ГЛАВА 30
Харчевня «Нагайка» занимала полуподвал трёхэтажного кирпичного здания постройки конца девятнадцатого века в старой, исторической части Бердска. В пяти минутах неспешной ходьбы от Бердского кремля, замкнувшего, подобно большинству кремлей древнерусских городов, свои мощные каменные стены в обширный треугольник по берегам рек Берди и Оби.
За всю свою жизнь Марта трижды бывала в столице Сибири Казачьей. Один раз в детстве, с мамой. Второй – по студенческому обмену после второго курса, на летних каникулах. И, наконец, три года назад, когда Патруль и Дозор согласовывали действия в одной из реальностей, а заодно и обменивались опытом. Для чего устраивали рабочие встречи широким составом. Сначала в Москве, а затем и в Бердске.
После чего Марта и запомнила, что вечерами свободные Дозорные часто собираются в «Нагайке» – выпить кружку-другую пива, поужинать и пообщаться вне служебной обстановки.
Кормили здесь вкусно, на стол накрывали быстро, а цены были вполне по карману людям с не самыми низкими доходами в стране. К тому же окрестные жители редко заглядывали в «Нагайку», предпочитая заведения попроще и подешевле.
Около двух с половиной часов назад Марта и Ольга без приключений выбрались из пустынного и по-осеннему тихого лесопарка, в ближайшей золото-валютной лавке обменяли часть золота на казачьи рубли и на рейсовом автобусе доехали до центра города.
Здесь Марта купила газету бесплатных объявлений и быстро нашла дорогое, но удобное съёмное жильё – двухкомнатную квартиру совсем неподалёку, хозяйка которой не потребовала от них никаких документов, справедливо полагая, что четвертной билет Государственного казначейства Сибири Казачьей сверх оговорённой платы вполне способен заменить собой любой паспорт.
- Удивительно, – сказала Оля, когда они, бросив вещи, вышли из дома на улицу.
- Что именно? – поинтересовалась Марта.
- Как-то здесь всё... непривычно свободно. Зашли, спокойно обменяли сто грамм золота неизвестного происхождения на рубли, никто и бровью не повёл. С хозяйкой понятно – ей налоги платить не хочется. Но золото? Оно ж, по идее, должно быть под строгим контролем государства, разве нет?
- Зачем? – не поняла Марта.
- Что – зачем?
- Зачем контроль? Пойми, золота в Сибири много, и если за его движением устанавливать строгий контроль, то на руку это будет только чиновникам. А казак любит волю и терпеть не может, когда эту его волю ограничивает кто-то ещё, кроме него самого.
- Так, наверное, и до анархии недалеко, – с сомнением в голосе предположила Оля. – Нет?
- Нет. Анархию господа казаки тоже не жалуют. Порядок должен быть. И он есть. Но это их порядок. Тот, который они сами установили.
- Но у нас ведь тоже порядок? И в твоей России, и в моей.
- Ты уверена, что это можно назвать порядком? – вздохнула Марта.
Оля подумала и согласилась, что порядком это назвать трудно.
- Сибирь Казачья – интересная страна, – сообщила Марта. – В первую очередь тем, что только на первый взгляд кажется очень похожей на наши с тобой России. Но этот первый взгляд обманчив. Здесь живут иначе.
- И в чём различие?
- Трудно объяснить словами. Ты же «щупач» – тебе, как говорится, и карты в руки. Чувствуй, ощущай, смотри и слушай. Сама поймёшь.
Народу в харчевне было немного. Девушки уселись за свободный столик возле дальней стены и приступили к тщательному изучению меню – Марта заранее предполагала, что сюда они заглянули не на пятнадцать минут.
- Кто-нибудь обязательно клюнет на таких двух одиноких красоток, как мы, – подмигнула она. – Старайся не напрягаться и почаще улыбайся. У тебя очень привлекательная улыбка. С лёгким налётом тайны. Мужчинам такие нравятся.
