На третий день пути отряд, пленивший Олега, подошел к Багранграду.

Домишки фермеров терялись на фоне крепостных стен. Своими мощными фортификационными сооружениями замок поразил Олега.

Если уж не города, то по крайней мере крепости здесь строили по-настоящему.

Стены из темного полированного гранита потрясали воображение непосвященного человека. Только хранители могли себе позволить подобное расточительство. Благо им для этого не требовалось физических усилий. Из-за тройной зубчатой стены выглядывали узорчатые башни, купола и шпили.

Подъемный мост, гремя сверкающими никелированными цепями, опустился лишь после того, как один из воинов протрубил в серебряный рог.

Олег никак не мог отделаться от ощущения, что находится на огромной театральной сцене.

Весь замок да, если хорошенько разобраться, и все местное сообщество производили впечатление какого-то бесконечного карнавала.

В реальных условиях за прошедшие сорок лет с тех пор, как Танны покинули Землю, человеческие взаимоотношения, структура общества, производство, все это вместе не могло измениться так сильно. Оторванные от своих истоков, от искусства и информационного потока родной цивилизации Танны, во многом руководствуясь чувством протеста, создали этот странный карнавальный суррогат сообщества, благо хранители могли воплотить в жизнь любые фантазии своих хозяев и в кратчайшие сроки.

Спешившись во внешнем дворе замка, воины повели Олега бесконечной анфиладой лестниц во внутренние покои.

За время долгой дороги благодаря пережитым вместе опасностям его взаимоотношения с этими людьми стали почти дружескими. Но сейчас, на виду у княжеских телохранителей, они вели себя нарочито грубо.

Комната, в которую Олега довольно бесцеремонно втолкнули, вряд ли предназначалась для официальных приемов — скорее уж здесь проводились допросы и, кажется, с применением пыток.

Олег оказался в нескольких шагах от высокого кресла, в котором сидел пятидесятилетний мужчина в роскошных одеждах, украшенных драгоценными камнями.

— Я задам тебе только один вопрос. Если ты ответишь на него правду, то тебе удастся избежать всех этих неприятностей. — Князь кивнул в сторону палача, раздувавшего мехи возле своей коллекции инструментов.

«Быстро они вернулись в средневековье…» — подумал Олег. И это лишний раз доказывало, как непрочен культурный слой цивилизованного человеческого сообщества.

Времени у него оставалось совсем немного. Пока князь и в самом деле не приказал перейти к пыткам, нужно в корне изменить ситуацию.

Два охранника, не считая палача и самого князя, конечно, Танны, но теперь он знал, что сверхлюдей из них не получилось. А что касается навыков рукопашного боя, то те приемы, которым его обучали в разведшколе, им даже не снились.

Они сделали большую ошибку, не связав его снова, прежде чем доставили сюда. Начальнику отряда скорее всего за это не поздоровится, но это уж их внутренние проблемы.

Хранительницы вмешиваться не станут, а что касается остального, так это мы сейчас посмотрим…

Не раздумывая больше, он упал на пол, одновременно двумя руками подсекая стоявших перед ним стражей. Оба упали одновременно, а Олег, оттолкнувшись от пола, уже снова стоял на ногах.

Палач еще только нащупывал правой рукой щипцы, когда левая рука Олега послала в его сторону кинжал, который за секунду до этого торчал за поясом одного из упавших стражей.

Князь, только теперь начавший понимать, что, собственно, происходит, медленно поднимался из своего глубокого кресла — слишком медленно. Олег был уже рядом и, надавив пальцами правой руки на точки, парализующие мышцы его спины, мгновенно усадил князя обратно.

— Сидите спокойно, ваша светлость. Я шел сюда так долго вовсе не для того, чтобы беседовать с палачом, мне необходимо поговорить с вами в нормальной обстановке.

— Там, за занавеской, арбалетчики. Стоит мне сделать знак… — задыхаясь, выдавил из себя князь.

