20. Бои местного значения
14 мая
Москву терроризируют «неустановленные лица».
Хроника преступлений в Москве и области с некоторых пор напоминает сводку с места боев невидимого фронта криминальной войны. За последнее время в отделы внутренних дел поступило 855 заявлений о тяжких правонарушениях. Среди них 24 убийства, 10 умышленных причинений тяжкого вреда здоровью, 27 грабежей, 12 угонов транспортных средств… В большинстве случаев преступников не удалось задержать, и более того – нет даже внятных предположений: кто они?
Милиция отказывается комментировать происходящее, хотя в СМИ просочились сведения, что нынешняя волна криминальных разборок далеко не так проста и связана с некоторыми странными обстоятельствами…
Из криминальной хроники
Багряная нить
Слухи о двух ротах оказались вовсе не слухами.
Под началом полковника Козлова – ныне, фактически, второго в вампирьей иерархии, спецназовцы прибыли в город и начали действовать.
Был среди них взвод, вооруженный по последнему слову техники и натасканный на оборотней. Полсотни человек, отлично знавших, с чем им предстоит столкнуться и не боявшихся этого, потому что наградой могла стать вечная жизнь, пусть и в качестве вампира.
Правда, предназначался взвод для других целей – Арахнов, как и часть кайтифов (да и Древних), не оставлял мысли о том, что власть над людьми по праву должна принадлежать существам высшим и потихоньку готовил соответствующих спецов «на всякий случай». А теперь пришлось использовать их, так сказать, для текущих нужд.
Конечно, Старейшина знал, что реакция на его действия будет самой решительной, а потому сразу после операции по уничтожению верхушки вампиров все оборотни получили однозначный приказ: прятаться и никак себя не проявлять до соответствующих указаний. Оборотни в большинстве не отличаются слишком строгой дисциплиной, но не тогда, когда велит Старейшина. Поэтому, например, количество байкеров в Москве изрядно уменьшилось. Те байкеры-рокеры, что попадались на глаза, уничтожались без выяснения – оборотни они или просто не там и не в то время оказались. Арахнов был настроен любой ценой расправиться с убийцами Совета, да и полковник Козлов был не менее решительным.
Именно эти события и стали началом конца Семьи. Ибо, сцепившись с гару, Ночной Народ упустил из виду другого старого врага – Священную Дружину, которая не замедлила воспользоваться ситуацией. И Неспящим пришлось ох, как несладко – если оборотни охотились на вампиров, импровизируя по ходу дела, то слуги Господа занимались этим уже многие века, и в их арсенале были такие действенные вещи, как крест, святая вода, Библия и тому подобное, что в руках верующего человека несло смерть любой нелюди. Творец защищал своих детей.
Удара с этой стороны вампиры не ожидали – и за две ночи погибла почти четверть московских кровососов.
Понимая, что бойня не завершится, пока одна из сторон не будет уничтожена полностью, Арахнов (по сути, взявший бразды правления в свои руки) приказал найти и расправиться с адептами Дружин одной из рот спецназа, в то время как другая продолжала искать оборотней, и уж если находила, то уничтожала без пощады.
В то же время оставшихся в живых вампиров спешно вывозили из города по всем направлениям.
Но все равно было ясно, что если так пойдет и дальше, то на всей московской Семье можно ставить крест – во всех смыслах.
Однако ни кресты, ни святая вода, ни молитва не могли помочь против наемников, появившихся в городе. Да и на младших вампиров лучше действовала обычная пуля, нежели целая бочка освященной воды.
Приказ полковника исполнялся слишком медленно. Ходили слухи, что сам Козлов и его командир уже уехали из Москвы, однако это не остановило спецроты, посланные на зачистку города. Две сотни бойцов спецназа, бросив поиски «православных экстремистов-террористов» (как им объяснили) сейчас занимались лишь искоренением оборотней.
Застать тех не удалось, но и медленное перемалывание давало результаты.
