В нижнем этаже часовой башни, над кровавым подвалом, отделенным от него лишь тонкой перегородкой, располагался большой круглый зал, вход в который был запрещен под страхом смерти.

Здесь могли находиться только адепты второго уровня, и у каждого из них имелась своя кабина. Сорок одинаковых кабин были расположены по периметру зала. Треть из них постоянно пустовала. Найти среди людей подходящий материал для создания слуг высокого уровня оказалось совсем не так легко, как ордосы рассчитывали вначале. Человеческая раса обладала повышенной сопротивляемостью к внешним психологическим воздействиям. Даже когда удавалось обнаружить среди аборигенов подходящий экземпляр, требовалось несколько лет, чтобы превратить его в обращенного воина, и только единицы из них проявляли способность к дальнейшему обучению. Но и потом, когда обучение было закончено, все адепты нуждались в еженедельном контакте со своим хозяином, без которого они постепенно теряли приобретенные навыки послушания и чувство своей принадлежности к общей цели. Для подобных контактов и существовал круглый зал.

Настоящей находкой для ордосов стало открытие обстоятельства, что люди легко подпадают под наркотическую и алкогольную зависимость. Именно это свойство человеческой расы использовалось ордоса-ми для того, чтобы превратить очередную промывку мозгов своих слуг в желанную и даже необходимую процедуру. «Пополнение запаса психической энергии» — так это называлось, и кое в чем название соответствовало действительности. Люди слишком быстро расходовали свою внутреннюю энергию, едва только их удавалось приобщить к начальным аспектам магии, и постоянно нуждались в ее пополнении.

Но существовала и другая, скрытая от объектов часть процедуры, знать о которой им было вовсе не обязательно…

Жрен торопливо пересек круглый зал, направляясь к восьмой кабине, принадлежавшей лично ему. За последние дни он израсходовал слишком много своей драгоценной психической энергии и теперь нуждался в ее срочном пополнении. Особенно тяжелым оказался первый допрос Ружаны, час назад доставленной в башню. Вспомнив, какую цену пришлось заплатить за свою пленницу, Жрен болезненно поморщился.

«Хозяин наверняка будет недоволен», — подумал он. А когда хозяин недоволен, удовольствие, которое испытывал Жрен во время вливания в него новой порции энергии, может быть значительно уменьшено, а то и заменено на свою противоположность.

Но даже угроза того, что его могут наказать как мальчишку и тогда целый час он будет корчиться от боли, не могла остановить его у дверей кабины. Бороться с непреодолимым желанием соединиться с хозяином не мог никто из адептов, не говоря уж о прочей мелюзге.

Просторная кабина производила приятное впечатление. Здесь царил полумрак, ноги утопали в пушистом ковре, на тумбочке у изголовья кровати стоял букет свежих цветов, источавших пряный и слегка дурманящий аромат.

Никто из слуг не смел заходить в кабины адептов, никто не наводил здесь порядок, не менял цветы, и все-таки каждый раз, когда Жрен появлялся в своей кабине, здесь всегда стояли свежие цветы.

Он торопливо разделся, скомкал и бросил в шкаф потрепанную в бою одежду. В конце процедуры в шкафу появится новый комплект, совершенно чистый, выглаженный и аккуратно развешанный на плечиках.

Оставалась последняя, самая главная и не совсем приятная часть подготовительной процедуры.

Жрен лег на постель, вытянулся поверх простыни и закрыл глаза, чтобы не видеть, как в стене откроется отверстие и тонкое сероватое щупальце слепо потянется к его затылку, нащупает точку входа и проникнет в его мозг.

— Ну что же, посмотрим, что на этот раз… — Шепот за пределами сознания и короткий укол боли, сменившейся приятной теплотой, разливающейся от затылка по всему телу. — Слишком дорогая плата, объект не стоил таких жертв.

Жрен пытался возразить реплике существа, которого он никогда не видел. Но у него не было сил произнести ни звука, даже мысленно. Вместо этого, подчиняясь неслышимой команде, он вспомнил сцену последнего допроса Ружаны, внешне похожего на дружескую беседу.

