Часть третья
ВЫЖИВАНИЕ ВИДОВ
Движущей силой эволюции чаще всего становится выбор: приспособиться или погибнуть. Но человек уверен, что для него из этого правила сделано исключение и он может избрать третий путь – подогнать окружающий мир под себя… И вот тут он заблуждается. Смертельно заблуждается…
Из предисловия к лекции по радиационной безопасности
* * *
Варвара – Центру:
«Я в городе. Подопечный так и не найден, но теперь у меня есть тонные сведения о назначении Источника и ясное представление о сути всех наших, проблем. Прямое участие противника в ситуации „В-2/1“ подтверждаю».
Центр – Варваре:
«Немедленно предоставьте полный отчет о всех событиях последних двух месяцев. Группа Аякса-1 обнаружила и частично блокировала Источник активности в Мире Фантазий. Командир группы ждет вашей инспекции».
* * *
Цветные искры соединились в сверкающий шар, который вскоре потускнел и растворился в пришедшем извне дневном свете. Вместе со светом появились звуки.
Белый потолок и ритмичное попискивание каких-то приборов. Справа силуэт человека в белой одежде, а перед мысленным взором приятная, но бесполезная картинка. Какой-то цветочный луг, прозрачный ручей и несколько пасущихся коров вдалеке. Как бы пастораль.
Сквозь картинку проступило добрейшее лицо пожилого доктора. Он задал какой-то вопрос, но Волк не обратил на врача внимания. Его интересовало другое. Пастораль была искусственной, сам бы он до такой заставки не додумался. Значит…
Володя привычным мысленным приказом отменил «успокоительный режим» и повернул голову вправо. Теперь все виделось почти реально. Конечно, с учетом внушения, что стены больничной палаты выкрашены в приятный глазу пациента бежевый цвет, а там, откуда доносился размеренный писк приборов, висит несколько солнечных пейзажей маслом. Ну просто идеальная обстановка для инфарктников и нервнобольных. «Мегаполис» во всей красе.
А рядом с кроватью сидела Лера. И это успокаивало, пожалуй, сильнее всех ухищрений медицинского блока «М-4».
– Я… вернулся, – Волк произнес это не слишком уверенно.
– Да, ты дома. – Лера взяла его за руку.
В сознании промелькнула недавняя сцена. Носилки, северяне и люди в скафандрах. Сердце забилось быстрее, а внутри похолодело. Радиация! Полигон уровня «плис»… Или все это было бредом? Кук, день «Д», война… Галлюцинации после тяжелого сотрясения? Ведь так шмякнуться в лифте – это не подзатыльник получить.
– Я… плохо помню… Я здесь давно?
– Седьмые сутки.
Лера изменилась. Не сильно, почти неуловимо, но все-таки изменилась. Теперь она стала еще привлекательнее. Куда там Анне, доктор Арзамасова была на уровень выше. Володя знал это всегда, но теперь прочувствовал разницу особенно остро. Хотя, если честно, и в загадочной боевой подруге Анне было что-то, чего не хватало Лере. Видимо, в этом и заключалась главная причина Володиного интереса сразу к ним обеим. Как там говорила Лера, «полигамный самец»? А что поделать, если идеал недостижим? Вот если бы их соединить да прибавить мадам Штерн…
Но рядом была только Валерия. Значит, так тому и быть…
– Ты хорошо выглядишь… – Волк все не мог понять, что в Лере изменилось. – Только когда ты успела отрастить волосы?
– Тебе не нравится?
– Наоборот. Просто странно. Ты никогда не пользовалась услугами косметических клиник, а тут такие локоны.
– Я не пользуюсь ими до сих пор. Но… прошло два с лишним месяца.
– Ты же сказала – семь суток.
– Седьмые сутки ты в больнице, а в целом тебя не было шестьдесят пять дней – Лера отвернулась и смахнула слезы из уголков глаз. – Мы думали, что потеряли тебя.
– Мы? – Володя усмехнулся.
–Я.
«Вот именно. Она тоже воспринимает меня с поправками», – Волк почувствовал обиду. На самом деле обижаться было не на что. «Каждому по делам его». Просто следовало признаться, что любовь ушла, осталась только дружеская привязанность. И это далеко не худший вариант финала близких отношений. Отчего же она плачет?
– Я побывал в странной игре… Кстати, откуда меня привезли?
– Ты не помнишь?
– Чистый лист.
– Тебя нашли охранники Мира Фантазий. Ты сидел на крыльце корпуса физфака университета. Ты был совсем плох.
– Мир Фантазий? Вот в чем дело… Ну конечно, я был плох. Поиграй два месяца подряд… Наверняка я лежал на искусственном жизнеобеспечении, а в игровых галереях оно вряд ли полноценное.
– Ты не был истощен…
– Кормили? И на том спасибо.
– Ты был серьезно болен. – Лера сжала его руку. – Твои руки и ноги были сильно обморожены, но первым стоял диагноз: острая лучевая болезнь.
В глазах у Волка потемнело.
– Это… невозможно.
– Взгляни на лист назначений.
Володя мгновенно – за два месяца от этого не отвыкнуть – осознал свою медицинскую карту. Названия химических препаратов и процедур ему ни о чем не говорили, но в диагнозе и кураторских записках было ясно сказано: лучевая болезнь. На сегодняшний день состояние оценивалось как удовлетворительное и с благоприятным прогнозом, но до полного выздоровления Волку предстояло пройти курс реабилитации в специальном санатории, а также в течение полугода принимать какие-то пилюли. За общим состоянием лейтенанта клялся следить медицинский блок «М-4». Естественно, с применением новейших диагностических технологий, с непрерывным мониторингом, с учетом свежих веяний в медицине и прочее, прочее… Как обычно, сплошная болтология.
Которая абсолютно не проясняла главное: откуда свалились такие диагнозы?! Не под черными же «лампами» повезло схватить предельную дозу. Но даже если так, откуда обморожения? В Сиднее не бывает холодов. Игровые программы, наподобие «Северного ветра», могут внушить боль в обмороженных конечностях, но не отмораживают их на самом деле. Не в рефрижераторе же его держали. Это вообще абсурд. И потом, о полигоне остались последовательные яркие воспоминания. Так что все произошедшее не могло быть бредом тяжелобольного…
– Я играл на полигоне уровня «плис»… Там по сценарию была ядерная война.
– В Мире Фантазий нет таких полигонов. – Лера взглянула на Волка с недоверием.
Он и сам это знал. Такие игры устраивались только в специальных местах вроде далеких островов в Тихом океане или безлюдных американских джунглей. Даже в Черном ничего подобного не ставили уже много лет. Но ведь полигон был! Просто туда и обратно Волк прибывал бесчувственным «багажом», а потому не мог сказать, где или хотя бы насколько далеко от центра Сиднея он располагался.
– Колодяжный рассказал мне, как ты сбежал из тюремной клиники и попал в дурную компанию. Зачем?
– Я считал, что поступаю правильно.
– А теперь ты как считаешь?
– Теперь я начинаю сомневаться… Похоже, у этой компании в активе не было ничего интересного. Только страсть к рисковым играм. Я так и не понял, зачем они тащили меня через целую аркаду приключений. До финала я все равно не дошел. Замерз на предпоследнем уровне среди радиоактивных льдов…
– Это хорошо.
– Было неприятно.
– Хорошо, что ты вернулся.
– Но мое состояние!
– Если ты действительно побывал на полигоне «с любым исходом», ничего удивительного. Контракт на такую игру должен включать все пункты, в том числе и «смертельную степень риска».
– Какой еще контракт?
– Вот такой, – Лера указала вправо. – «Мегаполис» всегда строго следит за соблюдением формальностей.
Волк перевел взгляд, и в сознании возник стандартный текстовый файл.
– Но я ничего не подписывал. – Володя сел на кровати. – Этого не было!
– Почему же ты уверен, что побывал на полигоне?
– Я не знаю…
– Ты хочешь обвинить «М-4» в похищении и принуждении тебя к незаконной игре?
– Нет, но… я же играл…
– А облучил тебя тоже «Мегаполис»?
– Нет, это произошло на полигоне… Или… где-то еще… Я уже не уверен.
Мысли спутались, как клубок водорослей. Получалось, что печальный финал игры развернулся в реально «грязном» местечке, но в каком? На севере? А почему там были люди? Те, в скафандрах, и северянин, похожий на Джерри. Разве можно так рисковать? И ради чего? Чтобы понаблюдать за ходом смертельной игры? Развлечение экзотическое, и, возможно, со зрителей дерут немалые деньги, но зачем рисковать их здоровьем? Кстати, дельная версия. Нелегальный полигон «смертельного» уровня, подпольный тотализатор… Что, если Четкий обратился в СЭБ все-таки по адресу и хотел привлечь к ответственности своего бывшего шефа именно за это? Но при чем тут радиоактивный архив? Как доказательство, что нелегальные полигоны развернуты в зараженном северном полушарии? А что, логично.