— Но вы ведь его не сделаете. Вы понимаете, что умрете раньше меня. И ради чего? Я не собираюсь причинять вам никакого вреда. Мне всего лишь нужно побеседовать с вами без этих аксессуаров! — Олег кивнул в сторону раздутой жаровни, уткнувшись в которую, неподвижно лежал палач. — Вы чувствуете, здесь уже пахнет паленым. Давайте выйдем.

Князь колебался недолго. Идя впереди Олега и все время чувствуя острие кинжала на своем боку, он отдал необходимые распоряжения, и вскоре они оказались в комнате на самом верху юго-восточной башни.

Олег приметил эту изолированную башенку еще когда отряд подъезжал к замку, и теперь оставалось надеяться, что стража в точности выполнит указания князя и не станет форсировать события.

Снизу слышался топот сапог и звон оружия. Вооруженная охрана, похоже, уже заполнила всю лестницу.

— Ты ведь понимаешь, что тебя за это распнут на дыбе? — задыхаясь от ярости, спросил князь, когда они остались одни.

— Возможно. Но сначала мы побеседуем.

— Кто ты такой и что тебе нужно?

— Надеюсь, вы знаете, что в космосе сейчас идет война?

— Знаю. И что дальше?

Самообладание к князю возвращалось слишком уж быстро. Возможно, в плане, экспромтом разработанном Олегом, существовал какой-то изъян. Самым главным теперь становилось время. Ему нужно было успеть всерьез заинтересовать князя до того, как прервут их уединенную беседу.

— Крейсеры Рутян поднимаются отсюда, с Острана.

— Земные проблемы нас больше не касаются. Мы изгои, над которыми проделывали преступные опыты. И если сегодня Земля понесет расплату за содеянное зло…

— Подождите. Все гораздо хуже, чем вы себе представляете. Земляне собираются сжечь Остран. И, поверьте, они могут это сделать. У меня осталось сорок дней. Если за это время я не отправлю сообщения с точными координатами Рутянской базы, с которой поднимаются космические крейсеры, федеральный флот начнет бомбардировку по площадям и сожжет здесь все живое.

Никто Олегу об этом не докладывал и в материалах, с которыми его ознакомили перед высадкой, о бомбардировках не было сказано ни слова. Но существовала еще и интуиция. Он не лгал сейчас князю. Он просто знал, что так оно и будет.

— Даже такие преступники, как федералы, вряд ли на это решатся. Если они все же собираются это сделать, почему не сделали раньше?

Кажется, чего-то он все же добился. Напускная спесь постепенно, как сухая шелуха, слетала с князя.

— Ответ очень прост. Они до сих пор не уверены в том, что это остановит Рутян. Локаторные снимки не обнаружили на Остране ничего похожего на космодром. Федеральные власти в растерянности — но именно поэтому готовы пойти на любой отчаянный шаг. Последний удар Рутянского флота нанес им очень серьезный вред, они прижаты к стенке и вполне способны начать бомбардировки планеты.

— Вы хотите меня убедить, что прилетели с Земли? Что за странную игру вы ведете, юноша? Ни один человек не может прилететь оттуда. Если бы федералы могли заслать сюда своих агентов, они бы сделали это уже давно. Но небо Острана закрыто.

— Закрыто для всех, кроме Таннов, не так ли?

— Вы хотите сказать, что вы Танн?

— Вы могли бы это проверить.

— Зачем проверять то, в чем я не сомневаюсь? Конечно, вы Танн и пришли из земель Вольных Охотников. Под разные личины рядились их шпионы — но вы придумали нечто новенькое. Признаться, я вам почти поверил, пока вы не назвали себя Танном…

Во время последней фразы рука князя сделала легкое, едва уловимое движение, словно погладила завитушку лепнины на камине, возле которого стоял князь, и пол под Олегом провалился.

