9. Земля, 20 декабря 2196 г.
Что тянет людей в крупные города? Как можно объяснить самоубийственное стремление человека попасть в гущу огромной равнодушной толпы - явления, сравнимого по опасности с самым жутким стихийным бедствием? Если отбросить откровенно слабые сиюминутные аргументы: «в городах крутятся большие деньги» или «из мегаполисов начинается путь к вершинам славы», останется только одно объяснение: большой город - это наркотик. Он манит запретностью, пока его не попробовал, и ни за что не отпустит, если на него «подсел». А деньги и слава - это лишь оправдание сначала любопытства, потом слабости. На иглу большого города может подсесть не только безвестный и нищий искатель легкой наживы, но и знаменитый богач из провинции, вся разница в том, что последний не сочиняет для себя «легенд», он приезжает именно за наркотическим опьянением мегаполиса.
Да, есть люди, которые поступают наоборот - бегут из городов, но убегают они недалеко и ненадолго. Когда город у тебя в крови, когда его ритм - это ритм твоего сердца, избавиться от пагубного пристрастия ты сможешь, только умерев. А кому захочется умирать, когда в мире еще столько интересных мест? Столько непохожих друг на друга городов, мегаполисов и агломераций! А сколько их еще на освоенных планетах Солнечной и колониального пояса? Одурманенный городом человек не знает иного счастья, кроме счастья, выстроенного из железа, бетона и стекла. Его природа - архитектура, его музыка - индустриальный шум, его энергия - термоядерная, схожая с солнечной, но все-таки другая.
«Наверное, было бы логичнее вырубить корни проблемы, а не хвататься за ее пылающие ветви, - подумал Воротов, глядя на крупнейший европейский мегаполис с высоты десятка километров. - Перенаселенность душит исключительно большие города, а вовсе не планеты. Просто люди не мыслят себе жизни за городской чертой, от этого и страдают. Заслуженно страдают, надо подчеркнуть. И ведь нельзя сказать, что жизнь, допустим, в Лингхеде или Сандвикене чем-то отличается от жизни в столице. Тот же уклад, те же товары и услуги, та же виртуальность. Только нет такого столпотворения, безумных потоков транспорта и суеты. Чем же, спрашивается, лучше жизнь в Стокгольме? Внятно не ответит, пожалуй, никто. Максимум, на что могут сослаться, - на престиж. Но что такое престиж, если задуматься? Условность, выдуманная, чтобы оправдать неудобства, не более. Банкнота, не «наполненная» абсолютно никаким «золотым содержанием». Да, лет триста назад жить в больших городах было интереснее, приятнее, удобнее и прибыльнее. Эти преимущества и наполняли «престиж» - хотя в то время словечко было еще не в ходу. Но сейчас, живи ты хоть на полюсе, будешь иметь все те же блага, что и любой другой обитатель планеты, да плюс к тому - свежий воздух, красивый вид из окна и тишину. Остался ли в наше время хотя бы малейший смысл тесниться в городских лабиринтах? Однозначно - нет. Может быть, стремление построить себе уютный муравейник заложено в человеческих генах? Тоже - нет. Остается привычка, возникшая во времена караванных путей и меновой торговли. Но сила привычки - великая сила. Перебороть ее может только нечто революционное, нечто принципиально новое, например прорыв в технологиях гипердрайва, когда каждая дверь будет открываться туда, куда пожелает хозяин дома - хоть на соседнюю улицу, хоть на другую планету. Лишь в этом случае, когда беспрецедентным по масштабам мегаполисом станет все доступное человеку пространство, можно будет избежать скопления огромных масс народа на мизерной площади, в мрачной чащобе каменных джунглей. Но «пеший гипердрайв» - это пока лишь мечты, а перенаселенность городов - суровая реальность».
Алексей встряхнулся. Вот именно - суровая реальность. Как раз она сейчас настоятельно требовала сосредоточиться на цели вояжа. Будто удачно подобранное звуковое дополнение к последней мысли, в кабине зазвучал мелодичный сигнал вызова, и виртуальный робот-секретарь сообщил, что Воротова приглашает к беседе сам директор СБЗФ Генри Добсон. Абонент был очень важный и мог бы выйти на связь без всех этих условностей, но в СБЗФ существовал неофициальный перечень сигналов, без лишних слов сообщающих агентам и резидентам почти половину необходимой информации. Вызов через приемную, но с мелодичным звонком предупреждал, что разговор будет зафиксирован в секретных протоколах, но не будет содержать официальных приказов или обязательного для выполнения «личного мнения» руководства. Все это означало, что Воротов может говорить свободно, но тщательно подбирая слова. Такой вот парадокс. И одновременно предупреждение: «есть проблемы».
Алексей приказал навигатору организовать сеанс связи в закрытом режиме - когда для окружающих абонент выглядит размытым силуэтом, а слова собеседников сливаются в мерный шум прибоя - и ответил на «звонок». Виртуальная беседа продлилась недолго, около пяти минут. Закончив, Воротов развернулся вместе с креслом и обвел хмурым взглядом заинтересованные лица товарищей.
– Получил накачку? - спросил Чижов.
– Заметно?
– В глазах вековая печаль. - Майор усмехнулся. - Нас закрывают?
– Нет, но дело к этому. Пока мы сражались с невидимками на периферии, нас терпели как необходимое зло. Но решение выдвинуться в столицу показалось кому-то там, наверху, слишком опасным ходом. В связи с этим наметились проблемы. На группу собираются навесить всех собак, от инцидента с монорельсовым экспрессом в Шанхае до нестабильности биржевых котировок. Обоснованных претензий ни у кого нет, но кому они нужны, эти обоснования? Им будет достаточно порыться в наших биографиях, найти несколько «скелетов», этого хватит, чтобы потребовать смены состава группы. Фактически - ее ликвидации.
– Постойте, командир, кому - им? - спросил Вальтер.
– Формально запрос в СБЗФ прислал Комитет по безопасности Совета, но фактически его сочинили парламентарии из самой крупной фракции. Короче - китайцы. Делу пока не дали ход, но председатель Комитета вышел на главу федеральной полиции и в приватной беседе сообщил, что это было первое и последнее предупреждение. Директор Полицейского управления любезно поделился информацией с Добсоном и предупредил его, что не позже чем через сутки отзовет из группы своих людей. То есть вас.
Алексей кивнул Грайсу и Люси. Затем перевел взгляд на Джейсона.
– Я не хочу обратно! - испуганно проблеял Чу.
– ФПУ собирается отозвать своих людей из группы всего лишь из-за одного «китайского предупреждения»? - спросил Вакидзаси. - Странно.
– Вы правы, офицер. - Воротов кивнул. - Все не так просто. Сразу после звонка председателя Комитета по безопасности с Добсоном связался глава администрации президента и предложил ему признать, что затея со следственной группой оказалась неудачной. Компенсация Шанхаем всех затрат государства, по мнению администрации, была вполне приемлемым вариантом разрешения конфликта.
– Но и это было не все, - проронил Вальтер. - Я угадал?
– Да. Коллеги по кабинету министров намекали Добсону на бесперспективность проекта еще до того, как мы начали действовать. Настойчивее других был сам премьер. Запретить не запрещал, но… В общем, не будь у Добсона прямой поддержки президента, мы никогда бы не встретились в таком составе.
– Но сейчас президент отозвал свою подпись, и ваш директор остался один против всей государственной верхушки? - снова предположил Грайс. - Типичная история.
– Возможно, у него есть союзники, но их меньшинство.
– Вы говорили, командир, что об «Омеге» знает от силы десять человек, - недовольно сказала Люси. - А получается, о нас не знает только ленивый? Как же так?
– У меня нет ответа, Люси, но сейчас речь о другом. Счет идет на часы, даже на минуты. Если не будем сидеть сложа руки, сумеем выйти из сложившейся ситуации с честью. Или хотя бы без потерь.
– Предпочитаю завершать начатое, а не выходить из ситуации, - пробурчал Чижов. - Мое министерство никогда не будет плясать под дудку парламентского большинства! Пока не поступит однозначный приказ от верховного, наш министр и пальцем не шевельнет. Так что хотя бы я останусь с тобой, командир, до победы.
– Если Добсон прикажет распустить группу, со мной ты сможешь только попить пивка, - сказал Алексей. - Мой директор будет сопротивляться до последнего, вы все это прекрасно понимаете, но давление нарастает с каждым часом. Сэр Генри - человек прямой и честный, поэтому не стал рисовать мне чудесные картины светлого будущего. Времени у нас в обрез. Сутки - максимум. Завтра в это же время Вальтер и Люси будут отправлены по своим отделам, а Джейсон вернется в «Аксу-5». Чуть позже Вакидзаси улетит в Обихиро, а мы с тобой, Виктор, прилетим в Москву, разбежимся и мгновенно забудем о двух странных днях декабря.
– Ненадолго, - сказал Вакидзаси. - Мало того, мы вряд ли вернемся к постоянным местам службы. На эту мысль наводит решимость, с которой «золотые драконы» разбираются со своими недругами.
– Меня точно грохнут, - вздохнул Джейсон. - На первой же прогулке. Эх, такой шанс сорвался!
– Но пока ничего не решено, мы будем драться, - решительно заявил Алексей. - Мы должны принять предупреждение Добсона к сведению и использовать оставшееся время с максимальной эффективностью. Мы разделимся на две оперативные тройки и зайдем сразу на две возможные цели. Чижов и Люси пойдут со мной. Вальтер и Чу будут работать с Вакидзаси. Челнок на совести Грайса. Моя группа займется комитетом Совета Федерации по инновациям и науке. Если не получится достучаться до его председателя, попробуем отыскать господина Пака, он заведует финансовыми делами как раз этого комитета. Офицер, вы найдете двоих оставшихся экспертов и вытянете из них все, что возможно. Связь между группами держать постоянно, за это отвечают Люси и Джейсон. Ясен приказ?
– Да, командир.
– Время дорого, господа, приступаем немедленно…
…Первые результаты появились у группы Воротова. К сожалению, результаты отрицательные. Из Совета Федерации офицеров не то чтобы выставили… нет. Им вежливо, но настойчиво объяснили, что все председатели комитетов сейчас на общем заседании и когда освободятся - непонятно. А финансовая группа Совета переехала в новое здание на юго-западной окраине столицы, практически в городок Седертелье. Учитывая, что челнок приземлился на служебной площадке СБЗФ неподалеку от Упсала, то есть на северо-востоке, новость была не самой приятной. Пришлось офицерам брать служебный флаер и лететь через весь Стокгольм, причем без малейшей уверенности, что господин Пак окажется на месте. На вызовы бывший эксперт не отвечал, а отследить его цифровую метку не представлялось возможным, Пак воспользовался привилегией высших государственных служащих и заблокировал виртуальный маячок на сорок восемь часов. Сделал он это почти сутки назад, так что в запасе у него оставалась половина срока. Как раз столько, сколько имелось и у «Омеги».
