Ростика вызвали совершенно неожиданно, когда он почти закончил рисовать карту континента. Она была проще Муратовой, но и предназначалась для личного пользования. Оказалось, что долговременную память аймихо ему обеспечили отличную — Рост был уверен, что не только выдержал примерный масштаб, но и сумел не очень «скосить» угловые соотношения между разными объектами, а это было уже маленьким подвигом. Кроме того, рисуя, он придумал, как следует организовать эту войну. И даже установил примерные сроки всего, что необходимо было сделать. Сроки, кстати, получались суровые. Но время на войне — всегда невозобновляемый ресурс: если упустил момент, значит, не вернешь. И это могло оказаться фатально.

На следующий день к нему ввалился чуть запыхавшийся Пестель и, даже не поздоровавшись, зачастил:

— Заварил ты кашу... Давай-ка одевайся по-быстрому, пошли.

— Какую кашу? Куда пошли?

— В Белый дом. Будешь докладывать Сапарову, что и как именно ты думаешь.

Рост поднялся, стал неторопливо переодеваться в относительно цивильную одежду — сшитую из здешнего, уже Полдневного, льна рубаху и плотные, слегка мешковатые штаны из армейского брезента. Уезжая из этого дома в ссылку, он не сумел взять одежду, она так и осталась в его комнате. Вот мама ее и сохранила, не переслала в Храм, даже когда узнала, где Рост находится. Сейчас эта одежда выглядела немного чужой, незнакомой, но ходить в ней по Боловску было допустимо, по крайней мере, на улицах люди не оглядывались.

На самом-то деле Рост привык больше к кожаной куртке, свободной, как у японцев, распашонке и плотным, довольно узким брюкам, похожим на те, которые носили американские трапперы. Такую вот одежку ему шила в Храме Ждо. Фокус был, конечно, не в том, что она оказалась портнихой, а в том, что одежда со временем принимала форму тела и становилась, как говорится, ни прибавить, ни отнять. Вот невысокие сапожки, которые изготавливали пурпурные Висам с Даком, можно было оставить свои, законные, тем более что более подходящей обуви в доме все равно не оказалось. Рост с Пестелем вышли на Октябрьскую. Кажется, сегодня был первый по-настоящему теплый денек после зимы. Скоро наступит обычная майская пора, зацветет степь, а потом придет лето, с ее жарой и комарами.

— Надеюсь, ты обдумал, как мы будем воевать? — серьезно спросил Пестель.

— А разве я должен придумывать?

— Понимаешь, — Пестель вздохнул, — пока они придумали всех мобилизовать, построить вокруг города стену и нанять за металл пернатых. У начальства как-то так мозги устроены, что они не понимают: даже если пернатые согласятся за нас воевать, тридцатью тысячами бойцов пауков не остановить.

— Придется постараться, — согласился Ростик. Осознав, что фраза не очень получилась, добавил: — Я к тому, что, не придумав что-то экстраординарное, до осени мы не доживем. К тому же у пернатых своих забот с пауками хватает, не до нас им будет... Опять же, если мы чего-нибудь не придумаем.

Протопали часть пути в молчании. Пестель перебирал в голове возникшие проблемы, они казались ему совершенно нерешаемыми. Наконец, он вздохнул и перешел к конкретике.

— Помнишь кусок стенки от здания комши, который ты мне принес? Часть его я отправил в Чужой. — Пестель посмотрел на Ростика, уловил его непонимание, пояснил: — Ширы со временем решили, что в Боловске довольно шумно, вернулись в Чужой и несколько десятков человеческих семей пригласили, самых плодовитых. Пост связи с Одессой передали людям окончательно, кстати. Так вот, сейчас там целая колония наших, душ пятьсот, если не больше. Командует ими Артем Михайлов, знаешь его?

— Он у меня еще с торфяной войны на особом примете, — вспомнил Ростик. — Впрочем, теперь, поди, я у него в подчинении окажусь, если снова призовут.

