Как ни странно, из всего богатства шефа я выбрал только «чок» с увеличенным магазином. Должно быть, потому, что вдруг обнаружил две автоматические пушки, которые были нацелены на подъездную площадку перед домом. Разобраться в их использовании было непросто, но я выволок шефа из кресла, подвел его к дистанционному пульту управления автоматическим огнем, он не выдержал, что-то такое стал соображать, когда все эти кнопочки-лампочки попались ему на глаза… А я срисовал общую схему, дополнил ее своим пониманием о том, кто прав, а кто нет, и перевел пушки в сторожевое состояние.

В общем, они должны были начать работать по всем потенциально опасным целям, исключая меня, шефа и Нетопыря, причем на убой, без всяких ограничений. Начало активности я определил после первого выстрела, и не раньше. Может, я заблуждался на свой счет, но полагал, что первый выстрел сделаю все-таки я, а значит, все будет правильно.

Потом я стал думать, как заставить Передела мне помочь. Суть была в том, что его все время полагалось держать на прицеле, но так, чтобы этого не было видно никому, может, даже его собеседнику, который стоял бы в паре шагов. К счастью, изобретательное человечество вышло и из этого трудного положения. Среди его пушек на втором этаже я нашел одну очень занятную штучку – пояс с детонатором, который управлялся на расстоянии. Вот я и застегнул на шефе этот поясок, прямо на голом теле, под потной, выгоревшей на солнце рубахой. Разумеется, он не мог расстегнуть защелку на брюхе и не взорваться при этом, а радиодетонатор находился у меня в кармане. То есть теперь он мог гулять по дому и около него, но если мне хоть что-то не понравится в его поведении, я отправлю его в лучший мир за четверть секунды или быстрее.

Потом я застегнул свой скафандр, еще раз проинструктировал шефа и вышел на крылечко. Может, я становился мнительным, но кажется, по дороге, ведущей к нам, уже поднималась какая-то легкая пыль. Дорога к Избушке была проложена что надо, бетонно-асфальтовая, гладкая, как гоночный трек. На ней просто не могло быть пыли, и все-таки я видел какое-то очень характерное завихрение на ярком, позднеапрельском солнышке. Должно быть, мое подсознание зафиксировало опасность и предупреждало о ней таким вот зашифрованным образом, оно ведь не простое – наше подсознание, оно разговаривает с нами символами и образами, которые открыл еще старина Фрейд, да и до него были удачные наблюдения.

Раздумывая об этом, я зашел в темный гаражик на две машины, стоящий на самом краю подъездной площадки. Гараж этот был устроен не под домом по понятной причине – подземелья Охранке были нужны для более существенных целей.

Шеф походил по крыльцу, приказ все время находиться у меня на виду он решил выполнить очень точно. Он знал, что я не собираюсь его «отменять», и был полон желания выжить. Кроме того, я каким-то образом полагал, что будет неплохо, если у меня останется свидетель, которому в Охранке поверят. Что это должно было значить в будущем, я не знал, но полагал, что это поможет.

Сначала шеф болтался с видом полного обалдуя, потом догадался и уселся в кресло-качалку. Была у него настоящая американская качалка, вообще, у него было много всякого из дерева, я даже заподозрил, что он сам это все и смастерил… Тоже компенсация, когда одуванчики на газоне не растут, например, долгими русскими зимами.

Лимузин, в котором прибыл Нетопырь, был бронирован не хуже президентского. Против него у меня не было бы шансов даже с полуармейским оснащением, которое я нашел в арсенале шефа. К тому же Нетопырь и вел себя грамотно, не совался, как чумовой, куда не попадя. То есть первым на свет из машины вылез… вылезло…

В общем, я действительно таких еще не видел, но догадался, что это и есть горилла. Высотой под два с половиной метра, волосатое настолько, что даже комбинезон топорщился на груди, спине и ногах. Руки были, конечно, голыми. Потому что не нужно быть телепатом, чтобы угадать, что помимо мускулатуры горильего самца, у этого чудовища была и скорость, сравнимая со «змейкой». На миг мне стало нехорошо, потому что именно с этими ребятами я и должен был сейчас сражаться.

Гориллоид вышел, постоял, посмотрел по сторонам, почти по-животному раздувая ноздри. Я испугался, что сейчас меня выдаст запах, тот самый пот, который я пытался высушить, расстегнув скафандр… Но нет, он остался спокойным. Подошел к шефу, что-то прорычал таким низким голосом, что я не разобрал ни слова, хотя напряг слух. Шеф сделал неопределенный жест. Горилла ушел в дом, и я услышал, как под ним скрипят половицы… Тогда я загрубил свой слух, чтобы не оглохнуть от пальбы, а темп восприятия поднял до предела. На этом закончилась моя подготовка к сражению.

Гориллоид появился на крылечке, помахал рукой кому-то в мобиле и переместил свою пушку из кулака в кобуру на поясе. Вот это да, подумал я, и кто бы заметил в его ладошке «кольт» семидесятого калибра? Я, как показал опыт, не смог.

Из мобиля показался еще один такой же тип, только не в брезентовом комбинезоне, а в черном долгополом плаще из кевлара. По сути, это был облегченный скафандр, хотя зачем он ему – было непонятно. Этому типу стоило только чуть-чуть поднапрячь мускулы, и их не взял бы гранатомет, не то что моя пукалка, хотя в обычном порядке ею можно прошибать крепостные стены.

Вот этот был силовиком, я в этом не сомневался. Шофер в брезентухе, который бродил по дому, казался рядом с ним заморышем, словно его мамаша как родила за три месяца до срока, так и не вырастила во взрослую особь. Зато, судя по всему, первый умел водить мобиль. Второму это было явно не по плечу, наверное, руль и коробка передач под его ручками рассыпались в пыль.