Хотя боевики тоже несли потери. Один взвод сумел отыскать Князя с охраной, но из двух десятков не выжил никто. Еще два взвода попали в хитро расставленные ловушки. Остальные продолжали действовать.
А несколько незаметных личностей в Администрации Президента и Совете Безопасности исподволь готовили документы, в которых предлагали Главному отчаянный шаг – ввод внутренних войск в столицу для прекращения уголовного беспредела.
Арахнов, ставший де-факто главой московских вампиров, запретил соплеменникам возвращаться в город, пока не будет убит Старейшина, – и те с радостью подчинились. Он полагал, что случится это скоро: Козлов интенсивно готовился к штурму «Зари» – бывшего военного городка, ныне занятого гару.
Арахнова обуревали разные чувства. С одной стороны, он ненавидел оборотней, эту извращенную помесь, собаколюдей, и жаждал отомстить за гибель высших вампиров и, разумеется, приобщившего его Чижинского.
Но с другой стороны… Именно сейчас у него появилась возможность изменить издревле заведенный порядок и пробиться в руководство московской Семьи. Пусть Первым Магистром будет Бобров – если он уцелел. А Вторым станет он, Арахнов.
Генерал давно втайне страдал от своего, как ему казалось, приниженного положения. Ибо это в мире людей он важная шишка, к советам которого прислушиваются на самом верху, но в Семье он такой же кайтиф, как и это ничтожество Мурский, подающий кровь своим в «прикормленном» ночном кабаке. И покойный Турок, и еще живой Гуменник, и многие другие выше его, ибо они ансиллы Магистров, а он нет.
И вот теперь все изменится. Другие семьи не станут возмущаться фактом его возвышения, если он разгромит гару. А там уж… Он найдет способ использовать силу Ночного Народа для осуществления своих замыслов. Нет, конечно, в президенты России он не полезет – это было бы вызовом как здравому смыслу, так и традициям вампиров. Но вот должность «серого кардинала» при марионетке в кремлевских палатах его вполне устроит. Особенно, если эту марионетку сделают кайтифом, который не может идти против посвятившего его. А для этого ему не нужен даже Дмитрий Бобров – в конце концов, среди его знакомых вампиров трое на грани перехода к статусу Древнего.
Арахнов жутко усмехнулся, на мгновение став очень похожим на классического голливудского вампира.
Мифы гласят: вампиры были созданы высшими существами для управления человеческим стадом. Настала пора наконец претворить мифы в жизнь.
Серая, огненная и серебряная
Машина с людьми и оборотнями проехала километров пятьдесят, а потом свернула с шоссе на грунтовую дорогу и углубилась в угрюмый ельник.
Каролина, сидя на коленях у Андрея, вертела головой по сторонам – она даже не предполагала, что в Подмосковье могут быть такие глухие места.
Андрей откинулся на спинку заднего сиденья и закрыл глаза.
И незаметно задремал.
Густой туман окутывал его мягкой шалью. Серо-свинцовое небо навевало печаль, по щекам катились слезы. Сколько же вас погибло?.. Сколько еще погибнет? Он стоял в белесом мареве, а вокруг метались тени ушедших за последние дни братьев. Серые братья… Каждый крупнее обычного волка, с горящими зеленым огнем глазами. Глаза с болью смотрели на него. Братья будто жалели о чем-то. Те, кто способен слышать, пусть услышат и поймут… Пусть примут и придут…
Черная тень возникла перед ним, и тут же распласталась в прыжке. Он увернулся.
А ты не волк… Ты не наш…
И враг ушел, растаял в тумане…
Машина подпрыгнула на выбоине, и Градов открыл глаза.