– И этот облом еще не самая большая неприятность, - комментируя информацию от Люси, сказал Джейсон. - За ними начали присматривать. Непонятно кто, но не безопасники и не копы. Пока вроде бы не мешают, но на нервы капают. Хотя у кого из них есть нервы? Стальные тросы у всех троих.
Он почему-то вздохнул. Наверное, сожалея, что обделен природой и в этом плане. Во всяком случае, так решил Вакидзаси. Он не стал высказывать догадку вслух, а просто незаметно усмехнулся.
– Наши дела обстоят ничуть не лучше, - заметил Вальтер. - Люси нас слышит?
– Слышит, - кивнул Чу. - Только не слушает. У них там свои проблемы, не до наших отчетов. Может, потому и нервы в порядке, что умеют сосредоточиться на главном, не распыляются. А что у нас? Ты что-то отрыл в виртуальности?
– Это следует обязательно проверить вживую. Насколько обманчивыми бывают виртуальные отражения, мы уже знаем. Но… на первый взгляд информация похожа на правду. Те двое экспертов «шанхайской комиссии» несколько часов как… мертвы.
– Вот как? - заинтересовался Вакидзаси. - Вы уверены, капитан?
– Да, но если Джейсон перепроверит, возражать не стану, - сказал Вальтер. - Все-таки его каналы чуть полнее и свободнее моих.
– Проверяю, проверяю. - Джейсон сосредоточился на «коннекте».
Минут десять он практически отсутствовал, хотя физически оставалось на борту челнока. Вакидзаси и Вальтер терпеливо ждали, сохраняя полное молчание. Молчать никто не заставлял, помешать разговорами Джейсону они не могли, но говорить было не о чем. Наконец Чу вернулся из вояжа по виртуальному пространству и, устало потерев глаза, виновато взглянул на товарищей.
– Проверил все на десять раз, но толку одна десятая. Вернее, все как ты и сказал, Вальтер. Или, если хотите, как в свое время «презентовал» Алекс, только хуже. Из экспертов Совета, утверждавших конкурсные проекты, на Земле действительно остались только трое. Из них один, эксперт финансовой службы Совета Пак, упорно не идет ни на какие контакты, пользуясь правом служебной блокировки связи и позиционирования. Но его виртуальное отражение, пусть и зависшее, все-таки существует. А вот отражений мистера Строу и доктора Фостера в киберсфере больше нет. Они умерли в одну ночь; док «спьяну» упал с высоты, а у коматозника Строу сломался аппарат ИВЛ. Не знаю, что за штука, но это оказалось смертельно.
– Аппарат для искусственной вентиляции легких, - расшифровал Грайс. - Прибор помогал больному дышать.
– А-а, тогда все ясно. И одновременно неясно.
– Что тебе неясно?
– Как-то очень уж вовремя они свернули дела в этом мире, - заметил Джейсон. - Только мы собрались в столицу, как они крякнули. Ни раньше, ни позже.
– Остался Пак, - задумчиво сказал Грайс. - Почему?
– Его простейшая маскировка принесла плоды: всемогущие «золотые драконы» не сумели подобраться к нему прошлой ночью, - предположил Вакидзаси. - Такое бывает. Но это не повторится. Нам следует поспешить.
– Я вообще-то о другом спросил, - обиженно заметил Чу. - Вы меня ни в байт не ставите, а я, между прочим, последовательнее вас мыслю.
– Ты хотел услышать пару выпавших фраз? - Вакидзаси насмешливо взглянул на хакера. - Они потому и выпали, что пусты. Да, мы понимаем, что «драконы» следят за нами и даже умудряются подслушивать. Виртуальность - не допотопный Интернет, она многообразна и присутствует всюду. Раз так, неудивительно, что нас слышат и поэтому опережают.
– Я тебе поражаюсь, самурай! - Джейсон вскинул брови. - Нас пасут, как баранов, а ты этому «не удивляешься»! А за каким демоном нам всякие «кодировщики» и прочая аппаратура? Если «драконы» знают все наши планы наперед, получается, они легко могут их сорвать; да они так и делают! Что это за странная игра в поддавки?
– Ты сам себе ответил, - сказал Грайс. - Мы не знаем толком, кто наш противник, потому что не видим его. Мы вынуждены выманивать его из тени, чтобы рассмотреть.
– Подставляя гражданских? - Джейсон покачал головой. - На грани фола игра. Даже за гранью. Я, конечно, тоже не святой, но ваш цинизм будет покруче моего нигилизма, господа копы. Гораздо круче.
– Не мы устанавливали правила игры.
– Ну да. - Чу хмыкнул. - Скажете это на суде. Там очень внимательно слушают такие доводы. «Золотой Дракон заставил нас пожертвовать двумя пешками, ваша честь, и мы не смогли отказаться, ведь это давало шанс выиграть партию». Здорово! Вполне в духе всей вашей гнилой государственной системы.
– Золотой Дракон? - задумчиво переспросил Вакидзаси. - Возможно, ты прав, Джейсон Чу. Возможно… прав.
– Неужели? - Джейсон саркастично ухмыльнулся. - Я и вдруг прав? Отчего такая щедрость на похвалы?
– Оттого, что, если мы представим себе картину немного иначе, у нас все сойдется. - Вакидзаси щелкнул пальцами. - Золотой Дракон это не тайная организация, контролирующая ночную жизнь, это человек, лидер всего «темного сообщества». Вот в чем фокус. Мы пытаемся уловить суть заговора, а должны стремиться понять логику одного человека. Это другой путь.
– Все равно ничего не сходится, - упрямо заявил Джейсон. - Как был ШНЦ сам по себе, так и остался. И Дракон на другой чашке весов или «драконы» - не имеет значения. Он или они переигрывают нас всухую. А будем все время поддаваться, так и вовсе затопчут!
Конец спору положил виртуальный вызов в адрес Вакидзаси. На связи был Воротов. Стараниями столичной виртуальности командир будто бы стоял перед товарищами вживую.
– Есть работа, господа. Мы нашли Пака и сейчас поднимаемся к нему в офис под видом офицеров криминальной полиции. Люси страхует. Вальтер, садись за «штурвал». Подними челнок в зону суб-дрейфа и будь готов подобрать нас с грузом.
– Вы хотите его… как это называется… умыкнуть? - удивился Грайс. - Алекс, это противозаконно.
– Зато эффективно, - оставаясь за кадром, вставил реплику Чижов.
– Нам придется пойти ва-банк, - серьезно сказал Воротов. - Люди, которые сели нам на хвост после посещения приемной комитета по науке, сжимают кольцо, и… я подозреваю, они не просто люди. На «ночных» не похожи, но ведут себя очень подозрительно.
– Хорошо, командир. - Вальтер произнес это через силу. - Сейчас поднимемся на отметку «двадцать пять» и зависнем в полной готовности к пике.
– Будьте на связи! Но только в закрытом аудиорежиме. Незачем пугать свидетеля повышенным вниманием. Он, похоже, и без того перепуган. По местам!
– Командир, минуточку, - вмешался Вакидзаси. - Это может быть важно. Начните разговор с Паком с вопроса, что ему известно о Золотом Драконе. У нас появилась одна интересная догадка, и, если она верна, эксперт ее обязательно подтвердит, даже сам того не желая.
– Догадка? Насчет чего?
– Насчет Дракона. Мы считаем, он не миф и не символ, а конкретный человек. Спровоцируйте эксперта на откровенность. Если он напуган, сделать это будет несложно.
– Мысль интересная, - согласился Воротов. - Так и поступлю, офицер. Спасибо за совет…
… - Вы не понимаете! - Маленький, круглый и пышущий здоровьем Пак при появлении «полицейских» болезненно посерел, а после вопроса: «Известно ли вам, кто скрывается под ником Золотой Дракон?» - и вовсе стал походить на замшелую бетонную стену. - Вы думаете, я что-то знаю? Я владею ничтожной толикой информации, господа офицеры, и нет гарантий, что она правдива. С моей помощью вы не найдете этого человека! Золотой Дракон очень умен. Очень умен и крайне изворотлив. А еще он мастер перевоплощений. Гений перевоплощений! Он способен обмануть кого угодно! И не только с помощью перевоплощения. Еще он умеет искусно искажать информацию. Очень искусно! Смешивая в одном котле правду и ложь, он может сварить такое заманчивое снадобье, что вы сами легко примете его за нужное вам лекарство. Но это будет иллюзия! Хитрость и коварство Дракона безграничны! У него тысячи имен и лиц, он неуловим, но всегда где-то рядом! Им может оказаться любой… даже один из вас!
– Красиво распинаетесь, господин Пак, только без толку все это, - сурово сказал Чижов, перед этим выразительно взглянув на командира. - Не сдадите Дракона, вам крышка.
– Хотя бы расскажите, что знаете, - сказал Воротов гораздо мягче, чем майор.
Сегодня Алекс играл роль «доброго копа». Иначе и быть не могло, при его-то располагающей внешности, да еще в паре с грубоватым и покрытым шрамами Чижовым. Предопределенность ролей резала глаз, но Паку было не до тонких наблюдений. Он паниковал, что называется, «в полный рост», и такое понятие, как критичность мышления, было для него сейчас пустым набором звуков.
– Я упомянул его имя! - Маленький эксперт нервно поерзал в огромном скандинавском кресле. - Я рассказал все, что слышал о нем от знающих людей, это уже много! Очень много!
– Много для вас, господин Пак, поскольку тянет на пулю в затылок, - жестко заявил майор. - Но нам этого мало! Рассказывайте дальше, терять вам нечего, вы все равно уже труп!
– Нет! - Пак еще сильнее побледнел, обмяк и совсем потерялся в кожаных объятиях своего непомерного кресла. - Я ничего такого не сказал. О том, что Дракон с помощью целой армии посредников и адвокатов управляет половиной правительства и Совета, знают все… на определенном уровне. У него очень, очень серьезные связи во Дворце Наций! Но никто, никто не знает, как он выглядит, где его штаб-квартира и сколько тысяч счетов в Гипербанке принадлежат ему, хотя формально открыты они на других людей. Зато всем известно, хорошо известно, что Золотой Дракон знает и видит все, даже то, чего не может знать и видеть никто, кроме узкого круга посвященных! Никто!