Этот тоже посмотрел по сторонам, что-то рыкнул вниз, в машину. И лишь после этого из нее появился Нетопырь. Настороженный, злой, странно опустив руку на пояс, словно не доверял даже бдительности своей охраны. И ведь правильно, сукин сын, не доверял! Потом они пошли к крылечку, к шефу. Тот встал, подумал, отошел от первого гориллоида подальше, тоже разумно…

Я вывалился вперед, полосуя воздух первой очередью, она – самая главная, или дает огромное преимущество, или не дает ничего, и тогда бой оборачивается совсем не так, как задумано.

Моя первая очередь воткнулась в гориллу в кевларе, словно спица в вязанье, только в слишком плотное вязанье… Это может кому-то показаться невероятным, но парень в черном комбинезоне сумел не только устоять на ногах, получив заряд «чока», но левой рукой подломил под себя Нетопыря, демонстрируя владение техникой комитатус, а правой выхватил свою пушку, кажется, автоматический «ирвинг», очень редкую, дорогую заморскую игрушку, и даже вынес ее на высоту плеча, чтобы завалить меня встречным огнем… Но тут заработали автоматические пушки Избушки.

Первая из них ударила откуда-то с крыши, из-за водостока. Ее огонь пришелся под очень острым углом и попал гориллоиду в плечо, что заставило его присесть… Но от плеча во все стороны полетели ошметки мускулов и сгустки крови. Несмотря на кевлар. А вторая подсекла его снизу, от фундамента, почти из подвала, и была даже более мощной – она подбросила гориллоида вверх. Он подлетел, как сбитая слишком тяжелым шаром кегля, провернулся в воздухе… Может, я ошибаюсь, но даже в воздухе он все еще выискивал меня своим стволом, пытался сопротивляться…

Выстрел второго прозвучал для меня довольно неожиданно. Оказалось, он стоял на крылечке, подавшись вперед, и бил из своего семидесятого «кольта», как на стрельбище. Сквозь забрало я отчетливо видел, как дергаются на выстрелах его руки. Понимая, что неизбежно опаздываю, я повернулся в его сторону, качнувшись, словно маятник, и получил первый удар. Он пришелся мне в плечо, но прошел по касательной… Кажется, одновременно с уходом вправо я еще и присел. Ай да молодец, похвалил я себя, работаешь, как на тренировке.

Потом получил вторую пулю… Нет, она была явно не второй, скорее всего, она была четвертой или даже пятой… Почему же я так долго не могу выстрелить, удивился я, отлетая назад на пару шагов, но оставаясь на ногах?.. И лишь тогда понял, что молочу из «чока» безостановочно и вполне точно, просто заряды этой игрушки не оказывали на гориллу почти никакого действия… Лишь теперь я разглядел, что, помимо правильной позиции, он тоже каким-то образом накинул на себя плащ, как две капли похожий на тот, что был на силовом гориллоиде… Интересно, где он его прятал, может, под волнами волос на загривке? Поэтому мои заряды втыкались в его плащик, полосовали его, оставляя тяжелые темные пятна, но шофер даже не падал.

Тогда за дымом выстрелов я увидел, что он оперся спиной о стену и стоит, широко расставив ноги, вылавливая меня на мушку своего «кольта»… И стреляет, как заведенный, как машина. Широко расставив ноги, в полуприсяде застыл и я, вколачивая в противника одну сплошную, почти без промахов, очередь, но не добиваясь ровным счетом ничего…

И только я это подумал, как снова ударила пушка с крыши. Мощно, словно Кракатау во время извержения, она выплеснула в этот мир сноп огня, пробила, как оказалось, довольно хлипкие перекрытия крылечка и пролила на моего противника струю раскаленной стали и взрывчатки. Как электронный мозг Избушки сумел вычислить эту траекторию стрельбы, как он увидел, что я не справляюсь, – не сумели бы понять даже инженеры, смонтировавшие Избушку. Но это помогло, и я вздохнул свободнее. Оказалось, что пара попаданий в скафандр из той карманной гаубицы, которую использовал шофер, существенно сдавила мое дыхание, несмотря на высшие показатели по защите… Я выпрямился, пушка с крыши еще молотила по своей цели, но я уже расслабился, вот-вот она должна была остановиться, наш противник был просто раскатан по крыльцу, а может, и сам пол на этом месте теперь зиял свежей обугленной дырой.

Постанывая на каждом шагу, я пошел к Нетопырю, чтобы проверить, жив он или, так сказать, не совсем. Оказалось, что жив, даже привстал на колено и трясущимися руками молотит в меня из служебной мухобойки… Я дошел до него, лишь пару раз дернувшись назад, когда он попадал в меня, потом ударил изо всех сил ногой по рукам. Пистолетик его, блеснув на солнце, отлетел метров на двадцать.

И тогда зашевелился гориллоид, которого мы убивали первым. Это казалось невероятным, он просто плавал в своей крови, как мамонт, которого разделало племя неандертальцев, но все еще пытался поднять «ирвинг», чтобы… В общем, снова ударила пушка из подвала, и остатки гориллы откатились еще на пять-шесть метров в сторону. Меня лишь обдало дымом, пироксилиновым смрадом и мелкими осколками бетона. Некоторые из этих осколков посекли Нетопырю лицо. Но он был жив, я очень отчетливо читал его сознание. Он был жив, а значит, мог давать информацию. Кажется, впервые за всю мою войну с Джарвиновым я почувствовал, что действительно могу победить.