И сразу вспомнил:
«Те, кто способен слышать, пусть услышат и поймут… Пусть примут и придут…»
«Кажется, у меня нет выбора, – сказал он себе. – Это что-то внутри становится сильнее…»
Ника молча сидела, прижатая к дверце Степаном. Звериная часть ее души ликовала при виде леса и одновременно тосковала, запертая в человеческой оболочке. Здесь было несравненно лучше, чем в городе, который убивал сам себя. Хотелось обратиться в волчицу, выпрыгнуть из этой железной коробки туда, на волю, под деревья. Хотелось поваляться в теплой траве, поохотиться да просто вдохнуть запахи леса…
Дача Чекана оказалась двухэтажным кирпичным домом – единственным обитаемым домом в заброшенной деревне. Таких деревень становилось все больше в России – даже в элитном вроде бы Подмосковье. Он был обнесен забором с дырками-бойницами в кирпиче, замаскированными под незамысловатый узор, и стоял чуть в стороне от остальных, на невысоком холме. Густой хвойный лес здесь отступал, и все подходы к дому хорошо просматривались. Во дворе находились приземистая баня, сарай и колодец. За домом зеленел ухоженный газон и трогательная клумба гладиолусов.
Увидев эту картину, Ника не смогла удержаться от улыбки, но поспешно придала лицу серьезное выражение, заметив, с какой любовью осматривается Чекан. Оказывается, у этого железного волка были свои слабости!
На порог вышел здоровенный бородатый мужик лет сорока, с длинными рыжими волосами ниже плеч. При взгляде на него сразу вспоминались древние викинги. Издав боевой клич, он распахнул объятия и сгреб Чекана.
– Ага-а! Наконец-то пожаловал! Как будто почувствовал! Мы как раз нашу годовщину отмечаем! – прогудел он на одном дыхании. – Присоединяйтесь!
Значительную часть просторного помещения занимал стол, уставленный разнокалиберными емкостями с разноцветными жидкостями – несомненно, алкогольными – и произведениями домашней кулинарии. За столом сидели двое, похожие на братьев, в одинаковых черных футболках, длинноволосые, худые и высокие, и еще один парень лет двадцати, с живыми карими глазами, косичкой, аморфной татуировкой и пирсингом, совершенно не украшающим его лицо.
Вновь прибывшие устроились за столом. Чекану удалось подать голос только после рюмки водки, выпитой «за встречу», и порции маринованных грибов.
– Гм, эт-самое, – собрал разбежавшиеся от такого теплого приема мысли варк, – знакомьтесь. Этот рыжий, который гудит без умолку, – дядя Федор. Вот эти двое – Иван и Никита Киндиновы. Не братья.
– И даже не однофамильцы, – добавил один из длинноволосых под смех приятелей.
– Ну а это молодое чудо – Михаил Ладимирский, он же – Химера.
– Лучше просто: Химера, – скромно уточнил татуированный.
– А я привез Каролину, Веронику, Андрея, Степана и… – Чекан замялся на мгновение, вопросительно глядя на Эльфа.
– Арвида, – сообщил маг.
– Точно, Арвида! И хочу сказать, – Виктор обвел взглядом своих спутников, – что этим парням известно, кто я такой.
Застолье было в разгаре, когда Чекан встал и сказал Глотову:
– Пойдем со мной. Покажу кое-что.
Виктор прошел в соседнюю комнату, поднял тяжелую крышку погреба и, сделав приглашающий жест Степану, начал спускаться.
Просторный погреб был разделен на две части. В первой находились запасы разнообразного провианта, рассчитанные не иначе как на два-три месяца осады, во второй хранилось оружие.
В основном старое, выкопанное из земли в местах боев прошлой войны и заботливо реставрированное руками деда Штепы. Пулемет «МГ-43», его собрат по вермахту «шпандау», невесть как попавший сюда старик «Томпсон» – когда-то культовое оружие гангстеров эпохи «сухого закона». Тут же присутствовало несколько трехлинеек и упакованные в полиэтилен «ТТ», «наганы» и «вальтеры».