– Раз уж ты сел, одевайся. – Лера положила ему на колени рубашку, брюки и темные очки. – Тебе показаны прогулки и морской воздух. Съездим на берег, проветримся.
Она провела рукой по его лицу и будто случайно прижала коннект-серьгу. Володя не сразу понял, в чем дело, но проследил за ее следующим жестом и тут же заблокировал обратную связь с лечащей программой. Доктор Арзамасова двумя легкими движениями поправила длинные распущенные по плечам волосы, на мгновение показав Волку мочки ушей. Ни на той, ни на другой серьги не оказалось. Это удивило Володю сильнее, чем все предыдущие откровения вместе взятые. Если Лера не носила коннект-серьгу и была вне сети, значит, в клинике она находилась нелегально. Что здесь произошло за эти два месяца? Почему дочь начальника Управления, штатный сотрудник Психологической службы, нарушает устав и закон о постоянном подключении государственных служащих?
Волк решительно откинул простыню и встал. Голова закружилась, но на помощь пришла Лера. Она придержала лейтенанта за руку. Володя оделся, сунул ноги в легкие туфли и положил очки в карман.
– Ладно, идем проветриваться. – Волк взглядом дал понять, что заметил отсутствие у подруги коннект-серьги, и негромко добавил: – Пока тебя не арестовали.
Он подтолкнул Леру к двери. Сам же на секунду замешкался, затем снял свою серьгу, положил ее на подушку и пошел следом за девушкой. Поступок опять был необдуманный, но, не играя по правилам клуба, не стать его членом. Возможно, Лера втягивала его в новую авантюру, но, если это могло прояснить смысл «старых», Волк принимал ее игру. А там будет видно, каким путем идти и как выкручиваться, если путь окажется тупиковым…
…Володя предполагал, что без подключения добраться до берега будет сложно, но проблему за него и Леру решили четверо ребят из Управления. Двое встретили «отключенных» сразу у дверей палаты и вывели их через служебный сектор. Еще двое ждали в гравиплане.
Не прошло и десяти минут, как Волк с удовольствием скинул туфли и прошелся босиком по линии прибоя. Вода была теплой, и вдалеке, на официальном пляже, уже вовсю отдыхал народ. Понятное дело – август, скоро весна… Здесь же берег считался технологическим – магистраль для наземного транспорта проходила от него слишком близко, – и для подключенных граждан он выглядел как открытая галерея гигантских произведений художественного литья и ковки. Однажды Володя встречался здесь со своим информатором и прекрасно помнил, как выглядит в мыслесети эта выставка. По версии «М-4» скульптуры занимали все золотистое пространство и даже частично уходили в море. К примеру, гравиплан сейчас приземлился там, где теоретически начинался устремленный в воду «дюралевый» Посейдон. Во время прилива его трезубец, казалось, вонзался в непокорную водную гладь, будто за что-то ее наказывая… То есть вел себя бог довольно глупо. А в часы отлива его оружие и вовсе зависало над голым песком, и в распластанной по берегу бороде застревал мусор. Желающие могли зайти спереди и увидеть, что с этой точки лицо грозного божества не сердитое или суровое, а – вопреки замыслу художника – растерянное.
Справа от неубедительного бога стояла фигура женщины с факелом в поднятой вверх руке и в терновом венце с крупными шипами. Причем гигантские шипы были обращены наружу. И неудивительно. Ведь заверни их неизвестный скульптор внутрь, они проткнули бы голову женщины насквозь. И это был бы уже другой стиль, другая школа. А слева с божеством соседствовал загрустивший человек или робот, весь из каких-то узлов и агрегатов. Он смотрел вдаль, строго на юг, будто чего-то ожидая. Но что оттуда могло приплыть, кроме айсберга?
Другие скульптуры «индустриальной школы» были не лучше. Несколько башен, от ажурной, неизвестного назначения, широкой в основании, до стройной, похожей на ракету, с несколько несоразмерной головной частью и длинным шпилем. Дальше – пара подвесных и несколько арочных мостов, извилистые конструкции с движущимися по ним тележками, человек о восьми конечностях и одной голове, распятый внутри колеса… В целом ничего интересного. Выдерживали критику только абстрактные композиции из виртуальной бронзы и стальных прутьев, да и те в большинстве своем были фаллической тематики… В общем, без этой внушенной «Мегаполисом» экспозиции было лучше. Песок, море, солнце, и никаких сомнительных скульптур.
А еще рядом Лера… С ней и вовсе не надо никакого «Мегаполиса». Волк вдруг осознал, что отсутствие в мозгах электронной няньки теперь не доставляет ему неудобств. Даже здесь, в Сиднее. Пусть меньше информации, пусть не в курсе некоторых событий и не видишь рекламно-дизайнерской шелухи. Это абсолютно неважно. И уж точно не беда, что никто не подсказывает готовые решения. В этом весь кайф. Два месяца жизни на «доисторическом» полигоне основательно снизили ценность Володи как пользователя мыслесети. Пока не в совершенстве, но он овладел искусством думать самостоятельно. И, как выяснилось, это зелье было посильнее мыслеэфирной наркоты. – А вот и Олег…
Волк обернулся. Рядом с гравипланом охраны приземлился еще один. Из него вышел капитан Колодяжный. Он был одет так, словно взял выходной. Володя присмотрелся – коннект-серьги у него тоже не было.
– Управление объявило бойкот «Мегаполису»? – Лейтенант шагнул навстречу начальнику, не зная, протягивать руку или нет.
– Муравей не может свалить быка, не тот у него вес. – Колодяжный руку подал. – Рад видеть тебя живым и здоровым.
– Ну, здоровье мое, как оказалось, подорвано. – Волк расслабился. – Но жив. Что тут у вас происходит? Почему такая конспирация? Вышли на крупную сеть нелегальных развлечений?
– Вроде того. – Капитан кивнул охране.
Володя его прекрасно понял. Сейчас в одном из гравипланов заработает специальный генератор – сродни почившему под каблучком Анны «кулону», только мощнее, – и на сто метров вокруг раскинется «шатер», непроницаемая для «М-4» зона мыслечастотных помех. В особых случаях Управлению разрешалось применять такие штуковины, но вряд ли у Колодяжного была санкция конкретно на это включение.
– Ты меня окончательно заинтриговал. Зачем потребовался генератор помех? Неужели в деле замешаны менеджеры «Мегаполиса»?
– Пока не до конца понятно. Но кое-что вокруг «М-4» происходит. Мы уже три месяца пытаемся разобраться, но упираемся будто в бетонную стену.
– «Мы» – это кто? Арзамасов в курсе?
– Мне выделена специальная группа. И начальство, конечно, в курсе, но пока соблюдает нейтралитет. Если у нас начнет получаться – прикроет, если нет – сдаст.
– Вполне в духе Виктора Павловича. А что у вас должно получиться?
– У нас, – многозначительно поправил Колодяжный. – Ты снова в команде, на прежней должности.
– Я на лечении.
– Это мобилизация, – строго проронил капитан.
– Неужели все настолько плохо?
– Даже хуже. Есть подозрение, что за ширмой «М-4» некие силы готовят государственный переворот.
– Некие силы? Но зачем что-то «переворачивать», если имеется ширма из «Мегаполиса»? Тот, кто владеет мыслесетью, и так владеет миром. Откуда у тебя такие параноидальные версии?
– Ты не в курсе последних событий…
– Зато у меня свежий взгляд. Вы бы лучше занялись нелегальными полигонами, на которых, я уверен, работают тотализаторы и зарабатываются баснословные деньги. Я, как свидетель, могу твердо заявить: размах игрищ просто фантастический, затраты – гигантские, куда там киностудиям с их лакированными «Тиранами Ориона»! Но полигон работает без передышки, а значит, окупается. Вот чем надо заниматься Службе экономбезопасности, а не заговоры из пальца высасывать.
– Волк, угомонись. Все как раз наоборот. С полигонами мы еще успеем разобраться; если они прибыльны, то никуда не денутся, а с заговором медлить нельзя. Мы и так слишком долго были слепы. Но когда ребята из нашей группы нашли кое-что в подвалах Зубаревки, мы почти прозрели.
Волк обернулся к Лере.
– Ты тоже в группе?
