Книга: Кровь титанов
Назад: 9. Сын
Дальше: Часть четвертая. ЭПИДЕМИЯ

10. Чаша Жизни

В здании на втором уровне было пусто и серо. Все виртуальные наложения были отключены, и дизайн помещений больше всего напоминал интерьер новостройки. Располагавшиеся здесь до начала войны конторы прервали свою деятельность на неопределенное время, и весь просторный дом, не без внушения Ивана, был отдан администрацией уровня в распоряжение Молодежного патриотического союза. Чем занимались юные патриоты, чиновников не волновало. Единственным их требованием было сохранение чистоты и порядка. Иван без особых усилий внушил администраторам, что союз состоит из очень аккуратных и серьезных ребят, Что, в общем-то, вполне соответствовало действительности.
Мальчик вошел в просторный конференц-зал и обвел взглядом собравшихся в помещении соратников. Несколько десятков парней и девушек выслушивали очередные наставления от формального лидера союза, высокого худощавого юноши по имени Дмитрий. Чаще его называли не Димой, а Дикарем, хотя подпольная кличка абсолютно не соответствовала спокойному характеру и крайней рассудительности молодого титана. Единственным проявлением бунтарства в жизни Дикаря можно было считать его отказ поступить в Академию. В других подвигах такого рода он замечен не был. Даже решение о создании коалиции с Зевсом на самом деле принимал не он, а Иван. Во главе же организации Дикарь стоял потому, что истинному лидеру союза приходилось очень многое делать самостоятельно и на руководство соратниками у него не оставалось времени. Никто из ребят не имел настолько выдающихся способностей к телепатии, как Иван.
Сейчас юноша инструктировал товарищей относительно обращения с системами охраны закрытых военных объектов. В неё предполагалось внедряться через информационную сеть и моделирующие серверы, в виде фантомов, а потому диверсантам следовало пройти специальные тренировки.
– Вы ничего не сможете сделать руками, – наставлял Дикарь. – Об этом следует помнить постоянно. Виртуальный образ оперирует исключительно мысленными приказами и математическими конструкциями. Я дам вам несколько ключевых формул, которые вскроют систему и пропустят вас на нужные уровни.
Заметив вошедшего в зал Ивана, Дмитрий прервал свою лекцию и подошел к мальчику.
– Все в порядке? – спросил он товарища.
– Более чем, – улыбнувшись, наверное, впервые за последнюю неделю, ответил Иван. – Я выудил из памяти Громова один очень интересный факт.
– Вот как? – Дикарь подтолкнул друга к двери в смежную комнату. – Идем, пошепчемся…
Они прошли в полупустой кабинет, и Дмитрий плотно прикрыл дверь.
– Что ты знаешь о Чаше Жизни? – дождавшись, когда Дикарь сядет в серое без наложения виртуальной обивки кресло, спросил Иван.
– Это что-то из репертуара Академии, – наморщив лоб, вспомнил юноша. – Воины пьют из нее, когда получают мундир.
– Мимо! – радостно сообщил Иван. – Это даже и не чаша вовсе, понимаешь? Не сосуд. Это образное выражение. Так назывался научный проект, в результате которого и появились титаны.
– Проект генетической трансформации? – уточнил Дмитрий. – Очень интересно! Продолжай.
– Когда Воины Громова решили, что, кроме них, чести стать сверхлюдьми не достоин никто во всей Вселенной, они уничтожили документы, оборудование и убили всех ученых, связанных с этим проектом, – продолжил Иван. – А красивое выражение «Чаша Жизни» трансформировали в ритуал.
– Значит, теперь это все-таки просто сосуд? – разочарованно спросил Дикарь.
– Снова мимо! – Иван звонко рассмеялся. – Я знаю, как можно выяснить, в чем заключалась суть генетической трансформации. Перед самым началом войны Семнадцати Спутников орден был вынужден перевести одну из лабораторий с Земли на Титан, ведь основная база Воинов была устроена именно здесь. Они доставили сюда всего лишь вспомогательную лабораторию, которая занималась не разработкой, а внедрением «продукта», но, я уверен, в ней должны остаться какие-нибудь зацепки. Даже если не найдется подробных разъяснений о сути Чаши, мы сумеем определить это по косвенным признакам. Например, если в пустой комнате остался устойчивый запах рыбы, нетрудно догадаться, что хранилось в ней, когда она не пустовала. Так?
