Глава девятая

Первые лучи солнца, скользнув над лесом и рекой, проникли сквозь лобовые спектропластовые пластины и упали на лицо, спящего в откинутом кресле водителя, человека.

Механик заворочался, открыл глаза, сел и провёл рукой по небритому подбородку. Тут же захотелось курить.

Вчера ночью «Мураш», преодолев около тридцати километров по подземному тоннелю (то ли по счастливой случайности, то ли специально он вёл в направлении замеченного ими с орбиты поселения у реки) выкатился, наконец, под усыпанное чужими звёздами небо, и экипаж лёг спать, справедливо рассудив, что новые дела начинать лучше с утра на свежую голову и отдохнувшее тело.

– Или куришь натощак, или пьёшь с похмелья, – тихонько пробормотал строчку из старинной песни Механик и ткнул пальцем в клавишу на пульте, открывая верхний люк.

Будить товарищей он не стал. Выбрался на броню вездехода, закурил и стал смотреть на реку, на дома возле реки на противоположном, левом берегу, на солнце, встающее из-за кромки леса и на сам лес, чужой и в то же время в чём-то очень похожий на земные смешанные леса средней полосы.

Надо же, и здесь правый берег крутой, а левый – пологий, подумал Механик. Прямо, как дома. Однако, неплохо бы умыться, побриться и почистить зубы. Наверняка где-нибудь неподалёку должен быть какой-нибудь ручей…

Ему вдруг нестерпимо захотелось по пояс вымыться в прозрачном холодном лесном ручье, а после разложить костерок, подвесить над живым огнём закопчённый котелок с водой, дождаться, никуда не торопясь, пока вода забурлит, сыпануть щедро крупнолистового чая, нарезать отточенным до предельной остроты ножом хлеба и сыра, достать из рюкзака кружку и сахар…

Он тряхнул головой, отгоняя видение. Умыться – ещё куда ни шло. Да и то с оглядкой, а лучше – под присмотром товарища. Это, всё-таки, не Земля.

– Доброе утро!

От неожиданности Механик подскочил на месте и выронил сигарету. Оказалось, что он совсем забыл о Вишне, которая, формально испросив разрешения Капитана, провела ночь снаружи в своём, так сказать, естественном и первозданном виде. Сейчас она снова приняла вполне человеческий облик, стояла внизу в непринуждённой позе и доброжелательно глядела на Механика.

– Доброе утро, – ответил Механик, спрыгнул в траву и растёр ногой дымящийся окурок. – Извините, замечтался. Ну что, как вам планета?

– Чудесно! – засмеялась Вишня. – Почти как дома. Я замечательно отдохнула и набралась сил. Кстати, тут в двух шагах ручей с очень чистой водой. Можно смело умыться.

– Вы прямо мысли мои читаете, – усмехнулся Механик. – Но в одиночку от вездехода лучше не отходить. Сейчас мы разбудим остальных и…

– А мы уже проснулись, – сказал, появляясь из люка, Доктор. – С добрым утром, господа!

Посёлок оказался пуст.

Реку «Мураш» преодолел легко, зацепился колёсами за низкий пологий левый берег и выкатился на сушу прямо напротив ближайшего к реке дома.

Выглядел он вполне человеческим жильём, – рубленый в один этаж из крепких брёвен, с двускатной, покрытой гонтом крышей, под которой угадывался вместительный чердак, с широким крыльцом под навесом, со ставнями на застеклённых окнах и высокой печной трубой.

Во дворе дома они также обнаружили добротный сарай с запасом дров и явно самодельным инвентарём: был здесь и топор, и лопаты, и грабли, и двуручная пила, и множество иных мелочей, без которых человеку трудно обойтись, если он живёт под самым боком у природы. Имелись также во дворе колодец с воротом и ухоженный огород, на котором росли вполне земные петрушка, укроп и картошка….

Ближе к вечеру уже не возникало никаких сомнений в том, что строили посёлок именно люди, потомки тех, кто не захотел улететь на «Амундсене», – следы их совсем недавнего здесь и отнюдь не временного пребывания вперемешку с различными предметами быта попадались на каждом шагу и в каждом обследованном доме. Да, следов пребывания было сколько угодно. Но ни одного человека или хоть какой-нибудь задрипанной кошки или собаки они не нашли.

Огненным краем солнце уже коснулось кромки леса на местном западе, когда экипаж «Пахаря», Умник и Вишня прервали бесполезный поиск живых или мёртвых и собрались внутри родного и надёжного «Мураша» на совещание, оставив снаружи Умника в качестве часового.

– Ну, какие будут соображения? – пристально оглядел присутствующих Капитан.

Присутствующие молчали.

– «Мария Селеста», – сказал, наконец, Доктор. – Все на месте. Даже детские игрушки и запасы продовольствия в погребах. А людей нет. Ясно одно – это потомки тех, с «Амундсена».