Они сидели в его апартаментах. Здесь он отвел ей отдельную комнату и надеялся, что со временем, когда она привыкнет к своему новому положению пленницы и поймет, что теперь ее существование целиком зависит от него, эта дверь перестанет закрываться.

Он мог бы открыть эту дверь в любой момент, но не хотел спешить. Проблема заключалась в том, что ему мало было простой физической близости с этой женщиной, а того, о чем он мечтал, нельзя было добиться силой.

Позже, возможно, придется воспользоваться и силой, если ему не удастся сломить ее яростное сопротивление другими методами.

— Подключи ее ко мне, от сопротивления не останется и следа…

На этот раз у него нашлись силы возразить хозяину. Давление на его мозг ослабло. Хозяин желал получить ответ на свое предложение.

— Нет. Она нужна мне в неизмененном виде.

— Похвальное желание, говорящее о том, что с тобой самим не все благополучно. Уж не считаешь ли ты единение с моим сознанием чем-то нежелательным или даже противоестественным для твоей человеческой сущности, настолько нежелательным, что ты пытаешься заменить его физической близостью с какой-то аборигенкой?

— Ты научил меня многому, и многое стало мне доступно. Но эта женщина должна оставаться неизмененной. Мне нужен надежный человек при дворе Талосского князя, не вызывающий подозрений у его ищеек.

— Не лги мне. Ты хочешь получить от нее свойственную только вам, людям, психологическую составляющую, которую вы называете любовью, и ничего больше. Ты заплатил за удовлетворение собственной прихоти слишком большую цену. Ради этого ты осмелился нарушить основной принцип: «Цель превыше всего» и пожертвовал своими братьями.

Жрен не стал возражать. Он попытался настроиться на нужную психологическую волну, чтобы получить свою порцию необходимой ему как воздух энергии, но не тут-то было. Канал оказался заперт. Хозяин сердился, и нужно было придумать какое-то оправдание, чтобы уменьшить его гнев.

— В этой женщине содержится бездна энергии, которая нужна не только мне.

— Но тебе до сих пор не удалось получить от нее ничего.

— Это только вопрос времени! Теперь она принадлежит сообществу. Нужно лишь немного подождать, и жертвы окупятся. Ее потенциал намного превышает суммарный потенциал всех, кого мы потеряли.

— Твоя оценка завышена. Но худшее состоит в том, что еще не вся цена за ее похищение уплачена. Твой враг решился силой вернуть свою собственность.

— Жалкий подонок! Эта женщина не его собственность! А их атака поможет нам навсегда разделаться с монастырем.

— Ты слишком самоуверен. Ты обещал покончить с бертранцами во время штурма, но тебе это не удалось. Приведи женщину ко мне. Я сам ее допрошу.

— Нет!

Разум, управлявший щупальцем, проникшим в мозг Жрена, понял, что если он усилит давление, то объект подчинится, но после этого утратит самостоятельность и всю свою ценность. Годы, потраченные на его учение и подготовку, будут потеряны. Проклятое чувство, которое эти существа называли «любовью», вновь помешало ордосу осуществить задуманное.

— В наказание за неподчинение сегодня ты обойдешься без энергии. Хотя нет, постой…

Оказалось, что даже наказать этот непокорный кусок биологического студня ордос не мог. Отряд бертранцев, собиравшихся напасть на башню, находится уже слишком близко. Когда начнется атака, всем обращенным придется работать на пределе своих возможностей…

Волна блаженства накатила на Жрена, снимая боль и усталость. Ощущение было намного сильнее сексуального экстаза, к тому же оно не отнимало силы, а наполняло каждую клеточку его тела животворной энергией.

Покинув зал процедур и все еще чувствуя себя так, словно его тело стало невесомым и теперь свободно летит по коридору, игнорируя законы притяжения, Жрен направился в рубку управления. Нужно было оправдать доверие хозяина, иначе в следующий раз он и в самом деле лишит его своей энергии.

Никаких обзорных экранов в рубке не устанавливали. Достаточно было надеть на голову небольшой шлем из мягкого серого вещества, внешне похожего на металл, как стены башни растаяли, и Жрен увидел лежащий под ним город. Он словно птица мог подняться выше, расширить зону обзора или приблизить вплотную любой заинтересовавший его предмет.