— Непременно призовут, — подтвердил Пестель.

Они шли торопливо, и Рост пытался сформулировать некоторые свои соображения. Наконец, он решил, что четыре тезиса может доказать довольно внятно, и на этом остановился.

В Белом доме их провели в кабинет Председателя сразу же, едва они вошли в приемную. А как только открылась дверь, до Ростика донеслось негромкое, но очень напряженное звучание множества голосов. Рост даже на миг остановился, но Пестель дружески подтолкнул его в спину.

В кабинете Председателя собралось человек сорок, если не больше. Половины присутствующих Ростик не знал. Но среди прочих оказались Квадратный, Достальский, Ким и Ева, которые образовали отдельную группу, к ним Рост и направился. Но ему не дали даже поздороваться с друзьями, голос Мурата с нотками недовольства пролетел по кабинету:

— Наконец-то. Заставляешь ждать себя, Гринев. Давай-ка выходи пред светлы очи, будешь у нас основным докладчиком.

Делать нечего, Рост вышел в первые ряды людей, стоящих перед сидящим на троне новым Председателем. Он, кажется, был единственным человеком, который тут сидел, остальные стояли. Ну и порядки у них завелись, подумал Ростик, но попробовал не показать своего негодования.

В круге людей, стоящих ближе всего... к трону, Рост увидел Перегуду, Каратаева, Дондика, Смагу и даже Вершигору. Этому старичку было уже, наверное, под семьдесят, но он был тут, в этом кабинете, как когда-то на Земле. Это было смешно и немного грустно. Он обосновался тут словно некое растение-долгожитель, которого поставили в специальном горшочке, и хотя уже давно собираются куда-нибудь сплавить, все никак не могут на это решиться, а растение живет, потому что его не забывают поливать, и даже, кажется, добавляют свежей землицы.

Чуть в стороне стояли Лариса Бородина, Поликарп Грузинов, Костя Бабурин, бывшая теща Тамара Ависовна, Герундий и Квадратный. Они смотрели на Ростика напряженно, даже слегка раздраженно. Как раз те, кого Ростик не знал, смотрели на него с нескрываемым любопытством. Впрочем, решил Рост, незнакомые были, как правило, не на главных постах, хотя каким образом он это осознал, осталось непонятно, может, просто выдумал.

— Итак, — Мурат постучал ладонью по подлокотнику, — начинаем. Все примерно осведомлены, что привезла последняя разведывательная экспедиция от комши. Поэтому на разъяснения тратить время не будем, начнем сразу с расспросов. Держись, Гринев.

Он повернулся к Ростику и чуть заметно усмехнулся. Рост решил, что парень откровенно наслаждается своей ролью, своим троном, своим умением и правом направлять внимание собравшихся людей... Нет, не людей, с людьми приходится разговаривать на поле боя, а тут были — чиновники. Хотя и не только, конечно. Но правила диктовали преимущественно они.

— Почему ты решил, что они идут на нас войной? — спросил первым делом Вершигора с чуть слышимым старческим дребезжанием в голосе.

Рост рассказал об отсутствующих пушках в городе комши, о попытке замести следы, о направлении движения и прочем, что могло бы убедить в том, что он ничего не выдумывает.

— Мы выслали еще три лодки наших лучших разведчиков, — неожиданно высказался Смага. — Следом за вами... Они только что донесли, что теперь пауки, видимо, перестали прятаться, решили, что их раскусили, и идут направленным маршем.

— Ну и? — спросил Мурат.

— Все правильно, в обход Водного мира направляются по берегу континента, скорее всего к нам.

В комнате при желании можно было услышать, как потрескивают факелы, которые почему-то горели, несмотря на снятые ставни.

— Сколько у нас времени? — резковато спросил Дондик.

— Месяца два, — отозвался Смага и смахнул каплю пота, набежавшую ему на брови. Видимо, стоять в нагрудном доспехе около факела было нелегко..