– Да, это ясно, – согласился Капитан, взял со стола титановую вилку, на черенке которой явственно виднелось название корабля: «Амундсен», повертел в руках и аккуратно положил снова нас стол. – Но что случилось и куда они ушли?

– И ведь совсем недавно ушли, – сказал Штурман. – По всему видно. Ушли и следов не оставили.

– А почему именно ушли? – спросил Оружейник. – Могли уплыть. Вниз по реке. Или вверх. На воде следов не видно.

– Лодки – то на месте… – вздохнул Механик. – По количеству и размерам домов легко подсчитать, что здесь жило около трёхсот человек. Может, немного больше. Я насчитал у берега сорок две лодки. Ещё с десяток во дворах тех домов, что стоят у самой реки. Так что, если уплыли, то только вплавь. Или на плотах. Причём уплыли, ничего с собой не взяв. Прямо в том, в чём были. Но какой в этом смысл? Что-то их так сильно напугало, что пришлось спасаться паническим бегством? Но что? Опять же, для того, чтобы сделать плот, нужно время. А при паническом бегстве времени ни на что другое, кроме самого бегства, не остаётся.

– А ещё они могли улететь, – высказал ещё одно предположение Оружейник. – Тогда понятно, почему нет следов.

– Ага, – кивнул Механик. – Улетели. Верхом на лопатах.

– Я вообще не вижу пока никакого смысла в том, что мы здесь увидели и встретили, – взъерошил шевелюру Штурман. – Наклонная шахта, куда мы провалились, подземелье это с озером, котлованом и шаром этим колоссальным, ворота, явно сработанные людьми, стена тоже рукотворная, тоннель тридцатикилометровый….

– Я думаю, – заметил Доктор, – что всё, что ты перечислил, кроме, разумеется, стены и ворот, не дело рук людей. Кто-то другой это всё соорудил. Иной разум. И, мне кажется, очень давно.

– Почему? – спросил Капитан.

– Не знаю, – пожал плечами Доктор. – Так мне, почему-то, именно кажется. Можете назвать это интуицией.

– Я согласна с Доктором, – поддержала Вишня. – У нас, лируллийцев, то, что вы, люди, называете интуицией, развито чрезвычайно сильно. Я тоже чувствовала, что и котлован этот, и шар, и всё остальное… Оно очень и очень древнее. Я даже боюсь думать, насколько древнее.

– Тысячи лет? – приподнял кустистую рыжую бровь Капитан. – Десятки тысяч?

– Миллионы, – сказала Вишня. – Возможно, сотни миллионов.

Оружейник присвистнул.

– Вы шутите! – откинулся в кресле Капитан.

– Нисколько. Конечно, это только интуитивное предположение, но, поверьте, наша интуиция зачастую мало чем отличается от фактического знания.

– Давайте попробуем рассуждать логично, – предложил Доктор.

– Давайте! – с энтузиазмом согласился Оружейник. – А как?

– Для начала нужно поставить себя на их место и постараться вникнуть в непривычный для нас образ жизни, – назидательно поднял вверх палец Доктор.

– Почему это непривычный? – удивился Механик. – Очень даже привычный. У меня детство всё прошло в посёлке, как две капли воды похожем на этот.

– Ну и что? – возразил Доктор. – Я вовсе не это имел ввиду. Не близость, так сказать, к природе. То есть, и близость, разумеется, тоже. Но в первую очередь – безальтернативную оторванность от земной цивилизации и упование только на собственные силы и на собственный разум. Эдакий необитаемый остров размером с планету, затерянный в бескрайнем океане. Ты на нём живёшь и знаешь, что помощь не придёт никогда.

– Это ужасно, – прошептала Вишня. – Я бы, наверное, сошла с ума.

– Это вам только кажется, – сказал Доктор. – Психика разумного существа иногда бывает на удивление крепкой и приспособляемой к самым невероятным условиям. Впрочем, ради справедливости заметим, что бывает и наоборот. И ещё как бывает.

– Все это замечательно, – с долей иронии заметил Капитан. – Но я так и не понял, что случилось с теми, кто здесь жил ещё совсем недавно? Мы сколько угодно можем ставить себя на их место, тем более, что сделать это совсем не трудно – сами нынче такие, но…

– Замечено движение в доме напротив, – раздался из динамиков бесстрастный голос Умника. – Это человек.

Все замерли.

– Ты его видел? – спросил Капитан.

– Я его и сейчас вижу. Это он думает, что я его не вижу.

– Где он?

– На втором этаже здания напротив. Наблюдает за нами в окно.

– Он вооружён?

– Да. У него лук и стрелы.

– Это мужчина или женщина? – спросил Доктор.

– Мужчина.

– Хорошо продолжай за ним следить. Только не спугни.

– Продолжаю.