– Согласен, – Дмитрий кивнул. – У нас как раз свободны несколько биологов. Я думаю, по характеру оборудования они легко определят, каким образом в стародавние времена люди превращались в титанов. Только где мы будем искать эти эвакуированные лаборатории? На десятых уровнях?
– Нет, – Иван покачал головой и указал пальцем в потолок. – Как раз наоборот. На орбите!
– На орбите? – удивился Дикарь.
– Двести второй и двести третий модули ремонтных доков, – пояснил мальчик. – Я недавно узнал, что их законсервировали семьдесят лет назад. Забавное совпадение?
– Весьма, – Дмитрий удовлетворенно потер ладони. – Ты сможешь их вскрыть?
– Я смогу нейтрализовать персонал рембазы, – ответил Иван, – а вскрыть электронные замки и угадать коды – дело твоих ребят.
Он кивнул на дверь, за которой остались ожидающие продолжения инструктажа компьютерные взломщики.
– Решено, – Дикарь встал с кресла и направился к двери. – Если мы раскроем секрет Чаши Жизни, Воинам придется совсем несладко…
На подготовку к операции ребятам потребовались буквально минуты. Они быстро переоделись в защитные костюмы и активировали виртуальные маски. В группу вошли двое взломщиков, три биолога и девять бойцов. Ивана немного смутило то, что в составе команды оказались три девушки, но кадровому таланту Дикаря он доверял целиком и полностью. «Во мне говорят отголоски воинского воспитания», – решил он про себя, украдкой косясь на стройные фигурки соратниц.
Группа покинула здание через черный ход, который вел сразу к лифтовым стволам. Ни перед лифтами, ни' на стоянке магнитопланов особого внимания на ребят никто не обратил. Титаны были озабочены ликвидацией разрушений, а обычные люди пытались эту озабоченность уменьшить, самозабвенно разгребая завалы и восстанавливая поврежденные коммуникации. В просторных залах космопорта служащие отнеслись к подросткам ещё более равнодушно. Правда, Ивану все же пришлось немного отвлечь бдительную охрану.
– Куда желаете отправиться? – покорно глядя на командира диверсантов, спросил работник, отвечающий за эксплуатацию порталов «планета–орбита».
– Рембаза флота, сектор двести один, – ответил Иван.
Служащий обвел остекленевшим взглядом ребят и виновато развел руками.
– Предельная загрузка двенадцать человек…
– А по весу? – спросил Иван, одновременно внушая работнику, что пассажиры вовсе не такие рослые и широкоплечие, какими их делает виртуальная маскировка.
– А, ну да, – служащий зачарованно взглянул на цифру суммарного веса и кивнул. – На чье имя зарегистрировать рейс?
– Государственного служащего Мартова, – не задумываясь, ответил мальчик.
– У вас есть номер его индивидуального кода? – вежливо поинтересовался работник.
– Он предъявит его лично, – Иван усмехнулся и незаметно взглянул в сторону входа в терминал. – Можете забронировать на это имя и следующий рейс.
– Да, конечно, – служащий включил портал и коснулся пускового сенсора.
Диверсанты погрузились в молочно-белое сияние и спустя секунду сошли с приемной площадки двести первого сектора ремонтной базы Шестого флота. Стараниями все того же Ивана ни один из космических ремонтников даже не заметил, что на верфях появилось целых полтора десятка посторонних лиц. Задерживаться в транспортировочном модуле ребята не стали. Иван уверенно провел их по длинной цепочке гибких коридоров, и через пару минут юные разведчики остановились перед запертым шлюзом с крупной надписью «Коридор 202 – консервация».
– Вот мы и на месте, – констатировал Иван. – Теперь дело за вами.