— Больше, — громче, чем ему хотелось бы, проговорил Ростик. — Я думаю, мы должны быть готовы к концу июля.

— Почему ты так решил? — вскинулся Смага.

— Ваши разведчики принимают за основу темп пауков в начале марша, а в конце они пойдут помедленнее, хотя бы потому, что окажутся на вражеской территории, и потому, что нужно будет подвозить продовольствие. Да и усталость скажется, а от нее перед боями следует избавляться.

— Принимается, — согласился с Ростиком Мурат. — Хотя, конечно, наметим полную готовность не на конец, а на вторую неделю июля. Чтобы было с запасом.

Рост почему-то опустил голову и, как Смага до этого, провел пальцем по лбу. Только не пот смахивал, а просто хотел прогнать странную догадку, что до середины июля этот парень, сидящий на троне Председателя и делающий вид, что принимает все решения, может и не досидеть. Хотя, что с ним должно произойти и почему так могло выйти — было непонятно.

— Я бы все-таки не рассчитывал, что пауки устают, — обратился напрямую к Мурату знакомый голос.

Рост оглянулся, за его спиной в двух шагах стоял Калобухин. И хотя он обращался к Председателю, но смотрел на Ростика. Смотрел с такой мешаниной чувств, что Рост решил даже не разбираться в них. Этот тип — пытатель и садист — очень хотел, чтобы Рост смутился. Осталось только улыбнуться ему в лицо, чтобы знал — не дождется. Особенно такими вот детскими штучками, как умение незаметно подкрасться, громко сказать что-то над ухом...

— Со сроком решено, — отозвался Мурат. — Теперь о количестве.

Рост рассказал, как и почему он думает о числе около четырехсот тысяч бойцов.

— Сомнения, возражения, вопросы? — отчеканил Мурат.

— В целом, я думаю, все правильно, — подал голос Пестель.

Но его мало кто услышал. Потому что слишком многие стали переговариваться между собой. Видимо, это утверждение Ростика показалось им невероятным.

— Тогда нас ничто не спасет, — печально проговорил Вершигора.

— Я уже составил записку, предлагающую провести тотальную мобилизацию... — начал было Каратаев, но Мурат его не слушал.

Он смотрел на Ростика, и странная ухмылка растянула ему губы. Только слишком быстрая, чтобы быть искренней. Она больше походила на нервный тик, а не на выражение симпатии и поддержки.

— Ты же всегда, Гринев, что-то придумываешь, верно? И наверное, на этот раз придумал. Ведь придумал, признайся?

Рост осмотрел зал, многие глядели на него. Неужели к нему все так вот относятся, как видно в этих глазах, неужели его считают каким-то монстром, чужаком, странной аномалией природы, способной на все, даже на то, чтобы отбить это массированное нашествие биологического более сильного противника... И вдруг Ростик понял, что его план смогут воплотить в жизнь только он и его друзья, те, кто ему верит, кому верит он. Эта чиновничья шобла не способна ни на что. Они завалят его вопросами, будут придираться к аргументам, и ничего, ну ничегошеньки не сделают так, как нужно.

— Я придумал, только, полагаю, мне нужны полномочия, — он повернулся к Мурату. И сразу понял, зря это сказал, теперь он восстановил против себя даже потенциальных союзников. Потому что больше всего эти люди боялись оказаться не у дел, быть отставленными, даже на краю пропасти, даже если каждому понятно, что они не справятся с делом.

— Давай ты сначала изложишь, что придумал, а потом мы подумаем о твоих полномочиях, — предложил Мурат Сапаров мягко, слишком мягко. И опять очень быстро улыбнулся.

— Все довольно просто, — начал Рост. — Нужно, конечно, провести мобилизацию. Только не тотальную, а умную, — он мельком взглянул на Каратаева, тот повел плечами. — Силы следует распределить в два эшелона — на южной границе обитания пернатых и частично тут, в городе. И городской гарнизон должен быть не слишком маленьким, чтобы... — Он запнулся, но потом все-таки договорил, — ни в коем случае не утратить контроль над событиями, если цена сражения окажется слишком большой.