- Эй, – шутливо толкнула её под столом ногой Ольга, – мы что, мужиков сюда пришли снимать? Я этого делать не умею.
- Не простых мужиков, а Дозорных Реальности, – ухмыльнулась Марта. – То есть очень качественных представителей мужского пола. Элитных, я бы сказала. Считай, что ты находишься на приятном во всех отношениях задании. Уметь же тут ничего и не надо – доверься своей женской натуре, и всё получится само собой.
- Я не могу полностью довериться своей натуре, – с преувеличенной серьёзностью возразила Оля.
- Это ещё почему?
- Я же «щупач». Мне надо их оценить с профессиональной точки зрения.
- Успеешь, – ответила Марта. – Сначала познакомимся, а щупать будем потом.
И девушки в голос рассмеялись.
- Разумеется, хозяева никогда не были на Лекте, – сказал Оскар. – Когда они ушли, ещё и айредов-то как таковых не существовало.
Оба отделения – основное и запасное – киркхуркхов были готовы к десантированию. То есть привиты, снаряжены, обучены владению парализаторами и проинструктированы относительно их действий в чужом мире. Готовы были и Влад со Свемом. Теперь оставалось выбрать, в какое именно место на Лекте им следует перейти по каналу Внезеркалья. Как раз этим и были заняты люди вместе с Оскаром, разглядывая виртуальный глобус планеты айредов.
- Тогда откуда у нас столь подробные сведения о местах их расселения? – спросил настырный Женька.
- Частично из информационного поля, которое, как я уже говорил, окружает всякую населённую разумными существами планету, – ответил Оскар. – Вы не представляете, сколько полезных сведений можно из него добыть. Конечно, если знать, как правильно обрабатывать информацию. Наша Циля Марковна знает. Точнее, это умеют делать заложенные в неё программы. Пусть не идеально и даже далеко не идеально, но всё-таки.
- А вторая часть? – осведомился Никита. Накануне он успешно завершил переброску ста двадцати четырёх бывших имперских десантников-киркхуркхов, включая Рийма Туура, на необитаемый остров и теперь активно включился в подготовку и проведение операции «Вакцина», как не точно, но звучно назвал её Женя Аничкин.
- Что – вторая часть? – не понял Оскар.
- Вторая часть сведений о Лекте, – терпеливо повторил Мартин. – Первая – из информационного поля, поступившая по каналу Внезеркалья и обработанная Цилей Марковной. А вторая? Вот, например, – он ткнул виртуальной указкой в город, расположенный в северо-западной части среднего, самого крупного из трёх континентов Лекты. – Откуда известно, что он называется Брашен и является столицей народа рашей, проживающего на этой вот обширной территории? Кстати, – с усмешкой обернулся Мартин к товарищам, – не знаю, как вам, а мне этот народ кажется наиболее симпатичным. С чего бы это?
- Ясно, с чего, – сказал Женька. – Они же на нас, русских, похожи, как братья. Даже название страны – Раша. Аж оторопь берёт.
- Так здесь что, все ярые русофилы, что ли? – притворно изумилась Маша. – А я-то думала, что нахожусь среди продвинутых людей.
- Своя рубашка ближе к телу, – хмыкнул Мартин. – Даже у самых продвинутых и либеральных. Так что у нас с этим городом и народом, Оскар? Или секрет?
- Никакого секрета. Просто около трёхсот лет назад, а точнее, двести семьдесят восемь, я посылал туда на разведку звездолёт. В автоматическом режиме, разумеется. По галактическим меркам, Лекта от нас не очень далеко.
- Оп-па, – изумился Женька. – Тот самый, что хранится у нас наверху?
- Его, – кивнул Оскар. – Правда, хранится – не совсем точное определение. Скорее, он там живёт. А если совсем точно, то спит. Я, кажется, уже говорил, что наш звездолёт – больше живое существо, нежели машина. Когда-нибудь я расскажу вам его историю, если хотите. Она удивительна.