– Да, уже неделю. По инструкции автономным следственным группам полагается штатный психолог.
– И что же вы нашли? – Волк снова взглянул на Олега.
– Довольно странные вещи. – Капитан замялся. – Даже не знаю, с чего начать… Помнишь, я говорил, что тебя использовали в «слепой игре»? Так вот, началась игра еще за месяц до инцидента с Четкиным. Но ничего конкретного у нас не было, и потому мы ухватились за имеющиеся у аспиранта улики обеими руками. Но, когда противник показал, на что способен, Арзамасов решил подойти к проблеме иначе, и все бы у нас получилось, но тут ты затеял свою беготню по Мирам. Пришлось перестраиваться на ходу. Но догнать и образумить тебя, как помнишь, нам так и не удалось… И вот, когда ты исчез, мы решили тщательно обследовать все зубаревские подвалы, но нас обстреляли и вынудили уйти наверх.
– Обстреливали пулями из порохового оружия? – Володя со знающим видом кивнул.
– Как раз нет. Насчет того, что по Черному гуляет антикварное оружие, мы знали давно, это не стало бы для нас новостью. Перестрелка завязалась из лучевого оружия, и вот тут-то произошло странное. У отряда спецназа разом отказали винтовки. Собственно говоря, поэтому они и отступили.
«Не во всех они стреляют…» – вспомнились Волку слова Ника. Факт был действительно странный. Винтовка «МК-110» всегда считалась надежнейшим оружием. Один отказ на десять тысяч выстрелов, да и то если делать их подряд, то есть довести оружие до перегрева генератора. А уж о том, чтобы отказали винтовки сразу у всей группы…
– Кто вас обстрелял, выяснили?
– Странность номер два. Под присягой никто из бойцов этого не подтвердит, но неофициально они утверждают, что им противостояли исключительно… северяне.
– Стоп!
Волк вспомнил свою «расовую теорию». Каждый раз, когда дело касалось северян, очевидные вроде бы вещи погружались в туман. Зачем уроженцам Дарвина потребовалось вступать в перестрелку со спецназом Управления юстиции? Чтобы оперативники не смогли обследовать подвалы? Почему? Что там можно найти? Раньше там было кладбище. Северяне чтили и защищали культовые правила, запрещающие тревожить сон предков? Но ведь это подземелья Черного, а не Дарвина, при чем тут северяне?
– У тебя есть соображения? – заинтересовался Колодяжный.
– Пока смутные. Продолжай.
– Сам понимаешь, мы продолжили расследование. В подземелья больше не совались, но основательно перетряхнули центральные кварталы Свиней. На поверхности нам никто не мешал, но – я видел это своими глазами – поблизости постоянно крутились темнокожие голубоглазые шпионы… А когда на Жмуровке мы наткнулись на новую странность, дело и вовсе стало дрянь.
– Вы нашли трубы с липучкой?
– Вот именно. – Колодяжный поднял указательный палец. – Нашли и взяли эту гадость на анализ. С этого и начались настоящие проблемы. Сначала нас навестили сотрудники службы безопасности «М-4», а затем на ковер в Правительство вызвали Арзамасова. Ты когда-нибудь слышал о Специальной политической комиссии? Оказывается, есть такая контора при Правительстве и занимается она исключительно «корректным использованием мыслесетевых ресурсов». Понимаешь, что это значит?
– Тайная полиция?
– Верно. Мы имеем структуру, нависшую над Управлением юстиции и законом, потому что в ее распоряжении весь «Мегаполис-4» от первой до последней мысли! Так вот, глава этой комиссии некто Виктор Рассел недвусмысленно намекнул нашему шефу, что тот лезет куда не следует. А когда Арзамасов спросил, какая связь между корректным использованием мыслесети и трубопроводами, качающими подозрительную жидкость, Рассел предложил ему заниматься вопросами правопорядка, а не жилищного хозяйства. Попытка указать этому комиссару на факт перестрелки в том же районе, где проходит трубопровод, ни к чему не привела. Господин Рассел не нашел «между событиями прямой зависимости».
– Честно говоря, и я не нахожу, – признался Волк.
– Потому что ты не видел господина Рассела и других комиссаров…
– Но могу догадаться по характерному имени, – перебил капитана Володя. – Виктор Рассел… северянин?
– Именно так. Теперь видишь зависимость?
– Группа уроженцев Дарвина прячет нечто в подвалах Черного. Еще по тем же подвалам проложены трубы, которые качают липучку. Ниоткуда в никуда. Чтобы сохранить свое предприятие в тайне, северяне готовы на все, вплоть до перестрелки с представителями закона. Но это неудивительно, если учесть, что мощная надправительственная организация состоит целиком из тех же северян… Ничего не забыл?
– Забыл. Про отказ оружия.
– Ах да, оружие… Думаю, тут все просто. В цепях генераторов есть какой-то дистанционный выключатель, и у тех, кто встретил наш спецназ в подземелье, был к нему код.
– Сначала я тоже так думал. – Колодяжный покачал головой. – Все стрелковое оружие производится на трех крупных заводах, и добыть три основных заводских кода не проблема. Но… ты же знаешь наших бойцов. Чем они занимаются на службе? Тренировки в ожидании вызова и… уход за вооружением. Так вот. Заводские коды они сняли чуть ли не в первый день поступления винтовок в арсенал Управления. И навесили свои, каждый в меру собственной фантазии. Это не запрещено как раз из практических соображений. На случай, если придется вступать в бой с подготовленным врагом… Короче, считать коды одновременно со всех винтовок было невозможно.
– А электромагнитный удар?
– Отказало только оружие. Другие приборы работали.
– Тогда нет версий.
– Ошибаешься. Есть. Одна – единственная – все самодеятельные коды вводились при участии «Мегаполиса»…
– Но под Зубаревкой коннекта нет! И вообще в Черном вместо «М-4» работают «Метро» и «Магнум».
– Снова ошибаешься. «М-4» есть везде, и все эти ухищрения вроде альтернативных мыслесетей или свободных зон – абсолютная туфта. А теперь заново отследи цепочку. Боевики, запретные подземелья, липучка, «М-4», Политкомиссия… И везде северяне.
– А еще я видел их на полигоне. – Волк вспомнил последнее «просветление»… Пятеро северян в теплой одежде и двое южан в скафандрах.
– Значит, к цепочке следует добавить новое звено – нелегальный полигон. Но и без него странностей хватило, чтобы Арзамасов отдал секретный приказ о создании нашей группы, а мы отключились от «Мегаполиса» и сделали предварительный вывод: северяне замышляют какую-то пакость.
– Серьезное заявление. Но я согласен, это действительно заговор. Только как получилось, что «М-4» и Правительство попали под контроль этой сомнительной комиссии? Почему Правительство скрывало ее существование?
– Да потому, что у нас нет никакого Правительства! И Парламента нет. Просто сборище сытых болванов. Политико-экономический блок «Мегаполиса» просчитывает оптимальные решения и внушает министрам, что и в какой последовательности делать. Они следуют его советам, и экономика процветает. Что еще нужно?
– Думать. – Волк покачал головой. – Там, на полигоне, я понял, что мы абсолютно не умеем мыслить самостоятельно. Даже те, кто по долгу службы просто обязан это уметь… Значит, Соединенными странами управляет Сиднейское Правительство, им управляет «Мегаполис-4», а самой мыслесетью вертит Специальная политкомиссия, так? Но я не понял, почему эта закулисная полиция вдруг приоткрыла завесу и показалась вам почти во всей красе?
– Это мы приоткрыли завесу, – возразил Колодяжный. – Наше расследование в Черном городе настолько взволновало хозяев «Мегаполиса», что они допустили оплошность: вздрючили целого начальника Управления, как молодого лейтенанта.
– Они и раньше на него давили, еще когда я скакал по Миру Фантазий… – уверенно заявил Волк. – Вот, значит, почему он так извивался?
– Ты не прав, – вмешалась Лера. – Политкомиссии было почему-то выгодно привести тебя под Зубаревку. Они не хотели, чтобы тебя схватили «внутренники». Поэтому вся история с погоней прёвратилась в шоу: ретивый лейтенант против заскорузлого генерала. Если б не это, ребята взяли бы тебя на первой же минуте, еще до входа в Мир Фантазий. И побег из спецклиники тебе устроили комиссары.
– А когда ты остыл, а нам надоело шоу, они вбили клин, – поддержал ее Колодяжный, – грохнули того спецназовца во время бонус-игры к «Тирану Ориона». Чтобы тебе некуда было вернуться.
– И ради чего? Чтобы я поиграл в «приключения Кука» на полигоне максимальной сложности? Да и то не до конца. Где логика?