— Что ты имеешь в виду? — быстро спросил Мурат и посмотрел на Ларису Бородину.

— Пока не знаю. Но если мы останемся совсем без сил тут, в городе, то любая победа может стать ненужной. Не забывайте, благодаря некоторым решениям Рымолова, мы — захватчики. И наши соседи платят нам дань, а это значит, что при удобном случае они по пытаются избавиться от людей.

— А, это... — протянул Дондик, потом кивнул.

Таким образом он вернул разговор к теме войны, а не интриг и выяснений отношений.

— Дальше, — ледяным голосом проговорил Мурат.

— По той же причине, я предлагаю, нужно попытаться упросить пернатых и дваров выйти на войну под нашим командованием. Это и обескровит их, и придаст нам дополнительные силы.

— Предательства во время войны не опасаешься? — быстро спросил Роетика Достальский.

— Нет. Пауки слишком чужды всем. К тому же я надеюсь решить исход войны одним сражением... То есть люди и наши союзники должны участвовать всего лишь в одном, решающем сражении.

— Как так? — спросил Каратаев, но Ростик. сделал вид, что не слышал вопроса.

— Организацию обороны от нашествия придется устроить еще... с двумя необычными фокусами. Первое. Я слышал, что наши разведчики, обследующие Водяной мир, наткнулись на феноменальных животных, названных «алмазными звездами». Это отличные по метаболизму от нас существа, которые могут отравлять все, что находится поблизости. Я предлагаю построить из них своеобразное минное поле ряда в три-четыре из прибитых к земле «звезд», разумеется, в самом узком месте на марше пауков.

Все тут же повернулись к карте, которая находилась на стене кабинета. Рост подошел к ней.

— Предлагаю построить своеобразную линию Маннергейма вот тут, — он прочертил пальцем прямую в самом узком месте проходимых для комши равнин. — Тут с одной стороны находится очень неприятное болото. Я попросил ребят, — он посмотрел в сторону Кима и Евы, — специально сделать тут круг. Утверждаю, для пауков, избегающих болот, этот южный край непроходим. С севера у них будет море. Глубина тут не малая, что оставляет противнику для перехода узкую полосу, всего-то в несколько десятков метров. Это не позволит паукам воспользоваться численным преимуществом.

— Моря они не боятся, мы видели, у них даже лодки есть, — сказал Квадратный. Видимо, он тоже бывал в разведках на той стороне болот.

— Гринев прав, удерживать врага легче, если ограничить его маневр, — задумчиво сказал Достальский. Кажется, идея ему понравилась. — Особенно если численность сил несопоставима. А у нас может получиться один к сорока, если не хуже.

— Скорее всего поменьше, если привлечем союзников, — проговорил Ростик, — но все равно соотношение будет ужасающим.

— Так, — Мурат повернулся к стоящим людям. — Идея — что надо. Приказываю. Бабурин, ты у нас главный по отравам, тебе и предстоит найти как можно больше этих «звезд»... Сколько их нужно?

— Я думаю, штук двадцать пять — тридцать для вала в один ряд, но лучше сделать ряда три-четыре, если хватит этих животных, — быстро проговорил Ростик.

— Значит, более сотни. И еще, я слышал, Костя, ты запаивал куски этих «звезд» в стеклянные шары.

— Запаивал, — признался Бабурин. — Мы хотели химическую бомбу сделать.

— Получилось? — с интересом спросил Каратаев.

— Не знаю, не на ком было испробовать, — отозвался Бабурин. — К тому же даже без воздуха они очень долго разлагаются, их нужно выдерживать пару лет, чтобы бомба, так сказать, созрела.

— А что, если забросать всю их армию такими бомбами? — Каратаев повернулся к Мурату.

— Свидетельствую как военный, — тут же отозвался Дондик. — Неэффективно. К тому же... Сколько у нас бомб?