Было в погребе и более молодое поколение смертоубийственных игрушек: помповое ружье, китайский пистолет-пулемет, название которого осталось для Степана загадкой (в иероглифах он не разбирался), карабин «Сайга» с оптическим прицелом и хромированный «АК-47» производства, насколько помнил Глотов, еще СФРЮ. Из картонной коробки с надписью «Сникерс» виднелись ручки гранат.
Да, с таким арсеналом эта крепость могла выдержать долгую осаду. По крайней мере, если ее будут осаждать люди.
– Знакомые инструменты? – спросил варк. – Ты вроде как после меня самый компетентный в военных вопросах, поэтому давай вместе прикинем, что и кому раздать.
А тем временем за столом дядя Федор уже вовсю травил байки Каролине, а «не братья» отмечали оглушительным хохотом особо удавшиеся шутки.
Затем разговор как-то незаметно перескочил на музыку, и Каролина удивилась – приятели главного варка показали тут неожиданную осведомленность.
Вспоминали не только Луи Армстронга или Криса Ри, но даже мелькали в разговоре и Моцарт с Вагнером…
– Ого-о! – протянула Каролина. – А вы что, специалисты по музыке?
Все четверо уставились на нее чуть не с открытыми ртами, а потом Химера важно произнес:.
– Мы – «Горный ветер»!
– Это как? – не поняла студентка.
– Группа «Горный ветер», – пояснил дядя Федор. – Фолк– и бард-рок, концерты в клубах, два альбома… Неужели никогда не слышала?
– Не-а, – честно призналась Каролина. – Я, вообще-то, джаз больше люблю…
Все четверо синхронно и удрученно вздохнули.
– А Чекан? Он тоже, что ли? – с удивлением осведомился Андрей.
– Нет, – покачал головой Федор. – Витя – наш друг. Наш спонсор-меценат… Да что там – наш спаситель!
– Было такое дело, – начал один из близнецов—не братьев, – попали мы на большие бабки. Внесли за аппаратуру, за запись альбома, а партнеры наши возьми да и пропади. А деньги, между прочим, не у самых хороших людей заняли.
Ну, что… Играем себе, репетируем, а сами потихоньку к концу готовимся. Потому как платить нечем – ну, совершенно!
Химера вон даже предложил коллективным самоубийством покончить… Чтоб музыка наша хоть посмертную славу приобрела! Правда, по-моему, он сделал это после четвертого пузыря…
– А тут после одной вечеринки в «Вермеле», – продолжил второй Киндинов, – заходит к нам за кулисы этакий вот прикинутый здоровяк и начинает: мол, группа понравилась. Нет ли других песен да где можно будет послушать… Ну, слово за слово, пожаловались мы ему на то, что послушать, наверное, уже не придется…
Так мало что сорок тысяч «зеленью» без расписки отстегнул, так еще и авторитетом своим помог кое-кого приструнить. Одним словом, друг он наш до гроба!
– А если кто скажет: мол, не человек, так скажу вам: еще таких людей поискать! Вот так! – дядя Федор от избытка чувств ударил себя в широкую грудь.
– О! – встрепенулся Химера. – Значит, вы никогда не слышали нас? В таком случае – квартирный концерт специально для друзей нашего лучшего друга Виктора Ивановича Чекана!
Музыканты притащили гитары, небольшую ударную установку и начали.
Солировал Химера, оказавшийся обладателем хорошо поставленного баритона, на бэк-вокале ревел дядя Федор, ухитряясь еще искусно терзать бас-гитару.
Что за дом без огня,
Что за песня без слов,
Что – свобода, коль нету ей края?
За решеткой дождя,
Словно стая волков,
Рваных туч низко стелется стая.
Заливает дождем
Лобовое стекло,
«Дворник» воду гоняет по кругу.
Рвут колеса судьбу,
Как рука полотно —
С севера к югу.
Где-то там далеко,
В городской суете
Ты меня по частям забываешь.