– Я думаю, ответ находится все в тех же подвалах. А к цепочке фактов добавляется еще один – интерес всей этой северной компании к твоей персоне.
– Согласен, интерес довольно странный. Потому я и пытаюсь отыскать в происходящем хоть каплю логики.
– А может, стоит поискать на месте, в подвале? Один раз ты там побывал, почему не попробовать еще?
– Я не хочу снова проходить тот кошмарный полигон. А скипов там нет. Исключено. Давай лучше подумаем.
–Я уже два месяца думаю. Без разведки дело не продвинется, а единственный, у кого есть шанс попасть в подземелье, – ты. Ведь недаром в первый раз тебя привели туда по указанию комиссаров. Значит, ты у них на особом счету.
– Я не полезу туда снова!
– Но ведь никакого риска нет…
– Ты не был на том полигоне.
– Я уверен, что твой полигон расположен не в подвале. Ведь ты упал в лифте, вспомни. И затем тебя бесчувственного увезли за тридевять земель. А сейчас ты проникнешь туда в ясном сознании. Улавливаешь разницу?
– Конечно. В тот раз я сам упал, а в этот раз меня треснут по башке. Разница «принципиальная». Не пойдет!
– Если завтра «Мегаполис» прикажет нам перерезать друг другу глотки, виноват будешь ты!
– Обалдел?! При чем тут я? Ну, бери спецназ, вооружай арбалетами или пороховыми автоматами вместо «МК-110» и штурмуй подвалы. Нечего на меня свою работу перекладывать. Я вообще на лечении!
– Кстати, неплохая мысль. – Колодяжный задумался. – Где только взять столько исправных пороховиков и боеприпасы?
– На черном рынке, где же еще? Попроси в финотделе Управления наличных и закупи у Ворона нелегальную партию оружия для полиции.
– Тебе лишь бы поиздеваться… Нет бы выручить. Государство в опасности! Где твоя совесть и офицерская честь, где патриотизм?
– Володя прав, – снова вмешалась Лера. – Лезть в подвалы опасно.
– Опасно и бессмысленно! – Волков задумчиво уставился на море. – Надо подойти к проблеме иначе. Раз повсюду мелькают северяне, стоит заглянуть в их логово.
– Ты предлагаешь наведаться в Дарвин? – удивился капитан.
– А что такого? Там наверняка все сразу станет ясно как день. Если северяне замышляют неладное, в порту и в самом городе отыщется масса признаков нездоровой активности. И если повезет, мы сможем засечь штаб-квартиру заговора.
– Почему ты думаешь, что штаб там, а не в Канберре? Ведь эта Политкомиссия заседает при Правительстве.
– Я же говорю – если повезет. Я считаю, версия заслуживает проверки. Надо обязательно слетать в Дарвин.
– Хорошо, лети. – Колодяжный указал на один из гравипланов. – А я пока займусь оружейным вопросом.
– Колода, я же пошутил насчет закупок!
– А я – нет. – Капитан был предельно серьезен. – Не люблю, когда в меня стреляют, а я не могу ответить. Думаю, рискнуть стоит.
– Ладно, рискни. – Володя пожал ему руку и направился к машине.
– Мне полететь с тобой? – спросила Лера.
Волк обернулся и посмотрел ей в глаза. Она не хотела лететь. Это было видно совершенно отчетливо. Лейтенант покачал головой.
– Нет. Ты нужна здесь.
– Удачи. – Лера смущенно улыбнулась.
– Увидимся…
Володя запрыгнул в гравиплан и поднял машину в небо «свечкой». Не потому, что хотел пофорсить. Просто на душе было довольно скверно, и отрицательные эмоции просились выплеснуться хоть в какой-нибудь форме.
Как ни обещала теплая встреча вернуть былую близость отношений, ничего не вышло. Два месяца разлуки поставили в истории их любви жирную точку. Проклятый полигон, проклятые северяне со своим заговором!
«Ну, вы мне за все ответите!» – Володя ткнул в обозначение Дарвина на проекции штурманской карты и задал максимальную скорость. Пять Махов. В самый раз, чтобы немного успокоиться…
* * *
Аякс-1 – Центру:
«Источник активности находится под нижним уровнем Мира Фантазий. Игровой зал „Война вероятностей“ под наблюдением, но прямой доступ из него к Источнику найти не удается. Варвара ищет другой путь. Противник завершает перенастройку серверов. Вероятно изменение правил пользования глобальной мыслесетъю».
Центр – Аяксу-1:
«Проявляйте максимальную осторожность. Отдел наблюдения предупреждает о сосредоточении ударных сил противника на северном побережье. Будьте готовы оказать Варваре помощь».
* * *
На подлете к Дарвину скорость пришлось сбросить. Слишком интенсивным здесь было воздушное движение. Над Сиднеем столько гравипланов не увидеть даже в часы пик. Скорее всего, дело было в компактности северного города. Он не простирался, как южный брат-гигант, от побережья до побережья, а предпочитал расти вверх и вместо скоростных наземных магистралей с многоуровневыми развязками и станциями, а также монорельсовых тоннелей с платформами культивировал воздушные трассы и причалы.
Волк направил машину по пятому высотному коридору в сторону порта. Высота позволяла не выделяться из потока и в то же время неспешно рассматривать окрестности. А посмотреть было на что. Нет, на первый взгляд город казался обычным. Страсть к высотной архитектуре не в счет. Те же машины, вывески, рекламные заставки, магазины, рестораны, офисы, развлекательные заведения. Но… Волк понял это не сразу, лишь когда пролетел над половиной города… Он видел Дарвин во всей красе! То есть без изъянов вроде недостроенных домов или серых стен, в Сиднее обычно прикрытых внушенными «Мегаполисом» рекламными роликами, без упрятанных под яркие заставки мусорных куч и пыльных, треснувших оконных стекол – в мыслесети казавшихся сверкающими витражами. Отключенный от «М-4», лейтенант должен был видеть реальную картину, то есть серость, мусор и прочие неприглядные детали, спрятанные от взоров приличных граждан. Но он ничего подобного не видел. Дарвин был идеален и без виртуальной коррекции. Это даже наводило на мысль, что здесь к «Мегаполису» относятся не столь трепетно, как в Сиднее. Если им вообще пользуются. Нет, конечно, совсем без мыслесети нельзя! Конечно, жители города подключены. Просто они гораздо аккуратнее южан и любят свой городок. Вот и холят его.
Волк невольно коснулся мочки уха. Зря оставил серьгу в больнице. Можно было бы проверить. Хотя подключаться необязательно. Достаточно взглянуть по сторонам. К примеру – гравиплан. Летит в потоке, ориентируется по плану города. Значит, «М-4» его ведет. А вон тот человек в машине, летящей параллельным курсом, о чем-то оживленно беседует – не раскрывая рта, но жестикулируя и строя гримасы. Не себе же он что-то объясняет… Человек, кстати, северной расы.
И внизу одни северяне. Понятно, что Дарвин – город северный, но не все же здесь такие…
Волк увеличил картинку бокового обзора. На террасах, балконах, тротуарах и гравиплатформах по правой стороне улицы было полно народу. Люди занимались какими-то повседневными делами, гуляли, пили кофе в открытых ресторанчиках, разговаривали тет-а-тет, осмысливали разговоры в сети, куда-то спешили, входили, выходили, садились, вставали… Обычная жизнь городских улиц… И все-таки. Среди всех этих граждан едва ли десять процентов были южанами. Все остальные – голубоглазые мулаты. Очень непривычно. Даже пугающе.
– Вы влетаете в зону регистрации морского порта, – вдруг послышался женский голос. Волк растерянно оглянулся. Почудилось?
– Предъявите ваш идентификационный код. Голос звучал в сознании, без сомнения, но как это было возможно без подключения?
– Волков, лейтенант СЭБа Управления юстиции Сиднея, номер… – Володя продиктовал длинный код.
– Требуется дополнительное разрешение, – бесстрастно заявила женщина.
Гравиплан без команды пилота ушел в сторону, поднялся тремя уровнями выше и завис в парковочной зоне.
– Эй, постойте, а где мне получить такое разрешение?
Волк задал вопрос вслух, хотя понимал, что можно было и просто подумать.
– Требуется дополнительное разрешение, – бесстрастно повторила женщина-диспетчер. Володя почувствовал раздражение.
– Ручное управление, – приказал он киберу машины.
– Эта функция блокирована, – проскрипел голосовой модулятор гравиплана.
– Экстренная ситуация! Опасность первой степени! – разозлился Волк. – Перейти на ручное управление!