Он повелительным жестом указал подчиненным на шлюзовые разъемы для подключения внешних электронных устройств. Взломщики и сами сообразили, что настал их черед проявить свои лучшие качества, а потому повторять команду не пришлось. Они проворно включились в сеть рембазы, и уже через пару минут диафрагмальные створки шлюза раскрыли огромный темный зрачок неосвещенного коридора. Предусмотрительный Иван придержал за плечо одну из смелых девиц, которая уже собралась шагнуть в открывшийся проход, и бросил в коридор одолженную кем-то из бойцов монету. Пластиковый диск медленно влетел в проход, но, вопреки ожиданиям, не упал, а продолжил полет по очень пологой траектории.
– Могла грохнуться затылком о порог, – назидательно сказал девушке Иван. – Там нет ни света, ни гравитации.
– Я умею передвигаться в невесомости, – горделиво выпрямляя спинку, ответила юная соратница.
Иван отпустил её плечо и подал знак бойцам. Те взяли на изготовку оружие и осторожно нырнули в лишенный гравитации коридор. Когда их фигуры окончательно растаяли во мраке, взломщики наконец-то нащупали цепь управления осветительной системой модуля, и стены гибкого шлюзового тоннеля, словно пропитались белым светом. Равномерно рассеиваясь, свет смазывал перспективу, но до следующей двери было не так уж далеко, и разведчики отчетливо видели, что никаких препятствий на пути нет. Следом за освещением в сектор двести два вернулась и гравитация. Кроме собственных ощущений, осознать это Ивану помогли глухие звуки, произведенные растянувшимися на полу разведчиками, а также последовавшее за ними хихиканье девиц.
«Даже не по годам серьезные и умные дети остаются всего лишь детьми», – недовольно подумал Иван, входя в коридор.
Вскрыть вторые створки оказалось гораздо сложнее. Взломщики трудились над разрешением возникшей проблемы почти четверть часа. В конце концов это им удалось, но одному из ребят пришлось оказывать срочную помощь. Ему достался самый сложный участок защитной системы, и в пылу виртуальной борьбы он не заметил, что слишком увлекся отождествлением себя со своим интерактивным фантомом. Защита загадочного модуля была пробита, но платой за это стал сильнейший спазм сосудов в мозгу взломщика. У парня онемела правая половина тела, а его лицо исказила асимметричная гримаса. Один из юных биологов срочно сделал товарищу пару каких-то инъекций и, убедившись, что зрачки пострадавшего постепенно снова становятся одинаковыми по размеру, удовлетворенно произнес сакраментальную фразу: «Будет жить». Иван приказал одному из бойцов оставаться с пострадавшим, а сам присоединился к головной группе, которая в нерешительности теснилась у внутреннего входа в двести второй модуль.
– Входите, – предложил мальчик после недолгого исследования ментального фона в помещении. – Здесь никого нет.
– Что мы должны искать? – обводя взглядом длинные стеллажи с лабораторным оборудованием, поинтересовалась все та же смелая девушка.
Иван почувствовал, как ему хочется ещё раз придержать её и как неожиданно становится мокрой левая ладонь, та самая, что до сих пор хранила тепло недавнего прикосновения к плечу соратницы. Ощущения были для него новыми и немного пугающими. Он невольно вытер ладонь о ткань комбинезона и, смущенно откашлявшись, ответил:
– Я не слишком хорошо понимаю, как можно изменять последовательность генов в ДНК взрослых людей. Ищите приборы или операционные принадлежности. Или документацию, в которой есть упоминания об этом.
– Дело безнадежное, – заметила девушка. – Ведь здесь нет никакого информационного поля, а значит, нет и документов.
– Документы в формате плоского текста иногда хранятся на пластиковых носителях, – не слишком уверенно возразил мальчик. – На листах… Двести на триста миллиметров…
Мысленно он проклинал себя за неожиданный приступ необъяснимого смущения, но побороть его почему-то никак не мог.
– Очень ценная подсказка, – приступая к обследованию груд лабораторного хлама, небрежно проронила девушка.
– Что ты ей объясняешь? – снисходительно сказал один из биологов. – Это её надо было прозвать Дикой, а не её братца…
– Это сестра Дмитрия? – удивился Иван.
– Двоюродная, – парень кивнул. – Интересуешься? Ее Диной зовут. Вот такое редкое имя. Созвучное, кстати, с кличкой.