Мой уснувший сосед
Головою в ответ
Всем причудам дорожным кивает.
Там за радугой свет —
Это все же июль,
Он на облаке мчится по небу.
Спит с похмелья сосед,
Что за дело ему,
От кого и куда я еду…
Каролина помотала головой. Еще недавно жизнь ее была понятна и проста. А вот теперь она сидит в гостях у оборотня, который чуть ее не убил, и слушает концерт музыкантов – приятелей этого самого оборотня. И только теперь она поняла и прочувствовала: к прежней жизни возврата не будет. Никогда. Никогда.
Багряная нить
Москва. 15.33
Раздался звонок, и Олег Пеплов открыл дверь. На пороге стоял худощавый мужчина.
– Добрый день! Вы капитан Пеплов?
– Да.
– Можно войти?
– Проходите, – капитан отступил в глубь прихожей.
– Спасибо.
Гость вошел и закрыл за собой дверь:
– Вы руководили вчерашней операцией на улице Волгина?
– А в чем дело? Кто вы такой?
– И заметили там нечто необычное? – словно не расслышав, продолжал незнакомец. – Не так ли?
– Весьма необычное, – ответил Пеплов. Ему вдруг показалось, что гость имеет право на такие расспросы. – Клыкастого урода, погибшего от солнечных лучей. Заметьте, я не сумасшедший.
– Я и не сомневался. Меня зовут Николай Гуменник, и я, если можно так выразиться, занимаюсь схожим делом. Мне жаль, что вы оказались втянуты в это, но теперь уж ничего не поделаешь – и вам придется работать со мной.
Капитан внимательно взглянул на него, и Гуменник кивнул:
– Да, вы почти угадали. Я не из ФСБ, но полномочия мои не меньше. Предупреждаю: выбора у вас нет. Вы прикоснулись к государственной тайне высшего разряда, поэтому либо работаете со мной, либо… За вами приедут санитары, и вы уже никогда никому не докажете, что не сумасшедший. А после дюжины уколов вообще превратитесь в безвредный овощ, пускающий слюни и гадящий под себя. Ну, так как, будем работать вместе?
Пеплов развел руками и попробовал пошутить:
– Прибавка к зарплате будет?
– Скажем так: ваш оклад увеличится раз в десять по сравнению с нынешним, – серьезно ответил Гуменник. – И на премии можете рассчитывать.
– Согласен, – тут же сказал Пеплов.
– Отлично. Хотите узнать некоторые подробности дела?
– Еще бы!
– Слышали о резне в особняке предпринимателя Чижинского?
– Еще бы, – повторил Пеплов.
– Потом был взрыв в особняке, также принадлежавшем фирме Чижинского. Выживших нет. По нашим сведениям, дотла сгорело более двух десятков человек, в основном бизнес-партнеров покойного, его охранников и друзей. А его личный секретарь пропал. Еще взорван ресторан «Вуковар», Москву захлестнула волна убийств… Все это вы знаете.
– И что? – нетерпеливо спросил Пеплов.
– Убийства продолжаются, их осуществляет религиозная группировка, именующая себя Священной Дружиной. Это фанатики, никогда не задумывавшиеся о благе государства и людей, в нем живущих, они считают, что призваны очистить мир от зла, но самое тяжкое зло – в них самих. Большая часть их лидеров заочно приговорена к смерти…
Внезапно Пеплов почувствовал: его собеседник врет! И еще – глаза этого странного бледнокожего типа подозрительно напоминали глаза той издохшей на балконе твари.
– Тот человек, что сгорел при вас, был вампиром, – продолжал Гуменник. – Не удивляйтесь, они существуют, но их существование сотни лет скрывала эта самая Священная Дружина. Якобы для того, чтобы оградить человечество от, так сказать, ненужного знания, а на самом деле, чтобы заставить служить кучке избранных, обладающих этим знанием… Их всех надо истребить до последнего человека. И вы в этом поможете.