– Мыслесеть «Мегаполис-5» не подтверждает степень опасности. В ручном управлении отказано.
– Зараза! – Володя треснул кулаком по лобовому стеклу. – Мне что, идти пешком?!
– Вам, лейтенант, лучше просто вернуться. – Теперь голос был другим, к тому же его сопровождал яркий образ.
Володя замер. Это была сама Мария Штерн!
– Вы? Вы меня знаете?
– До недавнего времени я каждый день рассказывала вам о происшествиях.
– Но я думал, вы делаете это безадресно, на широкую аудиторию.
– Так и есть, но некоторых наиболее интересных зрителей я знаю. Вы мне глубоко симпатичны, господин Волков, поэтому примите совет. Возвращайтесь в Сидней.
– Я не понимаю… Почему?
– Зона порта закрыта Специальной правительственной комиссией.
– Политической комиссией? – уточнил Волк.
– Нюансы терминологии мне неизвестны. Но я точно знаю другое: «М-5» не приветствует, когда в дела Правительства вмешиваются посторонние.
– «М-5» – это что?
– Это экспериментальная мыслесеть, идущая на смену «Мегаполису-4». Также, как сорок лет назад «М-4» сменил третью версию мыслеэфира. В народе это называется техническим прогрессом.
– Новой сети не нужны приборы для подключения?
– Верно. Пока она испытывается только в Дарвине, но скоро «М-5» заменит устаревшую версию по всему континенту, а через год и по всему миру.
– А вас попросили вмешаться, потому что никто другой меня образумить не в состоянии?
– Ну зачем вы так, лейтенант? Естественно, ваша смелость и твердый характер всем известны, но никто не считает вас безрассудным… И знаете что, это тема не для мыслеэфира. Если хотите, мы можем обсудить ее при личной встрече, за ужином. Ресторан «Мега» вас устроит?
Вот так! Звезду с неба – пожалуйста! Ужин с Марией в самом шикарном ресторане Сиднея – получите, только отвяжитесь. Все культурно и очень заманчиво. Но что будет, если лейтенант откажется? Волк взглянул на парковочный балкон. А вот что будет. По краю платформы, бесстрашно заглядывая через край в стометровый провал улицы-каньона, прогуливались трое полицейских в черной униформе. Полицейских-северян. А чуть дальше, у входа в кафе, беседовали еще двое, и внутри заведения мелькали черные мундиры, а уровнем выше зависли два гравиплана с мигалками. Случайно? Что-то не верится. Только не на того напали!
– Я согласен. Когда?
– Сегодня вечером. В семь.
– Я не уверен, что успею…
– А вы постарайтесь. – Мария улыбнулась очень многообещающе. – Если полетите прямо сейчас, успеете и долететь, и переодеться.
– Хорошо. – Волк расплылся в ответ. – В семь…
Образ госпожи Штерн исчез, а вместо него посыпались подсказки. Расчетная скорость, схема парковки у лучшего магазина мужской одежды в сто десятом северо-восточном квартале Сиднея, резервирование столика, цветы с доставкой… Все, что угодно, лишь бы занять мысли предстоящим свиданием.
Володя не стал блокировать контакт и сделал вид, что вся эта белиберда его крайне интересует, но когда кибер гравиплана проложил маршрут и собрался отчалить, лейтенант открыл дверцу и выпрыгнул на платформу.
Трое ближайших полицейских отреагировали не сразу. Пока они соображали, что происходит, и проталкивались к машине Волка, лейтенант успел запрыгнуть в лифт и нажать кнопку первого уровня.
Пешком – значит, пешком. После полигона не привыкать.
– Лейтенант Волков, приказываю остановиться! – Голос был настолько громким, что Володя даже поморщился. – Вы нарушаете постановление о регистрации!
На этот раз в эфире разорялся какой-то мужчина. Судя по властным интонациям – крупный полицейский чин. Сначала Волк хотел ответить, что не знает ни о каких постановлениях, но, подумав, решил воздержаться. Держать блок и одновременно беседовать было невозможно. А скрытность сейчас была важнее всего. Двери лифта раскрылись, и Володя заметил еще один патруль, бегущий от перекрестка. Требовалось срочно найти подходящий путь к отступлению. В незнакомом городе, без подсказок от мыслесети это было сложно, но выполнимо. Главное – не теряться и «не тормозить», как выражались актеры на полигоне.
Волк метнулся к обочине. На грунтовом уровне поток машин был не таким плотным, как наверху. Коллекционные экипажи на колесах да дешевые такси на гравиподушках для страдающих боязнью высоты граждан. Одна из таких машин мгновенно остановилась и открыла дверцу. Недолго думая, лейтенант запрыгнул внутрь, и такси, не дожидаясь приказа, нырнуло обратно в поток. Поскольку девяносто процентов наземных авто составляли желтые такси, найти среди них то, в котором ехал Володя, представлялось нереальным. Разве что при помощи «Мегаполиса», но если хотя бы десяток пассажиров и водителей этих машин предпочтет заблокировать контакт, финт все-таки сработает.
Вот только насколько эффективен стандартный мысленный блок против нового «Мегаполиса»? Лейтенант проанализировал свои ощущения. Блок вроде бы действовал. Немного странно действовал: казалось, будто бы «М-5» переключил свое внимание на другого человека, принимая его за Волка, но главным оставался результат – Володя был вне «Мегаполиса». Несмотря на все совершенство новой мыслесети, ее, оказывается, можно перекрыть так же легко, как и «М-4». Удивительно. Или Володя просто пока не все про нее знал?
– В порт! – оглядываясь на мечущихся по тротуару полицейских, приказал Волк.
– Там легавых, как грязи, – хрипло ответил таксист.
Рассмотреть его сквозь затемненную перегородку между кабиной и салоном было невозможно, но отвечал водитель голосом, а не мысленно, и это успокаивало.
– Хорошо, а просто проехать мимо ты можешь? Так, чтобы можно было полюбоваться видом.
– Ты что, шпион?
– Турист. Хочу на море посмотреть.
– Что, в Сиднее моря нет?
– А ты откуда знаешь, что я оттуда?
– А откуда? Говоришь без акцента – значит, не из Аргентины и не с Зеландии. На африканца тоже не тянешь. Если не шпион с Мадагаскара, значит, из Сиднея.
– Следопыт… Ну так что, провезешь?
– Запросто. Только ничего ты не увидишь. Там все самое интересное в доках происходит.
– А что – «самое интересное»?
– Танкеры под крышку закачивают. – Шофер хмыкнул. – Да вон, смотри направо.
Если бы не фрагмент далекой морской глади, Волк и не догадался бы, что это порт. В Сиднее и Брисбене подобные места выглядели иначе. Открытые причалы, краны, вода… А здесь вдоль берега возвышались сплошные ряды высоченных металлических коробок-доков.
– Да уж, вид так себе…
– Вон, вон, гляди, как раз один танкер под погрузку становится.
Володя рассмотрел только серый борт входящего в плавдок мастодонта. Картинка была секундной, а дальше снова пошли одинаковые ряды гигантских железных коробок.
– С той стороны, над водой, у них ворота, а с берега даже маленькой дверцы нет. Только трубы пристыкованы.
– Трубы?
– Ну да, которые бульон подают.
– Бульон?
– Так местные жители зелье называют, которое в танкеры закачивается. Дрянь студенистую…
– Липучку, – перевел для себя Волк.
– Что, в Сиднее тоже такое случается?
– Нет, у нас в порту ничего не прячут, и танкеры в основном возят химикаты с нефтью.
– Ну, а у нас, как видишь, узкая специализация. А зашифровано все – не подойди! Только никому и не надо туда подходить. Ничего интересного, да и «М-5» за такое любопытство может файл благонадежности подпортить.
– Это что за файл? – удивился Волк.
– У вас пока не ввели? Ну, еще узнаете. Вот доберется до вас «М-5», сразу поймете, как правильно дышать и о чем полагается думать. В первую очередь Черному достанется, это точно… Жалко будет, я туда пару раз наведывался. А ты часто там бываешь?
В голосе таксиста мелькнули заговорщицкие нотки.
– Тоже пару раз…
– Врешь! Живешь в Сиднее и не ездишь в Черный?! Или что, репутацию боишься запятнать? Так вас же никто толком не контролирует. «М-4» это ж не пятая версия, гуляй – не хочу… Э-эх, я помню в такой бардак однажды завалился… Трое суток как в раю! Та-акие бабенки были…
Володя рассеянно кивнул, хотя водитель вряд ли его видел. Воспоминания шофера о виртуальных шлюхах интересовали лейтенанта меньше всего. Его всецело занимала странная обстановка в Дарвине. Новая жесткая версия «Мегаполиса», секретные доки в порту, отгрузка немыслимых объемов липучки, преобладание людей северной расы и полицейские патрули на каждом углу… И все это под эгидой Специальной политической или, как вариант, правительственной комиссии.