– Просто мистика. - Чижов наклонился к Паку и сунул ему под нос пистолет. - Но вы, гражданин, не увиливайте! Выкладывайте свою «ничтожную толику», или я разнесу вам череп!
– Виктор, не дави на него, - спокойно сказал Воротов. - Господин Пак и без твоих угроз все давно понял и согласен сотрудничать. Не так ли, господин эксперт?
– Эксперт? - Пак поднял затравленный взгляд на Алексея. - Вы имеете в виду… а-а… теперь мне все ясно. Вы, кажется, сказали, что расследуете дело, связанное с гибелью Фостера и Строу? Вы думаете, их объединяет именно этот нюанс… участие в экспертной группе по Шанхайскому проекту?
– Точно так, - пробасил Чижов. - Рассказывайте!
– Что вам известно о Шанхайском проекте, господин Пак? - подав майору знак помолчать, спросил Алекс. - Как он связан с Золотым Драконом и как оба эти понятия связаны с «новым ночным порядком»?
– Вы думаете, их убрал… Дракон? - Пак схватился руками за голову. - Я ничего не знаю! Убирайтесь из моего кабинета! У вас нет санкции на этот допрос! Оставьте меня в покое!
Он вскочил и, потрясая кулаком, прокричал еще несколько фраз на родном языке. Воротов прислушался, ожидая синхронного перевода от Люси. Лейтенант Мун фактически прогуливалась по холлу здания, следя за поведением охраны и за обстановкой снаружи, но виртуально оставалась на связи как раз на такой случай. Однако перевода от лейтенанта не последовало. Видимо, переводить было нечего.
– Приличный человек, а выражаетесь как сапожник - Чижов легонько толкнул эксперта в грудь, и тот плюхнулся обратно в кресло.
– У нас говорят «как рыбак», - наконец подсказала Люси.
– Ответьте на заданные вопросы, господин Пак, и мы вас покинем, - спокойно и уверенно сказал Воротов. - Вряд ли вам действительно угрожает опасность. Будь вы носителем опасной для Дракона информации, он вас давно бы убил.
– Зачем же вы меня мучаете? - простонал Пак. - Если моя информация никчемна, она вам не пригодится.
– Сама по себе она, возможно, набор фраз, а вот в сочетании с нашими материалами… кто знает? Выкладывайте.
– Я очень мало знаю. - Пак навалился животиком на стол и преданно заглянул Воротову в глаза. - Очень-очень мало! Вам нужен другой эксперт, Ли, наш профессор, руководитель группы. Он улетел в колонии, не оставив нового адреса, но вам не составит труда его отыскать, вы же полицейские! Он знает почти все! А я… только проверял финансовые документы. Расходы, баланс, основные средства, затраты на материалы… ничего, кроме цифр!
– Цифры значат очень много, - вышел на связь Вальтер. - Алекс, спроси, на какие конкретно материалы тратились деньги и каков порядок затрат?
– Затраты на материалы были очень высоки?
– Да, очень. - Пак торопливо кивнул. - Непомерно! Десятки миллиардов тратились на странные закупки - то ли топлива, то ли сырья… честно говоря, не разбираюсь в таких вещах… но масштабы закупок меня просто поразили. И еще очень много денег было потрачено на переоборудование. Шанхайский центр даже пошел на грубое нарушение - перебросил средства с другой статьи. В отчетности из-за этого такая неразбериха! Но я разобрался, и, что удивительно, у меня все сошлось, до последнего цента. Все средства были потрачены исключительно на проект, никакого воровства или нецелевого расходования. Это все, что я знаю, господа полицейские, клянусь вам!
– Он лжет, - появился в эфире Вакидзаси.
– Согласен, - поддержал его капитан Грайс. - Голосовые детекторы выдают стопроцентный результат. Но это касается только его клятвы. До последнего момента он говорил искренне.
– Мы вам не верим, господин Пак, - заявил Чижов. - Вы знаете что-то еще. Что-то о Золотом Драконе. Как он связан с Шанхайским научным центром?
– Я не знаю!
– Знаете! - Майор резко ударил рукояткой пистолета по столу. Пластик «под орех» треснул, и от столешницы откололся крупный кусок. - Говорите, пока я не врезал еще раз, но уже по вашей макушке!
– Ваши методы недопустимы! - взвизгнул Пак. - Я буду жаловаться!
– Жалуйтесь! - Чижов указал на Алекса. - Вот начальство. Целый начальник отдела… криминального. И не забудьте объяснить, по какой причине я угрожаю вам физическим воздействием! Что вы такое знаете, но не хотите говорить даже под страхом смерти?!
– Смерти? - Пак вытаращился на майора. - Я не ослышался, вы угрожаете мне расправой?!
– Стоп! - громко сказал Воротов. - Давайте, остынем. Господин Пак, приношу извинения за несдержанность моего товарища. Это следствие напряженного рабочего графика. Однако мои вопросы он повторил предельно четко и правильно. Ответьте на них, пожалуйста, и мы уйдем.
– Нет никакой связи! - выпалил эксперт. - Золотой Дракон просто пользуется ситуацией! Пользуется тем, что ШНЦ делает с ночным народом и…
Пак вдруг резко откинулся назад, затем еще резче согнулся и громко ударил лбом в столешницу. Звук получился почти как от демонстрации силы Чижовым. А эффект даже превзошел ее. Новых трещин и сколов на столешнице не образовалось, зато по ней начало растекаться темно-красное пятно.
Чижов вскинул пистолет, принял боевую стойку и повернулся вокруг своей оси. Окон в помещении было много, но все выглядели целыми и невредимыми. Майор опустил оружие и, ухватив за волосы, приподнял голову Пака. Во лбу у эксперта зияла аккуратная дырочка. Чижов осмотрел затылок; выходного отверстия не было.
– Личное оружие, пороховое, двадцать второй калибр, - определил майор. - Разрешено для скрытого ношения в частной охране и… - он почему-то запнулся на полуслове, - в федеральных спецслужбах. Стреляли откуда-то… вон из той стены.
– Из стены? Ты бредишь?
– Стены всякие бывают. - Чижов мягко, по-кошачьи, двинулся сначала вправо, затем вперед и резко принял влево.
Оказавшись у стены точно напротив стола, он внимательно ее осмотрел, пошарил и нажал какую-то кнопку. Одна из панелей метровой ширины отъехала в сторону, открыв взглядам офицеров узкую нишу, вернее, коридорчик, заканчивающийся металлической дверью. Чижов втиснулся в коридор, толкнул дверь - безрезультатно - и вернулся в кабинет.
– Что там?
– Заперто снаружи. Видишь, какие бывают стены? Например, вот такие, фальшивые, с незаметными дырочками или замаскированными окошками. Подстава, Леха. Валим, пока не поздно.
– Поздно, - вдруг сообщил Джейсон. - Я сижу в отражении здания. Снайпера не вижу, зато вижу, что к вам бегут охранники. Штук двадцать, если не больше. Лифты, лестницы, даже выход на крышу… все заблокировано. Остается только прыгать в окно. Но поспешите, на подлете целое звено полицейских флаеров. Минуты через полторы будут у здания и заблокируют для комплекта еще и окна.
– Грайс! - Воротов приготовил оружие. - Подгоняй карету к окнам с северной стороны. Люси, ответь!
– Некогда, командир, - шепнула лейтенант. - Не волнуйтесь за меня, выберусь. Я ведь здесь служу.
Челнок-невидимка опередил полицейские флаеры на считаные секунды. Машины с «мигалками» были настолько близко, что можно было различить их бортовые номера, когда размытое полупрозрачное пятно вклинилось между ними и открытым окном на семидесятом этаже офиса финансовой службы Совета Федерации. Офицерам оставалось лишь преодолеть психологический барьер и запрыгнуть в невидимый шлюз челнока, где их встретил Вакидзаси.
– Теперь я понимаю, почему тот таксист рухнул в обморок, - утирая испарину, сказал Воротов. - Прыжок в бездну без страховки… это щекочет нервы.
– Э-э, командир, - тоном бывалого произнес Чижов. - Ты еще не десантировался в гравикоконе. Вот где экстрим! Ни парашюта у тебя за спиной, ни батута внизу. Только маленькая такая штуковина на поясном ремне, чуть больше бляхи. Летишь камнем вниз и размышляешь, сработает или нет. Говорят, однажды на Грации целый взвод разбился, в какую-то электромагнитную аномалию ребята попали - все гравикоконы в отказ пошли.
– Как быть с Люси, командир? - крикнул из кабины Вальтер. - Где мы ее подберем?
– Для начала оторвись от флаеров!
– Они нас и так не видят!
– Почему же висят на хвосте? - недовольно проскрипел Джейсон. - Ничего вам доверить нельзя. Смотрите и учитесь, законники, как от себе подобных отрываться.
– За штурвал не пущу, - предупредил Вальтер.
– А я и не прошусь. - Чу открыл доступ в виртуальность, но теперь погрузился в нее так, чтобы происходящее в нереальном мире видели все члены группы.
Полицейские флаеры, так же как и наблюдатели мобильных отрядов, и прочие оставшиеся на земле копы, не могли рассмотреть челнок в реальном пространстве. Отражение корабля-нарушителя в киберсфере было тоже не слишком заметным, но его цифровая метка отслеживалась легко и просто. Вот почему флаеры уверенно шли следом и никакие маневры, даже резкий старт в стратосферу или выше, не могли принести ощутимого результата. Выше тридцати километров флаеры обычно не поднимались, но ничто не мешало им передать эстафету более серьезным машинам - челнокам орбитальной полицейской группировки.
– В этом вся тонкость, - самодовольно заявил хакер, комментируя виртуальное отражение. - Вид со стороны хотите?
Изображение осталось объемным, но уменьшилось в масштабе. Члены «Омеги» все как один невольно отпрянули. Картинка выглядела настолько натуральной, что казалось, будто челнок раскололся пополам и на месте разлома действительно теперь нет ничего, кроме серого скандинавского неба и силуэтов летающих машин: относительно крупного полупрозрачного впереди и десятка маленьких чуть позади.
– Джейсон, довольно анимации, - строго сказал Воротов. - Избавь нас от флаеров.
– Легко! - Чу совершил замысловатый пасс рукой, и полупрозрачный силуэт исчез.
Флаеры сбросили скорость и разошлись несколькими звеньями в разные стороны. Возможно, начали поиск, хотя, скорее всего, просто заложили вираж и легли на обратный курс. Найти челнок-невидимку без метки было нереально, это знали все, в первую очередь пилоты.