- Обязательно расскажете, – сказал Мартин. – Так, значит, этим сведениям двести семьдесят восемь лет?
- Да. Но они постоянно уточняются. В той мере, насколько это позволяет сделать расшифровка информационного поля Лекты.
- Хорошо. Как вы считаете, Оскар, Брашен подходит для наших целей?
- Вполне. Как и почти любой другой крупный город на любом из трёх материков. Но если вам особо симпатичны раши, то десантируйтесь к Брашену. Тем более что совсем рядом с ним, примерно в двенадцати километрах к юго-востоку, есть выход канала Внезеркалья. А с учётом того, что город за эти века подрос, то, возможно, нынче от него до городских стен километров десять.
- Скажите, Оскар, а вы сами никогда не пробовали путешествовать по мирам с помощью тоннелей Внезеркалья? – задала неожиданный вопрос Маша. – Это ведь интересно!
- Э... как вам сказать, – смущённо улыбнулся Оскар. – В молодости, если честно, позволял себе подобные вылазки. Хотя это запрещено. Я всё-таки хранитель Пирамиды. Обязан оставаться на месте.
- Кем запрещено? – спросил Влад. – Хозяев-то ваших давно нет.
- Хозяев нет, но обязанности и долг перед ними остались, – сказал Оскар. – Вы же помните о своих родителях даже после их смерти, верно? Так и я.
- Но в молодости всё-таки нарушали запреты! – с явным удовольствием заметил Аничкин.
- Так то в молодости, – хитро улыбнулся Оскар. – Кто из вас не был молодым, пусть первым кинет в меня камень.
- В молодости, значит, – задумчиво почесал подбородок Влад. – Откуда тогда, интересно, Циля Марковна знает, как синтезировать нашу пищу и питьё? Даже херес андалузский, и тот есть в меню. Чудеса, да и только.
- Так я ведь предвидел, что вы можете стать Хозяевами Пирамиды, – невозмутимо сказал Оскар. – Пришлось тряхнуть стариной и расстараться. Иначе это было бы просто невежливо.
В детинце Йовен бывал раньше не единожды. И князя видел с расстояния в несколько шагов. Городской лекарь Ронва потому и носил прозвище Умелый, что мог справиться со многими недугами, равно мучившими и небогатого брашенского ремесленника, и гордого дружинника, и самого Вершинного князя Дравена Твердого.
Правда, у самого Дравена был свой княжеский лекарь, пользующий и Дравена, и всю его семью, но в детинце жили не один князь с семьёй...
Но вот так, наедине, он встречался с князем впервые.
- Йовен, ученик Ронвы Умелого? – переспросил Дравен Твёрдый.
Князь сидел за обеденным столом, на котором не было ничего, кроме глиняного кувшина с вином и серебряного кубка (то, что в кувшине именно вино, а не квас или пиво, Йовен догадался по запаху).
- Да, – поклонился Йовен. – И со мной Лестия Кагано. Дочь гончара Гонты и... моя жена.
- Хорошо, – кивнул князь. – Я знаю, что ты говоришь правду, потому что видел тебя раньше в детинце вместе с Ронвой. Что с ним?
- Умер, – коротко ответил Йовен.
- Думаю, спрашивать, от чего он умер, не нужно, – пробормотал Дравен, налил себе вина, сделал глоток и продолжил: – Мой лекарь, который тоже умер, говорил, что вино способно ненадолго отпугнуть Ржавую Смерть. Я в это не верю. А ты как считаешь?
- Мой учитель говорил, что вино может быть и лекарством, и ядом. В умеренных дозах оно способствует укреплению организма и веселит душу. Но...