– Слушай, драйвер, а почему так много полиции? Ждете Президента?
– Не знаю… Да, по-моему, как обычно полиции. Мы уже привыкли. В наших-то районах легавых почти нет. Так, два-три патруля на десять кварталов, да и те из местных.
– А ты в каком районе живешь?
– Да уж не в самом богатом. – Таксист рассмеялся. – Коренные северяне в таких не селятся.
– Так ты… светлый?
– Что я слышу? – фальшиво удивился водитель. – Разве в Сиднее остались расовые предрассудки?
Тонированная перегородка слегка опустилась, и в щель протиснулась рука. Светлая кожа и перстень с голограммой под бриллиант. Таксист помахал пассажиру и спрятал руку. Стекло снова поднялось. Кроме руки, Волк успел рассмотреть только лохматую макушку.
– Нет, у нас предрассудков нет, но… Я бывал в Дарвине лет пять назад, но не помню такого количества… коренных северян.
– Сами удивляемся. – Шофер вздохнул. – Расплодиться так за пять-шесть лет нельзя, только если они себя клонируют… Или откуда-то приезжают. Но я что-то не слышал о странах, где такие люди водятся. Может, в Африке?
– Нет, натуральные африканцы другие.
– Тогда вообще непонятно… О, гляди, Джерри!
– Кто? – Володя завертел головой.
– Вон там, у студии «Максима»… в стильную такую машину садится. Видишь? Это Нуриев! У нас тут часто можно звезд встретить, но Джерри вижу впервые.
Волк проследил за садившимся в экипаж северянином. Без сомнений, это был знаменитый ведущий утренних мыслепрограмм «М-4». В голове лейтенанта тут же созрел план.
– Давай за ним!
– Давай, – согласился таксист. – Если повезет, может, автограф срубим…
Машина Джерри была наземной, более того, колесной, но страшно дорогой. Волк видел такие экипажи только в клип-журналах о светской жизни. Авто Нуриева щеголяло маркой «Лада» модели 5539. Вряд ли это был настоящий автомобиль эпохи миротворцев, наверняка вместо водородного под его капотом прятался атомный генератор, а на колеса не было привода, и они выполняли функцию банальных шасси – движителем был стандартный гравитационный ускоритель. Но все равно, внешне машина была в точности такой же, как серийные образцы тех далеких лет.
– Не отстанешь?
– От «Лады»? Нет. Это же не под «Волгу-Лимо» стилизация. Вот за той погоняйся попробуй… Движок от Сикорского, С-350. Зверь! Но на нее Нуриеву еще копить и копить…
Такси ловко обошло несколько желтых собратьев и пристроилось в хвост «Ладе». Нуриев ехал неторопливо, без ускорений, как и полагается солидному человеку на дорогой машине, а потому опасность потерять его действительно не грозила. Даже если не идти точно в кильватере. Дешевые современные «Пиплкары» и «Форды» старались держаться на дистанции, и стильную «Ладу» было видно издалека.
Когда же машина Джерри свернула на менее оживленную улицу, таксист забеспокоился.
– Дальше одни богатей живут, придется тебе стекла затемнить. Чтобы патруль не заинтересовался. Такси сюда, бывает, заезжают, но пассажиров обычно коренных привозят… Вид будет не тот, но безопаснее.
– Маскируй, – разрешил Волк. – Главное – Джерри не упусти.
– Не упущу… Кстати, «М-5» тебя в розыск объявил. Пока без пометки «криминал», вроде как родные о тебе беспокоятся, но за вознаграждение. Ты учти…
– Спасибо, учту. Большая награда?
– Пять сотен.
– А ты сколько хочешь?
– Ну, думаю, два тарифа будет справедливо.
– Заплачу, когда высадишь, чтобы с кредитным кодом раньше времени не засветиться.
– Годится…
Володя задумался. Дело принимало все более серьезный оборот, но отступать было поздно. Машина Нуриева еще раз повернула и медленно подъехала к силовым воротам сработанного под старину особняка. Поле исчезло, и «Лада» проехала внутрь. Почти сразу же силовая отсечка восстановилась. Сквозь чуть мерцающую завесу ворот было видно, что Нуриев поставил машину в ряд с еще тремя дорогими экипажами и медленно поднялся по широкой лестнице. У сработанных под дерево двустворчатых дверей его встретил северянин в форме офицера Правительственной охраны. Эта служба была довольно серьезной, но ее интересы почти никогда не пересекались с интересами Управления юстиции, а потому ничего конкретного о ней Волк сказать не мог. Кроме, пожалуй, одного: в Сиднее, да и в столичном округе Канберра он не встречал офицеров СПО северной расы. А здесь… Володя присмотрелся к знакам различия… Ого! Офицер не был простым охранником. В петлицах его мундира поблескивали полковничьи орлы.
Такси медленно проехало мимо особняка.
– Все увидел?
– Слушай, драйвер, я дам тебе полторы тысячи, если ты сделаешь вид, что продолжаешь меня катать, и «высадишь» где-нибудь на другом конце Дарвина.
– А может, лучше подождать тебя? – Таксист указал на небольшую стоянку дальше по улице.
Машин там почти не было. Две-три, да и те класса люкс. Стоящее рядом с ними такси смотрелось бы натуральным бельмом.
– Не надо. Но если желаешь, сделай круг и примерно через час подъезжай.
– Примерно? Зачем гадать, ты меня вызови, да и все. Номер у меня легкий.
– Сам же сказал, «М-5» меня ищет.
– Не сообразил. Ладно, подъеду…
Волк вышел из машины и осмотрелся. Напротив особняка был разбит очень удобный для скрытого наблюдения парк. Причем с натурально густыми кустами и раскидистыми деревьями. Володя юркнул под сень сочной растительности и залег, стараясь вжаться в траву. Маскировка была так себе, но вряд ли кто-то из особняка станет проверять кусты с помощью термосканеров или разнообразных детекторов «М-5». В городе, где каждый второй житель – «коренной» северянин, система обеспечения безопасности этих самых северян не требовала совсем уж параноидальной бдительности.
Привыкнув к позиции, Волк внимательно изучил ограждение и фасад дома. Забор был декоративным, без силовых вставок, исключая ворота, а огромные стеклянные окна в доме не имели дополнительной изоляции и были бы вполне пригодны для дистанционного прослушивания. Вот только у лейтенанта не было под рукой подходящей аппаратуры.
К воротам подъехал очередной лимузин. На этот раз официальный. Да не обычный, «разъездной», чиновничий «Мерседес», а шикарная «Волга-Лимо». Володя затаил дыхание. Так и есть, на машине правительственный номер, да еще и с особой пометкой – высший состав: либо премьер, либо один из главных министров. А может, и сам… Хотя вряд ли. Министерское авто подкатило к крыльцу особняка, и полковник проворно сбежал по лестнице, чтобы открыть дверцу, а из дома быстро вышли примерно двадцать холеных и богато одетых северян. Среди них был и Джерри, и могущественный продюсер знаменитой компании «Кроу» Иван Соло, и Аарон Освальд, и еще десяток узнаваемых лиц.
«Или все-таки Президент пожаловал?» Волк приподнял голову.
Нет, из лимузина следом за несколькими охранниками выбрался не Президент, а еще один северянин. Володя порылся в памяти, но ничего не вспомнил. Этого человека он не знал. Но догадаться, кто он, было нетрудно. Виктор Рассел. Глава самой секретной и всемогущей закулисной конторы при Правительстве. Вернее, над ним. Без сомнений, это был он. Но странно, даже с учетом того, что Дарвин – их логово, почему вокруг главы СПК так мало охраны? Из-за секретного характера встречи? Но лимузин «штатный». Или это он только в оригинале такой, а для подключенных граждан выглядит, как захудалый «Пиплкар»?
Как бы то ни было – это все несущественно. А вот о чем будут секретничать эти заговорщики, узнать надо – кровь из носу. Но как? Махнуть через забор и пробраться внутрь? Прорыв таракана под каблук…
К воротам подрулило еще одно авто. На этот раз скромное. Обычный «фордовский» гравиплан в режиме наземного скольжения. Если сейчас рвануть с низкого старта и прицепиться…
Додумал Володя уже на ходу.
…И прицепиться к спойлеру на корме машины.
