Книга: Хроники инспектора Ротанова
Назад: ГЛАВА 5
Дальше: ГЛАВА 7

ГЛАВА 6

Расстрел истребителей произвел на капитана «Разгона» сильное впечатление. Во всяком случае, требование Ротанова было немедленно выполнено. «Разгон» снизил скорость, и их взяли на борт поисковика.
Неприятности возникли позже, когда корабль вновь начал стартовое ускорение, а сделавшая свое дело «Смайл» осталась на гиперболической орбите с пустыми баками, без экипажа.
Лишившись своего корабля, они оказались в полной власти капитана «Разгона». Ротанов оценил всю сложность предстоящих переговоров и сложившейся ситуации уже после первой фразы капитана, произнесенной, едва он появился в дверях рубки.
— Сдайте ваше личное оружие!
Капитан «Разгона», высокий худой человек с резкими, неприятными чертами лица, словно нарисованными нерадивым художником, непрерывно двигался по небольшому помещению капитанской рубки, служившей одновременно и его каютой. У дверей рубки застыли два мордоворота со стайерами в руках, словно они находились на военном корабле, в зоне какого-то конфликта. Только в этих особых случаях капитанам кораблей полагалась личная охрана. Должно быть, Горюнов не слишком рассчитывал на собственную команду, или же он специально подготовился к визиту Ротанова. Второе предположение показалось инспектору более правдоподобным. Во всяком случае он не собирался немедленно сдавать позиции. Проявленная при первом столкновении слабость всегда давала о себе знать впоследствии, а с капитаном «Разгона» ему еще не раз придется вступать в конфликт по гораздо более важным поводам.
— Инспекторам службы безопасности предписано не расставаться с личным оружием ни при каких обстоятельствах.
— Только не на моем корабле!
— И что вы сделаете, если я откажусь выполнить ваше нелепое требование? Вышвырнете меня обратно в космос?
— В таком случае мне придется разоружить вас силой!
Ротанов усмехнулся, представив себе, чем могло бы кончиться такое «разоружение». Применять лучевое оружие в тесном пространстве рубки, напичканной приборами и органами управления, невозможно, и вряд ли капитан «Разгона» знал, что у двух его силовиков, из службы безопасности корабля, нет ни малейшего шанса, если дело дойдет до рукопашной с инспектором, прошедшим школу специальной подготовки, рассчитанной как раз на подобные случаи.
Мысленно Ротанов до конца прокрутил всю сложившуюся ситуацию. Что делать потом, когда он нейтрализует капитана и окажется один на один со всей командой на незнакомом корабле? У него не было никакой уверенности в том, что ему удастся заставить подчиниться всех этих людей.
Конечно, Горюнов неспроста ведет себя подобным образом, за его спиной наверняка стоит компания. Но если это так, разоружением дело не ограничится. И тем не менее следовало как можно дольше избегать прямой конфронтации.
Рано или поздно, если он не ошибся насчет компании, схватки не избежать, но каждый выигранный день приближает корабль к Ароме. Да и не было у него полной уверенности в том, что причиной их первого конфликта не стала обыкновенная глупость и излишнее самомнение этого человека. Ротанов хорошо знал, как сильно изменяется психика людей, облеченных слишком большой властью, на годами оторванных от дома кораблях, где капитан являлся единственным полновластным диктатором. Особенно сильно подобный деспотизм проявлялся именно на поисковиках, где строжайшая дисциплина была важнейшим условием выполнения поставленной перед экспедицией задачи.
И потому совершенно спокойно, не показав ни одним движением своего подлинного отношения к происходящему, Ротанов отстегнул кобуру бластера и положил его на стол капитана.
Убрав оружие инспектора в свой стол и расслабившись, после того как выиграл этот первый раунд, казавшийся ему таким важным, капитан Горюнов самодовольно улыбнулся.
— Теперь я готов выслушать ваши объяснения насчет того, почему на моем корабле оказались посторонние люди. В полученном мной предписании ни слова не говорится о том, что вы объявитесь в сопровождении целой свиты. Вы прекрасно знаете, что на поисковиках на счету каждый метр свободного пространства.