– Проклятье! Я не убийца! – Пеплов поймал себя на том, что сжимает рукой нательный крест.
– У вас не осталось выбора: или вы, или они. Эта невидимая война идет уже долгие годы. Они враги всего существующего порядка, и если угодно – прогресса и человечества…
– А кто тогда ты?! – вдруг рявкнул капитан.
– Почуял? – прошипел кайтиф, оскалив клыки. И от этой ухмылки у неробкого капитана сжалось сердце. – Ну, ладно – будем играть начистоту. Ты догадался правильно: я сам тоже вампир, как вы, людишки, выражаетесь. Да-да, самый настоящий – вроде того бедолаги Евлампия, которого ты чуть не поймал. Да примет его Вирм – дураком был всегда, дураком и остался… И вариантов у тебя теперь два: либо ты с нами, либо тебя нет… Да не хватайся ты за крест! – Гуменник презрительно скривился. – Он тебе не поможет. Ты хоть и крещеный, да только веры в тебе настоящей… – раздался гнусный смешок, – столько же, сколько золота в бочке у золотаря!
Подавшись к оторопевшему Пеплову, он легко разжал пальцы чемпиона отделения по армрестлингу и сорвал крестик с его шеи. Повертел в руках и с ухмылкой вернул Олегу.
– Да и грешник ты великий. В Чечне два раза был? Был. Зачистки проводил, мирных жителей мордовал? Мордовал. Проституток бесплатно пользовал? Пользовал… Торгашей тряс, опять же! А ведь сказано: «Не возжелай добра ближнего своего»! А уж насчет исповеди и отпущения грехов – сам понимаешь! Наш ты человек, одним словом. Так что выбирай, капитан… Имей в виду: если будешь с нами, то не только денег много будет – и карьеру поможем сделать. У нас и генералы свои есть, глядишь, и министры появятся…
– Вы хотите… меня… – начал было капитан, зеленея на глазах.
– Думаешь, насильно приобщать будем? – презрительно усмехнулся кайтиф. – Зря боишься – еще заслужить это надо, да и невозможно это сделать, пока ты сам не захочешь… Ничего, это сейчас ты боишься, а вот стукнет тебе полтинник, и начнется у тебя то простатит с циррозом, то раны старые… – он неожиданно ткнул пальцем капитану под ребро, где под одеждой был шрам от пули ингушского снайпера, заработанный два года назад в Магасе. – Мы тебя, кстати, и сейчас можем подлечить… Ну, так как?
Капитан помолчал, а потом твердо сказал:
– Нет.
– Уверен?
– Уверен!
Капитан отскочил в угол и принял боевую стойку.
– Глупец… – вздохнул вампир. – Я ведь могу тебя убить, даже не прикасаясь. Что и сделаю сейчас.
Внутреннее зрение показало ему бешено бьющееся сердце милиционера.
– Саагон-дай-хертг’хаа! – произнес он.
И… ничего не произошло.
Нет, все-таки произошло – Пеплов понял это по испуганному лицу вампира.
Гуменник понял, что совершил ошибку! Ошибся в пятом регистре на целую терцию! Мелочь, но в сочетании с Пятой модификацией заклятия Внутреннего зрения и отсутствием защитного амулета ошибка эта обратила смертоносный приказ против самого вампира.
И теперь он ощутил, как замерло его собственное сердце.
И, к ужасу своему, понял, что не знает, как его запустить. Магия не прощала ошибок.
Последнее, что увидел перед смертью кайтиф, было расплывающееся в тумане лицо Пеплова.
– Ментяра сучий! – с хрипом выдохнул Гуменник и умер. Кожа на его лице желтела на глазах, глаза растеклись под полуопущенными веками, и аромат тления коснулся ноздрей Пеплова.
– Дерьмо, – пробормотал милиционер, отлипая от стены… – Господи, ну и дерьмо!!!