«Меня зовут Волк… Джеймс Волк». Получилось! За спиной восстановилось силовое поле ворот, и только теперь до лейтенанта дошло, что в воротах обязаны стоять сканеры «М-5», да не простые, а новейшие. Наподобие тех, что месяц назад были установлены при входе в Управление. Они не обращали внимания ни на рисунок сетчатки, который можно было запросто подменить голограммой, ни на слип биополей, которые тоже легко записывались и воспроизводились спецаппаратурой. Они считывали генетический код субъекта сразу с тысячи точек его тела – показатель, подделать который невозможно. Волк замер в ожидании сигнала тревоги. Ничего… Гравиплан скромно припарковался рядом с лимузинами и сам открыл дверцу. Полковник сделать это «опоздал», поскольку не сильно и торопился.
Волк выглянул из-за машины и все понял. И то, почему не сработала сигнализация, и почему промедлил привратник. Из машины вышли двое светлых. Володя отпрянул и сделал пару медленных вдохов-выдохов, чтобы успокоиться. Из машины вышли… Анна и Волк!
Лейтенант вспомнил последний эпизод на полигоне и слова того «скафандра» с едва уловимыми женскими очертаниями и повадками:
«…Я вернусь сюда через сутки с его двойником. Думаю, за это время Буэнос-Айрес не провалится в тартарары?.. Клон справится, я уверена…»
Анна! Так вот на кого работала эта девица на самом деле! На истинных владельцев полигона! Несомненно. Теперь версия обрела плоть и кровь. На закрытое совещание в особняке собрались акционеры подпольного развлекательного предприятия. Ну что ж, удачно. Один факт того, что все эти люди сидят за одним столом, может стать поводом для большого расследования. А уж факт строго запрещенного дублирования человека – тем более статья. И тут не помогут ни высокое положение, ни деньги. Осталось раздобыть документальные свидетельства. Например, запись их беседы и групповой портрет.
Волк оглянулся. Данные сканеров отпадают. Раз они не умеют считать до двух и принимают клона за человека или наоборот, их показания к делу не подошьешь. Что тогда? Записи охранного блока «М-5» внутри дома? Да, если получится взломать защиту и перегнать их по цепи безобидных серверов на один из явочных адресов Управления. А еще неплохо бы достать какие-нибудь секретные соглашения. Например, о разделе прибылей или что-то в этом роде. Но для этого проникнуть в сервисный узел особняка будет мало, надо лезть непосредственно в сам гадючник.
Полковник на крыльце ненадолго замер и, осмыслив какое-то сообщение, вошел в дом. Значит, никого больше не ждали. Отлично. Клон проторил дорожку – зарегистрировал Волка в программе безопасности местного участка «Мегаполиса-5», – а этот полковник сейчас покажет внутреннее убранство особняка…
Холл был тесноват. Вправо и влево уходили анфилады небольших узких комнат, а прямо на второй этаж поднималась широкая лестница. Шаги офицера затихли где-то справа. Волков прислушался к наступившей тишине, выдержал паузу и двинулся наверх. Лестница вывела на широкий круглый балкон, вместо внутренней стены у которого были невысокие перила. Володя осмотрелся. Слева внутрь ограниченного балконом колодца спускалась еще одна лестница, правда, узкая, винтовая. Лейтенант осторожно подошел к перилам. «Колодец» был вполне комфортабельным: просторным, с мягкими креслами вокруг стола-кольца и богатым выбором напитков, предлагаемых одинаковыми стюардами.
Все гости сидели в креслах и почтительно поглядывали на Рассела. Тот с началом совещания не торопился. Он о чем-то беседовал с Анной Старлет. Волк вдруг осознал, что такое сочетание имени и фамилии было бы впору северянке, но Анна была светлой. Странно. Может быть, полукровка, белая ворона, каприз селекции? В таком случае весьма удачный «каприз». Идеальная шпионка.
А где незаконный брат-близнец? А-а, вот он любезно беседует с Джерри. Раньше так вот запросто пообщаться с Нуриевым не отказался бы и «Волк-оригинал», но теперь…
Закончив беседовать с Анной, Виктор Рассел развернул кресло к собранию, и все сосредоточились. Приготовился внимать и Володя.
– Итак, господа, начнем. – Голос у Рассела был низким и властным. – Положение у нас сложное.
Вы знаете, насколько успешно идут дела по внедрению «М-5», и насколько скверно все складывается в исходной точке. Нестабильность петли нарастает. Это нарушает поставки биосубстрата, и колонии начинают испытывать трудности с продуктами. Что предпринимает в этой связи рабочая группа комиссии? Иван…
– Мы ежедневно производим перепроверку расчетов и вносим коррективы. Я думаю, что всплеск нестабильности был вызван вмешательством новомосквичей, но теперь ситуация должна выправиться. – Иван Соло взглядом указал на клона. – Капитан Кук готов продолжить работу.
– Капитан…
– Да, господин председатель, я готов…
Слышать свой голос со стороны было странно. Волк поджал губы. Неужели он и вправду говорил таким отвратительным баритоном? Слышать себя на любительских записях не так ужасно. А эти жесты, наклон головы, движение бровей… Паяц какой-то.
– Анна, – Рассел благосклонно взглянул на девушку, – не задерживайтесь надолго в Дарвине и по возвращении будьте, пожалуйста, постоянно рядом с капитаном. Чтобы нам не пришлось снова его реплицировать.
– Будет исполнено, господин председатель. – Анна чуть наклонила голову.
– Джерри, что у нас по Новаку?
– Нет причин считать, что нестабильность дело его рук, ведь у профессора нет технических мощностей…
– Короче. Вы нашли его?
– Пока нет, но мы локализовали район. Теперь поиски пойдут быстрее.
– Мне не нужно «быстрее». Просто найдите его, пока он не изыскал мощности или на него не вышли любознательные следопыты из всем нам известной конторы. Хватит с нас Кука.
– Да, господин председатель, будет исполнено… в ближайшую неделю.
– Вы сами назначили срок. – Рассел прицелился в Джерри указательным пальцем. – Если не уложитесь, придется перевести вас в Сидней без права посещать колонии или хотя бы евразийские зоны.
– Я всегда верно служил комиссии. – Нуриев насупился.
– Этого мало, – жестко ответил Виктор. – Мне важен результат, а не срок службы. На случай, если нестабильность станет необратимой и петля начнет разрушаться, Новак должен быть под рукой. Я уже не говорю о том, что через полгода он должен будет сыграть роль первого Президента.
– Я уверен, что мы найдем его. Это временные трудности… Но поймите, господин председатель, нам мешают объективные факторы. Работа у истоков требует осторожности…
– Точка. Я не могу постоянно бросать на прорыв моих личных офицеров. У них и без того достаточно работы. Это касается всех… – Рассел обвел строгим взглядом собравшихся. – Пока план «А» действует, попрошу строго исполнять все его пункты. А если кто-то решил, что беспокойство комиссии за стабильность петли – перестраховка, прошу вспомнить результаты эксперимента «Ноль». Ужасные результаты…
Участники совещания почему-то отвели взгляды. Видимо, Рассел напомнил о чем-то крайне неприятном. Волк повторил про себя ключевые слова: план «А», эксперимент «Ноль», нестабильность петли, биосубстрат, колонии, евразийские зоны и поиски Новака…
Насчет начальных пунктов у лейтенанта просто не было никаких предположений, а вот с профессором выходила какая-то нестыковка. Если северяне его искали, значит, он от них прятался. Выходит, когда Анна «вела» Володю через полигон, она врала, что ведет его к Новаку. А как же ссылки на его архив? Впрочем, ссылался на него только покойный аспирант Четкий. Анна тащила лейтенанта неизвестно куда и зачем на поводке, свитом из обычного любопытства. Вот и дотащила. Только чуть дальше, чем планировала.
Что же касается плана «А» и нестабильности петли, то это могли быть обычные шифрованные обозначения плана переворота и, например, нового поколения «Мегаполиса». Даже того, что рассказал таксист, было достаточно, чтобы понять – жесткая, «полицейская», версия «М-5» действительно могла затянуться на шеях граждан тугой петлей. Но пока новый «Мегаполис» не сменил «М-4», «петля» была нестабильна. Вот и вся расшифровка.
Сложнее было объяснить, что такое и для чего нужен биосубстрат, который гнали по трубам через весь континент, заливали в танкеры и везли в какие-то колонии. Зато был очевиден потайной смысл выражения «евразийская зона». Это именно тот полигон, на котором Волк схватил едва не убившую его дозу облучения.
В общем, загадок и разгадок было примерно поровну. Хотя нет. Если учесть, что факт заговора подтвержден, разгадки перевешивают. Да еще как перевешивают!