– Все это прекрасно, теперь мы можем чувствовать себя в безопасности, - уныло сказал Грайс, - только есть две проблемы. Мы не сумеем сориентироваться по спутникам и не сможем войти в виртуальность. Челнок больше не часть глобальной системы воздушного движения. Он теперь - неопознанный летающий объект. Соответственно, если нас засекут системы противокосмической обороны…
– Не засекут, - уверенно сказал Чижов. - Уж поверь, я знаю, на что эти системы годятся. Челноки-невидимки серии «Икс-Т» технологически опережают ПКО лет на десять. Проблема не в автономности челнока, а в выборе дальнейшего маршрута. «Драконы» подставили нас очень чисто, не придерешься. И не докажешь никому, что не верблюд. Куда теперь лететь, где искать правду?
– Для начала надо подобрать Люси, - напомнил Вальтер.
– Надо ли? - засомневался Вакидзаси. - Лейтенант не участвовала в… основных событиях. У нее есть шанс выйти сухой из воды.
– Даже не думайте! - неожиданно вышла на связь Люси. - Я с вами! Конспираторы! Хорошо, что Дракон пока не сообщил копам ваши личные номера. Челнок вы замаскировали, а сами светитесь в киберсфере, как маяки!
– Вот подберем тебя и обрубим все связи с миром, - пообещал Воротов. - Где ты находишься?
– На причале, с которого лучше всего виден дворцовый остров.
– Я знаю, где это, - сказал Вальтер. - Люси, подойди к свободному от судов месту, мы тебя увидим и подойдем с воды.
– Хорошо. - Люси на секунду замялась. - И поторопитесь, здесь становится людно.
– Полиция?
– И не только. Кажется, это люди Дракона.
– Еще не вечер, - с сомнением сказал Чижов.
– В такой пасмурный день все возможно, - возразил ему Воротов.
– А кто сказал, что в помощниках у Дракона только «ночные» люди? - спросил Вальтер. - Могут быть и обычные. Деньги в любое время суток - деньги.
– А еще могут быть необычные, но «дневные», - негромко добавил Вакидзаси. - Для нас все это не имеет значения.
– Пять минут, Люси, не больше! - пообещал Вальтер. - Стой спокойно, старайся не обращать на них внимания.
– Я ужасно извиняюсь, - вмешался Джейсон, - только, похоже, есть новости из Совета. На удивление мгновенная реакция. Просто взрыв в киберсфере, а не реакция. Они бы налоги с такой скоростью снижали!
Воротов коротко взглянул на Вакидзаси, офицер в ответ кивнул, и они одновременно погрузились в виртуальность.
Реакция полиции действительно была мгновенной и жесткой. По всем служебным каналам передавались ориентировки, в которых Грайс и Мун именовались злостными нарушителями дисциплины и подлежали задержанию по приказу самого директора Полицейского управления. Джейсона обвиняли в побеге из-под надзора, а Вакидзаси, Воротов и Чижов получили ярлыки членов некой экстремистской организации, затевающей ни больше, ни меньше - государственный переворот. Белые нитки торчали из всех швов этой наспех сшитой «легенды», но народ, давно забывший термины вроде «охоты на ведьм», свято верил официальным заявлениям, а значит, опасность «Омеге» грозила реальная, хотя и транслировалась через виртуальность.
– Зато теперь мы можем с полной уверенностью говорить о структуре противостоящих нам скрытых сил, - сделал вывод Алексей. - Золотой Дракон стоит на самом верху в иерархии «шанхайского синдиката», постепенно прибирающего к рукам всю власть. А ШНЦ поставляет синдикату деньги и вербует рядовых исполнителей. - Воротов закрыл доступ в виртуальность. - Офицер, Джейсон, возвращайтесь, переходим в режим полной маскировки, в том числе и виртуальной. Чу, сможешь заблокировать наши цифровые метки?
– Легко! Только, во-первых, вместе с «ай-ди» потеряете на время и «кошельки»…
– Это нормально. Секретность сейчас дороже денег.
– А во-вторых, это не поможет. - Джейсон усмехнулся. - Дракон найдет нас и без «маяков». У него повсюду свои люди.
– Не повсюду, - возразил Алексей. - Я знаю пару мест, где у него точно нет агентуры. В одно из них мы и отправимся, когда подберем Люси.
– Да, - Чу рассмеялся, - меня часто туда посылали, с драконами в том месте туго.
– Туго? - Чижов скривился.
– В том смысле, что… душно.
– Душно?
– Чего пристал?! Нет их там.
– Приготовьтесь к маневру, юмористы, - приказал Воротов, усаживаясь в кресло второго пилота.
– Вы не договорили, командир. - Рядом сел Вакидзаси. - От нас отреклись или время еще есть?
– Времени нет, - спокойно ответил Воротов. - «Омега» с этой минуты вне закона. Если сдадимся, будет тяжело, но через годик-полтора шум уляжется и нас реабилитируют. Если продолжим расследование, нас затравят. СБЗФ и Полицейское управление находятся под сильным политическим давлением. Китайское лобби в Совете Федерации способно протащить любой закон и заставить кабинет министров вынести любое выгодное Дракону постановление. Президент тоже не пойдет против мнения большинства. Пока лишь Министерство обороны изо всех сил соблюдает нейтралитет, но это все, что оно может. Прямой помощи нам не окажут; космодесантная бригада прикрытия отозвана с задания. Правда, нам оставлена лазейка. Боевая орбитальная станция «С-54» хоть и выведена из игры, но на запасную орбиту не переброшена, и наш допуск на борт пока действует. Формально станцию перевели в режим «плановой профилактики».
– Что означает - пользуйтесь на здоровье! - заявил Чижов. - Я же говорил, что на военных можно рассчитывать. Десант своих не бросает!
– «До тех пор, пока не получит прямого приказа от президента», так это звучало в полном варианте, - напомнил Воротов. - Нас с тобой, Витя, начальство пока не кантует, но переводит на положение нелегалов: ресурсами пользуйтесь, но на свой страх и риск, если выкрутитесь - хорошо, нет - напрямую не поможем. А что у вас, офицер Вакидзаси?
– Я в отпуске. - Офицер загадочно улыбнулся. - Мой связной из «Кэндо» возвращается на свою базу, а я считаюсь в отпуске. Как раз подошло время.
– Спасибо, что не бросаете. - Алексей пожал японцу руку. - Дело безнадежное, но свернуть его сейчас означает погибнуть. Мы много знаем, но мало можем. Нам нужно время, чтобы придумать себе надежную страховку и продвинуться как можно дальше вперед.
– Я снова дико извиняюсь. - Джейсон виновато взглянул на Воротова. - Я тут поковырялся, пока цифровые метки вырубал. В общем, успел скачать последние новости. Интересуют?
– Джейсон, если нас собьют над Балтикой, вина ляжет на тебя целиком и полностью, - строго глядя на Чу, сказал Воротов.
– Ну-у, - Джейсон поднял взгляд к потолку, - собьют, не собьют, это вилами на воде писано. А пока что… во всех смертных грехах обвиняетесь вы, командир. Федеральное полицейское управление инкриминирует вам хищение казенного имущества и убийство при отягчающих обстоятельствах. Вы и майор Чижов объявлены в розыск. Говорят, вы пытали человека, прежде чем убить. Это так? Неужели мы что-то пропустили?
– Чтоб тебя! - Чижов шумно выдохнул. - Говорил я - подстава!
– Однако раскрутка политических жерновов идет с угрожающим ускорением, - не отрывая взгляда от приборов, заметил Вальтер. - Еще сутки такого развития ситуации, и нас сотрут в пыль. Кто, интересно было бы узнать, так старается?
– Получается - Дракон, - ответил Воротов, - и его шанхайские друзья-заговорщики. Но не в прямом противостоянии, как это было в виртуальности Шанхая или в реальности Москвы, а через посредников, занимающих солидные посты в правительстве. Думаю, теперь не осталось никаких сомнений.
– Вижу Люси! - сообщил Вальтер. - Расчетное время маневра - две минуты. Командир, чтобы не терять времени, вводите координаты пункта назначения.
– Без проблем. - Воротов потянулся к гейм-порту, но вспомнил, что доступ в виртуальность заблокирован, и опустил руку. - В навигаторе челнока должны быть карты.
– Онлайн, - негромко подсказал Джейсон. - В память по умолчанию забиваются только карты дальних колоний. Земля и Марс не имеют «мертвых» зон, доступ в киберсферу возможен из любой точки, поэтому… короче, кроме основных коридоров и крупных городов, подробных карт в навигаторе нет.
– Значит, буду вспоминать, - так же тихо, чтобы не мешать сосредоточенному Грайсу, сказал Воротов.
– Надеюсь, местечко не пыльное? - снова прошептал Чу.
– Увидишь. Если долетим.
10. колония Марта, 25-26 ноября 2196 г.
Самое страшное, коварное и эффективное оружие - это вовсе не меч в умелых руках, не пуля снайпера и даже не атомная бомба. Сколько бы ни выдумали мужчины новых способов убить друг друга, возглавлять длинный список всегда будет самое безотказное и непредсказуемое оружие - женщина. От него нет и никогда не будет защиты. Оно разит наповал самыми изощренными способами независимо от дистанции. Оно может убить в любой момент времени и в любой точке пространства; иногда через много лет и за тридевять земель. А уж о его массовой беспощадности и говорить нечего. Ядерное оружие отдыхает. За историю человечества женщины погубили в тысячу раз больше мужчин, чем их погибло в войнах.
Свой скромный вклад в общую статистику внесла и Анжела Роузвел. Когда Линфань открыл глаза, он понял это с четкостью изображения проектора от «Филипс». Нет, Чжен проснулся не в нижнем мире на берегу реки вечности, вокруг были реальные белые стены, но то, что почти погиб, ему стало ясно сразу. Уготованная Линфаню смерть просто была кем-то отсрочена. И это было вдвойне плохо, потому что отсрочка перед смертью почти всегда подразумевает мучения. Мучиться Чжену не хотелось. Лучше уж сразу… хлоп и там.
В поле зрения появились двое в белых костюмах. Один стоял далеко, другой чуть ближе и был вполне узнаваем. Вернее - узнаваема. Это была Анжела.
«Да, хлоп и там! - Чжен стиснул зубы. - И для полного удовлетворения - вместе с Анжелой».
«Там» - Линфань мысленно усмехнулся - он великодушно простил бы коварную предательницу и отправился с ней в долгий путь вдоль реки. «Здесь» - не дождется!