– Оставьте свои конспиративные глупости для себя, – услышав реплику юноши, предложила Дина. – И так родители имя выбрали – хоть стреляйся, так вы ещё и кличку приклеить хотите?
– Мне тоже не нравится, как меня назвали, – не зная почему, соврал Иван.
Дина отвлеклась от разбора научно-исследовательских завалов и с улыбкой взглянула на мальчика. Тот тоже судорожно улыбнулся и замер, словно опасаясь упустить хотя бы мгновение такой волнующей игры в «обмен многозначительными взглядами».
– Ну, я пойду работать, – сдерживая ухмылку, решил биолог. – Интуиция мне подсказывает, что все ценные сведения мы найдем в самом дальнем углу.
Ни Иван, ни Дина ему ничего не ответили. Они смотрели друг на друга, мысленно проживая все самые значительные эпизоды своих коротких жизней, и знакомясь таким образом за минуту лучше, чем многие простые люди за год.
– Ты не слишком откровенен, – укоризненно заметила девушка, когда Иван не пустил её в некоторые тщательно запертые подвалы памяти.
– Я не могу рисковать, – серьезно ответил мальчик. – Ты не подумай, что я тебе не доверяю, но могут найтись телепаты более сильные, чем ты, и тогда все эти тайны будут раскрыты.
– Я понимаю, – согласилась Дина. – А ты не боишься, что кто-нибудь одолеет в ментальной схватке и тебя?
– Этот человек пока не родился, – без тени заносчивости, ответил Иван.
– Вот как? – девушка усмехнулась. – «Пока» означает, что когда-нибудь это произойдет?
– Да, – мальчик кивнул. – Скорее всего, это будет мой сын.
– А не рано тебе задумываться о детях? – Дина звонко рассмеялась.
Находившиеся поблизости разведчики удивленно подняли головы и уставились на отлынивающую от работы парочку. Иван покосился на ребят и негромко ответил:
– Я задумываюсь не о плотских забавах, а о том, что происходит с нашей расой. Предыдущие поколения не замечают изменений, но лично для меня все очевидно. Наши деды сменили на всех постах прадедов, отцы отправили на досрочную пенсию их самих, а мы сделаем так, что титаны и вовсе канут в Лету. Однако я вполне отдаю себе отчет в том, что наши потомки будут совершеннее нас.
– А ты не боишься, что они поступят с нами так же, как мы поступаем с титанами?
– Нет, ведь мы будем знать, чего опасаться, – Иван упрямо покачал головой. – Мы проследим, чтобы никому из них такая идея даже не приснилась.
Дина хотела что-то возразить, но передумала. Она украдкой пожала Ивану руку и отправилась к одному из лабораторных столов. Мальчик проводил её долгим взглядом и решительно двинулся туда, где о чем-то возбужденно спорили юные биологи.
– Взгляни на эти приборы, – обратился к подошедшему командиру один из специалистов. – Точно такие я видел, когда стажировался в вирусологическом центре пятого сектора. Здесь они повсюду. Такое впечатление, что исследования работавших когда-то в этом модуле ученых были тесно связаны с вирусами. Мы ищем рецепт «начинки» для биологического оружия?
– Мы ищем Чашу Жизни, – признался Иван, – но я не знаю, связано ли это с вирусами.
– С искусственными вирусами, – приблизившись к ребятам, заявил другой юный биолог. – С микроскопическими формами жизни, способными внедрять в цепочки человеческих ДНК строго определенные сочетания генов. Заметьте, генов тоже искусственных. Фактически, все могущество титанов имеет искусственно-инфекционное происхождение. Гены, которые определяют особые таланты, доставляются ко всем клеткам организма специально созданными вирусами, вот и вся трансформация. Я тут нашел кое-какие рабочие заметки…
– То есть Чаша Жизни – это коктейль из микробов? – удивился Иван.
– Если угодно, – подтвердил парень. – Правда, не все так просто, как кажется на первый взгляд. Внедрившись в хромосомы половых клеток, искусственные гены передаются по наследству, однако в крови нового поколения они покидают положенные места, вновь обретают белковую оболочку, превращаясь в самостоятельные организмы. То есть создают новую Чашу Жизни, прямо в крови человека. Скорее всего, это побочный эффект, но именно он сделал нас теми, кто мы есть.