- Понятно, понятно, – махнул рукой Дравен. – Мне доложили, что ты пришёл не просто так. Это правда? Ты действительно знаешь, как победить Ржавую Смерть? Прежде чем отвечать, подумай как следует. Потому что, если ты врёшь, я велю тебя повесить. Нет худшего преступления, чем дать отчаявшимся людям ложную надежду. А мы все здесь в отчаянном положении. Знаешь, сколько осталось народу в Брашене? Чуть больше шести сотен человек. И все они здесь, в детинце. В посаде уже никого. Вы, наверное, последние живые, кто поднялся на гору. Добавлю, что семь десятков из этих шести с лишним сотен уже больны и не протянут двух-трёх дней. И мне просто страшно думать о том, сколько айредов остаётся в живых на сегодня по всей Раше. Я уже не говорю о других странах – там полный мрак и неизвестность. Может, в некоторых и вовсе айредов не осталось. Ни одного... – Он снова приложился к кубку, и вино потекло от краев его губ двумя тёмно-красными струйками вниз, за ворот рубахи.
Йовен встретился глазами с Лестией, молча стоящей рядом, нашёл её руку и ободряюще-нежно пожал.
Князь поставил кубок на стол и вытер подбородок рукавом.
- Одно хорошо – вина в детинце хоть залейся, – сообщил он. – И я уже дошёл до той мысли, что ничего, кроме как его пить, мне не остаётся. Не самая бодрая мысль, а, ученик лекаря, как считаешь?
Тогда Йовен решился, сделал полшага вперёд и рассказал о том, какой опыт он провёл. Сначала на себе, а потом и на Лестии.
- И вот мы перед тобой, князь, – закончил он как мог уверенно. – Оба живы и здоровы.
Откинувшись на высокую резную спинку стула, Дравен с минуту смотрел на них, переводя взгляд с Йовена на Лестию и обратно.
- Он правду говорит? – обратился он наконец к девушке. – Или ты, как хорошая жена, готова подтвердить любые слова мужа?
- Он... мой муж говорит чистую правду, – подняла голову и не отвела глаз Лестия. – Я тоже очень боялась, но... поверила ему.
- По-твоему, я боюсь? – Усмешка тронула тонкие губы князя. – Впрочем, ты права. Я боюсь, что вас обоих придётся повесить, если вы лжёте. Хотя совершенно не могу себе представить, зачем вам могла бы понадобиться такая ложь. Всё равно все скоро умрут... Покажи, – требовательно кивнул он Йовену.
- Что показать? – не понял молодой лекарь. – Высушенный гной? Я думаю, что нужно сделать новый, потому что тот, которым пользовались мы...
- Нет, – нетерпеливо прервал его правитель Брашена, – эту свою царапину на руке. И она пусть тоже покажет. Или вы скажете, что всё зажило и следа не осталось?
Они показали.
- Да, – признал князь. – Выглядят одинаково.
Он налил в кубок вина и протянул его Йовену.
- Пей. И жене дай выпить.
- Благодарю, князь, за милость.
Йовен принял кубок. Вино было хорошее, явно привезённое из южных земель. Подобное Йовен пробовал лишь однажды, когда богатый брашенский купец в качестве подарка за излечение своей дочери от болотной лихорадки, кроме выплаченных денег, приказал доставить Ронве Умелому прямо домой трёхвёдерный бочонок...
Лестия тоже поблагодарила князя и допила вино.
- Это значит, что я вам верю, – объяснил Дравен. – К тому же мне ничего другого и не остаётся. Что ж, лекарь Йовен, когда ты готов приступить?
- Прямо сейчас, – ответил Йовен Столеда. – Чем скорее мы начнём, тем лучше. Ржавая Смерть не ждёт.
- Очень хорошо, – согласился князь. – Но сначала я соберу всех, кто пока ещё здоров, и тебя должным образом представлю. А ты уж постарайся убедить людей в своей правоте. Будем надеяться, что тебе поверят. Потому что иначе останется только принуждать их силой, а мне бы не хотелось в этих обстоятельствах испытывать на верность остатки своей дружины.