Из холла донесся какой-то звук. Волк насторожился. По лестнице, стараясь ступать неслышно, поднимался человек. Лейтенант быстро огляделся. Спрятаться было некуда. Только обойти балкон по кругу и затаиться с той стороны верхнего среза «колодца для совещаний», но редкие опоры перил не могли послужить укрытием. И все-таки стоит отползти. С той стороны, в контрапозиции широкой лестнице у входных дверей, располагалась еще одна. Правда, куда она ведет, отсюда было не рассмотреть.
Володя отполз от края балкона и поднялся на ноги. Каменный пол, покрытый слоем полиуретана, оказался идеальной поверхностью для скрытного перемещения. Волк в несколько прыжков добрался до второй лестницы и спустился на несколько ступеней вниз.
Шаги с той стороны стихли, но не потому, что человек остановился, просто он поднялся на балкон. Медлить было нельзя. Если это охранник, то он наверняка дойдет до второй лестницы. Внизу были двери почти такие же, как входные, под старину, но не сплошные, а застекленные.
Володя спустился к дверям и потянул за ручки. Створки не подались. За матовым стеклом что-то зеленело. Оранжерея? Вот в ней бы укрыться было очень даже реально. Волк потянул сильнее. Двери были заперты.
А охранник наверняка уже подходил ко второй лестнице…
Лейтенант прикинул возможные варианты. Прикинуться клоном, который заплутал в поисках туалета? Тупо, но может сработать. Если только охранник не заглянет в зал и не увидит, что капитан Кук сидит в кресле напротив председателя Рассела и никакими спазмами в мочевом пузыре не мучается.
Проклятые нувориши! Что за идиотская мода обустраивать свои дворцы по моде неизвестно каких времен и народов?! Чем плохи обычные автоматические двери из стекла или практичные силовые отсечки?
В двери что-то едва слышно щелкнуло. Волк отпрянул, но левая створка открылась, и лейтенант тут же протиснулся в оранжерею. Дверь закрылась сама.
Володя осмотрелся. Оранжерея была длинной, с высоким прозрачным потолком, какими-то, видимо поливочными, системами вдоль стен и узким центральным проходом. Володя сделал несколько шагов по прямой и свернул вправо. В густых зарослях африканских и американских растений его не смог бы заметить самый зоркий охранник, разве что с помощью термоскана. Но внутри дома это было маловероятно.
Волк затаился. Человек с той стороны двери подергал ручки, постоял и двинулся обратно к лестнице. Лейтенант с облегчением выдохнул. И тут же снова забеспокоился. Почему вдруг открылась и снова защелкнулась на замок дверь?
Кто-то открыл ее изнутри? Володя выглянул из «джунглей» в центральную «просеку». В дальнем конце оранжереи мелькнул человеческий силуэт. Волк бросился за ним, но, когда добежал до дальнего выхода из застекленного сада, человека простыл и след.
Спасибо, конечно, за помощь, но таинственность загадочного помощника Володю беспокоила. Обычно такие благодетели имеют далеко идущие планы, и не всегда эти планы совпадают с желаниями облагодетельствованного.
Тем не менее выход через оранжерею оказался вполне безопасным путем эвакуации. Володя очутился позади особняка, в двух шагах от запасных ворот. Сканеры равнодушно считали нужные им параметры, и силовые ворота распахнулись. Как бы это ни было противно, а клон оказался не самым худшим прикрытием.
Лейтенант примерно прикинул, сколько он потратил времени на все эти шпионские игры. Получалось как раз около часа. Он обошел особняк слева и выглянул на улицу перед главными воротами. Таксист не отказался от мысли заработать еще один жирный кусок, Желтый «кеб» медленно плыл по левой полосе, а завидев Волка, «моргнул» светящимися «шашечками».
– Ходу! – запрыгнув в машину, приказал Волк. – Но на выезде из этих кварталов остановись.
– Ну что, пустили тебя на званый обед?
– Я гулял, окрестностями любовался.
– Ну да, – усмехнулся таксист. – Ты же турист.
Я забыл,
Он загнал машину на площадку перед открытым ресторанчиком, как раз вблизи перекрестка главной улицы богатого квартала с широким проспектом.
– Другой дороги нет, все тут поедут, – подтвердил шофер невысказанные мысли Волка. – Можно пока перекусить. Не желаешь? Ах да, ты ж только с обеда!
– Гулял я…
– Точно! – Шофер расхохотался. – Что за память? ! А я закажу…
Он открыл свое окошко и сделал заказ.
–В эту минуту на дороге показался лимузин Рассела. Таксист с сожалением отослал официанта обратно. Машины прочих заговорщиков не заставили себя ждать, но гравиплана среди них не было.
– Вообще-то над тем кварталом полеты запрещены, – с сомнением произнес шофер, – но…
– Видимо, в порядке исключения, – закончил Волк. – Придется искать через сеть.
– Ты же сам в розыске.
– Не в этом районе. – Володя снял блок, и в сознание тут же хлынул поток привычной справочной информации.
Волк выбрал раздел навигации и вспомнил номер нужного ему гравиплана.
Некоторое время «Мегаполис» что-то проверял, видимо, терялся в догадках, почему на связи оказались сразу два одинаковых субъекта или почему «Волк» запрашивает маршрут собственного гравиплана, если может увидеть его на штурманском дисплее машины, но в конце концов сдался. Пунктом назначения, вопреки предположениям лейтенанта, оказался не какой-нибудь отдаленный остров-полигон или северное побережье материка, где Кук и Анна могли бы пересесть на нелегальный транспорт до «евразийской зоны», а посадочная площадка «Моррон-фуд», довольно известной в Черном городе фирмы, торгующей замороженными продуктами. Примечательнее всего был тот факт, что площадка находилась в двух кварталах от Зубаревки. Финт получался эффектный и абсолютно непонятный. Если без Кука дела на полигоне катились под гору, ему не следовало задерживаться в Сиднее да еще забираться в Черный. Мало ли что там могло произойти. Но клон зачем-то возвращался. Зачем?
Волк закрыл канал и постучал в перегородку.
– Помнишь, где меня подобрал?
– Пересечение проспекта Мэйн и Сороковой.
– Давай туда.
– Рисковый ты парень. А если сцапают?
– Меня же ни в чем не обвиняют.
– Это пока ты в бегах. А как возьмут, найдется что пришить.
– Остановишь за квартал. – Волк не собирался обосновывать свое решение.
– Смотри, твоя шкура.
– Все будет нормально…
…Так оно и вышло. Волку удалось незаметно проскочить в лифт, подняться на пятый уровень и найти свою брошенную на парковке машину за каких-то три минуты. Володя уже сидел в гравиплане, когда полицейские поняли, что сбежавший нарушитель вернулся и собирается куда-то лететь.
– Лейтенант, выйдите из машины! – На краю платформы остановился капитан полиции.
– Я спешу… в Сидней. – Волк карикатурно отдал честь и приказал гравиплану лечь на обратный курс.
«М-5», видимо, не нашел причин задерживать машину, и она медленно отчалила. Полицейский на платформе о чем-то посовещался с мыслеэфиром, недовольно поморщился и как ни в чем не бывало побрел куда-то дальше по парковочному балкону. В общем, достигнутым компромиссом все остались довольны. Наверняка кому-то из контролирующих «Мегаполис» северян было интересно, где пропадал строптивый лейтенант два с лишним часа, но это можно было узнать и позже, когда Волк потеряет бдительность и войдет в контакт с «безопасным» мыслеэфиром четвертой версии…
* * *
Варвара – Центру:
«Доступ к Источнику активности обнаружен. Предполагаю, что Подопечный скрывается непосредственно у Источника либо в одной из ранних зон его воздействия. Группа Аякса-1 заняла позиции под игровым залом „Война вероятностей“. Противник завершил перенастройку серверов. Изменение правил пользования глобальной мыслесетью вступило в силу. Специальные службы начали арестовывать инакомыслящих. Перспективы экспансии очевидны: В-1, а затем с помощью Источника – В-2».
Центр – Варваре:
«Аналитический отдел указывает на логическую ошибку. Без благоприятного для нас исправления ситуации „В-2/1“ нападение противника на В-2 невозможно, а противник не заинтересован в такой коррекции, чтобы не нарушить баланс в В-1. В ней заинтересованы мы. Исследуйте Источник. И найдите наконец Подопечного! Приоритетная задача: выяснить, способен ли Подопечный исправить ситуацию. Если да, приказываем склонить его к сотрудничеству. Разрешается использовать любые средства».