Наши тела работают как настоящие лаборатории. Мы, сами того не зная, создаем новые поколения вирусов, в ДНК которых заложены наши собственные особые гены.
– Гены такие же, как у предков? – задумчиво осведомился Иван.
– Можно предположить, что такие же, – ответил биолог, – но подумай сам, отчего же тогда мы совершеннее наших прадедов? Нет, вирус в нашей крови рассчитан на троекратно усиленную нервную систему и кору головного мозга, принципиально отличную от таковой у начальных поколений. Скорее всего, побочный эффект в том и заключается: вирус помогает нашему генотипу находить оптимальное сочетание генов, одновременно усиливая их и совершенствуя. Я думаю, что напои мы сейчас из такой Чаши того же Громова, он не протянул бы и суток.
– Скончался бы от избытка ума? – Иван усмехнулся.
– Скорее – от нервного истощения, – поправил мальчика специалист. – Перенести такую целенаправленную и в то же время мощную вирусную атаку не сможет в первую очередь нервная система титанов.
– Титанов, – повторил Иван. – А простых людей?
– В том-то и фокус, – биолог многозначительно поднял вверх указательный палец. – Вирус был придуман специально для титанов, прошедших предварительную селекцию и тщательно подготовленных к процедуре. В генотипе обычных людей просто нет места для искусственных генов. Вирусу некуда выгружать свое содержимое.
– А наше поколение справляется с ним потому, что мы его хозяева? – уточнил мальчик.
– Верно, – подтвердил специалист.
– Очень хорошо, – по лицу Ивана скользнула холодная улыбка. – Отныне нам не потребуются ни безнадежные союзники, ни конспирация. Мы поставим Диктатуру перед простым выбором – умереть от нервного истощения или сдаться. Вы сможете сделать так, чтобы вирус стал особо летучим и заразным?
– Легко, – уверенно ответил юноша. – Но все, что я тебе рассказал, – теория, выведенная на основе обрывочных записей и косвенных доказательств. В этом модуле нет ни капли изначальной Чаши Жизни.
– Зато здесь есть пятнадцать «сосудов», полных её новейшей модификации! Это мы с вами! – Иван рассмеялся. – Остается лишь проверить теорию на практике! Тебе нужен подопытный кролик? Наберись терпения. Он уже близко.
Произнеся эти слова, мальчик театральным жестом указал на входной шлюз. Не слышавшие содержания беседы бойцы уловили жест командира и взяли дверь под прицел.
Государственный служащий Мартов, видимо, предполагал, что встретят его не цветами и не хлебом с солью, а потому первыми в сектор ворвались вооруженные охранники. Возможно, солдаты внутренней армии Титана стреляли лучше, чем юные бойцы, но на стороне ребят было одно преимущество совершенно особого свойства. В их строю сражался Иван.
Ни один импульс вражеских винтовок не причинил обороняющимся ни малейшего вреда. Солдаты элементарно мазали. В отличие от несовершеннолетних разведчиков, каждый выстрел которых достигал своей цели. В результате двадцатисекундной перестрелки рядом с изумленным инспектором Мартовым не осталось ни одного живого солдата. Он нехотя бросил пистолет на пол и поднял руки.
– Добро пожаловать, господин старший инспектор, в забытое всеми богами хранилище главной тайны бытия, – снисходительно улыбаясь, заявил Иван. – Я вижу, вы не знали, что этот модуль существует?
– До последнего момента – нет, – согласился «спрут». – А вы очень интересный человек, господин Снайп-младший. Или мне следует называть вас Иваном Алексеевичем Туркиным?
– Называйте, как угодно, – разрешил Иван, – хоть вице-Диктатором.