Время в темнице шло быстро. Слишком быстро. Никогда раньше Олег не предполагал, что такое возможно. Но звук бадьи, спускавшейся на дно ямы раз в сутки, напоминал ему свист нейтронной бомбы. Еще один день прошел. Еще на один день Остран приблизился к собственной гибели.

На дне бадьи он находил кусок черствого хлеба и глиняную кружку с водой. Воду тюремщики отпускали экономно. Умыться он не мог себе позволить, так как все время испытывал жажду.

Свет появлялся лишь на то короткое время, пока сверху спускалась бадья. Олег давно уже оставил всякую мысль о побеге. Веревка, на которой спускали бадью, была такой тонкой, что с трудом выдерживала ее вес.

Стены ямы, достаточно широкой, чтобы узник не мог упереться в них ногами, чтобы вылезти, выглядели совершенно гладкими. На подкоп у него все равно не хватило бы времени.

На вторые сутки он попробовал прослушать окружающее его пространство внутренним слухом, но ничего не услышал.

Ментальные способности, подававшие признаки жизни, вновь исчезли. Он мог слышать лишь очень сильные сигналы, направляемые ему специально с близкого расстояния. Даже Эль он не слышал ни разу с тех пор, как его увезли. Зато ночью его вновь посетило видение распадавшегося мира…

На этот раз детали увиденного были так отчетливы, словно он сам находился внутри макромира, надвинувшегося на его собственный…

Он плавал во всеобъемлющей гигантской пустоте, заполненной лишь редкими вспышками энергетических полей или отблесками проносившихся фотонов.

Самым удивительным в этом видении было остававшееся у него ясным сознание. Он понимал, что с ним происходят не совсем обычные вещи. Он слушал, запоминал, старался вынести из этой физической фантасмагории хоть какую-то полезную информацию…

Все вокруг него выглядело так, словно он сам уменьшился до размеров элементарной частицы, нейтрона например…

Он несся с огромной скоростью навстречу темному шару. Он не знал, что это было: ядро какого-то атома или поверхность другой такой же частицы?

Эта штука притягивала его, искривляя в пространстве светящуюся траекторию, которую вычерчивало его тело. В момент контакта или удара о поверхность этого шара мир вокруг него во второй раз мгновенно преобразился, словно в неведомом объективе поменяли фокусное расстояние.

Теперь он был заключен в небольшой объем, ограниченный темными мячиками атомов и прозрачными, но непроходимыми стенками геометрически правильных плоскостей. За прозрачными стенками виднелся бесконечный ряд похожих друг на друга ячеек.

Кристаллическая решетка какого-то твердого материала… По расположению отдельных атомов и по их размерам он попытался определить элемент периодической таблицы, к которому относилась эта решетка, но сингония была слишком сложной. Кроме того, мешали примеси, вторгнувшиеся извне, чужие атомы, искажавшие стройную, геометрически правильную картину его теперешнего мира.

И наконец в центре отведенного ему тесного пространства он вновь увидел существо из своих ночных кошмаров.

Оно висело, как паук, в центре ячейки, на невидимых силовых линиях, и ждало, когда он приблизится. Олег знал, что существу не придется ждать слишком долго.

Тесное пространство прозрачной клетки не позволяло маневрировать. И одного взгляда на это существо было достаточно, чтобы ясно представить, что его ждет.

Это был раздутый мешок с отверстием, обрамленным шевелящимися щупальцами, жадно выметавшими из пространства все, что можно съесть.

А затем появилось что-то еще… За стеклянными стенками его тюрьмы как из тумана возникли образы.

Уходящие в бесконечность ряды стеклянных комнат, соседствующих с его тюрьмой, одновременно наполнились странными видениями. Там что-то происходило. Что-то очень важное. Нечто такое, что он должен был понять.

От этого зависела судьба целого мира и его собственная судьба. К сожалению, он мог рассмотреть лишь ближайшие ячейки, примыкающие к геометрическому сооружению, в котором он находился.