Отметив про себя, что Стальцев все-таки выполнил свое обещание и успел вручить капитану «Разгона» официальное предписание на его счет, чем значительно облегчил ему дальнейшие переговоры, Ротанов произнес с сожалением:
— Это не мой каприз, капитан. Обстоятельства изменились уже после вашего старта, и для успешного выполнения задания я был вынужден взять с собой этих людей. Более того, поскольку с нами летит женщина, вам придется выделить нашей группе отдельную каюту. Но я готов компенсировать дополнительные расходы и неудобства, причиненные моими спутниками.
— Это каким же образом? Какой мне прок с того, что ваше ведомство переведет на счет моего некую жалкую сумму? Щедростью оно никогда не отличалось!
— Речь не о переводе. Я готов оплатить наличными стоимость проезда этих двух пассажиров по расценкам лайнера первого класса!
В глазах Горюнова мелькнул на мгновение алчный огонек, но он тут же притушил его и постарался не показать своего интереса, однако для Ротанова этого оказалось достаточно, чтобы понять — его предложение достигло цели.
— А вам знакомы расценки в нерейсовых лайнерах первого класса на такие расстояния? — Услышав, что Горюнов не забыл упомянуть названный им класс лайнеров, которые никогда не покидали хорошо освоенных федеральных трасс, Ротанов мысленно усмехнулся:
— Да, они мне знакомы. Я намерен заплатить вам наличными двести пятьдесят тысяч руларов, а на эти деньги можно арендовать уже целый корабль. Мне даже расписки от вас не потребуется. Только отдельная каюта и ваше согласие не беспокоить нас до конца рейса.
— А можно узнать, откуда у инспектора такие деньги?
Этот вопрос очень не понравился Ротанову, поскольку он означал, что алчность Горюнова после названной суммы вспыхнула с новой силой, и с этой минуты они не могли чувствовать себя в безопасности на его корабле, независимо от того, направлялись ли действия капитана людьми из «Инпланет», или он действовал по собственной инициативе.
В дальних рейсах всякое случается… И ничто не помешает капитану «Разгона» уложить в посадочный модуль их трупы, предварительно обобранные до нитки… Тот, кто может предложить за перелет четверть миллиона, обычно выкладывает не последние свои деньги… И вот это заблуждение капитана следовало немедленно развеять.
Ротанов, предвидевший подобное развитие событий, поставил на стол заранее приготовленный кейс, открыл его и сказал:
— Здесь все наши деньги. Четверть миллиона руларов. Они принадлежат моей клиентке, дочери известного магната. Половину того, что находилось в этом кейсе первоначально, мы заплатили за фрахт и вооружение яхты, все оставшееся отныне принадлежит вам.
— И чем же вызвана такая щедрость? Вы не собираетесь лететь обратно?
— Сопровождающие меня люди останутся на Ароме. На обратном пути вы заберете только меня, точно так, как указано в вашем предписании. Линда Гердт считает, что на этой дикой планете деньги ей не понадобятся. Он нарочно произнес фамилию отца Линды, чтобы увидеть реакцию капитана на подобное сообщение, но Горюнов ничем не показал, что это имя произвело на него какое-то впечатление.
Либо он слишком хорошо умел прятать свои эмоции, либо компания «Инпланет» действительно не имела никакого отношения к той встрече, которую им оказали на «Разгоне», во что Ротанов не мог поверить. Даже если сам капитан не сотрудничает с компанией напрямую, здесь их ждет еще немало сюрпризов. Устроившие за ними охоту люди из службы безопасности «Инпланет» не могли не позаботиться о том, чтобы отрезать им ВСЕ пути отхода. Но пока что первый, самый сложный этап переговоров вроде бы заканчивался благополучно.
— Будем считать, что мы договорились, — буркнул капитан с недовольным видом, захлопывая кейс и запирая его в сейф. Он вел себя так, словно получил не деньги, которые наверняка использует в своих личных целях, а нечто глубоко ему отвратительное. Собственно, именно так и должен чувствовать себя человек, преступающий закон и нарушающий основное правило дальних космических экспедиций, запрещавшее иметь на борту женщин.
— Каюту я вам выделю. Однако на особый сервис не стоит рассчитывать. У меня не хватает людей. Питаться будете вместе со всеми, но желательно, чтобы ваша дама не появлялась в общественных местах, так что обслуживать спутницу вам придется самим. — Капитан многозначительно усмехнулся, и Ротанов покинул рубку с твердой уверенностью, что уменьшить интерес Горюнова к содержимому их багажа ему удалось далеко не полностью.