– До этого, надеюсь, дело не дойдет, – Мартов покачал головой. – А, понимаю, вы намекаете на то, что основные ошибки последних дней Диктатор и Совет совершили с вашей подачи? Это мне стало ясно, когда я увидел, как вы покидаете Дворец, прикрываясь виртуальной маской. Я понял уже почти все, господин Снайп-младший. И то, что все совершенные титанами глупости, вроде отправки в поход армады, были результатом вашего внушения, и то, что именно вы заставляете нас продолжать войну. По-прежнему загадкой для меня остается только ваш мотив. Какой смысл во всей этой бойне? Доступа к финансовым инструментам вы не имеете, следовательно, заработать на катастрофе не в состоянии. Мстить вам пока не за что, Диктатура не причинила вам вреда. Власть вы получите в любом случае, правда, когда подрастете, ведь нынешние руководители рано или поздно будут вынуждены уйти на пенсию. Чего же вам не хватает? В чем причина вашей агрессивности?
– Каково это – умирать в неведении? – с недоброй усмешкой спросил Иван, жестом приказывая бойцам схватить инспектора.
– Силовое поле, – шепнула Дина на ухо Ивану. – «Спруты», так же как Воины, имеют симбионтов.
– Все учтено, – тихо ответил мальчик. – Убивать этих паразитов я уже научился. Тренировочными экземплярами стали симбионты одного сыщика из «Омеги», а затем и моего отца.
Схватить инспектора ребятам действительно не помешали ни силовое поле, ни возраст и сила Мартова. Бойцы усадили «спрута» в кресло и связали его конечности медицинскими жгутами.
– Напоследок вы послужите науке, – предупредил Иван, склоняясь к лицу Мартова. – Это более благородно, чем шпионить, не правда ли?
– Тебя надо серьезно лечить, – презрительно ответил инспектор. – Кажется, я начинаю понимать, что происходит на Титане, да и других планетах системы. За преступления предков потомки расплачиваются своим рассудком. От несоответствия возможностей ваших тел потребностям сознания вы сходите с ума, ребята. Вас всех следует лечить…
– Какое мужество, – Иван равнодушно пожал плечами. – Будем считать, что ушли вы достойно.
Он обернулся к биологам и вопросительно взглянул на их главного специалиста.
– У меня все готово, – доложил юноша, демонстрируя инъектор с прозрачной желтоватой жидкостью..
– Приступайте, – приказал Иван и уселся напротив подопытного на край стола…
Спустя два часа, пройдя цепь самых невероятных психических трансформаций, инспектор Мартов впал в глубокую кому. Биологи дождались наступления клинической смерти и ввели «спруту» совершенно иную по свойствам жидкость – сыворотку с антителами к выделенному вирусу. Прошло ещё два часа, и Мартов очнулся. Чувствовал он себя довольно скверно, но большинство функций его организма пришло в норму, и прогноз для жизни биологи выдавали вполне благоприятный.
Иван похлопал инспектора по плечу и, ободряюще улыбнувшись, произнес:
– Вы нам очень помогли, господин «спрут». Мы испытали на вас и яд, и противоядие. Спасибо и прощайте.
Диверсанты собрали какие-то записи, прихватили несколько склянок и пару приборов, а затем неторопливо ушли из модуля, оставив Мартова привязанным к стулу. Инспектор сначала решил, что в юных гениях проснулся нехарактерный гуманизм, но, когда свет в помещении погас, «спрут» обнаружил, что кромешную тьму разбавляют красные огоньки трех микроскопических лампочек. На каких приборах устанавливаются такие индикаторы, мог бы догадаться даже гражданский человек. Инспектор же контрразведки знал это точно. Он попытался подтащить свое кресло поближе к одному из приборов, чтобы рассмотреть его конструкцию и принять меры к обезвреживанию адской машинки, но у него ничего не вышло. Затекшие руки и ноги его не послушались, и Мартов просто завалился набок. Осознав, что разрядить мины или самостоятельно уйти из зоны поражения не удастся, «спрут» сосредоточился на мыслеконтакте с товарищами по отделу, но последствия поставленного над ним эксперимента полностью блокировали способность инспектора пользоваться телепатической связью.
Все, что оставалось Мартову в этой ситуации, – неловко, на боку, ползти к шлюзу и надеяться на то, что таймеры оставленных диверсантами мин не сработают. Или сработают хотя бы не раньше положенного времени…
Назад: 9. Сын
Дальше: Часть четвертая. ЭПИДЕМИЯ