— Штук десять, — сказал Бабурин. — Мы всего две «звезды» на них пустили.

— Мало, — сказал Ростик. — Нужно больше. Нужно несколько десятков... И, что особенно важно, следует поддерживать их запас. Не последний из врагов на нас ополчился.

— Ты знаешь еще кого-то? — с явной насмешкой спросил Калобухин. Он не оставил своей надежды вы вести Ростика из равновесия. Рост даже не посмотрел в его сторону.

— И наконец, последнее. Помимо обычной подготовки к войне... — Рост заколебался, он знал, что сейчас его предложение вызовет бурю негодования, может быть, даже будет отвергнуто, — следует пробудить от спячки насекомых.

— Что? — переспросил Дондик. — Ты в своем уме? Они же нас будут жрать не меньше, чем пауков.

— И не просто пробудить, но подкармливать, чтобы их численность возрастала. А когда они размножатся, их нужно стравить с пауками.

— Как это сделать? — спросил Мурат.

— Ты вообще-то в своем уме, Гринев? — спросил Каратаев.

— Насекомые пробуждаются в присутствии железа, — проговорил Рост. — Поэтому следует найти как можно больше спящих самок и... В общем, это почти безопасно, потому что у нас есть гравилеты. А в воздух насекомые не поднимаются.

— Крылья у них есть, — отозвался Пестель. — Так что в принципе подскакивать они могут.

— Не слишком высоко. — Рост повернулся к карте. — Начать следует как можно дальше от нас, вот здесь, перед этой свежей травянистой равниной. Там этих закопавшихся в землю самок немало. Я их не выискивал, но...

— У нас есть кому выискивать? — прервал его Мурат и посмотрел в самый дальний угол зала.

Рост глянул туда же и увидел двух старцев аймихо и Бетра-хо, ту самую старицу, которая, по словам Сатклихо, умела больше других.

— Пробудить насекомых — возможно, — вдруг заговорила она густым, очень приятным голосом. — Хотя для этого потребуется металл. Потом можно будет стравить ближайшие стаи, выживет самая крепкая. Тогда над ней следует взять ментальное управление и увести подальше, от предлагаемого Познающим вала из отравляющих животных...

— Кем? — переспросил ее Мурат.

— Аймихо иногда называют меня так, — негромко объяснил ему Ростик.

— Ага, — Мурат перевел взгляд с Ростика на аймихо. Кажется, он заподозрил, что все это было срепетировано. — И что для этого нужно?

— Килограммов двести железа, — начала перечислять Бетра-хо. — Именно железа, а не металла викрамов. Потом пятнадцать наших старцев... Надеюсь, этого будет достаточно. И пятнадцать летающих машин с пилотами, чтобы старцы могли контролировать очень большие пространства. — Она снова подумала. — Разумеется, еще два десятка таких лодок, чтобы подкармливать насекомых и приглядывать за ними.

— Вот ты и будешь за это дело отвечать, — сказал Мурат довольно резко. — А от людей мы тебе придадим, — он посмотрел на Ростика.

— Нет, — Рост покачал головой. — Я просил бы инспекторские полномочия, чтобы... иметь возможность видеть весь ход подготовки к войне.

Мурат опять очень быстро улыбнулся.

— Инспектором мы тебя, пожалуй, назначить можем. — Он подумал, обводя глазами собравшихся. — Хорошо. Оставайся сам по себе. Тогда насекомыми займутся... Пестель и Квадратный. Один по биологии, другой по остальному. Старцев ваших выберете сами.

— Я тоже хотел попросить старцев, — подал голос Бабурин, — чтобы они мне быстрее находили эти «звезды». Если без них, то придется мотаться над всем Водным миром, а с парой аймихо я бы заранее знал, где искать. — Он обернулся и кому-то из соседей пояснил: — Они их чувствуют на расстоянии, понимаешь?

— Сколько у вас еще стариков? — спросил Мурат.