На поисковиках класса «Разгона» на счету действительно был каждый метр свободного пространства, и требование Ротанова предоставить ему отдельную каюту произвело на Горюнова самое негативное впечатление, тем более что это затрудняло выполнение некоторых секретных разделов, полученных им от руководства инструкций.
Отдав приказ взять на борт этого свалившегося ему на голову инспектора чужого ведомства, он лишь выполнил распоряжение своего собственного начальства, но в полученном им предписании ни слова не говорилось о дочери руководителя компании, и ее появление на борту спутало ему все карты. «Разгон» давно уже вышел из зоны прямой радиосвязи с базой, и получить на этот счет какие-то дополнительные инструкции не представлялось возможным.
Теперь Горюнову самому предстояло выпутываться из той сложной ситуации, в которой он оказался. Он позаботится о том, чтобы деньги, полученные от инспектора, а также и те, что пока еще, как он полагал, оставались у Ротанова, перешли в его личное распоряжение.
Проделать эту сложную операцию предстояло так, чтобы не осталось лишних свидетелей. Горюнов бросил на застывших у дверей рубки охранников незаметный взгляд. Судьба этих двух людей была уже предрешена.
Каюта, выделенная Ротанову и его спутникам, представляла собой наспех переделанную кладовую и не блистала особыми удобствами и чистотой. Зато здесь оказалось достаточно свободного пространства для того, чтобы натянуть ширму, отгородившую койку Линды от остального помещения. В каюте они обнаружили даже туалет, вода в который подавалась на несколько минут в строго установленное время. Ротанов был бы полностью удовлетворен отведенным для них помещением, если бы не его слишком изолированное положение.
От жилой палубы, на которой располагалась столовая и каюты экипажа, добираться в складской отсек приходилось по металлическим лестницам минут пятнадцать, лифт на эти этажи работал только во время посадки.
Дождавшись, когда Линда, утомленная всеми передрягами этого сложного дня, уснула, о чем свидетельствовало ее ровное дыхание, доносившееся из-за ширмы, Ротанов жестом пригласил Хорста сесть на свою койку и, наклонившись к нему, заговорил так тихо, чтобы его слова не могли быть услышаны Линдой, даже если она только притворялась уснувшей:
— Нам придется по очереди нести круглосуточное дежурство. Капитан «Разгона» что-то задумал. Нас неспроста поместили в самый дальний угол корабля.
— Я думаю, нам нужно опасаться, в первую очередь, людей из компании. Раз уж они начали за вами охоту, то не успокоятся, пока не добьются своего. Со стороны компании было бы глупо, на случай вашего появления на корабле, не оставить здесь своих людей.
— Конечно, ты прав. Я даже думаю, что с компанией связан сам капитан и наше бесследное исчезновение во время рейса будет ему вдвойне выгодно. Вместе с гонораром от «Инпланет» он рассчитывает заполучить и оставшиеся у нас деньги.
— Разве они у нас есть?
— Нет. Но Горюнов мне не поверил.
— А как обстоит дело с оружием?
— Плохо. Мой личный бластер конфисковали, но я постараюсь решить эту проблему в самое ближайшее время. — Некоторое время Ротанов молча разглядывал помрачневшего Хорста, а затем спросил: — Ну что, Стефан, жалеешь, что согласился на этот фрахт?
— Да я — то что… Один раз можно решиться и на авантюру, особенно если приз в конце — мечта всей жизни. Ты скажи лучше, как ты-то с этим управляешься? Как тебе удается после каждой передряги вляпываться в новую? Не возникает желание осесть где-нибудь, прекратить погоню за призраками? Зажить нормальной человеческой жизнью?
— Да где ты ее видел, нормальную человеческую жизнь? В каждой отдельно взятой бутылке, в каждом стакане обязательно начинается своя собственная маленькая буря. Уж лучше дышать настоящим ветром. Это как наркотик. Привыкаешь. Опасность становится твоей постоянной спутницей, и, если вдруг она исчезает, на какое-то время все вокруг тускнеет. Ты должен это понимать.
— Да я — то понимаю. Важно, чтобы ты понял, пока не совсем поздно, что такое состояние ненормально, и если вовремя его не прекратить…
Неожиданно ширма, закрывавшая койку Линды, распахнулась.