Линфань сжал кулаки. Эмоции нахлынули, как мутный поток в половодье, и сразу же закипели, выталкивая на поверхность серую пену ярости. Чжен дернулся, пытаясь сесть, но попытка ни к чему не привела. Оказалось, ноги и руки предусмотрительно пристегнуты к кушетке. Стало даже больно. Линфань попробовал путы осторожнее. Бесполезно. Привязали его крепко.
«Опытные живодеры. Кто конкретно, интересно бы узнать, сосед-профессор или подручные Лео Херберта? Кажется, она говорила Джокеру про флаер Штейнбока, значит, все-таки профессор».
Догадка подтвердилась практически сразу. Заметив, что пленник очнулся, к кушетке приблизился второй человек в белом. Это действительно был Ганс Штейнбок.
– Не тратьте силы, господин Линфань. - Профессор изобразил на лице сочувствие. - Вы пристегнуты исключительно для вашего же блага. В таком состоянии люди плохо себя контролируют, и мы не хотели, чтобы вы причинили себе вред. Лежите спокойно, пожалуйста.
– В каком еще состоянии? - Чжен гневно сверкнул взглядом. - Что вы со мной сделали?!
– Ничего, уверяю вас. Ничего страшного. Здесь вам вообще ничто не угрожает, вы у друзей.
– У друзей, которые привязывают к койке? Чего вы от меня хотите?
– Все, что хотели, мы получили, господин Чжен, - спокойно ответил Штейнбок. - Это помещение называется психокамерой, а вот это устройство на потолке - мнемосканером. Вы уж извините, но ситуация сложилась таким образом, что нам пришлось… покопаться в вашей памяти без вашего согласия. Мы приносим за это искренние извинения и уверяем, что не затрагивали ваших личных воспоминаний. Просканировали исключительно те, что связаны с тревожными событиями последних шестидесяти часов.
– Все, что у меня в голове, - личное, - процедил Линфань, с трудом сдерживая ярость. - Ваши действия незаконны!
Он скосил глаза на грудь. Кулон был вроде бы на месте, но этот факт не обманул Чжена. Наверняка любознательные «ученые» скачали информацию и с кристалла.
– Понимаю. - Штейнбок огорченно вздохнул. - Вы имеете полное право на возмущение, но этого требовала ситуация. Добытые вами данные крайне важны для безопасности Федерации, а мы являемся учреждением, работающим по контракту с правительством. К сожалению, у нас не было выбора. В контракте имеется пункт, обязывающий нас незамедлительно сообщать о таких опасных вещах в правительственные органы. Вы же не станете спорить, что добытая вами информация крайне важна для безопасности Федерации?
– Спорить не стану, но ваши методы…
– Мы еще раз приносим извинения и готовы выплатить вам компенсацию за моральный ущерб. Без всяких судебных исков. Какая сумма вас устроит? Сто тысяч?
– Пятьсот, - зло буркнул Чжен. - Еще неизвестно, что вы натворили у меня в голове. Может быть, стерли что-нибудь важное!
– Полмиллиона? - Штейнбок задумался, причем всерьез, без иронии. - Многовато, но…
– Выполнимо, - тихо проронила Анжела.
– Пожалуй, да. - Ганс расплылся в доброжелательной улыбке. - Двумя траншами. Половина уйдет на ваш личный счет немедленно, другая чуть позже. Вы согласны?
– Развяжите меня, - после минутной паузы сказал Чжен.
Штейнбок заглянул в виртуальное окошко с какими-то медицинскими параметрами.
– Ваши показатели пока не пришли в норму, но… вы сможете контролировать себя, если захотите. Обещаете?
– Не бросаться на вас с кулаками? - Линфань глубоко вдохнул и шумно выдохнул. - Будет трудно удержаться, но… обещаю.
Ремни расстегнули не роботы, а угрюмые санитары. Они помогли Линфаню сесть, помассировали ему затекшие конечности и отошли в сторонку. Совсем уходить эти двое громил в белых комбинезонах не спешили. Похоже, Штейнбок не верил в искренность пленника.
Чжен потер запястья и попытался встать. Немного покачивало, но стоял он ровно, да и в целом чувствовал себя нормально. Слабость ушла куда-то вместе с болью в боку. Память вроде бы тоже была в порядке. Он отлично помнил все, что с ним произошло. Помнил даже свои сны, кроме последнего. Линфаню стало интересно, сколько он проспал без сновидений?
– Давно я здесь?
– Несколько часов. - Профессор снова заглянул в киберсферу и удовлетворено причмокнул. - Так-то лучше, Чжен, вы почти успокоились. Это очень хорошо. Значит, вы сможете воспринять мое предложение без лишних эмоций.
– Какое еще предложение? - Чжен поморщился. - Вы уже получили, что хотели. Оставьте меня в покое!
– Я лишь хочу предложить вам хорошую работу, Чжен. Конечно, вы теперь достаточно состоятельный человек, но… все-таки пока не богатый. Это, знаете ли, разные вещи.
– Знаю. - Чжен покосился на Анжелу. - Теперь знаю. Но меня не интересует работа в вашей компании. Менеджеры по продаже товаров бытовой химии вам вряд ли нужны. Вы, как я понял, не торговая фирма.
– Понимаю. - Штейнбок кивнул. - Отрицание - это защитная реакция. Но ведь вы не откажетесь выслушать наше предложение? Только выслушайте, никаких обязательств или подписок о неразглашении тайны я не потребую.
– Нет! Не хочу и слушать. Просто отпустите меня.
– Как пожелаете. - Штейнбок выглядел огорченным. - Вы свободны. Направо по коридору до лифта и пять этажей вверх. Охрану я предупрежу.
– Ганс, - негромко позвала Анжела. - Уже темнеет, а до поселка около часа пешком. И свободного транспорта нет.
– Я понимаю, Анжела, но это не мое решение. Наше общество вряд ли приятно господину Линфаню… не будем его мучить.
– Чжен, вы можете элементарно заблудиться, - предупредила Анжела. - В поместье профессора Штейнбока самые густые леса и почти нет тропинок.
– Вы могли бы дать мне код доступа к местной виртуальности, а конкретно к программе позиционирования… в счет вознаграждения. - Линфань сделал несколько шагов по комнате, получилось нормально. - Или ваше местонахождение - государственная тайна?
– Нет. - Штейнбок пожал плечами. - Мы частное предприятие, с государством у нас обычный контракт на исследования, никаких тайн. Но Анжела права, даже ориентируясь по подсказкам спутников, вы можете проблуждать по местным дебрям до утра. Не проще ли будет переночевать здесь? Мы предоставим вам отдельную комнату со всеми удобствами.
– Как-нибудь дойду, - отрезал Чжен.
– Что ж… - развел руками профессор. - Всего хорошего, господин Линфань. Код возьмете у охранника на выходе, я распоряжусь и насчет этого.
Чжен направился к двери, боковым зрением наблюдая за реакцией санитаров. Ни угрюмые громилы, ни Штейнбок не собирались его останавливать. Забеспокоилась только Анжела. Она немного помялась на месте и медленно двинулась следом за Чженом. Догнала она Линфаня только у лифта.
– Чжен, подожди!
– Чего подождать? - Чжен вошел в лифт и развернулся лицом к дверям. - Новой дозы снотворного? Спасибо, госпожа, я выспался.
– Я была вынуждена это сделать! Прости!
– Прощаю. - Чжен перевел взгляд на экранчик управления кабиной и коснулся пиктограммы «холл». - До свидания, Анжела.
– Нет, постой! - Анжела вдруг запрыгнула в лифт. - Ты не понимаешь! Эта работа даст тебе все, о чем можно только мечтать! Ты ведь даже не спросил у профессора, сколько он собирается тебе платить!
– Не имеет значения. Даже если мне предложат бить баклуши за миллион в год, я отказываюсь. Не хочу работать с теми, кто позволяет себе похищать людей, оправдывая это интересами Федерации. Это дурно пахнет, а я не люблю вонь!
– Чжен, поверь, в нашей работе нет никакого криминала. Да, иногда нас заносит, но так складываются обстоятельства.
– Мой этаж. - Линфань взглядом попросил Анжелу освободить выход из лифта.
– Ты не дойдешь до поселка! И даже если дойдешь - не сможешь улететь с Марты. В космопорту поселка наверняка есть вражеские шпионы. Люди с Дао не успокоятся! Они найдут тебя!
– Вам-то что? - Чжен усмехнулся. - Я понимаю, Бадди переживает, у него долг, дело чести, а вы почему так за меня волнуетесь?
– А ты не понимаешь? - Анжела заглянула Линфаню в глаза, но увидела там только недоверие и равнодушие.
– Предателям нет веры, Анжела, какие бы благие намерения ни толкали их на предательство.
– При чем тут вера?! Ты действительно тупица или хочешь отомстить мне таким странным способом?
– Пропустите, - Чжен попытался аккуратно отодвинуть Анжелу с пути, но она отбросила его руку.
– Утром я отправлю тебя на Землю, как обещала! Клянусь! Больше никакого обмана.
– Нет. Я сам доберусь.
– На космодроме поселка не садятся крупные челноки. Ближайший рейс в Солнечную отправится из Розенхайма и только утром, ты ничего не выиграешь.
– Утром я буду на Земле и без вашей помощи. Надеюсь, профессор не соврал насчет денег? Имея такую сумму, нетрудно нанять частную яхту. Где угодно и в любое время суток.
– Нетрудно. - Анжела вдруг отошла в сторону. - Что ж, иди. Только будь внимателен при выборе яхты. Круглосуточно в порту дежурят только вольные перевозчики, а они все как один твои соотечественники.
Линфань сделал шаг к дверям, но вдруг замер на месте.
– На что вы намекаете?
– Ни на что. - Анжела указала на выход. - Иди, ты же все для себя решил.
– Разве на Марте… есть китайцы?
– А где их нет? И в большинстве своем они по происхождению колонисты. Но не уроженцы Марты, а приезжие, например с Дао. Разве ты меня не слушал? Я ведь сразу сказала, что в порту найдется достаточно шпионов. Где гарантия, что они не люди-Инь?
– Вы меня запугиваете? - Чжен нервно потер руки. - Правительство Дао не станет так рисковать. Люди-Инь на других колониях могут выдать замыслы… могут привлечь внимание… раньше времени.
– Ты в этом уверен? - Анжела осторожно взяла его под руку. - Единственное безопасное место для тебя - здесь. Оставайся, Чжен, будь благоразумен.
Двери лифта закрылись, но касаться пиктограммы «минус пять» Чжен не спешил. Примерно минуту он колебался, а затем спросил:
– Что хотел предложить Штейнбок? В двух словах.