— Старцы для этого не нужны. Способных искать животных, которых вы называете «алмазными звездами» у нас, — Бетра-хо помедлила, — треть племени.

— Отлично. Выдели Бабурину десяток самых толковых и считай, что старцы нам не нужны. Используй их для насекомых, — решил Мурат. — Что еще?

— Я хотел бы отправиться с посольствами к пернатым и дварам, — подсказал Рост.

— Нет, у нас есть другие переговорщики.

И сразу стало ясно, Мурат и отказал-то только чтобы увидеть, как Рост себя поведет. Это было не очень разумно, но в чиновничьем сообществе, забравшем власть в Белом доме, считалось обычным приемом. Пришлось спокойно уставиться в пол.

— Степан Кузьмич, переговоры с дварами — на тебе, ты к ним ближе всего находишься...

— Как раз ближе всего к ним действительно Гринев находится, — негромко ответил Дондик, но его уже не слушали.

— К пернатым полетит... — Мурат обвел глазами людей. — Сурданян.

Откуда-то из задних рядов вперед неловко протолкался Эдик, которого Ростик и не заметил. Он посмотрел на Мурата, едва заметно пожал плечами.

— Я же с ними разговаривать не смогу, Мурат Исхакович.

— Если не уверен, возьми кого-нибудь из аймихо, которые на их общем языке говорят.

— У нас есть один бегимлеси, — высказался Ростик. — Живет у меня в доме, зовут Шипирик...

— Я сказал, — Мурат добавил в голос металла, — ты будешь тут. Кстати, если этот Шипирик к нам дружественно относится, пусть Эдик забирает его. — Он победно осмотрелся. — Так, что еще?

— Про город забыли, — отозвалась теща Тамара. — Продукты, больницы.

— Транспорт и оружие, — высказался Достальский.

— Распоряжения нужно подготовить, — суетливо заговорил Каратаев. — А это писанины, писанины...

Он запричитал настолько фальшиво, что даже Мурат поморщился. Ведь ясно было, что только писаниной Каратаев и может заниматься. Но даже сам эту роль не уважает настолько, что должен преувеличивать ее значение.

— К диким волосатикам нужно еще человека послать, — проговорил Ростик. — Может, некоторые из них согласятся нести хотя бы караульную службу.

— К диким волосатикам поедешь ты, — Мурат по смотрел на Смагу. — У тебя с ними давние... отношения. Кстати, — он поманил пальцем, довольно издевательски, Ларису Бородину. Хотя она не тронулась с места, он распорядился: — У тебя, мадам, поблизости находится этот концлагерь с пурпурными. Разузнай, может, кто-нибудь из них захочет стать под наши знамена? После присяги, конечно. Их же, наверное, тоже сожрут, если мы проиграем войну.

— Разве пурпурных все еще держат в лагере? — спросил Ростик стоящего неподалеку Перегуду.

— Высоким давно дали работу. Треть нормальных — тоже на свободе, работают главным образом на алюминиевом заводе и на торфоразработках. А вот из карликов — почти никто не согласился сотрудничать. А их большинство и, как правило, офицеры, самые подготовленные и толковые ребята.

— А Лариса на заводе?

— Она его приватизировала, — спокойно отозвался бывший директор обсерватории. — Поэтому и Поликарп там.

— Что значит — приватизировала? — спросил Ростик.

— Потом расскажу, — пообещал Перегуда. Видимо, место было неподходящим для такого разговора.

Совещание пошло своим ходом. Распоряжения выскакивали из Мурата, как горох из прохудившегося мешка. И хотя почти все они были толковые, вернее, не слишком глупые, Ростик знал — что-то пойдет не так, как приказано. И тогда Мурат уже должен будет не сидеть и грузить всех новыми поручениями, а по ходу дела исправлять чужие ошибки, неудачи, заблуждения. Вот тогда-то и станет ясно, каким Председателем он, по сути, является. Потому что исправлять — это не чинуш тасовать, для этого способности нужны. В данных условия — немалые.