Но и этого было достаточно, чтобы почувствовать… Две грани перед ним, и две разные картины за каждой из них…

Вот первая. Там ясно видно, как он выходит из лесу, недалеко от построенного им дома под руку с рыжеволосой женщиной. Счастливая улыбка блуждает на его лице… Но зато дальше полыхают огненные отблески пожаров…

Другая, противоположная грань. За ней застывшие космические корабли. Лидо Корсинского, склонившегося над приемником, и совсем близко, заслоняя эту картину, две туманные фигуры — его и князя.

Он сидит в кресле, в той самой круглой башне, где прервалась их встреча, князь стоит перед ним… Неправдоподобная, малопонятная картина, и все же…

Все тот же выбор перед ним. Два пути. Та же дилемма, что мучила его перед отлетом сюда. Забыть про федералов, про войну, остаться здесь, обрести наконец свой собственный дом… И этот путь вел к гибели всей планеты — именно там, в дальних ячейках, полыхал огонь.

Или продолжить свою миссию, попытаться разгадать тайну Острана, забыв о собственной мечте, о собственной свободе, к которой он так рвался — зато тогда у него появится возможность… Всего лишь возможность… Остановить войну…

От него требовали выбора — сейчас и здесь. Он понял это совершенно отчетливо. И, не раздумывая более ни секунды, Олег потянулся к той грани, что обещала остановить войну, спасти планету, которую, несмотря ни на что, он успел уже полюбить.

Он шагнул за грань, и дирижер всей этой невероятной симфонии, висевший над ним на силовых нитях, усмехнулся… Странная это была усмешка у существа, не имеющего даже намека на человеческое лицо, но зато способного если и не управлять будущим, то, во всяком случае, открывать в нем альтернативные пути…

Утром, когда ему спустили бадью с водой и неизменным куском черствого хлеба, он помнил все так же ясно, как будто это только что случилось.

Две прозрачные стены, сходящиеся под углом и ведущие в две разные инвариантности будущего.

Временная развилка, вот что это было такое, то самое мгновение, по прошествии которого будущее выберет одну из двух возможных дорог.

На этот раз выбор зависел и от него…

Несколько утолив постоянно мучившие его в этой яме жажду и голод, Олег стал думать над тем, что же собой представляло это таинственное явление, прикоснувшееся к его сознанию вот уже в третий раз. Первые два случая смутно напоминали попытку контакта. И во всех этих трех случаях — в этом он совершенно не сомневался — не было места ни галлюцинациям, ни игре больного воображения. Он хорошо умел контролировать свой мозг и знал, что подобные штучки ему просто не свойственны.

Значит контакт. Контакт с иным разумом, настолько не похожим на человеческий, что обычному обмену мыслями в нем просто не было места.

Он принял это как аксиому и стал рассуждать дальше. Если это контакт, если ему действительно предоставили возможность выбрать один из альтернативных путей, то в ближайшее время что-то должно произойти. И если его догадка подтвердится, то к видениям, посещавшим его время от времени, придется относиться со всей серьезностью.

Если это подтвердится, круг его поисков значительно сузится. Во всяком случае, Танны определенно не имели к этому отношения, вот разве что хранители, вернее те, кто их создал, кто зарядил их энергией и информацией. Нужно узнать о самых первых случаях, о том, где именно и почему появился первый хранитель. Что послужило толчком к этому совершенно непонятному и внешне вполне доброжелательному взаимодействию чужого могущественного разума с маленькой человеческой колонией. И еще одно он не забывал ни на секунду. Корабли, несущие смерть всем прочим земным поселениям, поднимались, вопреки этому дружественному контакту, именно отсюда. И это противоречие мешало Олегу выстроить все известные факты в стройную логическую цепочку — чего-то в добытой им информации не хватало, чего-то очень важного…

К полудню наверху послышался непривычный шум. Сверху упало кольцо толстой веревки. Он почти не удивился этому.

Одна ячейка жизни осталась позади. Начиналась новая.