Километрах в пяти от города, там, где из-под наносов песка уже начинал проглядывать старый тракт, он увидел четверку всадников и, всмотревшись в лицо одного из них, почувствовал, что его скулы сводит гримаса ненависти.

«Но их всего четверо! На что они надеются? Не ловушка ли это?» Жрен увеличил площадь обзора и, мысленно поднявшись на огромную высоту, смог осмотреть пустыню до самого монастыря. Кроме этой четверки ничто не двигалось по пескам.

Они сами шли к нему в руки, очевидно, не зная, какой огромный потенциал энергии успела накопить башня. Вся эта мощь находилась сейчас в его распоряжении, и ничто на всей планете не могло противостоять его удару…

Сэр Персиваль резко остановил лошадь, заметив впереди выступившие из-за линии барханов стены города.

— Дальше мы не пойдем. Будем ждать здесь, пока приманка сработает.

Подчиняясь его кратким распоряжениям, всадники разбили большой походный шатер. В тюках нашлись мягкие толстые ковры, на которые вопреки его воле был уложен Сергей.

— Сейчас ты будешь спать, сын мой! — возвестил Персиваль, накрывая глаза Сергея своей шершавой, грубой ладонью.

— Но я не хочу спать! — с возмущением произнес Сергей, пытаясь освободиться от ладони сэра. Не тут-то было. В случае нужды длань Персиваля становилась подобна скале. — Сейчас не время спать!

— Самое время. Слушай меня внимательно, мой непокорный сын. Ты должен перестать сопротивляться и полностью открыть для меня свое сознание. В тебе много силы, которой ты не можешь управлять. У меня есть опыт и умение, но недостаточно силы. Если мы сумеем объединить эти две вещи, то, возможно, нам удастся заменить Ружану при атаке. Все будет зависеть от тебя. Предстоящая битва произойдет в той области, которую ты считаешь сном и которая на самом деле является такой же частью реальности, как все остальное.

— Прежде чем мы это сделаем, мне надо кое о чем договориться с вами, святой отец.

Персиваль с недоумением взглянул на Сергея.

— У нас нет времени на разговоры!

— У меня такое впечатление, что время еще есть. А если мы сейчас не поговорим, вся операция может сорваться. Вначале коротко скажите о своем плане. Что именно вы собираетесь сделать с помощью той силы, которую надеетесь почерпнуть в моем сознании?

— Что же, ты имеешь право это знать. Я попытаюсь создать узкий энергетический канал, ведущий к башне ордосов. Если это удастся, к нему подключатся три других наших самых опытных сновидца. Затем совместными усилиями мы попытаемся пробить защиту башни и проникнуть внутрь.

— Зачем?

— Чтобы найти Ружану, разумеется. Если это получится, если мы сможем подключить ее к созданному нами ментальному каналу, наши силы умножатся многократно.

Благодаря тому, что приемником этой силы станет опытный сновидец, находящийся на месте действия, мы с помощью Ружаны попытаемся нейтрализовать все защитные системы башни.

Очень может быть, что наши враги ошиблись и вместо беспомощной жертвы завезли к себе троянского коня из вашей древней земной мифологии.

— И затем вы предпримете настоящий штурм, так сказать, в физической реальности?

— Конечно. К этому времени скрытно подойдут наши основные силы, и мы бросим в бой все, что у нас есть.

— Простите, святой отец, но в вашем плане есть один серьезный недостаток. Он держится на волоске, на предположении, что вам удастся пробить защиту башни, а затем не позволить ордосам влиять на установленный канал. Но они находятся у себя дома и располагают гигантскими запасами энергии. Я был внутри башни и знаю это не понаслышке. Ваше построение может обрушиться в единый миг и будет стоить жизни всем нам.

— У тебя есть другое предложение? — В голосе Персиваля впервые прозвучала ледяная холодность, и Сергей поежился, почувствовав, как нелегко приходится тем, на кого обрушивается гнев этого человека.

— Есть, сэр. Но вначале ответьте мне, пожалуйста, на один вопрос. Он продиктован вовсе не праздным любопытством. Видел ли кто-нибудь из ваших воинов или вообще кто-нибудь из жителей Захрана живого ордоса? Так сказать, во плоти?

