запомните это. Ум может быть правым, может быть неправым. Сердце же всегда право, оно не может быть неправым.

Поэтому, когда ваше сердце чувствует себя в ладу с чем-то, тогда отдавайтесь этому – полностью. Тогда не оглядывайтесь назад и не беспокоитесь о том, что делают другие. Пусть они занимаются своим делом, а вы занимайтесь своим.

Поскольку религии прошлого делали упор только на одном методе, то, естественно, каждая религия стала соответствовать только одному типу людей. Именно поэтому на Земле существует триста религий.

А я хочу, чтобы была только одна религиозность.

Все эти триста религий обладают своего рода истинностью и своего рода действенностью. Но они являются специализациями определенного метода, применимого к определенным людям, – и это сделало весь мир нерелигиозным.

Например, усилие – это путь для Махавиры. Даже упомянуть слово «позволение» – значит способствовать лени. «Махавира» – это не его имя, его имя было Вардхамана. Его называют Махавирой, потому что его подход заключается в том, что истина должна быть завоевана. Это не любовная история, это битва. И Махавира выиграл эту битву, вот почему его называют великим воином. «Махавира» означает «великий воин».

И это создает затруднения. Его метод подходит только для определенного типа людей – для воинов. Но из-за его учения его последователям – которые происходили от кшатриев, касты воинов в Индии, – пришлось оставить свою профессию воинов, поскольку она связана с насилием.

И они оказались в беде – что делать? Они не могли стать браминами, потому что брамином можно только родиться. Нельзя стать брамином, изучив что-либо или совершив что-либо, это невозможно. Брамином только рождаются, нельзя быть посвященным в брамины. Так что эти люди не могли быть браминами.

Эти люди не могли быть и шудрами, неприкасаемыми, потому что они принадлежали к высокой касте индусов, второй после браминов. У них была своя гордость.

Единственным выходом для них было стать торговцами. Поэтому все джайны в Индии – торговцы. Они не могли стать земледельцами, садовниками, ведь, занимаясь земледелием или садоводством, им пришлось бы вырубать деревья – а это насилие, потому что деревья живые. Так что все другие сферы деятельности отпадали.

Но эти деловые люди не получили такую подготовку, как Махавира. В юности его учили тому, как быть воином, бойцом, и он привнес свои бойцовские качества в свой поиск истины. А эти деловые люди не были подготовлены для борьбы.

Если кто-то придет и скажет, что истину можно купить, они будут готовы! Но то, что «истина должна быть завоевана», – это кажется им недостижимым. Завоевать… Это за пределами их возможностей.

Все, на что они способны, – это поклоняться Махавире. Прошло две с половиной тысячи лет, а джайны так и не смогли дать миру еще одного человека такого же масштаба, как Махавира. В чем же причина?

Он представлял собой один тип, и он проповедовал для одного типа людей, но так случилось, что те, кто последовал за ним, не были людьми этого типа и не могут ими быть. Поэтому они пребывают в состоянии неопределенности, они не могут никуда двигаться.

Бизнесом они могут заниматься. И они создали самые прекрасные храмы в Индии, самые прекрасные статуи. Они могут поклоняться. Но воевать? Это просто невозможно.

Итак, странный феномен… Учитель, за которым они последовали, был человеком другого типа. Они были поражены его уникальными качествами, он был человеком из стали. Но его последователи могут только восхвалять его: они не могут совершить то, что совершил их учитель. И так обстоит дело не только с джайнами, такова ситуация в каждой религии.

И нет необходимости, чтобы ваш ребенок был такого же типа, что и вы. Но по какому-то несчастью мы приняли идею о том, что религия дается нам с рождением. Это просто глупо. Это как если бы сын врача становился врачом потому, что он родился в семье врача. Ему не надо учиться в медицинском колледже – зачем? Ведь если он – сын врача, жена которого тоже врач, то нет никаких проблем – он прирожденный врач, это у него в крови, ему не нужен никакой диплом.

Хорошо, что мы так не поступаем.

Но в религии мы придерживаемся именно этого.

Я встречал людей, которые от рождения принадлежат к религии, не допускающей набожности. Такая религия не для людей набожного типа, но кто-то, принадлежащий к этой религии, относится к набожному типу. Кто-то относится к такому типу людей, которые легко принимают негативный подход, а для кого-то другого негативный подход просто невозможен: если он не увидит ничего позитивного, он не сможет сделать ни одного шага.

Мое собственное предложение таково: религия не должна определяться по рождению, человек сам должен выбирать религию в соответствии со своими чувствами. Где бы он ни почувствовал, что ему хорошо, что он растет, что ему радостно, где бы он ни почувствовал некое магнитное притяжение, – это и есть его путь. Неважно, та ли это религия, которая ему досталась от рождения, или нет, это – религия, для которой он родился.

