Игрушки они тоже привезли из Москвы, и пока мы всей толпой наряжали елку в большом зале на первом этаже, шел несмолкающий спор о том, во сколько встречать Новый год. Одни утверждали, что по багамскому, то есть нью-йоркскому времени девяносто шестой наступил пятнадцать часов назад и мы, придурки, о нем просто забыли. Другие настаивали, что еще только тридцать первое декабря и, следовательно, шампанское надо пить лишь через девять часов. Какое на самом деле число, следовало, конечно, спросить у Гонсалеса, но на это фантазии почему-то ни у кого не хватило, и так как у всех поголовно, даже у вновь прибывших Кедра с Пальмой часы показывали московское время, Новый год решили встречать немедленно. Настроили телевизор на Москву, послушали бой курантов, опрокинули по бокалу и под энтэвэшную программу с «Куклами» принялись завтракать. Нанда периодически переключался на первый канал и балдел от ретро-песенок в современном варианте.

Этот дурдом надо было видеть: теплые волны Атлантики, шикарная вилла, завтрак с шампанским в четыре часа пополудни под новогодней елкой, тибетский монах тащится от советских песен пятидесятых годов, подпевая исполнителям, а мальчик Рюшик носится по всему дому вместе с котом Степаном, разматывая серпантин, и орет от восторга!

Кто-то предложил посмотреть последние новости «CNN» или «ВВС World», но его гневно осудили. Народ не хотел даже выслушать толком наших друзей из Москвы. Да и какие там были новости у Клена с Платаном? Ну, бравые парни из «девятки» расстреляли в упор Горца Саркиева. Им такое не впервой. Ну, другого бандюгу — Банкира Шурика удалось из-под пуль спасти и отправить поближе к Золтану — на Огненную Землю. Ну, пропал куда-то Чуханов, он же Никулин, он же Джаннини, он же Грейв. Застрелился, что ли? Или убил кого-нибудь напоследок, а потом и сам помер от тоски. Ну, не забыли выпустить с Лубянки зятька его Тимофея, чтобы Новый год встречал дома. Ну, Ларионова отправили в Лефортово. Добрая примета. Значит, на президентских выборах он как минимум выдвинет свою кандидатуру, а может, и победит. Ну, пытались арестовать Григорьева, а он взял да и скушал у всех на глазах совсем несъедобный яд.

В общем, как сказал мой сын Рюшик, когда закончился очередной мексиканско-бразильский сериал, «все плохие отравились». А хорошие, стало быть, отдыхали на Багамах и хотели только петь и веселиться.

У нас уже начинались танцы, когда в самый разгар веселья появился Сиропулос. Я заметил, как напряглась Верба, увидев старого грека. Но Тополь вмиг обескуражил его вопросом:

— Никос, быстро отвечай: когда на Багамах встречают Новый год? Тридцать первого или первого числа, если считать по среднеевропейскому времени?

Сиропулос тяжко задумался и наконец сказал:

— А на Багамах Новый год вообще не встречают.

— Да не может быть, — обиделся Кедр. — Дамы и мужики, этот Никос просто морочит нам голову!

— Не просто, — возразил Сиропулос. — Господин Горбовский задал мне слишком сложный вопрос. Тут… как это по-русски… — Он полез в карман и старательно прочитал по бумажке: — Без пол-литра не разберешься.

После чего под общие аплодисменты извлек бутылку водки «Смирнофф».

— Срочно в холодильник, — распорядился Кедр. Но мы тоже не с пустыми руками приехали.

И, убирая в морозилку «Смирновскую», он продемонстрировал публике бутылку «Кеглевича».

— А это, — подскочил Платан, — последний писк в Москве: «Водка „Довгань“ — невозможно подделать!»

— Ну-у-у, — сказал я, — по-моему, детям пора идти гулять.

Белка не возражала. Одевшись в бикини и загрузив все необходимое в большой пакет, отправилась с Андрюшкой к морю. Вместе с ней откомандировали Леху. На всякий случай, ну хотя бы как переводчика для общения с Местным населением. Да и мальчику повеселее будет.

— А теперь, уважаемые дамы и господа, когда остались все свои, — начал Сиропулос в своей обычной манере, — осмелюсь внести предложение: поговорим серьезно.