Вопрос Сергея заставил сначала изумиться, а затем надолго задуматься сэра Персиваля. Наконец он ответил, пристально глядя на Сергея:

— Мне такие случаи неизвестны.

— Можно, исходя из этого факта, предположить, что физически ордосов в нашем мире не существует? Можно предположить, что они нигде не существуют в материальном виде и их разум представляет собой некую энергетическую субстанцию, не способную без посторонней помощи влиять на события внешнего мира, — сделал вывод Сергей.

— Но это не имеет никакого отношения к нашей задаче! — воскликнул рыцарь.

— Еще как имеет, сэр Персиваль! Если разум ордосов существует лишь в виде некоего энергетического облака, то, естественно, он не подчиняется нашим законам, его психика нам недоступна и непонятна. Иными словами, влиять на этот разум мы не можем. Но, с другой стороны, все то, что является его силой, может стать и его слабостью. Как только возникает необходимость в управлении какими-то конкретными процессами, ему не обойтись без помощников, связь с которыми в самый нужный момент может оказаться недостаточно надежной.

— Я по-прежнему не понимаю, как мы сможем воспользоваться этой особенностью ордосов? Ты говоришь загадками.

— Все наши ментальные усилия нужно направить на отсечение энергетических каналов башни от мозга, управляющего ею. Неважно, что он там собой представляет, лишь бы оставить его без энергии.

— Заманчивая мысль и очень опасная. Оставшись без управления, энергия башни может вырваться наружу, и тогда произойдет взрыв, способный уничтожить все вокруг и отбросить нашу цивилизацию сразу на несколько столетий назад.

— Я это понимаю. Но если вам удастся подключить мое сознание к контролю над этой энергией…

— Это не под силу даже самой Ружане.

— На самом деле, как мне кажется, для этого не потребуется чрезмерных усилий. В момент разрыва связи с управляющим центром (если нам удастся это осуществить) энергетический резервуар башни сам будет стремиться восстановить утраченный контроль. Не забывайте, что в какой-то мере он тоже представляет собой живое существо и ему наверняка присущ страх собственной смерти.

Так что он будет рад зацепиться за любую предложенную ему возможность восстановить статус-кво. Единственной действительно сложной проблемой будет разрыв ордосских каналов управления.

Персиваль долго молчал, переваривая услышанное. Наконец он произнес:

— Поистине твой мозг, не обремененный нашими догмами и суевериями, производит на меня странное впечатление. Иногда ты напоминаешь мне слепого котенка, а иногда изрекаешь истины, которые не могут прийти в голову ни одному из наших мудрецов. Но твой план еще более опасен, чем тот, который предложил я. Если контроль над энергией башни будет тобой утрачен хотя бы на секунду, произойдет страшная катастрофа! А поддержание канала управления, что бы ты там ни говорил, потребует огромных сил!

— Но ведь я буду пользоваться нашим объединенным каналом! И подумайте о том, что мы выиграем в случае успеха? Мы нейтрализуем всю их оборону, захватим башню вообще без потерь, на многие годы обезопасим монастырь от повторных вторжений, и самое главное — мы проникнем в их хранилища информации, нам откроются их самые сокровенные тайны, мы узнаем наконец, где находится их логово! То самое, из которого они выползают в ваш мир. Сэр Персиваль встал и, откинув полог шатра, долго смотрел в сторону захваченного ордосами города, словно искал там какой-то ответ. Наконец он перевел взгляд на Сергея, и в глазах его появилось грустное и бесконечно усталое выражение.

— Ты хоть понимаешь, какую ответственность на меня возлагаешь, предлагая подобное решение? Ты даже не ученик, не послушник. Что скажет совет общины?

— Он ничего не скажет. Если мы проиграем, говорить будет некому. А если выиграем…

— Да. Если выиграем — тогда конечно. Вот только вряд ли это удастся. И все же твой план чертовски заманчив… Ладно, возложим нашу судьбу на чашу весов единого господа нашего и, помолившись, приступим. Может быть, за всю историю этой странной войны ты предлагаешь осуществить схватку на равных… Да будет так, сын мой!