Но это возможно только в том случае, если все будут освобождены от религиозного рабства, если мы будем позволять нашим детям знакомиться со всеми религиями, со всеми методами. И если мы будем советовать им общаться с самыми разными людьми: «Посещайте разные храмы, посещайте разные школы, посещайте разных мастеров – и ищите свой путь». И в каком бы месте они ни почувствовали, что они получают поддержку, родители должны благословить их на то, чтобы они продолжили этот путь.

Неважно, если вы чувствуете, что получаете поддержку в обществе мусульманского суфия, неважно, если вы чувствуете, что получаете поддержку в обществе буддийского монаха, – все должно решаться вашим сердцем.

А сердце никогда не поведет вас по неправильному пути. Если вы будете позволять ему, оно будет давать вам ясные указания, что вы находитесь на правильном пути. Покой, тишина, блаженство, благословение – всего этого вам будет даваться все больше и больше, а ваш диапазон будет становиться все шире и шире.

 

Пятый вопрос:

Ошо,

Кто является благословенным?

 

Тот, кто спит в тебе, и есть благословенный, но, к сожалению, он спит и похрапывает.

Его надо разбудить, и как только твое спящее сознание станет бодрствующим, ты начнешь испытывать блаженство. Наивысший пик твоего блаженства даст тебе чувство, что ты выходишь за пределы человеческого. Это и есть момент, когда ты благословенен, ты становишься частью вселенского блаженства.

Но люди так крепко спят.

 

Я так много натерпелся от людского сна. Мне пришлось много путешествовать по Индии; в основном я ездил в отдельном купе с кондиционером, хотя там мог оказаться еще один человек. Но иногда отдельных купе не было, и мне приходилось ехать в четырехместном купе.

Однажды я ехал из Калькутты в четырехместном купе. Я видел много храпящих людей, но эту троицу я никогда не забуду. У них была некая гармония: сначала храпел один, а двое других молчали, затем, когда он умолкал, второй начинал храпеть громче, чем первый, а двое других молчали. А когда второй умолкал, начинал храпеть самый громкий из троицы, а двое других молчали. И это продолжалось по кругу.

Я слушал это целый час, а затем сказал: «Это невыносимо. Я не хочу вмешиваться ни в чью жизнь, но эти трое вмешиваются в мою жизнь».

Поэтому, когда третий умолк, я захрапел так громко, что все трое проснулись. Они увидели, что я храплю с открытыми глазами, и не могли поверить в это… Они посмотрели друг на друга, словно спрашивая: «Что это за человек? Он храпит с открытыми глазами». А я даже не моргал. Все трое поднялись со своих мест и приблизились ко мне.

Я сказал:

– Послушайте, если вы хотите спать, прекратите храпеть. Иначе я не дам никому из вас заснуть.

– Но вы не спите, так почему же вы храпите? – спросил один из них.

– А что мне еще делать? – ответил я. – Ведь я не могу заснуть, поэтому не возникает вопроса о том, чтобы сначала заснуть, а потом храпеть. Вы же не даете мне заснуть! Сначала дайте мне заснуть. Тогда, может быть, я войду в гармонию с вами, что-то может случиться, но сначала дайте мне заснуть. И как это вам удается?

– Мы – братья, – ответили они.

– Вы – великие братья, – сказал я.

– Что поделаешь? – стали они объяснять. – Это такой непростой вопрос даже в нашей семье. Наши жены не спят с нами в одной комнате, нам троим приходится спать в одной комнате. Поэтому постепенно у нас и возникла некая гармония.

Я сказал:

– Все это замечательно, но только за одну ночь мне будет очень трудно войти в эту гармонию. Надо что-то придумать.

Итак, мы остановились на том, что я посплю несколько часов, а они поиграют в карты, затем они снова заведут свою гармонию, а я буду сидеть и слушать. Но слушать их было просто удовольствие, потому что… Как они умудрялись спать?

 

Каждый несет в себе благословенного, но его надо разбудить.

Благословение – это не какой-то талант. Это не то же самое, что быть музыкантом: некоторые люди – музыканты, но все не могут быть музыкантами. Некоторые люди – художники, но все не могут быть художниками. Некоторые люди являются поэтами, танцорами, актерами, писателями – это таланты.

Благословение – это не вопрос таланта. Это сама ваша природа.

Это само ваше естество, присущее вам внутреннее качество.

Вам решать, как долго вы хотите оставаться несчастными и спящими, – вы свободны. Как только вы решите, что с вас этого довольно, у вас будут такие же переживания, как у Гаутамы Будды, или Рамакришны, или Раманы Махарши – это люди, не обладающие каким-либо талантом. Кабир, Раидас или Фарид – это люди, не обладающие каким-либо талантом, они просто обыкновенные человеческие существа. Но что касается их блаженства, они достигли той же вершины, что и Гаутама Будда.

Это ваше право по рождению.