– Эксперимент. Он хотел предложить тебе стать другим человеком. Смена личности, внешности… вплоть до склонностей и пристрастий. В твоем положении это наилучший выход.
– В моем, пожалуй, да. - Чжен усмехнулся. - Но в чем интерес профессора?
– Он хочет испытать новейший электронный имплантат. Смена внешности не решает всех проблем. Ты же понимаешь, без гейм-порта жить в цивилизованном мире нереально, в нем зашит не только номер счета и пароль доступа в киберсферы планет и Гипернет, но и твой личный код, генетическая информация и вся биометрия. Штейнбок разработал принципиально новую модель и хочет ее испытать. По ряду параметров ты больше других подходишь на роль испытателя.
– Меня не будет жалко, если новый имплантант вдруг взорвется и оторвет мне руку? - Чжен скривился. - Понимаю. Только при чем тут смена личности и пристрастий?
– Все дело как раз в этом, а не в том, что тебя «не жалко». - Анжела довольно удачно спародировала тон собеседника. - Ты единственный, кому нечего терять. Даже наоборот, кому необходимо изменить свою жизнь коренным образом. Новые разработки Штейнбока позволяют сделать человека абсолютно другим не только внешне и формально, по показаниям его «ай-ди» чипа. Профессор может превратить тебя из прирожденного менеджера в успешного поэта, солдата, программиста или ученого… в кого угодно, как пожелаешь.
– Или в кусок мяса без проблесков сознания, - резко закончил Чжен. - Покорнейше благодарю!
– Новый чип защищен от сбоев, а намеренно твою личность никто стирать не собирается. Просто добавят кое-что, подправят, изменят некоторые жизненные установки. Поверь, Чжен, это безопасно. В конце концов, это не такая большая плата за избавление от всех неприятностей. Или тебе нравится бегать от людей с Дао и ты намерен заниматься этим всю оставшуюся жизнь?
– На Земле они меня не найдут!
– Пока ты Чжен Линфань, тебя найдут где угодно. - Анжела отпустила его локоть. - Вспомни, как легко они нашли тебя в Циньдао, на «Тайко-7» и даже здесь, на Марте. Допустим, ты больше никогда в жизни не расплатишься через свой гейм-порт, не засветишься перед биометрическими сканерами и не посетишь врача, тебя найдут с помощью старых методов: расспросов свидетелей, подкупа чиновников и анализа поведения всех похожих на тебя субъектов. Только изменившись полностью, ты сможешь остаться собой, такой вот парадокс! - Анжела перевела дух. - Теперь ты знаешь все, Чжен. Решение за тобой.
Чжен взглянул на Анжелу, будто собираясь что-то спросить, но передумал и молча нажал условную кнопку «минус пять». Когда двери открылись на пятом подземном уровне, Линфань откашлялся и все-таки спросил:
– Надеюсь, пол или сексуальную ориентацию менять не придется?
– Правильно. - Анжела улыбнулась. - Юмор в твоем случае лучший помощник. Принципиальные вопросы будешь решать только ты сам. Штейнбок не рискнет. Думаю, он предложит изменения на уровне «джентльмены предпочитают блондинок». В твоем случае формула идеальная.
– Никогда не считал себя джентльменом. - Чжен усмехнулся. - Надо будет сказать ему, что всегда любил рыжих кривоногих толстушек. Пусть «перешьет» на стройных и длинноногих брюнеток или пышногрудых блондинок. Да покрепче пусть зафиксирует, чтобы спьяну не сорваться. Пройдет такой номер?
– Сомневаюсь. - Анжела снова взяла его под руку. - Идем, провожу в гостевой блок. Кстати, ты не спросил об оплате.
– Мне это теперь не важно. - Линфань махнул свободной рукой. - А новый Чжен… или как там его будут звать… пусть сам договаривается.
Анжела прошла в комнату вместе с Чженом, но задерживаться не стала. Показав, что где лежит, она направилась к двери, но Линфань придержал ее на выходе.
– Еще один вопрос, Анжела…
– Да?
– Вы… Ты… - Чжен замялся. - Может быть, мне попросить у Штейнбока… европейскую внешность? Или там… плечи, как у борца, ума вагон или что-то еще… особенное. Каким бы ты хотела меня видеть?
– Любым. - Она неожиданно вернулась и чмокнула Чжена в щеку. - Ты будешь нравиться мне любым. Спокойной ночи, Чжен. Завтра у тебя насыщенный день, выспись как следует.
– Будет приятно познакомиться, - бросил Чжен ей вслед.
– Ты хотел сказать - было? - Анжела сделала пальчиками «бай-бай».
– И было тоже.
Чжен закрыл дверь, доплелся до кровати и рухнул без сил. Все-таки до нормальной формы ему было пока далеко. А еще собирался бродить по ночному лесу!
Глаза сами собой закрылись, и Линфань решил, что минут десять надо полежать. Просто полежать, отдохнуть. Только десять минут…
…В этот раз сон был обычным, не медикаментозным, но «проработка визуальных эффектов» была пугающе реалистичной, даже лучше, чем тогда на яхте, под воздействием дорогих транквилизаторов. Единственное, что выдавало сон, - мелочи, кочующие из ночи в ночь независимо от содержания сновидения. Например, если во сне Чжен приезжал куда-то на машине или прилетал на флаере, то потом очень долго искал площадку, где припарковал транспорт, и в результате она оказывалась вовсе не там, где он искал. Да к тому же обязательно пустовала или была занята вовсе не тем авто, на котором приехал Чжен. Тоже как бы его собственным, но не тем. Если снился дом или квартира - все равно чьи, - в них никогда не работали выключатели и приходилось бродить по комнатам в полумраке. Программы всегда зависали, причем на стадии половинного погружения владельца в виртуальность, зачастую довольно фривольную, отчего Чжен весь остаток сна мучился над проблемой, как выбраться из зависшего отражения, пока никто не увидел, чем занимается приличный менеджер по ночам. В общем, были «пунктики», общие для всех снов и с потрохами выдающие даже самые логичные и красочные сновидения. Нашлись они и сейчас, но это не умаляло достоинств сна о загадочной и во многом пугающей подземной лаборатории Штейнбока.
Осознав, что спит и видит сон, Чжен обратился к подсознанию с нескромной просьбой выделить для путешествия по лабиринтам сновидения лучшего из проводников - интуицию, так лихо выручавшую хозяина наяву. Зачем? Странный вопрос. В незнакомом месте, да еще под землей, как тут обойдешься без путеводной нити или без гида с картой и фонариком?
В руке вдруг появился фонарик, а в следующий момент Линфань очутился перед стеклянной стеной. Что-то там, за стеной, происходило, но поскольку по обе стороны от преграды царил полумрак, Чжен ничего толком не рассмотрел. Фонарь можно было не включать, он все равно не работал, но для очистки совести Чжен все же пощелкал выключателем. Ноль, как и полагается во сне. Линфань прильнул к стеклу и попробовал рассмотреть ворочающиеся тени без подсветки.
По стеклу вдруг пробежала едва ощутимая волна вибрации, и напротив лица Чжена появилась искаженная страшной гримасой физиономия человека. Страшный незнакомец прижался щекой к стеклу и сполз вниз, оставляя на перегородке след из смешанной с кровью слюны. Линфань испуганно отпрянул и попятился. За стеклянной стеной были люди-Инь, это он понял без чужих подсказок (ведь это был его сон). По ту сторону перегородки располагалась камера, где склонный к подозрительным экспериментам Штейнбок держал, скорее всего, колонистов с Дао. Подручные профессора, вероятно, похитили незадачливых частных «извозчиков» из поселковой гостиницы, где китайцы отсыпались днем. Спали пленники целыми днями и здесь, зато ночью… что у них творится ночью, понять было сложно. Ясно одно - они не спали, и что-то там, за стеклом, определенно происходило.
Сон вдруг вышел из-под контроля и перенес Чжена против его воли в камеру за стеклом. Линфань в ужасе прижался спиной к стеклянной стене и уставился в кромешную темноту. Теперь он не различал даже теней, пространство камеры задернул плотный, без малейших просветов, тяжелый бархатный занавес.
Долгое время ничего не происходило, но в конце концов Чжен услышал шорохи и почувствовал движение воздуха. Кто-то приближался. Чжен сжал кулаки. В реальности кун-фу было для него понятием отвлеченным, даже боевыми приемами у-шу он владел слабо, но во сне ему зачастую фартило и он выходил победителем из схваток с очень серьезными противниками.
Шорохи стихли.
– Обычный, - вдруг прозвучало откуда-то из темноты.
– Даже не Ян? - негромко спросил другой голос.
– Нет, обычный.
– Медлительный и слабый, - с явным презрением сказал кто-то третий.
– И незрячий, - усмехнулся четвертый невидимка.
– Обычных они не берут, - возразил новый голос, женский. - Этот парень притворяется. Будьте осторожны!
– Взгляни на него, он не может быть опасным. Недоразвитый обычный и только. Как тебя зовут, человек из-за стены?
– Меня? - просипел севшим от волнения голосом Чжен.
– Тебя.
– Чжен Линфань.
– Чжао Синьфан?
– Нет. Чжен. Линфань.
– Идиотское имя, - фыркнул кто-то из невидимок.
– А-а, понимаю, ты колонист. С Дао? С таким акцентом говорят в колониях. И имена там искажают, чтобы подчеркнуть свою провинциальность.
Чжен не ответил.
– Глупо, - снова заявил невидимка номер три. - Лучше бы пытались соответствовать высшим стандартам метрополии.
Судя по всему, Чжен ошибся, этих людей громилы профессора похитили не из гостиницы для гастарбайтеров и даже не с Дао, а прямиком с Земли!
– Зато у нас нет снобов! - вдруг выпалил Чжен и на всякий случай принял боевую стойку. - Таких, как вы!
– Смелый обычный, - хмыкнул еще кто-то справа.
– Я же говорю - глупый.
Чжену неожиданно заехали точно в подбородок, и он распластался по стене. В глазах некоторое время мелькали крупные золотистые искры, но сознания Линфань не потерял. Да и как его потеряешь во сне?
Из темноты раздались смешки.
– Наверное, Ганс пришел в отчаяние от нашей несговорчивости и решил поставить эксперимент на обычных. Эй, Чжан, тебе предлагали поучаствовать в эксперименте?
– Я Чжен. - Линфань швырнул «на голос» бесполезный фонарик и снова принял стойку. - Для вас - господин Чжен!
– Ну надо же!