— У меня хороший слух, так что можете не шептаться, и впредь все вопросы, связанные с нашей общей безопасностью, я прошу вас решать вместе со мной. Не надо относиться ко мне. как к беспомощному ребенку. Я вполне смогу постоять за себя, если до этого дойдет дело, и дежурить мы будем втроем.
Им предстояло провести вместе в этой тесной каморке все время пути, не стоило начинать с ссоры с этой упрямой девчонкой, тем более что ею двигали самые лучшие побуждения. Подмигнув Хорсту, Ротанов согласился с предложением Линды.
Но через два дня, после того как корабль набрал необходимую скорость и ушел в оверсайд, Линду вместе со старым капитаном похитили.
Это случилось, когда подошла очередь Ротанова идти в столовую за дневной порцией концентратов.
День начался в общем удачно, потому что, кроме дежурной вахты из тридцати человек, вся команда корабля уже спала в гибернизаторах, и Ротанов, воспользовавшись тем, что охрана повсеместно была уменьшена, без особых затруднений похитил у задремавшего охранника, дежурившего в одиночестве на посту, где раньше находились двое, его бластер.
Он подготовился к этой акции заранее, подобрал из инструментов, оставшихся в кладовой, подходящий муляж, по весу и размерам не отличавшийся от боевого оружия, и осторожно положил его в пустую кобуру.
Даже если охранник сразу же обнаружит подмену, он вряд ли заявит о собственном ротозействе. Скорее всего, пропажа оружия обнаружится только после посадки на неисследованную планету. В полевых условиях никто не станет поднимать шум из-за пропавшего бластера.
Ротанов чувствовал, что оружие ему понадобится в самое ближайшее время, но не предполагал, что это время уже начало свой отсчет.
Когда он вернулся в свою каюту из корабельной столовой с подносом разогретых концентратов в руках, там все было перевернуто вверх дном.
Линда и оставленный дежурить Хорст бесследно исчезли. Впрочем, не совсем бесследно. На сорванной с кровати Линды ширме Ротанов заметил отпечаток чьей-то подошвы, испачканной кровью.
Небольшой остаток денег, отложенный на самый крайний случай, разумеется, пропал, но Ротанову сразу же стало ясно, что искали не только деньги…
Искали что-то мелкое. Были вспороты все швы на одежде Линды, а ее чемодан разобрали почти на молекулы. Это показалось Ротанову важным, потому что могло иметь непосредственное отношение к причине похищения и к тому яростному преследованию, которому они подверглись перед отлетом.
Что же такое она скрывала от него и от всех прочих? Какую-то мелкую и весьма пенную вещицу… Возможно, это был носитель информации, кристалл молекулярной памяти или что-то подобное. Впрочем, сейчас не время для гаданий. Он это выяснит, как только ее найдет… Если к тому времени она еще будет способна говорить… Ротанов вспомнил окровавленный обрывок ширмы и содрогнулся. У его друзей никакого оружия, кроме ножа Хорста, не было, и вряд ли эта кровь принадлежит нападавшим.
Первой его мыслью было обратиться к капитану с официальным заявлением, но он тут же отбросил ее. Сделать это все равно придется, но бюрократические процедуры, протесты и жалобы подождут.
Похищение людей на корабле невозможно осуществить без ведома капитана. Значит, Горюнов решил сыграть ва-банк, проигнорировав инспекторский статус Ротанова и все, что связано с его именем.
Причина для такого поступка должна быть очень серьезной. Вряд ли Горюнов просчитал все последствия, и наверняка он не знает, что Ротанов уже успел вооружиться. Бластер придется использовать только в случае крайней необходимости, в самый ответственный момент, чтобы заранее не лишиться эффекта неожиданности.
Сначала нужно найти и освободить пленников, а уж потом разбираться с похитителями. Ротанов хорошо представлял, какая непростая задача перед ним стоит. Ему была известна только общая схема поисковика, но корабли этой серии слишком часто модифицировались, и в их запутанных коридорах и палубах мог разобраться лишь тот, кто провел на корабле не один месяц. Ему предстояло раздобыть схему корабля или найти человека, который хорошо знает расположение всех помещений на «Разгоне», и заставить его разговориться…
Назад: ГЛАВА 5
Дальше: ГЛАВА 7