– Капитан, – взволнованно обратилась к Капитану Вишня. – Если это мужчина, то, я думаю, обратиться к нему следует мне, женщине. Если мы все разом вылезем, он может испугаться и убежать. Я выйду без оружия и попрошу его показаться. Думаю, он мне поверит.

– Это рискованно, – с сомнением покачал головой Капитан. – Вы – Чрезвычайный и Полномочный посол Лируллы на Землю. Мы себе в жизни не простим, если с вами что-то случится.

– Что со мной может случиться? – озорно улыбнулась Вишня. – Умник же сказал, у него лук и стрелы. Как можно повредить дереву стрелой? Разве что кору пробить…

– Бросьте. Ваша кожа не намного крепче нашей., – несколько растерялся от такого аргумента Капитан.

– А вы меня прикроете, – уверенно продолжала Вишня. – Парализаторами. В крайнем случае – плазменной пушкой.

– Прикрыть вас недолго, – пробормотал Капитан. – Благо, и позиция удобная…

– Вот видите!

– Подождите, Вишня, я думаю.

– Пока вы будете думать, он…

– Значит так, – поднял руку Капитан. – Я пойду с вами. Точнее, вы со мной. Возможно, он наблюдает за нами не первый час. Тогда, если вы пойдёте одна, у него могут закрасться подозрения, что мы готовим ловушку. Любой нормальный мужчина бы так решил. С чего, мол, они посылают на переговоры одну женщину? Лично я бы точно заподозрил неладное. А так всё будет честно и открыто. Мужчина и женщина. Без оружия.

– И с белым флагом в руках, – добавил Доктор. – На всякий случай.

– Э-э… мы же, вроде, не воюем. Зачем белый флаг? – спросил Оружейник.

– Я же сказал, – объяснил Доктор. – На всякий случай. Белый флаг – это знак и символ мирных намерений. Надеюсь, нашему соглядатяю сей символ известен. И даже, если не известен, хуже не будет. Флаг – не пулемёт.

– Только, если идти, – добавил Механик, – то идти прямо сейчас. Темнеет.

За широким дощатым столом поместились все.

Охотник (так он себя назвал) наотрез отказался лезть в вездеход.

– Тесно очень там, – объяснил он, отводя глаза, чтобы никто не заметил притаившийся там страх перед самодвижущимся механическим чудищем. – А нас много.

Впрочем, это никого не расстроило. Наоборот. За месяцы и дни и часы странствий сначала внутри большой металлической коробки, называемой грузовым кораблём класса С «Пахарь», а потом внутри металлической же, но маленькой коробки под названием «вездеход-амфибия АМ-257 «Мураш», люди соскучились по обычному дому, стоящему под открыты небом прямо на земле. Тем более, по дому, сложенному из настоящих брёвен. И поэтому с удовольствием приняли предложение Охотника поужинать и поговорить в том самом двухэтажном доме, откуда он за ними следил.

Как они правильно предположили, дом этот служил неким аналогом административно-общественного центра. Почти весь первый этаж занимал большой зал, который при нужде мог быть и обеденным (тут часто справлялись различные всеобщие праздники и свадьбы) и залом для сбора всех жителей деревни.

В этом зале они и расположились. Охотник зажёг свечи («Я хозяин, вы – гости, и огонь должен быть мой»). Умник накрыл на стол, и у них вышел замечательный ужин.

Ели, правда, каждый своё. Экипаж и Вишня из своих запасов, Охотник из своих. Доктор предупредил, что без крайней необходимости, пока организм не адаптировался как следует к новым условиям, незнакомую пищу лучше не употреблять. То же самое относилось и к Охотнику.

– Скорее всего, ничего страшного не случится, – объяснил Доктор, – но рисковать я не хочу. У меня здесь, в «Мураше», и лекарств-то необходимых может не оказаться, а до «Пахаря» далеко.

Правда, коктейль «Милый Джон», который Умник ради такого случая приготовил из имеющегося на борту «Мураша» небольшого количества чистого спирта и прочих, одному ему ведомых ингредиентов, пили все. Разумеется, сначала Доктор выяснил, известен ли алкоголь, как таковой, Охотнику. Оказалось, что известен, – что-что, а секрет приготовления браги потомками людей с «Амундсена» утрачен не был. И это оказалось очень кстати, потому что ничто так не сближает незнакомых мужчин, как совместно употреблённая бутылка-другая спиртного и пережитая опасность. Что касается спиртного, то оно уже было частично употреблено и ещё имелось на столе, а опасность… Именно для того, чтобы выяснить её природу и способы противостояния, они и собрались за этим простым, крепким и надёжным, словно земная твердь, столом.

В раскрытые окна свободно входил, напоенный ароматами незнакомых трав, ночной воздух, и отражённое пламя свечей плясало в чуть расширенных зрачках Охотника, который, не торопясь, отставил в сторону недопитую глиняную кружку с «Милым Джоном» и, как подобает хозяину, первым начал беседу.