Чжен успел услышать свист рассекаемого кулаком воздуха и в последний миг «нырнул» под руку нападавшему, затем резко выпрямился и наудачу двинул ногой на уровне живота. Как ни странно, он в кого-то попал. Снова послышались смешки, но теперь они адресовались незадачливому драчуну-невидимке.
– Хватит! - приказал тот, чей голос был первым. - Считайте, что в расчете. Все-таки ответь, Чжен, профессор Штейнбок предлагал тебе поучаствовать в программе?
– Вам-то что?
– Ты не все знаешь, Чжен Линфань. Я не могу тебе объяснить, что происходит на самом деле, но поверь, ничего хорошего из затеи Штейнбока не выйдет. Она уже принесла немало бед, их будет еще больше. Вот почему никто из нас не согласился с ним сотрудничать, и… поэтому мы обречены сгнить в этом «аквариуме». Если тебе дорог хоть кто-нибудь в «верхнем мире», не соглашайся на уговоры Штейнбока.
– А если мне дорог только я? - Чжен почти точно определил, где стоит «смотрящий», и поднял взгляд примерно на уровень глаз невидимки. Наверное, блеф получился достоверным. Во всяком случае, человек сделал пару шагов назад, в зону недосягаемости для прямого удара ногой.
– Как знаешь, Чжен. Желаешь предать свой народ - твое право. Но и ответственность за такое решение будет немалой. Любой ханьжэнь, чосон сарам [6] и даже нихондзин будет иметь полное право убить тебя.
– Убить предателя - общественно полезный поступок, - заметил другой невидимка.
– Но не такой простой, как вам кажется, - грозно заявил Чжен. - Хотя бы одного из вас я точно прихвачу с собой!
– Что касается нас, мы не намерены плясать под дудку врагов, - спокойно сказал «смотрящий». - Мы не станем убивать тебя. Ты пока не принял решение, и к тому же тебя подсадили к нам нарочно. Показывать надзирателям свою истинную силу мы не станем. Можешь спать здесь до утра совершенно спокойно.
– Я не хочу спать!
– А что тебе еще делать в полной темноте? - усмехнулась женщина. - Хочешь, спою колыбельную?
Темнота вдруг рассеялась, и Чжен сумел рассмотреть черты ее лица. Это… была Анжела! Линфань недоверчиво протянул к ней руку и… резко проснулся.
Наяву около его кровати действительно стояла Анжела. Она держала в руках синий комбинезон и комплект белья. Явно для Чжена.
– Уже утро?
– Да, Чжен. Умывайся, одевайся и идем. Штейнбок ждет.
«Ждет меня, чтобы сделать предателем, - мелькнула мысль. - По отношению к кому? К какому «своему народу»? К народу Инь-Ян? Да к демонам их всех! Они собирались меня убить и до того, как я согласился на предложение профессора. Что изменится?»
Чжен бодро поднялся с кровати и направился в ванную комнату. Тревожный сон не повлиял на его вчерашнее решение. В этот раз подсказку интуиции Линфань оставил без внимания. Подсознание явно перестраховывалось…
…Цифры значат в жизни человека очень много. Не все это осознают, но человеческая недальновидность не умаляет значения цифр. Частенько случается, что цифры остаются единственным связующим звеном между основными этапами жизни. И почти всегда на них можно сосредоточиться, чтобы преодолеть какие-нибудь трудности. Таким незамысловатым способом создается защитный барьер, отлично удерживающий все неприятности на безопасном расстоянии от рассудка. Чжен выбрал для себя самый простой цифровой ряд - текущую дату. Кроме того что защищали от стресса, эти восемь цифр помогали оставаться в текущей реальности.
В правильности выбора Чжен убедился очень скоро, практически сразу после начала эксперимента. 26112196. Если бы не этот «якорь», напичканного странными медикаментами волонтера запросто могло унести в воображаемое бурное море очень странных ощущений и метаморфоз, которые буквально ломали в щепки его тело и разум. Чжен отлично понимал, что на самом деле вновь лежит пристегнутым к столу и грезит, но, не будь «цифрового якоря», вряд ли бы ему удалось осознавать это настолько ясно и не бояться разверзшихся в сознании мертвых глубин бушующего моря.
«26 ноября… отличная дата для второго дня рождения. Год тоже нормальный - 2196. Восемь цифр и ни одной лишней. Единицы, двойки, шестерки и девятка - сплошь положительные символы. Единицы - целых три, даже четыре, если привести весь ряд к простому числу, символы начала новой жизни, двойки - удвоения благ, шестерки - символы так себе, но их тоже две, а это к удаче в службе. Наконец, девятка - символ завершения начатого, значит, дело будет доведено до конца. Хороший расклад, ровный. Без пустых нулей, лицемерных троек, роковых четверок, заумных пятерок и семерок - символов мгновенной удачи, неизбежно ведущей к восьмеркам, то есть в пустоту бесконечности. С выпавшим раскладом можно смело браться за дело. И почему только Штейнбок сегодня с утра сомневался? Неужели подумывал, не перенести ли начало эксперимента на другой день? Или он не сомневался, и мне просто показалось? Нет, какие-то сомнения его глодали, факт! Это было видно по его лицу. Когда мы уточняли последний пункт договора - продолжительность контракта, - профессор выглядел немного рассеянным, будто думал в тот момент о чем-то более важном. Хотя возможно, так и было, и дело не в сомнениях. Это мне интересна ерунда вроде магии цифр и условий договора, а ему… он весь в науке. Но есть еще вариант: сомнения были, только базировались не на эмоциях, а на расчетах. Ганс хотел отсрочить начало потому что этому имеются объективные причины. Имелись причины. Теперь-то поздно отступать…»
Все, что интересовало Штейнбока по части формальностей, за него оговорила с Чженом Анжела еще вчера. А сегодня Линфань добровольно согласился на эксперимент и подписал бумагу, где отдельным пунктом было прописано, что он поможет ученым правильно понять результаты опыта, после чего Чжена отпустят (совсем другим и очень богатым) на все четыре стороны. Произойти это должно не раньше вынесения официального вердикта: «эксперимент закончен», но и не позже даты истечения срока контракта - в этот же день следующего года. Эти детали касались исключительно Чжена, и отсутствие у Штейнбока интереса к ним было объяснимо. В отличие от сомнений.
Если честно, Линфань тоже не верил в успех эксперимента, но все-таки сделал вид, что полностью доверяет Гансу. И не из вежливости, а для поднятия боевого духа профессора. Если дело не пойдет из-за просчетов в теории - это одно, а вот если в процесс вмешается «человеческий» фактор, то есть волнение руководителя или неуверенность лаборантов - это совсем другое. В первом случае эксперимент просто встанет, а во втором - может пройти все этапы, и лишь в конце окажется, что шли экспериментаторы по ложному пути. Им-то будет лишь досадно, а вот добровольцу… В общем, боевой настрой и сосредоточенность были не лишними.
«Интересно, что за дерьмо капают мне в вену? Я понимаю, что без подготовки никакой имплантации и «перепрошивки» личности быть не может, но все равно интересно - так уж необходимо готовить меня к ней целые сутки? И почему подготовка заключается в монотонной накачке моего организма некой особой дрянью, которая даже на вид отвратительна, а уж какой кошмар устраивает в теле и мозгах - не передать! Можно запросто кончиться и сойти с ума. То есть наоборот, но от этого не легче. Спасает только мысленная фокусировка на цифрах. 26112196. Хорошее число. Кстати говоря, сумма контракта тоже не содержит ничего лишнего и полностью гармонирует с датой. Два миллиона. Хорошая сумма… Вечность меня порви, как больно!.. Нет, не обращать внимания! 26112196. Лучше бы сумма и дата были полностью идентичны… Голова раскалывается на сотни черепков. А как сильно мутит! Зачем так мучить?! Ведь всего-то, что требуется - подшить чип, слегка перекроить лицо и промыть мозги. Каким боком тут эта дрянь? Зачем лить ее в вену столько, будто собрались заменить всю кровь?.. Еще лучше - дата и сумма были бы зеркальны. Мечты, мечты… Выжить бы! Или уж поскорее умереть, окончательно и бесповоротно, а не так, как сейчас: вроде бы и умер в 26112195-й раз, но тут же возвращаешься из небытия и начинаешь медленно погружаться в смерть под номером 26112196. Это ужасно… быть большой «четверкой», попавшей в «восьмерочную» петлю. Но как порвать ее на два нуля?.. Снова боль! Спокойно, Чжен, скоро все закончится: и боль, и этот бред о магии цифр. Надо потерпеть еще совсем немного…»
Перед внутренним взором вдруг возникли гигантские полыхающие, как факелы на ветру, цифры, накатила волна нестерпимого жара, и Чжен представил, что заслоняет лицо рукой. Эффект оказался поразительным: лицу стало холодно, как на полюсе. Чжен опустил руку и обнаружил, что от источника пожара остался лишь пепел. Это было очень скверно.
«Без «якоря» сопротивление побочному действию метаморфоз бесполезно, - уныло подумал Чжен. - Остается надежда, что до конца «накачки» не так далеко. Как бы это узнать?»
– Двадцать один ноль-ноль. - Кто-то приподнял Чжену веко. - Время для первого рапорта, Людвиг.
Ударивший в зрачок свет казался ярким, даже слишком, но видимость была плохой, сплошная муть.
– Десять часов от начала модификации, контрольная точка «один», - монотонно пробубнил другой голос. - Показатели ССС в норме, рефлексы плюс десять процентов, модификация сетчатки - плюс десять процентов, КМА плюс двенадцать процентов. Плохо идет «разогрев» нейронных связей, всего пять процентов.
– Странно… А-а… понятно, «ЦП» загружен. Он о чем-то думает. Вырубите его, Клаус.
– Надолго?
– До утра. Людвиг, продолжайте. Как у него дела с желудком, готов?
– Еще три-четыре часа, и будет готов.
Чжену снова приподняли веко. Свет стал нестерпимо ярким.
– Другое дело, - удовлетворенно пробурчал доктор. - Спи спокойно, Чжен Линфань, проснешься уже не ты…
…Проснулся Чжен самим собой. Назло всем докторам. Во всяком случае, самоидентификация пока не изменилась. Отражение в зеркале, кстати, тоже. А вот что касается тела в целом, тут Чжен чувствовал себя почти ребенком. Ему, похоже, предстояло заново учиться ходить, говорить, не спотыкаясь бегать и не ломать игрушки. Ощущений и эмоций тоже прибыло. Пока Чжен к ним не привык, а потому не мог использовать, но отделить от тех, что были раньше, сумел запросто. В первую очередь он выделил для пристального изучения такое новое психоэмоциональное состояние, как «зверский голод». Хотелось не есть, а именно жрать; чавкая, давясь, набивая желудок под завязку и даже чуть больше. Вообще-то Чжена до сих пор слегка мутило, но голод был сильнее тошноты. Он был сильнее всего на свете. Линфань сполз с койки в своем «гостиничном номере» и осторожно подошел к двери. Ноги были будто чужие, но равновесие Чжен держал нормально. Он поднял руку и толкнул дверь. Рука тоже была какой-то «чужой», но точность движений не страдала, Чжен толкнул дверь именно в том месте, в котором хотел. Результат оказался нулевым, но это уже другой вопрос. Линфань поковырял сенсор замка, хлопнул пару раз по двери и вернулся к койке. Выпускать без сопровождения его не хотели. Почему? Непонятно. Боялись, что набедокурит?
«И то верно. Только начал осваиваться в новом качестве, а тут кругом дорогие приборы. Опрокину столик со склянками, а среди них пузырек с ядом тарантула окажется - почему с ядом? Да потому что иначе как отравлением мое состояние не назвать - всей премии не хватит рассчитаться. Так что лучше не дергаться, сами придут… но как же хочется есть!»
– Обед? - Дверь распахнулась и на пороге возникла Анжела с буфетной тележкой, полной всевозможной снеди.
– И завтрак, и ужин. - Чжен обрадовано закивал. - И с собой заверните. Вас как зовут?
– Что? - Анжела слегка замешкалась. - Ты серьезно?
– Шучу, шучу, я пока в своем уме. Только голодный, как волчья стая. Что там у тебя? Мясо есть?
– Бифштекс, бутерброды с ветчиной, сосиски, свиной рулет. - Анжела поискала взглядом. - Где же… а, да, вот он. Кухня не китайская, извини, здесь в основном немцы работают. Что будешь?
– Все! - Чжен пересел поближе к импровизированному столу. - А ты пока рассказывай, как все прошло. Рулет, говоришь? Сейчас мы его…
Чжен схватил рулет руками и принялся уплетать со скоростью пираньи. Анжела открыла рот, чтобы о чем-то его предупредить, но передумала. На просьбу Чжена она тоже не спешила реагировать. Она словно бы чего-то ждала. Линфань проглотил половину блюда и только тогда понял, что Анжела подозрительно долго молчит.
– Что-то не так? - промычал он сквозь набитый рот, подняв взгляд на Анжелу. - Тебя шокируют мои манеры?
– Станешь миллионером, обучишься. - Анжела улыбнулась. Получилось это у нее как-то немного нервно.
– Не-а. - Чжен покачал головой и снова впился в рулет. - Это… должно быть… в крови.
Чжен хотел добавить, что собирается стать миллионером «из грязи» вроде поп-звезды, а не полноправным членом светского общества, и манеры ему не пригодятся, но острый приступ боли в желудке помешал ему пуститься в приятные рассуждения. Боль скрутила внутренности, как средневековая прачка белье. У Чжена даже потемнело в глазах. В следующую секунду, опрокинув сервировочную тележку, он рухнул на четвереньки и «выложил» весь съеденный рулет прямо на пол. Как только желудок очистился, боль отступила, словно ее и не было. Чжен, кряхтя, поднялся с колен, утер рот и снова сел на кровать.
– Ты… этого ждала? - Он взглянул на Анжелу исподлобья. - Спасибо, что предупредила.
– А ты бы поверил?
– Какая разница?! - Чжен помотал головой. - Предупредить-то могла? Не пойму я тебя, Анжела. То целуешь, то издеваешься. Метод кнута и пряника? Зачем тебе это?
– Теперь я вижу, что все в порядке. - Анжела заметно расслабилась и села рядом. - Модификация тела идет по плану, память на месте, характер тоже не изменился. Ты прости, что я так себя веду, но… есть работа, а есть личные отношения. Иногда они противоречат друг другу.
– И ты выбираешь работу, - закончил вместо нее Чжен. - Логично.
– Чжен, пойми…
– Нет, действительно логично, без иронии! Я бы поступил так же. Наверное. Не знаю. У меня никогда не было любимой работы. Но даже нелюбимой работой ради женщины я бы не пожертвовал.
– Даже ради меня? - Анжела взяла его за руку.
– Это очередная провокация? - Чжен хмыкнул и кивком указал на маленького робота-уборщика, почти собравшего остатки рулета и теперь собирающего прочие разбросанные по комнате блюда.
– Все не так просто, Чжен… - Анжела вздохнула. - Ты ведь пока не знаешь множества нюансов. Проекты, которыми занимается Штейнбок, грандиозны, и чтобы пройти до конца, нужно быть очень гибким человеком, с быстрой реакцией на ситуацию.
– Туманно и загадочно. - Чжен вздохнул. - Но меня сейчас больше волнуют не тайны Штейнбока, а еда, уж прости за приземленность. Если меня выворачивает от лучших немецких рулетов, чем я должен питаться?
– Изомерами.
– Чем?
– Это долго объяснять, но если сказать просто - твоя пища должна быть приготовлена из особых продуктов, с последовательностью соединения молекул, зеркальной обычной.
– Ничего себе - просто! - Чжен усмехнулся. - Я не понял ни слова, кроме слова «молекул». А ведь я, заметь, менеджер по продажам бытовой химии.
– Твоя еда варится на особой кухне. Прости, что я так… проверила, но это было проще и достовернее всего. Если бы модификация не удалась, ты лежал бы сейчас сытый и довольный поперек койки, но завтра тебе грозил бы расчет.
– Идем на особую кухню! - Чжен решительно поднялся. - Иначе я сдохну от голода, и будет по барабану, удалась модификация или нет. По пути объяснишь, что это такое и почему я до сих пор Чжен Линфань.
Они вышли из комнаты, и Анжела повела Чжена к заветным лифтам. На этот раз кабина пошла не вверх, а еще глубже вниз, на уровень «минус восемь».
– Чтобы что-то коренным образом изменить, это нужно разобрать на детали, - сказала Анжела, пропуская Чжена в двери, когда лифт прибыл на восьмой уровень. - В случае с людьми это достигается путем особого процесса, коротко именуемого «модификация». Ты прошел первый этап, подготовительный. Вторым будет коррекция генетической информации, а заодно и биометрии: отпечатков пальцев, рисунка сетчатки, формы лица и так далее.
– Грубо говоря, сейчас я как пластилин, лепи, что хочешь.
– Примерно так. Причем заново «лепить» тебя будут начиная с генов. Никакая экспертиза, даже в научном центре Московского университета безопасности, не сумеет опознать в тебе Чжена Линфаня. И даже если ты сам в этом признаешься, тебе не поверят. Но это будет после второго этапа.
– А после третьего я и сам забуду о Чжене, - сказал Линфань. - Теперь все сошлось. В договоре об этом почти ничего не сказано.
– Это технические детали. В договоре рассматривается конечный результат - положительный или отрицательный. А технологии… это лишнее.
– Второй этап такой же неприятный, как первый?
– Тебя предупреждали, что будет трудно. - Анжела развела руками. - Пришли. Вот кухня. Здесь есть все продукты, но нет поваров. И в машинах никаких рецептов не заложено. Тебе придется готовить еду, полагаясь только на свой вкус.
– Снова проверка? - раздраженно спросил Чжен. - Сколько можно?
– Ты забыл о пункте четыре-десять? Ты должен помочь нам понять, чего же мы добились на самом деле. Теория теорией…
– Я что-то не пойму. - Чжен прошелся по кухне погремел крышками кастрюль и заглянул в холодильник. - Я здесь единственный волонтер?
– В своем роде. - Анжела наморщила носик. - Как тебе эти запахи?
– Нормально. - Чжен пожал плечами. - Пахнет необычно, но не воняет. Продукты свежие, это точно. А что?
– Меня вот-вот стошнит.
– Будем в расчете. - Чжен вынул из холодильника приличный кусок чего-то, отдаленно напоминающего кусок вырезки. - Отличный стейк. Сейчас поджарю на машинном масле, посыплю железной стружкой, приправлю битым стеклом и съем, запивая соляной кислотой.
– Снова шутишь? Не смешно.
– Не знаю. - Чжен вдруг остановился посреди кухни. - Чтоб мне провалиться, я действительно не знаю, шучу или нет! Насчет стружки и стекла, наверное, да, а вот масло…
Он обернулся и пошарил взглядом по полкам. Нечто похожее на бутыль с маслом нашлось почти сразу. Чжен открыл, понюхал, предложил понюхать Анжеле - она, конечно, отказалась, - потом немного поколебался и… залпом осушил всю бутылку.
– Вкус так себе, - утирая губы рукой, сказал он замершей Анжеле, - да и вязкость высоковата, в мороз не заведусь. Но от него не тошнит, это главное.
– Что ты чувствовал?
– Не знаю. - Чжен перевернул бутылку и вытряхнул на палец последнюю каплю. - Где тут сканеры? Хочу сделать анализ.
– Вообще-то… - Анжела замялась, - вся информация о продуктах есть в специальных разделах отражения лаборатории.
– Тебе трудно? Или ты снова мне наврала, насчет изомеров?
– Я сказала правду, но… для лабораторных сканеров не существует программы химического анализа. В том смысле, что… для изомеров.
– Наврала. - Чжен слизнул каплю. - Кого из меня делают в действительности? Человека-Инь? Поэтому вы хотите, чтобы я комментировал все свои ощущения? Сперли у людей с Дао рецепт дряни, которой они ширяются, и решили поставить опыт на добровольце? Нечего сказать, ученые-гуманисты. Вскрыть бы вас живьем, как лягушек в школьном зоокружке, узнали бы сами, каково это - «модифицироваться»!
– Теперь поздно отступать. - Анжела потупила взгляд. - Но я не хотела тебе такой участи… так вышло.
– Проехали. - Чжен с досадой махнул рукой. - Иди, погуляй, я готовить буду. Твой нежный носик таких ароматов не выдержит. Изомеры, не изомеры, а дерьмо из них получается редкостное. Я как-то случайно попробовал. Но сейчас организм подсказывает, что именно дерьма мне и нужно. Да целый тазик.
– А… рецепты?
– Положимся на интуицию. Она у меня развита до неприличия. Иди, Анжела, иди, не искушай.
– В каком смысле? - Анжела мельком осмотрела свою одежду. Все замки были застегнуты до вполне пристойного уровня.
– В смысле - швырнуть в тебя кастрюлю с кипящей бурдой!
